Гален
Сочинения. Том 2
Заканчивается трактат небольшим фрагментом, посвященным опухолям, вызванным увеличением желез, лечить которые следует с помощью лекарств, способных «выталкивать жидкость, высушивать и выводить гной».
В конце Гален не делает никакого специального заключения, суммирующего ранее изложенное, и завершает трактат-письмо вновь обращением к адресату – другу и ученику Главкону. Данное сочинение представляет собой обширное практическое наставление, или, говоря современным языком, методические указания. Этот стиль определяет преимущество текста, позволяющего нам лучше понять Галена как врача-практика.
ΠΕΡΙ ΙΑΤΡΙΚΗΣ ΕΜΠΕΙΡΙΑΣ[183]
Πολλῶν γὰρ ἔτι δέονται οἱ ἐµπειρικοὶ πρὸς ὃ βούλονται, κἂν ταῦτ’ αὐτοῖς συγχωρήσωµεν. εἰ γὰρ µὴ ἴσα δείξαιµι τὰ λειπόµενα τοῖς εἰρηµένοις ἀτόποις, οὐδὲν οὐδ’ ἐκείνων ὄφελος εἶναί µοι βούλοµαι. σὺ µὲν οὖν εὖ οἶδ’ ὅτι τεθαύµακας οὐ µὰ Δία ἡµῶν, ἀλλὰ τῆς τῶν ἐµπειρικῶν εὐηθείας, εἰ τοσάδε καὶ ἐπὶ τοσοῖσδε συγχωρηθέντα λαβόντες οὐδὲν δή τι πλέον ἔχουσι, ἀλλ’ ἕτερα τῶν προτέρων αὐτοὺς οὐκ ἐλάττω διαδέχεται σφάλµατα. παντελὴς γὰρ ἄγνοια καὶ ὑπερβάλλουσά τις ἀναίδεια καὶ σχεδὸν ὑπὲρ τὰ βοσκήµατα ἡ ἀναισθησία, εἰ µήτε ἀπὸ τίνος ἄρξονται ἔχοντες µηδ’ εἰ τοῦτ’ αὐτοῖς τις δοίη πλειστάκις ὡσαύτως ἰδεῖν τι δυνάµενοι µηδὲ τοσαύτας µυριάδας τὰς ἐν τοῖς νοσοῦσιν ἑτερότητας ἰδεῖν ἢ µνηµονεῦσαι ἢ ἀπογράψασθαι δυνατόν – ἢ τίς ἂν ἔτι βιβλιοθήκη τὴν τοσαύτην ἱστορίαν χωρήσειε, τίς δ’ ἂν ψυχὴ τὴν τοσούτων καταδέξαιτο µνήµην—ὅµως οὐδ’ οὕτως αἰσθάνονται ὅτι διαπαίζοντες αὐτοῖς ταῦτα συγχωροῦµεν, ἀλλ’ ὡς ἐπὶ βεβαίοις ὑπάρχουσιν ἔτι φιλοτιµοῦνται περὶ τῶν ἑξῆς. ἐγὼ τοίνυν οὐ δι’ ἐκείνους—περιττὸν γὰρ λίθοις διαλέγεσθαι—ἀλλ’ ἕνεκα τοῦ τελειῶσαι τὸν λόγον ἐναργῶς ἐπιδείξω ὅτι κἂν πλειστάκις ὡσαύτως ὁρᾶσθαί τι συγχωρηθῇ[ναι], οὐδὲν ἐκ τούτου θεώρηµα τεχνικὸν συστήσονται. καὶ µή τις δόξῃ µε τοῦ Πλάτωνος χρήσεσθαι λόγῳ, ὡς εἴ τις µὲν τῶν ἐπιτηδεύσεων τὴν φύσιν γιγνώσκει τῆς ὕλης, περὶ ἣν καταγίνεται, αὕτη µὲν τέχνη ἐστίν, εἰ δὲ µή, τριβὴ µέν τις καὶ ἐµπειρία, τέχνη δ’ οὔ. “ἐγὼ µὲν γάρ,” φησίν, “οὐ καλῶ τέχνην ὃ ἂν ᾖ ἄλογον πρᾶγµα.” οὐ χρῶµαι δ’ αὐτῷ οὐχ ὅτι οὐκ ἔστιν ἀληθής—µαινοίµην γὰρ ἂν εἰ τοῦτο λέγοιµι—ἀλλ’ ὅτι ἡ ἀναισχυντία τῶν ἐµπειρικῶν καὶ τοῦτο προσίεται, καὶ οὐδὲν αὐτοῖς µέλειν ἐροῦσιν, εἰ τούτου γε ἕνεκα µὴ τέχνην αὐτῶν τὸ ἐπιτήδευµα καλοῖµεν, ἀλλ’ ἄλλο τι. τίνες οὖν εἰσιν οἱ ἐµοὶ λόγοι; πρῶτος µὲν οὗ καὶ παρ’ αὐτῶν ἐκείνων συγκεχώρηται τὰ λήµµατα. ἡ γὰρ τῶν πλειστάκις ὡσαύτως ἑωραµένων τήρησις καλεῖται µὲν οἶµαι παρ’ αὐτῶν ἐµπειρία· σύγκειται δ’ ἐκ πολλῶν τῶν καθάπαξ· ἄτεχνον δὲ τὸ καθάπαξ αὐτοί φασιν· εἴη <ἄρ’> ἂν τὸ πλειστάκις ἐκ πολλῶν ἀτέχνων συγκείµενον. καὶ ὧδ’ ἂν ὁ λόγος ἐρωτηθείη· εἰ τὸ καθάπαξ ἄτεχνον, τὸ δὲ πλειστάκις ἐκ πολλῶν τῶν καθάπαξ σύγκειται, ἄτεχνον τὸ πλειστάκις. ἀλλὰ µὴν τὸ καθάπαξ ἄτεχνον· καὶ τὸ πλειστάκις <ἄρα>. ἀλλ’ ἴσως οὐδ’ ὃ λέγοµεν εἰδέναι φήσουσι. φεύγειν γὰρ ὁµολογήσουσι τά τε ἄλλα µαθήµατα καὶ διαλεκτικήν. εἰ βούλει τοίνυν, τοῦτον µὲν ἡµῖν αὐτοῖς εἰρηµένον τὸν λόγον ἐῶµεν, ἐκείνους δ’ ἐρωτήσωµεν ἕτερόν τινα τοιοῦτον. ἆρά γε, ὦ ἐµπειρικοί, τὸ πλειστάκις ὁποσάκις ἐστίν, εἰπεῖν ἔχετε ἡµῖν; βουλόµεθα γὰρ δὴ καὶ αὐτοὶ γνῶναι παραπλησίως ὑµῖν διὰ τηρήσεως. ἵν’ οὖν µὴ ἀµετρίᾳ τοῦ δέοντος ἁµαρτάνωµεν ἢ πρὸ τῆς ἱκανῆς αὐτοῦ θέας ἥκειν ἐπὶ τὸ τέλος ἤδη νοµίζοντες ἢ περαιτέρω τοῦ προσήκοντος ἐκτεινόµενοι <τὴν τήρησιν> ἀγνωσίᾳ τοῦ µέτρου, δεόµεθα ὑµῶν καὶ ἡµῖν δεῖξαι τὸ µέτρον, ἵνα καὶ αὐτοί τι µάθωµεν ἐκ τηρήσεως. “ὦ µωρέ” φησὶ γελάσας, “τὸ ἓν αἰτεῖς ἓν οὐκ ἔστιν ἁπάντων µέτρον, ἀλλὰ καθ’ ἕκαστον ἄλλο. σὺ δ’ ὅµοιον ἐπύθου ὡς εἰ καὶ σκυτοτόµον τις ἀξιοῖ διδάξαι αὐτὸν τὸν καλάποδα τίς ποτέ ἐστιν ᾧ πάντας ὑποδεῖ. οὔτε γὰρ ἐκεῖ τῶν ποδῶν ἓν µέτρον· ἄνισοι γάρ· οὔτ’ ἐνθάδε τῶν πραγµάτων· διάφορα γάρ.” ἐγὼ δ’ ἀσµενίζω καὶ δέχοµαι τὴν ἀπόκρισιν καὶ ἀγαπῶ πολὺ µᾶλλον ἢ εἰ ἓν ὑπέσχετό µοι πάντων ἐρεῖν. τότε µὲν γὰρ κἂν ὑπώπτευον, εἰ παρὰ πολὺ τῶν πραγµάτων διαφερόντων ἓν ἐπάξειν ἐπηγγέλλετο µέτρον, νυνὶ δὲ εἰ καθ’ ἕκαστον ἴδιόν τι δείξειέ µοι, πάνυ τεύξεσθαι τοῦ ἀληθοῦς ἤλπικα. καὶ δὴ οὖν ἀπὸ τῶν ἁπλουστέρων ἀρξάµενος πυνθάνοµαι, ὁποσάκις ἂν εἴη µοι θεασαµένῳ τὸν µηνιγγότρωτον ἀκριβῶς εἰδέναι, πότερον διὰ παντὸς ἢ ὡς <ἐπὶ> τὸ πολὺ ἢ σπανίως ἢ ἀµφιδόξως τεθνήξεται, ἀλλ’ οὐδεὶς αὐτῶν τὸ µέτρον οὔτε νῦν ἡµῖν ἀπεκρίνατο οὔτε ἐν τοῖς βιβλίοις ἔγραψε. µήποτ’ οὖν οὐδ’ ἔχουσί τι καθ’ ἕκαστον ὡρισµένον; ὅτι µὲν οὖν καὶ ἤδη αὐτῶν ἔρρει τὰ πράγµατα, παντὶ δῆλον. ἀλλ’ ἐφεξῆς ἂν εἴη, καθάπερ ἀρχῆθεν αὐτοῖς διελέχθηµεν προσεπαίσαµεν, εὐγνωµόνως ἔτι καὶ νῦν ἡµᾶς ἐπισκέψασθαι κατὰ µόνας, πότερον ἐκείνοις µὲν ἀγνοεῖται τὸ <τοῦ> πλειστάκις µέτρον, ἔστι δ’ ἐν τῇ φύσει τῶν πραγµάτων, ἢ οὐδ’ ὅλως συστῆναι δυνατὸν ὑπάρχειν τι µέτρον ἐπὶ τοῦ πλειστάκις, <ὃ δ>ὴ αὐτὸ ποιήσει πρότερον οὐκ ὂν τεχνικὸν νυνὶ τεχνικὸν εἶναι. ἐγὼ µὲν οὖν ἐπεσκεψάµην αὐτὸ πολλάκις. ἢ οὐκ ἂν αὐτοσχεδίως… τὸν ζ′ ἔτι θεάσασθαι περιµενεῖς καὶ τὸν η′ καὶ ὅλως πάνυ πολλοὺς ἐφεξῆς. τί ποτ’ οὖν ἔτι συκοφαντήσεις καὶ ἀσύστατον ἐρεῖς τὴν ἐµπειρίαν καὶ τὸ πλειστάκις ἀπεριόριστον καὶ ὕποπτον ἀποφανεῖς οἷ[ς] στήσεται, λέγων οὐχ εὑρίσκειν οἴει τε µᾶλλον ἡµᾶς ἢ σαυτὸν καταβάλλειν; ἐµοὶ µὲν γὰρ δοκεῖ σαυτὸν µᾶλλον. ὄντοιν γὰρ δυοῖν, ἑνὸς µὲν τοῦ διὰ µόνης εὑρίσκεσθαί τι τηρήσεως—ὅπερ ἐγώ τε βούλοµαι καὶ ὑµεῖς ἄκοντες µὲν καθοµολογεῖτε ἀλλ’ ὅµως—, δευτέρου δὲ τοῦ πῶς—ὃ ἐγὼ µὲν οὔτε δυνατὸν οὔτε χρήσιµον εἶναί φηµι, σὸν δὲ λοιπὸν εἴη ἂν ἔργον τοῦτο εὑρεῖν, ἄπορον αὐτὸ ἀποφαίνων τῷ σοφίσµατι σαυτὸν <µὲν> καταβαλεῖς, ἡµᾶς δὲ οὐδὲν ἀδικήσεις. οὐ γὰρ περὶ τοῦ πῶς ἕκαστον γίνεται τεχνικὸν ὁ ἀγὼν ἡµῖν ἐστιν, ἀλλ’ ὅτι γίνεται µόνον, ὅπερ ἐναργῶς ἔχοµεν ὁµολογούµενον. σὺ δὲ ὁ τὰς αἰτίας πο-λυπραγµονῶν δίκαιος εἶ καὶ τὸ πῶς ἐκδιδάσκειν. ἀλλ’ ἔοικας ἔµπαλιν τοῦ δέοντος ἰέναι καὶ ὅµοιόν τι ποιεῖν τοῖς ἐπεὶ µὴ γινώσκουσι ὅπως ὁρῶσιν µηδ’ ὁρᾶν ὁµολογοῦσιν ἢ ἐπειδὴ τίνα τρόπον γίνεται τὰ γινόµενα καὶ φθείρεται τὰ φθειρόµενα καὶ τὰ κινούµενα [µή] κινεῖται µὴ γινώσκουσι οὔτε γένεσιν οὔτε φθορὰν οὔτε κίνησιν ἀπολείπουσιν. ἀλλ’ ὅτι ἡ µεγίστη παντὸς λόγου διαβολὴ ἡ πρὸς τὸ ἐναργές ἐστι µάχη, τίς οὐκ οἶδεν; ὃς γὰρ οὐδ’ ἄ ρξασθαι δύναται τῆς ἐναργείας χωρίς, πῶς ἂν οὗτος πιστὸς εἴη, παρ’ ἧς ἔλαβε τὰς ἀρχάς, κατὰ ταύτης θρασυνόµενος; τοῦτο καὶ Δηµόκριτος εἰδὼς ὁπότε τὰ φαινόµενα διέβαλε “νόµῳ χροιή, νόµῳ γλυκύ, νόµῳ πικρόν” εἰπὼν “ἐτεῇ δ’ ἄτοµα καὶ κενόν” ἐποίησε τὰς αἰσθήσεις λεγούσας πρὸς τὴν διάνοιαν οὕτως· “τάλαινα φρήν, παρ’ ἡµέων λαβοῦσα τὰς πίστεις ἡµέας καταβάλλεις; πτῶµά τοι τὸ κατάβληµα”. δέον οὖν καταγνῶναι τοῦ λόγου τῆς ἀπιστίας, ὃς οὕτως ἐστὶν µοχθηρός, ὥσθ’ ὁ πιθανώτατος αὐτοῦ µάχεται τοῖς φαινοµένοις, ἀφ’ ὧν ἤρξατο, τὸ ἐναντίον ἐργάζεσθε τῶν ὡς γίγνεται οὐκ ἐχόντων λόγον, ὡς ὁ λόγος δὲ βούλεται µὴ γιγνοµένων κατεγνωκότες· ἐµοὶ δ’ αὐτὸ τοῦτο ἔλεγχος εἶναι δοκεῖ µέγιστος τοῦ λόγου· τίς γὰρ ἂν ἔτι νοῦν ἔχων πιστεύσειεν αὐτῷ περὶ τῶν ἀδήλων, ὃς οὕτως ἐστὶ µοχθηρὸς ὥστε τοῖς ἐναργέσιν ἐναντία τίθεσθαι;
О медицинском опыте[184]
Так как эмпирики нуждаются еще во многом для того, чтобы достичь своей цели, уступим им и в этом. Ведь если даже я не показал, что то, что осталось, ничем не лучше нелепостей, которые я уже обсуждал, я думаю, что во всем этом нет для меня никакой пользы. Ты же, как я прекрасно знаю, поражался, но, конечно, не моим словам, а глупости эмпириков, которые, хотя я сделал им столь много уступок в столь важных темах, не использовали это на благо себе, но впали в новые заблуждения, не меньшие, чем прежде. Поражает их невежество, какое-то исключительное бесстыдство и бесчувствие, превосходящее бесчувствие скотов, ведь подтверждения своих мнений им получить неоткуда, и даже если бы им дали возможность их получить, они не смогли бы ею воспользоваться. Да и невозможно увидеть или запомнить столько тысяч различий, наблюдающихся у больных, – какая библиотека вместит столь великую книгу, какой разум сохранит столь обширную память? И при этом они не понимают, что мы делаем им эту уступку, насмехаясь над ними, а хвастаются о дальнейшем, как если бы это было сказано всерьез. Я же не ради них, так как бессмысленно разговаривать с камнями, но для того, чтобы завершить рассуждение, ясно покажу, что даже если мы много раз уступим им и скажем, что они имеют некие наблюдения, они из этого не составят никакой научной теории. И пусть никому не кажется, что я пользуюсь рассуждением Платона о том, что если некое занятие направлено на познание природы того, что оно изучает, то это наука, а если нет, то это некое ремесло и опыт, но не наука. «Ведь я, – говорит он, – не могу назвать наукой то, что не имеет логики». Я не пользуюсь этим рассуждением не потому, что оно неправильно, – если бы я утверждал это, я был бы безумцем, – но потому, что бесстыдство эмпириков доходит до того, что они заявляют, что им нет дела до того, что мы из-за этого готовы назвать их занятие чем угодно, только не наукой. Так вот, каковы же мои аргументы? Первое мое положение признают и они. Ведь они, насколько я понимаю, называют наблюдение, подтвержденное многократно, опытом. Таким образом, опыт состоит из многих единичных наблюдений. Единичное наблюдение они признают ненаучным. Так вот, получается, что опыт состоит из многих ненаучных наблюдений. Что и требовалось доказать, ведь если единичное [наблюдение] ненаучно, то состоящее из многих единичных многократно ненаучно. Однако единичное ненаучно, следовательно, ненаучно и многократное. Но тем не менее они утверждают, что не знают того, о чем мы говорим. Ведь они признают, что избегают диалектики, как и всех прочих наук. Так вот, если хочешь, будем считать, что это рассуждение мы произвели для себя самих, а им зададим другой вопрос. Итак, о эмпирики, можете ли вы сказать нам, много раз – это сколько? Ведь мы и сами хотим, как вы, приобретать познание через наблюдение. Так вот, поведайте нам об этом, чтобы нам не ошибиться, не зная должной меры, то есть еще не сделав достаточно наблюдений, не решить, что мы уже достигли цели, или не вели наблюдения слишком долго из-за незнания меры, – мы и сами хотим приобретать знания, наблюдая. «Глупец, – сказал, смеясь, мой собеседник, – ты просишь единой меры, но нет единой меры для всех случаев, ведь для каждого – своя мера. Ты же, задавая такой вопрос, подобен сапожнику, который пожелал бы узнать, с помощью какой сапожной колодки он сможет обуть всех. И там нет общей мерки для всех ног, и здесь различные случаи не равны, но различаются». Я же возрадовался и принял такой ответ, и он понравился мне гораздо больше, чем если бы мне пообещали сообщить одну меру для всех. Я бы заподозрил неладное, если бы мне сообщили, что для многих разных вещей подходит одна мера; но раз мне собираются показать отдельную меру для каждого случая, я надеюсь, что обрету истину. Итак, начиная с простейших случаев, я интересуюсь, сколько раз мне нужно увидеть человека с повреждением мозга, чтобы понять, всегда ли умирают такие больные, или в большинстве случаев, или редко, или иногда. Но никто из них не ответил мне и не написал об этом в книгах. Итак, они и в частных случаях не могут определить таких вещей. Теперь любому ясно, что они ничего не смыслят в этом деле. Но так как мы с самого начала завели с ними разговор, насмехаясь над ними, то и сейчас нам имеет смысл поинтересоваться, не знают ли они, что такое «часто», притом что в природе вещей такая мера существует, или меры, после которой начинается часто, и то, что до того не было научным, теперь становится научным, определить вообще нельзя. Я-то как раз видел это «часто». Если и не наспех… Будешь ждать еще седьмого раза, затем восьмого, и далее еще многих. Что же ты придираешься и утверждаешь, что опыт несостоятелен и «часто» неопределимо, и объявляешь, что невозможно увидеть, в чем оно состоит? Кого ты обличаешь, когда утверждаешь, что не можешь его найти, – нас или себя? Мне кажется, что скорее себя. Ведь есть две возможности: одна – найти что-либо благодаря одному наблюдению – ее я признаю охотно, а вы против воли, но все же вынуждены будете признать; другая – определить, как что-либо происходит. Последнее я считаю невозможным и бесполезным, но тебе зачем-то понадобилось найти такую возможность, и, столкнувшись с тем, что это тупиковый путь, ты изобличаешь своими софизмами себя, нам же не причиняешь никакого вреда. Ведь у нас идет научный спор не о том, как что-либо происходит, но лишь о том, происходит оно или нет, с чем все мы явно согласились. Ты же, любитель доискиваться до причин, естественно, пытаешься выведать, как это происходит. Но оказывается, что ты действуешь недолжным образом и подобен тем, которые, если не знают, каким образом они видят, признают, что они не видят, и, если не знают, как рождается рождающееся, уничтожается уничтожающееся и движется движущееся, заявляют, что нет ни возникновения, ни движения. Но кто не знает, что величайший изъян любого рассуждения – отрицать очевидное? Ведь даже если кто-то начать рассуждения не может без ссылок на очевидное, то как может он быть убедительным, если он будет дерзко нападать на то, что сам же положил началом своего рассуждения? Это понимал и Демокрит, когда отрицал явления, говоря: «По уговору цвет, по уговору сладко, по уговору горько, по истине же лишь атомы и пустота»: он заставил чувства говорить разуму так: «Несчастный разум, беря от нас доказательства, нас же ты и ниспровергаешь? Наше ниспровержение – твое падение». Так вот, надо признать неубедительным рассуждение, которое настолько плохо, что даже самая вероятная часть его противоречит явлениям, от которых оно берет начало. Вы делаете противоположное тем, кто не рассуждает о том, как что-либо происходит; вы отрицаете существование того, что, согласно рассуждению, не может существовать. Мне же это кажется величайшим опровержением рассуждения, ведь кто, обладая разумом, поверит нелепости столь грубой, что она противоречит очевидному?
Комментарий
«О медицинском опыте» – дошедший до нас небольшой фрагмент более крупной работы Галена. Главная мысль автора заключается в необходимости постоянного соотнесения теории и практики в работе врача. Факты, наблюдаемые у постели больного, конкретный опыт лечения пациентов формируют медицинский опыт. Однако одних эмпирических наблюдений недостаточно для формирования истинного врача, врача-мыслителя, врача-философа. Правильная интерпретация опыта, логическое его осмысление с целью приведения отдельных наблюдений в систему – все это необходимо врачу не в меньшей степени. Задача состоит не в воспроизведении отдельных, на практике отработанных навыков – необходимо целостное видение причин, хода развития, классификации заболеваний. Без системного подхода, основанного на глубоком понимании общих принципов патологии, настоящее клиническое мышление, а следовательно, и правильный подход к лечению болезней, невозможны.
Соображения, которые неоднократно встречаются в других трактатах Галена, в этой краткой работе изложены более компактно и представляют своего рода credo Галена как врача. Конечно, этим не исчерпывается источниковедческое значение текста «О медицинском опыте». Он предоставляет нам уникальный пример крайне резкой полемики Галена с эмпириками. Введенные нами ранее в научный оборот трактаты великого римского врача изобилуют примерами опровержения им мнений его главных соперников и оппонентов – методистов, стоявших на позициях натурфилософии атомизма, и свидетельствуют о том, что отношение Галена к врачам-эмпирикам, представителям другого наиболее значимого направления в медицине II в., было, по-видимому, более доброжелательным[185]. Действительно, их он критикует меньше, однако данный текст Галена представляет нам пример иного рода. Здесь Гален не просто критикует эмпириков – он их ругает, используя предельно резкие выражения: «Ты же, как я прекрасно знаю, поражался, но, конечно, не моим словам, а глупости эмпириков, которые, хотя я и сделал им столь много уступок в столь важных темах, не использовали это на благо себе, но впали в новые заблуждения, не меньшие, чем прежде. Поражает их невежество, какое-то исключительное бесстыдство и бесчувствие, превосходящее бесчувствие скотов…»
Гален подчеркивает значение логики в создании системы научного знания о человеке. Более того, по его мнению, профессиональное описание болезни и подходов к ее лечению должно укладываться в рамки формального логического осмысления в соответствии с требованиями философской науки того времени. Если осмысление опыта логично, тогда оно научно, и, следовательно, можно считать корректными и предшествующие наблюдения. Отсутствие логики в рассуждениях, по мнению Галена, исключает всякую возможность считать такие рассуждения научными. Современный ученый прекрасно понимает, как легко получить ложноотрицательное или ложноположительное наблюдение, – критериям верификации эксперимента в современной науке уделяется большое внимание. Следует помнить, что во времена Галена это не было столь очевидно: великий врач критиковал, казалось бы, незыблемую основу искусства врачевания – наблюдаемые факты. Гален настаивал: факт без конкретного его осмысления – ничто. Он напоминает о том, что в его системе у подлинно достоверного медицинского знания два источника – опытные наблюдения и натурфилософская основа, предлагающая методологию интерпретации фактов в виде логического анализа.
ΠΕΡΙ ΔΙΑΦΟΡΑΣ ΝΟΣΗΜΑΤΩΝ[186]
1. Πρῶτον µὲν εἰπεῖν χρὴ, τί ποτε νόσηµα καλοῦµεν, ἵν’ ᾖ δῆλον, ὑπὲρ οὗ σπουδάζει τὸ γράµµα· δεύτερον δ’ ἐπὶ τούτῳ, πόσα τὰ σύµπαντά ἐστιν ἁπλᾶ τε καὶ πρῶτα νοσήµατα καὶ οἱονεὶ στοιχεῖα τῶν ἄλλων· ἐφεξῆς τε τρίτον, ὁπόσα τὰ ἐκ τούτων συντιθέµενα γίνεται.
2. Ληπτέον δὴ κᾀνταῦθα ὁµολογουµένην ἀρχὴν, ὡς ἅπαντες ἄνθρωποι, ἐπειδὰν µὲν τὰς ἐνεργείας τῶν τοῦ σώµατος µορίων εἰς τὰς κατὰ τὸν βίον πράξεις ὑπηρετούσας ἀµέµπτως ἔχωσιν, ὑγιαίνειν εἰσὶ πεπεισµένοι, βλαβέντες δ’ ἡντιναοῦν ἐξ αὐτῶν, νοσεῖν ἐκείνῳ τῷ µέρει νοµίζουσιν. εἰ δὲ ταῦθ’ οὕτως ἔχει, τὴν ὑγείαν ἐν δυοῖν τούτοιν ζητητέον, ἢ ἐν ταῖς κατὰ φύσιν ἐνεργείαις, ἢ ἐν ταῖς κατασκευαῖς τῶν ὀργάνων, ὑφ’ ὧν ἐνεργοῦµεν· ὥστε καὶ ἡ νόσος ἢ ἐνεργείας ἐστὶν, ἢ κατασκευῆς βλάβη. ἀλλ’ ἐπεὶ καὶ κοιµώµενοι, καὶ ἄλλως ἐν σκότῳ καὶ ἡσυχίᾳ διάγοντες, ἢ κατακείµενοι πολλάκις οὔτε τι µέρος κινοῦµεν, οὔθ’ ὅλως αἰσθανόµεθα τῶν ἔξωθεν οὐδενὸς, οὐδὲν µὴν ἧττον ὑγιαίνοµεν, κᾀν τούτῳ δῆλον, ὡς οὐ τὸ ἐνεργεῖν ἐστι τὸ ὑγιαίνειν, ἀλλὰ τὸ δύνασθαι. δυνάµεθα δὲ ἐνεργεῖν ἐκ τῆς κατὰ φύσιν κατασκευῆς· ἐν ταύτῃ ἄρα τὸ ὑγιαίνειν ἐστίν. ἕξει δὴ λόγον αἰτίας ἡ κατασκευὴ πρὸς τὴν ἐνέργειαν· ὥστ’, εἴτε τὴν κατὰ φύσιν ἁπάντων τῶν µορίων κατασκευὴν ὑγείαν ὀνοµάζειν ἐθέλοις, εἴτε τὴν τῶν ἐνεργειῶν αἰτίαν, εἰς ταὐτὸν ἄµφω τὼ λόγω συµβαίνουσιν. ἀλλ’ εἴπερ ἡ ὑγεία τοῦτο, δῆλον ὡς ἡ νόσος τὸ ἐναντίον, ἤτοι κατασκευή τις παρὰ φύσιν, ἢ βλάβης ἐνεργείας αἰτία. δῆλον δὲ ὡς, εἰ καὶ διάθεσιν εἴποις παρὰ φύσιν, ὀνόµατί τε χρήσῃ παλαιῷ καὶ δηλώσεις ταὐτό. κατὰ πόσους δὲ τρόπους ἐξιστάµενα τὰ σώµατα τοῦ κατὰ φύσιν ἐµποδίζεται περὶ τὰς ἐνεργείας, εἴπερ εὕροιµεν, οὕτως ἂν ἤδη τὸν ἀριθµὸν ἁπάντων τῶν ἁπλῶν νοσηµάτων εὑρηκότες εἴηµεν. ἀρχὴ δὲ κᾀνταῦθα ὁµολογουµένη, σύµµετρον µὲν εἶναι τὸ κατὰ φύσιν οὐκ ἐν ζώῳ µόνον, ἀλλὰ καὶ ἐν φυτῷ καὶ σπέρµατι καὶ ὀργάνῳ παντὶ, τὸ δὲ αὖ παρὰ φύσιν ἄµετρον. εἴη ἂν οὖν ἡ µὲν ὑγεία συµµετρία τις, ἡ δὲ νόσος ἀµετρία. τίνων οὖν ἡ νόσος ἀµετρία, σκεπτέον ἐφεξῆς. ἢ δηλονότι, ὧνπερ ἡ ὑγεία συµµετρία, τούτων ἡ νόσος ἀµετρία; εἰ µὲν οὖν ἐν πόρων συµµετρίᾳ τὸ ὑγιαίνειν ἐστὶν, ἐν πόρων ἀµετρίᾳ γενήσεται καὶ τὸ νοσεῖν· εἰ δ’ ἐν εὐκρασίᾳ θερµοῦ καὶ ψυχροῦ καὶ ξηροῦ καὶ ὑγροῦ τὸ ὑγιαίνειν ἐστὶν, ἐν τῇ τούτων δυσκρασίᾳ καὶ τὸ νοσεῖν ἐξ ἀνάγκης συµβήσεται. κατὰ ταὐτὰ δὲ, κᾂν ἐν ἄλλῳ τινὶ γένει συµµέτρῳ τὸ ὑγιαίνειν ὑπάρχῃ, δῆλον ὡς καὶ τὸ νοσεῖν ἐν τῷ κατ’ ἐκεῖνο τὸ γένος ἀµέτρῳ συστήσεται. πάλιν δὲ δὴ τὸ αὐτὸ τοῦτ’ ἐπισκεψώµεθα λογικώτερον. ἁπλοῦν εἴ τι σῶµα καὶ ἀκριβῶς ἐστιν ἓν, οὐκ ἄν ποτε δέξαιτο τὸ µᾶλλόν τε καὶ ἧττον, οὐδ’ ἂν εἴη τι κατ’ ἐκεῖνο τὸ γένος ἕτερον ἑτέρου βέλτιόν τε καὶ χεῖρον· εἰ δ’ ἐκ πλειόνων συγκέοιτο, πολλοὶ µὲν ἂν οὕτω γε τρόποι τῆς συνθέσεως ἐν αὐτῷ γίνοιντο βελτίους τε καὶ χείρους· εἴη δ’ ἂν οὕτω καὶ αὐτὰ τὰ συντιθέµενα κρείττω τε καὶ φαυλότερα· τὸ δ’ ἄριστα συγκείµενον ἁπάντων ἄριστον ἂν εἴη τῶν ὁµογενῶν. ἆρ’ οὖν ἐν τοῖς τῶν ζώων σώµασι τὸ µᾶλλόν τε καὶ ἧττόν ἐστιν, ὡς τὸ µὲν ἄκρως εὐεκτικὸν εἰπεῖν, τὸ δ’ ἁπλῶς εὐεκτικὸν, οὐ µὴν ἄκρως, καὶ τουτὶ µὲν ὑγιεινὸν, οὐ µὴν εὐεκτοῦν, ἕτερον δέ τι δυσαρεστούµενον, ἄλλο δὲ ἤδη νοσοῦν, καὶ τούτου τὸ µὲν ἐπιεικῶς, τὸ δὲ ὀλεθρίως, καὶ τὸ µὲν µετρίως, τὸ δὲ σφοδρῶς; ἢ πάντες ὁµοίως διακείµεθα νοσοῦντές τε καὶ ὑγιαίνοντες; οὐκ ἔστιν εἰπεῖν. οὐκ οὖν ἕν ἐστι τὸ τῶν ζώων σῶµα, καθάπερ ἢ ἄτοµος ἡ ᾿Επικούρειος, ἢ τῶν ἀνάρµων τι τῶν ᾿Ασκληπιάδου· σύνθετον ἄρα πάντως. ἀλλ’ εἰ µὲν ἐξ ἀτόµων, ἢ ἀνάρµων, ἢ ὅλως ἐξ ἀπαθῶν τινων σύγκειται, τὸ µᾶλλόν τε καὶ ἧττον ἐν τῷ ποιῷ τῆς συνθέσεως ἕξει δίκην οἰκίας ἐξ ἀπαθῶν µὲν λίθων συγκειµένης, οὐ µὴν ἐν τῇ συνθέσει γε πάντῃ κατορθουµένης. εἰ δὲ εἶεν οἷοί τε πάσχειν τι καὶ οἱ λίθοι, πολυειδέστερον ἂν οὕτω γε τὸ µᾶλλόν τε καὶ ἧττον ὑπάρχοι κατὰ τὴν οἰκίαν. εἰ δὲ καὶ αὐτὰ τὰ στοιχεῖα τῶν ἡµετέρων σωµάτων ἀλλοιοῦσθαί τε καὶ πάσχειν πέφυκεν, οὐ µόνον ἂν ἐν τῇ συνθέσει τε καὶ οἷον διαπλάσει τῶν µορίων, ἀλλὰ καὶ δι’ ὅλων ἑαυτῶν τὸ µᾶλλόν τε καὶ ἧττον ἐπιδέχοιτ’ ἄν. καὶ δὴ καὶ νοσήσει δηλονότι δι’ ὅλων ἑαυτῶν εἴδη τοσαῦτα νοσηµάτων ἁπλᾶ τε καὶ πρῶτα καὶ οἷον στοιχεῖα τῶν ἄλλων, ὅσαπερ ἂν ᾖ τὰ συντιθέντα. τοῦτο δὲ τὸ δι’ ὅλων οὐκ ἐν τοῖς ἀπαθέσιν ἐστὶ στοιχείοις· οὐ γὰρ ἐνδέχεται παθεῖν τι τὴν ἄτοµον αὐτὴν, ἀλλ’ ἐν τῇ συνθέσει τε καὶ διαπλάσει τὸ πάθηµα.
3. Σύνθεσις δὲ καὶ διάπλασις ἐν τοῖς τῶν ζώων σώµασιν ὑπάρχει τριττή· πρώτη µὲν ἡ τῶν ὁµοιοµερῶν ὀνοµαζοµένων, ἀρτηριῶν, καὶ φλεβῶν, καὶ νεύρων, καὶ ὀστῶν, καὶ χόνδρων, καὶ συνδέσµων, ὑµένων τε καὶ σαρκῶν· δευτέρα δὲ ἡ τῶν ὀργανικῶν, ἐγκεφάλου τε καὶ καρδίας, καὶ πνεύµονος, καὶ ἥπατος, καὶ κοιλίας, καὶ σπληνὸς, καὶ ὀφθαλµῶν, καὶ νεφρῶν· τρίτη δὲ ἡ τοῦ σύµπαντος σώµατος. ἕκαστον γὰρ τῶν ὀργανικῶν τούτων µορίων ἔκ τινων ἑτέρων ἁπλῶν ὡς πρὸς τὴν αἴσθησιν σύγκειται, κᾀκείνων ἕκαστον ἐκ τῶν πρώτων στοιχείων. σαρκὸς οὖν αὐτῆς, ᾗ σὰρξ, ἐν τῇ συνθέσει µόνῃ τῶν πρώτων στοιχείων, ᾗ µέντοι µόριον ὀργάνου, παρά τε τὴν διάπλα-σιν καὶ τὸ µέγεθος· καὶ γὰρ οὖν καὶ αὐτῶν τῶν ὀργάνων ἐν τούτοις αἱ διαφοραί. πόσα τοίνυν ἐστὶ καὶ τίνα κατὰ τὴν πρώτην ὑπόθεσιν τὰ σύµπαντα νοσήµατα τῶν ὁµοιοµερῶν σωµάτων, διελθόντες, ἑξῆς ἐπὶ τὴν ἑτέραν µεταβησόµεθα, τὴν ἀλλοιοῦσθαί τε καὶ τρέπεσθαι τὴν οὐσίαν ὅλην δι’ ὅλης ἑαυτῆς ὑποτιθεµένην.
4. ῎Εστι δὲ δύο τὰ πρῶτα πάθη, τὸ µὲν εὐρύτης τις πόρων, τὸ δὲ στέγνωσις. ἀπαθῶν γὰρ ὑποκειµένων τῶν πρώτων στοιχείων, ἐν τῇ συνθέσει µόνῃ τὰ παθήµατα· συνθέσεως δὲ πάσης αἱ προειρηµέναι διαφοραί. ὥστ’ ἀναγκαῖον ἐῤῥῶσθαι µὲν ἕκαστον τῶν ὁµοιοµερῶν, ὁπόταν ἡ συµµετρία τῶν πόρων αὐτοῦ φυλάττηται, διαφθειροµένης δὲ ταύτης ἐξίστασθαι τοῦ κατὰ φύσιν. ἀλλ’ ἐπειδὴ συµµετρίας ἁπάσης ἡ διαφορὰ διττὴ, (τὸ µὲν γὰρ ὑπερβολὴ, τὸ δὲ ἔλλειψις,) δῆλον, ὡς καὶ τὰ πρῶτα νοσήµατα τῶν ἁπλῶν σωµάτων ἔσται διττὰ, τὸ µὲν εὐρύτης τις πόρων, τὸ δὲ στέγνωσις. καὶ ὀστοῦν δὴ καὶ σὰρξ καὶ τῶν ἄλλων ἕκαστον τῶν ἁπλῶν σωµάτων πρὸς τὴν αἴσθησιν, εἰ µὲν στεγνότερον ἢ µανότερον εἴη τοῦ συµµέτρου, κακῶς διακεῖσθαι φήσοµεν, εἰ δ’ ἐν τῷ µέσῳ τῆς ὑπερβολῆς ἑκατέρας, ὡς ἂν µάλιστα συµφέρῃ ταῖς χρείαις αὐτῶν, ἄκρως ὑγιαίνειν ἐροῦµεν τηνικαῦτα· τὰ δὲ ἐφ’ ἑκάτερα τῆς ἀκριβοῦς συµµετρίας βραχείας ἐκτροπὰς οὐδέπω µὲν εἶναι νόσους, ἔστ’ ἂν µηδέπω βλάβην αἰσθητὴν ἐνεργείας τινὸς ἀπεργάζωνται· πολὺ δ’ ἐν ταύταις ὑπάρχειν τὸ µᾶλλόν τε καὶ ἧττον, ὡς ἂν ἱκανὸν ἐχούσης διάστηµα τῆς νοσώδους ἀµετρίας παρὰ τὴν ἀκριβῶς ὑγιεινὴν συµµετρίαν· ἐν τούτῳ δὴ παντὶ τῷ πλάτει τὰς τῶν ὑγιαινόντων συνίστασθαι διαφοράς· ἐν δὲ τῷ µετὰ τοῦτο, τῷ τῆς αἰσθητῆς ἀµετρίας, τὰς νόσους, ἄχρις ἂν ἐπ’ ἐκείνην ἀφίκωνται τὴν ἀµετρίαν, ἥτις ἤδη φθορὰν ἐργάζεται τοῦ µορίου. οὐ γὰρ δὴ µέχρι γε παντὸς στεγνοῦσθαί τε καὶ µανοῦσθαι τὰ τῶν ζώων σώµατα πέφυκεν, ἀλλ’ ἔστι τις κᾀνταῦθα ὅρος, οὗ περαιτέρω προελθεῖν αὐτοῖς ἄνευ διαλύσεώς τε καὶ φθορᾶς ἀδύνατον. ἡ µὲν δὴ τῶν ἀπαθῶν στοιχείων ὑπόθεσις ὧδε ἔχει. Τῶν δὲ πάσχειν ὑποτιθεµένων αὐτὰ, καὶ µέντοι καὶ δρᾷν εἰς ἄλληλα, καὶ κεράννυσθαι δι’ ὅλων, ὅσαπερ ἂν ὑπόθηταί τις εἶναι τὰ πρῶτα στοιχεῖα, τοσαῦτα ἐξ ἀνάγκης ἐρεῖ καὶ τὰ πρῶτα νοσήµατα. φέρε γὰρ εἶναι τὰ πρῶτα στοιχεῖα τέτταρα, τὸ θερµὸν, καὶ τὸ ψυχρὸν, καὶ τὸ ξηρὸν, καὶ τὸ ὑγρὸν, ἐκ τούτων δὲ κεραννυµένων ἀλλήλοις συµµέτρως µὲν ὑγιαίνειν τὸ ζῶον, ἀµέτρως δὲ νοσεῖν. ἔσται δὴ καὶ τὰ πρῶτα νοσήµατα τέτταρα, τό θ’ ὑπὲρ τὴν κατὰ φύσιν συµµετρίαν πρῶτον θερµὸν, καὶ δεύτερον τὸ ψυχρὸν, καὶ τρίτον τὸ ὑγρὸν, καὶ τέταρτον τὸ ξηρόν. αὗται µὲν καὶ αἱ κατὰ τὴν δευτέραν ὑπόθεσιν νόσοι τῶν ὁµοιοµερῶν ὀνοµαζοµένων σωµάτων, ἃ δὴ καὶ τελέως ἁπλᾶ φαίνεται. Τὰ δὲ τῶν συνθέτων ἐν ἡµῖν ὀργάνων νοσήµατα κοινὰ τῶν ὑποθέσεων ἑκατέρων ἐστίν. ἐπέλθωµεν οὖν καὶ ταῦτα διὰ βραχέων, αὐτὸ τοῦτο πρῶτον ἐπιδεικνύντες, ὅπως ἐστὶ κοινά. δεοµένου δὴ παντὸς τοῦ πρὸς αἴσθησιν συνθέτου σώµατος, ὃ δὴ καὶ ἀνοµοιοµερὲς ὀνοµάζουσιν, εἰ µέλλοι καλῶς ἐνεργήσειν, οὔτ’ ἐξ οἵων ἔτυχε συγκεῖσθαι µορίων τῶν ἁπλῶν, οὔτ’ ἐξ ἀριθµοῦ τινος ἢ µεγέθους οὐ προσήκοντος, οὔθ’ ὃν ἔτυχε τρόπον συνθέσεως ὑπάρχειν, ἐν τέσσαρσι τούτοις γένεσι τὰ τῶν ὀργάνων ἁπάντων ἔσται νοσήµατα. διαφοραὶ δὲ καθ’ ἕκαστον γένος αἵδε. κατὰ µὲν τὸ πρῶτον ῥηθὲν, ὅταν ἡ προσήκουσα µορφὴ τοῦ µορίου διαφθείρηται, ἢ σχῆµα µὴ δέον, ἢ κοιλότητα λαβόντος, ἢ πόρον, ἤ τι τούτων ἀπολέσαντος, ὧν εἶναι δέον. ἐκ τούτου τοῦ γένους ἐστὶ καὶ ἡ τραχύτης αὐτοῦ καὶ ἡ λειότης οὐ προσηκόντως ὑπαλλαττόµεναι. ἐν δὲ τῷ δευτέρῳ γένει, τῷ κατὰ τὸν ἀριθµὸν τῶν ἁπλῶν καὶ πρώτων µορίων, διττὴ νοσηµάτων ἔσται διαφορὰ, ἢ ἐλλείποντός τινος ὧν εἶναι δέον, ἢ πλεονάζοντος ὧν οὐκ εἶναι δέον. καὶ µὲν δὴ κᾀν τῷ τρίτῳ γένει, τῷ κατὰ τὸ µέγεθος, ὁµοίως διττὴ νοσηµάτων ἔσται διαφορά. µεῖζον γὰρ εἴ τι γένοιτο, δεόµενον ἔλαττον ὑπάρχειν, ἢ αὖθις ἔλαττον ἀποτελεσθείη, µεῖζον εἶναι δεόµενον, οὐκ ὀρθῶς ἂν ἔχοι τὸ σύµπαν ὄργανον. ἐν δὲ δὴ τῷ λοιπῷ γένει τῶν νοσηµάτων, τῷ κατὰ τὴν σύνθεσιν, ἤτοι τῆς κατὰ φύσιν ἐξαλ-λαττοµένης θέσεως, ἢ τῆς πρὸς ἄλληλα τῶν µορίων κοινωνίας, αἱ διαφοραὶ συστήσονται. ὥσπερ δ’ ἐκ τῶν ἁπλῶν σωµάτων ἕκαστον τῶν πρώτων ὀργάνων ἢ κατορθοῦται συντιθέµενον ἢ διαµαρτάνεται, καὶ ἐκ τούτων αὐτῶν τό θ’ ὑγιαίνειν ὑπάρχει καὶ τὸ νοσεῖν, οὕτω πάλιν ἐξ αὐτῶν τούτων τῶν ὀργάνων τῶν πρώτων τὰ δεύτερα συνίσταται. µῦς µὲν γὰρ καὶ φλὲψ καὶ ἀρτηρία τῶν πρώτων ὀργάνων, δάκτυλος δὲ τῶν δευτέρων, καὶ τούτου µᾶλλον ἔτι ποὺς καὶ ποδὸς τὸ σκέλος. καθόλου γὰρ, ὅσα µὲν ἐκ τῶν ὁµοιοµερῶν συνελθόντων ἐγένετο µιᾶς ἐνεργείας ἕνεκεν, ἐν τοῖς πρώτοις ὀργάνοις ἀριθµηθήσεται, τὰ δ’ ἐκ τούτων πάλιν συντιθέµενα, κᾂν ὅτι µάλιστα µίαν ἐργάζηται τοῦ παντὸς ὀργάνου τὴν ἐνέργειαν, ἐν τοῖς δευτέροις τετάξεται. τὰ δὲ αὐτὰ ταῦτα καὶ τούτων τῶν ὀργάνων ἔσται νοσήµατα τοῖς ἐπὶ τῶν πρώτων εἰρηµένοις. ἀλλὰ περὶ µὲν τῶν ὀργάνων τῆς διαφορᾶς ἐν ἑτέρῳ διῄρηται λόγῳ, τίνα µὲν ἀκριβῶς ἐστι τὰ πρῶτα, τίνα δ’ ἐπ’ αὐτοῖς δεύτερά τε καὶ τρίτα καὶ τέταρτα τίθεσθαι προσῆκεν. ἔνια γὰρ ἐπαµφοτερίζει τοῖς γνωρίσµασιν, ὡς καὶ πρῶτα δοκεῖν εἶναι καὶ δεύτερα. δεῖται δὲ οὐδὲ ὅ γε παρὼν λόγος τῆς τοιαύτης ἀκριβολογίας· εἰς ἓν δὲ τοῦτ’ ἀποβλέπειν ἀξιῶ, εἴθ’ ἁπλοῦν ἐστιν ὡς πρὸς τὴν αἴσθησιν, εἴτε σύνθετον τὸ µόριον. τοῦ µὲν γὰρ ἁπλοῦ τὰ πρῶτα ῥηθέντα νοσήµατα τῇ διαφορᾷ τῶν φυσικῶν στοιχείων εἰσὶ διωρισµένα, τοῦ συνθέτου δὲ τὰ δεύτερα, κοινὰ τῶν ὑποθέσεων ὑπάρχοντα. γένος δ’ οὐδέν ἐστι νοσήµατος οὔτε ἐν τοῖς ἁπλοῖς σώµασιν οὔτ’ ἐν τοῖς συνθέτοις ἴδιον ἑκατέρων· ἡ γὰρ τῆς διαιρέσεως µέθοδος ἐνδείκνυται τὸ ἀδύνατον· ἀλλ’ ἓν ἔτι ἐστὶ κοινὸν ἁπάντων τῶν σωµάτων καὶ τῶν συνθέτων, εἴτ’ οὖν τῶν πρώτων ὀργάνων, εἴτε καὶ τῶν δευτέρων, εἴτε καὶ τῶν τρίτων ὑπάρχει τὸ νῦν λεχθησόµενον. µέθοδος δὲ καὶ τούτου τῆς εὑρέσεως τὸ κοινῇ πᾶσι τοῖς εἰρηµένοις ὑπάρχον µορίοις. εἰ γὰρ ὑπάρχει τι κοινὸν αὐτοῖς ἐν τῷ κατὰ φύσιν ἔχειν, ὡς ἐνέργειαν ἢ χρείαν τινὰ τῷ ζώῳ παρεχόµενον, πάντως δήπου καὶ διαφθειροµένου τούτου κοινὸν αὐτοῖς τι καὶ νόσηµα συστήσεται. τί δὲ τοῦτ’ ἔστι τὸ πᾶσιν ὑπάρχον κοινόν; ἕνωσις τῶν ἰδίων µορίων, ἧς ἕκαστον µεταλαβὸν ἓν εἶναι λέγεται καὶ µίαν ἐνέργειαν ἢ χρείαν ἀποτελεῖν. εἰ δὲ καὶ ἥδε λύοιτο κατά τι, νόσος καὶ τοῦτ’ ἔστι τοῦ µέρους. οἷον δέ τι καθ’ ἕκαστον τῶν µορίων ἡ νόσος ἥδε κέκτηται τοὔνοµα, µικρὸν ὕστερον ἐροῦµεν, ὅταν καὶ τὰς τῶν εἰρηµένων γενῶν διαφορὰς εἰς τὰ κατὰ µέρος εἴδη διελώµεθα.
5. Καὶ δὴ ποιῶµεν ἤδη τοῦτο πάλιν ἀπὸ τῆς προτέρας ὑποθέσεως ἀρξάµενοι. δύο οὖν ἐν ταύτῃ τῶν ὁµοιοµερῶν σωµάτων ὑπῆρχε νοσήµατα ἐν πόρων ἀµετρίᾳ συνιστάµενα, τὸ µὲν εὐρύτης τις αὐτῶν οὖσα, τὸ δὲ στέγνωσις. ἑκατέρου δὲ τούτων ἡ διαφορὰ διττή. στεγνώσεως µὲν οὖν συνίζησίς τε τοῦ σώµατος εἰς ἑαυτὸ πανταχόθεν, καὶ αὐτῶν τῶν πόρων ἔµφραξις· εὐρύτητος δὲ τοῦ µὲν σώµατος εἰς πᾶν µέρος ἔκτασις, αὐτῶν δὲ τῶν πόρων οἷον ἀναπέτειά τις οὖσα ἐκπτώσει τῶν στοιχείων, ἃ δὴ καὶ κυρίως σώµατα προσαγορεύεσθαι φασὶν ἁπλᾶ τε καὶ πρῶτα ὑπάρχοντα· τὰ γὰρ ἐκ τούτων συντιθέµενα συγκρίµατα καλοῦσιν. ἐπὶ δὲ τῆς δευτέρας ὑποθέσεως ἡ διαφορὰ τῶν νοσηµάτων διττὴ τυγχάνει, ποτὲ µὲν δὴ ταῖς ποιότησι µόναις ἀλλοιουµένων τῶν ὁµοιοµερῶν σωµάτων, ἔστιν ὅτε δὲ ῥυείσης εἰς αὐτά τινος οὐσίας τὰς εἰρηµένας ἐχούσης ποιότητας. ὁ µὲν δὴ δεύτερος τρόπος, ὄγκον περὶ τοῖς σώµασιν ἐργαζόµενος, ὑπ’ οὐδενὸς ἀγνοεῖται τῶν ἰατρῶν. ἐρυσιπέλατα γὰρ, καὶ φλεγµοναὶ, καὶ οἰδήµατα, καὶ φύµατα, καὶ φύγεθλα, καὶ χοιράδες, ἐλεφαντιάσεις τε καὶ ψῶραι, καὶ λέπραι, καὶ ἀλφοὶ, καὶ σκίῤῥοι τούτου τοῦ γένους εἰσὶν, οὐδένα λαθεῖν δυνάµενα. τὰ δ’ ἐν τῇ τῶν ποιοτήτων αὐτῶν µόνῃ δυσκρασίᾳ συνιστάµενα νοσήµατα δυσφωρατότερα, πλὴν εἰ µὴ µεγάλη ποθ’ ἡ τοῦ µέρους εἰς τὸ παρὰ φύσιν ἐκτροπὴ γένοιτο. τηνικαῦτα γὰρ ἅπασιν ἤδη γνωρίζεται ῥᾳδίως, ἐπὶ µὲν ὅλου τοῦ σώµατος ὀνοµαζοµένη πυρετὸς, ἐπειδὰν τὸ θερµὸν κρατῇ, καὶ κατὰ τὰ µόρια δ’ ἐναργῶς ἐνίοτε φαινοµένη. καὶ γὰρ καὶ σκέλη τοῖς πλείω περιπατήσασιν ἀήθως, καὶ χεῖρες, εἴ τις ταύταις πονήσειεν ἐπιπλέον, ἢ ἐρέσσων, ἢ σκάπτων, ἤ τι τοιοῦτον διαπραττόµενος, ἐναργῶς φαίνονται θερµότεραι καὶ αὐτοῖς τοῖς κάµνουσι, καὶ τοῖς ἔξωθεν ἁπτοµένοις αὐτῶν. ἐὰν µέντοι τις ὄγκος µέγας προσγένηται τοῖς µορίοις, ἐπιῤῥυείσης τινὸς οὐσίας αὐτοῖς θερµῆς, ἐκ τῆς δευτέρας ἔσται διαφορᾶς τῶν νοσηµάτων. ἐκ δὲ τῆς πρώτης ταῦτά τε πάντα τὰ νῦν εἰρηµένα καὶ ἢ καθ’ ἓν ὁτιοῦν µέρος, ἢ τὸ σῶµα τοῦ ζώου σύµπαν, ἢ ἐξ ἐγκαύσεως ἡλίου, ἢ παρὰ πυρὶ θάλψεως ὑπολειποµένη συνίσταται διάθεσις, οἷαι καὶ αἱ τυφώδεις καὶ πυρετώδεις ὀνοµαζόµεναι. τοῦ δὲ ἐναντίου τῷ θερµῷ νοσήµατος τοῦ ψυχροῦ περὶ µὲν τοῖς ἄκροις ἐναργῶς ἡ διάθεσις συνίσταται πολλάκις οὕτως, ὥστε καὶ ἀποπεσεῖν αὐτὰ νεκρωθέντα, περὶ δὲ τῷ σύµπαντι σώµατι, οἵα τοῖς ὁδοιπορήσασιν ἐν κρύει καρτερῷ γίνεται. πολλοὶ γὰρ τούτων, οἱ µὲν ἐν αὐταῖς ταῖς ὁδοῖς ἀπέθανον, οἱ δὲ εἰς πανδοχεῖον, πρὶν ἢ οἴκαδε παραγενέσθαι φθάσαντες, ἡµιθνῆτές τε καὶ κατεψυγµένοι φαίνονται. γίγνεται δὲ καὶ τοῖς ἀποπληκτικοῖς, καὶ τοῖς ἐπιληπτικοῖς, καὶ τοῖς τροµώδεσι, καὶ τοῖς σπασµώδεσιν ἡ τοιαύτη πολλάκις διάθεσις. καὶ τῶν ὑπὸ κρύους ἐν ὁδοῖς ἀποθανόντων οἱ µὲν ἐµπροσθοτόνοις, οἱ δὲ ὀπισθοτόνοις, οἱ δὲ τετάνοις, οἱ δὲ ταῖς καλουµέναις πήξεσιν ἑάλωσαν, οἱ δὲ ἀποπληξίᾳ τι παραπλήσιον ἔπαθον. ἐν δὴ τοῖς τοιούτοις ἅπασιν, ἐν οἷς ἐπιγίγνεταί τι σύµπτωµα, περιέλκει τὴν διάνοιαν τῶν πολλῶν ἐφ’ αὑτὸ, ὡς τὸ µὲν σύµπτωµα νόσηµα νοµίζεσθαι, τὸ νόσηµα δ’ αὐτὸ τὴν αἰτίαν τοῦ συµπτώµατος. ὅσοις µέντοι τῶν ἐνεργειῶν αἱ βλάβαι νοσήµατα νοµίζονται, κατὰ λόγον οὗτοι καὶ τοὺς σπασµοὺς, καὶ τὰς ἀναισθησίας, καὶ τὰς νάρκας, καὶ τὰ ἄλλα τὰ τοιαῦτα νοσήµατα καλοῦσιν. ἀλλ’ ἡµῖν ἐν ἀρχῇ διῄρηται περὶ τῶν ὀνοµάτων, ὥστε γνωρίζειν ἐπὶ τῶν τοιούτων ἁπάντων, οὐκ ἐν τοῖς πράγµασιν αὐτοῖς εἶναι τὴν διαφωνίαν, ἀλλὰ ἐν τοῖς ὀνόµασιν. ἐκείνους µέντοι µέµψαιτ’ ἄν τις µόνους, ὅσοι µὴ διαφυλάττουσιν ἐν ἅπασι τὴν σφετέραν ὑπόθεσιν, ἀλλ’ οἴονται σοφόν τι πράττειν, καίτοι γε πληµµελοῦντες. ἔστι γὰρ αὐτῶν ἀκοῦσαι διοριζοµένων ἐνίοτε καὶ φασκόντων, εἰ µὲν ἐπὶ φλεγµονῇ γίγνοιτο σπασµὸς, ἐπιγέννηµά τε καὶ σύµπτωµα εἶναι τῆς φλεγµονῆς αὐτὸν, εἰ δ’ ἐπὶ δυσκασίᾳ µόνῃ, νόσηµα. ταὐτὸ δὴ τοῦτο καὶ ἐπὶ πυρετοῦ ποιοῦσιν, ἐπειδὰν µὲν ἐπιγίγνηταί τινος µέρους αἰσθητὴ διάθεσις, σύµπτωµα νοµίζοντες, εἰ δ’ ἄλλως, νόσηµά τε καὶ πάθος προσαγορεύοντες. τούτους µὲν οὖν µεµπτέον, οὐκ ἀναµένοντας τὸν ἔξωθεν ἔλεγχον, ἀλλ’ αὐτοὺς ἑαυτοῖς περιπίπτοντας. ὅσοι δ’ ἤτοι τὰς βλάβας τῶν ἐνεργειῶν ὑποθέµενοι προσαγορεύειν νοσήµατα διὰ παντὸς οὕτω ποιοῦσιν, ἢ καί τι τοιοῦτον ἄλλο παρορῶσιν, ἐν ὀνόµασιν ἐσφάλθαι χρὴ νοµίζειν αὐτοὺς, οὐδὲν δὲ εἰς τὰ πράγµατα πληµµελεῖν. εἴρηται δ’ ἐπὶ πλέον ὑπὲρ ἁπάντων τῶν ἰατρικῶν ὀνοµάτων ἑτέρωθι, καὶ ὅστις ὀρθῶς αὐτοῖς βούλεται χρῆσθαι, τὴν πραγµατείαν ἐκείνην ἀναλεγέσθω. νῦν δὲ (περὶ γὰρ αὐτῶν τῶν πραγµάτων πρόκειται σκοπεῖσθαι) τῇ προειρηµένῃ συνθήκῃ τῶν ὀνοµάτων ἑπόµενοι τῶν ἐφεξῆς ἐχώµεθα. περὶ µὲν δὴ τῶν χωρὶς ὕλης ἐπίρρῠτου θερµῶν καὶ ψυχρῶν διαθέσεων εἴρηται. κατὰ δὲ τὸν αὐτὸν τρόπον τά θ’ ὑγρὰ καὶ ξηρὰ νοσήµατα γενήσεται, τῆς ὅλης φύσεως ἀλλοιουµένης τῶν σωµάτων, οὐκ ἔξωθεν οὐσίαν τινὰ εἰς ἑαυτὰ δεχοµένων. αἱ µὲν οὖν µικραὶ παραλλαγαὶ δυσφώρατοι, τὰς µεγάλας δ’ ἔστιν ἐναργῶς ἰδεῖν ἐπὶ τῶν νεκρουµένων µάλιστα µορίων. ἔνια µὲν γὰρ αὐτῶν οἷον τεταριχευµένα φαίνεται καὶ πάνυ ξηρὰ, καὶ τοῦτο µὲν σπανιώτερον· ἔνια δὲ οὕτω βρυώδη τε καὶ πλαδαρὰ καὶ θεωµένοις φαίνεται καὶ ἁπτοµένοις, ὥστ’, εἰ καὶ µόρια αὐτῶν ἐθέλοις µεταχειρίσασθαι, διαῤῥεῖ παραχρῆµα, καὶ τῶν δακτύλων ἐκπίπτει καθάπερ ὕδωρ. οὕτω καὶ τῶν ὀστῶν τῶν σαπρῶν τὰ µὲν οἷον ψάµµος φαίνεται, τοῖς ὑπὸ χρόνου διεφθαρµένοις ξύλοις ἐοικότα, τὰ δὲ οἷον βρυώδη, ὧν ἡ τῆς δυσκρασίας ἀµετρία, δι’ ὑγρότητα ἢ ξηρότητα γενοµένη, τὸ σύµπαν ὀστοῦν ἐνέκρωσεν. αἱ δ’ ἄλλαι πᾶσαι δυσκρασίαι τῶν µορίων αἱ βραχεῖαι, λανθάνουσαι τοὺς πολλοὺς, ἀτονίαι πρὸς αὐτῶν ὀνοµάζονται. φλεγµονῆς µὲν γὰρ ἢ ἕλκους ἤ τινος ἄλλου τοιούτου κατὰ τὴν κοιλίαν ὑπάρχοντος, οὐδεµίαν ἑτέραν ἐπιζητοῦσι τοῦ µὴ πέττειν αἰτίαν. εἰ δὲ µηδὲν εἴη τῶν τοιούτων, ἀτονίαν εἶναι φασὶ τῆς κοιλίας, ὥσπερ ἕτερόν τι λέγοντες αὐτοῦ τοῦ φανερῶς γιγνοµένου, τοῦ µὴ πέττεσθαι καλῶς τὰ σιτία. τί γὰρ ἄλλο τὴν ἀτονίαν αὐτοὺς λέγειν ἄν τις ὑπολάβοι πλὴν τῆς κατὰ τὴν ἐνέργειαν ἀῤῥωστίας; ἀλλ’ οὐτοῦτ’ ἔστι τὸ ζητούµενον, ἀλλὰ τίς ἡ ταύτης τῆς ἀτονίας αἰτία. διὰ τί γὰρ ἀῤῥωστεῖ περὶ τὸ ἴδιον ἔργον ἡ γαστὴρ, µήτε φλεγµαίνουσα, µή τεσκιῤῥουµένη, µήθ’ ἡλκωµένη, µήτ’ ἄλλο µηδὲ νἔχουσα τοιοῦτον;οὐ γὰρ δή γεχωρὶς αἰτίας τινὸς ἐστέρη ταιτοῦ πέττειν καλῶς. πάντως οὖν ἢ πόρων ἀµετρίαν ἢ δυσκρασίαν αἰτιατέον· ᾧ καὶ δῆλον, ὡς οὐδὲν τῶν πρώτων νοσηµάτων, ὅσα τῶν ὁµοιοµερῶν ἐστιν αὐτῶν ἴδια, λογικῶς θεραπεῦσαι δυνήσονται χωρὶς τοῦ περὶ τῶν πρώτων τι ἐπεσκέφθαι στοιχείων. ἀλλὰ πρὸς µὲν τούτους ἐν ἑτέροις εἴρηται τὰ εἰκότα· τὸ δέ γε νῦν εἶναι χρὴ γινώσκειν, ὡς καὶ γαστρὸς ἀτονίαν, καὶ φλεβὸς, καὶ ἀρτηρίας, καὶ µυὸς, καὶ παντὸς ἁπλῶς ὀργάνου ζωτικοῦ τε καὶ ψυχικοῦ ἢ διά τινα πόρων ἀµετρίαν ἢ δυσκρασίαν ἀναγκαῖον ὁµολογεῖν γίγνεσθαι. πῶς δὲ χρὴ τὰς τοιαύτας αὐτῶν διαθέσεις γνωρίζειν, οὐ τοῦ νῦν ἐνεστῶτός ἐστι λόγου· πρόκειται γὰρ οὐ διαγνώσεις εἰπεῖν, ἀλλ’ αὐτὰ τὰ πρῶτα καταριθµήσασθαι νοσήµατα. καί µοι δοκεῖ τὸ µὲν τῶν ὁµοιοµερῶν εἰρῆσθαι πάντα.
