Кае де Клиари
Приключения Они
Глава 42.
– Того кто меня развяжет я убью последним и безболезненно, – пообещал Огнеплюй пассажирам, державшимся от него на безопасном расстоянии.
.........................................................................................
Кому-то может быть покажется, что такое обещание звучит издевательски, но дело было в том, что остальные посулы уже не возымели желаемого действия. Его пленителей не соблазнила ни перспектива скорого спасения из джунглей, ни обещание замолвить словечко перед правителями здешних мест, ни уверение, что никто не пострадает и что его, Огнеплюя, заступничество значит довольно много в этом мире.
Даже тот аргумент, что все присутствующие наверняка страшно устали и хотят есть, а он, Огнеплюй, может раздобыть для них кров постель и еду до возвращения домой, не убедил упрямых пассажиров. Рыжему мужику, который только что был драконом, никто не верил. Что с ним делать, правда, тоже никто не знал, но связанный он казался не таким опасным. На всякий случай с ним не разговаривали, и даже делали вид, что его не замечают.
Огнеплюя всё это сначала смешило, но вскоре начало бесить. Для разнообразия он попробовал подкупить кое-кого из этих дураков, пообещав им разные богатства, от мешков золота, до личных счетов в банках в разной валюте. Но в ответ получил только испуганные взгляды, где искры алчности тонули в лужах трусости. Тогда он приступил к угрозам.
– Я ведь могу и сам освободиться, – заявлял он лениво-расслабленным голосом. – Но в этом случае мне будет не за что благодарить вас, ребята. Даже наоборот – мне будет на что обидеться, а когда я обижаюсь, то становлюсь таким злым и таким страшным, что лучше бы вам этого не видеть! Ну, так что, воспользуется кто-нибудь шансом оказать мне услугу и остаться в живых, в благодарность за это?
– Ты это, парень, брось! – не выдержал пожилой гражданин в очках и сильно мятой шляпе. – Нечего тут народ смущать. Сиди себе тихо до прихода милиции!
– До прихода кого? – удивился Огнеплюй.
Но гражданин не ответил. Сообразив, что сморозил глупость, он махнул рукой и поспешил скрыться за ближайшим из многочисленных здешних сооружений.
– Ладно, – сказал Огнеплюй уже без прежней улыбки. – Раз так, то послушайте, что я сделаю с первым из вас, кого поймаю, как только скину эти верёвки. Кстати, поймаю я всех, потому что деваться вам некуда! Ну, может быть, кто-нибудь вырвется в джунгли, а там как раз питоны и леопарды голодные. Я не жадный! Пускай кушают. Так вот – у того, кого я поймаю первым, я выдерну позвоночник, да так, что тело ещё будет жить, хоть сознание, скорее всего, погаснет от боли. Затем я от души позабавлюсь, наблюдая, как ползает и пытается встать то, что никогда встать уже не сможет…
– У вас что, совести нет? – крикнула какая-то женщина. – Вы что, не понимаете, что пугаете детей?
– Почему вы думаете, что у меня нет совести? – снова удивился Огнеплюй. – Что я сделал такого бессовестного, что дал повод так о себе подумать? Мне кажется, что скорее совести нет у того, кто напал на меня сзади и оглушил подлым ударом, в то время как я не сделал ничего плохого, а просто искал свою племянницу. Что же касается детей, то обычно я не ем их, даже когда пребываю в своей естественной форме, но если ещё совсем немного посижу здесь связанным, то ничего уже не смогу обещать!
Ответом ему было приглушённое шушуканье, и только где-то тихо заплакала девочка. Огнеплюй зловеще осклабился, физически ощущая закипающую злость. Так случалось всегда, когда ему приходилось сталкиваться с рабами, независимо от того, кто был при этом в цепях – они или он сам.
– Я вижу, что договориться не получается, – проговорил он голосом, в котором слышался какой-то свист, вроде завывания ветра зимней ночью. – В таком случае, я объявляю, что убью вас всех, независимо от того, освободите вы меня или нет. Но мне хочется проявить хоть каплю милосердия к одному из вас.
Огнеплюй сделал паузу, ожидая реакцию со стороны людей. Стояла гробовая тишина. Не было видно ни одного пассажира, и даже никто не выглядывал из-за кубических постаментов. Они ждали его слов.
– Того кто меня развяжет, я убью последним и безболезненно, – пообещал Огнеплюй, уже не улыбаясь. – Если кто-то желает воспользоваться шансом, умереть без мучений, то должен подойти прямо сейчас и развязать меня немедленно. До трёх считать не будем! Итак?
Никто не шевельнулся, и в ответ не раздалось ни слова даже шёпотом.
– Ну, что ж, – вздохнул Огнеплюй. – Как хотите!
Он сделал энергичное движение и сел, опершись лопатками о ближайший постамент. Затем он подобрал под себя ноги и выпрямился, встав во весь рост. Вздох, наполненный ужасом, пронёсся в темноте, и Огнеплюй снова зловеще улыбнулся. Он оторвался от опоры за спиной и сделал несколько мелких шажков вперёд, насколько позволяли ноги связанные в щиколотках. Затем он размял руки, связанные за спиной, тоже насколько позволяли верёвки, и сделал несколько наклонов вперёд-назад, влево-вправо. Пару раз присел-встал. Проделав всё это, Огнеплюй улыбнулся ещё шире и сказал почти добродушно:
– Я вас предупреждал!
И вдруг он прыгнул! Прыгнул через собственные руки, как через скакалку, продемонстрировав при этом феноменальную ловкость и гибкость. Теперь его руки, остававшиеся связанными, были впереди него, а не сзади! Из темноты раздался короткий дружный вопль ужаса, но тут же воцарилась прежняя тишина.
– Вот что, – заговорил опять Огнеплюй. – Я за последнее время подрастерял свою нормальную свирепость. Давайте так – вы идёте все ко мне прямо сейчас и развязываете эти дурацкие верёвки. Я при этом обещаю всех простить и никого не трогать. Идёт?
Никто не двинулся с места. Видимо люди слишком надеялись на крепость верёвок или просто не поверили тому, кто наговорил им такие ужасы.
– Ну, как хотите! – вздохнул Огнеплюй с искренним разочарованием.
После этого он набрал в грудь воздуха, сложил губы трубочкой и выдул конус красного огня, похожий на узкий клинок. Едва этот «клинок» коснулся пут на его руках, как те задымились и через секунду распались. Огнеплюй с наслаждением растёр намятые верёвкой руки, потом потрогал шишку на затылке и покачал головой. Затем он сел на пол, вторично выдул конус огня изо рта и пережёг верёвки на ногах.
– Вот и всё, а вы мне не верили! – сказал он, сбрасывая обрывки верёвок. – Я же говорил, что могу сам справиться. И можете быть уверены – если бы кто-то согласился мне помочь, когда я это предлагал, он получил бы именно то, что было обещано – богатство, покровительство, помощь или быструю смерть, если всё хорошее вас не устраивает. Теперь же, я сдержу то, что обещал по отношению к тому, кого поймаю первым. Ну, начинаем!
Рыжий великан вдруг зарычал по-звериному и бросился наугад в темноту! Изо рта его вновь показалось пламя, только уже не узким конусом, а настоящим фонтаном! Глаза тоже загорелись, а волосы встали дыбом, напоминая львиную гриву.
Люди драпанули от него, как перепуганные мыши от кота! Они брызнули во все стороны, разбегаясь между рядами постаментов, спасая себя и детей. Многие натыкались на препятствия и друг на друга, падали, продолжали бежать на четвереньках или оставались лежать, не в силах подняться. Странно, но вопреки своему обещанию, рыжий демон не набрасывался на упавших, а перепрыгивал через них, словно не замечая. Тех же, кто оставался на ногах, он тоже почему-то не мог догнать, хоть явно превосходил людей в быстроте и ловкости. Зато, он постоянно останавливался, бил себя кулаками в грудь, подражая самцу гориллы, задирал голову кверху, выпускал фонтаны пламени и страшно рычал!
Те из людей, что были поумнее, сообразили, что удирать от чудовища между рядов кубических сооружений бесполезно – рано или поздно попадёшься. И тогда они бросились к открытым воротам, презрев предупреждение о голодных удавах и леопардах, которыми кишели ночные джунгли. Наверно, пятеро из них успели достигнуть спасительного чёрного проёма, как вдруг в открытые ворота снаружи заглянула ещё одна драконья голова!
Голова эта была поменьше, чем первая, но всё равно страшная, красивая и немного смешная одновременно. Она была ярко зелёного цвета, с огромными, тоже зелёными удивлёнными глазами, на которых сидели, ещё более огромные круглые очки.
– Огги, это ты? – спросила драконья голова женским голосом, похожим на звук большого колокола. – Ты там что, играешь? А Они с тобой?
Глава 43.
Отряд шёл к перевалу, знакомой господину Саю тропой. Он состоял из двадцати самураев, их предводителя, проводника и десяти слуг. Четверо из этих слуг, дюжие парни, несли носилки, в которых помещался профессор, остальные тащили поклажу. Князь, командовавший всеми, носилки презирал, проявляя истинный самурайский дух, и шёл наравне с молодёжью пешком, хоть и был с господином Саем одного возраста. Когда он хотел побеседовать с учёным в дороге, то просто подходил к носилкам и шёл рядом.
– Если ваш план сработает, господин профессор, то вы не просто поможете мне исполнить мечту, а начнёте новую эру, где акценты общества значительно изменятся, – говорил князь задушевно. – Я одного не могу понять – откуда у вас столько заботы о жизни нэко? Вы такой противник пролития их крови…
– Я и человеческую кровь ценю слишком высоко, чтобы проливать её зря, да и звериную тоже, – ответил господин Сай. – Что же касается нэко, то убивать их, чтобы забрать котят, считаю омерзительным! Нэко уникальны, редки среди людей и любых других живых существ тоже. А ещё, по своему умны и крайне привлекательны!
– Да, я знаю, – согласился князь. – Они не теряют красоты даже в старости, а их мужчины остаются воинами пока спина не согнётся под бременем лет, после чего они ищут почётной смерти в бою, чтобы не познать позора дряхлости. Далеко не все люди способны на такое!
– И при этом они не ведут войн, – заметил Сай. – Вся их сила направлена на лидерство в обладании самкой, а значит на продолжение рода. Между брачными поединками они живут мирно, в простоте и благородной бедности, не зная алчности. Только иногда прогоняют соперника со своей территории, но такие поединки, как правило, не жестоки.
– Даже не знаю, что здесь является достаточным, а что недостаточным, – развёл руками князь. – В человеческом мире они ведут иную жизнь.
– Это потому, что люди воспитывают их по-человечески, – согласился господин Сай. – Не берусь судить, насколько это хорошо, но если нам повезёт, то у вас под началом будет вскоре целое племя нэко, обычаи которого станут отличаться от тех, которым придерживаются их дикие сородичи. Вы сами напишите законы, подходящие именно для ручных нэко, и со временем это племя вырастет в целый народ, стоя во главе, которого вы станете воистину непобедимы!
– Только к тому времени я буду уже слишком стар, – вздохнул князь. – Но вы правы – это очень заманчиво. Даже на закате жизни увидеть осуществление подобной мечты, это действительно прекрасно! Главное – наловить побольше беременных самочек нэко…
– Нет, нет! – горячо возразил профессор. – Не наловить, а приманить, убедить их пойти с нами, и не обмануть их надежды в будущем. Жаль, что в ваших владениях не растут такие деревья, как в их стране, но может быть это к лучшему. Нэко на деревьях чувствуют себя защищёнными высотой, а на земле им понадобится ваша защита. Они благодарные существа, и когда почувствуют вашу заботу, станут совершенно ручными, я уверен!
– Будем сами мягкими и пушистыми, как котята! – пошутил князь. – Без насилия, так без насилия. Даже если мы приведём с собой хотя бы десяток, то это будет уже хорошо. Подействовала бы только наша приманка!.
– Девчонки любого вида любят ласку, побрякушки и вкусняшки! – ответил господин Сай. – Юным кошечкам приходится трудновато после первых брачных игр. На родных деревьях им больше не место, а найти своё, достаточно удобное для того чтобы обзавестись потомством, не так-то просто! Для котов они не представляют больше интереса. Жизнь их в этот период голодная и опасная, прежде всего из-за возможности столкновения с конкурентками. Поэтому, нередко первый помёт нэко погибает, да и сами бедняжки не всегда выдерживают суровые условия, в которые попадают, как раз тогда, когда им требуется тепло, обильная еда и забота. Поэтому, я и настоял, чтобы мы взяли с собой побольше лакомств и всякой мелочи, вроде заколок. Нэко не настолько ценят одежду, как человеческие женщины. Они часто ходят в лохмотьях или вообще нагишом, а обуви не знают совершенно, но очень заботятся о своих волосах и хвостах. У них пользуются большим спросом заколки и гребни. Даже самые простенькие изделия такого рода вызывают у нэко восторг, а если эти украшения выполнены с большим мастерством, пусть в них вместо самоцветов вставлены цветные стекляшки, желание обладать ими возвысит вас в их глазах до небес!
Князь рассмеялся.
– Но самое главное, это хорошее отношение, – вдохновенно продолжал учёный. – Терпимость и участие, даже если они начнут шипеть и царапаться!
– Хорошо, хорошо, мои люди предупреждены… – начал князь, но профессор не унимался:
– Даже если какая-нибудь нэко передумает и захочет вернуться, ей не надо препятствовать. Она всё равно принесёт пользу, потому что расскажет остальным о вашей доброте и щедрости, и тогда вместо одной девчонки к вам прибежит несколько, потому что они любопытны…
В это время к носилкам подбежал шедший впереди дозорный, поклонился князю и что-то быстро зашептал ему на ухо.
– Похоже, первая нэко уже у нас в руках, – сообщил князь, отослав своего человека. – Впереди на дороге сидит девушка, совершенно измученная и напуганная. Возможно, она даже ранена. На попытки моих людей приблизиться отвечает шипением и демонстрирует когти. Но скорее всего у неё нет сил, ни убегать, ни драться.
– Поспешим, – сказал Сай, вылезая из носилок. – Если ей нужна помощь, то сделаем всё что сможем, а заодно узнаем новости!
Юная нэко сидела на плоском камне, поджав под себя окровавленные ступни и тоскливо глядела в пространство. Когда профессор подошёл поближе, она прижала свои острые ушки, оскалила клыки и зашипела, выставив перед собой пальцы с выпущенными когтями. Но её бойцового духа хватило ненадолго. Увидев, что люди не отступают, бедняжка тяжело вздохнула и закрыла глаза.
Ароматная сушёная рыбка не вызвала положительной реакции со стороны девушки-нэко, а вот фляга с водой была буквально выхвачена из рук. После выпитой влаги исчезла и рыбка. (Вид у тощей девчонки был измученный и голодный.)
– Что случилось? – спросил профессор Сай. – Ты от кого-то убегала?
– Чудовища, – проговорила нэко, глаза которой начали слипаться, едва она напилась и проглотила крошку еды. – Они убивают всех, кого могут догнать, кто не успел залезть на дерево. Я не успела забраться повыше, но убежала в горы. Они гнались за мной до полдороги, а потом отстали…
– Что за чудовища, на кого похожи? – спросил князь, присаживаясь на корточки рядом с девушкой, уже свернувшейся калачиком на камне.
– Большие… – сонно ответила она. – Котов разрывают пополам…
– Как зовут тебя, дитя? – спросил профессор, не слишком надеясь получить ответ.
– Миу!.. – сказала девушка, но было непонятно, является ли это её именем или звуком, выражающим эмоции.
– Вернёмся? – спросил господин Сай у князя.
– Нет, – ответил тот, сверкнув глазами. – Пойдём вперёд и посмотрим, что там за чудовища. Может быть, я украшу их головами комнату, где храню трофеи.
– В таком случае возьмём её с собой, – сказал профессор, кивнув в сторону девушки. – Положим в мои носилки. Ей нужна помощь и уход, а нам полезно заполучить союзницу ещё до вступления в земли нэко!
Глава 44.
– Отпускай! Трави по малой! Медленнее! Прибавь! Стоп! Осторожно, не заденьте край!
Крики Милли резали уши, так что хотелось зажать их ладонями. Но Елизар сдерживался. Он понимал, что это кончится, когда их дирижабль окажется над жерлом потухшего вулкана. Все эти команды к нему не относились. Сейчас он сидел за рычагами управления мотором и ждал, когда можно будет его включить. Ждал с нетерпением! Просто, соскучился по небу и воздуху, распарываемому винтом…
Всё что они делали, казалось, а, пожалуй, и было безумной авантюрой. Как лётчик, он это понимал, но как человек, повидавший за последнее время множество чудес, уже ничему не удивлялся. Ещё немного, и они будут в небе. И тогда он никаких голосов уже не услышит, а будет воспринимать только звук телеграфного аппарата в наушниках.
Вот, совсем близко неровное жерло, похожее на круглый рот с обломанными зубами. Вот верхний край баллона коснулся невидимой границы, и, хоть Елизар не мог этого видеть, он представил себе, как солнце окрашивает неторопливо выходящую из недр вулкана летающую рыбину, на которую больше всего был похож дирижабль, в розовый цвет… Вдруг всю конструкцию тряхнуло, как будто кто-то ударил их в правый борт невидимой подушкой!
– Боковой ветер! – крикнула Милли. – Нас несёт к краю! Билли, руби фал! Они, прибавь подъёмную тягу! Елизар, заводи!..
Дирижабль рванулся вверх, как будто его выпустили из гигантской катапульты. Это случилось, потому что Билли обрезал длинную бечеву, которая стабилизировала их подъём, и одновременно с этим Они прибавила давление в баллоне. Крайне рискованно, но всё же лучше, чем удариться о край жерла вулкана.
Тр-р-р!
Самодельные фермы всё же прошлись по торчащим вверх каменным зубьям, но задели их лишь вскользь, и дирижабль закачался словно маятник, осью которого был баллон, а противовесом гондола.
– Елиза-ар! – хрипло кричала Милли. – Что ты медлишь? Мы так развалимся!..
Елизар не медлил. Он прилагал отчаянные усилия, чтобы завести мотор, но проклятая агрегатина, прекрасно работавшая внизу, в воздухе заупрямилась, и только чихала. Самым скверным было то, что при этом садился аккумулятор, который и так не было возможности подзарядить. Между тем, гондола уже не просто раскачивалась, а описывала какие-то круги, словно поставила себе целью нарисовать в воздухе невидимую окружность. Всех болтало, как в бокале для смешивания коктейлей. Они вцепилась в стойку, на которой крепился регулятор давления, и стояла, закрыв глаза. Адские угонщики держались один за катушку с остатками троса, другой за бесполезный штурвал и орали, широко раскрыв рты. При этом их ноги периодически отрывались от пола и болтались в воздухе.
Очень скоро случилось то, что должно было случиться – стартёр издал жалкий умирающий звук и затих! Елизар ещё пару раз попытался активировать зажигание, но уже понимал, что это бесполезно. Значит, придётся заводить мотор вручную.
Здесь не было заводной рукоятки, как у автомобильных двигателей или намотанного на шкив шнура, как это бывает на моторных лодках. Чтобы завести этот двигатель, видимо снятый с малогабаритного самолёта, требовалось вручную крутануть несколько раз винт в обратную сторону. Это совсем несложно было сделать, стоя на земле, но сейчас провернуть такой трюк казалось делом немыслимым. И всё же приходилось рискнуть, потому что кое-как собранный летательный аппарат врядли выдержал бы такую болтанку сколько-нибудь долго.
Ветер, явившийся причиной их аварийного состояния, продолжал играть с дирижаблем, и так свистел, что не нужно было рёва мотора, чтобы не слышать друг друга. Елизар не думал, что это сработает, но дотянулся до телеграфного ключа и отстучал – «Требуется помощь!»
Возможно, он просто хотел сообщить о трудности своего положения, но Адские угонщики отреагировали моментально. Брат и сестра храбро отпустили то, за что держались, и, цепляясь за что попало, словно две обезьянки, перебежали из носовой части в хвост.
– Держите управление, – крикнул им лётчик, – я буду крутить винт!
Всё же полусатиры были, хоть и сумасшедшими существами, но превосходными техниками. Они сразу поняли, что от них требуется, а потому вдвоём влезли в кресло пилота и взялись за рычаги. Елизар, преодолевая невольное головокружение, снял с крюка монтажный пояс с прицепленным к нему ленточным тросом, и, также цепляясь за всё что можно, перелез к пропеллеру, торчавшему над краем платформы, где крепился двигатель. Вращать его можно было лишь стоя сбоку. При этом надо было следить, чтобы не получить лопастью по голове, что равносильно удару топором.
Виток, ещё виток, ещё и ещё! Обычно при этом звучит команда – «От винта!», но сейчас от винта отскочил он сам, спасаясь от начавших вращаться лопастей. Всё получилось! Двигатель послушно загудел, а пропеллер моментально превратился в полупрозрачный диск – отрадное зрелище для пилота!
Он задержался лишь на долю секунды, чтобы полюбоваться этим зрелищем, а может просто хотел убедиться, что сюрпризов больше не будет, и отступил всего на полшага, когда пол вдруг куда-то делся из под ног, а рука вместо того чтобы вцепиться в каркас гондолы, схватила пустоту! Елизар почувствовал себя водным лыжником, потерявшим лыжи. Страховочный трос раскрутился метров на пять, и лётчика потащило за набирающим скорость дирижаблем, как хвост за воздушным змеем. И точно так же, как этот самый хвост, его стало мотать воздушным потоком вправо и влево, вверх и вниз. Всего мотнуло раза четыре, а на пятый, крепкая, на разрыв, но достаточно мягкая текстильная лента попала под винт…
Елизар не услышал, как в отчаянии крикнула Они и как завопили Адские угонщики, обернувшиеся посмотреть, что происходит. Он почувствовал, как оборвалась нить, связующая его с дирижаблем и перешёл в состояние свободного падения. Без парашюта…
Жить оставалось считанные секунды. Почему-то было совершенно не страшно, и жаль только одного – Они летит неведомо куда с двумя безумными карликами. Она останется без его помощи и поддержки! Это было действительно жаль…
Наверное, сгруппировался он чисто машинально, потому что надежды на спасение не было. Однако, благодаря ускорению, полученному от движения дирижабля, падение его было не отвесным, а имело угол, градусов в сорок пять. Может быть это помогло делу, а может вмешалось что-то, что люди называют «помощью Свыше».
Приготовившись к удару о далёкую ещё землю, Елизар вдруг увидел прямо под собой верхушку горы и понял, что его судьба несколько ближе, чем казалась до этого Расстояние всё же было достаточным, чтобы разбиться насмерть, а потому он закрыл глаза и зачем-то выдохнул.
Удар вышел странный – он пришёлся как будто вскользь, и в тот же миг вселенная завращалась с бешенной скоростью, что было ясно и с закрытыми глазами. Среди пилотов давно ходит легенда о лётчике, кажется военного времени, который выпрыгнул из подбитого самолёта, и, толи оказался без парашюта, толи он у него просто не раскрылся, а может быть, он им не успел воспользоваться, так-как упал на склон горы и покатился по нему, погасив при этом скорость падения. Теперь, эта сказка, (фигурально выражаясь), стала былью.
Елизара крутило и крутило! При этом, его карманы, пазуха, рот, нос, уши и даже веки оказались забиты снегом, лежавшим шапкой на вершине горы. Когда движение остановилось, мир не пожелал останавливаться вместе с ним, а продолжал вращаться, и поэтому Елизар не сделал попытки немедленно встать, а остался лежать неподвижно, ожидая, когда всё придёт в положение равновесия.
Оставалось надеяться, что в таком состоянии он пробудет недолго, потому что здесь было холодно. Когда вращение перешло в качание, лётчик собрался было разлепить веки, но тут его бесцеремонно ухватили за ноги и подняли вверх. Открыв, наконец, глаза, он увидел, что его весьма грубо держит мохнатое существо, смахивающее одновременно на обезьяну и на человека. Держит и обнюхивает при этом, будто он нечто неодушевлённое, вроде огурца или банана.
– Они? – спросил малыш йети, разглядывая свою находку с разных сторон. – Они не,е! – грустно заключил Вуфф, после чего, размахнувшись, швырнул тело лётчика в пропасть.
...............................................................................
Если бы Они чувствовала достаточно сил, чтобы превратиться в дракона или хотя бы в крылатое нечто, каким она была, когда они с Елизаром попали в негостеприимный город, она немедленно бросилась бы вслед за другом в безумной надежде спасти его. Но сил не было и оставалось только рыдать, обняв стойку с регулятором давления баллона. Они плакала без слёз, потому что их тут же высушивал ветер, свободно гуляющий внутри гондолы, у которой отсутствовала середина и задняя стенка.
Адские угонщики соскочили с сидения пилота и дружно сняли свои кепки, обнажив головы с пупырышками рожек.
– Он был хорошим другом и храбрым пилотом, – сказала Милли.
– Из него вышел бы классный угонщик, – подхватил Билли, – если бы он не был слегка глуповат.
– И слишком честен.
– И странно нерешителен с девушкой.
– И не очень удачлив.
– И недостаточно умён.
– Эй, ты это уже говорил!
– Когда?
– Только что сказал, что он глуповат.
– Разве это одно и то же? Глуповаты бывают очень умные люди, и не только люди.
– Это что намёк?
– Какой ещё намёк?
– Ты опять хочешь сказать, что я глупее от того, что родилась девочкой?
– Да с чего ты взяла?
– С того что ты придурок!
Выкрикнув последнюю фразу, Милли отвесила брату звонкую затрещину. Билли не остался в долгу, и тут же вцепился сестре в физиономию, она вцепилась в него, и вскоре клубок из Адских угонщиков покатился по гондоле, и… провалился в незакрытую середину, где пола, собственно, не было. Раздалось короткое двойное – «А-а-а!», оборвавшееся где-то внизу.
Они застыла с распахнутыми глазами, забыв о рыданиях и отказываясь верить в реальность происходящего. За короткое время её покинули и скорее всего, погибли трое друзей, причём, если двух последних она считала презабавными чудиками, то к Елизару испытывала странное чувство, которое вполне могло вылиться во что-то, вроде отношений, если не сказать иначе…
Но теперь, она осталась одна в летательном аппарате с включённым на всю катушку двигателем, и совершенно неуправляемым. Они могла сесть в кресло пилота, но даже если бы она разобралась в том, как управлять этой самоделкой, ей всё равно не было бы ничего видно с того места, ведь для такой цели предполагался штурман.
Не зная, что предпринять, девушка беспомощно оглянулась вокруг. Дирижабль несло неведомо куда, что, впрочем, не имело значения, ведь Они понятия не имела, куда ей лететь. Девушка оторвалась от своей стойки и прошла вперёд к штурвалу, ни с чем сейчас не соединённому.
В носовой части гондолы ветер гулял не так жестоко, поскольку лобовое стекло защищало от фронтального потока. Они без цели и без надежды посмотрела вперёд, и вдруг в просвете облаков увидела драконий силуэт. Это, конечно же, был кто-то из родных, которые её искали!
Девушка замахала руками, лихорадочно изобретая способ, как дать о себе знать, когда вдруг позади неё раздался звук, похожий на рвущуюся материю, и кто-то шумно вздохнул, как это делает ныряльщик, поднявшийся на поверхность воды. Они оглянулась.
В человеке, появившемся за её спиной, было что-то знакомое, и всё же она никак не могла его узнать. Молодой мужчина казался старше из-за длинной бороды и усов, а ещё более длинные волосы, делали его похожим на изображение с иконы. Одет незнакомец был в широкий длинный плащ, а в руках держал пастуший посох с крюком на конце и глиняную флягу старинной формы.
– Они, – сказал Андрей торжественно, – я искал тебя, и я тебя нашёл! Прости, что вышло так долго. А теперь пошли – я верну тебя в мир, откуда ты так неожиданно пропала!
Он взял девушку за руку, и, прежде чем она успела что-то возразить или спросить о чём-то, шагнул вместе с ней в какой-то появившийся прямо в воздухе овальный разрез, напоминающий ушко гигантской иглы.
