Дина Серпентинская
Тупик
Глава 7. Порочный путь
– Твое предложение в силе?
Вопрос повис в воздухе.
– Почему ты сразу не согласилась? Цену набивала? – ответила Ирина резко, выждав паузу. – Знаешь, что меня в вас бесит больше всего? Если строите из себя правильных, так оставайтесь такими! Зачем звонить через неделю: «Я тут подумала, деньги неплохие… Пожалуй, соглашусь», а? Белыми нитками шита вся ваша благопристойность! В Сеуле на тебя был бы спрос, как здесь – не знаю. Можно попробовать, но не обещаю.
– Я на мели, очень нужны деньги, Ир…
– Нужда приперла? А как же новая работа, на которую ты так надеялась? Займи у родителей или друзей. И подумай хорошо, прежде чем дергать меня по пустякам, – мое время стоит дорого, и ненавижу, когда его тратят зря.
– Нет, я все решила.
– Ты уверена?!
– Уверена!
– Ладно, – смягчилась Ирина, – вышли мне фото и жди звонка. Я тебя наберу, когда рыбка клюнет. Будь во Владике и никуда не уезжай.
На следующий день Алла на всех парах мчалась в город. Ей удалось занять у родителей, но вместо того, чтобы вернуть долг Яне, она устроила незапланированный шопинг: купила на летней распродаже в Mango платье за полцены, в Incanto потратилась на кружевной комплект, а в «Л’Этуаль» – на ярко-красную помаду. Обтягивающее черное платье казалось ей откровенным, алый рот – вызывающим; но сексуальная оболочка – именно то, что было нужно. Ее рабочий инструмент.
«Все траты с лихвой окупятся, стоит мне съездить на первую встречу. Дальше – больше: отдам долг Янке, родителям, вернусь к нормальному питанию, въеду в съемную квартиру. Тогда и посмотрю, как быть дальше», – решила она.
Алла крутилась перед зеркалом в обновах, не заметив, как на пороге показалась Яна, уставшая после работы.
– Вау, приоделась?
Алла растерялась от неожиданности. Она почувствовала себя преступницей, которую застали на месте преступления, но быстро сообразила, что сказать.
– Нет, это старое, ни разу не надевала, – соврала она.
– Ты куда-то собираешься?
– Нет, просто решила примерить. Лето проходит, а платье пылится, – наигранно улыбнулась она.
– Понятно. Как съездила? Есть новости с работой?
– Съездила неплохо, заняла немного у родителей, они сейчас сами на мели. Сказали, через неделю будет получка, переведут мне на карту десять тысяч, и с них отдам тебе. А кстати, насчет работы! Мне подвернулся классный вариант! Стартовая зарплата тридцать тысяч в месяц, есть перспектива роста, а это круто! Мне позвонили из фирмы, и вот на днях иду на собеседование. Вспомнила про это платье, как раз хочу его туда надеть, – врала она лучшей подруге. Врала напропалую, в первый раз за шесть лет дружбы.
– Классно, я очень рада за тебя! Хоть бы получилось! – ответила Яна, приняв ее слова за чистую монету.
– Боюсь спугнуть удачу, вдруг передумают… – стала тревожной Алла.
И, посмотрев на телефон, задалась про себя вопросом: когда же позвонит Ирина? Сколько еще ждать?
***
Ирина позвонила спустя два дня. Эти дни Алла провела как на иголках. Боялась, что сделка сорвется и она погрязнет в ненавистной нищете, как и боялась звонка, предстоящих встреч, терялась и не знала, как себя вести, когда дойдет до близкого контакта. Она еще плохо представляла, под чем подписалась. Деньги, острая нужда в них, заслонили собой все, и она не до конца осознавала, какой будет расплата. В минуты одиночества ее продолжали мучить сомнения, внутренний голос не смолкал. Совесть приказывала не вставать на этот путь, а, обессилев, умоляла.
«Продай через «фарпост» зимнюю шубку из мутона, выручишь за нее пятнадцать тысяч! До зимы еще далеко, а там купишь дешевый пуховик на Спортивной или походишь в старом. Новые замшевые сапожки тоже можно продать, золотые сережки, колечко и цепочку заложить в ломбард. Лучше отказаться от дорогих вещей, чем от принципов, чести и достоинства!» – пыталась достучаться совесть, которую Алла жестко осадила.
«Отстань от меня, уймись! И тему эту больше не поднимай! Не смей упрекать меня в продажности, в безнравственности – не я такая, такая жизнь! Глупо ждать невозможного. Я не могу остаться прежней, белой и пушистой Аллой после всей той грязи, что вылили на меня, после лишений и унижений, которые преследуют меня. Лживый ублюдок Авдеев выставил меня изменщицей, шалавой, и к его рассказу не придраться – поверили все, даже Он! И слушать не стал, выставил на улицу, вышвырнул как собаку. Замдиректора поверил, унизил, надсмеялся! Так где же та великая любовь, о которой пишут книги и снимают фильмы? Нет ее, это все выдумки фантастов! Где честность и порядочность людей? Я хлебнула и сыта по горло, из-за нее оказалась на самом дне! Любовь, честь и нравственность – это все пустые слова, и не стоят они ни гроша. Миром правят деньги, и сильнее тот, у кого их больше. Будь я богата и влиятельна, раздавила бы Авдеева одним мизинцем. И я добьюсь, я раздавлю!»
Сомнения ее больше не одолевали; она стала тверда, как скала, и не стыдилась своего решения. Ее переполнило отвращение к морали, лицемерию моралистов, к нищенской действительности и цинизму работодателей, которые из специалиста хотят выжать максимум, а заплатить при этом минимум – отвращение до тошноты. Алла возненавидела всех и вся и бросила им вызов.
Она ждала звонка Ирины и сразу же ответила:
– Алло…
– Привет, не передумала?
– Привет! Нет, я все решила.
– Отлично. Я нашла тебе мужчину. К трем часам будь готова, я заеду. Диктуй свой адрес.
И Алла продиктовала Янкин адрес. Подруга была на работе, что избавляло от ненужных расспросов. Алла освежилась в душе, сделала укладку, маникюр, макияж, надела новое белье и платье, взбрызнулась парфюмом и, подойдя к зеркалу, окинула себя оценивающим взглядом, отметив, что выглядит ничуть не хуже тех красоток из смартфона. Единственное, ей не хватало смелости. Алла нервничала, и тем сильнее, чем ближе стрелка приближалась к трем часам. Ей хотелось выпить что-нибудь покрепче, но без разрешения Ирины таких вольностей она себе позволить не могла.
Вскоре раздался звонок.
– Выходи, я во дворе. Увидишь серебристый «Лексус» – это я, – сообщила Ирина.
Алла шла на ватных ногах. Еще не поздно было броситься назад в подъезд, запереться в квартире, выключить телефон, исчезнуть… И обречь себя на нищету. Остаться без денег, без каких-либо предложений по работе, с долгами и в полной неопределенности. И кому будет хуже? Сейчас же, если все сложится так, как обещала Ирина, через пару часов в ее сумочке будет пятнадцать тысяч рублей. В мыслях, как их потратить, Алла ускорила шаг.
– Отлично выглядишь, только учти одно пожелание, – сказала Ирина в машине, – не пользуйся духами: большинство клиентов женаты, и им лишние вопросы ни к чему, к тому же каждый запах на любителя.
– Хорошо.
– И еще. Мне нужно твое фото. Ты мне скинула старое, и я показываю мужчинам шатенку с длинными волосами, а на встречу приезжает блондинка с каре. Так не пойдет.
Алла озадачилась.
– Просто те фотки с профессионального фотосета… Где ж взять другие?
– Давай хоть сфоткаю тебя на телефон, пока ты в платье и накрашена, – сказала Ирина нетерпеливо и, хлопнув дверцей, обошла машину, встала рядом с Аллой; та ей открыла.
– Так, я думаю, как лучше сделать… Развернись ко мне, сядь полубоком. Положи ногу на ногу, руку ближе к лицу. Вот так. Ну что у тебя лицо как на паспорт? Расслабься! Оближи губы, голову откинь назад. Вот, совсем другое дело! – Ирина щелкала на телефон до тех пор, пока результат ее не удовлетворил. – Сексуальная детка, отлично! Не пожалей денег, сделай профессиональный фотосет. Можешь «ню», а можешь эротику в белье – тут тебе полная свобода выбора. Конкуренция высокая, выбирают девочек по фото, так что твои снимки должны завлечь. Иначе до встречи не дойдет.
– Я все понимаю. Но с деньгами сейчас туго.
– Через пару часиков этот вопрос решится. Как я и сказала, ты получишь пятнашку… Ладно, ехать пора.
– Ир, – заерзала на сиденье Алла, – а кто он?
– Мой давний приятель, у него сеть аптек. Его привлекает новизна, и поскольку ты новенькая, он выбрал тебя.
Через двадцать минут Ирина припарковалась возле отеля «Аванта». Она набрала «приятеля», чтобы тот спустился, встретил их в холле, и лишь в последний момент спросила:
– Как тебя представить? Девчонки конспирируются и берут другие имена. Кто-то из Юли, Марины становится Джулией, Марианной, а кто-то берет более «земное» имя: Алена, Настя. Кто во что горазд.
– Пусть будет… ну не знаю, Лика. Как Анжелика, – назвала Алла первое, что пришло на ум.
– Хорошо. Сама-то не забудь.
В холле показался крупный, полный мужчина в деловом костюме, на вид лет сорока. Он был, как шмель, медлителен и в то же время тороплив, несся первым опылить цветок. Увидев Иру с «девочкой», направился к ним – Аллу же при виде клиента бросило в жар. Близился момент, что делать? Мысли о деньгах вылетели из головы. Она убила в себе мораль, но не брезгливость. Каково это вступать в близость с чужим, нелюбимым, и, что уж скрывать, непривлекательным мужчиной? Сейчас узнает.
– Здрасте! – бодро произнес подоспевший клиент.
– Здрасте, – опустила Алла глаза.
– Михаил, Лика, – представила их Ирина и, протянув руку, как бы поправляя рукав «давнего приятеля», быстро, цепко и беззвучно выхватила свою долю, две пятитысячные купюры, и упрятала в кармашек сумочки. Почти незаметно для других.
Мужчина пробежался взглядом по фигурке, оценил товар и, кивнув Ирине, направился к лифту, а «девочке» вальяжным жестом велел следовать за ним. Сутенерша провожала их с силиконовой улыбкой – Алла отвернулась. Она спрашивала себя, когда унизилась сильнее: в день увольнения, в драке с Авдеевым, или сейчас, следуя за этим мужчиной и прекрасно зная, зачем? Как же здорово просто взять деньги и уйти!
В холле находились люди, и ей казалось, что каждый знал, кто она, и смотрел как на проститутку. В лифте дискомфорт только усилился: спертый воздух, неровное дыхание, его липкий взгляд на ней…
– В номере есть алкоголь. Вино, шампанское, водка, коньяк… – сказал клиент, поглаживая по руке.
И Алла посмотрела с благодарностью. Вошел в положение? Знал и понимал, поскольку имел опыт с новенькими? Он открыл дверь и впустил ее первой. Она передвигалась на деревянных, несгибающихся ногах и при виде кровати только сильнее напряглась; мужчина вошел следом и положил на тумбочку три красные купюры по пять тысяч рублей. На Аллу этот жест подействовал магически: она успокоилась. Нужда в этих деньгах была настолько велика, что заслонила собой все, и сейчас, увидев желаемое, поверив в желаемое, она убедилась, что ее не кинут, не обманут, что эти деньги в скором времени станут ее, нужно лишь расслабиться и сделать то, что от нее хотят. Она понимала это головой, но как же тяжело было совладать с телом, которое отказывалось ее слушать и выполнять ту грязную работу, следовать программе, заложенной в мозгу! Ее тело еще помнило ласки любви, но мозг поработил расчет.
– Я бы выпила, – призналась Алла.
Мужчина открыл холодильник и предложил на выбор напитки в маленьких бутылках: вино, водку, недорогой коньяк. Алла наполнила бокал вином, выпила и снова потянулась за бутылкой, но мужчина, которому уже порядком надоело ждать, перехватил ее руку и притянул к себе, впился поцелуем, начал раздевать…
Все прошло довольно быстро. Она не играла, а равнодушно поддавалась его напору, смотрела куда-то в сторону и старалась унестись в мыслях далеко; ее холодные серые глаза не выражали ничего. Алкоголь делал ее отстраненной, но хоть внешне она и казалась спокойной, в висках стучало: «Отрабатывай и уходи».
Когда все закончилось, клиент посмотрел разочарованно и, кажется, хотел спросить: и это все? За что я заплатил? Наверное, за эту сумму он рассчитывал на лучший сервис, особенно если было с чем сравнить. Алла прочитала недовольство на его лице и от греха подальше схватила деньги с тумбочки и убрала в кармашек сумки, а следом быстренько оделась и выбежала вон. Он прогадал: на этот раз ему попалась не робкая и неумелая, но милая студентка, а холодное «бревно». И где только Ирина его нашла, профессионалки что, перевелись? – наверное, подумал он.
Ну и пускай, сказала себе Алла, пусть думает что хочет. Главное, она перехватила деньги. А как быть дальше, она решит…
***
На улице Алла заказала такси до Луговой.
Янка жила в трех шагах от площади Луговой, оживленного торгового района, удобное расположение которого позволяло без проблем добраться в любое время дня и ночи в любую точку города. Центр, бухта Тихая, мыс Чуркина, площадь Баляева – все находилось под боком; крупный китайский рынок на улице Спортивной располагался здесь же и привлекал всех горожан дешевизной товаров и услуг. Здесь можно было не только приобрести все от носка до техники китайского производства, но и отведать настоящей кухни в одной из многочисленных забегаловок – «китаек», зайти в салон и сделать стрижку у мастера-китайца, отдать брюки на подшив портному-китайцу. Причем цены были настолько символичны, что казались смешными: подшив тех же брюк обходился в сто пятьдесят рублей, когда в ателье Владивостока эта услуга стоила не меньше трехсот, стрижка – в двести рублей, когда российский мастер сделал бы то же самое за пятьсот. И торговаться легче с китайцем, который идет навстречу покупателю и охотно сбавляет цену. Низкая цена не всегда в ущерб качеству: труд китайца ценится дешево, и свои копейки он отрабатывает, стараясь. Он трудолюбив, предприимчив, услужлив, может приспосабливаться к любым условиям, готов браться за любую работу, он вынослив и выживет хоть где. В каждом городе, городке и поселке Дальнего Востока прочно укоренилась своя китайская диаспора. Попадая на рынок на Спортивной, попадаешь в маленький Китай с его лицами, колоритом, индустриализацией, бурным движением, с диалогами шумных, говорливых китайцев, с кричащей интонацией их кошачьего языка, с экзотикой и ароматами национальной кухни. Житель и гость Владивостока может побывать в Китае, не пересекая государственных границ: на удивление, все близко.
Алла подъехала к дому. Она протянула деньги за проезд, и ей показалось, что таксист посмотрел на нее как на проститутку. «До чего я докатилась?» – стыдливо опустила она глаза.
Но быстро успокоила себя: «Что произошло, то произошло – не о чем жалеть. У меня есть пятнадцать тысяч: часть этой суммы покроет долг, остальное растяну на как можно более длительный срок. Это на еду и никуда больше. Мне нужно съездить еще на пару встреч, чтобы снять квартиру и съехать от Янки».
В квартире она не знала, куда деть глаза, и чуть ли не с порога ринулась в душ. Смыв с себя запах чужого потного тела и яркий макияж, вышла к Яне и как можно простодушнее сказала:
– Жара невыносимая, вспотела как собака. Как день? Что на работе?
– Да все по-старому, только пришла, устала… А ты куда ходила?
– На собеседование, помнишь фирму, про которую я говорила? Так вот, меня принимают на работу, зарплата от тридцати тысяч рублей!
– Как классно, я так рада за тебя! Ну, слава Богу, наконец. Когда выходишь? Что за фирма? Где их офис?
– Выхожу с завтрашнего дня. Офис в центре, – ответила Алла и убежала в комнату, откуда вернулась с пятитысячной купюрой, – держи, дорогая! Огромное спасибо, что выручила! Родители закинули на карточку, и первым делом возвращаю долг тебе.
– Спасибо, Алл! Деньги очень кстати, – обрадовалась Яна.
***
Алла все продумала.
Она сказала, что работает с девяти утра, в то время как Янка с соседкой работали с восьми, уходили раньше и никак не могли это проверить. Вечером, после пяти, она шла гулять и возвращалась домой к семи, изображая на лице усталость после «тяжелого рабочего дня». Ей и самой становилось тошно от того, что приходилось врать, и не кому-нибудь, а лучшей подруге! – но в ее положении сладкая ложь была куда лучше, чем горькая правда. Есть вещи, о которых не стоит знать никому. Алла дорожила дружбой и старалась уберечь ее от удара, но отказывалась понять, что отношения, построенные на лжи, обречены.
А вскоре попала в щекотливую ситуацию. Через три дня позвонила Ирина и наказала быть готовой к двум часам. Алла красилась у зеркала в приподнятом настроении, в мыслях о новой порции денег, что приятной тяжестью ляжет на дно кошелька, как неожиданно раздался скрежет в замочной скважине. Когда дверь отворилась, в квартиру проковыляла Янка с болезненно-бледным лицом.
– О, Алл. А ты что не на работе? – поинтересовалась подруга слабым голосом.
– Я… Приехала на обед. Сейчас к двум побегу обратно, – выкрутилась та и быстренько перевела стрелки, – а ты что такая бледная? С тобой все в порядке?
– Меня тошнит, чем-то траванулась. Я отпросилась с работы… – проковыляла Янка в комнату.
– Тебе нужно выпить активированный уголь. Таблетки-то есть?
– Да, сейчас приму.
– Тебе нужна помощь?
– Не переживай, со мной все будет окей, беги на работу. Открой только окно, здесь душно…
Алла не стала дожидаться звонка Ирины и выбежала на улицу сама. Набрав «главную», попросила не въезжать во двор, куда выходили окна, и она могла быть замечена у подозрительной тачки, а остановиться у дома с проезжей части. Конспирация, она нелишняя.
По правде говоря, ей надоело каждый раз придумывать новую ложь, причем сочинять приходилось на ходу, надоело пребывать в постоянном стрессе, страхе разоблачения и обливаться потом в мыслях об этом… Сегодня повезло, время было обеденное, и Алла выкрутилась, а застань ее Янка часа в три или в четыре, она бы растерялась и не нашлась что сказать. Как ни старайся, за всем не уследишь, всегда найдется какая-нибудь мелочь, которая и выдаст, а последствия будут серьезными. Выход один: снять квартиру как можно быстрее и творить безобразие вдали от чьих-то глаз. Но когда это будет, если с этой встречи она получит пятнадцать тысяч, а ей вдобавок ко всему придется заплатить комиссию агентству. Ждать следующей или занять? Но у кого?
Наморщив лоб, Алла стала перебирать знакомых, особенно тех, у кого водились деньги. Многие отвернулись от нее после публикации на «Курицах Владивостока» той мерзкой истории, приправленной пикантными подробностями… Но вдруг ее осенило.
«Маринка! Она не бедствует, и думаю, ее не затруднит мне одолжить десятку. К тому же мы подруги. Надо позвонить ей после встречи, мне все равно гулять до семи, я же типа «на работе». Край поддерживать легенду», – решила Алла.
Подъехал знакомый серебристый «Лексус», и она села в автомобиль.
– Конспирируешься? – спросила с участием Ирина.
– Да, живу у подруги. Сказала ей, что устроилась в офис. Она ни о чем не догадывается, и я лишний раз рисковать не хочу, сама понимаешь.
– Понимаю. В такие вещи нельзя посвящать подруг, пусть лучше думает, что у тебя появился богатый мужик. Не открывайся и не секретничай, подружка сегодня есть, а завтра нет. Такая информация может серьезно навредить… Поверь взрослой, опытной тете, я знаю, что говорю.
– Именно поэтому я хочу снять квартиру и съехать поскорее.
«Как же тяжело вести двойную жизнь, какие нужны силы, нервы, выдержка! – подумала Алла в отчаянии. – Постоянно врать, притворяться и бояться, что однажды тебя раскроют, когда – вопрос лишь времени. И тогда потеряешь все: дружбу, уважение людей, которыми дорожишь, но скажи им сейчас, признайся, кем стала, они от тебя отвернутся. Правды не вынесет никто. Это замкнутый круг, и раз уж начала лгать – лги до конца! Другого выхода нет…»
– Свою жизнь нужно держать подальше от других глаз. Пусть люди видят твою светлую сторону – темную оставь при себе, – изрекла Ирина.
Они подъехали к элитной новостройке на Столетии. Все, что удалось узнать о следующем клиенте, – это то, что он крупная рыба в море владивостокского бизнеса, живет с семьей в загородном доме, но держит эту квартиру, в которую водит любовниц и проституток.
– Он слаб до красивых женщин, может хорошо заплатить, если выйдешь с ним за рамки. А если уж сильно понравишься, то и взять на содержание. Правда, рассчитывать на долгую связь с ним не стоит: он ветреный, а большие деньги позволяют менять баб как перчатки, – предупредила Ирина, – его жена, мисс Приморья какого-то года, терпит все ради гламурного образа жизни, к которому привыкла за годы брака. Увядающая красотка, очень ухожена, одевается по бутикам, но возраст есть возраст, и муженек стреляет глазками по молодым. Хоть и самому под полтинник, его любовницам не больше двадцати пяти. У тебя все шансы стать одной из них.
– Даже и не знаю.
– Только, Аллочка, солнышко, будь раскрепощеннее! Миша пожаловался, что ты лежала как бревно и своих денег не стоила. Пойми, мне моя клиентура дорога, а девчонок полно, и незаменимых нет. Если каждый так будет жаловаться, нам придется расстаться. Я понимаю, сам процесс не доставляет удовольствия, но отнесись к этому как к работе и просто делай свое дело. Где ты еще заработаешь пятнашку за полтора часа? Да нигде! Я тебя и прошу, и предупреждаю: будь активнее, раскрепощеннее! Ты умна, красива, и будет жалко с тобой так быстро распрощаться.
– Я поняла.
Они вышли из «Лексуса» и подошли к входной двери. Ирина набрала код в домофоне, и ей тут же открыли.
– Будь умницей, – сказала она в лифте. Алла кивнула, хоть сама и дрожала перед встречей с новым, незнакомым мужчиной.
На девятом этаже они зашли в приоткрытую дверь. Квартира с порога поразила изысканностью и богатством, комнаты были светлые, просторные, мебель резная, эксклюзивная – видно, что над интерьером поработал дизайнер, а хозяин не ограничен в средствах. Из окна открывался вид на море, искрящееся в лучах полуденного солнца, и ни единого облачка не было на небе, сливающемся с сопками вдали. Прекрасен Владивосток, особенно для тех, у кого есть деньги.
– Эй, Жень, ты где? Мы пришли, – окликнула хозяина Ирина.
Из комнаты вышел хозяин в халате, с влажными волосами и капельками на теле и лице.
– Проходите, я освежился в душе, – пояснил он.
– Привет! – расплылась в улыбке Ирина. – Знакомьтесь: это Лика.
– Очень приятно. Евгений, – глаза клиента загорелись при виде хорошенькой Лики; та смутилась и отвела взгляд.
Евгений был высокого роста, не ниже метра девяноста, но худощавый, как парень, без возрастной залысины и пивного живота; моложавый, подвижный, быстро говорил и активно жестикулировал. При встрече с ним на ум приходило ироничное, но точное высказывание о возрасте: «Женщине столько лет, на сколько она выглядит, мужчине столько, на сколько он себя чувствует».
Лицо клиента прорезали морщины, а натуральные русые волосы подъела седина, но живые голубые глаза не утратили блеска и интереса к окружающему миру. С одной стороны, желание быть молодым и определяло выбор Евгения: в душе он ощущал себя парнем и тянулся к девушкам, а не к зрелым женщинам. С другой – сказывались его внутренняя нестабильность и эмоциональная незрелость, а тот огромный капитал, что он сколотил, в этом плане не был показателем: как бизнесмен он брал скорее креативом, чем выдержкой, стойкостью, упорством. Жена относилась к нему как к старшему из сыновей, на измены и новые увлечения смотрела как на проделки проблемного подростка. Но разве мать перестает от этого любить сильнее? Непутевый, пакостник и сорванец, но он ее любимый сын.
Евгений пожирал глазами проститутку. Ирина понимала, когда ей нужно уходить, и сейчас, получив свою долю, поспешила к двери.
Алла осталась с клиентом наедине. Ей стало неловко оттого, что встретилась с ним при таких вот обстоятельствах, что она в его глазах лишь игрушка на час, и некого винить: такой уж выбор сделала сама. Алла еще не свыклась с новой ролью. Не так давно она была обычной девушкой, могла встретиться в недорогом кафе и мило поболтать за чашкой кофе. Но то время прошло, и никогда она не станет прежней. Теперь ей нужно думать о том, как заработать деньги, пусть и таким путем.
– Я бы выпила чего-нибудь… – начала она.
– Алкоголь? В такую жару? – будто ослышался Евгений; Алла неуверенно кивнула.
– У меня есть пятилетний коньяк, но мне не нравится, когда от девушки несет перегаром.
– Извини, но мне трудно… Трезвой.
– Трудно? – не поверил тот ушам. – Ты в этом деле недавно?
– Ты будешь вторым.
– Вторым клиентом или мужчиной?
– Клиентом.
Евгению ничего не оставалось, как налить. Наполнив стопку наполовину, он внимательно посмотрел на проститутку и спросил:
– Тебе настолько противно, что без рюмки никак?
Алла растерялась. Скажешь правду – выставят за дверь, соврешь – раскусят фальшь и тоже выставят за дверь.
– Мне нужно выпить, чтобы снять зажатость и сделать все как надо. Ты уж извини.
«Плохо, что ты этого не понимаешь», – подумала она и сделала вывод, что самый бесячий тип клиентов – тот, который лезет в душу с ненужными расспросами. Который считает, что раз заплатил, может иметь не только тело, но и мозг.
Но Евгений протянул ей стопку каким-то извиняющимся жестом и тихо заговорил:
– Бросай это дело, девочка, пока совсем не затухла. Жаль мне вас. Бедные, голодные студентки с горящими при виде денег глазами, и хочется вас, и колется. Наивные… Легкие деньги они же и грязные, а Ирка, та еще сука, умеет заговорить. Оканчивай свой институт, ищи себе мужа: мужик должен быть один, а не десять, и такой, чтоб стоил десятерых. А сейчас бери деньги и уходи, черт с ней с этой пятнашкой! Нет у меня желания, пропало.
– Нет, не нужно! – воспротивилась испуганная Алла: ее предупреждали. – Давай займемся! Извини, я чушь порола!
– Бери деньги, говорю. Не переживай: Ирке скажу, что все прошло отлично. Бери и уходи.
Алле показалось, что ее испытывают. Этот клиент может стать последним, а безденежье – ее обычным состоянием, если она уйдет.
– Не, ну что ты! Давай честно отработаю! – еще яростнее ухватилась за клиента она.
– Ты же этого не хочешь… А я так не могу.
Алла осушила стопку залпом и, скинув с себя платье, предстала перед ним в одном белье – клиент опешил. Она подошла ближе и прижалась к его телу; отбросив стыдливость, нырнула рукой под халат…
***
Вечерело; с моря обдувало приятной прохладой. Алла села в такси до Луговой и, не теряя времени, набрала Маринкин номер. Подруга ответила сразу.
– Привет! Как ты? Куда пропала, что не звонишь?
– Торчу в автошколе, готовлюсь к экзамену. Приходится брать дополнительные занятия по вождению, – ответила Маринка, – у тебя-то как дела? С работой прояснилось?
– Да, представляешь, я нашла работу! Экономистом в фирме, офис в центре, зарплата от тридцати тысяч – в общем, и думать нечего, лучший вариант из всех, что попадались. Теперь бы снять квартиру, неудобно перед Янкой, загостилась у нее… Маринка, я попросить тебя хотела… Слушай, друг, одолжи мне денег, я с аванса все отдам!
– Сколько нужно, Алл?
– Десятку…
– Десять тысяч рублей? Конечно, не вопрос. Когда тебе одолжить?
– Огромное спасибо! А когда тебе удобно?
– Давай хоть завтра. У меня вождение в час дня, подъезжай полпервого к остановке «Центр», и я тебе дам.
– Спасибо, договорились!
Вот и все. Вопрос с деньгами решился, осталось найти квартиру. Весь вечер Алла мониторила «Фарпост», просматривая всевозможные варианты. Цены начинались от семнадцати тысяч за самые плохонькие и отдаленные однушки, но все они шли с комиссией за услуги агентства. Это означало, что вместо семнадцати в первый месяц придется выложить все тридцать четыре, а это в ее планы не входило. Она решила пойти на хитрость и никому не переплачивать.
Она остановила выбор на районе китайского рынка. Квартира находилась в старом пятиэтажном доме, по фото была скромной, но довольно уютной меблированной однушкой с холодильником и стиральной машинкой-автомат. Все необходимое для жизни здесь имелось, расположение удобное, рядом рынок на Спортивной, где можно покупать товары и еду, цена хорошая: восемнадцать тысяч в месяц плюс электроэнергия. Созвонившись с агентством, Алла договорилась посмотреть квартиру завтра в час пятнадцать. Сорока минут ей хватит, чтобы доехать от «Центра» до остановки «Школьная».
Яне преподнесла эту новость как можно нейтральнее, стараясь не вызвать подозрений, откуда вдруг взялась такая сумма.
– Десятку заняла у Маринки, – сказала Алла как есть, – еще восьмерку дали родители: ну а кто еще поможет? Пол-лета у тебя живу, спасибо, друг, но мне пора съезжать. Смотри, какое расположение удобное. Мы будем жить поблизости и, надеюсь, часто видеться.
– Слушай, а как же услуги агентства, комиссия? Где ты возьмешь еще восемнадцать?
– А нигде: я не собираюсь им платить.
– Как не собираешься? – поразилась Янка.
– А так, я попробую договориться с самой хозяйкой… На хрен мне им переплачивать? Какой-то агент приехал, улыбнулся, потратил на меня пятнадцать минут своего драгоценного времени, и это будет стоить мне восемнадцати тысяч?! Не треснет ли?
– Ну смотри. Мне кажется, они не дадут провернуть сделку за спиной, они же такие хитровыделанные.
– А я буду хитрее!
На следующий день Алла съездила в центр, чтобы перехватить у Маринки десятку, а после села на «31»-й автобус и поехала в обратном направлении. Нужный дом находился в пяти минутах ходьбы от остановки «Школьная», и у подъезда уже ждал представитель агентства. Им оказался одетый с иголочки парень лет двадцати пяти; завидев девушку, он натянул дежурную улыбку и отошел от черного «Лэнд Крузера».
– Здравствуйте! Алла?
– Здравствуйте, да.
– Пойдемте. Елена Петровна, хозяйка квартиры, ждет нас.
Они поднялись на третий этаж. Дверь им открыла улыбчивая бабулька. Алла разулась и прошлась по квартире, которая соответствовала фото и отвечала ее скромным требованиям. Хозяйка производила впечатление человека, с которым можно договориться, когда агент уйдет… Ему же не терпелось заключить договор и получить свою долю. Привыкший зарабатывать легкие, быстрые деньги, когда простофили сами их несут, он не желал терять ни минуты.
– Квартира вас устраивает? – спросил тот нетерпеливо. – Если да, то заключаем с вами договор. Напоминаю, наше агентство берет за услуги комиссию в сто процентов. С вас тридцать шесть тысяч, восемнадцать – Елене Петровне, и восемнадцать – нам.
– Нет, я еще подумаю, посмотрю другие варианты. Дорого берете, – ответила Алла и посмотрела на хозяйку таким взглядом, будто пыталась сказать: «Я сейчас вернусь, и мы поговорим».
– С вас двести рублей за просмотр, – отчеканил агент.
Алла протянула две сторублевые купюры и направилась к выходу. Она старалась идти до остановки медленным шагом, дождалась, пока мимо пронесся черный «Лэнд Крузер», и резко развернулась: настало время активных действий. Она юркнула в подъезд и, взбежав на третий этаж, обрушилась на дверь громким, решительным стуком. Хозяйка удивилась, когда увидела ее.
– Вы что-то забыли?
