Евгений Ильич Грицаев
Диалектика глобализма
Что касается «социальной обусловленности содержания и способов функционирования субъективного», то можно сразу отметить: субъективное не может функционировать без объективного. То, что мы реально наблюдаем, имеет непрерывную связь с ненаблюдаемым. Социальная обусловленность носит явный ноуменально-объективный характер биосоциального потока, который непременно входит в функционал осознания и материально-диалектического действа. Такое действо постоянно происходит в ходе ментального глобализма. Но далеко не всегда оно приобретает характер извращения социетальных ориентиров.
«Сознательная форма субъективного», каким бы парадоксом она не выглядела, не может абстрагироваться от осознательных процессов в ответ на действие биосоциального потока. Можно говорить прямо, что эта «форма» скрыто представляется материализмом. Но не как процессная функциональность осознания, а под прикрытием «сознания» – как некое «недвижимое» состояние, лишенное существования во «Все Мире» вообще. Тем более что «предельно общие, формальные свойства субъективности не могут соотносить сознание и осознание, даже если говорить об уровне, на котором «утрачивается «психическая» форма существования субъективности». Какого существования? Формального, но не реального.
Диалектические каноны субъективности полагают связь материального и нематериального, прерывного и непрерывного. В этом отношении можно лишь весьма условно говорить о структуре субъективности, поскольку сама структуризация находится в процессе постоянного развития и изменения. Целесообразно вычленять из общего понятия два «полюса», находящихся в диалектической связке: динамические структуры и статические образы.
Первые из них представляют собой подвижные атомные, молекулярные, конгломератные структуры. Они находятся в непрерывном обновлении и развитии за счет непрерывной же материализации идеальных тенденций и направлений. Это процессы: осмысления, рефлексии, представления, страха и т.п. Вторые – структуры фиксированные, материальные: результат сенсорного воздействия. Это результат страха, представленный нервными неконтролируемые движениями, напряженностью. Результирующая представления или воления с обязательным поступком, пусть микроскопическим, это представление ментальных образов, например, в виде желания с соответствующим материальным фоном.
По механизму действия структурирование ментальной субъективности имеет сквозной диалектический вид, отходящий от целостности существования самого субъекта. Если идеальное непрерывное находится в направленном равновесии с некоей дискретностью, то оно, пусть где-то, но обязательно материализуется. Даже с учетом возможных виртуальных полуматериализованных образований, которые, в конечном счете, становятся участниками сквозных процессов материализации-дематериализации. Необходимо добавить, что на субъект изначально действуют нематериальные факторы: поток биосоциальной связи. Это представленная социумом информация, которую нужно осознавать, усваивать или нет. Но необходимо отвечать действием в виде материального структурного элемента – поступка. Так замыкается ментальный глобализм на действии личности.
Кроме этого на субъект действуют незримые связи объективных отборов, в том числе социальных, помимо физического (развития) и физиологического (адаптивного). Эти отборы призывают участвовать в сотворчестве ментального существования. Они задают определенную направленность развития, которую по своему усмотрению, с учетом своей «самости» осуществляет сам субъект. На субъект постоянно действуют и материальные чувственные связи. Сенсоры мозга непрерывно получают и рассылают сигналы, как для материализации (поступков), так и для ответа на запросы нематериального через осознание и рефлексию.
Отличие представленного от чувственного в диалектической концепции субъективного не имеет смысла, поскольку они «работают» в одной сквозной связке типа: процесс-явление. При этом одни структуры непрерывно трансформируются в другие. Это означает, что структуры субъективности как таковой в строгом философском значении быть не может. Поскольку имеется континуум мельчайших структур, уходящих в бесконечность по количеству. Этим они отходят от материальных канонов и приближаются к динамическим структурам, которые, собственно, и являют континуум ментального структурирования.
Можно задать резонный вопрос, откуда берутся тогда сенсорные феномены? Существуют ли они всегда или появляются на определенной стадии развития? Они не появляются, а становятся из непрерывности при неизбежной материализации субъективно-объективных образований. Они представляют собой диалектическую связку: идеальное осознание процесса развития – материальное сознание сенсора субъекта. Если рассматривать сенсорные эффекты лишь как материальные, то мы отрываем их от действия. Если они есть субъективные явления, то где процесс? Его постоянно упускают исследователи, которые материально соотносят материю и субъективность. Субъективное явление не может существовать без объективного процесса. Эта аксиома диалектики хорошо подтверждает структурно-континуальный характер «сферы субъективного». В отличие от чисто непрерывного наличия процесса объективного ментальности.
Для лучшего понимания процессов структуризации субъективности необходимо четко определить границы существования субъекта. Развитие диалектической связки должно быть в ее основе. Далее нужно определиться со средой. Среда, что это, материальное или идеальное, какова ее роль? Более корректно говорить о проявлении явления из среды, структуры. Тогда она процесс. Процесс связи явления со структурой или средой – это существование. Оно происходит, например, как нам уже известно, в точечных черных дырах, которые пока однозначно-материально не обнаружили.
Так должно быть, поскольку точку материально не обнаружить, не все процессы можно экспериментально подтвердить. В том числе ментальность или субъективность как таковые. Диалектика субъективного разумеет ментальное в качестве нематериальной «части» субъективности. То есть, ее процессного объективного. Тогда как субъективную сферу необходимо рассматривать в виде «материальной «части» субъективности. Причем, вместе с поступками личности. Целостность субъективности не позволяет соотносить материальное и нематериальное, ментальное и психическое.
Дискретность возможных структур организации субъективного – это выглядит подобно явлениям в процессах, в их диалектической связке. Происходит неизбежное квантование структур по дискретности с обязательным образованием фракталов. Но нелинейность не квантует, а дает связь процесса с явлением и возможность образования материальных структур. Архитектура живого, например, связана, прежде всего, с движением и развитием этого живого, которое способно развиваться дальше. Это живое не должно исключать нематериальное объективное.
Можно утверждать, что в качестве физического обеспечения неустойчивости субъективных представлений (ментальных и материальных) выступает хаос. Но он не физический, он не обеспечивает и не рождает порядок. Есть процесс направленного равновесия развития всего субъекта, который связывает и развивает связь материального с идеальным. Он обеспечивает и направляет структуризацию субъективного, причем по определенным структурным каналам и направлениям. Субъект виден при рождении, объект – в микроструктуре. Явление входит в имеющуюся структуру. То есть, для его структуризации уже есть основа. Рождение явления относительно, – но структуру оно меняет. Такова субъективно-объективная связь. Так субъективное рассмотрение неизбежно должно становится субъективно-объективным. Такого нет в идеях глобалистов или трансгуманистов.
«Сенсорная составляющая субъективного» не может существовать сама по себе. Также взаимные отношения между субъективными явлениями – все они связаны с нематериальными объективными процессами развития мира и субъекта. Вне этих процессов, целостность субъективного и ментального лишена смысла. «Внешний Мир» как объективная реальность, это отнюдь не отражение в сфере субъективного. Это не переживаемые чувственные образы или ощущения различных модальностей, а качественная ментальная неопределенность в «субъективном пространстве и времени».
Сенсорные ощущения это не цепь «субъективных событий», не некоторая структура количественных нагромождений и не «форма существования ощущений и образов». Это объективные сигналы, ведущие к материализованным переживаниям. Что касается «временного потока переживаний», – если он вообще имеет место, – то только подтверждает диалектическую непрерывную цепь субъективных структур, существующую в процессе объективного развития. Но это не «улучшение» объективного субъективным, как представляют современные глобалисты.
Диалектика субъективного предусматривает факт, что всякий сенсор «работает» по алгоритму: материальное – сенсор – осмысление – идеальный сигнал – материальный ответ. Ментальные образы в отличие от сенсорных становится непосредственно в процессе континуальной структуризации. Тогда объективное представление, развиваясь, рефлексируется, ментально усваивается и входит в материальные структуры мозга как образ, электрический сигнал. Ментальный глобализм основан на нематериальных взаимодействиях.
Они не возникают в отсутствие «сенсорной стимуляции» – они непрерывно преследуют нас, чередуясь временами с фоном сенсорной структуризации субъективности. Разделение представлений на представления памяти и воображения не вполне корректно передает специфику структуризации субъективности, поскольку они исходят из единого механизма осознания. Чувственные конкретные представления обычно структурируются в «связь» осмысленного качества. Это не обязательно ментальные копии или рекомбинаты сенсорных структур. Но они обеспечивают связь помыслов и поступков в ходе ментального глобализма в качестве созидательной глобальной направленности субъективностей. Можно сказать, разумной направленности – в противовес материальному неразумию трансгуманизма.
6.2. Ментальная фальшь
Ментальная фальшь страшна тем, что ее не осознает говорящий или действующий человек. Однако она должна вызывать снисходительность у окружающих относительно фальши осознанной или деланной. Во всякой информации заложен смысл, но не всем он открывается в массе ментальной фальши. А без смысла разве можно идти против глобализма? Человеку мало надо. Почему же он многого хочет, вступая в ряды глобалистов? Часто человек сам не знает, чего он хочет. Почему? Потому что себя не знает. Потому фальшивит душой и телом. А ведь недостаток духовного невозможно компенсировать избытком материального глобализма. Недостаток человечности невозможно погасить избытком нечеловечности, как это предполагает трансгуманизм. Тем более что одиночество наступает не тогда, когда человек остается один, а когда он теряет самого себя и веру в себя. Тогда он не может поговорить даже с самим собой, не поверив в себя. Тогда он начинает фальшивить.
Ментальная фальшь это неосознанная ложь. Но это именно фальшь, а не ложь, поскольку последнее, скорее, намеренный фактор, но не аффект истины. Если признавать, что правда есть конвенциальная истина, а ложь – антипод правды в диалектической паре, то ментальная фальшь приобретает оттенки действий, уводящих от истины. Она не осознанная, чем несколько смягчает неправомерные действия человека. Но, будучи широко распространенной в сообществе, достаточно сильно вредит пониманию истин, в том числе глобалистских. Она не красит и самого человека, может быть, мыслящего широко, но допускающего подобные опусы. Значит, этот человек подобен современному глобалисту, если не следит за своими мыслями и речью, ставя в угоду субъективному истину. Ставя на службу неразумному ложь.
Недаром в сообществе распустили лозунги «esse est percip» (по Д. Беркли) – мол, «существование вещей в их воспринимаемости». При этом забыли, что воспринимается далеко не все, а истина сама развивается, но не стоит на месте. Вот и воспринимай мировое единство правильно. В субъективности проявляется ментальная фальшь, которую личность обычно не осознает. Это следствие ментального глобализма, ведущего свою игру. Обоснуем это примерами:
1. «Говорят, человек должен рассчитываться за счастье? Но кто-то должен рассчитываться и за несчастье?»
– Диалектика глобализма свидетельствует, что в противном случае царит ментальная фальшь, а диалектика оказывается чуждой глобализму.
2. «Человек не живет «своим умом». Он выбирает лучшее в чужих умах?»
– Так и должно быть, ментальность не замыкается в себе, иначе она фальшивит.
3. «Счастье человека что птица: спугнешь радостью – улетит, спугнешь грустью – тоже улетит?»
– Не следует впадать в крайности личностной субъективности, иначе мы фальшивим, ведь счастье уходит в процесс ментального глобализма.
4. «Человек счастлив надеждой. Прошлое – безнадежно. Уходя в прошлое, человек теряет надежду».
– Прошлое безнадежно от ментальной фальши. Значит, нужно, прежде всего, его (прошлое) оживить.
5. «Вера возвеличивает человека, если он не возвеличивает сам себя?»
– Ментальность обычно проявляется как форма социетального сознания, но она фальшивит, если не верит.
6. «Грех человека в том, что он верит в греховность мира?»
– Такое уж мировоззрение от проявления ментальной фальши, оно не понимает того, что должно быть. Так получается в ее понятии, что человек изначально грешен. Отсюда исходят основные искажения диалектического глобализма.
7. «Не следует думать, что все думают против тебя, иначе это происходит на самом деле?»
– Социальная интеграция не выступает против человека. Если он так думает, то он фальшивит. Не осознавая самого себя.
8. «Голова дана человеку не для того, чтобы правильно думать, а для того, чтобы правильно поступать».
– Диалектическая связка физической головы и процесса ее думания должна действовать. Врожденная ментальность имеет на то права и знает, что должно быть.
9. «Из всех красот лучшая – своя?»
– Красота – диалектический идеал процесса мироздания, но своя красота лишена фальши, только если она соответствует диалектической красоте. В противном случае проявляется ментальная фальшь, которой в принципе не должно быть.
10. «Грусть чаще навевает удовлетворенность, а не недовольство».
– Если грусть вызывает недовольство, то это уже ментальная фальшь пробралась в Вашу субъективность и строит козни относительно глагольных ментальных модусов. Поскольку грусть дана человеку для очищения путей к радости.
11. «Печаль обычно возникает из-за неуравновешенности сердца душой? Тогда это и есть перекосы субъективности ментальными девиациями».
– Уравновешенность объективного и субъективного глобализмов – идеальная фактура. В этом отношении ментальная фальшь неизбежна.
12. «Говорят, за одного битого двух небитых дают? Весь вопрос: где дают?»
– Видим ментальную связку внешнего и внутреннего. Вопрос, провоцирующий ответ: «Дают в себе, если избежал ментальной фальши».
13.» Грехи человеческие чаще становятся, а не появляются?»
– Грехи становятся как искажение в ментальности субъективности объективного глобализма. Но они проявляются как ментальная фальшь, которую замечает окружение. В этом отношении ментальная фальшь равносильна безверию, приводящему к ментальному неразумию и социальным катастрофам.
14. «Грех, он на то и грех, чтобы над душой нависать. Но он нависает по желанию человека в ответ на пожелания окружающих его?»
– Диалектика ментальной фальши такова, что она аффективна осознанию, что нужно что-то отвечать, а человек отвечает в таком случае невпопад.
15. «Лапша и на ушах может быть полезна, если ее съесть с умом?»
– Всякий представленный социумом феномен или ноумен (информация) должна быть срефлексированной, тогда повышается вероятность е удачной актуализации.
16.» Иногда мелькнет добрая мысль, а потом оказывается, что ее не пришьешь к делу – из-за излишней доброты?»
– Доброта, как и ментальность в форме существенного осознания в мыслях, еще не есть ментальная фальшь. Но они становятся таковой в случае излишенности.
17. «Доброта сама по себе открывает замки, но если ее использовать с умом, она приносит вред?»
– Доброта, как и ментальность в форме коллективного сознания, требует диалектической связи с «замками социальности». Но в случае использования доброты рационально, она может обуславливать ментальную фальшь от недиалектичности глобализма.
18. «Нищета духа проявляется в поступках, а не в словах. Хотя и уходит из поступков к духу, портя его грехом?»
– Нищета духа сама по себе недиалектична и вызывает ментальную фальшь. При этом диалектический глобализм при материализации искажает само мировоззрение личности и его ментальный статус в личностной субъективности.
19. «Пост духа лучшее, что придумало человечество для выражения неверия в себя?»
– Под «постом» духа следует понимать социальную категорию ментализации в ходе глобализации. При этом становится ментальная фальшь, хотя бы в виде неверия в себя из-за плохой диалектизации ментальности, которая часто замыкается на себя.
20. «Иногда и Господь ошибается, особенно если кто-то на рожу кривую пеняет?»
– Самоорганизация в виде всеобщего точечного отбора может давать случайные флуктуации в ходе материализации при «переходе» нематериального в материальные структуры. Она неизбежно выражается в ментальной фальши, если личность переводит случайное на себя.
21. «В мыслях человек гол перед собой. Это плохо, особенно если он мнит себя королем?»
– Сфера субъективного мнения обязана находиться в целостности с процессом объективного, иначе проявляется ментальная фальшь из-за неуравновешенности личностной субъективности.
22. «Неправомерен вопрос: «Для чего живем?». Лучше бы понять другое: «Почему живем?» «Нельзя не жить» – ответ?»
– Диалектическое мировосприятие исходит от корней онтологического бытия. Вопрос «почему?» относится к такому случаю, тогда как «для чего?» – размыт неясностью постановки. Это ментальная фальшь, поскольку нельзя жить для чего-то. Ментальный глобализм подразумевает уход вниз проблемы, а не вверх.
23. «Кто говорит: «Да», должен говорить и «Нет». Иначе его «Да» само превращается в «Нет»?
– Диалектическая система образом ментальности подразумевает поляризацию, в том числе понятий. Дуалистическое «одно в двух» отражает принцип ментальной фальши.
24. «У человека хорошая память. Просто иногда он не хочет вспоминать, поскольку научен этим?»
– Ментальность как сила разума неизбежно опирается на свои приобретенные стереотипы. Человек не хочет вспоминать потому, что однажды уже обжегся при этом на неприятность и не хочет больше вспоминать собственные ошибки как ментальную фальшь.
25. «Что значит «мыслить широко»? Это значит, ставить себя в положение узкомыслящего?»
– Ментальность в виде глобализма духа чаще оперирует бытийными элементами для создания процесса. Мыслить широко означает, что при этом нужно мыслить и узкобытийно, чтобы можно было выявить ментальную фальшь.
26. «Думай о будущем, ибо только оно может привести тебя к настоящему. Но думай и о прошлом, поскольку настоящее уже прошло?»
– Прошлое создает будущее в настоящем. Ментальная фальшь чаще случается, когда разум видит будущее как нечто фатально данное. Может быть, потому он не хочет учиться у истории.
27. «Доброта как любовь к человеку обычно исходит не от человека. Это она идет к нему. Что заставляет человека выражать доброту?»
– В диалектике ментального как субъективности рассматриваются два встречных потока действий: прямой и обратный, находящихся в целостном существовании. Ментальный глобализм проявляется лишь в случае, если человек вначале получает, а затем отвечает. В противном случае случается ментальная фальшь.
28. «Существовать – значит, стремиться. Доброта это стремление к лучшему. Невозможно не жить без добра – вот он вечный двигатель?»
– Ментальность как вечный двигатель существования целиком основана на стремлении к созиданию, как и все процессы глобализации.
29. «Человек скучает, когда знает чем заняться, но не хочет этого?»
– Человек не скучает, когда не знает чем заняться, – тогда он ищет. Отсутствие интереса необходимо объяснять другими причинами, главным образом, отсутствием мировосприятия, когда ментальная фальшь не дает заглянуть шире бытийного интереса.
30.» Человеку мало мотива, он создает интерес?»
– Общечеловеческие ценности в лице ментальности определяют мотивы, а интерес человек действительно создает сам. Правда, обязательно с оглядкой на объективный глобализм; иначе возникает ментальная фальшь.
31. «Человеку много надо. Он просто в этом не хочет себе признаться, поскольку научен милостью».
– Врожденная ментальность заставляет человека идти за многим, но приобретенная ментальность урезонивает разумностью. В результате осознанной ментальности, стараясь избежать ментальной фальши, человек ограничивается малостью.
32. «Человек, который плохо думает, знает, как нужно думать хорошо, но не знает: «зачем»?
– Ментальность, как качество ума, основана на том, что лучше иметь воробья в руке, чем журавля в небе. Без внешней мотивации со стороны объективного глобализма, человек может не иметь интереса к самообразованию, что обеспечивает становление лености ума и ментальную фальшь.
33. «Мораль означает не подчинение, оно разумеет развитие?»
– Мораль как нравственный щит ментальности ограничивает усвоение аморального по биосоциальному потоку. В этом случае имеет место отсутствие ментальных аффектаций в субъективности.
34. «Побеждает тот, кто обеспечивает победу умом, а не оружием?»
– Глобализм духа подразумевает диалектическую целостность его с материальным интересом. В случае противоречий материализма, именно он берет на себя ответственность за исход борьбы. Всякая борьба есть ментальная фальшь и искажение диалектического глобализма.
35. «Царем становится не тот, кто повелевает народом, а тот, кто повелевает мыслями?»
– Направленность ментальности на глобализацию несомненна. Это означает диалектическое начало, когда направленность объективного мышления задает тон в субъективности. Направленность должна повелевать мыслями, иначе нарушается равновесие личностной субъективности. Итог – ментальная фальшь.
36. «Жар-птица в уме не лучше курицы в супе. Они стоят друг друга и уживаются в действиях?»
– Ментальная фальшь это не следствие действия ментального глобализма, а ответ на них, который должен быть целостным. Тогда и жар-птица подружится с курицей.
37. «Мудрый не тот, кто мудрствует, а том, кто с мудростью живет?»
– Ментальность как форма коллективного сознания, как процесс, обеспечивающий уравновешивание в субъективности. Работа личностной субъективности обязывает быть мудрым в ответных поступках. Иначе захлестывает ментальная фальшь.
38. «Золото – то, что находит не тот, а то, что сами вырастили?»
– Неразумие глобалистов проявляется в их ментальной фальши относительно направленности развития человека. Если мы сами выращиваем искажения субъективного глобализма, то на золото это походить не может.
39. «Кто сеет семя раздора, тот взращивает свою Сатану?»
– Раздор искажает направленность ментальности на глобализацию. Так получается, что ментальная фальшь может захлестнуть мир хуже Сатаны. А причина здесь одна – отсутствие диалектической целостности в субъективностях.
40. «Человек не знает смысла жизни, но он постоянно узнает, как к нему приблизиться?»
– Ментальность как определенность и осмысленность поступков позволяет приблизиться к истине – этому проводнику к смыслу сущности. Этого достаточно, чтобы осмыслить бытие без ментальной фальши.
41. «Формальная ценность становится, только если человек ее принимает. Беда в том, что он далеко не всегда желает туда идти?»
– Направленность ментальности на глобализацию требует усвоения общечеловеческих ценностей с дальнейшими действиями. Неусвоенные ценности мешают и способствуют возврату к ментальной фальши. Нужно данное принимать как есть, а отдавать – как должно быть.
42.»Общечеловеческие ценности всегда ведут куда надо, если человек этого захочет?»
– Общечеловеческие ценности подразумевают глобализацию духа, прежде всего. Они ведут ментальность мимо фальши, если этого захотеть. Если человек не желает этого, тогда именно его субъективность искажает объективное.
43. «В друзьях согласия нет, когда они думают… одинаково. Стараются так думать, но вскоре переходят на свою ноту».
– Ментальность не может быть одинаковой, в противном случае имеем ментальную фальшь.
44. «Человек не может объять необъятное не потому, что оно бесконечное, а потому, что оно непрерывно – непрерывно уходит от него».
– Ментальность это духовный мир, он непрерывен, но, чтобы охватить необъятное, необходима целостность, одной непрерывности недостаточно. Отсюда ментальная фальшь в погоне за целостностью.
45. «Человек рад бы был избавиться от скуки, да вот она сама не хочет избавиться от него».
– Человек диалектичен, его субъективность и ментальность не должны разрываться ни внешним, ни внутренним. Поэтому и скука не может от него уйти без ментальной фальши.
46. «Человеку плохо, когда он не видит хорошего. Но ему нехорошо и тогда, когда не видит плохого – тогда он его подозревает. Ему хорошо, когда он одолел плохое».
– Все хорошее и плохое уже заложено в ментальном глобализме, но это не означает, что они войдут в ментальность, если на это будет дозволено. В этом смысл и необходимость ментальной фальши, что она приходит в дом добровольно.
47. «Когда на ум приходят одни страдания, нужно опасаться, что они не только на уме».
– Страдание в уме – ветер в голове: дует на все тело. Не может быть страдания духа без страдания телесного. И наоборот. Иначе одолевает ментальная фальшь.
48. «Время нужно беречь, иначе оно может подумать, что никому не нужно – и уйдет. Пробежав мимо нас».
– Вот она ментальная фальшь. Ментальность обычно торопит время, а, значит, бережет его. Иначе не может быть ментального глобализма и ментальной фальши.
49. «Заметив границу, поинтересуйся, кто ее установил».
– Нет границы без ментальности, иначе ментальная фальшь неизбежна. Узнав ее природу, можно понять ее смысл.
50. «Если нечем заняться, значит, настало время заняться собой».
– Ментальность не может быть без занятия, как и ментальный глобализм, действует постоянно и непрерывно. Если этого не происходит, значит, сама ментальность вошла в зону ментальной фальши.
6.3. Человечность и трансгуманизм
В последнее время оказались поднятыми на щит идеи бихевиоризма – «отождествление сознания» и поведения без рефлексии. А значит, без существования. Политологи часто лукавят, когда говорят об имманентности, а то и трансцендентности глобализма, хотя еще в 60-е годы прошлого века известный исследователь душ Виктор Франкл отмечал тенденцию человеческой цивилизации к потере смысла жизни. Особенно среди молодых людей. Потеря человечности характерна для отступления грегарного отбора под напором акселерации новейших материальных благ. Этот факт передергивают трансгуманисты, выражая, якобы, озабоченность и соучастие человеческому разуму в его перспективах.
Трансгуманизм это не только попытка выйти за пределы биологических возможностей индивидуума, но и удар по человечности цивилизации, по смысловым доминантам его жизнедеятельности. Например, идеи известного трансгуманиста и биоэтика Жана Бобока, такие, как переход человека к бессмертию, скорее примыкают к Вере, но не к науке. А вопросы редактирования генома чреваты такой неизвестностью, что начинают дурно пахнуть. Тем более, есть ли вообще в этом смысл?
Аналогично выглядят идеи создания искусственного человека (интеллекта) путем сканирования структур мозга с последующим переносом куда-то. С диалектической точки зрения структуры мозга это лишь материальность единой целостности. Как же тогда быть с ее нематериальностью, ведь она не сканируется в принципе? Подобная имплантация умов была присуща разве что фантастам середины прошлого века. Ведь целостность это не только показатель и индикатор существования диалектической связки субъективного и объективного. Целостность характерна для философской точки, которая обеспечивает процесс материализации, то есть работу структур мозга и субъективностей в целом.
Грех не тот, который человека унижает, а тот, который Землю стыдит. И за господом грешок водится – за то, что он людей на Землю скинул. Счастлив тот, кто на небесах живет, так, как это делают современные трансгуманисты. Понятно, что совершенство человека, его внутренняя самоорганизация с точки зрения пресловутого «научного трансгуманизма» – это блеф глобализма, который слишком уж узко выглядит в трактовке современных глобалистов. Если тотальная цифровизация, якобы, наведет порядок в мыслях и деяниях людей, то им нужен не учет и контроль. Им необходимы гарантии прав и свобод для творчества и расцвета внутренней самоорганизации. Так что «Манифест глобализма» по Клаусу Швабу терпит явное фиаско в теоретических вопросах. Он не имеет под собой никакой философской основы.
Современное мировоззрение трансгуманистов старается одолеть гуманизм и человечность, который мешает им совершить чудовищное преступление против цивилизации. Разве можно исходить из того, что-де: «человек не совершенен ни душой, ни телом, он лишь очередное звено в процессе эволюции»? Разве это мировоззренческий подход даже в русле христианской морали? Понятно, что подобные веяния отчасти развивал Федор Достоевский в своей легенде о «Великом Инквизиторе», но он любил людей до боли в душе. А трансгуманистический «постчеловек», его трансгуманисты не то, чтобы не любят людей, они норовят обмануть их кощунственным образом, лишив человечности и ментальности. То есть, разума.
Идея создания искусственного интеллекта не нова, она уже более полувека преподносится фантастами. Разве может быть такой интеллект быть человечным, если у него не будет ментального механизма существования? Между тем ментальный глобализм превозносит человечность духа. Цифровое бессмертие, цифровой «человек» не может иметь души, а значит, и существования. Тем более в условиях непрерывного воздействия на необходимую ментальность со стороны объективного глобализма и глобализма социетального с его духовными ценностями. Пресловутая «биоэтика» – этот суррогат человечности не может войти в истинный глобализм менталитета даже в предрекаемую трансгуманистическую эпоху.
Трансгуманизм, мало что отрицает необходимость человечности и ментальности личности, он отрицает и необходимое существование ментального глобализма как неизбежного процесса «перевода» человечности в действия, достойные человека. Тем самым глобализм обеспечивает само существование многовековой цивилизации. А трансгуманизм относится к личности как сырьевому придатку для осуществления более «высоких» идеалов избранных групп нелюдей. Это ли не чертовщина, которую пытаются всеми силами подсунуть людям трансгуманисты, да еще под благими намерениями?
