Евгений Анатольевич Леухин
Заклятье волка
Бленхейм закивал головой и произнёс:
–Да, всё так и было. Хельга – большая умница, она отлично организовала план побега!
–Значит за всем этим стоит Сигабор, и его действия обусловлены местью и жаждой власти? – спросил Ульвен.
–За нападением, организованным Сигабором, стоит Миерин, а главной целью были магические камни! – ответила Хельга – Я видела вместе с Сигабором Лифен и слышала, как та напоминала магу о его роли в большой игре миеринского короля. И самое страшное то, что магические камни таки попали в его лапы! Кроме того, теперь уже нет никаких сомнений в том, что и за смертью Тролмана тоже стоит Сигабор. В ближайшее время в руках Лонгвея могут оказаться все магические камни, и мы должны этому немедленно помешать!
–И что же нам делать? – почесал затылок Локи.
–Мы должны нейтрализовать Сигабора до того, как он передаст магические камни Миерину! – ответила ведьма, сжав в кулак перед лицом Локи.
–Тобишь, ты хочешь сказать, что нам надо ворваться в Большой Дом Магии, найти этого гнусного мага, насадить его на копьё и забрать какие-то камни? – прищурился Локи.
–Надо сделать всё очень деликатно! – вздохнул Бленхейм – Вы не имеете право врываться в Дом Магии, это место священно для магов и если вы прольёте в нём кровь почтенного мага, это будет расценено как оскорбление всей гильдии магов!
–И какие будут предложения? – спросил Ульвен, нахмурившись – Выманить его в лес и убить его там?
–Без поддержки энтов и миеринских солдат Сигабор вряд ли выйдет к нам на честный бой, а то, что он уже знает о ночном погроме своего отряда, это уже как пить дать! – сказала Хельга, задумчиво рассматривая пленных миеринцев – Он будет осторожен и не даст застать себя врасплох.
–Сегодня будет проходить первое заседание совета. Если мы прейдем и предоставим перед гильдией доказательства преступлений Сигабора и прижмём его к стенке, ему не поможет даже поддержка его прихлебателей! – воскликнул Бленхейм – Мы сможем арестовать его прямо в зале Большого Дома Магии и там же потребовать от него магические камни!
–Хах! – усмехнулся Локи – Просто так прейдем и скажем ему – «Что-то ты, старичок, палку перегнул. Давай уже завязывай с этим!», а он нас молнией как шандарахнет и от нас только кучка пепла останется!
–Хм… А почему бы и нет? Довольно неплохой вариант… – погладила мочку уха Хельга – Мы прижмём его к стенке, а если он окажет сопротивление, то насадим его на копьё. Это будет рискованно, но после всех доказательств, уже не будет выглядеть как оскорбление гильдии магов.
–Эй! Вы чего? Это было не предложение, а наоборот! – взволновался Локи – Вы и в правду хотите, чтобы он кого-то шандарахнул молнией? А мы ему в отместку что? Как по мне, вариант не очень!
–А как ты хотел? – усмехнулся Ульвен – Ради королевства! Ради короны! Ради этого не грех и помереть, дружище! Командуй построение, через полчаса выдвигаемся!
Через полчаса отряд Ульвена уже ехал сквозь заснеженный лес в сторону Одинокой горы, которая возвышалась на горизонте. В лагере оставили Виллару вместе с Андором под охраной десяти воинов ордена. Верховная жрица была ещё очень слаба, чтобы снова садится в седло. Глубокий снег, наваливший ночью, мешал быстрой езде, поэтому отряд Ульвена достиг Одинокой горы уже ближе к вечеру. На площади перед Домом Магии было людно и шумно, что говорило об окончании первого дня совета. Увидев солдат Нифльхейма, маги замолкли.
Вперед вышел средних лет, худощавый колдун с длинными белыми волосами, завязанными в косичку. Бленхейм спрыгнул с лошади и, подойдя к беловолосому мужчине, крепко его обнял.
–Рад тебя снова видеть в добром здравии, Арчи! – воскликнул Бленхейм, похлопав колдуна по спине.
–Я надеюсь, мы рисковали не зря? С Вилларой всё в порядке? – ответил Арчибальд.
–Не совсем…
–Какого чёрта вы здесь делаете? – возмутился сгорбившийся дряхлый старичок с высоким деревянным посохом, обмотанным белыми лентами – Какое вы имеете право с оружием в руках приходить к Одинокой горе?
На площади перед Домом Магии стояло не менее трёх десятков колдунов и колдуний, враждебно поглядывающих на солдат. Локи нервно сглотнул, невольно схватившись за рукоять меча. Ульвен выехал вперёд, и гордо подняв голову, заявил:
–Меня зовут Ульвен Йоргенсен, я здесь по поручению его Величества короля Нифльхейма Ингвара Богратина. Я намерен арестовать Сигабора за измену родины, нападение на верховную жрицу Виллару, многочисленные убийства и нарушения кодекса гильдии магов!
Олав в нерешительности остановился у дверей спальни и, посмотрев на Фолквэра, вздохнул.
–Мы должны это сделать, Ваше Высочество. – Прошептал Фолквэр и одобрительно кивнул головой.
–Да, конечно… – промямлил Олав и постучал в двери.
–Да, да! – послышалось за дверью – Входите!
Ещё раз вздохнув, Олав открыл дверь. Лифен сидела на кровати, облокотившись на высокое быльце, и с интересом рассматривала небольшой золотой скипетр, усеянный драгоценными камнями. Не особо обращая внимание на появление мужа вместе с начальником охраны дворца, девушка зевнула, прикрыв рот ладонью.
–Нам надо поговорить… – Сказал Олав, переминаясь с ноги на ногу.
–Слушаю тебя, дорогой!
–Лифен, я очень признателен тебе за помощь в расследовании убийства моего отца. Ты очень помогла нашей семье, но есть определённые обстоятельства… Хотя, я думаю, что ты не имеешь к этому никакого отношения и предоставишь на совете объяснения всему этому…
–Конечно же, мой дорогой, твоя любимая жёнушка ни в чём не виновата! – усмехнулась Лифен – Ты всё делал сам, а я всего лишь немного тебя подталкивала, к тому, чтобы ты проявлял инициативу. Я указала тебе на аптекаря, и вряд ли бы без моей помощи Фолквэр оказался такой разговорчивый. По моему плану ты пронёс во дворец оружие и убил своего брата. Его жена, которая, по всей видимости, тронулась умом, ждёт темница или в лучшем случае, монастырь, а дети Ингвара нужно полагать, отправятся в ссылку в далёкое герцогство на севере!? Думаю, за это ваша семья будет мне очень признательна! Ха-ха-ха!
–Ингвар поплатился за своё преступление и, конечно же, его жена и дети теперь не имеют никакого права находится во дворце! – воскликнул Олав – Но сейчас дело идёт о другом! Скажи мне, что тебе известно о нападении миеринской армии на Шаушенг? Какого чёрта солдаты твоего отца делают в Лендхестере?
–Мне известно намного больше, чем ты можешь себе представить, дорогой. – Хитро улыбнулась Лифен – Мой отец хочет забрать своё, то, что по праву всегда принадлежало Миерину!
–А ты не ополоумела, дорогая? – возмутился Олав – Шаушенг был построен моим далёким прадедом, и он всегда принадлежал Нифльхейму!
–Да что ты говоришь? Твой далёкий прадед, наверное, своими руками всё построил? Шаушенг существовал задолго до появления в нём нифльхеймцев! Крепость, которую построили на нашей земле, руками наших людей, работающих за тарелку риса? Это – ты называешь, построен твоим далёким прадедом?
–Это право досталось моим предкам не просто так! Они кровью окропили вашу землю, чтобы в Миерине стояла наша крепость!
–А ты считаешь, что народ Миерина пролил своей крови меньше? Варварские набеги ваших солдат не оставляли никаких шансов жителям наших городов и сёл. Нифльхеймцы убивали безоружных людей, не щадя ни женщин, ни детей!
–К чему всё это вспоминать, Лифен? Что было, то прошло. Сейчас Нифльхейм ни на кого не нападает. Мы хотим мира, а ваши солдаты высаживаются в Лендхестере и уже сожгли одну из наших рыбацких деревушек!
–Мы никогда это не забудем, Олав! Каждый житель Миерина готов мстить за те преступления совершённые вашими предками. Мы копили силу, и теперь пришло время расплаты!
–О чём ты говоришь? Какой расплаты? – усмехнулся Олав – Сколько там ваших солдат – тысяча, от силы, две? Если они до завтра не уберутся с наших земель, мы сбросим их в море, и они пойдут на корм рыбам. Наши войска уже вышли из Сторби и завтра днём будут в Лендхестере. У Нифльхейма будет трёхкратное преимущество в численности и у Миерина ни будет никаких шансов на победу!
–Ты рано радуешься! Неужели, ты думаешь, что мы просто так высадили на берег часть нашей армии? Просто для того, чтобы ты потешил своё самолюбие маленькой победой, а на наших переселенцев снова устроили травлю?
–Лифен, я не посмотрю на то, что мы с тобой связаны узами брака. Назови мне хотя бы одну причину, по которой я не должен тебя арестовать? Ты ведёшь какую-то тайную игру, направленную против моей страны и даже не пытаешься это скрывать! Я не позволю тебе этого сделать, и если ты мне сейчас же не представишь внятных объяснений по поводу всего этого, то немедленно отправишься в темницу!
–Да ты что? Какие мы сердобольные стали. А что же ты до этого десять лет миеринским золотом не брезговал? Патриотизм проснулся? – спросила Лифен, поднявшись с кровати – А где же он у тебя был, когда ты зарабатывал деньги на продаже оружия редгардийцам?
Побагровев от злости, и покосившись на беспристрастную физиономию Фолквэра, Олав взревел:
–Что ты себе позволяешь, Лифен? Ты забыла своё место? Сейчас тебе в подвале всыпят плетей, чтобы утихомирить твой нрав!
–Даже так?! Только что выражал признательность, а теперь плетей грозишься всыпать? Я только затащила тебя на вершину пищевой цепочки, а ты так сразу решил от меня избавиться? Хм… – задумчиво сказала Лифен, поглаживая руками скипетр.
Посмотрев на Фолквэра, девушка улыбнулась и моргнула ему. Начальник охраны выхватил меч, который моментально оказался у горла Олава.
–Ты что делаешь, скотина ты не благодарная? – выпучил глаза на клинок Олав – Ты предатель! Мой отец относился к тебе как родному сыну, а ты? Фолквэр, ты не выйдешь из дворца живым!
–Как глупо было полагаться на слова всего лишь одного свидетеля! – усмехнулась Лифен – Ну а чем ты не доволен? Ты же хотел стать королём? Твоя мать и генералы поддерживают твою кандидатуру, потому что больше и претендентов нет. Скоро ты получишь свою долгожданную корону. Радуйся!
–Чертова ведьма! – проскрежетал зубами Олав – Будь ты проклята!
Фолквэр приподнял клинок, заставив Олава поднять подбородок.
–Знаешь, дорогой, у меня есть подозрение, что ты или совсем тупой, потому что поверил в мои предположения о том, что короля Роланда убил его сын. Или, ты очень хотел этого, потому что тебя это больше всего устраивало. В обоих случаях, это подразумевает то, что ты должен быть мне не только признателен, а ещё и целовать мне сапоги за то, что ты, благодаря мне, уже практически стал королём!
Олав сжимал кулаки, косясь на Фолквэра. Оскалившись, он прошипел сквозь зубы:
–Зачем ты это сделал, предатель?
–Моя жена тоже миеринка. Её родителей убили во время погромов переселенцев. К ним залезли ночью в дом, вынесли всё имущество, а самих пытали, требуя рассказать, где они прячут золото. Людьми они были не богатыми, но, наверное, если бы золото у них и имелось, это бы их тоже не спасло. Жена нашла их утром, тела их были истерзаны, а весь дом залит кровью. Ты же помнишь то, что я лично просил тебя, чтобы ты помог мне восстановить справедливость и наказать виновных, но ты отмахнулся от меня, сказав, что занят. Никто не захотел искать душегубов, потому что Роланд дал добро на погромы!
Я пообещал жене, что отомщу Богратинам за их смерть и стал ждать подходящей возможности. Тогда и появилась Лифен, она пообещала помочь мне с этим и придумала отличный план. Я ненавижу вашу сумасшедшую семейку и поэтому отравил твоего отца с большим удовольствием. А смотреть как вы убиваете друг друга было для меня настоящим наслаждением!
–Но ведь ты появилась в Сторби уже после смерти Роланда? – спросил Олав, бросив презрительный взгляд на свою жену.
–К сожалению, ты не встречал меня в порту, а то, что я нашла тебя, когда уже всё было сделано, это было всего лишь частью нашего плана, дорогой! – усмехнулась Лифен.
–План был хорош, но только ты не учла одного – я никогда не буду плясать под твою дудку в угоду Лонгвея, даже если ты сама лично водрузишь мне на голову корону. Ты можешь меня убить, но этим ты ничего не добьёшься! За мной встанут другие, готовые кровью защищать Нифльхейм!
–Я в этом не сомневаюсь, поэтому готова убивать, пока не залью кровью весь ваш чёртов Нифльхейм! – сверкнула глазами Лифен – Сейчас у меня в руках есть кое-что более ценное, чем твоя поддержка, без которой теперь я могу легко обойтись. Дорогой, ты слышал когда-нибудь про древний артефакт гномов?
–Ну допустим.
Лифен подняла над головой скипетр, продемонстрировав его Олаву. В короне скипетра был водружен большой кристалл, переливающийся всеми цветами радуги.
–Долгие годы мой отец и весь Миерин охотились за магическими камнями и теперь, наконец-то, мы их собрали вместе! Древний магический талисман гномов в моих руках!
–О чём ты? – нахмурил брови Олав – Магический камень Антурии и Нифльхейма в надёжном месте, а без них тебе не собрать древний артефакт!
–Наверное, стоит провести для тебя небольшую презентацию, дорогой! – усмехнулась Лифен.
Подняв скипетр, девушка прочитала заклинание. В её руке скипетр стал удлиняться и через мгновение превратился черный скошенный меч.
–Вот он – каратель плоти! – воскликнула Лифен – А с магическим талисманом колдовать проще пареной репы! Ну что же попробуем его в деле!
Лифен махнула клинком, который вырос в её руках и легко достал до Олава, несмотря на то, что он был на расстоянии ни менее четырёх ярдов. Слабый удар легко прошил человеческую плоть, оставив на груди Олава глубокую рану из которой тут же брызнула кровь. Взвыв от боли, Олав схватившись за рану, упал на колени.
–Ха-ха-ха! Ну что, муженёк!? – рассмеялась Лифен – Я представила тебе неопровержимые доказательства?!
Подойдя ближе, Лифен толкнула мужа в лицо, подошвой сапога. Упав на дубовые доски пола, Олав сдавленно вскрикнул. Лужа крови под ним стала быстро увеличиваться, не оставляя принцу никаких шансов.
–Прощай, дорогой! – воскликнула Лифен, выходя из спальни вслед за Фолквэром.
–Будь ты проклята, Лифен… – процедил сквозь зубы Олав.
Пройдя по коридорам дворца, они вышли на площадь перед парадным входом. Стояла ясная морозная погода. Слуги сгребали наваливший за ночь снег в высокие кучи, а затем грузили на сани. Не обращая внимания на появление на площади Лифен и Фолквэра, о чём-то громко спорили между собой солдаты, караулящие у ворот крепости. Выйдя на середину площади, Лифен читая заклинание, прочертила скипетром в воздухе большой круг. Через мгновение послышалось потрескивание магической энергии, и круг подсвеченный чёрным дымкой приобрёл очертания.
Пространство в середине круга расплываясь стало менять форму, а через секунду снова сфокусировалось, открыв наблюдающим совсем иную картину. На серой площади, залитой лужами под моросившим дождём, стояли стройные ряды тяжеловооруженных всадников во главе с королём Миерина Лонгвеем. Увидев через портал заснеженный Нифльхейм, король улыбнулся и, вытащив из ножен меч, поднял его над головой. За его спиной раздались радостные крики солдат. Слуги и нифльхеймские солдаты, охранявшие ворота, не понимая, что происходит, стояли с открытыми ртами, молча наблюдая за происходящим.
Один из миеринских воинов с закрытым забралом, пришпорив своего огромного черного коня, ринулся вперёд. Перескочив через край чёрной дымки, копыта лошади приземлились на заснеженную площадь. Осадив разгоряченного коня, всадник остановился возле Лифен и, подняв забрало, произнёс:
–Ты отлично поработала, сестра!
Выхватив свой меч, Вонг развернулся к своим солдатам и выкрикнул:
–Вперёд! Убейте их всех!
Глава двадцать третья. Тайна Саурвенга
На совете уже все знали о подвигах молодого воина с севера, поэтому услышав заявление Ульвена, маги отступили и внимательно слушали представителя короля. Вслед за короткой речью Ульвена вперёд вышла Хельга и в подробностях, поливая проклятиями Сигабора, рассказала о его злодеяниях. Среди магов началась полемика. Большинство собравшихся кивало головой, осуждая преступления воскресшего колдуна, но часть, приехавших с Миерина и Ферсинии, требовали железных доказательств его вины. Бленхейм бил себя в грудь и кричал, доказывая то, что он лично ночью забирал Виллару из-под стражи миеринских солдат.
Не смотря на препирательства приехавших магов из Миерина и Ферсинии отсутствие самого Сигабора говорило о многом. Локи был не в силах молчать и тоже участвовал в споре – красноречиво жестикулировал, и махал руками перед лицом одного из магов:
–Где ваш Сигабор? Где ваш великий и почтенный колдун? Поджал хвост и убежал, в надежде скрыться от правосудия? Убежал, придерживая потяжелевшие от страха штаны, обратно в свой гадюшник Миерин?
–Не смей оскорблять мою страну! – брызжа слюной, в ответ кричал сгорбившийся от старости колдун – Ты, сопляк, не стоишь даже и пальца Сигабора! А без того как он не сказал своего слова, ты не имеешь никакого права его в чём-либо обвинять!
–Ждем, не дождёмся, когда же он сможет что-то нам сказать в своё оправдание?
Солнце зашло за горизонт. В жарком споре собравшиеся даже не заметили, как со стороны леса к ним приблизилась небольшая группа всадников. Один из наездников слез с лошади и растворившись в толпе, не спеша направился к центру площади. Всадник был одет в тёмно-бордовую рясу с длинным капюшоном, закрывающим его лицо. Подойдя к сгорбившемуся старому колдуну, всадник сбросил капюшон. Стоявшие вокруг маги ахнули от удивления. Это была Виллара. На её бледном каменном лице появились глубокие морщины, а её длинные густые волосы, завязанные в толстую косу, стали белыми как снег.
–Кто-нибудь ещё сомневается в преступлениях Сигабора? – не своим голосом, властно, воскликнула верховная жрица.
Все маги только что спорившие с пеной у рта о невиновности Сигабора молчали.
–Вот так да! И сразу у всех почтенных старцев закончились все весомые аргументы… – осёкся Локи, получив от Ульвена локтем в рёбра.
–Ваше Святейшество, – произнёс сгорбившийся маг – У меня нет повода сомневаться не в едином Вашем слове, но мы не прячем Сигабора. Его нет с самого утра, что могут подтвердить все здесь собравшиеся, а всё чего мы хотели – это выслушать его точку зрения о происходящем.
Виллара гордо подняла голову и злобно, исподлобья взглянув на старичка, ответила:
–Маги из Миерина продались за золото подлого Лонгвея! Одумайтесь или ваша гильдия в интригах и склоках разрушит себя изнутри!
Своими словами Виллара поставила жирную точку в обсуждениях и все маги, защищавшие Сигабора, стали понуро расходиться с площади.
Свернувшись клубком в ногах хозяйки, на мягком пледе, спал Клёрис. Коту явно снился какой-то тревожный сон, и он подёргивал лапками и съеживался. Фрея, поглаживая свой округлившийся животик, читала книгу об особенностях прохождения беременности. За окном вдалеке слышались какие-то непонятные крики, что, впрочем, для Сторби было вполне обыденным делом. Трое солдат, охранявшие спокойствие Фреи, сидели в гостиной на первом этаже и о чём-то тихонько беседовали. Девушка жалела молодых воинов и периодически звала их в дом погреться и выпить горячего чая.
Внезапно незапертая дверь с грохотом распахнулась, и в гостиную влетел запыхавшийся молодой воин.
–Где госпожа Фрея? – воскликнул солдат, переведя дыхание.
–Что случилось, боец? – спросил усатый сержант, вскочивший из-за стола.
–Где госпожа Фрея? – снова настойчиво спросил солдат.
–Чёрт тебя побери! – выругался сержант – У себя в спальне, а что случилось?
–Миеринцы в городе! Рубят всех, что попадётся им на глаза! У казарм кровавая бойня! Генерал Бранд, приказал сажать госпожу Фрею верхом на лошадь и срочно вывозить из города!
Сержант оглядел запыхавшегося солдата и только сейчас обратил внимание на его трясущиеся руки запачканные кровью. В подтверждении его слов за дверью послышался шум промчавшейся телеги и стук копыт. За окном показались всадники в зелёных плащах, послышались крики и звуки ударов меча. Воин открыл двери и, выхватив оружие, бросился обратно на улицу.
–Что здесь происходит? – спросила Фрея, выбежав босиком со спальни в одном махровом халате.
–Госпожа, одевайтесь потеплее, нам надо срочно бежать! – ответил сержант, вытащив из ножен меч.
–Я слышала, что он говорил, но как они попали в город?
–Никак не могу знать, Ваше Высочество! Одевайтесь, времени нет!
Воины достали мечи и приготовились к бою. Сержант, выглянув на улицу, обнаружив там более десятка миеринских солдат. С воинами приехавшими забрать Фрею, уже было покончено. Несколько миеринских воинов тоже лежали в лужах крови. Сержант захлопнул двери и закрыл на засов. Тут же послышались удары снаружи. Фрея бросилась наверх, и стала в спешке натягивать на себя одежду, прихватив с собой длинный кинжал, подаренный ей Ульвеном. Снизу с гостиной слышались мощные удары в дверь. Усатый сержант кричал: – «Подоприте дверь столом, тащите шкаф!». Послышался сильный удар и хруст ломившихся досок, крики и лязг металла.
Фрея натянула сапоги и выбежала на лестницу. Миеринские солдаты ворвались в дом и уже одолевали защитников. По всей гостиной валялась перевёрнутая посуда и сломанная мебель. Один миеринский солдат лежал на залитом кровью полу, держась руками за распоротый живот. Один нифльхеймский воин – не двигаясь, лицом вниз во входном проёме. Трое воинов в зелёных плащах припирали к стенке сержанта. Ещё один молодой нифльхеймский солдат нескладно отбивался от противника орудующего двумя мечами. Через несколько секунд с нифльхеймскими солдатами было покончено.
Фрея стояла на лестничной клетке между первым и вторым этажом дома. По её телу пробежала дрожь. За последние несколько месяцев девушка сдружилась с людьми, которые теперь лежали на полу в лужах крови. Усатый сержант любил пошутить и был падок на женщин. Вечерами он приносил лютню и пел романсы, заигрывая со служанкой Фреи. Молодой воин любил рассказывать о своём доме в рыбацкой деревушке на берегу моря. Третий любил рисовать и на днях карандашом нарисовал красивый портрет Фреи. Достав кинжал и направив его в сторону врагов, девушка смело взглянула в их глаза. Она не чувствовала страха. Её заполняла ярость, закипавшая с каждым новым ударом сердца.
Клёрис потёрся об ноги хозяйки и, выйдя вперёд, громко зашипел на непрошеных гостей. Миеринцы засмеялись, тыкая пальцами на маленького защитника девушки. Внезапно пасть кота расширилась вдвое и из неё вырвался зловещий рёв. Встав на задние лапы, тело Клёриса растянулось, а передние конечности превратились в длинные перепончатые крылья с острыми шипами. Ощетинившаяся длинными клыками пасть не сулила ничего хорошего. Миеринские воины приумолкли, вытаращив глаза на быстро мутировавшего кота. Оттолкнувшись когтистыми лапами от ступенек, чёрный кот прыгнул в лицо, стоявшему рядом с лестницей, солдату.
В полёте его пушистый хвост вытянулся и покрылся чешуёй и шипами. Вцепившись в горло миеринца, бьющий крыльями дракон продолжал расти. Перепуганный солдат кричал от боли и ужаса, но вскоре его крики превратились в, леденящее душу, бульканье и он упал на пол. Окровавленная пасть дракона клацнула зубами и схватила поперёк туловища второго воина. Разорвав на части тело мужчины, дракон, раскидав по гостиной остальных солдат, бросился на улицу, выдрав по пути, растущим телом, дверную раму.
Фрея, переступая через изувеченные тела, немедля бросилась за ним. Дракон взмахнул крыльями и, поднявшись в воздух, выпустил в бежавших в ужасе прочь миеринских солдат столб огня. Со стороны огненного облака послышался предсмертный крик и запах горевшей плоти. Выбежав на улицу, Фрея подняла голову. Домашний питомец, который всего лишь десять минут назад мурчал в её ногах, теперь своим огромным чёрным телом закрывал солнце.
Несколько лошадей привязанных у дома в страхе ржали и били копытами. Фрея подошла к одной из них и, погладив по гриве, отвязала повод. Лошадь, почувствовав свободу, рванулась вскачь, но девушка успела в последний момент ловко заскочить в седло. Погонять кобылу не было нужды, и она пулей летела по улицам города в сторону городских ворот. В её голове была всего лишь одна мысль: – «Надо бежать, чтобы спасти ребёнка!». Прижимаясь к гриве лошади, до Фреи доносились сверху хлопки крыльев, сопровождающие её в пути по узким улочкам города.
Проверив караульных, Ульвен присел у костра, горевшего в центре лагеря и, подбросив поленья, долго смотрел на огонь. Искры срывались с языков пламени и, подымаясь вверх, исчезали в ночной мгле. Не смотря на тяжёлый, насыщенный день и такую же предыдущую ночь спать не хотелось. Дурные мысли лезли в голову, а в сердце закрадывалась тоска. Частично, этому виной были упрёки Хельги, которая напомнила Ульвену о своих наставлениях, не уезжать из Сторби и не оставлять Фрею одну. Из глубины леса послышался волчий вой.
Накинув на плечи тёплую бурку, Ульвен решил пройтись к Большому Дому Маги, недалеко от которого расположился их лагерь. На ясном небе ярко горели звёзды. Луна освещала зимний лес мягким серебристым свечением. Дойдя до площади, Ульвен поднял голову и долго смотрел в ночное небо. «Может быть, где-то там Фрея тоже смотрит на туже звезду, что и я!» – подумал Ульвен и улыбнулся.
Внезапно звезда, на которую смотрел воин, моргнула и стола понемножку увеличиваться в размерах. «Что ещё за чертовщина такая?» – подумал Ульвен. Наблюдая, как звезда вибрирует, и растёт, воин подумал: – «А может она сорвалась с неба и летит на меня? Бежать? А куда, ведь упасть она может именно в то место куда побегу, и я!». Послышался гул, земля под ногами воина затряслась. Сверкнуло пламенем взрыва, и яркая вспышка ослепила глаза…
Открыв глаза, Ульвен осмотрелся. Он стоял посреди зелёного цветущего луга по колено в сочной ароматной траве. Вместо грязной походной одежды с тяжёлыми латами на нём была надета чистая парадная форма с начищенной блестящей кольчугой, на поясе висела Зарница. У реки стояли высокие сосны, а недалеко от него паслись несколько рябых коров. В небе ярко светило солнце, а со стороны камышей раздавалось кваканье лягушек. Вдалеке виднелись несколько небольших домов с яркими глиняными крышами. Улыбнувшись, воин быстро зашагал в сторону домов. Эта местность была ему знакома.
Войдя во двор, воин увидел старого, косматого Гудрида, который почуяв хозяина, замахал хвостом и, завывая от восторга, бросился к Ульвену. Погладив пса, он отворил дверь и вошёл в дом. За столом женщина в красном фартуке, слегка перепачканная в муке, скалкой раскатывала тесто. Из печи слышался вкусный запах сдобы. Мать Ульвена сильно болела и перед смертью, когда ему было всего лишь десять, быстро состарилась. Он помнил её седые, как молоко волосы, всегда завязанные в хвостик, глубокие морщины, заботливые руки и добрые, тёплые глаза. Перед смертью, прикованная к постели, она всегда улыбалась своему единственному сыну, пряча в подушку свои слёзы от боли. У женщины в красном фартуке не было не одного седого волоса, но Ульвен никогда бы ни с кем не спутал эти глаза. Улыбнувшись, она сказала:
–Сынок, как долго я ждала тебя!
Бросившись в объятья матери, Ульвен прижал её к себе. По его щекам потекли слёзы. Женщина нежно его поцеловала и произнесла:
–Ну что ты, сынок? Ведь мы снова вместе!
–Мама, я даже не мог представить себе этого, что когда-то ещё хоть одним глазком смогу увидеть тебя. Мне очень тебя не хватало. Я часто думал о тебе и вспоминал те былые времена, когда ты была со мной. И вот теперь я вижу тебя молодой, красивой, полной сил и энергии, ты стоишь передо мной, и я могу тебя обнять и поцеловать!
–Я так рада, что ты не забывал меня. Мне тоже очень тебя не хватало. Каждый день я молила Богиню Эллари за тебя! – женщина отстранилась от Ульвена и, оглядев его с головы до ног, сказала – Ты так подрос. Стал таким большим и сильным… Твои плечи, как каменные глыбы! Тебе очень идёт эта форма!
–Ты всегда говорила мне, что я стану великим воином. Теперь ты можешь мной по-настоящему гордиться. Я стал тем, чьё имя знают во всём Нифльхейме и даже за его пределами!
–Я так рада за тебя, сынок. Ты у меня такой молодец, но я и раньше тобой по-настоящему гордилась. Тогда, когда ты сделал первый шаг и когда ты с деревянным мечём гонял по двору гусей, и когда ты первый раз попал стрелой из лука в яблоко!
–Мама, ты у меня самая лучшая! Я так тебя люблю!
–И я тебя очень сильно люблю, сынок!
Они снова обнялись и долго стояли, молча с закрытыми глазами, наслаждаясь долгожданной встречей.
–Мама, я так счастлив, что может быть лучше, чем это?
В этот момент входная дверь скрипнула, и в дом вошёл коренастый мужчина с густой смолянистой бородой и белокурая женщина с красивым венком полевых цветов на голове. Ульвен догадывался, кто перед ним стоит, но не мог до конца в это поверить. Расплывшись в улыбке, мужчина сделал шаг вперёд и, крепко обняв воина, воскликнул:
–Ну привет, внучок! Что не узнал своего деда?
–А посмотри, как он вымахал! На голову выше тебя! – усмехнулась белокурая женщина.
–Да уж, чувствуется сила! – похлопал по широким плечам Ульвена дедушка – Наверное, сильный, как медведь!
–Таких великанов отродясь в роду Йоргенсенов не было! – сказала женщина.
–В армии сейчас неплохо кормят! – усмехнулся Ульвен.
–Ну что же ты стоишь? Обними бабушку!
Мать Ульвена накрыла стол и достала из печи горячие пироги. Дедушка спустился в погреб и принёс кувшин молока и брынзу. Бабушка сходила в сад и нарвала больших красных яблок. Сев за стол, родственники закидали Ульвена вопросами, и разговор затянулся до ночи.
–Чуть не забыл! – сказал дедушка – Утром приходил один маг и говорил о твоём прибытии к нам. Запамятовал, как его звали…
–Тролман! – напомнила мать Ульвена.
–Да, точно, так его и звали! Статный такой, в длинной чёрной рясе. Говорил, что он твой друг и вечером зайдёт к нам. Есть у него к тебе разговор какой-то.
–Так и есть, он мой друг. Очень уважаемый и могущественный маг в Нифльхейме был… – вздохнул Ульвен.
–Ну что ты, внучок, – сказала бабушка, погладив внука по голове – Нифльхейм был не тем местом, о котором следует печалиться. В нашем мире нет горестей и страданий. Нет болезней и боли. Здесь все счастливы и получают всё то, к чему стремились в прошлом. Видимо, твой друг был хорошим и честным магом, если он здесь оказался. Ведь сюда попадают только те, кто в прошлой жизни творил добро и в его мыслях не было зла. Поэтому скорее забывай о том страшном месте, где ты жил и наслаждайся полноценной и счастливой жизнью со своей семьёй!
–Ты права, бабушка, не стоит ворошить прошлое… Выйду я во двор и немного подышу свежим воздухом.
Выйдя из дома, Ульвен обнаружил во дворе незнакомого ему мужчину, сидевшего на корточки и поглаживающего косматого Гудрида. Увидев воина, мужчина поднялся и, протянув ему руку, произнёс: