Евгений Анатольевич Леухин
Заклятье волка
Глава двадцать пятая. Битва за Сторби
Перед городскими стенами Сторби в районе северных ворот раскинулись заснеженные поля, на которых летом выращивают пшеницу и выпасают скот. Миеринские солдаты, охраняющие стены города, обнаружили на расстоянии нескольких миль передвижение нифльхеймских воинов. Солдаты Асмунда подвезли обоз и стали разбивать лагерь. Кавалеристы проводили маневры, выстраиваясь в линию и квадраты, активно передвигаясь по полю. О действиях сил Нифльхейма немедленно доложили Лонгвею, который вскоре, вместе со своей свитой прибыл на линию обороны и с башни городской стены наблюдал за происходящим.
Простуженный Бонгани, в предчувствии предстоящей битвы, тоже не смог оставаться в стороне и закутавшись в тёплую шубу, стоял рядом с Лонгвеем. С севера завывая, подул пронизывающий леденящий тело ветер. Король далёкого жаркого королевства поёжился и, выругавшись по поводу погоды, произнёс:
–Как люди живут в таком холоде? Я здесь всего лишь третий день, а уже сильно простужен!
–Человек ко всему привыкает! – ответила Лифен, поправив соболиную шапку – Тому, кто родился в таком месте, любой мороз не страшен.
–Друг мой Лонгвей, а не кажется ли тебе, что эти недобитки готовятся к штурму города? – спросил Бонгани, всматриваясь в позиции Нифльхейма.
–Я не думаю, что они настолько глупы! – ответил король Миерина.
–Отец мой, самое время выйти в поле и добить наших врагов! Похоже, их основные силы собрались в одном месте, и их можно будет уничтожить одним махом, а не гоняться за ними по замёрзшим лесам! – воскликнул Вонг, схватившись за меч.
–Собирай солдат! – ответил Лонгвей, кивнув головой.
Солнце клонилось к закату, вычерчивая на снегу длинные причудливые тени. Вонг, в поле перед северными воротами, выстроил объединенную армию Миерина и Ферсинии – пять тысяч всадников и шесть тысяч пехоты. У Ферсинии главные силы были в пехоте – мускулистые широкоплечие копейщики в кожаных доспехах, не мене устрашающие лучники и ещё, как минимум, тысяча тяжеловооруженных всадников. На противоположенном конце поля, на расстоянии в два выстрела из лука, стола кавалерия Асмунда – три тысячи всадников в красных плащах Нифльхейма. Лонгвей вместе с Бонгани, Вонгом, Лифен и генералом Рунако выехали вперёд, пристально рассматривая немногочисленную вражескую армию.
Со стороны позиций Нифльхейма, навстречу, выехал всадник на могучем чёрном коне. Остановившись посреди поля, между двумя армиями, он достал меч из ножен и угрожающе направил его на короля Миерина.
–Кто этот наглец? – воскликнул взбешённый Лонгвей – Он что, пытается бросить мне вызов?
–Это, Ульвен! – процедила сквозь зубы Лифен.
Бледная кожа лица миеринской принцессы пошла буграми, а на голове вылезло несколько крупных шишек. Между тем, Ульвен опустил меч и, демонстративно сплюнув на землю, развернул своего коня к королю Миерина задом. Неспешной походкой всадник двинулся обратно. Со стороны позиций Нифльхейма послышались смешки.
–Они там вообще страх потеряли?! – вскипел Лонгвей – Я утоплю этих наглецов в их собственной крови!
–Отец, позволь мне принести тебе отрубленную голову этого выскочки! – воскликнул Вонг.
–Убейте их всех!
Вонг, пришпорив лошадь, выехал вперед кавалерийских рядов и, увлекая за собой воинов, призывал к атаке. Загремели трубы, и огромная лава кавалеристов ринулась в бой. Со стороны сил Нифльхейма тоже послышался звук горна, но воины в красных плащах не бросились вперёд, а развернув своих лошадей, стали отступать.
В этот момент, по подземным коридорам клоаки Сторби, с факелами в руках, шла Виллара, её новый глава ордена Хранителей Божественного Огня Сигерд и их отряд. Сигерд был высоким широкоплечим жрецом, прибывшим по зову Виллары из Северных земель и получивший это звание накануне днём. Глава ордена Хранителей был религиозным фанатиком и мечтал умереть в бою во имя Богини Эллари. На нём не было одето тяжёлых доспехов, зато вооружён Сигерд был до зубов.
–Хельга, как мы узнаем, что Лонгвей заглотил наживку и вывел свою армию за городские стены? – спросила верховная жрица у колдуньи, шедшей впереди.
–Дорогая моя, просто доверься мне. Карты показали мне удачу, значит, мы спланировали всё правильно!
Остановившись у очередного колодца, Хельга посмотрела наверх. Через заросшую паутиной шахту пробивались лучи света.
–Ну что, это здесь? – спросила Виллара.
Сверху послышался звук проезжающей телеги.
–Хм… Похоже что да!
Через несколько минут Хельга с Вилларой и ещё десятком воинами уже были на мостовой. По улице изредка проходили прохожие, с опаской озираясь на подымающихся из колодца вооружённых людей. Поодаль, через несколько кварталов, виднелось величественное здание храма Вознесения Эллари. Внезапно с противоположенной стороны улицы за квартал от отряда Виллары, на перекрёсток выехало несколько миеринских всадников. Увидев, превосходящих их по численности, воинов они, переглянувшись и что-то сказав друг другу, моментально скрылись за углом здания.
–Твои карты не ошиблись по поводу удачи? – спросила Виллара, вздохнув.
–Ещё ни разу за мою долгую жизнь! – нахмурила брови Хельга.
–Внезапной атаки теперь, к сожалению, не получится!
Двери и окна близлежащих домов стали открываться и из них стали выглядывать любопытные лица горожан. Признав в вооружённых людях Хранителей Божественного огня, более смелые стали подходить к ним и расспрашивать о происходящем. Из соседского дома вышел коренастый мужчина, лет сорока с топором в руках. Сигерд выхватил меч и, предостерегающе, направил его на незнакомца.
–Госпожа, позвольте мне примкнуть к Вашему отряду! Терпеть этих гадов больше нет сил! – воскликнул мужчина с топором и опустился перед верховной жрицей на одно колено.
–Если хочешь сделать что-то полезное для Нифльхейма, собирай людей и стройте баррикады. Перекрывайте улицы, идущие к центру города, этой ночью мы выбьем захватчиков из столицы! – ответила Виллара.
Через несколько минут ожидания, где-то вдалеке города, послышались тревожные звуки горна. Больше медлить было нельзя. Обнажив оружие, немногочисленный отряд во главе с Сигердом двинулся в сторону храма, не дожидаясь пока все воины поднимутся на поверхность. На площади, ощетинившись копьями и мечами, их уже ожидали темнокожие стражники Ферсинии, охранявшие подходы к храму.
В том месте, где в округе Сторби заканчивались поля и начинались холмы поросшие лесом, единственным путём на север была королевская дорога. Равнина, сужалась высокими обрывистыми холмами, а в том месте, где Быстрица текла вдоль дороги, путь проходил в глубокой ложбине. Здесь холмы обрывались крутыми кручами, оголявшие белые скалы песчаника и серые валуны. Именно по этой дороге и отступали конники Асмунда.
Ульвен придерживал разгорячённого Баркона, пытавшегося вырваться вперёд, опередив других всадников. Оказавшись в ложбине, он оглянулся. Позади на него неслась огромная лава миеринских и ферсинийских конников. Расстояние между ними и всадниками Нифльхейма неумолимо сокращалось. Осадив лошадь, Ульвен развернул Баркона, поставив его на дыбы. Конь воина воинственно заржал, выпустив в воздух облако пара. Выхватив из ножен Зарницу, Ульвен поднял её над головой, дав условный сигнал.
Прозвучал рог. Внезапно, по обе стороны ложбины, на круче и из-за деревьев показались нифльхеймские арбалетчики. На головы врагов посыпались сотни стрел, выкашивая их густые ряды. Тут же, из-за укрытий показались и копейщики. В дело пошли алебарды и бердыши. Пехотинцы стаскивали всадников на землю, орудуя длинными орудиями. Ульвен неспешно достал из-за спины копьё и, отпустив вожжи, дал своему ретивому коню волю. Баркон, бивший копытом землю, только этого и ждал. Чёрной молнией он ринулся на врагов, неся на спине своего смертоносного всадника. За ним бросились в бой и остальные конники.
Копьё насквозь пробило тело миеринца, отбросив его наземь. Тут же над головой Ульвена сверкнула Зарница, и опустившись на шлем ферсинийца, расколола его надвое. Отбив удар щитом воин вонзил свой клинок в грудь нападавшего, с лёгкостью прибив его кольчугу. Выдернув меч, в лицо Ульвена брызнула струя горячей крови. Со всех сторон кипел бой. Раздавались крики яростных атак, неистовое ржание лошадей и предсмертные стоны. Заснеженную дорогу заливали лужи крови, а испуганные лошади, лишившиеся всадников, прыгали в реку, проламывая под собой слабый лёд. Силы Нифльхейма переломили атаку объединенной армии захватчиков, и лишь только горстка ферсинийских тяжеловооруженных всадников продолжала оказывать сопротивление.
Огромные лошади – тяжеловозы, одетые в такие же неприступные доспехи, как и их всадники, несли на себе чернокожих воинов неустанно рубящих своих врагов. Генерал Рунако, возглавлявший непоколебимый отряд, махал длинным двуручным мечом, как тростинкой. На копейщика попытавшегося скинуть исполина с лошади с помощью алебарды посыпались удары, один из которых угодил несчастному в каску. Оглушенный, он упал на землю и тут же попал под тяжёлые копыта лошади. Второй был насквозь проколот длинным клинком.
Поставив лошадь на дыбы, Ульвен поднял Зарницу над головой, дав знак исполину приготовиться к атаке. Рунако понял кто перед ним и, подняв забрало, презрительно сплюнул на землю. Баркон метнулся вперёд, быстро набирая скорость. Вскользь отбив размашистый удар меча, Ульвен атаковал, нанеся жёсткий рубящий удар в грудь противника. Латы генерала даже не прогнулись. Усмехнувшись, он занёс меч для новой атаки. В воздухе блеснула Зарница, полоснув противника в запястье. Толстая металлическая накладка выдержала, но на секунду рука верзилы онемела и пальцы разжались. Выронив меч, генерал наглухо закрылся щитом, выпустив противника из вида.
Пытаться пробить щит и толстые доспехи Рунако, шансов было мало, поэтому Ульвен решил испытать судьбу, и заскочив на седло, прыгнул на своего противника. В прыжке, он увидел слабо защищённый участок на теле исполина. Там, где заканчивался толстый стальной воротник и начинался шлем, тело защищала кольчуга, дававшая возможность генералу двигать головой. Такая маленькая щель в непробиваемых доспехах ферсинийца. Схватившись за рукоять меча двумя руками, Ульвен глубоко всадил его в тело Рунако. Испустив последний вздох, генерал замертво повалился на снег.
Окружённые со всех сторон всадники, увидев смерть своего предводителя, побросали оружие и сдались на милость победителям. Из-за стволов деревьев пробивались редеющие лучи заходящего солнца. Где-то вдалеке завыл волк. Фигура генерала Асмунда показалась на вершине холма. Оглядев поле боя, он произнёс:
–Барди, если мы не упустим из своих рук удачу, то сможем не только отвлечь основные силы Лонгвея от столицы, а ещё и разбить его здесь!
–Господин генерал, у Лонгвея всё ещё имеется большое численное преимущество! – ответил полковник.
–Численное преимущество ему в данный момент ни чем не помогло!
Потеряв часть своей кавалерии, войска Миерина отступили. Узнав о бесславном бегстве своих солдат, Лонгвей рвал и метал. Он приказал всеми силами идти в наступление. Обойти противника по флангам, а затем окружить и уничтожить его. Отойдя на небольшую дистанцию от холмов, кавалерия дождалась отставшую пехоту и, перегруппировавшись, снова пошла в атаку. Ощетинившись копьями, воины широкой цепью пошли в лес. За ними шли тяжеловооруженные мечники и лучники. Солнце зашло, уступив на небосклоне место полной луне.
Адъютант Асмунда прискакал к Ульвену в тот момент, когда тот только закончил отмывать кровь со своих доспехов, и присел погреться у костра. Спрыгнув с коня, адъютант, вытянувшись по струнке, обратился к Ульвену:
–Господин майор, генерал Асмунд приказывает Вам взять три сотни солдат и срочно выдвигаться на левый фланг. У командования есть информация, что неприятель хочет нас ночью окружить!
«Может это и к лучшему! – подумал Ульвен – Если враг стягивает силы к лесу, значит у него меньше солдат в городе!»
Оставив Баркона адъютанту, Ульвен собрал солдат и вместе с ними пешком выдвинулись в лес. Снег скрипел под ногами, демаскируя отряд. Пройдя больше мили, Ульвен остановился и, подняв руку, дал знак всем замереть. Поднявшийся над горизонтом серебряный диск луны и полное отсутствие ветра превратили лес в царство теней, в котором отдельные шорохи можно было услышать за сотни ярдов.
Чувства Ульвена обострились до предела. Вслушиваться в звуки леса мешало громкое сопение воинов, сделавших марш-бросок по глубокому снегу. От одного из них ужасно воняло чесанком, а от другого выпитой утром бражкой. Где-то на дереве вздрогнула птица, расправив во сне сложенные крылья. Внезапно, откуда-то из далека, послышался звук сломанной ветки. Чуть заметное дыхание леса принесло запах табака. Ошибки быть не могло – это, сквозь замёрзший лес, пробираются солдаты неприятеля. Оценив ситуацию, Ульвен приказал своим воинам лезть на деревья и прятаться. Через какое-то время, прижимаясь к толстому стволу дуба, он увидел, как из темноты стали появляться темнокожие копейщики…
Один из воинов, шедший с натянутым луком, был совсем юным. Несмотря на то, что одет он был на вид довольно тепло, тело его тряслось то ли от холода, то ли от страха. С опаской поглядывая по сторонам, лучник поднял голову и увидел на дереве большую чёрную тень, смотревшую на него сверху звериными жёлтыми глазами. Юноша набрал в лёгкие воздух, чтобы закричать, но тень сорвалась сверху, обрушив на него свой острый клинок. Идущий за лучником воин увидел, как на его товарища что-то упало с дерева, разрубив бедолагу от плеча до паха надвое. Миеринский воин попытался сделать выпад мечом в сторону надвигавшегося на него противника, но в воздухе просвистел клинок, и его оружие упало на снег вместе с отрубленной рукой.
…Кровь брызнула во все стороны, когда следующим ударом, Ульвен прошёлся остриём клинка по шее мечника. Тут же дали о себе знать и другие воины. Прыгая с деревьев и выскакивая с сугробов, они разили противника, окропляя снег алой кровью. Внезапная атака, прошла успешно. Темнокожие солдаты метались в замешательстве, теряя большое количество воинов, но вскоре послышались громкие призывы их командиров, и враги, перестроившись, как обезумевшие снова бросились в бой.
Нифльхеймцы проявляли свою смелость и мастерство владения оружием, но у неприятеля было намного больше сил и они, окружив отряд Ульвена со всех сторон стали нажимать. Один за другим падали на снег сражённые врагом солдаты в красных плащах. Ощетинившись копьями, и мечами они бесстрашно отбивали яростные атаки противника, вдохновленные неистовой силой своего командира, безудержно рубящего темнокожие тела врагов, своим острым мечом.
Тем временем, в самом разгаре шло сражение и в центре Сторби. Силы Виллары, имея преимущество в численности, стали быстро одолевать темнокожих воинов Ферсинии на площади перед храмом. Глава ордена Хранителей обнажил свой длинный двуручный меч и на острие атаки выкашивал обороняющихся. Его мощные выпады клинком были точны и оставляли после себя в лужах крови, дёргающиеся в предсмертных судорогах тела противников. Вражеские воины падали под ударами Хранителей, но оставшиеся проявляли смелость и даже не думали бежать. Через какое-то время со стороны дворца и казарм им на подмогу стали прибывать новые силы. Отряд Виллары пытался прорваться к входу храма, но несмотря на все усилия, сделать это им сходу не удалось.
–Ваше Святейшество! – обратилась Хельга к верховной жрице – А Вам не кажется, что мы уже достаточно привлекли к себе внимания? С минуты на минуту сюда прибудут миеринские солдаты со всех концов города и дадут нам оторваться!
Дамы стояли в кругу воинов, но пролетавшие стрелы, лязг металла и брызги крови, не давали ни какого чувства безопасности.
–Как раз в этом и состоял наш план, Хельга! – ответила Виллара – Чем больше сил мы перетянем на себя, тем легче будет другому отряду!
–Я понимаю, но сможем ли и мы всех их одолеть? И успеем ли потом сами унести ноги?
–Наши судьбы в руках Богини и я ей полностью доверяю! К тому же, нам надо хотя бы освободить пленников заточённых в храме, а после этого, мы уже с чистой совестью сможем уносить ноги!
Выхватив меч, Виллара сама бросилась в бой, увлекая за собой её верных солдат. Через минуту яростного боя дело было сделано. Сделав выпад, верховная жрица проткнула последнего ферсинийского воина, закрывавшего отряду путь к храму. Подняв тяжёлый засов, Хранители отворили ворота и вошли внутрь. Переступив через порог, верховная жрица подняла глаза на скульптуру Богини Эллари, которая снова ей улыбалась и тянула к ней руки. Так же как и в тот день, несколько недель назад, когда она помолилась и, не о чем не подозревая, отправилась в Роллас.
Помещение было наполнено людьми. Десятки мужчин, женщин и детей с надеждой смотрели на своих освободителей. Как стало известно позже, людей готовили к отправке в Миерин. Их должны были погрузить на корабли и отправить на невольничьи рынки в далёкий Юнань. Когда солнце скрылось за домами города, погрузив его в сумрак, на одной из улиц показался большой отряд миеринских всадников.
–Заносите раненых в храм! – воскликнула Виллара – Готовьтесь к бою!
Отряд Хранителей ощетинился копьями и мечами, приготовившись к атаке противника. За их спинами были стены храма, сотни ни в чём неповинных людей и вера в победу. С портика за их действиями наблюдали изображенные в камне правители Нифльхейма и верховные жрецы самых разных эпох. Великий Анвиндр, хмуря брови, искоса поглядывал на полчища врагов. Огромные ангелы, стоящие по обе стороны входа в храм, крепко сжимали мечи, а где-то в глубине храма им ласково улыбалась их всемогущая Богиня Эллари. Бежать воинам Виллары уже было некуда.
Вражеские всадники, с копьями наперевес, на полном ходу врезались в ряды обороняющихся, снеся несколько рядов хранителей. Длинные миеринские копья насквозь пронзали тела защищавшихся, и тут же на их головы обрушился град ударов мечей. Тяжёлые копыта лошадей давили раненых, не давая им никаких шансов. Солдаты Виллары не дрогнули, ожесточенно отбиваясь, они стаскивали наездников с лошадей и добивали их на земле. Ряды Миеринцев и Нифльхеймцев смешались, а бой превратился в кровавое месиво.
Проявив небывалую стойкость, хранители как безумные бросались в сечу, забыв про усталость и ранения. Через полчаса жестокого боя атака Миерина захлебнулась. Забрав раненых, захватчики отступили, продолжая удерживать силы Виллары в плотном кольце. Воспользовавшись затишьем, верховная жрица вышла из храма и, подойдя к своему новому главе ордена Хранителей, стоявшим в первом ряду воинов, осмотрела поле боя.
Полная луна, поднявшаяся над горизонтом, мягким серебряным светом освещала площадь, усеянную сотнями трупов. На расстоянии не более пятидесяти ярдов с угрюмыми лицами полными ненависти стояли солдаты неприятеля. Их силы продолжали получать подкрепления, приходящие со всех концов осаждённого города. По подсчётам Сигерда их было уже не меньше тысячи, что уже более чем в два раза превышало силы отряда Виллары. Внезапно, их ряды разомкнулись, пропустив вперёд всадника в длинном плаще с натянутым на глаза капюшоном. Верховная жрица сжала кулаки, узнав наездника. Сбросив капюшон, мужчина воскликнул:
–Ну, вот мы и снова встретились! – усмехнулся Сигабор, сняв с седла свой посох – Ты разочаровала меня, Виллара. Отвергла все мои щедрые предложения и растоптала тёплые чувства к тебе… Поэтому сегодня ты умрёшь вместе со всеми своими друзьями, которых ты привела с собой! Ха-ха-ха!
Сигабор выкрикнул заклинание и поднял над головой посох, по которому тут же пробежал разряд тока. Послышался громкий хлопок. Электрический разряд, ярко осветив всю площадь перед храмом, сорвался с конца посоха и, прочертив в небе дугу, упал на головы Хранителей, моментально превратив в угли десяток воинов.
–Ха-ха-ха! – засмеялся Сигабор – Вперёд! Убейте их всех!
Сигабор снова поднял посох и снова новая электрическая дуга, упав на головы воинов, заживо зажарила десяток солдат. Миеринцы, подбадриваемые магом, снова бросились в атаку.
–Мы не выстоим против Сигабора на открытом месте! – воскликнула Виллара – Сигерд, срочно уводи солдат в храм!
Мужчина попытался возразить, но Виллара уже развернулась и пошла прочь. Прозвучал звук горна и воины ордена, отбиваясь от атак миеринцев, стали медленно отходить к высоким дверям храма. Миеринцы, почуяв запах скорой победы, отчаянно бросались на воинов ордена, безрассудно теряя десятки солдат. Горячая кровь, падших в бою, хлюпала под ногами, крики и стоны раненых смешивались в адскую какофонию.
Храм Вознесения Эллари мог разместить в себе более тысячи прихожан, поэтому в нём без труда поместились все оставшиеся в живых воины ордена. Опустив на двери толстый засов, люди оказались в относительной безопасности. Помещение было наполнено плачем испуганных детей и стоном раненых. Бывшие пленники испугано перешептывались, теснясь к стенам. Воины ордена нашли свечи и, расставив их по подсвечникам, подожгли. Виллара стояла у алтаря и раздавала приказы.
–Ваше Святейшество, и что же мы будем делать дальше? – спросила, подошедшая к ней, Хельга – Осмелюсь напомнить тебе, что миеринцы использовали храм, как тюрьму, а мы только что сами захлопнули перед собой двери!
–Для меня храм Эллари никогда не будет тюрьмой! – сухо ответила Виллара.
Внезапно в помещении запахло дымом. Хельга глубоко вздохнула и поморщилась.
–Ваше Святейшество, они поджигают двери! – воскликнул Сигерд.
–Теперь нам осталось надеяться только на волю Эллари! – ответила верховная жрица, посмотрев на огромную статую Богини.
Полковник Эгиль заглянул за угол дома и прошептал:
–Чёрт бы побрал этих миеринцев! Десятка два у ворот и, наверное, столько же в башне!
За ним, в темноте переулка, притаился небольшой отряд воинов. Пройдя по подземным переходам клоаки, они проникли в Сторби и под покровом ночи, незаметно добрались до Северных ворот города.
–Не так уж и много, Ваше превосходительство, – прошептал в ответ Перту.
–Всё дело в том, что если они закроются в башне, вся наша операция пройдёт в пустую! – поджал губы Эгиль – Мы не сможем поднять мост, а выломать ворота, при необходимости, они смогут!
–Господин полковник, я всё это помню, – ответил Перту – разрешите приступить к выполнению операции?
–Запомни, главное попасть в башню!
Миеринские солдаты жались у костра в предвкушении горячего чая, закипавшего в котелке. Поблескивая угольками папирос они, посмеиваясь, что-то обсуждая на своём языке. Из-за угла выкатилась большая телега, гружённая сеном и, поскрипывая колесами, стала быстро приближаться к воротам. Несмотря на тёмное время суток, ворота были открыты и через них периодически проезжали всадники и телеги. Это было связано с боем, шедшем в окрестностях Сторби.
Один из миеринских солдат отошёл от костра и, перегородив дорогу, дал знак телеги остановиться. Перту, одетый в миеринские доспехи, натянул вожжи и, съехав с дороги, остановился на обочине у костра. Форму он позаимствовал накануне у одного из трёх мёртвых миеринских стражников, по-тихому убитым отрядом Эгиля полчаса назад. Миеринский солдат, затянувшись папиросой, хмуро посмотрел на Перту и что-то спросил у него на своем языке. Перту расплылся в улыбке и, спрыгнув с телеги, ответил солдату на миеринском:
–Не хотите выпить? У меня есть с собой бочонок хорошего эля!
Это была единственная фраза на миеринском, которую знал Перту. Он сотню раз её повторил перед полковником Эгилем, пока не запомнил досконально. Миеринский солдат снова затянулся и, не переставая хмуриться, снова что-то спросил у Перту.
«Переходим к плану «Б»!» – подумал Перту и, нащупав в рукаве куртки нож, вонзил его в шею солдата.
Выхватив из телеги арбалет, он всадил стрелу в глаз ближайшего миеринца, схватившегося за оружие. Через мгновение, скидывая сено, из телеги выскочило шестеро нифльхеймских воинов с арбалетами и в упор расстреляли солдат у костра. Перту, что было мочи, бросился к дверям башни, куда уже устремились оставшиеся в живых миеринцы. Не останавливаясь, Перту полоснул клинком по горлу одного из миеринца, вставшего у него на пути. Затем ещё один упал на землю с дыркой в животе. Стражники, охранявшие ворота, подняли крик и с минуты на минуту по уставу должны были закрыться в башне, что означало провал операции.
Забежав внутрь, солдат попытался захлопнуть тяжёлую дверь, но Перту успел схватиться за край, не дав двери захлопнуться. Зажав пальцы в дверном проёме, воин взвыл от боли, но дверь не отпустил. Уперевшись ногой в стену, Перту со всей силы потянул. Миеринец выпустил ручку, и дверь, распахнувшись, отбросила воина на пол. Высокий широкоплечий детина, переступил через порог и, выхватив меч, бросился на Перту. Сноб искр от удара о камень брызнули на воина, успевшего ловко увернуться от удара меча. Сделав подножку, Перту повалил солдата на пол. Вскочив, он поднял свой меч и не секунды не медля, вонзил его миеринцу в грудь. Двери в башню были открыты. Через несколько секунд к Перту подбежали его сослуживцы, и они все вместе вошли внутрь…
Прихрамывая, Эгиль поднялся по лестнице на второй этаж, где находился механизм поднятия моста. Тусклый свет горящих факелов освещал просторное помещение, заполненное замысловатыми железными устройствами. Махнув рукой, генерал дал знак, чтобы солдаты крутили барабан, подымающий мост. Заскрипев, цепи натянулись, и мост северных ворот поднялся, надёжно заперев ворота города. В это же время ещё два отряда нифльхеймских воинов штурмовали западные и восточные ворота города.
-Ваше Величество, гонец вернулся и доложил о том, что западные ворота города захвачены нифльхеймцами! – воскликнул миеринский полковник, вошедший в королевский шатёр.
В шатре, у стола с разложенной картой, стоял в начищенных до блеска доспехах король Миерина Лонгвей. По его дёргающему глазу и взъерошенных на голове волосах можно было понять, что он скоро взорвётся. Рядом стояли Лифен с магическим артефактом гномов, Вонг, король Ферсинии Бонгани и, только что зашедший, миеринский полковник. Лонгвей стукнул кулаком по столу и скрепя зубами произнёс:
–Северные захвачены, западные захвачены, думаю, что и с восточными воротами такая же беда. Наша атака против Нифльхейма захлёбывается. Резервов больше нет. Мы за одну ночь потеряли всё к чему шли долгие годы!
–Ваше Величество, возможно, нам стоит прекратить наши импульсивные выпады и в дальнейшем придерживаться нашего плана? – ухмыльнулась, Лифен покосившись на брата.
Ночью, не смотря на то, что лицо Лифен продолжало быть бледным, а какая-то неведомая сила выгнула её спину, она почувствовала прилив сил.
–Исход битвы ещё не предрешён! – нахмурил брови Вонг – Мои воины смело сражаются с врагом и я лично…
–Быть может, нам стоило оставаться за стенами города, пока Ваша дочь восстанавливает свои силы? – перебил Вонга Бонгани – А сейчас, пока не поздно, отступить и попытаться прорваться в город?
–Мы ни в коем случае не должны этого делать! – возмутился Вонг – Мы уже практически добили остатки армии Асмунда и отступить сейчас будет равноценно признанию поражения!
–Ты слишком много на себя берёшь! – воскликнул Лонгвей, погрозив сыну кулаком – Я сыт по горло твоими советами! Я закрывал глаза на то, как ты бездарно вёл бой против Асмунда на прошлой неделе. Только благодаря Лифен нам удалось сломить ход битвы, хотя у нас было двукратное преимущество! На чём основывается твоя бравада? Чем ты можешь гарантировать нашу победу, если я снова прислушаюсь к тебе?
–Да, отец, наши воины не привыкли к таким морозам и поэтому воюют не в полную силу, но сейчас, когда мы уже почти полностью сомкнули удавку на шее у Асмунда и вымотали его бойцов, мы не имеем право отступать! Прошу тебя, отец, дай нашим воинам шанс! – взмолился Вонг – Я сам, с мечом в руках, докажу тебе свою правоту и не вернусь с поля боя, пока мы их всех не добьём!
Сжав кулаки, Лонгвей задумался. Его вены на висках надулись, а лицо побагровело от напряжения. Посмотрев на дочь, он сказал:
–А что думаешь ты, Лифен? Как нам поступить, и сможешь ли ты помочь брату одержать победу?
–Я смогу помочь своему брату, – ответила Лифен, ухмыльнувшись – но только я боюсь, он снова будет корить меня за то, что я забрала у него лавры победителя!
–Сестра, сейчас не время вспоминать старые обиды! Я готов на всё ради нашей победы и если ты сможешь нам чем-то помочь, я буду очень благодарен тебе за любой вклад в наше общее дело! Пожалуйста, помоги мне!
–Что я слышу, брат мой?! – рассмеялась Лифен – Ха-ха-ха! Ты меня о чём-то просишь? Вот так номер! Ты готов на всё? Наверное, уже потому что подгорает? Ну, раз так, я помогу тебе! Ха-ха-ха!
Лифен прочитала заклинание и подняла над головой скипетр с магическим артефактом. От амулета стало исходить серебреное свечение, заставившее всех в шатре зажмуриться. Опустив скипетр на голову брата, Лифен продолжала читать заклинание:
–…сегодня сила полной луны наполнит твоё тело несокрушимой силой. Твои мышцы натянутся, как канаты, зубы будут безжалостно разрывать врагов. Сила полной луны, вдохни безумную ярость в тело моего брата – Вонга! Глупцы бегут в ночь, но ты все равно их догонишь! Безумный страх наполнит трепещущие тела наших врагов перед неизбежной смертью! Сломанные кости, разорванная плоть, текущая кровь…
По телу Вонга пробежала дрожь, его лицо побледнело, и он схватился за горло. Внезапно его выгнуло дугой. Упав на пол, принца затрясло, изо рта повалила пена. Из вытянувшейся пасти, показались длинные клыки. Мышцы Вонга налились кровью и, разрывая одежду и доспехи, выворачивали его тело. Перекручиваясь на полу, принц перевернул стол, его ноги выкрутило, а из копчика вылез хвост. Часть тела Вонга покрылось зелёной чешуёй, кожа на спине разорвалась, обнажив острые шипы. Перевоплотившись, через минуту чудище, встав на длинные когтистые лапы раскрыло пасть и зарычало. Размером оно было на две головы выше и раза в два шире Вонга.
–Король василисков! – воскликнула Лифен – Моё лучшее творение! Беги в ночь и убивай всех, кто встанет у тебя на пути!
Огромный рептилоид развернулся и, махнув хвостом, скрылся в ночи.
–Ты обезумела? – изумился Лонгвей – Что ты сделала с моим сыном?
–Я помогла ему, ведь он взывал о помощи!
–Но ведь он стал похож на монстра!?
–Вонг заявил о том, что готов на всё ради победы! Он получил то, что хотел. А посмотри на кого стала похожая я – твоя дочь! – воскликнула Лифен и сорвала с головы шарф, скрывавший её облысевшую голову покрытую гнойными волдырями.
Бонгани ахнул и брезгливо поморщился.