Кае де Клиари
Приключения Они
Глава 48.
Они во все глаза смотрела на Андрея, и уже не могла понять, о чём он говорит? А он всё говорил и говорил, усадив её на камень в каком-то странном месте, смахивающем на пустыню.
Андрей говорил, встав перед ней на колени и держа её за руки. Он говорил, бегая вокруг и размахивая руками! Говорил, потрясая посохом, а его свободные ниспадающие одежды и волосы развевались на жарком пустынном ветру!..
У девушки от этих речей давно разболелась голова, и даже рожки ныли, как это случается с повреждёнными зубами во время сырости. Кажется, Андрей что-то ей рассказывал и признавался в любви… И расспрашивал о чём-то, но, не дожидаясь ответа, снова рассказывал, и снова вдохновенно вещал о любви, даже пел. И при этом не давал ей вставить ни слова!
Они не совсем ещё оправилась от недавней болезни. Кроме того, у неё перед глазами стоял Елизар, мотающийся на страховочном тросе, который через несколько секунд попал под винт…
Дядя Огги учил, что не надо считать кого-то мёртвым, пока не увидишь его безжизненное тело. Но спасти лётчика во время такого падения могло только чудо. Они видела чудеса в своей жизни и уговаривала себя надеяться, что этот парень, ставший ей другом, (или больше чем другом?), выжил, и тогда они ещё встретятся. Но жестокая память всё возвращала и возвращала те последние мгновения, когда она видела второго пилота.
Вот он прилагает отчаянные усилия, чтобы запустить забарахливший двигатель вручную… Вот ему это удаётся, и он хочет вернуться назад, и протягивает руку, чтобы ухватиться за внутренний каркас гондолы, но промахивается, и его рука хватает только воздух… Вот его буквально сдувает, и он мотается на страховочном тросе совершенно беспомощный, теряет шапку, потом трос попадает под винт… И всё, Елизара больше нет в гондоле дирижабля, его нет больше с ней…
Как назло, сумасшедшие близнецы-угонщики затеяли какой-то спектакль с прощальными речами, а потом драку, и тоже укатились в бездну! Если бы Андрей не возник тогда, вдруг ниоткуда, и не забрал её, Они так и стояла бы на разогнавшемся неуправляемом летательном аппарате, ожидая своей участи. Скорее всего, она погибла бы вместе с дирижаблем, врезавшись в какую-нибудь гору. Или упала бы с ним, когда подъёмная сила газового баллона иссякла бы. Или наоборот – эта сила вознесла бы её на огромную высоту, где воздух непригоден для дыхания, и тогда…
– Они! – раздался отдалённый голос Андрея, звучавший, как сквозь стену. – Они, что с тобой? Очнись!
Девушка вдруг поняла, что не сидит на камне, а лежит, но почему-то ничего не видит. Ах, да – у неё закрыты глаза! Они открыла их, и сама удивилась тому, как ей непросто было это сделать.
Между тем, Андрей испуганно хлопотал вокруг потерявшей сознание подруги. Он уложил её на землю, где было немного жёсткой пустынной травы, мимолётно подивившись тому, какая Они тяжёлая, затем сорвал с себя длинную свою одежду, скатал в ком и подложил под голову девушки. После этого он открыл флягу с заветной водой, набрал немного в ладонь, смочил ей виски и лоб, после чего поднёс горлышко к губам Они.
Девушка вскрикнула, как от сильной боли, зажмурилась и схватилась руками за голову. Андрей в ужасе отпрянул, испугавшись, что сделал что-то не так, и принёс этим вред вместо помощи! Но тут, черты лица Они разгладились, она снова распахнула свои чудесные глаза, в которых читалось удивление.
Они отняла руки от головы и села. С изумлением посмотрела она на Андрея, как будто видела его впервые, затем также взглянула на свои руки и вдруг снова схватилась за голову.
– Что ты со мной сделал? – спросила девушка, совершенно округлив глаза и меряя парня безумным взглядом. – Как тебе это удалось? И… зачем?
Андрей не сразу понял, что она имеет в виду. Сначала он решил, что подруга не в себе или страдает от солнечного удара. Потом смутная догадка стукнула его в затылок, и тогда он взял руки Они в свои и отнял их от её головы.
Так и есть! На голове у девушки совсем не было рожек, ни больших, ни маленьких. То место, которое они только что занимали, было ровным и покрытым тёмными её волосами, что соответствовало нормальному человеческому строению, ни больше, ни меньше!
Глава 49.
То, что Мэгги исчезла, он не увидел, а почувствовал. И когда почувствовал, обругал себя последними словами! Если в одном и том же месте исчезли двое, то третий исчезнет там обязательно, а это значило, что он должен был всё проверить сам. Но Огнеплюй этого не сделал, потому что его, как магнитом тянуло в другое место, очевидно бывшее здесь ключевым. Место это находилось в центре здания-барабана, и в нём тоже кое-кто исчез.
Судьба пропавшего в центре парня, Огнеплюя не волновала. Мало ли парней увивается вокруг девчонки! Это дело обычное и нормальное, когда вокруг девушки голодными котами ходят парни. Вот, если такое не происходит, значит, что-то не так, либо с ней, либо с ними. Они здесь не была исключением, чему Огнеплюй был рад – племяшка выросла девушкой красивой, яркой, необычной, и одновременно доброй, мягкой и отзывчивой. Нет, она вовсе не была «беззубой» рохлей. Доля хитрости, лукавства и очаровательного девичьего коварства присутствовала в этой девице, как неотъемлемая черта, вроде когтей скрытых в мягких лапках кошечки!
Всё это делало Они лакомым кусочком для противоположного пола, и парням в её жизни пора было появиться. Поэтому, Огнеплюй ничуть не удивился, когда у племянницы выросло сразу два «хвоста». (Три, если посчитать того старика, но его роль пока была непонятна.) Однако не имело значения, сколько их на самом деле, два или десять. Вот если бы был один, тогда красный дракон навострил бы уши. А так, они могут появляться или исчезать, сколько им заблагорассудится, лишь бы не обижали Они, а то дядюшка Огнеплюй вспомнит про свой, «уснувший века назад», аппетит к человеческому мясу!
Итак, вот центр барабана, который даже обозначен кругом в два шага в диаметре. Здесь обрывается след ауры того парня, который безразличен для Огнеплюя, но может что-то значит для Они. Красный дракон уже занёс ногу, чтобы поставить её на край этого круга, когда почувствовал затылком, что Мэгги пропала в том месте, которое он поручил ей исследовать.
Огнеплюй обернулся, но увидел только оборванный след ауры своей зелёной сестры, и ругнулся самыми скверными рыцарями своего драконьего лексикона. Но, ругайся, не ругайся, а этим делу не поможешь. Теперь вместо одной девки придётся вытаскивать двух. Что же до сопутствующих персонажей, то посмотрим на их поведение и прочие качества!
Первым порывом было бежать туда, где испарилась Мэгги, и что-то там сделать. Но Огнеплюй был не так прост. Он помнил притчу о колодце в котором утонуло сто драконов, каждый из которых считал себя умнее, сильнее и удачливее всех предыдущих. Он не собирался быть сто первым, а потому не кинулся назад, и поставил занесённую ногу на плоский круг в центре круглого помещения.
Ничего не произошло. Огнеплюй не видел ничего такого, что могло бы здесь его поглотить, втянуть, скрыть или заставить исчезнуть каким-либо другим образом. Но ведь тот парень исчез куда-то! Хотя теперь было видно, что это случилось с ним не сразу. Он здесь довольно долго стоял, как будто что-то рассматривал, и только потом куда-то делся.
Красный дракон сделал ещё шаг и оказался в центре круга. Ничего не произошло. Он не провалился, и никакая сила не тащила его, необоримо, неизвестно куда! Это настораживало, как настораживает опытного охотника необычайная тишина леса.
Огнеплюй ещё раз в упор рассмотрел след ауры пропавшего парня. Впечатление было такое, что он долго топтался на месте, что-то высматривая. Причём, это происходило не внизу, а наверху, как будто этот тип парил под потолком.
Предположить, что обычный человек владеет искусством левитации, как им владеют Анджелика или Они, Огнеплюй не мог. Ему самому это тоже не удавалось, хоть он и не был человеком обыкновенным. Значит, парень попал наверх каким-то ещё способом. Ни лестницы рядом, ни верёвки… Да какие там верёвки-лестницы! Огнеплюй ещё разок ругнулся рыцарями. Наверное, слишком долго находясь среди людей, он поглупел, как дракон. Ведь он же стоит на той самой штуковине, которая служит подъемником! Причём, управляется этот механизм силой мысли, что не слишком удивляет после всего увиденного.
Он приказал диску поднять себя, и тот послушался. Огнеплюй медленно вознёсся над всеми, кто был в чудном доме-барабане, и остановился на высоте метров пятнадцати. Теперь ему было хорошо видно всё, что делалось здесь внутри. Он скользнул взглядом по сгрудившимся вокруг кучки орехов пассажирам и подумал, что из них или, по крайней мере, из их потомков выйдут классические обезьяны в недалёком будущем.
Но ему не были интересны ни эти люди, ни их обезьяньи потомки. Сейчас перед красным драконом открылось такое, что он невольно затаил дыхание, восхитившись увиденным! Сотни!.. Тысячи!.. Нет – сотни тысяч миров! Причём, то что имелось здесь в барабане, представляло собой лишь малую часть того что было внизу под полом, который на самом деле не был полом, как и то что было здесь сверху не являлось потолком. А чем же всё это являлось?
Огнеплюй протянул руку к одному из миров, который был поближе и понял, что может до него дотронуться. Но ведь у него не пятнадцатиметровая рука! Значит, законы пространства, а может быть и времени, здесь действуют иначе. Что ж, он встречал в жизни нечто подобное. Ладно, смотрим дальше.
Так, любой из миров, которые наверху, можно потрогать. А что ещё можно? Ага, их можно притянуть к себе поближе! Опять нарушение законов физики, так-как это не иллюзия. Итак, можно притянуть, потрогать и, видимо, вмешаться…
Точно – так этот парень и исчез с площадки. Шагнул в один из миров и был таков! Вот только в какой мир он шагнул? Впрочем, какая разница? Огнеплюй пришёл сюда по следу Они, а теперь ему ещё и Мэгги найти надо. К счастью обе влезли в одну и ту же ловушку, а значит, он тоже туда прогуляется. Надо лишь притянуть к себе тот мир, куда они нырнули…
Тут красный дракон раздражённо нахмурился. Когда он смотрел снизу, следы аур Они, Мэгги и остальных были видны отчётливо, но теперь он едва мог различить эти сильно размытые полосы, которые могли вести, например, вон в тот мир, а может быть и в следующий.
Наверное, надо было спуститься и повторить действия Мэгги, но это простое решение почему-то не пришло ему в голову. Вместо этого Огнеплюй протянул две руки к двум соседствующим мирам, куда могли вести искомые следы и потянул их к себе оба сразу, чтобы разглядеть поближе.
Поздно вспомнил он о популярной во все времена казни, когда человека привязывают за конечности к согнутым деревьям, перепуганным тягловым животным или к автомобилям с разогнанными двигателями. Привязывают чаще за ноги, но иногда за руки и за ноги сразу. Расчёт прост – беднягу разрывает на части, как муху, попавшую в руки жестокого ребёнка.
Огнеплюй почувствовал себя такой «мухой». Его вдруг со странной силой потащило за руки в разные миры, так что затрещали кости, связки, сухожилия и мышцы! Странно, но разжать пальцы и отпустить оба мира почему-то не получалось.
Красный дракон смерти не боялся, но погибать так нелепо и неожиданно не входило в его планы. Тем более, это было бы обидно, ввиду того, что он не сделал дело, ради которого пришёл сюда – не разыскал Они, да ещё и Мэгги потерял. И такая его взяла из-за всего этого злость, такая досада, что из ноздрей его, вполне человеческих, повалил дым, а из ощеренного рта полыхнуло пламя! И напряг он тогда свои могучие руки, и удержал расходящиеся миры, остановив их движение…
Весь золотой барабан вздрогнул, будто получил удар неведомого била по корпусу. Его внутренняя поверхность вдруг осветилась ярким светом, потому что крыша раскрылась подобно цветку и внутрь хлынули солнечные лучи! Раздалось жужжание и щёлканье какого-то невидимого, но очень большого механизма, и сооружения на кубических постаментах пришли в движение. Они принялись опускаться один за другим, уходить под пол, а вместо них появлялись другие, вырастали и вставали на место старых, сияя свежим, как бы нетронутым золотым блеском.
Пассажиры, едва успевшие спасти свои сохнущие тряпки, жались к стенам, и во все глаза глядели на происходящее вокруг них непонятное движение. Вдруг они завопили все, как один от невыразимого ужаса, потому что сверху, сквозь крышу внутрь барабана внутрь заглянул удивлённый серый глаз, который был, наверное, чуть меньше самого барабана!..
Красный дракон по имени Огнеплюй, ничего этого не видел по той простой причине, что его уже не было там, где он стоял только что. Страшным усилием, едва не вырвавшим руки у него из плеч, он освободил-таки кисти, застрявшие в двух разных мирах. Сами миры вернулись в ритм своего обычного движения и не пострадали, хоть и пережили, наверное, какие-то катаклизмы из-за неестественной для них остановки. Возможно, где-то изменился климат, но неизвестно к худшему или к лучшему. Точно известно, что в одном месте некий пророк, попросивший солнце остановиться, чтобы праведное воинство успело дорезать во время священной битвы неправедное, откровенно обалдел, когда это у него получилось.
Но всё это не касалось Огнеплюя никоим образом. Сорванный с круга, на котором стоял, красный дракон летел куда-то кувырком, поминая самыми отборными рыцарями все вселенские миры, сущие и не сущие, какие есть в бесконечности!..
Глава 50.
– Комета! – сказала Милли, глядя на странную рыжую звезду, прочертившую по небу.
– А, метеор! – презрительно махнул рукой Билли и натянул кепку на нос.
– А я говорю – комета! – не унималась его сестра-близнец, краснея по своему обыкновению.
– Кометы так не летают, – авторитетно заявил Билли из-под кепки. – Когда появляется комета, то, кажется, что она висит посреди неба неподвижно, и может так висеть несколько дней…
– Ботан! – обозвала его Милли и показала брату язык.
– Кто ботан? – искренне удивился Адский угонщик, для которого, кажется, не было оскорбления хуже.
– Ты ботан! – выкрикнула сестрёнка, озорно сверкнув глазами. – Ботан, ботан, ботан, ботан!
Этого Билли не мог стерпеть ни от кого в мире, тем более от родной сестры. Он вскочил, перевернул кепку козырьком назад, сжал кулаки и ринулся в бой! Милли улыбнулась от уха до уха с весёлой злостью, и приготовилась сопротивляться, но удары обоих пришлись по воздуху.
– Вуфф, вуфф! – назидательно сказал им Вуфф, разведя руки, в кулаках которых было зажато по Адскому угонщику.
Те, видимо по инерции некоторое время ещё подёргались, пообзывались и помахали в сторону друг друга своими мелкими кулачонками, но вынуждены были смириться. Из рук Вуффа не вырвался бы дюжий мужик человеческого роду племени, что уж говорить о карликовых полусатирах?
Вуфф теперь был ответственным за этих двух недомерков, которых семья йети приняла, как собственных детей. Видимо, у этих существ был инстинкт защиты всех мелких и слабых, имеющих сходство с ними самими. Полусатиры подпадали под эту категорию, также как и люди, поэтому, когда Вуфф принёс их в родную пещеру, ему даже отменили выволочку за самоволку.
Малыш йети сбежал, чтобы найти Они. Это его родители хорошо понимали, так-как сами искали беглянку, и даже проследили её след до человеческих поселений. Дальше идти было нельзя, так-как люди, завидев йети, начинали сходить с ума и хвататься за оружие. Поэтому Папа Йети и Мама Йети очень огорчённые вернулись назад, но их сын не смирился, и сам удрал из-под родительской тёплой подмышки.
Йети не умели считать и измерять время, а потому неизвестно, сколько Вуфф ошивался вокруг человеческих поселений, пугая собак и их хозяев. Он чувствовал, что Они где-то здесь, хоть её запах и перебивали запахи остальных людей, к которым она ушла неизвестно зачем. Потом Они совсем пропала, и её запах не ощущался даже той едва заметной ноткой, которую чувствовал Вуфф среди несусветной вони, источаемой городом. Но юный йети не вернулся домой. Он, по-прежнему, чувствовал, что Они рядом, что она каким-то образом передвигается… внутри горы! И тогда он пошёл, ведомый этим чувством, и после долгого пути нашёл разбившийся дирижабль.
Это было очень странно. Маленький йети не знал, с чем столкнулся, но вокруг этих обломков витал дух беды, страха и отчаяния. И всё это было связано с Они. Кроме того, рядом ощущалось присутствие существа настолько огромного и сильного, что оно было во много раз сильнее Папы Йети, а до сих пор Вуфф считал, что сильнее Папы Йети никого в природе быть не может.
Кроме того, здесь был ещё кто-то, какой-то чужой, запах которого Вуфф уже чувствовал рядом с Они. Но этот чужой маленькому йети был не только не нужен, но и крайне неприятен, поэтому, когда Вуфф нашёл его на склоне горы, то просто выбросил за ненадобностью.
Несмотря на всё это, юный йети продолжал искать Они, переворачивая обломки дирижабля, пока не нашёл вот этих малышей! Малыши были чудесные и немножечко пахли, как Они. Вуфф вовсе не забыл про свою подружку, ведь йети вообще никогда и ничего не забывают. Но ей угодно было на этот раз совершенно исчезнуть, оставив вместо себя этих малышей.
Вуфф не задавался вопросом кто они такие. Малыши были маленькие, беспомощные, замёрзшие и голодные. А ещё, у них было по две руки и по две ноги, и они пахли, как Они. Этого всего оказалось достаточно, чтобы забрать их с собой, тем более что Вуфф сумел даже перекинуться с ними парой слов, и они его поняли. Они могла бы гордиться своим учеником!
Итак, маленький Вуфф был немедленно реабилитирован в глазах семьи, когда предъявил родителям Милли и Билли. Он даже получил награду в виде ласкового материнского шлепка и был, тут же засунут под мышку. Под другую поместили слабо брыкающихся Адских угонщиков.
Это было неоднозначное времяпрепровождение для полусатиров. С одной стороны они отогрелись, а потом неплохо отъелись, проявив к пище йети даже большую неприхотливость, чем Они. Однако непоседливая натура Адских угонщиков не давала им подолгу сидеть на одном месте, что совершенно не вязалось с распорядком принятым у йети. Нет, Милли и Билли не пытались сбежать. Эти двое были не настолько глупы, чтобы рискнуть пересечь заснеженные горы, имея на теле лишь кепки и комбинезончики. Но, оттаяв, они начали жаждать развлечений, а поскольку угонять здесь было нечего, принялись отводить душу во взаимных поддёвках и драках.
Мама Йети никогда не держала на руках таких беспокойных детёнышей! Они мешали ей дремать, будили Вуффа и ухитрялись переполошить даже Папу Йети, что было небезопасно. Нет, образцовый муж и отец никогда бы не поднял свою огромную длань на таких крошек, но в гневе он начинал страшно реветь, колотить себя кулаками в грудь, лупить ими по полу и яростно подпрыгивать, от чего всё кругом ходило ходуном, а сверху срывались камни. В такие минуты его боялись и жена, и сын, но только не странные найдёныши. Они, кажется, были абсолютно бесстрашны. При всём при этом, мелкая шпана проявляла такую прыть, что поймать этих двоих карапузов было взрослым йети не под силу.
Вот тут-то малыш йети проявил удивительную ловкость и талант воспитателя, чем возвысил себя в глазах родителей, и был признан ими почти взрослым! Это выражалось в том, что теперь он мог покидать материнские руки и возвращаться по своему усмотрению. Ему даже разрешалось чуть-чуть отходить от пещеры. Короче говоря, Вуфф наловчился ловить разбушевавшихся близнецов и утихомиривать их. Для первого он использовал свои длинные и уже очень сильные руки, а второе достигалось беседами, которые он вёл с беспокойной компанией.
Как ни странно, Адские угонщики что-то находили в этих разговорах, и никогда не отказывались поболтать с «лохматым брателло», как они называли юного йети. Вот и сейчас, укротив бойцовый порыв брата и сестры, Вуфф начал свою воспитательную работу.
– Д,аться нехо,ошо! П,охие ма,ыши! – заявил он, приблизив пойманных близнецов к своей добродушной физиономии.
– Ладно, ладно, лохматик, не будем! – пообещал Билли и заговорщически подмигнул сестре.
– Мы будем хорошими! – подхватила Милли и улыбнулась пополам – мило и дружелюбно половиной лица обращённой к Вуффу и, недвусмысленно оскалив зубы, брату.
Билли, расценив её мимику, как обещанное, но отложенное развлечение, остался, весьма доволен, и тоже улыбнулся, став похожим на кота, получившего доступ к сметане. Тем временем, наивный легковерный Вуфф усадил подопечных себе на колени, но на всякий случай окружил их кольцом мохнатых рук. Сейчас они сидели у входа в пещеру, и, пользуясь редким затишьем, любовались звёздным небом.
– У здешних созвездий есть названия? – спросила Милли после недолгого молчания.
– Наверно есть, – пожал плечами Билли. – Только какое нам до них дело?
– Так, любопытно.
– Всё равно мы не пойдём расспрашивать об этом местных.
Милли неопределённо фыркнула.
– Можем придумать свои, – заявил её брат, развивая предложенную тему. – Вон то, рогатое пусть будет – созвездие «Мотоцикла»!
– Точно! – подхватила сестра. – А это длинное – «Гоночный болид»!
– Ага! Формула один! А вот это – «Малый скутер»!
– Тогда вон то – «Катамаран на воздушной подушке»!
– Длинновато, но сойдёт. Пусть в таком случае, вон, то двойное называется, м-м, «Подъёмный кран»! Большой и маленький.
– Нет, это не круто! И где ты видел подъёмный кран с руками и ногами? Пусть это будут созвездия «Йети», большое и малое. Мама Йети и Вуфф!
Билли согласился, что это лучше, а Вуфф, услышав своё имя, взглянул на близнецов вопросительно, затем перевёл взгляд на небо и вдруг, ткнув толстым чёрным пальцем в сторону двойного созвездия, спросил:
– Йети?
Адские угонщики переглянулись.
– Он понял! – восхищённо прошептала Милли.
– Молодчага! – согласился Билли.
– Ма,а Йети и Вуфф, – констатировал их опекун. – А ,де Па,а Йети?
– А… он пошёл найти что-нибудь вкусненькое, – нашлась Милли. – Вот раздобудет еду и вернётся!
Такое объяснение полностью удовлетворило Вуффа, и даже привело его в восторг. Развеселившись, он попрыгал немного с близнецами на руках, от чего те радостно ухали при взлётах и приземлениях.
– Давай теперь звёзды, что ли называть? – предложил Билли, когда скачки закончились.
– Давай! – согласилась Милли, которой это занятие понравилось. – Вот эта, которая мигает разными цветами – «Светофор»!
– Светофор должен быть из трёх отдельных фонарей, – усомнился Билли. – Хотя, если светофор пешеходный, то пускай! Тогда вот эта яркая – «Стоп-сигнал»! Э-э, стоп-сигнал на байке, поэтому в одном экземпляре.
– Принято! Вот эта двойная – «Фары»!
– Ну, это уже созвездие получается. Ладно, пусть будут «Фары». А вот эта золотая, м-м…
– Они! – заявил Вуфф безаппеляционно.
Близнецы в очередной раз переглянулись. Они оба любили Вуффа за удивительную сообразительность, хоть юный йети был ещё сущим ребёнком.
– Они, – повторил Билли задумчиво. – Ты молодец, лохматый!
– Давай что-нибудь угоним! – вдруг невпопад сказала Милли жалобным голосом.
Билли смерил её изучающим взглядом, и ответил без тени иронии:
– Обязательно угоним! Я обещаю!
