Ирина Замотина
Евангелие от покойника
Глава 10
Лёша нехотя попытался разлепить один глаз, но луч солнца, протянувшийся от круглой дырки в плотной занавеске до его лица, ослеплял. Судя по тому, что он чувствовал себя вполне выспавшимся, было уже далеко за полдень и очень странно, что Лика его до сих пор не разбудила. Тело привычно ныло, а левая рука ещё и сильно затекла. В недоумении он открыл глаза.
К глубочайшему удивлению, на руке лежала рыжеволосая голова. Лика свернулась калачиком и трогательно по-детски сопела, от чего одна из растрёпанных прядок слегка вздрагивала при каждом выдохе. Лёша запаниковал. С одной стороны, он не помнил и даже представить себе не мог, как они могли оказаться в одной кровати, и был уверен, что, если Лика сейчас проснётся, то достанется-то всё равно ему, независимо от причин её попадания сюда. С другой стороны, он перестал чувствовать руку и был не готов лежать в такой позе до Ликиного пробуждения.
Лёша попытался пошевелить плечом в надежде высвободиться, но вместо этого потревоженная Лика что-то неразборчиво промычала, ещё сильнее прижалась и резко опустила левую руку на его грудь так, что сбилось дыхание.
– Вот, чёрт! – выругался он и начал осторожно отодвигаться от спящего тела. Задача оказалась сложной, поскольку, стоило выиграть сантиметр свободного пространства, как тут же Лика, недовольно морщась, придвигалась ближе. Наконец, когда он понял, что балансирует на самом краю, Лёша, используя шелковистость простыни, мягко сполз на пол, оставив Лику на постели.
Он оценил перспективы падения наставницы, встал, завернул её в одеяло и отправился на кухню. Неоднозначность ситуации заставляла задуматься. Последнее, что он помнил, – хлопок входной двери, которая закрылась за Ликой. Все остальные события были покрыты мраком. Применённый метод дедукции тоже не сработал: одежда Лики лежала недалеко, аккуратно сложенная в идеальную стопочку, чего сама она никогда не делала, да и поверить в то, что она разделась и зачем-то залезла под его одеяло, было сложно.
Лёша нажал на кнопку кофеварки и заглянул в холодильник в поисках еды. Как ни странно, он чувствовал себя гораздо бодрее, чем раньше. Шаря по полкам, он погрузился в самоанализ в попытке найти обоснование для столь внезапной перемены и вспомнил, что ему приснился удивительно приятный сон. К сожалению, невозможно было перечислить конкретные эпизоды, но общее ощущение было необыкновенно радостным, приятным и успокаивающим. Казалось, что во сне он поговорил с кем-то давно забытым, но по-прежнему важным, заботящимся о нём и любящем. На миг вернулось давно забытое ощущение абсолютной защищённости и безмерного покоя, которое бывает только в младенчестве. Этот человек успокоил его и подбодрил, одна из фраз крутилась на языке, никак не достигая сознания, мгновенно убегая, как только Лёша был готов уцепить её за хвост. Он балансировал на грани воспоминаний, фантазии и осознания, но пока истина была скрыта мутной дымкой. Однако теперь пришла уверенность в том, что всё будет хорошо и можно ни о чём не беспокоиться. Всё должно было идти так, как должно, и никак иначе.
В этих мыслях он достал несколько яиц, колбасу и начал делать единственное блюдо, на которое был способен, – глазунью холостяцкую. Завёрнутый в цветастый фартук, Лёша порхал по кухне, напевая игривую мелодию и то и дело наталкиваясь на острые углы табуреток и столов.
– Тебя какая радужная поняша покусала? – раздался хрипловатый голос сзади. Лохматая, сонная и недовольная Лика стояла в проёме, морщась от яркого солнца. Одна из лямок майки была порвана, а на трусах красовалась потрёпанное изображение панды. Волосы спутались и больше напоминали клубок оранжевой сахарной ваты, чем привычный аккуратный конский хвост. Лёша окинул её пристальным взглядом снизу вверх и обратно и невольно ухмыльнулся.
– На себя посмотри, панда, – улыбнулся он ещё шире. – Есть будешь?
– Буду… – буркнула Лика, игнорируя выпад, и уселась на табуретку. – Только кофе сделай, а то я впаду в спячку.
– Не вопрос. Ты где вчера была? – Горячая бело-жёлтая масса опустилась перед ней на тарелку.
Лика сморщилась, замычала в попытках что-то вспомнить.
– Гммм… Честно говоря, я плохо помню. Я оставила тебя, встретилась с Лазом, а потом....хм… А точно, потом был Матвей. Он сам меня нашёл. Но чем закончилась встреча, я не помню. Всё как в тумане. Очнулась я уже здесь… В кровати. Наверное, он меня усыпил. Только зачем?
– А раздел тоже он тебя?
– Наверное, не знаю, – равнодушно отозвалась она, набивая рот едой. – И вообще, где мой кофе?
– Сейчас-сейчас. Три секунды!
Лёша быстро подскочил и принялся колдовать над кружкой.
– Ты какой-то странный, – нахмурилась она. – Вчера ты был совсем другой. Что-то случилось?
– Да нет, – недоуменно пожал плечами Лёша, усаживаясь рядом за стол и с аппетитом поглощая завтрак. – Мне что-то странное приснилось, такое, знаешь, доброе… – Он задумался, подыскивая слова. – Сложно объяснить, но я уверен, что вся эта история с палачом хорошо закончится. Правильно, что ли? Мне не стоит бояться. Он не за мной пришёл. Не я в чём-то провинился. Не мои грехи, понимаешь? Поэтому я могу идти и с ним драться. Со мной всё будет хорошо.
Лика невольно поперхнулась, потянулась за кружкой, чтобы запить застрявший кусок, но обожглась, пролив на стол горячий напиток.
– Мать твою! – выругалась она, мгновенно отскакивая от стола. Лёша спокойно повернулся, взял тряпку и осторожно вытер пятно.
– Ты в порядке?
– Да! Да, – рассеяно отозвалась Лика, возвращаясь на место и собираясь с мыслями. – То есть ты готов? Вот так просто? Просто пойти и попытаться его убить? – Язык не хотел слушаться, а горло саднило от кусочка пищи.
Лёша задумался, прислушиваясь к собственным ощущениям и чувствам. Никакого отторжения или злости он не нашёл. Эта мысль, к его собственному изумлению, почему-то больше не пугала и не казалась ужасной.
– Кажется, да… – удивлённо улыбнулся он. – Страха я точно больше не чувствую.
– Похоже, теперь его чувствуя я… – мрачно отозвалась Лика, уставившись в тарелку.
Глава 11
Тойота медленно объезжала тихий питерский дворик по второму кругу. Лика тщетно пыталась найти место, где можно было бы припарковаться, но задача казалась невыполнимой. Если бы не её многолетний стаж вождения, то крылья автомобиля уже давно бы были исцарапаны. Лёша с замиранием сердца и некоторым азартом наблюдал в окно за тем, как каждый раз бок джипа проползает в миллиметре от блестящей поверхности очередной новенькой иномарки.
– Ну что за люди? Ресторан элитный открыли, а парковку к нему пусть сосед делает. Бесят! – Лика в очередной раз быстро крутанула руль, разворачивая машину на девяносто градусов и с ювелирной точностью останавливаясь между Мерседесом и Ауди. – Всё! Приехали… – выдохнула она. – Выйти не сможем, так что вылепётывай отсюда.
В следующее мгновение Лика уже оказалась стоящей перед капотом машины и недовольно оглядывающей соседние авто. Лёша постарался собрать силы и через несколько секунд возник рядом. Телепортация пока давалась ему с большим трудом, поскольку он ужасно боялся застрять где-нибудь в середине машины или стены.
– Где мы?
– Интересное место. Это ресторан одного проводника, у него целая сеть первоклассных мест по всему миру. Мы как-то были в его кафе. Забавный дяденька с хорошим аппетитом. Вообще он живёт в Азии, но судя по энергетике, сейчас приехал сюда, – загадочно отозвалась Лика, направившись к ресторану.
– Встреча будет как всегда гостеприимной? – Лёша старательно лавировал между машинами, стараясь не отстать.
– Да не должна быть. Он мало участвует в разборках. Но ему может не понравиться, что мы пришли к нему с официальным визитом, когда он на чужой территории. Проводники это не любят.
Они подошли к ближайшей парадной, у которой стояли двое азиатов в одинаковых синих костюмах.
– И здесь туда же… – проворчала Лика себе под нос, одновременно озаряясь обаятельной, но наигранной улыбкой. – Добрый день, господа!
Охранники с совершенно непроницаемыми лицами посмотрели на неё и одарили равнодушным взглядом.
– Хозяин не принимает, – наконец отозвался правый.
– Знаю, но мне очень нужно. У меня важная информация для него. Никаких разборок и наездов. – В знак мирных намерений Лика подняла открытые ладони.
– А это кто? – Левый мотнул головой в сторону Лёши.
– Новенький наш, пока его обучаю.
Охранник открыл рот, чтобы что-то сказать, но в это мгновение раздался противный писк стандартной мелодии телефона, и низкий поднёс трубку к уху.
– Ага, хорошо, понял. Да, хозяин. Как прикажете! – Он сложил старенькую нокиевскую раскладушку и постучал по плечу напарника, чтобы тот наклонился. Затем он что-то быстро нашептал ему на ухо. Правый выслушал, приподнял бровь в попытке переварить информацию и произнёс:
– Можете проходить, но без глупостей.
– Без проблем… – протянула Лика и направилась прямо в раскрывшуюся дверь. Лёша последовал за ней.
Когда охранники остались позади, тот поинтересовался:
– Почему у всех проводников такая тупая охрана?
– Законы жанра. Ничего не поделаешь. Ни одному проводнику по большому счёту охрана-то не нужна, – задумчиво отозвалась она, – но идиотов-то надо пристраивать, чтобы они чем-то занимались в свободное от основной работы время. По сути, чем больше свита – тем сильнее проводник…
– А у кого она самая большая?
– Не знаю, если честно. У Аарона, наверное. Или Давида. – Они зашли в лифт. – Не уверена. Они оба любят эффекты.
Лёша кивнул и нажал на верхнюю кнопку. Он не представлял, что ждёт их наверху, но сейчас его это мало беспокоило. Вчерашние тревоги и опасения остались где-то далеко, можно было расслабиться и плыть по течению, каким бы быстрым оно ни казалось. Однако про себя он отметил, что Лика выглядела столь же нервозной и расстроенной, как и вчера, и упорно избегала смотреть ему в глаза.
Он украдкой наблюдал за ней. Она стояла, устремив взгляд наверх, и, покачиваясь от нетерпения, судорожно кусала губы.
– Эй, ты чего? – вдруг заботливо поинтересовался Лёша. – Волнуешься?
– Ещё чего! – фыркнула Лика, гримасой демонстрируя пренебрежение. – Здесь и делать нечего.
– Я не про сейчас… – Его голос стал очень тихим.
Лика удивлённо округлила глаза, нервно сглотнула, замерев от неожиданности, но спасительная дверь лифта открылась, и она юркнула в проход.
Перед ними раскинулась просторная гардеробная с обилием вешалок и шкафов, до отказа заполненных обувью. На стенах висели массивные зеркала, под которыми стояли стилизованные под восточные топчаны. В центре находился небольшой фонтан, в котором, судя по запаху, вместо воды текло красное сухое вино.
– Вино?! Серьёзно?! – Не поверил Лёша, осторожно окуная палец в жидкость и пробуя языком. – И вкусное, кстати!
– Не пил бы ты его. А то мало ли…
– Может быть плохо?
На пороге в соседнее помещение возник маленький юркий человечек, который при виде посетителей тут же расплылся в подобострастной улыбке и согнулся в низком поклоне:
– О, гости из Великого Дома! Прославленный Матвей оказывает нам честь! – Его голос был настолько писклявым и приторным, что напоминал звук трения пенопласта о стекло. – Раздевайтесь, раздевайтесь! Хозяин вас уже ждёт, – уже под ногами заголосил человечек, распространяя блики света стёклышками маленьких очков и хватаясь за лёгкую ветровку Лёши.
– Мы ненадолго, – тихо, но твёрдо отчеканила Лика.
– Да-да, конечно, но вот вам мягкие тапочки! – заголосил он, всовывая Лёше в руки восточные тапки с загнутыми носами.
– Отвали, мразь! – уже с угрозой прошипела Лика.
Писклявый сощурился, сверкнул очками в последний раз и с отвратительной улыбкой растворился в воздухе.
– За что ты так?
– Сколько раз говорить! – обрушилась на ученика Лика. – Смотри, с кем имеешь дело! Знал бы на что способен этот падальщик! – Она вздохнула, успокаиваясь, и направилась к выходу из комнаты.
Они быстро пересекли помещение и оказались в просторном зале, по всей площади обтянутом зелёной шелковистой тканью. В воздухе висел тонкий аромат розмарина и лимонника. Широкие балконные двери были распахнуты, открывая прекрасный вид на террасу с невесомыми плетёными столиками и набережную. У самой ограды в кресле-качалке спиной к ним сидел проводник.
– Нам нужно остаться здесь. Агав скоро подойдёт.
– Ага… – Лёша активно принюхивался, силясь распознать всю гамму ароматов.
Лика огляделась. Пожалуй, это была одна из самых приятных резиденций проводника, в которых она успела побывать. Здесь было удивительно тихо и пустынно. Будто тревоги их мира обходили дом стороной. Они сели в мягкие кресла и затихли.
Проводник, сидевший на террасе, встал и направился к гостям. Он был маленького роста, лысеющий и очень печальный. Его фигура поражала удивительной, почти болезненной худобой, из-за которой было сложно определить возраст. Он мог быть как почтенным старцем, так и тяжело больным юношей. Морщинистое лицо, выглядевшее помятым, и серые почти бесцветные глаза только усиливали этот эффект.
– Добрый день. – Скрипучий голос раздался из глубины рёбер.
– Приветствуем тебя, Проводник! – Лика склонила голову в знак приветствия.
– Рад видеть слугу дружественного Дома у себя. Рад, что ты жива. Мы не ждали, – так же глухо произнёс хозяин.
Вместо ответа Лика ещё раз склонила голову. Проводник натужно закашлял, Лёша даже испугался, что тот задыхается. Но Лика продолжила, не обращая внимания:
– Проводник, от лица Матвея и нашего Дома приглашаем тебя прибыть на Совет.
– Всё-таки Совет? – Его голос чуть-чуть надломился. Видимо, это был знак удивления. – Жаль, я надеялся, что всё решится без него.
Старик тяжело выдохнул и затих. Лика продолжила сидеть в той же позе, не шевелясь. Молчание длилось несколько минут. Лёша предположил, что Проводник заснул По крайней мере, из его ноздрей раздался свистящий звук, напоминавший храп. Но Лика по-прежнему никак не реагировала, воспринимая ситуацию как должное.
– Хорошо, – наконец произнёс он. – Я приеду на Совет. Но передай Матвею, чтобы он не слишком рассчитывал на мою поддержку.
– Передам. – Она ещё раз склонила голову и поднялась на ноги, давая знак Лёше тоже встать, что тот поспешно и неуклюже исполнил. – Спасибо, что уделил нам время, Проводник.
Старик едва заметно кивнул в ответ. Лика не разворачиваясь, попятилась к выходу. Когда её рука коснулась ручки, раздался его голос:
– Он правда такой сильный?
Лика остановилась, пальцы судорожно сжались, а мышцы напряглись, но тем же голосом она ответила:
– Да, Проводник. У нас не было шансов.
– Хорошо… – с трудом выдохнул он.
Глава 12
Лика вошла в сумрачное помещение. Ей нужно было переодеться и собраться перед предстоящим Советом. Естественно, она не играла никакой роли, но быть зрителем на собрании, где вершились судьбы мира, – тоже не самая простая задача. Нужно было быть готовой к тому, что проводники в очередной раз начнут торговаться и ставить на кон жизни других, мало заботясь о том, что эти самые другие стоят рядом и все слышат. Хотя, конечно, до Советов допускались далеко не все, а только самые приближённые. Лике всегда казалось, что есть в этом какой-то особо изощрённый цинизм: решать то, кого принесёшь в жертву, при самой жертве. От полного отчаяния в такой ситуации спасала только неугомонная вера в русский авось, которая безостановочно твердила: «Только не я! Только не я! Сегодня будет кто-то другой».
От этих мыслей сводило желудок. Она осторожно присела на мягкий диван и прикрыла глаза.
«Ну что ты так мучаешься? А? Ну сегодня-то всё просто. Тебя это не касается. Это не твоя война. Успокойся!»
Но легче не становилось. Сердце отчаянно трепыхалось между рёбер, дышать было трудно, а при воспоминании о Лёше, оставленном внизу натягивать шелковистую мантию, к горлу подступал тошнотворный ком. Сегодня и вчера он был слишком беззаботен и счастлив. Если бы он продолжал злиться, было бы проще. Она могла бы хотя бы злиться в ответ. А сейчас ученик вёл себя как овца на заклании, чей невинный глупый взгляд вызывал липкие приступы ярости к себе, заставляя содрогаться в конвульсиях отвращения.
– Не твоё дело. Не твоё дело. Не твоё дело!
В смятении Лика подняла глаза на настенные часы. Оставалось всего полчаса. Нужно было встречать гостей. Она бросилась к шкафу. По многовековой традиции, любой из проводников мог созвать Совет, но далеко не всегда на него все приходили. Нужна была очень острая необходимость, чтобы враждующие и не испытывающие друг к другу большой человеческой симпатии проводники забыли о междоусобицах и сели за стол переговоров. Совет проходил в Доме инициатора, однако в момент его проведения там могли присутствовать не более пяти подчинённых, тогда как другие могли привести с собой семь. Кроме того, за стол переговоров вместе с проводником садился один выбранный им сопровождающий. На этот раз Матвея сопровождала Лика.
В соответствии со сложившимся дресс-кодом присутствующие должны были быть одеты в цвета своего Дома. Лика распахнула дверцы шкафа и увидела внутри старинное чёрное платье без бретелек, объёмным кринолином и обилием изысканного чёрного кружева.
– Мда, Матвей. Ну и вкус. – Она покачала головой, скинула с себя одежду и бельё и встала в центр платья. Затем осторожно начала натягивать его на себя, к огромному разочарованию обнаружив, что оно ещё и с корсетом.
– Тебе помочь? – раздался голос проводника.
– Матвей, твою мать! Я тебе кисейная барышня– в этом ходить? – Лика замерла, завернувшись в платье и не имея возможности завязать шнуровку.
– Мне без разницы, в чём ты ходишь, просто есть определённые традиции. – Матвей неслышно подошёл сзади, поставил бокал вина на столик и осторожно начал продевать тонкий шнурок в отверстия. Его ледяные пальцы то и дело касались её кожи, от чего по ней волнами разбегались мурашки.
– Не холодно? – слегка отстранённо поинтересовался он.
– Всё хорошо… – почти стуча зубами, отозвалась Лика. – И всё-таки? Я не большая любительница рандеву такого рода. Возьми кого-то другого, я постою в охране.
Матвей усмехнулся, затягивая корсет:
– Позволь старику хотя бы раз представительно выглядеть. Я жил в те времена, когда в свет выходили только с дамой и за неё могли убить на дуэли. – В его голосе появились ностальгические нотки.
– Даже так? – Лика невольно изогнулась в стальных объятьях платья. – И как женщины в этом ходили? – посетовала она.
– Молча и не сильно выступая, – отрезал Матвей, делая финальное усилие и затягивая тугой узел. Сам он тоже был одет в старинный камзол чёрного цвета с алой оторочкой. На носу больше не блестели стёклышки очков, а каштановые волосы были аккуратно уложены.
Стараясь привыкнуть к новому одеянию, Лика сделала несколько шагов и подошла к запылённому зеркалу. На неё смотрела малознакомая слегка напуганная особа с ярко-рыжими волосами и бледной кожей, сильно изуродованной шрамами. Почему-то сейчас она выглядела заметно моложе и растеряннее, чем обычно. Как будто причудливая машина времени вернула её далеко назад.
– Я знал, что оно тебе пойдёт… – При этих словах перед ней материализовалась коробка с чёрными туфлями на высоком каблуке, при виде которых Лика отчаянно вздохнула и скорчила жалобную мину, обращаясь к Матвею.
– И не надейся. Добавим пару штрихов. – Её волосы взлетели вверх и собрались в высокую причёску, несколько прядей изящно опустились на правое плечо. Веки окрасились чёрно-серыми тенями, а губы – алой помадой. В заключение Матвей положил ладони ей на плечи, на её шее сверкнул ослепительной красоты рубин размером с грецкий орех. Матвей осторожно растянул серебряную цепочку и щёлкнул замочком сзади.
– Готово!
– Стесняюсь спросить: ты меня для охраны берёшь или всё-таки на продажу? – критически осматривая новый образ в зеркале, осведомилась Лика.
– А разве одно другое исключает? – прошептал прямо над ухом проводник. – Если цену хорошую предложат, то почему бы и нет…
– Жмоты все, хлеще тебя, – отмахнулась она, пытаясь привыкнуть к габаритам платья и делая несколько осторожных шагов, слегка покачиваясь.
– Сто лет на каблуках не ходила! – Она недовольно поморщилась. – Просто жесть.
– Соберись! – Матвей был всё так же невозмутим. – Хватайся… – Он подставил ей согнутую в локте руку и открыл дверь.
Они вдвоём медленно спустились по лестнице, при этом Лика прилагала максимум усилий, чтобы не наступить на подол платья, и остановились в полукруглой арке. В честь прибытия проводников был открыт парадный вход, а сами залы благодаря титаническим усилиям Клары блестели, отражая магический свечной свет. Дом был непривычно наполнен торжественностью и напряжением.
– Какой-то пир во время чумы, – прокомментировала Лика.
– Ну где-то так и есть. Проводники держатся за традиции: это последнее, что у нас осталось… – решил пофилософствовать Матвей. – Возможно, только с помощью них мы и остаёмся в своём уме.
С улицы раздался шорох подъезжающей машины. Кто-то приехал. Сердце у Лики заколотилось в бешеном темпе.
– А вдруг мы ошибаемся? Вдруг Лёша не справится? Вдруг он не сможет? Если он – не тот? – отчаянно прошептала она, глядя в глаза проводнику.
– Значит, мы умрём. – Спокойствие Матвея сбивало с толку. – О, Ева! – Засиял он показным радушием вместо продолжения фразы.
В дверях показалась высокая полная дама с длинными белокурыми волосами в окружении свиты подтянутых красавцев. Она выглядела настолько ухоженной и холёной, что, казалось, последнюю вечность только и занималась тем, что баловала себя. Её светлая гладкая кожа была налита здоровьем и свежестью, полные губы напоминали спелые вишни, готовые вот-вот лопнуть под лучами яркого солнца, а фигура навевала мысли о древнегреческих статуях. Лика невольно засмотрелась на восхитительную аристократичную красоту, грамотно подчёркнутую лазурным платьем с глубоким разрезом, открывавшим мраморную белизну бесконечных ног.
– Здравствуй, Матвей… – поздоровалась Ева бархатистым и грудным голосом. Элегантным, но несколько натужным движением она подала маленькую ладонь для поцелуя. Матвей едва прикоснулся к ней, но не спешил отпускать.
– Приятно тебя видеть, Ева…
– Да, давно не виделись… Я рада, что именно ты собираешь Совет.
– Спасибо, – кивнул Матвей в благодарности и отступил назад, пропуская свиту в глубину Дома. – Располагайтесь…
Когда их шаги стихли, Лика, провожавшая Еву взглядом, повернулась обратно и восхищённо произнесла:
– Вау, Ева! Я даже не видела её никогда. Безумно красивая.
– Да, в этом ей не откажешь. Благодаря внешности, она когда-то проводником и стала. Единственное, что может затмить её красоту – это её хитрость и умение добиваться всего наименьшими средствами. Шикарная женщина… – мечтательно улыбнулся Проводник.
– Хо-хо! Ничто человеческое нам не чуждо! – захохотала Лика.
– И не надейся. Смотри: Давид приехал.
Лика напряглась. Встречаться с Лазом ей сейчас совсем не хотелось. Как только Давид пересёк порог, в помещении мгновенно стало немного темнее. Казалось, мимолётный порыв ветра единовременно погасил все свечи. Этого человека было много, катастрофически много. Он казался просто гигантом с широченными плечами и огромными ручищами. У него были чёрные густые, слегка взлохмаченные волосы, изумрудные глаза, смотревшие прямо и напористо из-под густых бровей, неправильной формы большой нос с горбинкой, квадратный подбородок, а правую щеку украшало несколько крупных шрамов. Лика всегда немного робела в его присутствии. Она вдруг резко начинала ощущать миниатюрность своего телосложения. Однако, когда он подошёл к ним с Матвеем, стало очевидно, что проводники примерно одного роста и комплекции.
– Вечер добрый! – преисполненный чувства собственного достоинства, невыразительно кивнул Давид, немного дольше, чем нужно, задержавшись взглядом на Лике. – Даже не узнал тебя сразу.
– Спасибо Матвею, – поддаваясь церемониалу, отозвалась она.
Давид выглядел, как всегда, шикарно и успешно. Он каким-то невероятным образом всегда давал окружающим понять, что вот он – Победитель во всех смыслах этого слова. Он всегда был спокоен, знал, что делал и что нужно сделать. У него всегда был основной план, а ещё несколько запасных и пара экстренных. Этим умением он больше напоминал талантливого управленца огромного бизнеса, чем проводника, и в самых опасных ситуациях оставался деловым и практичным.
Однако именно сейчас его идеальному образу чего-то не хватало: то ли синий костюм сидел как-то не так, то ли элегантный галстук был подобран немного не в тон, то ли запонка с аквамарином светилась чуть меньше обычного. Что-то в его уверенности пошатнулось, как будто на идеальную картину успеха села назойливая домашняя муха и теперь ползала, довольно потирая лапки.
Погрузившись в исследование Давида, Лика не сразу обратила внимание на его свиту. Но как только Давид пожал руку Матвею и тот что-то начал нашёптывать ему на ухо, она переключилась на сопровождающих. К огромному изумлению, Лаза не было. Впервые за многие годы этот молчаливый герой не стоял по правую руку от своего наставника. Вместо него там стояла миловидная девушка Маша, про которую ходили самые разнообразные слухи. Лика никогда в них не лезла, но догадывалась, что там всё крайне нечисто.
– Привет, Маш! – постаралась быть вежливой Лика, хотя особой приязни между ними не было. Пожимая гостье руку, она судорожно пыталась понять, где мог находиться Лаз и почему сейчас он был не вместе со своим проводником.
Маша ответила совершенно очаровательной невинной улыбкой и опустила пушистые ресницы.
– Проходите-проходите, – уже заголосил Матвей, и гости удалились.
– А Лаз где? – не выдержала Лика, переминаясь с ноги на ногу. От высоких шпилек ноги уже затекли и начинало ломить спину.
– Я откуда знаю?! – искренне изумился Матвей, смотря на неё пытливым взглядом. – Мне о твоём Лазе не докладывают. Знаю только, что у него теперь новые покровители. А вот, кстати, и они.
В Дом вошёл Аарон. Интересно, что с ним не оказалось Наамы. Аарон явно чувствовал себя главной звездой вечера. Любимый лиловый цвет выгодно оттенял холодную изощрённую красоту, манящий чарующий парфюм сразу же туманил разум, а самодовольная улыбка выдавала далеко идущие планы.
– Как же ты старомоден, мой друг! – вместо приветствия не удержался от комментария Аарон. – Не тот ли это костюм, в котором тебя хоронили в …?
– Нет, этого лишь его трёхсотая копия, – в той же манере съехидничал Проводник. – Понимаешь, нет у меня столько времени думать о внешнем виде. Всё дела-дела…
– Да-да, понимаю, – пробормотал гость, переводя взгляд на Лику и удивлённо приподнимая бровь. – Украшаешь вечер сегодня явно не ты. Прекрасно выглядишь, Лика. – Он взял её руку и впился губами, одновременно заглянув прямо в глаза. Лика остолбенела от неожиданности. В голове сразу же забегали воспоминания о сцене, произошедшей ранее: вкус его крови и пульсирующая бьющая энергия…
Но тут из-за его спины показалась до боли знакомая фигура. Лика не могла оторвать глаз от Аарона, но чувствовала, что Лаз смотрит на них, и он понял что-то такое, что не должен был понимать. Она попыталась отстраниться, но сделать это было не просто. Рука сама не хотела отрываться от холодных губ. Благо, на помощь пришёл Матвей, который аккуратно взял Аарона под локоть и попытался оттащить к себе. Контакт оборвался и Лика резко встряхнула головой, приходя в себя. Кажется, сцена продолжалась несколько дольше, чем было нужно. Она поймала на себе одновременно несколько взглядов: заинтересованный и любопытный от Матвея, равнодушный и холодный от Лаза и озлобленный от всех остальных. Аарон же попытался скрыть эмоции за своей обычной маской превосходства.
– Располагайся, Аарон! – вернулся к гостеприимному тону Матвей, жестом руки приглашая их пройти дальше. Лаз сухо кивнул Матвею и молча проследовал внутрь.
– Кажется, ты что-то недорассказала мне… – Матвей хищно впился ей в бок острыми пальцами. – И опустила значительные детали.
– Матвей, отвали! Больно! – Попыталась вырваться из цепких рук Лика. – Аарон как всегда ломает комедию.
– Смотри у меня. Предашь – убью… – прошептал он ей прямо в ухо.
– Знаю! – уже спокойнее ответила Лика, отстраняя руку проводника и заглядывая ему прямо в глаза. – Я с тобой, – она перешла уже на шёпот, глядя на костры ярости, полыхавшие в его зрачках. – Я всё помню.
За Аароном последовали Гавр, державшийся подчёркнуто холодно и почти игнорировавший хозяина Дома, и Агав.
Последним порог переступил сухой жилистый человек с жидкой бородкой и бегающими глазами. За глаза его давно прозвали бедным родственником, поскольку именно его он в большей степени и напоминал. Он выглядел как самый несчастный двоюродный дядюшка из глубокой провинции, о котором даже никто и не слышал, но который обязательно появлялся на пороге, стоило кому-то из вашей семьи умереть или купить большую квартиру в столице. Именно после посещения таких родственников, мудрые хозяйки начинают пересчитывать серебряные вилки и полотенца, а мужчины – чистить телефонную книгу и соцсети. И надо признать, что своим поведением, Филипп, а это был именно он, вполне оправдывал этот образ. Неудивительно, что проводник Дома Змеи, вызывал в свой адрес множество насмешек и издёвок.
Он вошёл внутрь как-то боком, как будто наблюдая за всем происходящим со стороны, осторожно приблизился к Матвею, кивнул в знак приветствия и замер в нерешительности.
– Приветствую, проводник, – поздоровался Матвей, не скрывая презрения.
Филипп ещё раз кивнул. Как ни странно, он прибыл на Совет в гордом одиночестве и, кажется, не собирался принимать в нём активного участия. Повисла пауза, в которую Матвей пристально смотрел на собеседника, ожидая от него хоть какой-то реакции. Но тот молчал.
– Проходи, будь гостем!
Филипп томно вздохнул, задержался взглядом на рубиновом украшении Лики, ещё раз вздохнул и медленно поплёлся дальше.
– Ну что за человек? Тьфу! – плюнул Матвей, глядя ему вслед. – Всех могу вынести, а его – никак.
– Не знаю – не знаю, на мой взгляд, вы даже чем-то похожи… – задумчиво отозвалась Лика. – По крайней мере, если ты ничего не изменишь, то однажды в такой же сухарь превратишься, – улыбнулась она и опёрлась на его руку сильнее, облегчая давление на ноги.
– Иди ты! – помрачнел проводник и дёрнул спутницу за руку, увлекая за собой.
