Дарья Милл
До конца, но только…
– Ты очнулась. О Господи, Софи, ты так меня напугала. – Деми сразу заметил её едва участившееся дыхание и поднял голову с постели, у которой провёл последние сутки. – Как ты? Как себя чувствуешь? Всё будет хорошо, я тебе обещаю, ты только не волнуйся. Я позову врача. Оли будет так рад узнать, что ты проснулась.
– Не надо, пожалуйста. Только не Оли. – Она попыталась сесть, но Деми остановил её. Голова закружилась, в глазах едва различались очертания светлой комнаты, койки и небольшого стула. – Я не выдержу, если он увидит меня такой. Пусть лучше я не запомнюсь ему вовсе, чем ослабевшей на пороге в забвение.
– Прошу, не говори так. – Парень взял её руку, с огорчением понимая, что та снова горячая. Он не сдержался. Слёзы сбежали с его глаз на белую простынь.
– Мы ведь оба знали, что так будет. С самого начала. – Софи попыталась вспомнить, и, кажется, на это ушло намного больше усилий, чем раньше. – С той женщины в лесу, ты помнишь? Да и потом было многое. Ты слышал о Генри? Он отличный парень, только вот тогда оказалось, что я и правда больна. Приборы не врут. Никогда. Этим они отличаются от людей. А Генри соврал.
– Я не понимаю. Почему. – Сквозь рыдания проговорил Деми, опуская голову к её ладони.
– Знаешь, мне кажется, всю жизнь я так спешила лишь потому, что там меня кто-то ждал. Возможно, это мама и пама, а может, свобода. В конце концов это должно было случиться. И мы прекрасно это понимали.
– Но не так рано. Умоляю, Софи, не уходи.
– Пожалуйста, не бросай Лили. И не забывай кормить Кошку. И Оли тоже.
– Я не забуду. Никогда тебя не забуду.
– О, Деми, не нужно. – Софи приподнялась, и лишь для того, чтобы он приблизился к ней, пытаясь уложить обратно. – Ты говорил, что никогда не врал мне. Но начни сейчас. Соври, что не вспомнишь обо мне через год, попробуешь забирать Оли из школы самостоятельно и наконец поймёшь своё дело.
– Я не смогу.
– Соври мне. Выдумай всё что угодно, Деми. Я хочу хоть раз в жизни услышать это.
– Хорошо. – Парень сжал слабую ладонь в своих немеющих пальцах, полными страдания глазами посмотрев в её – всё так же горящие и всё так же нежно его любящие. – Нет, Софи. Прости меня. Я не смогу. Никогда не смогу забыть тебя. Не проси меня врать.
– Ты и правда разучился лгать, Деми. – Она улыбнулась, в последний раз взглянув на него.
Софи умерла на рассвете, пока не перестававший рыдать парень сокрушался у её кровати, продолжая держать уже остывшую обессиленную руку. Она ушла на расцвете и, хоть он и наступил слишком поздно, Деми успел застать его, чтобы запечатлеть в своей памяти и сохранить словно редкий цветок, что ещё не завял, когда он засушил его меж страниц толстой книги, навсегда оставив для себя единственный оберег, давший ему второй шанс на жизнь.
Софи умерла, а Деми вместе с ней, навсегда оставив свою душу в когда-то горячих руках любимой сердцем Софи Дианы Мур, что была родом из девятнадцатого Кольца, но нашла дом в Центре, прямо там, где её недолгая жизнь приняла свой конец.