Ирина Замотина
Евангелие от покойника
– Такое возможно?
Лика пожала плечами.
– Аарон говорит, что это был палач… – Она задумалась и, предвосхитив дальнейший вопрос, продолжила: – Я считала, что это вроде сказки. Якобы иногда хаос отправляет специальных существ, чтобы собрать урожай, забрать какое-то количество людей, которые провинились в прошлом и должны получить наказание. Такой кармический палач, который должен вернуть долги. Неизвестно, когда, по какой причине и за кем именно он приходит, но говорят, что такое случается. Аарон считает, что это как раз тот случай.
– А ты как думаешь?
– Не знаю. Честно. Я не верила в это, мне казалось, что у вселенной есть более изощрённые способы, но тот человек на поле… Пожалуй, он соответствовал моим представлениям о порождении хаоса.
На сковородке аппетитно забурлило масло и вкусно запахло жареным луком.
– А его возможно остановить?
– Я не знаю, Аарон мне ничего не говорил об этом. Я даже не знаю, по какому принципу он выбирает жертв и конечно ли их число. Вроде как, список должен быть ограничен. Но с каждой душой он становится сильнее… Гораздо сильнее… По идее, он может совершить всё что угодно. Планету уничтожить… Хотя на это даже у проводника может хватить сил, если постараться. – Лика в задумчивости постучала лопаткой по подбородку. – Просто если представить, что его список достаточно обширен, то можно уже сразу грохнуть всю планету, чтобы не мучиться…
– Ты думаешь?!
– Знаешь, иначе я не понимаю, зачем ему такие силы… Ни один проводник ему в подмётки не годится. Плюс хаос весьма жесток… Особенно к провинившимся.
– Нет, ты правда думаешь, что у нас на носу Судный день?
– Не, ну ты что, – улыбнулась Лика. – Я так не думаю. Мне кажется, что он в принципе мало возможен, просто потому что это лишает всё смысла. Но какая-нибудь катастрофа может произойти, и это будет неприятно. В данном случае мы ничего не контролируем и, как мне кажется, мало чему можем помешать. Но это всё, конечно, если допустить, что Аарон говорит правду…
– А он может говорить неправду?
Лика повернулась к Лёше и покачала головой.
– Скорее, в исключительных случаях он говорит правду.
– А зачем ему врать?
– У них с Матвеем свои игры в песочнице. – Лика отмахнулась. – Возомнили себя пупом земли, вот и играются, делать-то всё-таки что-то надо. Человеческая натура упорно стремится осмыслить бессмысленное и придать глубокое значение неважному, поэтому и им хочется думать, что не они остались на обочине жизни, вылетели из обоймы и вынуждены коротать вечность, глотая таблетки, а получили власть и возможность вершить судьбы.
– А ты? Так не считаешь? – почти шёпотом произнёс Лёша.
Лика закрыла сковородку крышкой и потянулась за тарелками, чтобы накрыть на стол.
– Неа, мне кажется, что мы мусорщики. Мы никому не нужны, нас не ждут карьерные перспективы, да и вряд ли мы выбрали эту профессию, но при этом без нас город задохнётся в пучине собственных отходов.
– Оптимистичненько… – Лёша взял вилку и, прикрыв один глаз, посмотрел сквозь неё на лампочку.
– А то…
– Но что ты делать-то собираешься?
– Честно? – Лика начала накладывать картошку в тарелки. – Ничего, я не знаю ситуацию, у меня нет вводных данных, я не знаю, кому верить. Поэтому можно только расслабиться, приготовиться ждать и быть готовым в любой момент защищаться и бороться за выживание.
– Но ты хотя бы уверена, что Матвей одобрит твои действия?
– Я даже не уверена, что он меня завтра не убьёт. – Она попыталась улыбкой скрыть серьёзность интонации и приступила к трапезе.
Глава 20
Следующим утром в воздухе витало напряжение. Лёше казалось, что окружающее пространство натянулось как струна и вот-вот лопнет от чрезмерной нагрузки. Лика много шутила и старалась выглядеть непринуждённой, но этим себя и выдавала. Лёше искренне хотелось ей чем-то помочь или поддержать, но он боялся всё испортить, потому предпочёл подыграть и не напоминать про Матвея.
– Давай остановимся чуть раньше и пройдёмся пешком? Там парк живописный, – предложила Лика, когда они уже подъезжали к Дому.
– Давай.
Лика припарковала машину, и они направились к парку.
– Приятно бывает вот так просто погулять, – куда-то в пустоту произнесла она.
Лёша внимательно посмотрел на неё, почему-то сейчас она казалась чуть моложе, чем обычно.
– А кем ты была… раньше… ну до всего этого? – Он запнулся, и хотел уже спросить что-то другое, но под давлением пытливого взгляда не смог ничего придумать.
Лика сморщила нос и тихо произнесла:
– Да никем. Обычной девушкой. Обычная среднестатистическая жизнь, родители, институт, друзья… Ничего примечательного.
– А когда ты умерла?
– Рано. Слишком рано.
– А как ты умерла?
– Ты не мог задать более неудобный вопрос в такой ситуации! – Лика ударила его сзади по затылку, но по улыбке Лёша понял, что на какое-то время она перестала грустить. – Ты-то как? Я так тебя и не спросила. Привык уже? – Лика прикрыла глаза рукой, защищаясь от солнца.
Лёша пожал плечами, он искренне не понимал своё состояние.
– Сложно определиться, как у тебя жизнь, когда у тебя не осталось никаких ориентиров и критериев. Когда стало уже непонятно, что хорошо, плохо, а главное, что нормально… Когда я не могу вспомнить ничего из прошлой жизни.
Она понимающе кивнула.
– Мне жаль, что ты попал в это всё. Порой мне хочется верить, что у мира есть какой-то глобальный план, о котором не знаем мы, проводники и даже бог, если он всё-таки существует.
– А ты в него всё ещё веришь?
– После всего того что я видела? Конечно же нет, но мне правда хотелось бы верить, что у нас есть цель. Хотя бы какая-то… Хоть что-то, а не злобная ирония чьего-то изощрённого разума, в которой все должны исполнять предписанную роль, не зная и частички правды и думая, что они могут хоть что-то выбирать. Мне кажется, что иллюзия выбора – это самая злобная шутка этого мира. Наверное, я бы плюнула в рожу, а ещё лучше расквасила её тому, кто это всё придумал…
– Тихо-тихо, спокойно… Я на твоей стороне, – выставил ладони Лёша.
– Прости, я не хотела…
Они уже приближались к парку, когда Лёша заметил небольшую ледышку, валявшуюся на обочине. Покорившись детскому стремлению, он зацепил её носком ботинка и пнул в сторону. Лика, не поднимая головы, непроизвольно пнула её в ответ. Лёша закинул её чуть дальше. Лика пробежала вперёд, пасанула в ответ. Так они продолжили пинать кусок люда до самых ворот, то и дело отнимая его друг у друга и оттягивая одежду в попытке успеть раньше противника, пока наконец неосторожный пас Лёши не закончился прямым попаданием в ногу стоявшей на остановке старушки.
– Ой, простите ради бога! – испугался Лёша.
– Да вы совсем ополоумели?! Чем вы вообще думаете?! – заорала старушка.
– Простите, – серьёзным тоном, не терпящим пререканий, произнесла Лика и потащила Лёшу через дорогу.
Старушка обалдела от такой наглости и захлебнулась праведным гневом.
– Неудобно же, – попытался оспорить Лёша, которого Лика упорно волокла за собой, оглядываясь по сторонам, чтобы не попасть под машину.
– Расслабься, ей бы только поорать, но в следующий раз будь аккуратнее.
Они прошли несколько минут в молчании, пока Лёша мысленно придумывал извинения. Он даже не заметил, как перед ними обшарпанной громадой вырос Дом.
Лика медленно оглядела здание снизу-вверх, посмотрела на Лёшу, поджав губы:
– Ну, что? Идём? – тоном хулигана, подбивающего несмелого товарища нарушить школьные правила, предложила она.
– Идём!
Они медленно поднялись по ступенькам.
Глава 21
– Заждался, заждался, – поприветствовал стоявший у камина Матвей, когда Лика с Лёшей замерли в проёме. Он был одет в чёрные брюки и серую водолазку с высоким воротом и, как показалось, что-то держал в правой руке.
– Привет, – отозвалась Лика и, переступив порог, зашагала к креслам.
Лёша немного помялся, но решил последовать вслед за ней и встать за её креслом.
– Лика, ты слишком часто преподносишь мне сюрпризы. – Голос проводника отдавал привычным холодком. Не закончив фразу, Матвей замахнулся и бросил нож, который, разрезав воздух, по рукоятку вошёл в висевший на стене портрет. Лёша почувствовал, как по его позвоночнику побежала камертонная дрожь вибрации.
– Ты сейчас о чём конкретно? – Лика не изменилась, но Лёша заметил, как её левая рука, скрытая от Матвея, сильно сжала подлокотник кресла.
– Интересный вопрос, – отозвался проводник, поворачиваясь и задумчиво почёсывая подбородок. Очевидно было, что Матвей думает в этот момент о чём-то совершенно другом. – Оставь нас! – Его взгляд обратился к Лёше.
Уходить не хотелось: шестым чувством он ощутил, как Лика перестала дышать. Лёша посмотрел на неё, не придумал ничего лучше, чем подмигнуть в знак солидарности и на ватных ногах зашагал прочь.
– На этаж выше поднимись, там библиотека, – услышал он уже в дверях.
Когда знакомая и почти родная спина удалилась, Лика приготовилась ко всему. Она отлично знала, что пытаться предугадать решения и поступки Матвея всё равно, что пытаться угадать, в какую сторону будет дуть ветер в мае следующего года, поэтому стоило просто ждать.
Проводник заговорил не сразу, он продолжал так же стоять, погружённый в мысли, пока, наконец, не опустился в кресло напротив.
– Как ты? – неожиданно участливо и грустно поинтересовался он.
– Нормально, – на секунду приподняв брови, отозвалась Лика.
– Сложно было?
– Ты же сам всё знаешь, к чему эти вопросы? Давай сразу перейдём к раздаче медалей и оплеух.
– Ты мешаешь мне налаживать тёплые отношения с подчинёнными… – Матвей вернулся к наигранно-непринуждённой манере общения.
– Ты провалил их, когда пытался обменять меня у Аарона на таблетки.
– Он предлагал хорошую сделку, – иронично отозвался Матвей, пытливым взглядом проверяя Лику и выискивая лазейку в её обороне.
– Ну хоть кто-то меня ценит. – Она скучающе уставилась в потолок.
– Я не знал, кто это будет. Были только предположения… – как всегда он резко перешёл к делу.
– Так палач – это правда?
– Видимо, да… Я сам раньше не сталкивался. Только слышал. Но, судя по той силе, которую я ощутил, других вариантов у меня нет.
– И какова его цель?
– Хороший вопрос. Я согласен с тобой и Аароном (Лика в очередной раз отметила, что проводник слишком хорошо осведомлён о её мыслях), что он должен забрать сколько-то душ. Вопрос в том, сколько…
– Как много обычно бывает? – Лика изо всех сил старалась скрыть волнение, отчего слова застревали в горле.
– Статистику пока как-то никто не собрал… Плохо не это, он – не из этого мира, и ты сама понимаешь, что он мало озабочен нашими проблемами и сохранением людей и нас… – Матвей замолчал, подыскивая слова. – Он не должен выйти из-под контроля, иначе всё может закончиться плохо. Он не должен собрать столько душ, чтобы произошли непоправимые события…Если он станет слишком сильным, он может уничтожить всех людей или нас. Мы не можем этого допустить.
– И как же ты собираешься это сделать?
– Точного плана у меня пока нет, но… Нам нужен кто-то сильнее, чем он.
– Ну да, конечно, делов-то… Я сейчас загляну в телефонную книжку и найду навскидку пару десятков тех, кто может, не моргнув глазом, размазать меня с Лазом и закусить проводниками, – съязвила Лика.
Матвей проигнорировал её тон и покачал головой.
– Ты не понимаешь. Энергию мы сможем достать… Теми или иными способами. Её понадобится крайне много, но есть определённые пути. Вопрос в том, кто сможет собрать всю силу и уничтожить палача, если такая необходимость будет.
– Подожди-подожди. – Лика наклонилась вперёд. – То есть ты можешь накачать кого-нибудь под завязку энергией так, чтобы он мог убить палача. А в чём тогда подвох? – Лика в недоумении подняла глаза на Матвея, внимательно изучая его лицо и судорожно соображая. Наконец, догадавшись, тихо-тихо прошептала: – Подвох в том, что он вряд ли переживёт эту встречу. Ты накачаешь его. Создашь ядерную бомбу и скинешь её на палача…
Матвей сидел, наблюдая за собственной кистью, поглаживающей подлокотник, с отсутствующим выражением лица.
– И кто же тот идиот, который согласится это сделать? – ухмыльнулась Лика.
– Ты сама уже догадалась… – совершенно спокойно отозвался проводник.
Лика немного помолчала и прошептала одними губами:
– Лёша…
– Он идеальный кандидат.
– Новенький, который ещё ничего не понимает, не оскотинился как мы, не понимает, куда попал! – Её лицо пылало. – В нём ещё осталось что-то хорошее… И, конечно же, он не сбежит, когда ты накачаешь его силой. Его прекрасно можно убедить умереть за светлые идеалы. – Голос Лики постепенно затухал.
– Я думаю, что эту часть лучше опустить… – Матвей показательно вставил палец в ухо и пошевелил им, почёсывая.
– Так ты ещё и говорить ему не хочешь? – не поверила она
– Нет, а зачем? Его задачи это не изменит, а душевных терзаний прибавит, – равнодушно отозвался проводник.
– Ну ты и сволочь! – Её лицо исказилось от отвращения.
– Я просто хорошо делаю свою работу, хотя у нас это почти синонимы.
– И зачем ты говоришь это всё мне?
– Мне нужно, чтобы его кто-то подготовил. Каким бы сильным он ни был, он должен уметь пользоваться этой силой…
– Ты…ты… серьёзно?
– Лика, – буднично заговорил Матвей, – у тебя есть другие кандидаты? У меня нет. Мальчик совершит хорошее дело, спасёт человечество. Всегда должны быть жертвы, здесь они минимальны. И в твоих интересах сделать так, чтобы его жертва не была напрасной.
Лика уставилась в пол, пытаясь уложить услышанное у себя в голове. Она привыкла уже ко всему и была готова к любой мерзости от проводников, но это переходило все границы. Тем более что здесь она должна была ещё во всем этом участвовать, помогать и обманывать Лёшу, наивного и глупого Лёшу, по какой-то роковой случайности попавшего в руки к Матвею.
– Ты же для этого его и вызвал…– обречённо констатировала она.
– Я предвидел, что нам может понадобиться что-то такое, просто не знал, что это будет именно палач.
– Как ты на себя в зеркало смотришь?! – с надрывом произнесла она.
– Я не смотрюсь: нервы берегу… – Матвей выразительно посмотрел на бедро Лики. – Ты, конечно, можешь отказаться, но ты подготовишь его лучше остальных, а умрёт он в любом случае. Он не из нашего мира.
Лика прикрыла глаза и покачала головой.
– Да чтоб мы все сдохли…
– Не каркай, в данный момент слишком высокая вероятность. Не переживай, это просто эмоции, ты скоро сама поймёшь, что всё правильно.
– Гореть мне в аду, если я соглашусь, что все это правильно… – Она медленно поднялась и зашагала прочь.
– У тебя не больше полугода, имей в виду. По моим расчётам, потом палач станет слишком сильным.
Глава 22
Лика вышла из зала и направилась прочь. Ей нужно было побыть одной, чтобы не наломать дров. Она чувствовала, что нужно успокоиться, справиться с первой эмоциональной бурей из возмущения, обиды и горького чувства предательства, оценить всё на холодную голову. Лика знала, куда ведут импульсивные поступки, поэтому приучила себя сначала достигать абсолютного спокойствия и даже равнодушия, а потом уже принимать решения.
Сообщение Матвея всё-таки было неожиданным. До последнего хотелось верить, что появление Лёши было случайным и незапланированным. Где-то в глубине души теплилась надежда на то, что в Матвее осталось что-то человеческое и доброе и он не способен на настоящую мерзость. Но, кажется, он упорно стремился доказать окружающим обратное. Лика ощущала, что в груди засело холодное жало горечи и одиночества, которое начало распространять ледяные метастазы по всему телу. Она не была удивлена или шокирована, но принять случившееся до конца сразу тоже не могла.
Было понятно, что Матвей уже всё решил и он не изменит мнение, хотя бы просто потому что его план как всегда был до скрупулёзности логичным и продуманным. Проводник взвесил все возможные решения, обдумал все варианты, с ювелирной аккуратностью сравнил последствия и принял единственно правильное решение. Да и сама Лика прекрасно понимала, что в такой ситуации Лёша был наиболее выигрышным кандидатом. Если палач действительно существовал, и они его встретили, а других объяснений произошедшим событиям она пока не находила, то он требовал скорейшего уничтожения. Конечно, метод «не можешь контролировать – уничтожь» казался сомнительным. Но он давно доказал свою эффективность в процессе выживания, поэтому оставалось только покориться и слепо ему следовать.
В любом случае, если убрать морально-этическую сторону вопроса, Лика совершенно ничего не теряла. Ей поступило задание, далеко не самое сложное, при этом оно способствовало спасению людей и их самих, помогало уничтожить серьёзную угрозу, а главное: мало чем грозило её собственной безопасности. Тем более что это хороший шанс выслужиться перед Матвеем и наладить не всегда идеальные отношения. В целом – мечта, а не задание. Но кошка сомнения упорно продолжала точить когти об израненное сердце.
«Ну кто такой Лёша мне? Вообще никто, я его знаю всего ничего. Пока создал только больше проблем, чем пользы. Если Матвей считает, что парень сможет и должен выполнить эту миссию, то, скорее всего, у него есть основания для этого. Может быть, Лёша вообще всех убивал и предавал в прошлой жизни, а теперь совершит хороший поступок, эта мысль будет его греть… там… "
– Да кого я обманываю, чёрт возьми! – выругалась Лика в отчаянии. «Там ничто не греет. Но, если мы не заставим его это сделать, то все рискуем там оказаться… Лучше он один, чем мы все…» – успокаивала она себя.
Она нашла Лёшу в библиотеке, он безмятежно спал на диване, уронив толстую книгу на живот.
– Рота, подъём! – гаркнула она прямо в ухо, обдав резким пряным запахом крепкого алкоголя.
«Она пьяна?» – ещё не проснувшись, удивился про себя Лёша, но мгновенно отогнал крамольную мысль. Её ясный взгляд, точные движения и сосредоточенный вид не выдавали признаков алкогольного опьянения.
– Встаём! – Лика больно пнула его в бедро.
Лёша резко вскочил от неожиданности, вытаращив заспанные растерянные глаза.
Лика невольно улыбнулась, глядя на это забавное и немного нелепое существо, к которому она испытывала что-то вроде жалости и желания позаботиться, смешанные с садистским стремлением старшей сестры поиздеваться над младшим, навязанным родителями, братом. При этом воспоминании в груди образовалась мёртвая сосущая пустота, медленно вымораживающая душу.
– Хорошо отдохнул?
– Прости… Я устал, – обиженно потёр глаза Лёша. – Ну чего ты меня пугаешь, а?
– Чтоб не расслаблялся и вахту нёс.
– Я несу… Просто плохо… – Он выразительно почесал нос.
– Ладно, живи.
С этими словами Лика отвернусь и начала рассматривать библиотеку. Это был длинный запылённый зал, до потолка забитый книгами всех мастей и размеров. Здесь были и потёртые, пережившие ни одно поколение читателей фолианты и ещё поблёскивавшие свежими лакированными обложками книжные новинки, разбросанные в произвольном порядке на полу ввиду недостатка места. Лика медленно проходила вдоль рядов, бережно проводя пальцем по корешкам книг.
– Забавно всё-таки, как много трудов люди тратят на всё это…
– Ты не любишь читать? – поинтересовался Лёша, пытаясь найти её фигуру между рядами.
– Нет, я не об этом. – Её голос раздавался глухим эхом и терялся где-то в высоких сводах потолка. – Я о том, сколько люди тратят времени на то, чтобы написать всё это, а потом ещё и изучить, прочитать. Сначала тратишь годы на то, чтобы прочитать кучу книг и стать умным, а потом пишешь, чтобы передать ум следующим поколениям. Какая-то бесконечная гонка познания.
– Почему бесконечная? – Лёша, всё ещё сонный, не понимал, куда она клонит.
«Может, всё-таки алкоголь?» – предположил он.
– Да потому что никто… Никто никогда не прочитает их все, даже маленькую часть, а меж тем они все продолжают писать…
– Зато книга чаще всего переживает автора и это способ остаться в памяти… – Лёша от нечего делать остановился напротив одной из полок и принялся рассматривать старинную золочённую, по его мнению, латинскую надпись.
– А ты бы хотел? Запомниться? – Лика вдруг появилась буквально из воздуха и настырно заглянула прямо в глаза Лёше.
– Да не знаю даже… – промямлил он, поправляя полы куртки и неуверенно оглядываясь назад в попытке обнаружить стенку шкафа до того, как он врежется в неё затылком. – Я никогда не думал об этом. Наверное, прикольно стать телеведущим или рок-звездой… – Лёша мечтательно прислонил палец к губам. – Но у меня даже слуха нет, и сцены я боюсь.
Лика недовольно выдохнула, отвернулась и остановилась напротив полки, якобы пристально изучая раритетное издание Нового завета.
– А совершить что-то по-настоящему великое никогда не хотелось? Ну не знаю, спасти мир, например?
Лёша немного удивился подобному вопросу, ведь особого желания беседовать с ним на общие темы Лика ранее не демонстрировала. Но, наверное, это можно было считать знаком сближения и зарождения дружеских отношений, раз уж её начало интересовать его мнение. Окрылённый этой мыслью, он довольно потянулся и расправил ссутулившиеся плечи.
– А почему бы и нет? Хотелось бы, конечно… А что? Есть варианты?
Лика, замерев на мгновение, резко повернулась и задорно щёлкнула его по носу.
– Как раз не знаю, с чего начать: с нашествия марсиан или глобального потепления. Не поможешь, супермен новоявленный? – насмешливо отозвалась она, не глядя собеседнику в глаза
– А чё? Я могу! – также шутливо ответил Лёша, набрав воздуха в грудь и подбоченясь.
Лика оглянулась, ещё раз грустно улыбнулась и двинулась вперёд между рядами.
Она медленно курсировала без какой-либо видимой цели, но при этом чётко придерживаясь одного направления.
– Так что ты ищешь и что тебе сказал Матвей? – Лёша чуть повысил голос, поскольку пыльные шкафы скрыли от него Лику, и он не мог точно определить её местонахождение.
– Матвей сказал? – Ответ раздался прямо из-за его спины, чем весьма сильно озадачил Лёшу. – Ничего особенного, поорал, поворчал, побрызгал слюной и покритиковал, одновременно пустил фальшивую старческую слезу и пожелал здравствовать – всё как обычно.
– У тебя есть новое задание?
– Что-то вроде…
Лика наконец остановилась около приземистого книжного шкафа с замысловатым резным узором и принялась внимательно его разглядывать.
– И что ты должна сделать?
– Как всегда – сотворить маленькое чудо… – Лика приподнялась на цыпочки, просунула руку между верхними лепестками изящной резьбы и вытащила оттуда небольшую книжечку, быстро открыла её и, обрадовавшись находке, выхватила оттуда небольшой свёрток и быстро убрала в карман.
– Что это? – опешил Лёша.
– Плата. Мои таблетки за новое задание… – с силой заталкивая книгу между плотно нагромождёнными томами, пропыхтела Лика. Закончив с этой работой, она отряхнула руки от поднявшейся пыли, от чего громко чихнула и, залихватски вытерев нос тыльной стороной ладони, посмотрела на Лёшу, который ждал каких-либо пояснений. – Всё, пойдём. Хватит!
Лика в своей обычной манере, наплевав на собеседника, двинулась по направлению к выходу. Лёша удивился, но решил, что дальше лезть не стоит.
– Кстати, Матвей тебя искренне хвалил, сказал, что ты – молодец и отлично со всем справился, поэтому у него к тебе будет персональное и крайне ответственное задание, – продолжила она, когда они вышли уже на улицу.
– Ты врёшь… – надулся Лёша, хотя его сердце ёкнуло, а щеки ярко заалели при мысли о том, что это может быть правдой.
– Конечно, вру, – отмахнулась Лика, поёжившись от холода и бодро зашагав к автомобилю.
– А что? Он правда что-то сказал про меня?
– Не сказал, но задание к тебе есть… Крайне ответственное… Ты должен справиться, а я должна в этом помочь.
– А что я должен сделать?
Они сели в машину, Лика почему-то медлила с ответом. Казалось, что она просто не слышала вопрос или не считала нужным отвечать. Она сосредоточенно и аккуратно достала ключи, завела машину и тронулась с места, как будто бы сдавала экзамен на права. Наконец, когда они уже поехали по дороге, она произнесла, всем своим видом демонстрируя скуку и обыденность:
– Да так, фигню… – Лика посмотрела в боковое зеркало. – Завалить одного нехорошего парня.
– Но… я не могу. Я не готов кого-то убить! Ну совсем… Ну ты понимаешь… Я не могу кого-то убить. Убивать плохо. – Это признание далось нелегко. Он понимал, что будет выглядеть на фоне Лики ещё большим сосунком и молокососом, но считал, что должен предупредить обо всём сразу, нежели потом преподносить сюрпризы.
К его удивлению, Лика никак не отреагировала на заявление и продолжила молча следить на дорогой. Лёша решил, что она его просто проигнорировала и, отвернувшись, уставился в окно, за которым один скучный урбанистический пейзаж сменялся другим со скоростью, явно превышающей допустимую в городе.
Следя за яркими проплывающими в запотевшем стекле огоньками, Лёша размышлял о том, насколько никчёмным и жалким существом выглядел. Весь свой пусть и непродолжительный срок загробной жизни он провёл, прячась за женской юбкой. Не то чтобы его очень тянуло на амбразуру и хотелось приключений, но он ждал от себя гораздо большего. Всё-таки в фантазиях Лёша представлял себя главным героем истории, независимо от того, разворачивалась эта история среди супергероев или на выжженной Апокалипсисом планете. В любой ситуации он видел себя в первых рядах, смело бросающимся в самое пекло и безрассудно рискующим жизнью. Когда же судьба подарила возможность попасть в одну из фантазий, энтузиазм съёжился и забрался в самые потаённые уголки сознания так, что теперь днём с огнём не сыщешь. Видимо, к лучшему, что большинству людей так никогда и не предоставляется шанс выйти за рамки обыденности.
Сложно было себе признаться, что ты слабак и боишься раскрывать новые способности, учиться у Лики, да чего тут говорить, боишься саму Лику и всех окружающих. Но на самом-то деле Лёша даже не очень хотел участвовать во всём этом. Он с удовольствием бы остался у Матвея секретарём, ну или ещё кем-то, кто может делать каждодневную, крайне важную, пусть и не очень заметную работу.
Он даже был бы готов согласиться что-нибудь убирать, а, может, и готовить, хотя кухня никогда не была его любимым местом в доме. В нём заговорила патологическая жажда покоя и простоты, которая огромной смирительной рубашкой накрывала все амбиции, гордость и самолюбие, обволакивала их огромными тёплыми руками и тихо-тихо баюкала, напевая колыбельную о благах спокойной размеренной жизни. И признаться себе в том, что он больше всего на свете хочет отдаться этому успокаивающему зову, означало сдаться.
Тем неожиданнее и серьёзнее было заявление Лики о необходимости кого-то убить. Лёша прекрасно осознавал и чувствовал, что в этом мире не может жить без таблеток. С каждым часом, проведённым без дозы, он чувствовал себя всё более уставшим, измученным и равнодушным. Это было похоже на медленное погружение в летаргический сон, когда каждая новая минута жизни казалась длиннее и мучительнее предыдущих. Лёша понимал, что крайне много спит и совершенно не высыпается, проваливаясь каждый раз в зыбучую пропасть, из которой всё сложнее выбираться, несмотря на тычки и пинки Лики. Хотелось лечь и уснуть навеки, чтобы никто никогда больше не трогал. Энергии не оставалось ни на что. Скорее всего, Лика догадывалась о происходящем, но ничего не предпринимала. При этом каждый раз, когда неправильный кружок исчезал между её губ, Лёша невероятно сильно завидовал. Ему хотелось завладеть хоть бы одной таблеточкой, причём неважно с помощью грубой силы или унизительной мольбы.
Сопоставив факты, он понял, что именно отсутствие энергии и делает его таким. Инстинкт выживания заставлял мечтать о таблетках и ненавидеть Лику за жадность, доводя до крайней степени исступления. Но почему-то этот неукротимый голод порождал не желание сражаться за права, выполнять задания, а гаденькие мысли обмануть Лику, украсть у неё хоть полтаблеточки, а может, и завладеть всеми её запасами… А лучше подобраться к Матвею, ведь у него их ещё больше… Лёша сам себе поражался и не понимал, как такое с ним могло происходить. Как он в трезвом уме и твёрдой памяти мог дойти до этого? Почему вдруг в душе начали пробуждаться столь низменные желания и мысли, которых не появлялось ранее? И почему сейчас, когда Лика рассказала о задании, ему хотелось не пойти и выполнить миссию, а, наоборот, любыми силами её избежать?
Перед глазами всплыло лицо Лики, когда он нечаянно застал её за открытием сейфа, и то, насколько оно было полно животного ужаса, алчности и паники.
«Кажется, я начинаю превращаться в одного из них», – подумал Лёша и как-то по-новому взглянул на Лику, следящую за дорогой и грызущую ногти. Лика не заметила, что на неё смотрят. Казалось, что она была настолько погружена в свои мысли, что не заметила бы даже Лёшиного исчезновения
«Блин, насколько же ей тогда… тяжело? Она здесь дольше, и тяга, наверняка, сильнее. Жить с этим постоянно… Поэтому они такие мерзкие. Я тоже стану… таким?»
Он мысленно прокрутил события, произошедшие с ними за последнее время, пытаясь вспомнить все поступки Лики, её слова, реакции и интонации. Пожалуй, он был уже готов пересмотреть своё восприятие её поведения.
– Знаешь, а ты ведь очень крутая, – выдал он неожиданное открытие вслух, о чём моментально пожалел.
Лика, вырвавшись из оцепенения, медленно повернула голову, непонимающе посмотрела и ответила:
– Не, ну спасибо, конечно… Но вот только твоего одобрения и ждала.
Кажется, она хотела произнести это шутливым тоном, но из-за сумрачного настроения, получилось весьма грубо.
– Прости, я не хотел… – опустил глаза Лёша. – Ты просто молодец, сильная очень. В этом мире и… такая крутая. Я бы так не смог. Ты молодец, и я тобой восхищаюсь, – выдавил он из себя.
Лика немигающим взглядом вновь уставилась в переднее стекло и, помолчав весьма продолжительное время, почти прошептала:
– Спасибо. Ты тоже скоро будешь… крутым. Я тебе помогу… Всё будет хорошо.
Её слова почему-то успокоили Лёшу и отогнали грустные мысли на второй план.
«Всё будет хорошо. Я помогу…» – мысленно повторил он, от чего на душе стало чуточку теплее, как в детстве, когда забираешься в свой маленький домик, где тебя уже точно никогда и никто не тронет. Околдованный этим ощущением, Лёша прикрыл глаза, прислонил голову к холодному стеклу и задремал. Ему снилось, что он долго-долго плыл в бирюзовых морских волнах навстречу восходу.
Всё будет хорошо…
