Евгений Ильич Грицаев
Диалектика глобализма
Порабощение преходящим временем это худшее в выборе человека – именно такой человек чаще жалуется на судьбу. Вот и бредут по закоулкам лабиринтов беспощадной «судьбы» (как в аду Данте по своим кругам и щелям) самоотчужденцы. Изгои типа: стяжателей, алчных толстосумов, карьеристов, пьяниц. Отребья типа наркоманов, бомжей, мошенников и тому подобных полулюдей. Это существа, потерявшие веру и мышление. Они разладили собственные равновесия с обществом по биосоциальному потоку. Они отдали процесс самопознания в руки нечистоплотные, не имеющие адекватных глагольных ментальных модусов. Это они возмутили равновесия осмысление-осознание, запятнали род человеческий нечеловеческими поступками. Какой смысл жизни может быть у них, если душа уже сникла от отсутствия духовного развития? Они теряют главное, что может быть в человеке – способность мыслить здраво.
Глобальное мышление заканчивается там, где начинают превалировать оккультные настроения, когда кончается подъем культуры, особенно в элите интеллигенции. Когда люди начинают свыкаться с уготованным им глобалистами незавидной участью «быть улучшенными». Последние годы многие люди, потерявшие смысл жизни, приобщаются к христианской вере, находят тропинки к храмам Веры. Надо же человеку во что-то верить? Иначе жди прихода «Великого Инквизитора», который не пощадит. Такие люди часто уже покорны своей «судьбе», не ропщут и не бунтуют. Они верят в чудеса и всевышнее, они зомбируют сами себя. Но что мы теряем? – веру в человека. Это страшно. Здесь становится не до глобального мышления. От того одолевают мысли слабые и уродливые, которые верят, что виной всему глобализм Закоулки судьбы мы создаем сами, когда перестаем верить в самих себя, в общечеловеческие ценности, их радостность и вечное настоящее. Сколько талантов оказалось загублено через такие принижения вечного настоящего. Они своими самоотчуждениями ввергли в явленный убогий вид материального божка плотских удовольствий, оторванный от целостного существования.
Диалектика субъективности утверждается принципами существования субъекта как субъективно-объективной целостности, а не как некоего не вполне понятного атрибута материи. Например, сознание обычно рассматривается как наиболее «веское» орудие субъективности, зачастую, противопоставленное материи. Существующие концепции «квантового сознания» связывают материальные кванты с нелокальностью сознания. Насколько корректны такие установки? Ведь само сознание не может быть связано с материальным напрямую. Такое может происходить только через процесс развития, которое требует глобального, социетального мышления.
Значит, более корректно говорить не о статическом сознании, а о динамическом осознании – сознании в действии. Оно само есть процесс, захватывающий как материализацию, так и дематериализацию в ходе социетального глобализма. Просматривается более адекватный путь существования: от квантовости к процессам связи и развития. Этот путь во многом может быть представлен в качестве процесса диалектизации субъективности в ходе глобального мышления будущих эпох. Но не рабьего мышления «постчеловека».
При этом неизбежно возникает проблема ментальности, рефлексии и смыслов. «Ментальные модусы» вряд ли следует причислять к «трансцендентной реальности». Это скорее качество рефлексии, которая стремится осмыслить вечно изменяющееся актуальное. Проявление так называемых «чистых смыслов» при вмешательстве в них объективности есть лишь вполне понятная тенденция к изменению имеющего «положения дел». Все это свидетельствует от неразрывной связи объективности и субъективности, необходимой для актуализации целостности субъекта, его помыслов и действий. Диалектизация субъективности становится с проявлением субъекта и «заканчивается» с его исчезновением в ходе дематериализации.
Природа глобального мышления не может быть пассивным модусом, как не может быть и функционалом субъективного. Необходимая диалектизация диктует неизбежность рассмотрения ментальности более широко, чем это бытийно делается, чем просто мышление. Это непрерывная связка субъективности действий и объективности их направленности от социетального глобализма.
Диалектика принципиально выступает против инвариантности психического и даже субъективности в целом относительно физического или объективного. Инвариантность как плод обычного математического соотнесения чужда связи в принципе. То обстоятельство, что «вещество мозга» (да и сам субъект) постоянно обновляется, свидетельствует о множественности и даже бесконечности, континуальной непрерывности вариантов актуализации субъективности. Это равнозначно процессному подходу к внутреннему миру субъекта. Последнее есть не что иное, как необходимость целостности прерывно-непрерывного для обеспечения существования не только субъекта, но и объекта в их диалектической связи. Необходимость целостности – условие глобального мышления, которое необходима в условиях современного кризиса умов.
Глобальное мышление должно быть мировоззренческим, не квантовым, а процессным. Поэтому квантовые свойства мозгового субстрата не могут быть терминальными образованиями или процессами. Они неизбежно трансформируются в непрерывный процесс материализации-дематериализации, в которой роль субъективности сводится к усвоению представленной биосоциальным потоком информации. К дальнейшей непрерывной ее переработке в сотворчестве с объективной направленностью развития, трансформации представленного согласно самости субъекта с обязательным дальнейшим действием. Это уже не инвариантность субъективного или физического, а сквозной процесс развития сущности «Умопостигаемого Мира». Хотя бы в виде в виде «Все Мира» с его существованием согласно аксиоматической всеобщей формуле глобального мышления: «Мир – Существует в целостности с процессом существования».
Глобальное мышление требует уравновешивания помыслов и действий не только в личностной субъективности, но и в социальной. Однако, если мечты порождают глобальные проблемы, а действия не решают их, тогда приходится задумываться над причинами подобного несоответствия. Прежде всего: глобальное должно осмысливаться глобально. Если объективный глобализм искажается субъективным, то сразу встает вопрос причины. Можно говорить о материальном интересе, но это будет мелочно, ведь сам такой интерес кроется в объективности капитального отбора. Значит, расчеловечивание можно и нужно уравновешивать глобальным процессом очеловечивания.
Весь трагизм положения сообщества в том, что оно теряет духовное разнообразие в своей субъективности. То есть: сообщество не мыслит глобальными категориями, а потому не выполняет свою основную функцию очеловечивания личности. Это связано, прежде всего, не с экономикой или политикой, а с потерей рычагов объективной направленности, которую задают точечные и структурные взаимодействия. Разрозненность усилий не дает эффекта синергизма или эмерджентности, отсюда становятся элементы кризиса, которые объединяются в глобальные течения антикультуры, антиэкологии и даже античеловечности.
Да, становление человечества в целостность неизбежно связано с издержками очеловечивания. Но для регулирования связки объективного и субъективного глобализмов необходим глобальный разум, который не позволит биосоциальному потоку отчуждаться от сообщества. Гомогенность взаимодействия глобального мышления с процессами глобализации во многом зависит от внутренний социетальных причин. Прежде всего, к таким следует относить соответствие ценностных доминант масштабам проблем глобального кризиса.
Единость мира заключается не в единении его элементов, а в непрерывной целостности процессов становления нового. Это будет выражать стремление глобального социетального мышления. Важна не адаптация «системы» к глобализму, а применение рычагов воздействия разума на саму систему с учетом глобальных изменений. Поскольку глобализм это не «универсальный технологизм», а технология универсализма, следует вырабатывать такую технологию – технология глобального мышления.
Тогда отпадут проблемы противодействия глобализму со стороны стратов, пропагандирующие идеи субъективизма и нечеловечности. Тогда отпадет изуверская позиция трансгуманистов к жизни и смерти, которые мыслят лишь частными категориями, исходящими из материального шкурного интереса их нищего разума. Глобальное мышление, однако, полагает видение социетального глобализма, как объективного блага для сообщества, которое следовало бы использовать по назначению.
Сущность глобального мышления необходимо находить не только в видении конечной цели, поскольку сама «конечная цель» понятие чрезвычайно размытое. Нужно формировать ее на основе причинно-следственных диалектических принципов. Почему диалектических? Потому что такой подход позволяет заглядывать вовнутрь процессов и явлений. Чтобы увидеть целостную картину мира в глобальном изображении и исполнении, необходимо, прежде всего, осознавать исконные корни глобализма. Это означает, что следует возвращаться к диалектическим принципам существования в процессном феноноуменальном виде.
Четкое видение конечной цели невозможно без понимания «конца» как такового. Современные глобалисты принимают границы терминального в образе земных просторов ума и действия, сил и направленностей. В таких условиях глобальное мышление невозможно в принципе. Тогда «конечная цель» должна осознаваться не в планетарном масштабе, а в пределах вселенском, сущностном. Там, где само сущее существует только в целостности с процессом существования. Иного глобального мышления диалектика глобализма представить не может. Причинно-следственные связи при этом должны рассматриваться с позиций глобального мышления. То есть, начиная с всеобщих причин существования и заканчивая глобализмом, как следствием этих причин. Мыслить глобально можно лишь, исходя из глобального. Разве можно, исходя, например, из глобализации экономики, научиться мыслить глобально? Разве можно увидеть будущее диалектической Вселенной, находясь на Земле?
5. Личностный глобализм
5.1. Перекосы субъективности
Личностный глобализм это процесс существования личностей в целостности с сообществом под влиянием точечного, структурного и социетального глобализмов. Но он не существует сам по себе, уйти от объективного глобализма он не в состоянии. Уже поэтому концепция мирового господства существенно преувеличивает роль личностного начала, личностного глобализма. Рано или поздно грегарные альтернативы уравновешивают капитальный отбор (социетальный глобализм) и материальный интерес. Объективные тенденции самоорганизации не позволят уйти «мировому господству» далеко – до тех рубежей, за которыми роль самого человека потеряет смысл. Перекосы субъективности гнездятся не только в личностном глобализме, они должны учитывать глобализм в целом. Иначе появляются субъективные девиации, которые, не имея под собой объективной основы, лишь пугают и возмущают людей. Даже сторонники современного глобализма не могут остаться в стороне от тотального ущерба, согласно их концепциям.
Необходимо учитывать, что личностный глобализм находится в целостности с социетальным глобализмом. Поэтому любые социальные катаклизмы неизменно отражаются в действиях личностей. Хотя направленность личностного глобализма на созидание сообщества остается. Способность субъективности личности проявлять свою самость с учетом направленности на то, «что должно быть», важнейшая черта современности. В этом отношении показателен факт, что личность оказывается задавленной апокалиптическими настроениями в условиях глобального кризиса с подачи современных трансгуманистов.
Способность это лишь потенция в ходе актуализации субъективностей. Она не должна стоять особняком и считаться чем-то трансцендентным. Более того, она должна обладать функциональными способностями некоей основы вещностной. Тогда как можно говорить о самоорганизации как способности, которая пронизывает все и вся, но не является функцией материи и даже субъективности. Более вероятна причастность ее к объективным процессам, в том числе к пресловутой и непонятной до сих пор глобализации. Диалектика глобализма начинается с поляризации сущего на материальный мир и нематериальность, хотя бы в виде объективных процессов, в том числе так называемых «темных субстанций». Перекосы субъективностей начинаются с непринятия диалектического сценария основы существования, когда сами субъективности мировоззренчески выражаются лишь в виде материального бытия.
Личностный глобализм не обрывается на социетальном уровне. При этом сразу возникают глобальные для человеческой цивилизации вопросы: «Что дальше?» Инволюция или вход в мировую глобализацию. Личностный глобализм выражает развитие человеческой цивилизации в никуда? Если истина дороже, тогда человеку нужно жить в себе? Однако доказательство не может считаться объективным, если оно не прошло через субъективность. В этом отношении глобализм даже под видом объективного действа, трудно проходит через личностные субъективности. А тем более – через социальные или природные субъективности. Человек, зачастую, верит в нелепость только потому, что иной веры не заслужил. Часто сама вера мешает пониманию, но понимание без веры абсурдно. Так формируются перекосы личностной субъективности в условиях искажения объективного глобализма.
Внедрение новейших информационных средств позволяет регулировать равновесие личностной субъективности относительно направленности объективного глобализма. Однако для этого необходима четкая позиция сообщества и государств. «Четвертая промышленная революция» согласно Клаусу Швабу подразумевает изменения в структурах власти, но эти изменения зависят от эфемерной силы хозяев информации. Поэтому происходят перекосы личностных субъективностей даже не со стороны государственного управления, а от этих «хозяев». Несомненно, такое недоразумение происходит по линии биосоциального потока и инициируется сообществом через общечеловеческие ценности. При этом говорят даже большее, а именно, что тот, «кто владеет информацией, владеет миром».
Информацией должно владеть, прежде всего, сообщество, но не некоторые страты или группы властьимущих. Новые технологии цифровой технологии не могут подстраиваться под интересы личностей, поскольку адаптируются на искажения субъективного глобализма. В результате страдают личностные субъективности. Однако сама цифровизация призвана работать на созидание сообщества и личностей в нем. Единственное, что требуется для ее актуализации – это приспособление духовной сферы личностей, их субъективностей к опережающим темпам капитального отбора. Перекосы субъективностей должны устраняться соответствующими процессами гуманизации личностей. Причем, гуманизацией, начиная с самого сообщества, которое играет заглавную роль в выработке и развитии общечеловеческого начала. Так «что должно быть» личностного глобализма будет становиться тем, «что есть» и даже тем, что будет».
Основная проблема перекосов личностных субъективностей заключается действительно не только в неуравновешенности целостности социальной и личностной субъективности. Она во многом зависит от «прожорливости» материального интереса в условиях, когда социетальные структуры не имеют возможности контролировать развитие субъективных отчуждений хозяев знаний и информации. Почему так произошло, Клаус Шваб объясняет засильем частных лиц, то есть олигархических групп. Но такое объяснение противоречит диалектическому глобализму с его самоорганизационными действиями. Выходит, что эти «частные лица» попирают законы существования и личные субъективности. А сама власть переходит к этим группам, но не к государственным структурам. Тем самым теряется смысл объективности глобализма.
Информационные технологии, якобы, разрастаются сами по себе, чего не может быть в принципе. Поскольку имеет место целостность капитального и грегарного объективных отборов. Эта целостность подразумевает устойчивое равновесие сил и направленностей и не может длительное время перезагружаться в пользу интересов частных лиц. Если же это происходит, то реальной причиной самоотчуждений личностных субъективностей являются, отнюдь, не новейшие технологии. Скорее причина кроется в попустительстве социетальных структур, которые рубят сук, на котором сами сидят. Если это происходит, значит, подобное иначе как «глобальным идиотизмом» не назовешь. При этом явно не учитываются рефлексивные возможности личностных субъективностей. Они должны приобретать разумный характер даже в условиях несмысловых искажений субъективистского толка.
Социологические концепции глобализации опираются в основном на экономические коллизии, а не на философский дискурс глобального нарратива. Поэтому объяснения истоков перекосов личностных субъективностей они объясняют с позиций конкурирующей экономики еще со времен Джона Гобсона и даже Владимира Ленина с их теориями империализма. При этом констатируется факт неизбежности засилья капитала (в современных условиях – засилья информации). При этом не рассматриваются вопросы угрожающего опережения процессов капитального отбора в ущерб отбору грегарному. Таким образом, якобы, расчеловечивание оказывается узаконенным априорно.
Эммануэль Валлерстайн рассматривает проблему перекоса субъективностей иначе. Его «теория мировой системы» предусматривает «формирование системы глобальных экономических и политических связей», начиная со времен начала развития капитализма с образованием глобального неравенства. Таким образом, сам капитализм выглядит априорным созданием, чем обычно объясняется засилье труда и нерешение социального вопроса. Однако это не успокаивает личностные субъективности. Их направленность на созидание вызывает их новые перекосы. В этом отношении попытки современных глобалистов «улучшить человека» выглядят издевательским фарсом.
Валлерстайн, к сожалению, не рассматривает связи глобального «формирования системы» как данные, без осмысления глубинных причин преобладания материального интереса. Иначе получается, что мир, благодаря капитальному отбору, легко и неразумно рвет его целостность с грегарным отбором. Как в таком случае быть с объективно-субъективным равновесием диалектического глобализма, который обеспечивает существование сущего лишь в условиях целостности? Получается, что мир заведомо и финитно идет к гибели. Однако такие веяния и объяснения не могут заслуживать статуса научных. Должен быть учет разума точечного, структурного, да и социетального взаимодействий. Духовная сфера не может оставаться на положении безмолвного раба.
Субъективность, как первейшая характеристика субъекта, этого «феноноумена», должна включать в себя не только «сферу субъективного» в виде мышления, ментальности, рефлексии, «сознания». Но и «сферу объективного». Хотя бы в виде объективных отборов, тенденций и направлений развития, самоорганизации. Причем, вместе со своими предикатами представленных общечеловеческих ценностей и чисто физико-физиологическими или телесными качествами субъекта. То есть, тем самым нацеливается на вид самость субъекта – то, чем он отличается от других и сосуществует в материальном мире. С другой стороны, сам материальный мир целесообразно рассматривать как объект с соответствующей объективностью в виде причин и принципов развития самого объекта. Перекосы субъективностей личностного глобализма во многом связаны с мировоззренческой разупрощенностью разума.
Диалектика субъективности утверждается принципами существования субъекта как субъективно-объективной целостности. Но не как некоего не вполне понятного атрибута материи. Например, сознание обычно рассматривается как наиболее «веское» орудие субъективности, зачастую, противопоставленное материи. Существующие концепции «квантового сознания» связывают материальные кванты с нелокальностью сознания. Насколько корректны такие установки? Ведь само сознание не может быть связано с материальным напрямую. Такое может происходить только через процесс развития, которые тормозится перекосами субъективности под влиянием идей трансгуманизма.
Значит, более корректно говорить не о статическом сознании, а о динамическом осознании – сознании в действии. Оно само есть процесс, захватывающий, как материализацию, так и дематериализацию. Просматривается более адекватный путь существования: от квантовости к процессам связи и развития. Этот путь во многом может быть представлен в качестве процесса диалектизации субъективности без субъективистских перекосов.
При этом неизбежно возникает проблема ментальности, рефлексии и смыслов. «Ментальные модусы» вряд ли следует причислять к «трансцендентной реальности». Это скорее качество рефлексии, которая стремится осмыслить вечно изменяющееся актуальное. Проявление так называемых «чистых смыслов» при вмешательстве в них объективности есть лишь вполне понятная тенденция к изменению имеющего «положения дел». Все это свидетельствует от неразрывной связи объективности и субъективности, необходимой для актуализации целостности субъекта, его помыслов и действий. Диалектизация субъективности становится с проявлением субъекта и «заканчивается» с его исчезновением в ходе дематериализации. Перекосы субъективности в ходе личностного глобализма, как правило, возникают со стороны искажений социетального глобализма.
Природа мышления не может быть пассивным модусом, как не может быть и функционалом субъективного. Необходимая диалектизация диктует неизбежность рассмотрения ментальности более широко, чем это бытийно делается, чем просто мышление. Это непрерывная связка субъективности действий и объективности их направленности. Поэтому объективная направленность глобализации в виде пресловутой самоорганизации не может тормозиться субъективными действиями «глубоко». В настоящее время такое, однако, происходит. Глобальный кризис умов – как перекос объективного – не может объясниться лишь частным субъективизмом. В нем задействован более мощный рычаг в виде воздействия сообщества на личностные субъективности. Такое происходит под влиянием современных глобалистов.
Наивно полагать, что «внерефлексивное содержание субъективного – это то, о чем мы не можем дать отчет, не имеем явного знания». Но разве знание может быть неявным относительно субъекта? Знание ли это, которое субъект не может актуализировать даже потенциально? Недаром ставится вопрос о возможном наличии в субъективном, помимо осознаваемого содержания, чего-то еще нефеноменального. Чего же? Конечно, процессного, функционального существования, поскольку непроцессного существования не может быть. Но «осознаваемое содержание» – это вовсе не связь целостности, «поиска развития с насущным». Развитие задается необходимостью субъективно-объективной связи, а не феноменализмом сознания, который можно было бы приравнивать к смыслам. Поэтому перекосы субъективности становятся при непременном участии неразумия целостности сообщества с его гражданами.
Субъективное включает в себя три компоненты по видам действия: первая – направленность развития, которая заложена на уровне диалектической прерывно-непрерывной связи; вторая – компонент биосферы с его законами живого организма и воздействием на подсознание; третья компонента – собственно осознание, идущее по линии биосоциальной связи. Именно последняя компонента, непосредственно связанная с актом восприятия и рефлексией субъективности далее должна рассматриваться как основной структурообразователь субъективности. Поскольку именно эта компонента фигурирует обычно в бытийном понимании вопроса. Поэтому осознание, прежде всего, подвержено воздействию идей «улучшения человека» со стороны трансгуманизма. В этом значительную роль играют средства массовой информации, подвластные сообществу.
Где же целостность, если все в субъективности проявлено или потенцировано на материальный лад? Развитие как последовательность целостностей (явлений), а не как процесс, закручивается в спираль, в «узловую цепь мер». Попытка представить бесконечность набором элементов – это уже не целостность, поскольку нет связи и развития. Да, любой поступок есть целостность, но как процесс связи непрерывного и дискретного, а не как некая субстанция имманентной или трансцендированной субъективности.
К сожалению, зачастую, имеет место субъективная политизация равновесия «Я»-«Не-Я». Субъективное явленное (политика) мешает объективному процессу диалектизации через капитальный отбор. Этот отбор мешает развитию общечеловеческих ценностей в виде грегарного отбора, подобно развитию физиологических ценностей в виде естественного отбора под действием внешних факторов. Собственно сам отбор обусловлен неизбежностью связи человека с обществом, субъективного с объективным, случайного с закономерным, прерывного с непрерывным. Важно то, что эти субъективные противоречия… объективны. Поэтому они сами направлены на созидание. Этим можно утверждать факт неизбежного недолгого по времени существования перекосов субъективностей. Объективная направленность заставит уважать себя.
Любое переживание субъекта представляет собой феноноумен. Нет, и не может быть «готовых» феноменов, которые могут действовать сами по себе. Иначе такой имманентный подход будет свидетельствовать об априористическом прагматизме. Подобное реализуется в идеях о «Великой перезагрузки». В этом случае процесс связи или развития субъективности снова и снова выдается за материальный результат. Хотя это явный искусственно созданный перекос личностной субъективности. Переживание осмысливается и становится через смысл глагольного существования надиндивидуального бытия. Но не через трансцендентное «предчувствование готовности».
Переживание становится именно феноменом, а не «нейтральным знанием» –
не вследствие возможности актуализации, а как актуализация возможного. То есть, как развитие связки ментального и чувственного в субъективности. Однако это «возможное» вырисовывается и готовится в сложных процессах ментального моделирования и уравновешивания осмысленности осознанием. Бывает так, что равновесие в условиях надиндивидуального бытия оказывается сдвинутым далеко в «сторону» материализации. Тогда оказываются возможными поспешные и необдуманные поступки, вредящие субъекту, которые следует рассматривать как негативные моменты личностного глобализма. Моменты перекоса, которые надлежит устранять разумными действиями, в том числе действиями антиглобализма.
5.2. Аффекты глобализма
Аффекты глобализма связаны, прежде всего, с аффектами субъективностей, главным образом личностной субъективности. Корреляты аффектации субъективности обычно проявляются на фоне искажения или возмущения связи «Я» – «Не-Я». Чаще это происходит из-за нарушения ментальных равновесий и глагольных модусов. Иногда, как в случае в эмоциональных перегрузок, из-за того, что осознание «останавливается» перед барьером аффектации. В случае процесса воления могут иметь место неадекватные действия, которые, очевидно, следует считать не нарушением «свободы воли» или «самодетерминации субъективного». Это, скорее, несоответствие модели ментального континуума реальным возможностям ее актуализации со стороны субъекта.
В таком случае само «воление» необходимо рассматривать не как акт проявления «насадной» воли с ее «несвободой» перед личностным глобализмом. Последний образец не преследует цель «заставить работать» сферу субъективного по определенному непосильному сценарию. Это обычный процесс материализации при развитии связи процесса объективного с субъективной сферой. Поэтому использование термина «свобода воли» лишено смысла, так же как и «самодетерминация субъективного». Что это за «самодетерминация», если она приводит к аффективным процессам?
Таким образом, прослеживается связь аффектации со случайным воздействием, как со стороны внешней среды, так и из-за ошибок осознания субъекта. Так же происходит возмущение связи «Я» – «Не-Я» в ходе личностного глобализма. Это три основных коррелята глагольной аффектации субъективности поступков субъекта. В первом случае имеет место обусловленности аффектации непрерывно изменяющимся потоком обстоятельств. Его невозможно доподлинно учесть дискретностями сферы субъективности. Это объективный фактор, мало зависящий от самого субъекта.
Во втором случае чаще всего происходит субъективное торможение осознания из-за недостаточности ментальной «составляющей» субъективности. При этом осознание неадекватно оценивает обстановку, вернее: не успевает ее достаточно полно оценить. В результате такого эксцесса эмоциональная сфера перегружается. В третьем случае имеет место волевое воздействие на ментальные модусы со стороны субъекта с аффективным результатом. В этом случае сказывается проявление «парадокса свободы воли». Тогда субъект нарочито не хочет учитывать ментальные модели действий, а сам принимает, зачастую, несуразные решения «свободной воли». На этом во многом основаны идеи глобалистов.
Одним из коррелятов аффектации субъективности служит то обстоятельство, что наша «самость» подчиняется не только собственным закономерностям развития. Самость в общем порядке не связана с алгоритмами функционирования процессных «законов», их математической невычислимостью (Р. Пенроуз, 1989). Например, объективные отборы действуют изнутри субъекта, это вовсе не «внешние сверхчувственные процессы». Они действуют как Микрокосмы нулевого порядка, обуславливая самоорганизацию в виде личностной субъективности. А так же связанных с ней неизбежных случайных возмущений коррекции связей, ведущих к аффектации. Большинство аффектов детерминируется не нашим «Я» или нашей самостью, а связкой «Я» – «Не-Я», которая и выражает пресловутую «самость». Она в особенности уязвима к информационным воздействиям трансгуманистов.
Выбор оптимального варианта действий отнюдь не связан с нашим волением. Наоборот, оно зависит от становления глагольных ментальных модусов. Модуляция выбора неизбежно порождает случайности «перехода» непрерывности в дискретность. Смысл эмоциональных переживаний, в том числе ряда аффектации, как уже отмечалось, лежит в плоскости необходимости существования. Это вызывает подготовку, готовность к действиям и развитие самих процессов аффектации. В результате субъективность может изменяться до неузнаваемости серьезными перекосами равновесия «Я» – «Не-Я». В этом случае можно утверждать, что аффекты не связаны с пресловутыми «механизмами саморегуляции» со стороны личностного глобализма. Они несколько обусловлены безусловными инстинктивными рефлексами, хотя сами они имеют вторичную природу исполнителей. Первичное обычно выражается в процессах ментального «обустройства» субъективности.
