Ирина Замотина
Евангелие от покойника
Глава 9
На следующий день Лёшу разбудила уже одетая, неприлично бодрая и готовая к выходу Лика. Она похлопала его по щекам, и, игнорируя возмущения, ехидно поинтересовалась:
– Я уезжаю. Мне нужно нанести визит вежливости одному неприятному типу и взять у него должок. Вполне вероятно, что я уже не вернусь. Поедешь со мной?
– Заманчивые у тебя предложения, однако… – Сонный Лёша сел на кровати и, широко зевая, почесал взъерошенную макушку.
– А то! Фирма веников не вяжет! – весело ответила Лика, подходя к зеркалу и оценивая причёску.
Лёша ещё раз широко зевнул и накрылся с головой одеялом, оставив открытым только лицо.
– А по поводу не вернуться – это преувеличение?
– Ну как тебе сказать… – Лика оглянулась на него. – В прошлый раз уход оттуда стоил мне пять таблеток и недельное восстановление правой руки.
Лёша удивлённо хмыкнул.
– А оно тебе точно надо?
– Это вопрос престижа и профессиональной этики. По его приказу, Илья пытался мне помешать. По негласному правилу, он мне теперь должен тридцать таблеток, если я, конечно, смогу его убедить их отдать.
– Занятная у тебя работа… – Лёша встал с кровати и потянулся. – А меня тоже убьют, если что?
– Если повезёт, – бросила через плечо Лика и направилась в сторону прихожей.
Лёша постарался отогнать от себя неприятные мысли и быстро начал одеваться.
– И что же это за тип? – поинтересовался Лёша, пока они отъезжали.
– Аарон – проводник, глава Дома Кота.
– А почему названия Домов такие странные, нелепые: Кот, Гарпия, Волк? Что за зоопарк? – сморщился Лёша.
– Это условные названия. Просто у каждого Дома есть свой герб: некий абстрактный символ, который ассоциируется с этим домом. Они очень древние, и их историю не помнит никто, но самим гербам придумывают разные интерпретации. Вот, например, Аароновский напоминает кошачью морду. А наш похож на крылатого черта или гарпию. Но версий много. Матвей вообще напоминает старого костлявого чёрта. Та ещё сволочь!
– Мне почему-то кажется, что вы тут все друг друга не слишком цените.
Лика чуть оттопырила губу в задумчивости и затем утвердительно покивала:
– Да, пожалуй. Здесь есть те, кто хочет тебя убить, те, кто может тебя убить, и те, кто совмещают оба понятия.
– И к кому относится Аарон? – уже догадываясь, на всякий случай уточнил Лёша.
– К тем, кто может нас очень легко убить, и тем, кто по-настоящему хочет это сделать.
– А почему он на тебя так взъелся?
– Сначала я ему просто не нравилась за строптивость и непокорность, порядком ему поднадоела, и он приказал меня убить – у него не получилось. Он попытался ещё раз – опять не получилось. В целом это уже дело принципа. Пока мне везёт, но однажды удача может подвести.
– Печааааально… – снова зевнул Алексей, несмотря на то, что спал он сегодня очень долго. Видимо, новообретённая жизнь давалась его организму с трудом. Зато он нашёл ответ на главный вопрос для себя: верить во все происходящее или нет. Сны или галлюцинации никогда не затягивались на второй день, и уж тем более в них никогда не спят и не просыпаются, поэтому, скорее всего, это всё-таки происходило на самом деле. Конечно, даже по его собственному мнению, это достаточно сомнительное обоснование истинности происходящего, но другого-то всё равно не было. Может, он и сошёл с ума, но, кажется, воспринимать события как данность было единственно правильным решением.
– А вот и приехали.
Машина остановилась напротив новомодного небоскрёба, похожего на многоглазое чудовище, протянувшее стальные когти балок к ничего не подозревающим прохожим. Чёрные груды гранита чередовались в нём с полосками блестящего металла, придавая дому хищный вид. По тёмным глазам-провалам бегали кроваво-красные блики, отбрасываемые огромной полуобнажённой неоновой дивой – вывеской ночного клуба, находившегося на первом этаже и привлекавшего толпы обеспеченных мужчин.
– Так себе архитектурка, – оглядев здание, констатировал Лёша.
– Да, тяга к прекрасному не его сильная сторона.
Они обошли здание, отыскали неприметную серую дверь в отдалении от основного входа и вошли внутрь.
Сразу же оба упёрлись в длинный деревянный стол, за которым сидел мужчина плотного телосложения, одаривший их крайне неприятным взглядом исподлобья. Второй в глубине комнаты смотрел комедийное шоу, то и дело сотрясая стены громогласным хохотом. Первый внимательно оглядел пришельцев и бесцеремонно поинтересовался:
– Чё надо?
Лика сделала шаг вперёд. Здесь она выглядела напряжённой и вместе с тем собранной. Уверенные движения выдавали спортсмена, приготовившегося мгновенно сорваться и броситься в атаку, как только он услышит сигнальный выстрел. Лёша позавидовал её умению в одну секунду переходить из спокойного состояния в режим боевой готовности.
– Мне нужен Аарон, – отчеканила Лика, смотря прямо в глаза охраннику.
При этих словах его напарник оторвался от просмотра телевизора и быстро направился к ним.
– А, Лика! Давно тебя не было видно, – мерзко ухмыльнулся он. – Ты как дворняжка, ничего тебя не берёт. Долго лапу зализывала?
Он выразительно посмотрел на её руку.
– Не очень, воспоминания о том, как вы от меня сбежали, способствовали выздоровлению….
– Рискуешь… – Охранник сплюнул на пол и кровожадно посмотрел на Лику.
– Я пришла не драться, а получить долг, – спокойно продолжила она.
– Ты то ли смелая, то ли с мозгами не дружишь… – заржал второй.
– Всего понемногу.
– А это что за пионер? – Охранник показал на Лёшу, от чего ему тут же стало не по себе.
– Это со мной. Не волнуйся, он не опасен, – отмахнулась Лика.
– Тебя Матвей нянькой заделал? – ещё более отвратительно заржал он.
– А вот это уже точно моё дело. Было приятно поболтать, мальчики.
Лика, убедившись, что на неё не собираются нападать, подошла к перегородке, резким движением подняла и вошла внутрь. Затем повернулась и бросила взгляд на Лёшу, давая понять, что он должен следовать за ней.
Охранники обалдело уставились на всё происходящее. Они явно не предполагали, что беседа закончится столь внезапно, а гостья, не спросив разрешения, пройдёт мимо.
– Эээ… ты…
– Я ненадолго! – вместо ответа крикнула Лика.
Они прошли весь холл, повернули и подошли к лифту. Лика нажала на кнопку. К счастью для Лёшиной нервной системы, лифт стоял на первом этаже.
– Фуууф! – пытавшийся казаться мужественным Лёша наконец расслабился, когда двое охранников остались за спасительными створками лифта. Его сердце уже давно билось в районе желудка. – Ты с ума сошла?
– Просто ИХ я убью, если что.
– Ааа… – протянул Лёша. – Вы мне напоминаете горилл: у кого больше палка, тот сильнее и выкобенивается.
– А разве у людей не так?
Лёша собирался возразить, но лифт остановился. Лика задержалась на несколько секунд, над чем-то задумавшись, потом вышла и внимательно огляделась.
– Их десять, по-настоящему опасны трое, так что не высовывайся.
– Точно не собирался, – со всей искренностью, на которую был способен, заверил Лёша.
Лика подошла к двери, ведущей в следующее помещение, расправила плечи и решительно повернула ручку.
– Я же говорил, что ты ко мне ещё вернёшься, – раздался холодный голос молодого мужчины, стоявшего у окна вполоборота к гостям.
Он повернулся, и Лёша непроизвольно поёжился. Это был стройный человек с длинными светлыми волосами, спускавшимися волнистыми прядями на плечи. На его бледной синеватой коже не было заметно ни одного изъяна, неровности или следа щетины. Она напоминала первый снег, внезапно покрывший землю идеальным покрывалом. От взгляда тёмных глаз становилось неуютно, казалось, этот человек знает обо всех твоих проступках и пороках, и, более того, он их понимает и любит тебя именно за них. Тонкий аристократичный нос и пухлые розовые губы, слишком яркие для этого лица, то и дело расплывающиеся в порочной и сладострастной улыбке, лишь дополняли впечатление. Одет он был в лёгкий светлый костюм, а в тонких пальцах сжимал стакан с красным напитком.
– Я не могла заставить тебя долго скучать, Аарон, – отозвалась Лика.
Её голос прозвучал спокойно и уверенно, но Лёша отметил, что от прежней агрессивной решительности в голосе не осталось и следа.
Лёша осмотрелся. Они были в гостиной или каком-то её подобии, оформленном в восточном стиле: красные обои на стенах и чёрная низкая мебель, плетёные циновки и японские гравюры. В комнате было ещё три человека: две девушки – блондинка в красном коротком платье и шатенка в чёрном брючном костюме – а также брюнет в халате, стилизованном под кимоно. Но они все держались поодаль и делали вид, что не замечают пришедших.
– Рад, что ты испытываешь ко мне столь тёплые чувства. – Аарон размеренными шагами направился в сторону Лики и Лёши.
С каждым его шагом сердце Лёши всё сильнее сжималось от чувства кромешного ужаса. Но, словно передумав, Аарон остановился, сделал глоток, поставил бокал на столик и сел в кресло лицом к Лике. Лёша судорожно выдохнул. Аарон стал пристально и нагло исследовал взглядом Лику, скрупулёзно останавливаясь на каждом кусочке её тела с жутковатой полуулыбкой. Казалось, он ждёт реакции, надеется, что Лика смутится или попытается остановить. Но та продолжала стоять с невозмутимым видом, будто ей не было никакого дела до происходящего. Только, как показалось Лёше, её грудь начала подниматься и опускаться чаще.
– Кажется, ты немного набрала в весе, – прокомментировал проводник. – Тебе не идёт. – Его алые губы слегка искривились.
– Ар, мне приятно, что кто-то следит за моим здоровьем… – оценила Лика, едва заметно отступив назад.
Лёша в очередной раз позавидовал Ликиной стойкости, сам бы и пяти секунд не выдержал этот подавляющий взгляд. Он смотрел то на Аарона, то на Лику, стараясь угадать, что же происходит и кто первым прервёт повисшее молчание, но казалось, что эти двое уже потеряли связь с реальным миром.
Наконец, Аарон улыбнулся чуть шире, посмотрел в глаза собеседницы и уточнил:
– И что же заставило тебя ко мне прийти?
– Долг. Илья пытался мне помешать. Я пришла за оплатой.
Аарон вздёрнул правую бровь, изобразив удивление.
– Сладкая моя, я-то тут причём, а если бы и был, то с чего я буду тебе платить?
При этом обращении её губы едва заметно искривились.
– Если ты не оплатишь, я могу убить столько твоих людей, сколько понадобится для оплаты долга.
– Ха-ха… – Аарон посмотрел на ней с насмешкой и даже презрением. – В моём Доме? Даже если ты кого-то убьёшь, то туда им и дорога – слабаки мне не нужны.
Лика чуть сощурилась, решая, стоит ли ввязываться в спор, потом произнесла, рассматривая свою перчатку без пальцев.
– Я предполагаю, что убила бы девять из десяти здесь присутствующих. На тебя, признаю, силёнок у меня пока не хватит, но кто знает, что будет однажды? – Она бросила взгляд на Аарона, оценивая его реакцию. – Но оставим войнушку на другой раз. Вместе с моими тридцатью дозами ваш долг нашему Дому составляет пятьсот тринадцать таблеток, а это, как ты знаешь, критическая норма. Матвей вправе созвать Совет и вызвать тебя. Он уже в курсе, так что рекомендую отдать мне всё.
Аарон на секунду поменялся в лице, затем чуть прикусил губу и с довольным выражением лица медленно произнёс:
– Порой даже не знаю, от чего бы я получил удовольствия больше, если бы собственноручно перерезал тебе горло или имел бы тебя так долго и так жёстко, что ты бы предпочла сдохнуть.
Трое, стоявшие поодаль, удивлённо оглянулись на Аарона. Лика помедлила, растерявшись, и наконец выдавила из себя:
– Надеюсь, это останется тайной для нас обоих. Я хочу свои таблетки.
Аарон повернулся к блондинке:
– Принеси тридцать таблеток и быстро.
Блондинка эффектно продефилировала в соседнюю комнату и вернулась с небольшим мешочком. Она протянула его Лике, настолько сильно сжимая пальцы, что той пришлось его буквально вырывать. Лика открыла мешочек, пересчитала содержимое и удовлетворённо кивнула:
– Спасибо. С Домом Кота всегда было приятно иметь дело.
Аарон довольно хмыкнул.
– Ты слышала что-нибудь про убийства? – вдруг серьёзным тоном спросил он.
– Про то, что кто-то убил уже несколько человек, но из наших никто не признаётся?
Он кивнул.
– Слышала, но ничего интересного. Заданий у меня не было, – равнодушно ответила Лика.
– Захария предсказал, что будет много смертей.
Она сморщилась.
– Ему только дать волю, у него конец света каждый год, как по расписанию. Старый алкаш.
– Может быть, но будь внимательна, мало ли…
– Конечно, – пристально глядя в глаза Аарону, ответила Лика. Затем резко повернулась, взяла Лёшу под руку и потащила его прочь из комнаты.
Глава 10
– Зачем ты отдал таблетки? – Блондинка, изящно качая бёдрами, подошла к Аарону и опустилась на ручку кресла. – Ты же думал создать пару неприятностей их Дому. Мы сейчас гораздо сильнее. Долг был бы прекрасным поводом.
Она скрестила ладони у него на плече и положила на них подбородок. Её томный взгляд и низкий грудной голос отдавался в тишине комнаты гулким таинственным эхо. Аарон задумался:
– Нет, не время. Этого старого лиса нельзя недооценивать. Кто-кто, а он своего точно не упустит. У него всегда целая колода козырей в рукаве.
– И эта мерзавка – один из них? – раздражённо бросила блондинка.
– Не думаю, что она, но что-то точно есть. Матвей всегда учитывает то, что другие не замечают или игнорируют. Недаром он держится дольше всех.
– Матвей старше всех проводников?
– Не факт, что старше, но проводник – он точно дольше всех.
– И вы с ним давно воюете? – Она наклонилась, убрала волосы и начала медленно целовать его шею.
– Нет, просто у нас есть непримиримые противоречия, – загадочно улыбнулся Аарон.
Блондинка спускалась ниже к его груди, оставляя за собой блестящую влажную дорожку. Но Аарон, сидевший в задумчивости, совершенно не замечал ласку. Она на секунду оторвалась и прошептала со злостью.
– И Лика – одно из этих противоречий. Когда ты её наконец прикончишь?
Аарон ухмыльнулся, крепко взял любовницу за шею, повернул лицом к себе и прорычал:
– Да, Наама, она одно из этих противоречий… – Он страстно выдохнул и чуть оскалил зубы. – Ревность делает женщин крайне сексуальными…
Проводник сильнее сжал девичью шею, почти перекрыв доступ кислорода, так, что Наама оказалась в его полной власти и замерла в неподвижности.
– Поверь, я бы сделал очень много, чтобы заполучить эту девчонку в свой Дом, и не только из-за её симпатичной мордашки. Но скоро она окажется очень слабой. Тогда у тебя будет шанс поквитаться, если конечно… – Аарон прикусил нижнюю губу. – Мне она быстро надоест.
Глава 11
Они быстро покинули здание и вышли на улицу. Этот Дом произвёл ещё большее впечатление, нежели предыдущий. Лёше всё меньше нравилась ситуация, в которой он оказался, и он с тоской подумал о религиозных концепциях загробного мира. Конечно, подписаться на вечные муки он был не готов, но хотя бы определённость обстоятельств и правил игры его бы порадовала. Как-то сразу понимаешь, где и за что оказался, а в этой ситуации определённостью и простотой и не пахло.
– Малоприятный тип, – бросил Лёша, указывая большим пальцем на здание позади себя.
– Поверь, не самый худший вариант. Он хотя бы не убивает ради банального удовлетворения собственного эгоизма.
– А есть и такие?
Лика ухмыльнулась, но промолчала.
– Ладно, мне работать пора.
– У тебя ещё и работа сегодня запланирована? – удивлённо переспросил Лёша.
– Ну да, естественно, я и так уже задерживаю заказ из-за тебя. Но нам, кстати, недалеко отсюда, всего минут пятнадцать ходьбы. – При этом Лика вытащила одну таблетку из мешочка, полученного от Аарона, и закинула в рот.
– А мне они не нужны? – невинным тоном поинтересовался Лёша.
– Нет. Обычно новички тратят таблетку на два дня поддержания жизни. Схватки и задания требуют дополнительных доз. Ты свою съел вчера. Ещё одну получишь завтра.
– Но почему завтра?! – возмутился он.
– Надо учиться экономить. Сразу приучай себя к ограничениям. Потом скажешь спасибо. С опытом и течением времени расход энергии меняется: кто-то начинает тратить меньше. Кто-то больше. Но дольше живут именно экономные. Лучше быть в их числе.
– Я точно выживу?!
– Должен, – равнодушно отозвалась Лика. – На заданиях я всё равно тебе помогаю. Так что таблетки надо есть не тебе, а мне.
Лёша насупился, но промолчал и пошёл следом.
– Работа сегодня несложная, но потрудиться придётся. – Она сунула руку за пазуху и из внутреннего кармана куртки вытащила бумажную папку.
– На, изучай.
Лёша неуверенно взял папку и открыл первую страницу. Папка оказалась чем-то вроде личного дела молодого человека Кутузова Романа Андреевича тысяча девятьсот восемьдесят пятого года рождения, проживающего в Санкт-Петербурге по адресу улица Кораблестроителей…
– Что это?
– Ты читай, читай и поосторожнее на поворотах! – Лика схватила Лёшу за рукав и притянула к себе, помогая ему избежать столкновения с представительным господином, спешившим к цветочному магазину. Лёша нахмурился и приподнял папку так, чтобы видеть и дорогу, и текст.
Родители в разводе, отец-алкоголик, умер семь лет назад, мать бывшая медсестра, сейчас на пенсии. Роман закончил биологический факультет, работает на кафедре в вузе, живёт вместе с мамой в трёхкомнатной квартире, доставшейся в наследство. Не пьёт, не курит. В армии не служил по состоянию здоровья. Уже четыре года находится в крепких романтических отношениях с Тульковой Ларисой Геннадьевной, тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года рождения, которая работает бухгалтером в фирме своего отца.
К записи прилагались фотографии. Молодой человек, очевидно, Роман, обладал достаточно типичной, но в то же время приятной внешностью. Короткие тёмные волосы, узкое лицо, большой нос с горбинкой и тонкие губы. У него были добрые глаза и мягкий взгляд, благодаря которому Роман производил благоприятное впечатление, хотя и сразу было понятно, что приличных денег он не заработает.
Его возлюбленная скорее относилась к «девушкам модельной внешности»: высокий рост, длинные ноги, стройное, хотя и угловатое и немного непропорциональное телосложение, чёрные волосы, доходившие до середины талии, аккуратное лицо с чуть вздёрнутым носом, милая улыбка с ямочками на щеках и голубые лучистые глаза.
– Хм… и что дальше? – недоумённо поинтересовался Лёша.
– Никогда не хотел почувствовать себя купидоном? – хитро отозвалась Лика.
– Ты о чём? – Он удивлённо выпучил глаза, отчего, потеряв контроль, чуть не врезался в маму с ревущим ребёнком. – Ой, простите! – пролепетал Лёша и поспешил догнать Лику. Его уже бесило, что постоянно приходилось бегать за наставницей, догонять или разговаривать с удаляющейся спиной, а передвигалась она чертовски быстро.
– Так про что ты? – Он наконец-то поравнялся с Ликой.
– Я о том, – не сбавляя скорости, пояснила она, – что наша задача – заставить этих ребят остаться вместе. Сейчас, если бы ты повторил вчерашнее упражнение и посмотрел на их карту жизни, ты бы увидел, что они оба стоят перед выбором: убийство или кража.
Они подошли к многоэтажной новостройке. Лика оглядела здание и указала на третий подъезд.
– Нам на шестой… – и опережая вопросы, продолжила: – Здесь на седьмом этаже живёт Лариса.
Они остановились у домофона, Лика бросила внимательный взгляд на панель, в ответ та жалобно запищала, и дверь тут же открылась. Они вошли внутрь.
– Лифт не работает, пойдём пешком.
Она начала подниматься по лестнице, быстро перешагивая через две ступеньки, и продолжила:
– Мама Романа тяжело больна. Ей предстоит серьёзная операция, нужно пятьсот тысяч рублей. Денег, естественно, у него нет. Возможности занять у друзей тоже нет: трое уже отказали, а двое могут дать в сумме восемьдесят тысяч. Остаётся ещё много. Он понимает, что быстро эти деньги не отдаст, просто потому что маме нужен будет тщательный уход после операции и куча лекарств, требующих ещё больше денег. Родственников тоже нет, при этом далеко не факт, что операция что-то даст – приличный возраст. Вполне возможно, она не переживёт операцию. Лариса из обеспеченной семьи, но её отец против отношений с Романом и денег давать не хочет. Она может слегка подделать бухгалтерскую отчётность, и у неё появятся деньги. Отец, скорее всего, этого даже не заметит, но поступок сам по себе малоприятный. И сейчас она не может решить, что делать.
Они остановились на площадке, и запыхавшийся Лёша поинтересовался:
– И что же ей делать?
– В наших с тобой интересах, чтобы она решила украсть эти деньги.
– Это спасёт его маму?
– Нет. Она умрёт, – прислонившись к стене и сосредоточенно глядя в окно, отозвалась Лика.
Лёша смутился. Не хотелось вмешиваться в чужую судьбу.
– Но они же всё равно останутся вместе?
– Да, на ближайшие два года. Потом расстанутся, она выйдет замуж за другого, детей родит, если будет умницей.
– А её отец?
– А что её отец? Он-таки обнаружит кражу, выгонит дочь из дома. Она уйдёт жить к Роме, они поживут и поймут, что, мягко говоря, не созданы друг для друга.
– Ну… ну… а зачем тогда? – обиженно переспросил Лёша, по-детски поджав губы.
Она бросила на него недоумённый взгляд:
– Это наша работа. Жить нравится? Нравится… Так что работать тоже надо.
Лика прикрыла глаза, стараясь сосредоточиться. Лёша отвернулся, пытаясь найти хоть какие-то аргументы, чтобы поспорить, заставить её задуматься и, может, всё изменить. Но по ауре спокойствия и невозмутимости, исходившей от неё и осязаемой на физическом уровне, было очевидно, что только он видит в этом нечто неправильное.
– И как ты хочешь это сделать? – обречённо и печально поинтересовался Лёша.
– Мы не можем напрямую влиять на людей или влезать в их сознание, они защищены, но мы можем их подтолкнуть к той или иной черте, дать некий намёк, создать такие обстоятельства, в которых выбора почти не останется. – Лика потёрла переносицу и задумалась.
Лёше это всё совершенно не понравилось. Он уже хотел отказаться, но Лика бесшумно подошла, осторожно и нежно взяла за голову, приподнялась на цыпочки и заглянула в глаза. Он, не понимая, что происходит, уставился на её лицо: бледную, почти прозрачную кожу с точечками озорных веснушек, тонкий аккуратный нос, пухлые губы и огромные тёмные провалы зрачков, которые буквально затягивали внутрь окружающее пространство. Стало совсем не по себе, и он попытался отступить назад, но голова закружилась, и мир превратился в смешение цветовых пятен.
В следующее мгновение Лёша уже ощутил абсолютную лёгкость и, кажется, бестелесность и понял, что Лика опять вытащила его из тела, только теперь уже неким ускоренным способом.
«А предупредить было нельзя?» – ворчливо подумал он.
«Это слишком банально!» – отозвалось эхо в его сознании. К его ужасу, он даже мог представить то выражение, с которым Лика бы произнесла эту фразу, не будь она сгустком воздуха в пространстве. «Полетели к ней, посмотрим, что делать!»
Теперь Лёша удивительным образом чувствовал, что Лика рядом, но сейчас потихоньку отдаляется. Он быстро последовал за ней, хотя странное газообразное состояние организма всё ещё оставалось непривычным и диковатым.
Они быстро преодолели первый пролёт лестницы, где Лёше стало жутко, когда он случайно оказался над провалом между перилами и заглянул вниз. Висеть на такой высоте, не имея никаких чувств кроме зрения и слуха, было жутко. Он в панике попытался прибавить скорости и как можно быстрее добраться до обитой светлым деревом двери, у которой уже зависла Лика.
«Постарайся расслабиться и представить себя видимым, а затем невидимым. Тебе нужно научиться делать это самому, а не под моим прикрытием. Сосредоточься на окружающем пространстве и представь себя вновь призраком», – пронеслось в голове.
Он постарался проделать эту манипуляцию с собственным воображением, но получилось как-то жалко. У него не было настолько развитой фантазии, чтобы подобные трюки давались легко и с первого раза.
«Или ты работаешь, или мне всё это надоедает и на ближайшую вечность ты остаёшься милым газообразным облачком, обитающим в подъезде на окраине города».
Этот способ мотивации сработал весьма успешно. Лёша смог собраться, приструнить воображение и представить то, что от него требовалось. На долю секунды он увидел, что превратился в облачко пара. По крайней мере, если он смотрел вниз, то видел пол гораздо более бледным и расплывчатым. И потом, напрягшись, смог вернуться к невидимости.
«Сразу бы так! – бегущей строкой пронеслось в сознании. – А теперь за мной, прямо сквозь дверь. Только внутри не застрянь».
«Многообещающее напутствие…»
Лёша уже был не способен увидеть, где находится Лика, но чувствовал, что она внутри. Он нацелился на дверь и попытался максимально ускориться, чтобы как можно быстрее проскочить ненавистную преграду. Цвета и предметы опять на миг смешались, и, когда они вновь соединились вместе, Лёша оказался в центре небольшой прихожей. Мысленно он возликовал.
Помещение было вытянутым, из него вели три прохода: на кухню, в одну из комнат – видимо, гостиную – и короткий коридор, заканчивавшийся ещё одной комнатой. Квартира была обставлена и оформлена дорого, но безвкусно. В ней чувствовалась проблема большинства обеспеченных хозяев: деньги уже есть, а вкус или готовность доверить оформление профессионалам пока не появились.
Из дальней комнаты раздавались негромкие сдавленные всхлипы. Повинуясь природной доброте, Лёша устремился на звуки плача. В комнате на оранжевом диване, уткнувшись лицом в колени, сидела Лариса. Она тихо всхлипывала, путаясь в собственных волосах. Она выглядела милой и нежной и настолько трогательно плакала, что Лёше захотелось вернуться в тело и уже в реальном облике прийти к ней и успокоить.
«Нюни подбери!» – решила подбодрить Лика.
Лёша мысленно вздохнул и поинтересовался: «Ну и что дальше? Долго девчонку мучить будешь?»
«Вот не надо мне лишнего приписывать. Работа есть работа».
Лариса потихоньку начала успокаиваться, подняла голову и посмотрела в окно, всё ещё подрагивая от нахлынувших эмоций.
«Она нас не увидит?»
«Нет, конечно. Смотри: наша задача – сделать так, чтобы она взяла деньги. Она девушка, а значит, существо эмоциональное. Нам же лучше. Мы должны создать такое эмоциональное состояние, что у неё фактически выбора не останется. Для начала посмотри на карту и найди наиболее вероятные события».
Лёша сосредоточился на Ларисином лице, пытаясь сконцентрироваться на карте судьбы. Через несколько секунд он почувствовал уже знакомое ощущение резкого сближения с чужой головой, попытался зажмуриться, но вместо этого увидел огромный экран с яркой линией жизни в центре. Сориентировавшись, он нашёл область, где яркая синяя линия разветвлялась.
«Вот, молодец, нашёл, теперь давай дальше».
Лёша чертыхнулся и уставился в бледную линию, чувствуя себя умственно отсталым бараном, узревшим новое архитектурное сооружение, но картинка постепенно увеличилась, и он смог подробно рассмотреть текущий отрезок её жизни. Тот напоминал верёвку с несколькими узелками, над каждым из которых висело небольшое оконце. Остановившись на одном из них, можно было увидеть событие, которое вскоре должно произойти. Присмотревшись, Лёша увидел звонок от отца, который решит поинтересоваться, какие у Ларисы планы на лето и не хочет ли она съездить в Хорватию с родителями, «а то тут тур неплохой предлагают». Затем увидел Рому, который будет мяться у подъезда дома, но так и не решится зайти и навестить девушку; увидел статуэтку ангелочка, неожиданно падающую с полки и разбивающуюся вдребезги, когда Лариса потянется за флакончиком духов; увидел связку ключей, которую она забудет, когда соберётся ехать на работу ближе к вечеру, и множество других мелких событий, составлявших её жизнь на ближайшие несколько часов.
От такого объёма данных стало страшно: Лёша не испытывал восторга от возможности получить всю информацию о человеке, а главное – от права решать, какой должна быть его жизнь и что он должен в ней выбрать.
«Ты всё увидел… Хорошо, но ты пока не умеешь сопоставлять эти события. Здесь наша работа похожа на эффект домино. Видел когда-нибудь, как одна фишка приводит в движение целые ряды, запускает огромный механизм, который продолжает движение так долго, как определил создатель в самом начале? Мы делаем так же. Люди всегда недооценивают важность мелочей и эмоций, крохотных деталей, полностью определяющих их выбор. Любое самое взвешенное решение может полностью развалиться, если натолкнётся на подходящее, но малозначимое на первый взгляд событие».
«То есть ты хочешь создать цепочку ситуаций, которые сформируют её выбор?» – перебил рассуждения Лики Лёша.
«Именно… Ты, кстати, правильно расставил акценты в том, что увидел».
Лёша удивился тому, что что-то сделал правильно, хотя и совершенно не собирался.
«Нужно помешать её отцу позвонить, Романа заставить подняться в квартиру, ключи переместить в сумочку (в этой связке есть ключ от сейфа), не дать статуэтке разбиться, поскольку это его подарок и Лариса, скорее всего, подумает о плохом знаке».
«А это-то ты с чего решила?»
«Ты и не представляешь, к каким невероятным средствам люди, а особенно девушки, иногда склонны прибегать, когда не могут что-то решить».
«По-моему, это перебор».
«Да, ты явно никогда не понимал женщин, – с иронией констатировала Лика. – Для закрепления нужно, чтобы ей было Рому жалко. Начнём с квартиры».
Лёша не понял, каких действий Лика от него ждала, но почувствовал, что она отдаляется. Он ещё раз посмотрел на Ларису, в печальной задумчивости сидевшую на диване, но теперь уже прижимающую к груди мягкую игрушку, и полетел вслед за Ликой.
«Ты где?» – обратился он к пустой прихожей.
«Да, прямо перед тобой. Глаза разуй!»
«Но я же не вижу!»
«О, господи! Вспомни, как я выгляжу, и постарайся почувствовать. Я для тебя полностью открыта».
Лёша воскресил в памяти образ Лики и попытался отыскать его в пространстве.
«Теплее, ещё теплее. Холодно! Морозилка!» – Лика как всегда издевалась.
Наконец, разозлившись, Лёша различил смутный силуэт, который профессиональными движениями как раз обыскивал карманы красного пальто.
«Тебе не стыдно?» – возмутился Лёша.
«Ещё чего!»
Не найдя того, что искала, она перешла на белый пуховик, а затем и на норковую шубу. Наконец, порывшись в левом кармане шубы, она вытащила массивную связку ключей с плюшевым брелоком, придирчиво изучила и, удовлетворённая находкой, направилась к кожаной коричневой сумочке, стоявшей на журнальном столике, и бросила ключи внутрь.
Лика оглянулась на Лёшу, одарила его не слишком доброй улыбкой и, хитро подмигнув, направилась к полке, на которой в беспорядке валялись расчёски, разные женские аксессуары и никому не нужные статуэтки, подаренные на многочисленные праздники. Лика отыскала на полке полупустой флакончик духов и небольшую фигурку двух пухлых целующихся ангелочков и поменяла их местами. Затем она зависла в замешательстве и вновь посмотрела на Лёшу:
