Дина Серпентинская
Тупик
– Ну и что ты думаешь? Что планируешь делать дальше? Пойдешь на стажировку в обувной или продолжишь поиски работы? – нарушила молчание Янка.
– Я в растерянности, – призналась Алла, – я не хочу работать продавщицей, особенно в обувном, где целый день стоять на ногах и бегать с коробками, так и варикоз недолго заработать. И в то же время из всех мест там лучшие условия – больше мне никто не позвонил. Желание работать в турфирме отпало. Платят копейки, зарплата складывается из оклада и процента от продаж. А откуда ему быть высоким у начинающего менеджера? Конкуренция там огромная! Понятно, что каждый турист идет к своему туроператору, и тот, кто съездил раз и остался всем доволен, следующий тур подберет в той же фирме, ведь от добра добра не ищут. Надо потратить много времени, усилий, чтобы наработать клиентскую базу и получать те же тридцать пять… У меня нет на это времени. И что такое тридцать пять – это двадцатка за квартиру, пятнашка на жизнь. А разве это жизнь?!
– Алл, а что если тебе пройти курсы, выучиться на визажиста, парикмахера или на маникюршу? Ты запросто устроишься в любой салон, а со временем раскрутишься – откроешь свое дело. Что думаешь об этом? – подкинула идею Маринка.
– Звучит неплохо, но у меня нет денег ни на какие курсы. И нет времени ждать, когда пойдет клиент и я смогу прокормиться с ноготочков. Это займет несколько месяцев, если не полгода, а я уже на мели. Мне нужна работа здесь и сейчас.
– Я бы на твоем месте устроилась по специальности, – не могла скрыть раздражения Янка, – что за бред, зачем тебе магазины с турфирмами, когда ты окончила экономфак и имеешь пусть и небольшой, но опыт? Я тебе сразу сказала, но ты уперлась, и теперь видишь сама, что из этого вышло. Не зря люди пять лет учатся в универе, осваивают профессию – иначе все шли бы после школы продавцами да официантами. Работай по профессии, она у тебя неплохая, в банке ты дипломированный специалист, а в магазине – обслуживающий персонал, «принеси, подай, иди на хрен, не мешай». Я понимаю, когда люди без образования ищут себе работу не по специальности, но ты-то у нас экономист, серьезная, деловая девушка с мозгами!
И Алла не нашла, что возразить подруге. Слова рассеяли ее последние иллюзии. Поиски оказались безуспешны; как результат, вчера весь вечер не давала покоя мысль, что не там она ищет работу, и сейчас другой человек озвучил ее сомнения, сказав то же самое, только твердо и уверенно.
– Ты права. Наверное, я поспешила с решением уйти из профессии. Мне казалось, в туризме интереснее и больше платят, но этот миф развеялся после первого же собеседования. В магазин стоит пойти студенту-заочнику, но не специалисту с дипломом – зачем попусту растрачивать себя, если, имея «корочку» о высшем образовании, можно устроиться по специальности? Заработок продавца временный, и я бы не сказала, что высокий, а перспектив на будущее никаких. К сорока годам мне, как и всем, захочется пересесть в мягкое кресло руководителя, а не стоять за прилавком, только уже не бутика, а овощного ларька, потому что внешность вышла в тираж и в бутике нашли замену.
– Да уж… – вздохнула Маринка.
– Так что хватит с меня экспериментов, буду искать работу по специальности, но с зарплатой не меньше тридцати тысяч – иначе не выживу. И с жильем пора определяться, а то в твоей квартире мне не рады…
– Кто не рад? С чего ты взяла? – встрепенулась Янка.
– Твоя соседка. Я же вижу, как меняется ее лицо, когда мы сталкиваемся с ней на кухне или в коридоре. Ей не терпится, чтобы я свалила. Она не пытается это скрыть и всячески дает понять.
– Но ее сестра жила у нас месяц в том году! Две недели без меня, пока я была в отпуске, и две недели со мной. И я не возникала, – возмутилась подруга, – и почему ты молчала, почему не сказала сразу? Я поговорю с ней, чтобы сделала лицо попроще.
– Ян, а на самом деле, кто я ей? Чужой человек, и она не обязана мне улыбаться. Никому не нужны чужие проблемы. Это тебе спасибо, что протянула руку помощи в трудную минуту, но что мне ждать от «левой» бабы?
– Не бери в голову. Ты моя гостья, и будешь жить столько, сколько потребуется. Я же не против, чтобы у нас останавливалась ее родня. Вот и она пусть спрячет гонор подальше!
Яна напряглась; ей не понравилось то, что она узнала. Алла и не сомневалась, что та все выскажет соседке, с которой ее не связывало ничего, кроме совместного проживания.
– Ладно, девочки, расслабьтесь. Мы же пришли сюда отдыхать, предлагаю окунуться в море. Пусть двое купаются, одна присматривает за вещами, потом поменяемся, – постаралась сгладить обстановку Маринка.
Она оставалась беззаботной до тех пор, пока в сумочке не зазвонил «айфон». По всей видимости, звонок был очень важный: Маринка торопливо отошла, чтобы никто не мог подслушать разговор. Такая скрытность задела обеих, особенно Яну, которая выкладывала все.
Вернувшись, Маринка сказала, что ей пора идти.
– Куда? Мы же только пришли!
– Любимый позвонил. Сказал, что приготовил мне сюрприз и очень хочет встретиться.
– А он не может подождать? Еще пару часиков, и разойдемся по домам. Мы и так редко видимся!
– Простите, девочки, я ему сказала, что уже бегу. Похоже, у него ко мне что-то срочное.
– Срочное? Ну беги, раз ему так невтерпеж!
Обиженная Янка была резка. Алла молча наблюдала за тем, в какой спешке собирается Маринка, но ее взгляд говорил красноречивее любых слов. Она жалась, чувствовала себя неловко и старалась не встречаться с подругами глазами, но, похоже, свидание с «кошельком» было ей важнее редких с ними встреч. Надев пляжную шляпку, она попрощалась и ушла.
– Деньги меняют людей, – сказала Янка, напряженно вглядываясь вдаль…
***
С понедельника Алла начала искать работу по специальности. Она воспользовалась «Фарпостом» и еще одним сайтом трудоустройства, везде рассылала резюме и закрепляла эффект звонком: представлялась экономистом со стажем и давала понять, что готова прийти на собеседование хоть завтра.
– Хорошо, мы с вами свяжемся, – отвечали ей дежурной фразой.
Когда же в объявлении не указывали зарплату и Алла интересовалась цифрой, ее все равно просили первым делом выслать резюме, объясняя это тем, что зарплата договорная и зависит от опыта и квалификации специалиста. Без резюме даже не разговаривали. И она делала то, что требовали, про себя надеясь на лучшее.
Ей оставалось только ждать, и она ждала, представляя себя уважаемой сотрудницей в мягком кресле. Она добросовестно училась в университете и теперь признала: жалко заканчивать карьеру, не успев начать.
Поступление на престижный факультет и обучение на нем дорогого стоило. Весь десятый и одиннадцатый класс Алла упорно занималась с репетитором, подтягивала математику, и результат экзамена всех поразил: девяносто пять баллов из ста, сама своими мозгами! В школе ее ставят в пример, желанный экономфак раскрывает перед ней двери, пять лет добросовестной учебы и тянутся, и летят – и, как результат, награда – красный диплом о высшем образовании. Отличный старт, чего еще желать? Какой черт попутал менять профессию сейчас? Стать продавщицей, менеджером – чего ради? У нее был порыв изменить жизнь, вот и кинулась из огня да в полымя, а, остыв, убедилась, что поторопилась, и чем выгуливать китайцев за «спасибо», решила пробиваться в специальности. Прислушалась к подруге, которая наказала ей выбросить всю дурь из головы и найти место в банке или в фирме. Иллюзии рассеялись, она не видела альтернативы.
Но ожидание затягивалось. Найти хорошую работу по специальности оказалось куда сложнее, чем устроиться продавцом в магазин. Работодатели не звонили, приглашения на собеседование не рассылали, а Алла все искала и отправляла резюме уже по новым адресам.
– Как считаешь? В чем же дело? – спросила Яна спустя неделю безрезультатных поисков, переживая за подругу как за себя.
– Понимаешь, экономика, финансы – отрасль перспективная. В моей сфере много блата и все решают связи, – ответила Алла как есть, – как в том бородатом анекдоте: «Охотнее на работу возьмут холодильник секретарши, чем хорошего специалиста». Знаю, пробиться будет сложно, но ты права, продавщицей после экономфака я не пойду.
– И не надо. У тебя есть знакомые, кто мог бы тебя пристроить?
И вдруг Алла подумала об одной знакомой. Неожиданно для себя – и вздрогнула.
– Нет у меня никого… – отвела она взгляд.
– А из тех, с кем ты работала в банке?
– Ты же знаешь, меня выперли с позором. Ни в коем случае, ни при каком раскладе я не хочу пересекаться с этими людьми.
– А как ты туда устроилась? Также нашла на «Фарпосте»?
– Нет, через дипломного руководителя. Очень хороший человек, помог мне в свое время. Я ценю и уважаю его, но после того скандала ему, скорее всего, донесли про меня, и теперь просить о чем-то глупо. Репутация подорвана раз и навсегда…
– Да уж… Но не падай духом! Раз так, придется искать самой.
– Что я и делаю.
И лишь к концу второй недели кто-то проявил к ней слабый интерес. В назначенное время, в назначенное место она пришла на собеседование, где ей предложили работу в фирме и зарплату двадцать семь тысяч рублей.
«Но почему так мало? – защемило сердце. – Я не продавец! Я экономист с дипломом! На что мне жить? Снимать квартиру?»
– Я неместная, и меня интересует жилищный вопрос. Вы предоставляете жилье? Или компенсируете расходы на аренду, хотя бы частично? – спросила она первым делом.
– Нет, жилье мы не предоставляем. И компенсация у нас не предусмотрена. Ни полная, ни частичная.
– Тогда простите за нескромность, зарплата… Можно увеличить эту цифру?
– До скольких?
– До тридцати пяти.
«Из них двадцать будет улетать, как с куста, за съем квартиры», – высчитала Алла.
– Нет, ну что вы? – ответили ей с возмущением и с таким выражением, будто она здесь всех разыгрывала. – Девушка, у вас не так много опыта, чтобы требовать такую зарплату! И мы не видели вас в деле – о каком увеличении говорить сейчас?! Извините, но двадцать семь тысяч – конечная цифра, и если вас это не устраивает, подыскивайте что-то еще.
– Хорошо! – вскочила с места Алла и направилась к выходу.
Ее провожали изумленные взгляды, оживившие равнодушные лица…
«Двадцать семь рублей и ни копейкой больше! Спасибо, экономфак! Пять лет сушила мозг, а зарплата, как у продавщицы!» – пылала Алла, вся на эмоциях.
Вечером она залезла на «Фарпост» узнать, почем снимать квартиру. Расклад был такой: подавляющее большинство квартир сдавалось через агентства со стопроцентной комиссией. Это означало, что если плата за аренду двадцать тысяч, то в первый месяц съемщик должен выложить все сорок, двадцать хозяину и двадцать агентству за «услуги», а со второго месяца, как и положено, платить только хозяину – двадцать.
Аллу такой расклад сильно раздражал. За какие такие «услуги» съемщик вынужден платить? – думала она. Объявление в интернете в свободном доступе, человек тратит время на поиски, находит сам, и тут выясняется, что квартирка закреплена за конторой, которая обдерет его, как липку, и в первый месяц бедолаге придется раскошелиться вдвойне. Хозяин позволяет навариться за свой счет, при этом выгоды не получает никакой и с тем же успехом мог сдать сам, без посредников. Алла считала, что агенты работают с пожилыми, которые «из-за древности не в ладах с интернетом» и не могут разместить объявление. Или с теми, кому лень прикладывать усилия, кто хочет получить готовый результат при минимальной затрате сил. Их отсталость и лень обходятся съемщикам в десятки тысяч рублей, но какое им до этого дело? Их задача – сдать жилье, не напрягаясь.
Агентства умело обрабатывают собственников, обещая «взаимовыгодные» условия, когда одним достается сто процентов от месячной платы за аренду, а другим – сомнительная выгода и сомнительный жилец. Улыбка не сходит с лица, когда агент распинается, внушает: «Все сделаем за вас. И съемщиков подберем, каких пожелаете, русскую семью, компанию чистоплотных девочек-студенток. И в случае конфликтной ситуации приедем, все разрулим». А собственник развесит уши и верит, что в ходе такого сотрудничества одни только плюсы. На деле же ситуация в корне меняется. По словам одной бабульки, сдававшей комнату, кого к ней только не привозили: и алкоголиков, и людей нечистоплотных, таких, что «он разулся, и на всю квартиру завоняло – а я должна с ним жить?» Потому что агентству нужны деньги, а бабуля со своей квартирой – как средство, чтобы их заработать. Ее комфорт потерпит, когда речь идет о бизнесе и прибыли.
И раз ленивое население само их кормит, с чего бы им не наглеть, не жиреть и не расти, как на дрожжах? Таких агентств во Владивостоке развелось немерено! Первоначально комиссия составляла пятьдесят процентов, но очень быстро эта цифра взлетела до потолка.
Алла сидела и обалдевала от цен, которые мысленно умножала на два.
– И где же мне взять сорок тысяч?!
– А что если тебе снять «гостинку»? Они дешевле, – сказала Янка, глядя в монитор, – ты одна, уместишься вполне…
– Ненамного они дешевле. Смотри, четырнадцать-пятнадцать тысяч в месяц, а за что? Одна комната, в ней кухня, в ней же и спальня, метровый коридор и туалет вместе с ванной – с полноценной квартирой не сравнить!
– Да, но тебе сейчас не до шика… А что если вообще снять комнату у хозяйки? Самый экономичный вариант.
– Я не сопливая студентка. В моем возрасте живут с мужиком, а не с бабкой, – сказала Алла как отрезала.
– Ну ладно, квартира. А снять без посредников – что, вообще нет вариантов?
– Есть, два объявления из десяти, и я обратила внимание, что это либо дорогие, шикарные квартиры от тридцати пяти тысяч в месяц, либо, наоборот, убогие, обшарпанные, у черта на куличках. Владельцы первых не хотят ни с кем делиться и понимают, что не сразу отыщется дурак, готовый выложить за первый месяц семьдесят тысяч, – если вообще такой отыщется, – они потеряют время, а значит, и деньги. Со вторыми не свяжется ни одно агентство, поскольку нечего с них взять: народ не кинется платить двойную цену за неликвид. Конечно же, есть и «золотая середина», но такие квартиры сразу разбирают, не успеет хозяин дать объявление. Я звонила, и везде мне отвечали, что квартира уже сдана. Могу набрать и этот номер, но сомневаюсь, что объявление еще актуально…
– Набери. Попытка не пытка.
И Алла набрала. Она долго слушала длинные гудки, а когда выждала десять минут и позвонила второй раз, абонент был недоступен.
– Вот видишь! Ни черта! – на глаза навернулись слезы.
– И что же ты собираешься делать?
– Я не знаю! Все против меня! Эта долбаная работа, неопределенность… Где и на что мне жить?! – разрыдалась та.
***
Подобных проблем не возникало, когда она жила у Пашки. В то беззаботное время Алла работала в банке за двадцать пять тысяч и в ус не дула. Лишь оставшись без парня и жилья, на собственной шкуре прочувствовала, что такое нужда. Ей не оставалось ничего, как экономить на продуктах, на проезде, и если бы не Янка с ее дружбой и участием, Алле пришлось бы вернуться к родителям в село. Ну или перебраться на вокзал.
Она называла этот период «черной полосой» и не находила выхода из положения. Прошло две недели, а она так и не сдвинулась с мертвой точки: продолжала жить у Янки, а интересных предложений по работе не получала никаких. Ее жизнь зашла в тупик, вытащить из которого могла только интересная, высокооплачиваемая работа. Алла не знала, что и делать. Все варианты, которые подходили ей, она уже перебрала.
Ей снился один и тот же сон. Стоял солнечный день, и Алла гуляла по Сеулу, не похожая на реальную себя. В ушах ее сверкали бриллианты, платье с декольте сидело по фигуре, беззаботная и счастливая, она смеялась и сорила деньгами. На противоположной стороне дороги она увидела Ирину, и та, улыбаясь, помахала ей рукой, показала «класс». Алла засияла и захотела перейти дорогу, но что-то помешало ей… В глазах слепило, все было ярким, золотым…
Она жила роскошной жизнью в снах и влачила нищенское существование в реальности. Засыпая, не хотела просыпаться. А просыпаясь, задавалась одним и тем же вопросом: «Зачем мне это снится?» Боясь непонимания и осуждения, ушла в себя, ненужных разговоров стала избегать.
Ее закрытость Яна списывала на депрессию, а мрачная задумчивость казалась ей следствием неудач. «Это пройдет, когда вопрос с работой разрешится. Нам нужно переждать, и я не стану в душу лезть», – решила Яна.
А лето незаметно пролетало; работы не было и нет. Когда у Аллы закончились все деньги, ей одолжила Янка. Когда же долг вырос до пяти тысяч рублей, она поехала к родителям и перезаняла у них. Ничто ее не радовало, не ободряло, и неотступно преследовала одна и та же мысль.
«А что если… Позвонить Ирине и съездить на пару встреч? С этих денег я верну долг Янке, мне хватит на первое время на питание, мелкие расходы. Всего пару раз, и больше никогда! Потом найду хорошую работу и все забуду, как кошмар! Никто ничего не узнает, а деньги сейчас ну очень нужны! Где еще их взять?!»
«Что ты несешь? Ты в своем уме?! – осадил ее голос совести. – Приторговывать собой? У тебя что, такая уж безвыходная ситуация и другого пути нет? Займи у родителей и продолжай поиски работы. Отдашь, как сможешь. Это самые родные люди, они готовы ждать, не станут требовать долги. Или тебе неудобно просить у родителей, но не зазорно встать на темную дорожку? А где же твои принципы, честь и достоинство? Представь, как будешь смотреть в глаза отцу и матери, когда те обо всем узнают, какой это будет для них удар! Представь реакцию подруг, когда они узнают, чем ты занимаешься! Ты потеряешь дружбу, если вляпаешься в эту грязь!»
«Без паники: никто и не узнает, все будет анонимно. На этот шаг толкает сама жизнь. Родители бедны и содержать меня не смогут, их долг – копейки по меркам местной жизни, запредельно дорогой. Найду я работу, но первую зарплату получу не сразу: придется выждать месяц – за это время можно ноги протянуть. И сколько можно мучить Янку? Я не хочу ее стеснять, вносить разлад в общение с соседкой по квартире, ведь все их ссоры начались из-за меня. Соседка с Янкой – равноправные хозяйки, вместе платят за аренду, а я лишь временная гостья, и мне давно пора съезжать. Но где взять денег на аренду, кроме как согласиться на реальные условия Ирины? Не вижу выхода, хотя…»
«Это уже второстепенно, сама подумай: продашься раз – продашься два и три. Ты в сложной ситуации, но будь сильнее, не поддавайся ложному соблазну, не падай в грязь, ищи работу и решений не меняй. Сейчас на деньги поведешься, но пожалеешь обо всем потом, с годами, когда не будет ни здоровья, ни семьи, ни совести, а твой позор ничем уже не смыть. Ты не добьешься ни признания, ни уважения – того, что важно, того, к чему стремится человек, а будешь куском мяса, помешанным на деньгах, готовым ради них на все. Не связывайся с этим, цени себя; ты станешь матерью, женой, и в этом счастье, смысл жизни женской, какие бы идеи не навязывал соблазн».
Она часами спорила сама с собой. Полезла в кошелек и отыскала там визитку; подолгу теребя ее в руках, все думала, противоречила себе – отчаявшись, решившись на что-либо, продолжала сомневаться. Соблазн и совесть вели борьбу, сбивая с толку. Там, где жилье, долгов уплата, там своя расплата. А там, где нравственность и гордость, там же голод – и как же быть?
И Алла выбрала. Она схватила телефон и вбила десять цифр номера с визитки. Рука тряслась, волнение убило вмиг ее порыв, секундную решимость, мешало вбить последнюю цифру.
Сомнение… Ушло еще двадцать минут, пока не получилось все непроизвольно. Пошли гудки, и поздно отступать.
– Алло, – раздался бесстрастный, уверенный голос Ирины.
– Привет, это Алла…
– Алла? Какая Алла?! – ответили ей резко, с раздражением.
Скорее всего, номер определился. Ирина поняла, с кем разговаривает, но не в ее правилах было тратить время на бесполезных людей. Невольно вспомнился последний разговор в Сеуле. По признанию Ирины, ее бесили принцессы, которые строили из себя порядочных, приличных, но не проходило и недели, как созревали до предложения. Выходит, и Алла из их числа…
– Мы познакомились в Сеуле. Ездили в аквапарк, ходили по магазинам… Помнишь?
– И? Что ты хотела?
– Я согласна, – сказала Алла и застыла в ожидании ответа.
Ее сковал страх отказа. Она изменила себе, своим принципам, так неужели ей откажут, обсмеют?
«Что ты творишь? Одумайся!» – взывала совесть.
«Мне что, сдохнуть с голоду? Я хочу жить, а не выживать, понятно? Выживание идет вразрез с моралью», – была она тверда.
