Дина Серпентинская
Тупик
Глава 4. Разлад
– Как прошла встреча с Киселевым? – спросила Ирина по дороге к золотарю.
– Да нормально. Мужик умный, приличный, мы провели классный вечер.
– Да, Виктор Петрович такой. Ничего больше не предлагал? – продолжала допытываться та.
– Ну… Попросил кое о чем за денежку, – произнесла с осторожностью Алла.
Она засомневалась, говорить ли ей про ночь. Узнав об этом, не попросит ли Ирина свою долю? Делиться Алла не хотела и поэтому ответила уклончиво:
– Ну… он доплатил, и я осталась подольше, – хихикнула она, не вдаваясь в подробности.
– Ах ты шлюшка! – хлопнула по плечу Ирина. Обе рассмеялись.
– А телефончик попросил?
– Да.
– А ты?
– Оставила.
– Умничка! Раз попросил, значит, заинтересовала мужика! Жди звонка, а там и предложений.
– Да, он классный! И денег немерено, посмотри только, какую дачу отгрохал! А какая у него тачка, часы! Я понимаю досаду Карины, что упустила такого… Наверное, сейчас кусает локотки, – сказала Алла со злорадством.
– Я тоже так подумала. Но, оказывается, она отошла от дел…
– В смысле?
– Она больше не выезжает на встречи, и я все узнаю от третьих лиц! Девчонки, которые с ней общались, сболтнули, что у нее появился парень. По уши влюбилась и начала новую жизнь. Порвала с депутатом, и мне ни звонка, ни смс… Просто сменила номер, чтобы никто не беспокоил. Три с половиной года с ней работали, могла бы объясниться, но нет же, тихо, по-английски от меня ушла.
– Это она с ним порвала?! – не поверила услышанному Алла.
– Выходит, так. Киселев на этот счет молчит: ну а какой мужик признается, что его бросила проститутка? Особенно если мужик при статусе, при положении.
– По его вчерашнему виду не сказать. И шутил, и смеялся, и вообще держался бодро!
– Фиг знает, мне сказали так.
– А мне вот любопытно, на что теперь Карина будет жить? Парень будет содержать?
– Да брось, сейчас такие парни, что самих хоть содержи, – усмехнулась Ирина, – насколько я знаю, ей удалось скопить кругленькую сумму. Она хотела покупать квартиру. А дальше что? Возможно, с ее смазливенькой мордашкой устроится в какой-нибудь бутик. Работу денежнее, чем эта, явно не найдет. К тому же без образования. Когда она пришла ко мне, то бросила свой колледж. Не помню даже, на кого училась… Она еще тогда сказала, что специальность ей не нравится, в семье с деньгами туго и родители приткнули на бюджет в «чушок». Сама Карина хотела поступить на факультет международных отношений, учиться там престижно и можно встретить мужа-дипломата. Рассказывала мне и пафосно скривила так мордашку. «Копи на обучение! Стремись! Дерзай!» – ответила я ей. Такая вот она, расчетливая сучка.
– Мне кажется, и парня подцепила не абы какого. С такими-то запросами, навряд ли Васю с улицы, – предположила Алла.
– Скорее всего, какой-нибудь мажор. Ну что ж, пускай устраивает жизнь и деньги тратит по уму, на то же образование. Девчонка молодая, все зависит от нее.
– Пускай, – сказала Алла, пожав плечами. А про себя подумала:
«Ага, станет она дипломатом. Пока какой-нибудь однокурсник не выложит на нее красочное «досье» в интернете. Там из ничего раздуют скандал, а тут годы профессиональной деятельности – такое разве скроешь? Ей, с ее бурным прошлым, если и устраивать жизнь, то подальше отсюда. И не светиться в соцсетях…»
За сплетнями и болтовней они не заметили, как подъехали к отелю. В холле ждал клиент.
Золотарь владел старательской артелью на Чукотке, бизнесом доходным, но полулегальным. Конкурентов у него хватало, но связи с криминалом разрешали все разногласия и дележку золотоносных россыпей. Он был крупным мужчиной за пятьдесят, с суровой наружностью, звериным взглядом и улыбкой, больше напоминающей оскал; сам весь в золоте, печатки на пальцах, толстая цепь на шее – персонаж лихих лет. Со слов Ирины, в девяностых он заправлял всем на Чукотке, но сейчас отошел от дел, никому не мешал, никаких порядков не устанавливал, спокойно мыл золото и обогащался. Частенько прилетал во Владик и заказывал девочек.
Своим грозным видом золотарь мог напугать любого, но Алла даже не дрогнула. Она лишь подумала о том, что он богат и при умелой манипуляции можно раскрутить его на деньги. И внешность не имела здесь значения – другое дело кошелек.
С какой же легкостью развращается человек! Вспоминая себя нерешительную, в сомнениях, она думала, что есть порог, который просто нужно перешагнуть. Теперь же, кажется, вошла во вкус. Стала увереннее в запросах, циничнее, жаднее до денег, готова ради них на все. Ее терзала неуверенность из-за отсутствия клиентов, но «горячие» фото повысили спрос. Аллой заинтересовался один, затем второй… Самооценка росла прямо пропорционально количеству и качеству клиентов. Чем больше их и чем они богаче, тем выше ее значимость в своих же собственных глазах.
С порога Алла спросила о предпочтениях. Когда клиент озвучил их, она без всякого стеснения сказала, мол, без проблем, но надо доплатить пять тысяч сверху. Хищная физиономия золотаря скривилась, но он не стал скупиться и согласился с ее ценой.
…«Хороший клев», – решила Алла, пряча в кошелек четыре красные купюры. Клиент лежал в постели, вспотевший, раскрасневшийся, в блаженстве провожал ее глазами. Он рад бы порезвиться с ней еще, но время вышло, и та вольна была идти на все четыре стороны. Внизу подъехало такси.
– Ты классная! Я с удовольствием бы повторил, – признался золотарь.
– Спасибо, я не прочь. Будешь во Владике – набери. У зеркала бумажка, я оставила свой номер.
– Хорошо. Запомню, сохраню.
Алла растянула в улыбке «пока» и выпорхнула из номера. В такси она подсчитала, что за два дня заработала без малого семьдесят тысяч. Такими темпами она быстро накопит на машину, только б не спугнуть Фортуну!
«Не все коту Масленица. Может выйти так, что потом неделю будет тишина, и придется ждать, проедая заработанное… Такое уже было, – напомнила себе, – поэтому не стоит обольщаться».
Расплатившись с таксистом, Алла поднялась на третий этаж. Дверь Ольгиной квартиры была приоткрыта. Изнутри доносился звонкий голосок:
– Мам, ну пожалуйста, купи арбуз! Очень хочется вкусненького! Ну купи! Мам! – просил мальчонка, чуть не плача.
– С получки, сынок, через неделю. Маме тоже хочется вкусненького, но надо заплатить за коммуналку, а то, что останется, на хлеб, – устало отвечала мать.
– Ты всегда так говоришь! И ничего не покупаешь! – за дверью послышался детский плач.
– Так, не капризничай! – повысила голос мать. – Совсем разбаловался! Иди ешь хлеб с вареньем. Чем не еда?
– Не хочу твое варенье! Хочу арбуз!
Алла не стала слушать продолжение. Она зашла к себе, переобулась в балетки и выбежала на улицу. Дошла до супермаркета, где купила шоколадный торт с вишней, а на обратном пути остановилась у машины с арбузами, попросив продавца-узбека выбрать для нее самый сладкий и спелый плод.
«В той ситуации с краном Ольга меня выручила, и мне следует ее отблагодарить. Но что я могу сделать? Тортик к чаю и арбуз, который так просил ребенок, – пожалуй, самое оно. Мне по карману не ударит, а вот им будет приятно. И мальчишка будет рад, и мать», – думала Алла, пока тащила пакет.
Она негромко постучала в дверь и услышала шаги. Дверь приоткрылась, и на пороге показалась Ольга. Она напоминала мышку, выглянувшую из норы, – острый носик, черные глазки-бусинки.
– Здравствуйте! Вы мне очень помогли, и я хочу вас отблагодарить. Пожалуйста, возьмите это, – и Алла, улыбаясь, протянула ей пакет.
Но жест привел соседку в замешательство. Она вся напряглась и посмотрела с недоверием, будто ждала подвоха.
– Спасибо, но не стоило, – ответила она и потянула дверную ручку на себя.
Алла растерялась. Если соседка сейчас закроет дверь, она уже не вернется к привычным делам, внутренний червь будет точить ее весь вечер. Как же загладить вину?
– Подождите! – воскликнула она. И, пересилив гордыню, произнесла: – Извините, пожалуйста, за то, что я толкнула вас внизу. Я показалась грубой, невоспитанной, и знаете, мне очень стыдно за тот вечер. Вы оказались не такой, как я, вы не ответили мне грубостью на грубость и с краном помогли, единственная на этаже, ведь, кроме вас, мне не открыл никто. Я не могу уйти, не извинившись, – и снова протянула женщине пакет, – возьмите, правда, это моя маленькая благодарность. Попьете чай.
Ольга замешкалась, но дверь раскрыла и пригласила девушку войти.
– Проходите. Раз принесли, попьем чай вместе, – сказала она тихо.
Алла прошла в квартиру. В коридор выбежал мальчишка и с любопытством уставился на гостью, с интересом – на пакет. Сквозь прозрачный полиэтилен просматривался зеленый полосатый мячик, в котором сын Ольги сразу же узнал арбуз. На его лице появилась улыбка. Алла явилась как добрая фея, и этой гостье он был рад.
Ее же с первого взгляда поразили бедность и убогость жилья. Первое впечатление – будто она очутилась не в квартире, а в чулане, на складе старых вещей, непригодных для использования, выкинуть которые хозяевам просто жалко. Ненужный хлам, который хранился на всякий случай, годами собирая пыль. Второе впечатление – дикость от осознания того, что этот хлам – предметы ежедневного обихода матери и сына. Вещи, мебель, техника с советских лет, которые давно пора бы выкинуть на свалку… Стиральная машинка «Малютка», такой же древний холодильник, радио, телевизор чуть новее… И все это в жуткой тесноте хрущевки. Алла будто бы перенеслась в восьмидесятые, о которых имела представление по старым фильмам.
В нос ударил запах старья, пропитавший стены, мебель, тряпки. При этом в квартире было прибрано, пол свежевымыт, видны хозяйственность, старание создать уют и сделать из конуры конфетку. Только без денег и вложений, как оказалось, все напрасно.
– Вы пока садитесь, – Ольга показала на место за кухонным столом, – сейчас вскипячу нам чай.
Алла покосилась на пачку дешевого пакетированного чая. Она была гурманом, пила «Пуэр», «Улун», который ей привозили из Китая, а все, что в пакетиках, считала чайной «пылью» и напитком не признавала. Иногда даже позволяла себе «Те Гуаньинь» по сто восемьдесят рублей за десять грамм, свежий, весенний, с еле слышным ароматом сирени.
– Вам чем-нибудь помочь? – предложила она.
– Нет, но, если хотите, можете нарезать торт, а я арбуз, – ответила Ольга и достала нож.
Не успела она отрезать первый кусок, как к столу подлетел сынишка и, схватив его, вонзил зубы в алую мякоть.
– Дима! Ну как с голодного края, мог бы потерпеть, – сделала замечание мать. Алла улыбнулась, и мальчишка улыбнулся ей в ответ.
– Что нужно сказать тете? – спросила мать.
– Спасибо!
– Кушай на здоровье, – сказала Алла.
Вскипел чайник, и Ольга разлила по чашкам кипяток. Дешевый напиток имел противный вкус, но Алла старалась соблюдать приличия в гостях, заедала горечь тортиком, при этом мило улыбалась. Она подумала, что в следующий раз пригласит мать с сыном к себе и угостит нормальным чаем. Если им понравится, даже насыплет немного с собой, для хороших-то людей не жалко.
– Как вам район? Вы же переехали недавно? – спросила Ольга за столом.
– Да, почти месяц, как здесь живу. Район неплохой, все рядом: рынок, Луговая, до центра десять минут на автобусе. И цены здесь адекватные, я бы не сняла за эти деньги ни в центре, ни в новостройке где-либо еще. Да и зачем мне центр, если отсюда до него рукой подать.
– Согласна. А за сколько сняли, если не секрет?
– За восемнадцать тысяч.
– О, да это красная цена! Дом старый, квартирки маленькие, такие, что не развернуться. Вот, – и обвела рукой пространство, – за что здесь больше платить?
– Я искала бюджетный вариант и в целом всем довольна. Другое дело, когда в квартирке теснится целая семья. А мне одной хватает. Да и хозяйка – женщина приятная, я с ней договорилась, чтобы не платить агентству.
– А вы студентка, учитесь? Или уже работаете?
– Работаю, я… Молодой специалист, экономист. А вы чем занимаетесь?
– Я продавец на рынке, Димка – второклашка. А ты… Давай на «ты»? Не местная? Сама откуда? – общение набирало обороты.
– Из Рощино, это село на севере Приморья. Во Владике живу уже семь лет: пять отучилась в универе, два года как работаю.
– Ну и как там, в Рощино? Я все хотела продать эту квартиру, купить в деревне дом, уехать с сыном. Одно смущает: с работой в сельской местности беда. И все, наоборот, стремятся в город.
– Не стоит, Ольга. Уж поверь, там никаких возможностей: скука, нищета. Пенсионерам некуда деваться, вот и доживают свой век, а молодежь вся валит в города, кто во Владик, а кто в Хабаровск. В глуши, конечно, жилье дешевле, но цены на продукты выше. И работы никакой. Так что даже не думай. Здесь у тебя какая-никакая квартира, не нужно тратиться на съем. А в наше время все упирается в жилье.
– Да, ты права. При наших ценах и зарплатах всю жизнь будешь пахать, а на жилье не заработаешь. Повезло, что есть хотя бы это…
– Вот. Тем более у тебя сын растет. В большом городе для него столько возможностей: кружки, спортивные секции, да и просто школу нормальную можно выбрать. А в селе их одна-две на всю округу. Потом из кожи вон лезешь, чтобы сдать экзамены в университет, дотянуть до уровня учеников из городских спецшкол. Им, с хорошей базой, гораздо легче поступить, чем абитуриентам из села.
Так и разговорились.
Все барьеры стерлись при общении. Перед уходом Алла поблагодарила хозяйку за чай, гостеприимство; Ольга, в свою очередь, сказала огромное спасибо за вкусный тортик и арбуз.
Алла вышла со спокойной совестью.
– Мам, а тетя к нам еще придет? – спросил Димка с надеждой.
– Придет, сына, придет, – кивнула мать.
***
Начало сентября в Приморье – ясная пора. На улице стояла летняя теплынь. Море прогрелось и отдавало тепло побережью, оттягивая хмурые дни до ноября. Пляж манил, но Алла никуда не выбиралась: в первой половине дня ждала звонка Ирины, и если та звонила, то во второй половине ехала по вызову. Вроде бы свободный график, но она была привязана к месту, к телефону более, чем кто-либо другой. И не могла планировать свой день. По этой же причине не звонила, не назначала встреч подругам.
«Только сорвусь куда-нибудь, а тут, как по закону подлости, Ирка с клиентом – не упускать же деньги? И что тогда сказать девчонкам? «Извините, я пошла»?» – думала она.
И вот ей позвонила Яна.
– Привет! Что новенького?
– Привет! Да ничего, по-старому, в работе. Ты как?
– Да в порядке. Увидеться хочу. С тобой, с Маринкой, давненько никуда не выбирались. Пойдемте-ка в субботу посидим в «Street-бар»?
И Алла призадумалась. Обычно местные клиенты по субботам с семьями. К услугам Ирины прибегают в будни, в рабочее время, во второй половине дня. Эти мужья отлично шифруются и не вызывают вообще никаких подозрений. Что же касается приезжих, тех, кто в командировках, вероятность, что ее вызвонят в субботу, ближе к ночи, пятьдесят на пятьдесят: либо вызвонят, либо нет.
«Что ж, рискнем…»
– А пошли! – махнула рукой она. – Реально мы давненько никуда не выбирались. В июле как-то съездили на пляж, на Русский остров, и то Маринка ушла, остались мы вдвоем. А до этого ходили в бар, но это было в мае, так давно!
Решено: собрались в «Street-бар» на Светланской. До субботы Алла съездила на встречу с местным бизнесменом и заработала еще пятнадцать тысяч. Деньги она не тратила, а складывала в жестяную коробку. Закидывать на банковскую карту не решалась: из-за мартовских событий, присоединения Крыма, экономика вела себя непредсказуемо, валюта дорожала, рубль дешевел, и Алла побаивалась, что счета могут сгореть. Она хранила все в наличности, растратить по мелочам такую сумму не хотела, а как лучше распорядиться ею, не решила. В мечтах, конечно, был автомобиль…
Но пока одна мечтала, другая претворяла мечту в реальность. Марина, без пяти минут водитель с правами, призналась подругам, что обратилась в фирму, которая поможет ей купить автомобиль с японского онлайн-аукциона. Процедура эта, конечно, дороже и сложнее, чем покупка подержанной машины у хозяина в Приморье, но суть в другом. На аукционе можно выбрать конкретную модель, конкретного года, технического состояния и даже цвета, плюс нет пробега по России. Механики дают оценку состоянию авто, из чего и формируется стартовая цена. Выкупая автомобиль, человек знает, за что платит, а покупка у частника на месте всегда на свой страх и риск, ведь некоторые автовладельцы стремятся продать ведро ржавых гаек и выставляют его в идеальном свете, когда это далеко не так. При участии в торгах необязательно располагать миллионами, участники обычно разбираются в автомобильном рынке и не станут переплачивать за модель, если она не стоит заявленной цены. На аукционе проводится более сотни торгов в день, и если что-то не устроило на одном, добро пожаловать на другой. Всегда есть из чего выбрать.
– Крутотень! – подняла Алла бокал с коктейлем. – За твой автомобиль! Как соберусь покупать машину, тоже возьму с аукциона. Это лучше, чем брать рухлядь у местного водилы.
– Да, с местными лучше не связываться. Я, например, не рукастый мужик, чтобы все время торчать в гараже и чинить эти «дрова». Лучше переплатить, но взять хорошее на аукционе. Японцы такие молодцы, нас техникой снабжают, – ответила Марина и тут же подхватила тост: – Спасибо, дорогая! Когда планируешь брать машину?
– Не знаю, как скоплю. Может, в следующем году, – проговорилась Алла и почувствовала, как вспотел ее затылок!
«Что я несу?! – сразу спохватилась она. – А вдруг поймут буквально? Я должна поддерживать легенду о том, что устроилась экономистом в фирму. Моей зарплаты хватает на то, чтобы снимать квартиру, и немного остается на еду. Какая тут машина? Не светит, даже близко!»
– Смотрю, все такие успешные, – не удержалась Яна, – я тоже хочу машину, но даже и мечтать о ней не могу. С моей зарплатой хватает только на самое необходимое. Куда мне, не живешь, а выживаешь…
– Да я тоже ничего не собираюсь покупать. Просто так сказала. Мечты вслух. Вот заехала на квартиру, зарплата в середине сентября, а с нее нужно отдать хозяйке за новый месяц, останутся копейки на еду. Хорошо хоть бабушка скотину держит и помогает, а так на что бы я жила? – похлопала глазами Алла.
– Ищите себе мужика, – дала совет Марина, залпом осушив бокал.
– Одного на двоих? – усмехнулась Яна.
– Каждой по мужику. Чтобы помогал финансово.
– Ага, попробуй такого найди. Все эти разговоры из серии «найди хорошего мужика» или «главное, это удачно выйти замуж», как говорит мне мать, уже вот где у меня сидят! – Яна провела ребром ладони по горлу. – Только вы, по ходу, не понимаете, что от ваших слов или моего желания хороший мужик не прибежит и удачное замужество на голову не свалится. Так что толку мне об этом лишний раз напоминать?! – была близка к истерике подруга.
Она выглядела уязвленной, и Алла догадывалась, почему.
«Это оттого, что на сайте со всяким быдлом общается, которое ей пишет гадости. Ничего не меняется, лишь раздражение и негатив все копятся и выливаются на нас. Сидит там не из интереса, а по инерции, от скуки. Интерес давно угас, это видно по ее глазам, они потухли и больше не блестят. Эх, Янка, Янка… Разница между нами в том, что я поняла это раньше и больше не ищу отношений ни в реале, ни в сети. Мной руководит только расчет, пока ты мечтаешь о «долго и счастливо». Самый распрекрасный принц из сказки тебя предаст, как только появятся морщинки и кожа перестанет быть подтянутой, упругой, а деньги, им все равно на это. По мне, если и ставить, то на них», – подумала Алла, но подруге сказала другое:
– Да ладно ты, не раскисай. Найдешь свою любовь. Не там ищешь и не с теми общаешься. Давно бы удалилась с сайта и встретила приличного парня – там же один сброд, неадекваты да озабоченные типы! Зачем тебе тратить время на них? Мы не раз говорили с тобой на эту тему, и я придерживаюсь того же мнения: Я-на, уда-ляй-ся, – проговорила Алла нараспев.
– И что ты предлагаешь?
– Для начала удалиться с сайта.
– И что потом? Все завидные женихи сбегутся к моему порогу? Выстроится очередь? Или что? – усмехнулась Яна.
– Не сбегутся, если сама не приложишь усилий. Почаще куда-нибудь выбирайся, чтобы себя показать, на людей посмотреть, тогда и найдется твой принц. Уж лучше так, чем чахнуть дома за компом и жаловаться на жизнь. Это ни на шаг не приближает тебя к цели.
– Заезженная фраза! Общие слова, и смысла в них нет ни хрена! Какие места ты имеешь в виду: клубы, бары? Много ли сейчас перезнакомилось там? Если брать серьезные отношения, а не перепих на раз. Скажи: много ли?
– А что, помимо клубов, баров, других мест нет? Проходят же различные выставки, концерты, презентации, на худой конец, дрифтинг, гонки, где полно мужиков. Куда, не знаю, мужик просто прет косяком, хватай – не хочу! Мы не в чигирях каких-то – мы в центре Владика, где постоянно какая-то движуха, где задействована куча народу. Все, что нужно тебе, это оторвать задницу от дивана, и вперед!
– Алл, ну о чем ты говоришь? Какой мужик побежит на выставку картин? Это больше по женской части, стоять и вздыхать над полотнами. Если и сыщется такой эстет, интеллектуал, это будет явно не брутал! Дальше. На концерт приходят послушать любимого исполнителя, а не склеить телочку – это раз. И мужественные парни, которые нравятся мне, не слушают попсу, чтобы я могла пересечься с ними на концерте какой-нибудь Нюши, – это два. Дрифтинг, гонки – согласна, интересы настоящих мужиков; там и драйв, и адреналин. Но рядом с такими всегда полно баб, и они скорее заметят грудастую шлюху, чем обыкновенную меня.
– Да ну тебя, уже со шлюхами себя сравниваешь! Тебя послушаешь, так совсем все хреново, везде одни минусы, хоть ложись и помирай. Сколько можно ныть, а? Уж поверь мне, дорогая, мужиков меньше всего волнуют наши комплексы. Меняй свой настрой. Красивая, интересная девушка, а послушаешь тебя, ворчишь, как старуха!
Яне не понравились тон и резкость, с какими были сказаны эти слова: она ждала от подруги не критику, а поддержку и участие. Правда не перестает быть правдой, если ее преподнести в более мягкой, деликатной форме. Выпившая Алла же рубила правду-матку и не следила за языком.
– Алла, смени тон, когда со мной разговариваешь.
– Не затыкай мне рот! Я буду разговаривать так, как захочу!
– А ты изменилась. Ты только посмотри, как нос-то задрала! Ты всегда любила поучать, но раньше в тебе не было такого превосходства, как сейчас. Высокомерная, надменная, но не могу понять только, с чего ты зазвездилась, а? Сидела без работы у меня, устроилась куда-то, съехала и стала задаваться. Добро мы быстро забываем… Выходит, так?
– А что такого я сказала? – удивилась Алла. – Все верно: ты слишком много ноешь, и это раздражает. Твое плохое настроение бесит. Добро я забываю? Это скажи спасибо мне за то, что слушала твой рев и жалобы на жизнь и утирала тебе сопли!
Это была точка невозврата.
Яна раскраснелась и сжала рюмку в кулаке, но не имела столько сил, чтобы раскрошить стекло. Тогда она ударила кулаком по столу: все вилки и ножи подпрыгнули со звоном.
Бармен с официантом встревоженно переглянулись. Опасаясь худшего, один сказал другому:
– Бабы пьяные, похоже, подерутся. Смотри за ними, никуда не отходи.
Виной всему был алкоголь: одной он развязал язык, другой – руки. Алла держалась дерзко и ни взглядом, ни видом своим не выражала ни сожаления, ни желания пойти на уступки и предотвратить разлад. Она одного понять не могла: чего это Янка так взъелась? Бесится, позорит их столик при всех!
Яна же смотрела на нее, не отрываясь. Смотрела полминуты, а затем воскликнула в слезах:
– Сука, ты мне больше не подруга! Не ожидала я услышать от тебя такого! «Слушала твой рев и жалобы на жизнь»! Откуда в тебе столько самолюбия, гордыни? Ведь раньше ты была гораздо проще! Понимаю, тебя потрепала жизнь, но я-то тут при чем?! Плевать на тех, кто помогал и пекся о тебе? Из-за тебя ругалась я с соседкой по квартире, а ты… «Отблагодарила» только что! Наутро не звони, не извиняйся – такая «дружба» мне на хрен не нужна!
На крик сбежались официанты.
– Принесите счет, – бросила им Яна.
Алла сидела с невозмутимым видом. Она еще могла подобрать слова, чтобы смягчить обстановку, но вместо этого подняла уже бывшую подругу на смех.
– Яна, что это было? Что за клоунада? – спросила она с усмешкой. – Мне стыдно за тебя, все люди смотрят. Это тебе придется извиняться за то, что своими психами испортила нам вечер. Извиняться передо мной, перед Мариной. В кои-то веки выбрались в бар и «отдохнули», бля!
Яна посмотрела на нее с глубоким презрением и собралась что-то ответить, но тут подоспел официант со словами «Ваш счет». Яна расплатилась за себя и в спешке направилась к выходу. Никто за ней не кинулся. Никто ее даже не окликнул.
Марина провожала Яну растерянным взглядом и даже во время ссоры не пыталась вмешаться, успокоить или помирить подруг. Алла же смотрела свысока: не барское это дело извиняться.
«А были ли у меня подруги? – спрашивала себя Яна по дороге домой. – Или мы собирались в барах, чтобы выпить и посплетничать? Мы редко виделись, только вот эти вылазки… Их я и принимала за дружбу. Они тоже. Но теперь все встало на свои места».
***
Алла проснулась в обед и полчаса провалялась в кровати. Ей вспомнился вчерашний вечер и ссора с Яной. Поразительно, но она не испытывала никаких угрызений совести и сожалений о случившемся. Она лишь с раздражением подумала о том, как ее бесят нытики и неудачники. Ей стало тошно выслушивать чужие жалобы на жизнь и утирать чужие слезы, поскольку свои проблемы она решала сама и никого в них не посвящала. Все добро, сделанное Яной, ее преданность и годы дружбы забылись в одночасье.
«Подуется да позвонит сама: она ж свихнется без общения! А я напомню про ее вчерашний псих, про то, что я ей больше не подруга. Я покажу ей «суку»! Пристыжу за те слова, заставлю извиняться. И трубочку возьму не сразу, чтобы помучалась и знала, на кого кричать. Ну ладно, что у нас сегодня?»
Алла потянулась за телефоном и, проверив, что сообщений от Ирины нет, поплелась в душ. Затишье волновало больше, чем ссора с подругой.
«Сегодня поругались, завтра помирились – делов-то! Реальная проблема, когда нет работы, ведь в наше время деньги – лучшие друзья. И утешат, и накормят, и оденут», – думала она. И напомни ей сейчас пословицу «Не имей сто рублей, а имей сто друзей», она бы подняла это на смех.
Алла решила не тратить время зря и отправилась на шопинг. Осень, и скоро ей потребуются стильное пальто, сапожки: в куртке на встречу к солидному клиенту не пойдешь. Теперь внешность – ее рабочий инструмент, который требовал немаленьких вложений.
Она пробежалась по магазинчикам «Центрального» и Clever House, по пути забежала в Mango и Benetton на Светланской, прошлась по обувному торговому центру Manera. Алла всегда любила шопинг, но не всегда имела деньги; теперь же располагала круглой суммой и шла не просто поглазеть. При этом оставалась экономной и покупала только то, что вписывалось в новый образ, ведь знала цену заработанным деньгам.
В итоге прикупила пальто, сапожки, пару платьев, несколько комплектов нижнего белья. Ей хотелось потратиться на большее, но она вовремя сказала себе «стоп», поскольку собралась копить на иномарку, а крупная покупка требовала крупных накоплений. Она даже не стала заказывать такси: дошла до остановки и c пакетами запрыгнула в «31»-й автобус. Дома перемерила обновки, отметив, что образ красотки из старого кино ей к лицу.
«Джентльмены предпочитают блондинок», – подмигнула Алла своему отражению в зеркале, вспомнив фильм с участием Мэрилин Монро.
На нее напало желание с кем-то поговорить, поделиться радостью, описать покупки, и она набрала Маринкин номер. Но подруга не ответила, и после продолжительных гудков Алла сбросила. Тогда она подумала, не позвонить ли маме, но вовремя сообразила, что при обсуждении покупок у той появятся вопросы и подозрения, откуда у дочери такие деньги. С одной зарплаты в одиночку снимает жилье, еще и гардероб меняет; неужели, работая в мутной конторке на стартовой должности, можно себе такое позволить? Фантастика по меркам Владивостока, уж мать-то понимала.
Ложь завела ее в тупик. И Яне, будь они в ладах, сказать бы не смогла. Подруга бы спросила: «Откуда вдруг свалилось на тебя богатство? Не так давно ты впроголодь жила и занимала у меня».
Алла реально озадачилась, кому бы позвонить. Уже не ради хвастовства, а просто так, поговорить. С бывшими однокурсниками не общалась, кто-то из знакомых удалил ее в соцсетях после той истории на «Курицах». Им стало стыдно знаться с ней, иметь ее в числе «друзей».
«Ленка, моя приятельница с прошлой работы!» – вспомнила Алла девушку, с которой ездила в командировку. Именно Ленка рассказала ей, что слух пустил Авдеев. Но они не общались со дня ее увольнения в мае, и Аллу беспокоило, как Ленка отнесется к внезапному звонку. И что она ей скажет? Что устроилась экономистом в несуществующую фирму? Нет, с Ленкой номер не прокатит, она в этой кухне крутится. Придется придумать что-то еще…
Как же она устала лгать и бояться быть разоблаченной в своей лжи! Но желание услышать Ленку пересилило.
Пока шли гудки, Алла собиралась с мыслями.
– Алло, – ответила Ленка все тем же бодрым, жизнерадостным голосом.
– Ленчик, привет! Это Алла Воронцова…
– О, Алла, дорогая моя! – воскликнула Ленка радостно. – Куда ты пропала? Я не могла до тебя дозвониться, как ни позвоню, абонент все время недоступен. Из «ВКонтакте» ты удалилась, где живешь, я не знала, ты как сквозь землю провалилась и не оставила мне никаких контактов. Знаешь, мысли разные лезли в голову, в какой-то момент я даже испугалась, что могло случиться страшное, в такой ситуации у любого уйдет почва из-под ног… Но я рада, что ты всего лишь сменила номер и я снова слышу твой голос.
– Ленчик, спасибо тебе! Я жива, здорова. Авдеев указал мой номер в группе. Мне звонили, загадили всю личку во «ВКонтакте»… – Алла тяжело вздохнула. – Мне ничего не оставалось, как удалиться и сменить телефон. Извини, что не связалась с тобой. Я была в жуткой депрессии. Мне ни до кого не было дела.
– Я понимаю, нелегко пришлось тебе тогда. Я тоже подумала, да и ушла из этого дрянного коллектива, устроилась с июля в ВТБ-24. Работаю почти два месяца и всем довольна: зарплата здесь выше, возможностей роста больше, а отношение лучше.
– О, молодец! И правильно, что ушла.
– Не говори. Мне вэтэбэшники мои сказали, что банк наш тот – шарашкина контора. Рубль начинает падать, в России будет кризис, и банки-однодневки все закроются, а значит, змеи расползутся кто куда. Может, еще увидимся с Авдеевым. Вот стану я его начальницей и буду из него веревки вить, ха-ха. А, кстати, ты куда устроилась?
