Дарья Милл
До конца, но только…
– В лесу четвёртого Кольца. Кажется, его растили волки. – Деми наконец развернулся к ней, когда понял, что речь идёт о нём. – Хотя, раз животных у нас нет, он, скорее, сын поганки и мухомора.
– А вот тут я поспорю. – Парень сказал это с таким серьёзным лицом, что сначала Софи даже не распознала шутки. Деми был таким же, как и всегда.
Софи слабо ухмыльнулась, вовремя прикрыв рот рукой, опасаясь, как бы это не стало неуместным. Но парень сдерживаться не стал. Улыбнувшись своей привычной шутливой улыбкой, он еле хихикнул, стоя с Софи лицом к лицу. И этого оказалось достаточно, чтобы ей рассмеяться до боли в животе и согнуться рядом с ним в приступе хохота, пока, одновременно распрямившись, они не стукнуться лбами с таким звуком, будто кто-то сильно ударил по дереву.
– Рад слышать, как Софи смеётся. – Майк застыл, с теплом глядя на свою вновь нашедшуюся девочку. Его глаза сияли так, будто он снова оказался дома вместе с Лили. И с Софи тоже. – По-видимому, Деймос не такой противный, каким казался. Если она выбрала его, он просто не может быть тем Деймосом Медчером, которого я знал. – Генерал опустил взгляд на мальчика, что в раздумьях нахмурил брови. – Как считаешь, малыш, я и правда обознался?
– Я понял. – Оли вдруг рассмеялся, тут же плюхаясь на песок. Шутки Деми всегда заставляли его хохотать до слёз. – Это смешно, ведь грибы размножаются спорами.
Глава 36
– Моя мама умерла, когда мне было пять. У меня никак не получалось принять это, да и сейчас не выходит. Лет в тринадцать я съехал к Мэри, не мог больше видеть отца и сестру. Тебе ведь уже известны их имена? Арис и Фобия. Отец первым смирился со смертью мамы. Мне кажется, он знал, что это однажды случится. Они оба приняли это как данность. Но для меня смерть навсегда останется самым большим страхом. Может, я такой потому, что был самым младшим? Мне стало тяжело без мамы. Она часто навещала меня во снах. Не проходило и ночи, чтобы я не вспоминал её доброе лицо перед сном. Но недавно я видел сон, длинный, словно эта долгая ночь. В нём ко мне пришла ты, Софи, и ты единственный человек, чьё лицо я видел так же отчётливо, как и её.
Деми сделал глубокий вдох. Продолжать говорить ему становилось всё легче.
– Я ушёл из дома, как только мне стукнуло шестнадцать. На самом деле было легко всё бросить, ведь у меня ничего и не было. Знаешь, из-за моего имени все относились ко мне по-другому. Сколько бы я ни скрывался, меня узнавали. Словно каждое лживое лицо Центра знало меня. После всех былых встреч со своими старыми друзьями я видел в новостях свои фото, что они сделали. Меня об этом никогда не спрашивали. Они все хотели лишь того, чтобы я был милым и дружелюбным со всеми, но никому не было интересно, хочу ли я быть милым и дружелюбным. Отец планировал провести меня в политику, он всегда так говорил. Но я всё это ненавижу. Когда не стало мамы, кажется, пропал последний человек, что любил меня не за то, кто я, а за то, какой я. Только Фобия меня понимала, но и она прогнулась под отца. Она всегда нравилась ему больше. И мне тоже. Ведь все любят Фобию Медчер.
Деми впервые задумался о том, что в действительности всегда волновало его сердце. И он не мог остановиться, смотря прямо перед собой на ранний рассвет и уснувшего мальчика, которого Майк нёс на руках. Было двадцать второе апреля. Весна.
– Сколько не пытаюсь вспомнить об этом, у меня вечно не выходит. Я совсем забыл то время, что жил когда-то в Центре. Помню лишь мимолётных друзей, странные влюблённости и тётю Мэри с её дуратской работой, которую она всё время бросала, чтобы выкрасть меня из школы. Хотя, пожалуй, похищением это не назовёшь, ведь из класса я мог выйти когда захочу. И с ней я всякий раз хотел. На самом деле тётя Мэри – удивительная женщина. Когда-то она научила меня стрелять и, как видишь, это неплохо так нам пригодилось. Однажды мне в голову закралась мысль, что, может, мама никогда и не уходила. Мэри всегда была для меня чем-то большим, чем просто тётей. Только не рассказывай ей, что я сказал такое. И что тётей её зову. Она не так поймёт.
Софи молча кивнула, не желая прерывать парня, что наконец заговорил.
– Ну, и, когда я захотел уйти, тётя Мэри помогла мне. Она давно дружила с Беннетами, ещё с тех пор, как те жили в Центре под надзором моего отца. Уж не знаю подробностей, но между ними разгорелся конфликт, и Мэри подарила им свой дом в третьем Кольце, чтобы они наконец смогли съехать. А потом туда переехал и я. Ни с чем не спутать ту доброту и любовь, с которой они меня приняли. Хотя, конечно, я знаю этому причину. Их старший сын Питер погиб незадолго до того, как они покинули столицу. И, на удивление, я очень с ним схож. Хочешь секрет? Оли один в один отпрыск Беннетов. Я бы легко поверил, что он их сын, если бы не знал точно, что каждый из членов семьи Беннетов погиб. В последний наш день соседний дом загорелся, и пламя быстро оказалось в их доме. Знаешь, как говорится, из огня да в полымя. За последние полгода я дважды чуть не умер в пожаре. Может, это знак, что пора что-то менять.
Он продолжал смотреть на восстающее солнце. Его новый день наконец начался. Деми продолжил.
– В церкви я всё время корил себя тем, что навлёк на всех вас беду. Я знал, что меня ищут. И я понимал, что рано или поздно это раскроется. Когда мы с Джеймсом возвращались домой, за нами не было хвоста. И не представляю, как нас смогли найти. Но, знаешь, что было действительно странно? Джеймс всё время был спокоен как удав. Я ни разу не видел, чтобы он беспокоился. Когда его закрыли в подвале, я слышал, как он стонал каждый раз, как к нему спускались другие люди. Это было ужасно. Но вой его был полон терпения и надежды, а не сожалений и боли. Мне так и не удалось понять этого старика. Надеюсь, тебе с Мег было проще. Ты оказалась права, они были самыми настоящими хорошими людьми. Мне жаль, что всё так случилось из-за меня. Мне уже никогда не искупить своей вины.
Парень замолк, когда Софи взяла его руку в свою, но без нежности и любви, которую так он хотел, а лишь с добротой и поддержкой, что Деми всегда получал от неё. Его сердце пропустило удар, ведь он сразу всё понял.
– Первая половина года была невыносимо трудной для тебя, я понимаю. Не могу и думать о том, сколько ты пережила без меня. Я бы не вынес. – Деми выдержал долгую паузу прежде, чем обратиться к ней. – Помнишь, ты как-то сказала, что прошлое не должно влиять на моё отношение к тебе? Но я твоё прошлое принимаю любым. Надеюсь, и ты сможешь смириться с моим. Ведь я тоже смирился.
Под ногами проступила трава. Её холодные утренние слёзы приятно щекотали кожу, пока спозаранку вставший ветер пытался разбудить поля, поглаживая их против шерсти. Дома впереди неохотливо приближались, кажется, продолжая досыпать свой сон с закрытыми глазами окнами. Слова Деми дополняли ту песню, что начинали ручьи, облака и деревья, и Софи была готова слушать её бесконечно.
– Многое сегодня случилось, но вот мы вместе идём за Майком туда, где наконец сможем вздохнуть полной грудью. Ты держишь мою руку не так, как прежде. Может, в новом мире всё станет иначе?
Вода тихо журчала, ещё не успев до конца проснуться. Холмы еле слышно гудели, пока их макушки шелестели, вздымаясь вверх. Ветер сорвал пожелтевший сухой листок и принёс его к Софи.
– Если я умру, ты ведь меня не забудешь?
– Никогда. – Очередной внезапный вопрос, но Деми всегда знал, что ей ответить.
– Я хочу, чтобы ты отпустил меня, когда придёт время. – Софи посмотрела на свою свободную руку, раскрывая перед собой кривой шрам. Она всё надеялась, что однажды это напоминание наконец сотрётся. – Через год, десять, или столетие. Когда меня не станет, ты должен забыть обо мне.
– Но я не смогу.
– И это проблема. – Софи крепче сжала его ладонь, но он, казалось, вовсе не замечал того, что было уже очевидно. – Я не могу сказать, что люблю тебя, ведь когда я умру, ты будешь об этом вспоминать.
Песня закончилась. Деми плотно сжал губы, зная, насколько излишни слова. Он больше не хотел понимать того, что ему говорит Софи. Потому что она была права, и лишь он не мог это принять.
Ручки Оли сжались на груди, а ножки в маленьких ботинках качались вверх и вниз, подпрыгивая от каждого шага Майка. Он ещё никогда не носил на руках столь ценный груз. Малыш так умилительно спал, что Майку приходилось сдерживаться, чтобы не засмеяться. Ему вдруг припомнилось, как его Лили и Софи, будучи ещё в начальной школе, засыпали за поздними играми. О, как он любил такие выходные. Майк всегда обожал семейство Софи, и зазывать их в гости, лишь бы крошка Лили не чувствовала себя одиноко, всегда было его любимым занятием. Как и теперь он зазовёт к себе Софи для своей маленькой Лили.
В окружении домов прятались машины. Но это ещё пол беды. Под прикрытием ветхих домишек скрывались люди. Лагерь солдат группы Майка Олхарда дожидался его с очередной пустой вылазки за сыном председателя Медчера, и на этот раз поход увенчался успехом. Издали завидев приближающегося генерала с ребёнком на руках, они и не заметили двух уставших тел, что плелись позади.
– Что же это, Деймос Медчер всегда был таким маленьким? Я считал, ему уж за двадцать.
– Подумать только, наш господин генерал несёт его, словно дева Мария! Какой торжественный момент!
– Да там же ещё кто-то, видите? Генерал Олхард, оглянитесь, прямо за вами! Инфицированные!
Стоило Майку приложить палец к губам, как служащие мигом замолкли. Быстро среагировав, они выстроились на его пути, не забыв и про ружья. Порядка нескольких десятков человек в таких привычных отточенных движениях принялись выжидать хозяина своих земель, что под утренним солнцем выглядел как никогда мирным.
Ветер нёс его вперёд, наровясь сорвать страдальческую фуражку, и повинуясь его воле, Майк Олхард с гордостью подступил к своим людям, все так же повелевая им молчать. Лишь один человек осмелился покинуть строй, выставляя перед собой ручного применения аппарат, о назначении которого догадываться не приходилось. Но, отсрочив его использование, солдат засмотрелся на мальчика, что в недовольстве от проказливых лучей сморщил нос и зарылся в куртку генерала.
– Сэр, я должен… – промямлил парень, неуверенно прикладывая устройство ко лбу Оливера.
– Гражданский чист под мою ответственность. – Прошептал на ухо солдату Майк, из-за роста вынужденный к нему наклониться. – Уведите в мой угол и не будите. Ребёнок всё-таки.
В срочном порядке выполнив приказ, группа с интересом уставилась на двоих, что им ещё не представили. Очевидно, Деймосом Медчером должен был оказаться один из них, и догадаться кто именно ни для кого не составило труда.
– Под моё начало поступила наводка о месте, что для нас с вами возымело большое стратегическое значение. – Майк подал голос, и возникший в ряде шёпот тут же затих. Все с содроганием внимали каждому вдоху прославленного генерала. – Брешь в обороне, сквозь которую на незащищённую территорию мог ворваться возникший в ходе инцидента номер четырнадцать несущий угрозу мирному населению враг, под кодовым именем «Инфицированный», была принята под надзор нашего взвода. Также, как уже успели растрепать ваши языки, мне, генералу Майклу Стивену Олхарду, было поручено в течение последних пяти месяцев в назначенном месте с полночи до рассвета ожидать младшего из детей председателя Ариса Медчера, его сына Деймоса Медчера. С гордостью могу заявить вам об окончании миссии!
Троекратное «Ура» разбило спокойствие опустевшего округа. Подбросив в воздух свои военные кепки, солдаты с радостью принялись восхвалять своего генерала, перекрикивая друг друга в хоре радостных оваций.
– Прошу вас обратить внимание, что дозволения шуметь я вам не давал. – Не поднимая голоса произнёс Майк, и шум тут же утих. По щелчку его пальцев строй вернулся в своё обычное положение. – Хочу напомнить, что появление Деймоса Медчера не освобождает нас от работы. Мы по-прежнему стоим на охране границы нашего возможного мира. И, пока не поступит приказ об обратном, мы будем сохранять его для наших матерей и отцов, сестёр и братьев, жён, мужей и детей. – Сделав акцент на каждом произнесённом им слове, он посмотрел всем без исключения в ряду перед собой в глаза. – Никто из нас не должен забывать тех потерь, что мы понесли, в кратчайшие сроки оказавшись отрезанными от всех населённых пунктов Колец, начиная с девятнадцатого, и заканчивая вторым. А потому сегодня мы можем возрадоваться, ибо смогли обнаружить не только Деймоса Медчера, но и двух гражданских, что оказались здоровыми!
– Сэр, я должен проверить их. – На этот раз твёрже выступил солдат с прибором.
– Да пожалуйста, Генри, и меня просвети заодно! – засмеялся Майк, уверенный, что это совершенно излишне. В здоровье Софи и Деймоса он и не смел сомневаться.
Коснувшись аппаратом лба генерала, рядовой осмотрел его глаза и руки, после чего, незаметно выдохнув, утвердительно кивнул командующему. На экране проступил зелёный свет. Майк был здоров.
Следующим парень выбрал Деми и со слегка подрагивающим голосом подошёл к нему, в растерянности принявшись объяснять ему что к чему:
– Простите, мистер Медчер, – пробубнил себе под нос Генри, – это лишь условность. Необходимая мера осторожности.
– Да мне без разницы. – Деми зевнул тому прямо в лицо. – Делай уже.
Провернув с ним всю ту же операцию, солдат ткнул большим пальцем в небо, тем самым оповещая всех о том, что Деймос Медчер вернулся цел и невредим. Широко улыбнувшись, Майк похлопал обоих по плечу, со спокойной душой рапортуя:
– Как вы можете видеть, всё в абсолютном порядке. Деймос с Софи могут наконец вернуться домой! – он поторопил парня вернуться в строй. – На этом можем закончить, все свободны. – Скомандовал генерал, спеша поскорей укрыть пару в своём доме.
– Но подождите, сэр, – воспротивился рядовой, – девушка ещё не проверена.
– Ну надо же, а я и не понял. – Майк почесал затылок, пытаясь скрыть нервозность. – Ладно, валяй, пацан, только быстро, мы все очень устали.
Он слегка подтолкнул парня в сторону Софи, но тот, чуть было не выронив свой прибор, тут же заметил его в руках девушки. Кто-то в ряду засмеялся, но тут же утих от чужого подзатыльника.
– Вы в порядке? – спросила его Софи, протягивая аппарат в раскрытых ладонях. Он пищал красным.
– В-вы… – заикаясь, Генри замер, страшась вернуть только что утраченное. – В-вы инфе-фецированы?
Мир поглотила тишина. Никто не осмеливался и вздохнуть, как вдруг подбитые неожиданным градом головы солдат осознали происходящее. Пара десяток ружей уставила свои носы на Софи, что и не думала волноваться. Всё было давно ей очевидно.
– Отставить! – прокричал Майк, с угрозой смотря на подопечных. – Совсем охренели? Опустили оружие, это приказ! – он подступил на шаг ближе, но ни один ствол не дрогнул. Каждый знал, что делать. – Чему вас учили, бездари?! Направлять ружьё на гражданских?! Позор! Позор каждому!
Но вышедший из себя генерал больше никого не волновал. Лишь она одна – инфицированная, что осмелилась прокрасться за спиной Майка Олхарда прямо к их дому. Из-за таких, как она, и началась вся беда. Наконец вблизи показался тот, кто был виновен во всех смертях.
– Если хоть один из вас выстрелит, я убью всех, кто посмел стоять здесь! – Деми метнулся к Софи, встав между ней и напуганным парнем. Проклятое приспособление всё ещё пищало.
– Нет, мистер Медчер, не трогайте! – Генри схватился за бритую голову, пытаясь собрать мысли в кучу. – Я проверю, проверю ещё раз, только не прикасайтесь к ней! – он забегал газами, пытаясь вспомнить всё, что было ему известно. – Кровоизлияние в склере, срастание перепонок и изменение температуры тела. Аномальная температура тела. – Рядовой обошёл вставшего в ступор Деми и пристально посмотрел Софи в глаза. Ему пришлось долго изучать её лицо и руки, чтобы наконец заключить. – С этим в порядке.
Генри аккуратно выхватил аппарат из рук девушки, стараясь не коснуться её кожи. Выключил, включил, пару раз ударил по нему. Проверил на себе – зелёный, и снова на Софи – красный. Результат оставался тем же. Генри снова выронил прибор из полных тревоги пальцев. Софи вновь потянулась к нему, её нутро никак не желало оставить бедного парня без помощи.
– Я не знаю, что это такое. Не знаю, что он измеряет. – Шепнул Генри, когда она склонилась к нему. – Но вы здоровы. Вы ведь здоровы, правда? – он весь дрожал, словно лист на осеннем ветру.
– Я на это надеюсь. – Её сердце сжалось, когда рядовой поднял на неё полные слёз отчаяния глаза. – Всё нормально? Вам не больно?
– Мы ещё никого не спасли. Ни одного гражданского. Ни одного инфицированного. Мы все здесь бесполезны. – Парень схватился за кисть Софи, и от того, что не приплавился к ней на вечно, с ещё большим ужасом продолжил. – Так и знал. Знал, что ничего не случится. Вы здоровы, как и каждый из тех, кого мы убивали эти полгода. Мы давно предали родину. – Генри наконец поднял прирученную им машину и после недолгих раздумий кивнул Софи, призывая её подняться. – Я помогу. Помогу хоть кому-то.
Выключил, включил, пару раз ударил и немного потряс. Проверил на себе – зелёный, и в очередной раз на Софи – зелёный. Выставил яркий экран вперёд, чтобы каждый в строю его увидел и наконец опустил ружьё. Волна удивлённых вздохов прошлась по ряду взволнованных людей.
– Он немного барахлит. – Крикнул Генри, желая, чтобы бы каждый услышал его слова. – Гражданка здорова.
Деми в радости подбежал к Софи и крепко обнял, тяжело выдыхая прямо над её ухом. Майк призвал взвод к повиновению так, как это умеет только он, с отцовской строгостью и личной чуткостью. Впервые на их границу пришёл кто-то, кого ещё можно было назвать человеком.
И только Софи знала, что в тот момент Генри прикрыл индикатор своим пальцем.
Глава 37
День нашёл своё начало в маленьком фермерском доме, что стоял неприметным среди точно таких же заброшенных жилищ. Тишина в переполненных травой и зерном полях разгонялась ветром, а только начавшее пригревать солнце стучалась в скромные окошки, на которых так любезно зашторили тонкие занавески. Софи давно не спала. У неё никак не получалось сомкнуть глаза от той тайны, что она вынуждена была хранить вместе с Генри. И снова кто-то оставил на неё загадку, которую ей приходилось скрывать. Что же скажет Деми, когда узнает её правду? Он не справится, и Софи прекрасно это понимала.
– Опять дурака валяешь? – раздался голос прямо из-за двери, но тут же опомнился, сменившись всё ещё слышным шепотом. – Никак не можешь на сына председателя Медчера наглядеться? Поди вон, пока я самолично тебя из лагеря выпнул.
В дверь кто-то скромно постучался. Заглянул в окна, но так ничего и не разглядел. Снова постучался. Деми с раздражением выдохнул, закрывая рукой глаза. Его бледные, не отошедшие ото сна щёки прятались в мягком одеяле и тонули в подушке, которую так любезно подложили ему под голову несколько солдат. Софи не оставалось ничего другого, кроме как давиться спутанными завистью и ревностью, молча наблюдая за бегавшими вокруг Деймоса Медчера людьми. И как бы в этот момент она хотела ревновать к ним именно Деми, а не его пуховую подушку.
– Вот они серьёзно не понимают, что мы им не откроем? – парень покосился на Софи тем глазом, что сумел избавиться от сонных пут. До него так и не дошло, что спал он на широкой двуспальной кровати, пока его подруга ютилась на раскладушке, от которой её спина болела больше, чем от любого лесного бревна, что приходилось ей домом.
– Может, привели Оли. – Софи через силу поднялась, скрипнув старыми металлическими пружинами. Взгляд Деми застрял на хлипкой раскладушке.
– О, мистер Медчер, Вы уже проснулись? Мы как раз кстати. – Ворвался в дверь странного вида мужчина, стоило замку изнутри щёлкнуть. Он и не думал поприветствовать ту, что впустила его. – Как же мы рады Вас видеть, Деймос. Председатель послал лучшего врача осмотреть Вас, и я прибыл сразу, как узнал добрую весть о Вас! Как Вы поживаете, дорогой мой?
Пока Деми грубил старому, с первых секунд не понравившемуся ему врачу, Софи продолжала стоять у тяжёлой двери, посмеиваясь с его фамильярных шуток. Мужчина же с улыбкой принимал каждый укол Деймоса Медчера, продолжая одобрительно кивать.
– Как Вы себя чувствуете, лучше? – в проход выглянул Генри, смирно стоявший у дубовой стены. – Я приходил Вас проведать, но Вы спали. Я ждал.
– Спасибо, Деми уже гораздо лучше. Хороший сон пошёл ему на пользу. – Софи продолжала смотреть на парня, что никак не мог усмирить свой пыл. – Как там Оливер, он с дядей Майком?
– Вы правы, гражданский с генералом Олхардом. Но я спрашивал о Вас.
– Как я? – неприлично длинная пауза повисла в воздухе, когда кто-то спросил о ней.
– Как Вы. – Повторил Генри с терпением.
– Почему Вы спрашиваете? – Софи обернулась, но солдат был ей не виден.
– Вас что-то беспокоит?
– Да. Почему вы интересуетесь мной, а не Деймосом Медчером. – Произносить его настоящее имя было мучительно, и Софи пережевывала каждую букву. Словно прозвище, которое придумали в лагере для Деми, потому что его прежний титул показался им слишком простым.
– Потому что я хочу поинтересоваться Вами. – Генри прокашлялся, подавившись собственными словами. – Вы здоровы?
– Думаю, нет.
– И какие Ваши симптомы? – парень старался быть аккуратным, задавая вопросы, о которых его никто не просил. – Может, я смогу Вам помочь.
– Вряд ли. Я не чувствую ни боли, ни холода. Две недели назад для меня исчезли все вкусы. Иногда я путаюсь в мыслях.
– Психосоматика, слышали о таком? – Генри выдвинул предположение, на правду которого надеялся. – У Вас было тяжелое время, но Вы спасли и себя, и двух гражданских. Такое впервые на нашей памяти.
– Почему Вы называете Деми гражданским? – Софи невольно проговорилась, с трудом отрывая глаза от друга, которого заставили снять рубашку.
– Деми, так Вы сказали? – солдат поймал её ошибку. – Вы больше походите на дочь председателя, чем мистер Медчер на его сына.
– Но он заслужил такой роли.
– И она ему совершенно не подходит.
Она замолчала, не понимая, что ей стоит на это ответить, ведь Генри был прав. О том, кто такой Деймос Медчер, Софи узнала лишь этой ночью, и мнения о нём ходили совершенно иные, чем она могла себе предположить. Но Деми и не думал изменять самому себе, оставаясь верным старым привычкам, браня назойливого мужчину, что успел стянуть с него джинсы.
– Да отвали ты уже, сколько можно повторять?! – парень пихнул врача в живот, пытаясь от себя оттолкнуть. – Мне не нужна твоя чёртова помощь, я в порядке! Ты бы лучше осмотрел Софи, пока я тебе твои назойливые руки не оторвал и не засунул тебе в…
– Не имею и малейшего понятия, о ком Вы говорите, мистер Медчер. А тут у нас серьёзная беда. – Он принялся осматривать оставшийся от пули шрам, что ещё не успел исчезнуть. – И как Вы только умудрились? Негоже сыну председателя подставлять себя под пули, почему Вас не защитили?
– Пытаешься заткнуть мне рот, старик? Лучше возьмись за ум и ответь, кто дал тебе это право.
– Ой, да, конечно, простите меня мистер Медчер. – Закончив осмотр, врач с трудом разогнулся. – О чём Вы там говорили?
– Ещё раз спрашиваю, какого хрена ты не посмотрел Софи? – Деми в одно движение натянул на себя штаны и вскочил с кровати, направляясь в угол комнаты. – И что это ещё за раскладушка, а? – он пнул железяку, что ответила ему звонким скрипом. – Ничего получше придумать не могли?
– Приношу свои глубочайшие извинения, мистер Медчер, это сущее недоразумение. Девчонку хотели отправить в казармы, но генерал Олхард приказал селить её с вами. Я конечно же был против, но генерал не прислушался к моим советам.
– Да ты что, совсем охренел? – Деми уставился на него таким взглядом, что Софи тут же обрадовалось тому, что ей ещё не приходилось с ним сталкиваться. Безымянный врач сжался у прохода, ожидая вердикта Деймоса Медчера. – Ещё раз тебе повторяю, недоумок, посмотри Софи, замени ей кровать и молись, чтобы она не попросила меня уволить тебя к чёртовой матери.
Стоило мужчине слегка повернуть голову, как он тут же раскрыл рот в удивлении, завидев девушку, что всё это время тихо наблюдала за ним. Его внутренняя борьба отразилась в морщинах лба, что гармошкой сложились над седыми бровями, когда врач всё же поступился с собой и, стерев белоснежным платком капли пота с лица, пригласил её пройти в глубь комнаты. В недовольстве скрестив на груди руки, Деми насупившись наблюдал за ними, отворачиваясь как раз в те моменты, когда Софи так вежливо просили раздеться. Присутствие врача он мог терпеть лишь для неё.
– Ну, прогноз не утешительный. – Начал мужчина, пытаясь собраться с мыслями. – Вы, милочка, кажется, совсем ничего не чувствуете. У вас сломаны два ребра, но ведь вы, мистер Медчер, не для этого меня здесь оставили.
– С болезнью что?
– Вы про анестезию? Похоже, жизнь с Беннетами явно пошла Вам на пользу, Вы стали гораздо внимательней к чужим тревогам. – Врач поднял на Софи глаза, с улыбкой заявляя. – Подлатают Вас быстро, мисс. Один бандаж да три недели отдыха, и Вы будете как огурчик.
– Спасибо. – Софи в неловкости отвела глаза и заметила, как фигура Генри нарочито прямым шагом отошла от их дома.
– Это ещё не всё. – Вставил Деми, когда безымянный врач, спрятав руки в карманы, принялся уходить.
– Да? – он едва повернул голову, опасаясь, как бы Деймос не заставил его сделать ещё чего.
– Кровать. Живо. – Парень кивнул в сторону бедолаги-раскладушки, сжав челюсти до того плотно, что губы едва размыкались при разговоре. – Бандаж, лекарства, всё сегодня.
– Конечно-конечно, – мужчина вновь протёр лоб платком цвета своего халата, криво улыбаясь, – но позвольте добавить, мистер Медчер, что девушке всё же нужно обследоваться. Подобного рода вопрос мы так просто не решим.
– Ну дак обследуй. – Взгляд Деми продолжал быть таким, словно прямо сейчас он готов был впиться зубами в его шею.
– О, сэр, но ведь здесь у меня нет подходящей аппаратуры. – Врач помахал сжатым меж двух пальцев платком, объявляя конец спектакля. Продолжать играть перед сыном председателя он был больше не в силах. – Если мисс осилится оплатить мои услуги, то я тотчас же приму её в Центр Башне. До скорого, мистер Медчер! – он выпорхнул из двери так же быстро, как и Деми, что бросился за ним вдогонку. Почему-то всё это было Софи до странного безразлично.
Прохладный ветер задувал в комнату, с собой принося запах вишни и яблока, что росли где-то неподалёку. Поля шумели вместе с теми живыми голосами, что были в новинку. Чудно звенели в воздухе слова, что для неё давно позабылись. Софи всей грудью вдыхала послеполуденную теплоту, надеясь поймать в ней хоть что-то, что так и не смогла ничего разобрать. Спиной упав на широкую мягкую кровать, она впервые ощутила, какого это, быть не в своей шкуре. Матрас был слишком приятным, чтобы хоть как-то ей понравиться. И чему тут завидовать, когда спишь ты будто на облаке в окружении ангелов, тут и там снующих у твоих ног, подправляя воздушное одеяло под пятки? Софи и не хотела бы просыпаться, зная, что за пределами этих тёмных досок небеса находят свой конец. Наверное, быть Деймосом Медчером и правда не так уж и приятно.
Коснувшись рёбер, Софи совсем ничего не нащупала. Лишь слабый хруст раздался при очередном нажиме, и рука тут же одёрнулась, страшась, как бы окончательно всё не разломать. И всё-таки, если она всё ещё жива, то повод для радости можно и найти.
– Разрешите. – Послышалась робкая просьба в перерыве меж частым дыханием.
– Не спрашивайте, заходите. – Софи не стала поднимать головы, узнав в вошедшем Генри.
– Я принёс Вам бандаж и лекарства. – Парень согнулся пополам, пытаясь собраться с силами. От спешки всё лицо его раскраснелось, а кепа свалилась на пол. – Всё быстрее, чем ждать глав врача.
– Спасибо, но разве у Вас других дел нет?
– Что может быть важнее Вашего здоровья? – он встал возле её кровати, сверху оббежав ту взглядом. С сожалением приняв факт, что Софи и не думает идти ему навстречу, Генри нерешительно продолжил. – Нам нужно как можно скорее перевязать Ваши рёбра, процесс восстановления займёт много времени.
– Неужели мы куда-то торопимся? – она продолжила лежать, раскинув руки перед собой. – Понимаете, Генри, мне же не больно. Мне уже давно не больно. Я столько времени ничего не чувствовала.
– Всё исправимо, Софи. – Тут же осёкся Генри, стоило её имени слететь с его губ. – Простите, но я услышал, как Вас зовёт Деймос Медчер. Софи. – Повторил он сам себе не понимая зачем.
– Вы уделяете мне такое внимание. Почему Вы не носитесь с Деми, как и все остальные?
– Мне совершенно нет разницы в вас. Гражданский есть гражданский. – Солдат сказал это так уверенно, что Софи почти ему поверила. Но одно Генри не учёл вовсе – то, какой вид принимает блеск его глаз каждый раз, как он на неё смотрит. Ему пришлось дать мыслям собраться, прежде чем сказать. – Я ведь говорил, что хочу помочь Вам. Софи, Вы первый человек, для которого я могу сделать хоть что-то с того момента, как поступил на службу. Мне невыносимо больше убивать Инфицированных. Я хочу спасать, а не защищать.
Дверь слабо качнулась на ветру, что так сладко пах вишней. Яблони встрепенулись, сбросив с плеч пару-тройку лишних плодов прямо в руки людей, что с таким восторгом к ним тянулись. Было двадцать второе апреля. Весна. Софи нужна была Генри, и, кажется, она снова поняла запах вишни.
– Хорошо. – Она поднялась и в одно движение сорвала с себя кофту, оставшись в одной только майке. – Делай, пока я не передумала.
– Эм… – в проходе встал Деми, не понимая, стоит ли ему спросить, что здесь происходит, или наконец отвести глаза, но когда их с Генри взгляды пересеклись, он чётко осознал, что не намерен делать ни то, ни другое. Прислонившись к стене, парень заговорил. – Я отписал тёте Мэри, что этого придурка нужно приструнить. Думаю, больше он не будет ходить таким гордым.
– Если тебе неприятно быть Деймосом Медчером, почему ты пользуешься его привилегиями? – едва выдавила из себя Софи, когда Генри наказал ей выдохнуть и начать неглубоко дышать.
– Не могу терпеть, когда подобное происходит из-за моего имени. А эта чёртова раскладушка…
– Раз не хочешь, чтобы к другим относились так из-за Деймоса Медчера, то просто перестань быть Деймосом Медчером. – Неожиданно вставил Генри, туже затягивая бандаж на девушке. Его руки были словно приучены именно к такому виду работы, и он мастерски с ней справлялся.
– Разве я тебя спрашивал?
– Ну вот видишь, тебе самому нравится, когда все замечают в тебе только Деймоса Медчера. – Солдат пожал плечами, с неприязнью обращаясь к Деми. – Тебе было это необходимо один единственный раз для того, чтобы генерал принял вас у Кали-младшей. Неужели ты так вошёл во вкус, что по старой привычке продолжаешь играть сына своего отца?