Далиша Рэй
ИзменаЛюбовь
Глава 20
– Платон Александрович, я хотела с вами поговорить, – обратилась я к шефу, едва переступила порог приемной.
Несмотря на то, что из-за раннего подъема я пришла в офис задолго до девяти часов, на работе оказалась не первой.
За секретарским столом уже гордо сидела Алина, выражая всем своим видом желание трудиться не покладая рук, и тыкала пальчиками в клавиатуру. Над ней возвышался Платон Александрович и что-то диктовал, одновременно следя за экраном своего телефона.
– Павла, хорошо, что вы пришли пораньше, – шеф с видимым удовольствием пробежался по мне взглядом. В карих глазах мелькнула улыбка, отозвавшаяся теплом в моем подпрыгнувшем сердце. – Соберите все, что вам нужно для работы, и располагайтесь в переговорной комнате.
– А что случилось? – поинтересовалась я осторожно. Алина тоже вытянула ушки локаторами и с любопытством уставилась на шефа.
– Сейчас сюда придет бригада мастеров, для вас будут готовить рабочее место. Так что пару дней тут будут идти строительные работы. Вы же не можете всю жизнь работать в моем кабинете, прилепившись к краю стола, правда?
– Н-наверное, – согласилась я.
– А где вы ее посадите, Платон Александрович? – встряла в разговор Алиночка. – У меня в приемной, что ли? Так тут места нету.
– Нету? – шеф изумленно приподнял брови. – Вот незадача. Тогда придется вас выселить, Алина. Поставим ваш стол в коридоре перед дверью, будете ненужных посетителей отгонять.
Личико девушки при этих словах удивленно вытянулось. Голубые глаза обиженно захлопали. Но через мгновение в них мелькнула искорка разума, и она игриво протянула:
– Шу-утите, Платон Александрович!
– Шучу, Алиночка, – согласился начальник и велел мне:
– Павла, сварите мне кофе и принесите в комнату для переговоров.
А честолюбивая Алина недовольно попеняла шефу:
– Только я все равно не понимаю, зачем вам нужен помощник, Платон Александрович. Вон Алевтина Игоревна справлялась в одного, и я бы справилась.
Что ей ответил неразумный начальник, я уже не слышала, – чтобы не начать смеяться, чуть не бегом помчалась выполнять распоряжение шефа.
– Слушаю тебя, Павла, – шеф поднес чашку к губам и сделал глоток. Зажмурился довольно. – Божественный вкус. Спасибо.
– Ерунда, не стоит благодарности, – отмахнулась я. – Платон Александрович, я хотела сказать, что не буду писать заявление. Мне нужна работа, и я…
– … умница. И ты умница, Павла, – кивнул он. – Я, помнится, обещал тебе мешок конфет.
– А можно лучше премию? – пошутила я. – Вроде бы такой пункт был в вашем бизнес-предложении.
– Будет премия, – кивнул шеф. – И правда, столько конфет вредно для здоровья.
– В честь чего премии раздают? – раздался от дверей нежный голосок, и я вздрогнула.
В переговорную вошла, как всегда милая и доброжелательная, Светлана Геннадьевна.
– Привет, Платон, – поздоровалась она, подходя к столу, где мы сидели, и словно невзначай касаясь плеча мужчины. Слегка кивнула мне. – Что за премии, и за какие заслуги раздают? Мне бы тоже не помешала.
– Садись, Свет. Одну минутку.
Платон Александрович быстро черкнул несколько строк на квадратном листочке, взятом из прозрачного бокса на столе, и протянул мне:
– Отдайте главному бухгалтеру. Все оформите и возвращайтесь сюда. Так, Свет, теперь с тобой…
Я пошла к выходу, чувствуя между лопаток внимательный женский взгляд. Закрывая за собой дверь, услышала игривое:
– Платон, а мне премию? Разве я не заслужила, а?
По дороге в бухгалтерию я заглянула в листочек, выданный мне начальством. Четким, угловатым почерком на нем было написано:
– «Стоянова П.С. Премия» и сумма, увидев которую я споткнулась и остановилась, открыв рот. Повернулась и пошла обратно, чтобы сказать шефу, что он, скорее всего, ошибся одним нулем.
Решив, что стучать не нужно, распахнула дверь в переговорную.
– Платон Алекса… – оборвала себя на полуслове и замерла, глядя на открывшуюся мне картину.
Засунув руки в карманы брюк, Платон Александрович стоял, отвернувшись к окну, а со спины к нему крепко прижималась Светлана Геннадьевна.
– Хм, простите, – проговорила я, решив, что ни за что не буду выскакивать за дверь с пылающими от неловкости щеками. Здесь, вообще-то, офис, люди работают. С личной жизнью могли и до дома потерпеть. – Платон Александрович, тут в сумме ошибка.
Светлана Геннадьевна при моем появлении отлепилась от мужской спины и недовольно проговорила в мою сторону:
– Вас не учили стучать, прежде чем войти?
– Нет, не учили. Зато учили на работе работать, а личную жизнь оставлять на другое время, – вежливо ответила я.
– Хорошо, если вы всегда это будете это помнить, Павлуша. Про запрет на личную жизнь на работе, – прошипела змея. Томно выгнула спину и кокетливо тряхнула волосами, чуть не задев по лицу обернувшегося на мой голос мужчину.
– Светлана, если у тебя все, то свободна. И да, передай своему заму все документы по австрийцам, пусть изучит, – раздался негромкий голос Платона Александровича. – Павла, что за ошибка?
Он обошел застывшую Светлану Геннадьевну и взял у меня из рук листочек. Глянул и вернул:
– Сумма верная. Что вас смутило?
– Я думала, вы ноль лишний написали, – я закусила губу, начав уже по-настоящему нервничать. Это что за премия в два моих оклада?
– Ошибки нет, – повторил Платон Александрович. – Павла, поторопитесь с бухгалтерией и возвращайтесь – нам с вами нужно обсудить кое-какие вопросы относительно поездки в Австрию. И придется кое-что поменять в документах по сделке из-за переноса даты подписания.
– Платон, зачем твоей помощнице ехать с нами? – подала голос Светлана Геннадьевна. – Неужели мы не справимся вдвоем? И почему я не знаю о том, что поездка переносится?
– Ты не летишь в Австрию, потому и не знаешь, Свет. Я тебе еще вчера сказал об этом. Или ты не помнишь?
– Я думала, ты шутишь… – побледнев, растерянно проговорила женщина. Приоткрыла рот и, враз растеряв свою надменность, прошептала: – Платон, что случилось? Мы так долго работали над этим проектом… Я думала, мы с тобой…
Не отвечая, Платон Александрович повернулся ко мне:
– Павла, почему вы еще здесь? Я полагал, вы уже на пути в бухгалтерию.
Я кивнула. Не глядя на позеленевшую Светлану Геннадьевну, торопливо вышла из переговорной и резво порулила в бухгалтерию за деньгами.
Что же, выдал мне гигантскую премию – возьму. Но если он надеется, что таким образом купил меня, то его ждет большое разочарование.
Через полчаса я неспешно шла по коридору, мысленно облизывая свою банковскую карту, на которую только что упала кругленькая сумма. Прикидывала, что куплю в первую очередь из списка остро необходимых предметов и мысленно благодарила щедрого начальника.
Да так задумалась, что не заметила, как из бокового коридорчика наперерез мне вышла Светлана Геннадьевна.
Перегородила дорогу. Наклонилась и, глядя на меня злыми глазами, процедила:
– Для тебя же будет лучше, если ты уберешься из компании и никогда не станешь возвращаться. Иначе очень скоро поймешь, какую ошибку совершила, перейдя мне дорогу. Я устрою тебе «веселую» жизнь, милая Павлуша. Раздавлю и даже не оглянусь посмотреть, что там за клякса осталась у меня под ногами…
Она выпрямилась и посмотрела на меня с обычной своей нежной улыбкой:
– Ты поняла меня?
Я с умным видом покивала головой и жизнерадостно воскликнула:
– Светлана Геннадьевна, чудесный план! Вы, главное, успейте его выполнить до того, как вам придет время выходить на пенсию.
Нежно похлопала женщину по плечу и, глядя в побелевшие от бешенства глаза, проникновенно добавила:
– А то знаете, как еще бывает? Мнишь себя великим и вечным, планы строишь, угрозами кидаешься. А тут раз, и инфаркт миокарда. И придется свои кровожадные задумки рассказывать сиделке. Или вообще апостолам на том свете. Имейте это в виду, Света.
Я еще раз похлопала дамочку по плечу. Пожелала успехов в исполнении задуманного. Чувствуя на себе десятки любопытных взглядов снующих по коридору коллег, отправилась обратно в комнату переговоров – меня ждала работа.
Еще ждали несколько недобрых вопросов, которые очень хотелось задать Платону Александровичу…
Глава 21
Переговорная была пуста, никакого Платона Александровича в ней не наблюдалось. Только его телефон сиротливо лежал на краю стола. Как это оставил, он же с ним не расстается никогда? Наверное, и душ с телефоном в руке принимает.
Подумала про душ, и услужливое воображение тут же нарисовало картинку: обнаженное большое мужское тело. Тонкие струйки воды стекают с темных волос на шею и гладкую кожу плеч. Сбегают по мускулистой груди, спине…
Так, стоп, Павла!
Я потрясла головой, останавливая разгулявшуюся фантазию нимфоманки. Плюхнулась на стул и откинула крышку ноута – вперед, трудиться. Работа сама себя не сделает.
Какое-то время вгрызалась в злополучные договоры, давно ждавшие моего внимания. Барабанила по клавишам ноута и то и дело косилась на телефон начальника, звонивший уже несколько минут подряд. Только прекращал сигналить, как тут же начинал трезвонить по новой.
Вот какого Платон Александрович его здесь оставил? И что я должна делать – не обращать внимания и не трогать? Или взять в руки и отправиться на поиски его владельца? Может, самой ответить и сказать, что шеф где-то потерялся?
Еще очень, просто ужасно, хотелось посмотреть, кто там такой настойчивый. Почему-то я была уверена, что это может быть только женщина. В конце концов, не выдержала и когда телефон снова зазвонил, схватила его в руки.
"Мария Дмитриевна Азаева" высветилась надпись на экране. Маша Азаева, моя подруга.
Осторожно, словно телефон был стеклянным, вернула его на место. Отвернулась к ноутбуку и только тут заметила, что не дышу.
Вот и все разъяснилось. Машин Платон – это мой Платон Александрович. Ну, и славненько. Продолжим работать.
Я остервенело клацала по клавишам ноутбука, когда зазвонил мой собственный телефон. От неожиданности я дернулась и чуть не снесла ноут со стола. Совсем нервы в новом трудовом коллективе стали ни к черту. Или это из-за мелодии звонка, которую я когда-то поставила на номер сестры?..
Несколько секунд рассматривала высветившееся на экране имя, потом выдохнула и ответила:
– Слушаю.
– Ну что, когда ты будешь дома? – деловито поинтересовалась Диана, как обычно, не считая нужным поздороваться.
Я откинулась на спинку стула и прикрыла глаза – рано или поздно, но общаться мне с ней придется.
– Але, Павлуха, не слышу тебя. Я уже вещи собрала и не дождусь, когда от бабки свалю.
– Не дождешься. Если хочешь, то сваливай куда-нибудь в другое место. Но у меня ты жить не будешь, – выдохнув, ответила я.
– Пашка, ты чего? – удивление в голосе сестры было абсолютно искренним. – Мама сказала, что я могу собирать вещи.
– Если мама так сказала, то собирайся и поезжай к маме. У меня ты жить не будешь. У тебя все? – уточнила я, стараясь сохранять спокойствие. – Если так, то прощаюсь – мне нужно работать.
– Павлух, ты че, на меня все еще злишься? Я же тебе говорила, что ты не так все поняла тогда. Я вообще не поняла, ты с Грегом развелась из-за того случая, что ли? Так у нас с ним ничего серьезного не было. Он же тебя любит, Павлуха.
– Диана, если он меня любит, то зачем спал с тобой? – против воли вырвался у меня вопрос.
Ведь не хотела, не хотела я обсуждать это по телефону! Да вообще не хотела с Дианой об этом говорить. После того как обнаружила ее в своей постели в обнимку со своим же мужем, я ни одним словом с сестрой не перемолвилась. И до сих пор не чувствовала сил сделать это.
– Да ты че, систер, ты все не так поняла, – возмутилась она. – У нас же с ним ничего серьезного. Говорю, он тебя любит. Я все понимаю, и ни на что не рассчитывала. Я же не дура.
– А мне кажется, дура. И не звони мне больше, пока я сама не захочу с тобой разговаривать, – рявкнула я, не в силах больше слушать этот бред.
Отключилась. Тут же сбросила новый звонок от Дианы и отключила звук. Отшвырнула от себя телефон, легла щекой на стол и закрыла глаза.
В голове было пусто, как в космосе. И холодно. Я читала в книжках, что в космосе именно так – пустота и холод. А я, наверное, метеорит. Или астероид, летящий, сам не знает куда. Куда ветром космическим подует, туда и летит.
– Павла, почему не отвечаешь? – Платон Александрович зашел в кабинет и направился ко мне. Остановился почти вплотную, глядя сверху вниз. – Что случилось? Тебе плохо?
– Все в порядке, – я торопливо выпрямилась и навесила на лицо безмятежность.
– Устала? – неожиданно на плечо легла мужская рука. Чуть сжала и гладящим движением переместилась к позвоночнику. – Я тебе звонил несколько раз. И на твой телефон, и на свой.
– Уберите руку, Платон Александрович! – я дернулась в сторону, выскальзывая из-под его ладони. Схватила свой телефон – и правда, шесть неотвеченных вызовов. Пять из них от абонента под именем «Босс». Один от Дианы.
– Забыла, что поставила на беззвучку, извините, – пробормотала торопливо. – А ваш телефон я трогать не стала.
– Напрасно, Павла. Мой телефон можешь спокойно трогать. Ты мой личный помощник и отвечать вместо меня на звонки – твоя обязанность.
– А если это личные звонки? – присутствие мужчины, даже не подумавшего отодвинуться, нервировало и ужасно смущало. Я незаметно передвинулась вместе со стулом – подальше от него и его близости. – Вдруг ваша девушка позвонит, и что она подумает, если я отвечу?
– Павла, ты меня достала, – Платон Александрович повернулся и пошел к двери. Провернул торчащий в замке ключ и стремительно вернулся ко мне.
Подхватил, поставил на ноги. Одной рукой обнял за талию и дернул на себя, впечатывая в свое тело. Ладонью другой руки обхватил мой затылок. Зафиксировал так, что мои глаза оказались напротив него, и негромко произнес:
– Ты упряма, как мул, Павла, и не хочешь слышать мои слова. Поэтому больше говорить не буду.
И не успела я открыть рот, чтобы спросить, почему мул, а не привычный нам осел, наклонился и начал меня целовать.
Глава 22
Теплые, удивительно приятные мужские губы накрыли мой рот. Нежно, будто пробуя его на вкус, прошлись по уголкам губ. Чуть потянули нижнюю губу, поласкали верхнюю и вернулись к нижней. Погладили, нежно прижали и выпустили…
В груди у меня потеплело. В голове стало пусто, и мир вокруг словно куда-то исчез. Осталась только я и волшебные прикосновения этого мужчины.
– Па-авла, – выдохнул он в мой приоткрытый рот. – Такая сладкая…
В животе что-то дрогнуло, томной волной прошло вверх. Растеклось по груди и плечам, отдаваясь дрожью по всему телу.
– Платон Александрович, – пискнула я придушенно, пытаясь вернуть разум в свою мигом захмелевшую голову.
– Тсс, не бойся. Просто поцелую. Давно хочу.
Мужской рот вновь прогладил верхнюю губу. Легко втянул ее внутрь, вызвав в теле странную слабость, от которой обмякли колени.
И вдруг жадно, жарко осыпал поцелуями мое лицо, а затем вновь накрыл губы. Требовательно, захватывая и тараня мой рот. Сплетая наши языки. Покусывая мои губы и длинно, влажно очерчивая их изнутри.
Жадные мужские пальцы сжали мой затылок, отчего с макушки, дзинькнув, слетела и куда-то укатилась заколка. Занырнули в пряди волос. Принялись перебирать ласкающими движениями, рассылая по моей спине колко-сладкие мурашки.
– Павла-а, – еще один выдох в мои губы, и он отстранился.
Прижал меня щекой к груди и нежно погладил по волосам.
– Ты пойдешь со мной на свидание? Сегодня вечером?
Слушая, как гулко бьется его сердце под моей щекой, я понемногу начала возвращаться в реальность.
Как же я опустилась до такого? Отчего при первом же прикосновении его губ растеряла разум? О чем только я думала, позволяя ему это…
– Павла? – мужские руки принялись гладить мне спину так приятно, что низ живота сладко заныл.
– Уберите руки, Платон Александрович! – выдохнула я и резко отступила, вырываясь из его объятий.
Глядя на него исподлобья и кусая губы, попятилась от него:
– Не подходите ко мне, Платон Александрович! Я не собираюсь с вами ходить на свидания. И не смейте меня больше целовать – я здесь работаю!
В глазах мужчины мелькнул смешливый огонек:
– Совсем, совсем не подходить?
– Только по делу! – я тяжело дышала и сжимала-разжимала пальцы, пытаясь успокоиться.
Отступила еще на шаг, отвернулась от него и начала торопливо подбирать волосы, оглядывая пол в поисках слетевшей заколки.
– Я серьезно, Платон Александрович. В следующий раз я влеплю вам пощечину.
– Павла, следующий раз у нас обязательно будет, – он шагнул ко мне, поймал за плечи и развернул к себе. Потребовал:
– Посмотри на меня. Павла!
Помедлив, я заставила себя поднять на него глаза.
У него было очень серьезное лицо. Зрачки карих глаз расширены, губы сжаты.
– Павла, ты можешь объяснить мне четко и внятно, почему ты против того, чтобы иметь со мной отношения? Что тебя беспокоит так сильно? Просто скажи…
Я помолчала, собираясь с силами, и выдохнула:
– Потому что моя подр…
– Плато-он Алекса-андрович! – в дверь переговорной отчаянно забарабанили. – Вы здесь? Там к вам пришли, – ручка двери начала дергаться под настойчивыми пальчиками трудолюбивого секретаря Алины.
– Нет, я ее точно уволю, – прорычал шеф. – Павла, дай Ольге Константиновне задание срочно найти мне нормального секретаря. А эту идиотку в службу клининга!
– Платон Александрович, я знаю, что вы здесь! Что-то дверь не открывается, а там к вам пришли, – продолжала надрываться за дверью красавица.
Не сдержавшись, я засмеялась:
– Похоже, где-то вы нагрешили, Платон Александрович и пришло время чистить карму, тренируя терпение. Уверена, Алина вам в этом прекрасно поможет.
– Ты красивая, когда смеешься, – в глазах мужчины вспыхнул жаркий огонек. Он снова подтянул меня к себе, быстро поцеловал в губы и отпустил:
– Поговорим позже. Ничего не планируй на вечер – мы идем ужинать и разговаривать. Отговорки не принимаются.
– Вы решили разломать мне офис? – рявкнул Платон Александрович, рывком распахивая дверь, так что Алина чуть не влетела в переговорную головой вперед, и, не оглядываясь, вышел в коридор.
С трудом удержав равновесие на своих гигантских шпильках, Алина с подозрением уставилась на меня:
– Это что, замок заклинило, Павла Сергеевна?
– Что вы, Алина, – медовым голосом пропела я. – Вы просто не в ту сторону дверь открывали. Нужно было на себя тянуь, а вы толкали.
– Да ладно! – изумилась красавица и покосилась на злополучную ручку двери.
Я мило улыбнулась в ее задумчивое лицо, и опять села за ноутбук – скоро обед, а у меня в делах еще конь не валялся…
Глава 23
Едва я занесла пальцы над клавиатурой, снова зазвонил мой телефон. Ругнувшись, схватила трубку.
– Павла Сергеевна, будьте добры, зайдите ко мне, – голос шефа был абсолютно спокоен. Будто это не он пять минут назад целовал меня в этом самом кабинете, обнимая подрагивающими руками мое лицо…
Надо же, как быстро он умеет переключаться – вот бы и мне так научиться. У меня-то до сих пор пальцы подрагивали, в горле было сухо, а в голове плавал розовый туман.
Ругнула себя, дав команду мозгу перестать думать о неприличиях. Достала косметичку, быстро проверила, не растеклась ли тушь. Поправила волосы и налепила на лицо деловитое выражение: все, теперь я невозмутима, холодна и ни о чем, кроме работы не думаю.
– Заходите, Павла Сергеевна, – встретил меня голос шефа, когда я, постучав, застыла на пороге его кабинета.
Скрестив руки на груди, Платон Александрович сидел на краю своего стола и внимательно смотрел, как я иду от двери. Столкнулась с ним взглядом, и по телу пробежала волна жара. Фух! Да что со мной?
Торопливо перевела взгляд – рядом с шефом стоял вчерашний Глеб из ресторана. Одной рукой мужчина обнимал за талию свою спесивую дылду Асю.
– Это к вам, Павла Сергеевна. Ася хотела кое-что сказать, – негромко произнес Платон Александрович.
Бедную Асю при этих словах аж перекосило. Она поджала губы и бросила возмущенный взгляд на Глеба. Тот ободряюще улыбнулся:
– Да, заинька, ты ведь хотела извиниться перед… девушкой.
Асенька поджала губки и сморщила носик. Но послушно выдавила из себя, глядя куда-то поверх моей головы:
– Прошу прощения. Вчера в ресторане я сказала, не подумав.
Ну да, если вы сказали, не подумав, значит, вы сказали то, что чувствуете. В детстве я любила читать цитаты великих людей, и некоторые из них запомнила.
Глубокомысленно кивнула:
– Да, конечно, такое бывает. Я понимаю. Все в порядке.
– Ну, тогда мы поедем, да, Платон? – повеселел Глеб. – Давай завтра вместе пообедаем? Есть разговор.
Взгляд Платона Александровича переместился с моего лица на Глеба:
– Позвони мне завтра.
Мужчины попрощались, и, подталкивая Асю пониже спины, Глеб торопливо покинул кабинет.
– Могу быть свободна, Платон Александрович? – я тоже начала отступать к двери, стараясь не смотреть на него.
– Павла, ты довольна? – он шагнул ко мне, остановившись совсем близко. В мыслях сразу появился сумбур.
Я снова попятилась, бормоча:
– Да, все в порядке. Надо же, она и правда пришла извиниться. Я думала, Платон Александрович, вы это просто так вчера сказали.
– Я никогда не говорю просто так, Павла. Постарайся запомнить, я всегда отдаю отчет тому, что сказал.
Я согласно закивала, продолжая пятиться к двери – не могла больше находиться рядом, чувствуя, как его энергетика накрывает меня мощной пеленой. Вот, елки-метелки, как же я с ним работать буду? Хоть, и правда, увольняйся.
– Подожди, – Платон Александрович взял со стола тонкую папочку. – Дизайнер нарисовала, как будет выглядеть твой кабинет. Посмотри. Если не понравится, переделают, как ты захочешь.
– Для меня кабинет? – я пораженно уставилась на него. – Я думала, мне в приемной выделят уголок.
– Павла, ты мой помощник. Моя правая рука, лицо моего бизнеса. Что еще сказать, чтобы ты перестала ставить себя на уровень Алины, что сейчас сидит в приемной?
– Просто я… Поняла, – я в очередной раз согласно кивнула. Чувствую, голова у меня скоро оторвется, столько киваю сегодня…
Под выжидательным взглядом Платона Александровича открыла папку и принялась рассматривать проект элегантного помещения в золотистых и бежево-кофейных тонах. Надо же, как точно совпадает с тем, что я выбрала бы сама.
– Вижу, нравится? – раздался совсем близко мужской голос и меня окутал тонкий аромат дорогого парфюма.
Я вскинула голову и чуть не стукнула по подбородку Платона Александровича, подошедшего почти вплотную ко мне. И вдруг представила, как тянусь к его лицу. Прижимаюсь к нему губами, ощущая колкость темной щетины. Трогаю его скулы кончиками пальцев…
Внизу живота напряглось, и я торопливо отстранилась:
– Да, чудесный проект. Мне очень нравится.
– Отлично, скажу Маше, что можно приступать.
– Маше? – переспросила я мгновенно пересохшими губами.
– Да, дизайнер. Она мне уже несколько проектов сделала. Я тебя с ней познакомлю – вам придется часто общаться.
– Для чего нам общаться? – я торопливо сунула папку ему в руки.
– У Маши сейчас два проекта в работе. Мне интересно твое мнение о том, что она предложит. К тому же вдруг ты решишь поменять интерьер своей квартиры. А тут уже и дизайнер есть.
Он улыбнулся и вдруг протянул руку. Коснулся моего лица, убирая прядку волос, упавшую на щеку:
– Ты красивая, Павла. В какой ресторан пойдем сегодня?
– Ни в какой! И у меня есть подруга-дизайнер. Если потребуется, я обращусь к ней, – я отстранилась.
– Ее, кстати, тоже зовут Маша. Маша Азаева, – добавила, внимательно вглядываясь в его лицо.