Далиша Рэй
ИзменаЛюбовь
Глава 5
Вынырнув из раздражающих воспоминаний, я приказала себе сосредоточиться на уборке. В свете произошедшего в моей семейной жизни, мне сейчас вообще не до мужчин. Так что, немедленно выкинуть из головы Платона Александровича вместе с его предложением.
Тем более, от продолжения знакомства я решительно отказалась, а он и не настаивал. Словно ему было все равно, соглашусь я пойти с ним в ресторан или нет. К тому же вдруг он и есть та самая новая и прекрасная любовь Маши? А я точно не из тех, кто уводит парней у подруг.
Конечно, имеется вероятность, что в столице много молодых, красивых и богатых мужчин с таким именем, и этот Платон вовсе не Машин, а абсолютно свободный Платон. Почему-то мне показалось, что он не тот мужчина, который будет встречаться с двумя девушками одновременно.
Хотя… После того, что я узнала о своем муже, которого искренне считала образцом порядочности и верности, уже ни в чем не уверена. И ни в ком. Особенно в мужчинах, выглядящих порядочными.
Я вдруг подумала, что самым противным в моей ситуации с разводом стало понимание, что все во что я верила – абсолютная чушь. И хотя тот, кто ни во что не верит, тоже может знатно разочароваться, мне от этого ничуть не легче.
Тут я опять вспомнила про Машу и недовольно поморщилась – все-таки зря я вчера с ней так откровенничала. Как дура выложила все подробности измены мужа и нашего с ним развода. Сидела и рассказывала, рассказывала, словно меня прорвало.
И даже заметив вспыхнувшее в глазах подруги жадное бабье любопытство и старательно скрываемое злорадство, не смогла замолчать. Видимо, так много всего накопилось, что больше не было сил держать все это в себе.
Я вздохнула: «Ладно, чего уже теперь переживать, рассказала и рассказала». Маша точно не побежит направо и налево озвучивать мои откровения. Ну а то, что мне ее взгляд не понравился, еще ничего не значит. Может, просто померещилось. В моем прибабахнутом состоянии и не такое могло привидеться.
Вот то, что мне еще с мамой предстоит объясняться, действительно проблема. Как только она узнает, что я вернулась в Москву, мигом устроит мне разнос. Потом, скорее всего, начнет вытрясать из меня подробности развода. Хотя, может, и не начнет. Ограничится констатацией моей тупости и неумения правильно жить
Но если «да», то мне придется врать и изворачиваться. Потому что я совсем не хочу удовлетворять ее интерес к тому, что послужило причиной моего расставания с мужем.
Надеюсь, своей матушке Грег сам расскажет о нашем расставании, потому что разговоров с бывшей свекровью я точно не вынесу. Лариса Дмитриевна – это, примерно, как три моих мамы, вместе взятых, только еще хуже.
Сквозь натужные завывания прадедушки современных пылесосов пробился звонок моего мобильного. Уверенная, что это Маша, я схватила трубку и, не глянув на номер, ответила:
– Да, Машунь.
– Не угадала, киса, – раздался глубокий бархатный голос, который я надеялась больше никогда в жизни не услышать.
Я застыла, чувствуя, как от ненависти к его обладателю, зачастил пульс и вспотели ладони. С трудом выталкивая из себя слова, зло процедила:
– Чему обязана, бывший муж? Ты нашел еще какие-то деньги, которые считаешь своими и хочешь у меня отобрать?
– О, малышка, – в трубке раздался довольный смешок. – Если бы в нашей супружеской спальне ты была такой строгой и агрессивной девочкой, как сейчас, я, наверное, не стал бы смотреть на других женщин. Я ведь тебе сто раз говорил, что люблю пожестче…
– Ты сам-то себе веришь, Гриша? Ой, прости, забыла, что ты у нас теперь Грег Ковентри, почти потомственный британский аристократ. Гриша Ковяшкин это не про тебя, конечно же, – меня чуть отпустило, и начало возвращаться самообладание, а с ним и привычное ехидство.
– Не перебарщивай, киса, – голос бывшего заледенел. Он очень не любил, когда что-то напоминало о его прошлой жизни под неблагозвучной фамилией. – Не то я еще и на изъятие твоей российской собственности подам иск. Даже если не выиграю, нервы тебе потреплю знатно.
– Слушай, когда ты стал таким дерьмом, а? Я же вроде за нормального мужика замуж выходила… – я тяжело опустилась на диван, чувствуя внезапно накатившую усталость и противную пустоту в груди.
А ведь была уверена, что ему больше не вывести меня на эмоции. Да я все месяцы, что длился наш развод, ни разу не всплакнула. Так с чего сейчас слезы подкатили к глазам?..
– Ки-иса, – донеслось до меня вкрадчивое, – так и быть, прощу тебе эту грубость. Я же понимаю, что ты сейчас вся в эмоциях. Вижу, как тебе обидно оказаться брошенной и никому не нужной женщиной средних лет. Сама понимаешь, вряд ли теперь на тебя позарится нормальный мужик, моя маленькая серая мышка. И хотя ты сама виновата в нашем расставании, но я тебе искренне сочувствую и хочу позаботиться. Ты же не чужая мне, моя девочка.
– Поэтому я хочу дать тебе денежек. У тебя ведь сейчас очень-очень плохо с денежками, да, кисуля? А ты взамен окажешь мне ма-аленькую услугу, – добавил он сладости в голос. – Завтра я прилетаю в Москву. Встретимся, и расскажу, что мне от тебя нужно.
– Да пошел ты, Ковяшкин. Забудь навсегда о моем существовании. И да, можешь подавиться моими деньгами, – процедила я, чувствуя, что меня опять начинает трясти.
Сбросила звонок и решительно отправила его номер в черный список. Посидела, приходя в себя. Затем сморгнула так и не пролившиеся слезы, и села к компьютеру составлять резюме и искать работу.
Денег у меня, и впрямь, совсем не оставалось, потому что бывший муженек при разводе очень ловко присвоил почти все мои сбережения, и вернуть их через суд мне не удалось…
Так что, если в ближайшее время не найду работу, то скоро начну питаться свежим воздухом и водой из-под крана, закусывая эту вкуснотищу полезными солнечными лучиками…
Глава 6
Упрямо вздернув подбородок, я стояла перед стеклянными дверями офисного здания, и объяснялась с охранником.
– Посмотрите еще раз. Стоянова Павла Сергеевна, – требовала у шкафообразного парня, никак не желающего пускать меня внутрь. До начала собеседования оставалось минут десять, не больше. А этот тупица не давал пройти внутрь, заявляя, что меня нет в каких-то там списках.
Это было уже восьмое собеседование за последнюю неделю. Семь предыдущих закончились фиаско и тем, что я с каждым днем все сильнее впадала в уныние.
Деньги заканчивались, а предложения работодателей все никак не желали совпасть с моими представлениями о достойной работе.
Должность личного помощника руководителя, на которую я нынче претендовала, очень нравилась мне размером обещанной зарплаты. Еще тем, что от моего дома до нового офиса было каких-то двадцать минут пешком.
К тому же перечень навыков, которыми должен обладать претендент, почти полностью совпадал со списком моих умений.
Поэтому я была уверена, что работа эта создана именно для меня, и собиралась любой ценой ее получить. Оставалось всего лишь добраться до кабинета, где меня ждали на собеседование.
– Вход в здание только по пропускам. Или на вас должен быть список, – упрямо гудел парень.
Я попыталась представить, как на мне есть список. Получилось плохо: почему-то список никак не хотел на мне быть.
Ситуация складывалась патовая. В здание не пускали, телефон, с которого мне звонили, приглашая на собеседование, не отвечал.
А свое имя, звонившая мне вчера дама не назвала. Просто сообщила, что она менеджер по подбору персонала компании «Соверго Тайм» и предложила прийти завтра к десяти утра в центральный офис компании.
– Позвоните, пожалуйста, в отдел кадров и спросите насчет меня, – попыталась я убедить секьюрити.
– Не положено, – упорно гудел парень.
– Здравствуйте, Светлана Геннадьевна, – он вдруг приветливо поздоровался с поднимающейся по ступеням ухоженной женщиной лет сорока в элегантном, жемчужно-сером пальто. В руках она держала высокую стопку картонных канцелярских папок с завязками, которые так и норовили рассыпаться.
– Здравствуй, Сережа, – нежным голосом поздоровалась дама. – Шеф приехал?
– Недавно прибыли, – отчитался парень, берясь за ручку двери, чтобы распахнуть ее перед дамой.
Я во все глаза смотрела на красавицу. Заметив мое внимание, дама приветливо улыбнулась и слегка мне кивнула.
На последней ступеньке ее стройная нога на высокой шпильке вдруг подогнулась, и дама начала заваливаться набок, пытаясь при этом удержать свою ношу.
Сережа тут же кинулся ей на помощь. Да так удачно, что при попытке поддержать Светлану Геннадьевну, выбил папки из ее рук. Картонки весело разлетелись по крыльцу, заставив даму огорченно воскликнуть:
– Сережа-а-а!
Я присела и начала собирать валявшиеся под ногами папки, посмеиваясь над здоровяком-охранником. Парень жалобно охал и бормотал извинения, ползая по крыльцу, в попытках ликвидировать последствия своей галантности.
Заметив, что вожделенный вход в здание свободен, я сунула собранное в руки дамы и за спиной Сережи проскользнула в стеклянную дверь.
В просторном холле, отделанном светлым мрамором с золотистыми прожилками, рванула к лифту, куда как раз зашел сутулый худой парень в растянутом свитере и джинсах с дырками на коленях.
– Привет, – проговорила, быстро нажимая на кнопку третьего этажа.
– Ага, – лениво протянул красавчик, с интересом окидывая меня взглядом светло-голубых, чуть навыкате глаз.
– Подскажи, служба персонала на каком этаже? – поинтересовалась я, чтобы наладить контакт.
– Так третий. Ты же набрала, – парень явно был не из разговорчивых.
– Просто совпало, – пожала я плечами и представилась. – Я Павла.
– Классно, – усмехнулся парень. – А я Павел.
– Классно, – повторила я, улыбаясь.
Лифт остановился на третьем этаже, и двери разъехались, мелодично тренькнув.
– Вы к кому? – не потрудившись поздороваться, уставилась на меня яркая блондинка лет двадцати за стойкой возле лифта.
– Привет, Алина, – басом поздоровался Павел, подходя к красавице. Поставил свои вытянутые локти на светлое дерево и кивнул на меня. – Это Павла. Она эйчаров ищет.
– Вы к Ольге Константиновне? – строго обратилась ко мне красавица, напрочь игнорируя преданно глядящего на нее Павла.
– Угу, – промычала я, не совсем уверенная в сказанном. Но так как других вариантов у меня не было, пришлось соглашаться с Ольгой Константиновной.
– Третья дверь направо, – указала изящной ручкой красавица и потеряла ко мне всякий интерес.
Ольга Константиновна оказалась невысокой, сухонькой дамой пенсионного возраста. Моему появлению она не удивилась, из чего я сделала вывод, что попала куда надо.
Дама внимательно изучила мои документы, только что не обнюхала и на зуб их не попробовала. Задала бессчетное количество вопросов про опыт работы, профессиональные навыки и личные качества, которыми я горжусь. И все время разговора внимательно рассматривала меня цепкими серыми глазами, будто сканировала мою подноготную.
Минут через сорок, когда я уже взмокла и замучалась перечислять свои недостатки и слабые места в характере, у нее зазвонил телефон. Коротко переговорив с собеседником, дама собрала мои документы и, не сказав ни слова, исчезла из кабинета. А я осталась отдуваться и приходить в себя, гадая, каковы мои шансы получить эту работу.
Минут через двадцать Ольга Константиновна вернулась и, вернув мне документы, распорядилась:
– Павла Сергеевна, сейчас пройдите в приемную. Генеральный директор хочет лично проверить ваш уровень владения английским. И если сочтет, что вы ему подходите, ознакомит со своими требованиями к работе личного помощника.
На трясущихся от радостного волнения ногах я проковыляла по выдержанному в светлых тонах коридору. В огромной, бежево-золотистой приемной за широким столом царственно восседала уверенная в себе седовласая дама.
– Павла Сергеевна? – оглядев меня, поинтересовалась она неожиданно мягким голосом.
Получив мое согласие с данным фактом, указала на дверь из светлого дуба рядом с собой:
– Заходите, вас ждут.
На всякий случай я постучала и, повинуясь короткому «войдите», толкнула створку.
За столом в светлом кабинете сидел мужчина в темно-синем костюме с белой рубашкой без галстука. Он внимательно смотрел в широкий экран монитора и быстро что-то печатал.
И пока я таращилась на него, не зная, убегать или остаться, скомандовал бесстрастным голосом:
– Проходите и садитесь, Павла Сергеевна. Будем заново с вами знакомиться…
Глава 7
– Здравствуйте, Платон Александрович, – поздоровалась я максимально вежливо.
Да уж, шутки у судьбы – просто блеск! Семь неудачных собеседований, где дальше первого этапа я даже не продвинулась.
На пяти из них мне сообщили, что мои умения никак не годятся для их компании, и предложили поработать за половину той зарплаты, что прописали в объявлении о вакансии.
Еще две попытки можно было счесть удачными, если бы не одно «но». В обеих компаниях мне сразу сообщили, что частью моих обязанностей будет развлекать шефа. Причем в любое время и любым способом по его желанию.
И вот восьмое собеседование. В нормальной с виду компании, без требований ублажать начальника или предложений вкалывать за гроши. С реальной перспективой получить эту работу. Но…
Но в качестве ложки дегтя к этой замечательной должности прилагается Платон Александрович собственной персоной.
Скажите, а такие совпадения часто бывают? Или я такая везучая?
– Ну, что же вы стоите, Павла Сергеевна? – вывел меня из задумчивости его голос.
Мужчина все также быстро печатал и смотрел в монитор. Потом взял в руки телефон и, мазнув по мне взглядом, велел:
– Садитесь вон на тот диван у окна и начинайте оттачивать вашу язвительность – через несколько минут я закончу, и мы с вами побеседуем.
Решив, что так просто не сдамся и не сбегу, я промаршировала к дорогущему на вид дивану, обтянутому светлой кожей. И только тут сообразила, что все, что Платон Александрович мне сказал, было на английском.
– Да вы не спешите, Платон Александрович, работайте спокойно. До пятницы я абсолютно свободна, – пропела вежливо. Разумеется, тоже на английском.
Надеясь, что выгляжу элегантной феей, села на краешек дивана. Скрестила ноги в лодыжках и сложила руки на коленях, приняв максимально деловитый вид.
– Свободны? – задумчиво повторил мой возможно будущий шеф, водя пальцем по экрану телефона и не обращая абсолютно никакого внимания на мои экзерсисы. – Прекрасно. Разговор нам предстоит долгий, Павла Сергеевна.
– Итак, – возвестил он минут через десять, усаживаясь в кресло напротив. – Расскажите о себе. И для начала поведайте, откуда у вас такое своеобразное имя.
Английский у него, конечно, безупречный. Ничего не скажешь. Я со своим высшим лингвистическим, двухгодичным проживанием в Лондоне и посещением специальных курсов по произношению до него явно не дотягивала. Ну и ладно, чем владеем, тем и гордимся.
– Кажется, я рассказывала вам, что моя бабушка была балериной?
Платон Александрович согласно кивнул, глядя мне в лицо. Под прицелом его внимательных глаз мне сделалось не очень уютно. А в голову полезли совсем уж параноидные мысли.
Как получилось, что из всех компаний, куда я могла прийти на собеседование, пришла именно сюда? И как смогу работать с шефом, который подвозил меня из аэропорта, а потом приглашал в ресторан?
Хотя… Тогда мы были просто попутчиками и могли иметь какие угодно отношения. А если я буду на него работать, то я буду на него работать. Все. Дальше официоза наши взаимодействия не пойдут.
И вообще, с чего я думаю про взаимоотношения с мужчиной, который еще и не стал моим начальником? Сначала бы должность получить, а потом переживать о ее проблемах.
– Павла Сергеевна, ау! Я все еще здесь и жду от вас откровенного рассказа о себе, – долетел до меня недовольный голос.
– Да, простите, – я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и продолжила.
– Когда я родилась, бабушка почему-то решила, что я непременно стану знаменитой балериной. И постановила назвать меня в честь великой Анны Павловой – Павла.
– Почему же вы не стали балериной? Знаменитой, – на полном серьезе поинтересовался мужчина, быстро окинув взглядом мою фигуру. – У вас не оказалось необходимого таланта?
– У меня не оказалось желания быть балериной, – от его взгляда мне почему-то стало жарко. – Хотя хореографическое училище я закончила.
Он кивнул, словно признавая мое право не хотеть чего-то. Предложил:
– Продолжим тогда, Павла Сергеевна. Сколько часов подряд вы сможете работать в режиме цейтнота?
И понеслось. Вопросы посыпались на меня без остановки. Много. На самые разные темы. Очень неудобные.
Платон Александрович задавал их быстро, не оставляя времени подумать над ответом. И все время, пока я отвечала, смотрел мне в лицо. Пристально, не отрывая взгляда, очень серьезно. Словно не просто пытался разглядеть умения будущего сотрудника, а хотел понять, что происходит у меня в душе.
– Если у вас есть ко мне вопросы, можете задавать.
Это прозвучало так неожиданно, что я даже не поняла, что он от меня хочет. Бестолково переспросила:
– Вопросы? Какие?
В карих глазах мелькнула насмешка.
– Какие хотите, Павла Сергеевна. В рамках вашей будущей должности, разумеется, – перешел он на русский.
– Так вы берете меня на работу? – я неверяще смотрела на него. Неужели я не облажалась?
Мужчина пожал плечами и, удобно откинувшись на спинку дивана, прикрыл глаза. Похоже, он сильно устал. Под глазами залегли тени, между бровей углубилась морщинка, лицо осунулось.
– Ваш английский меня устраивает, навыки и опыт работы тоже. Насколько я могу судить, на мои вопросы вы отвечали искренне. Это важно в свете того, что у вас будет допуск ко многим моим секретам.
– Главное, ваше присутствие меня не слишком раздражает, что случается редко. Хотя над английским произношением вам придется поработать, – добавил он, чуть усмехнувшись.
Пока я тихо ликовала и раздумывала, как отнестись к его заявлению про раздражение, в дверь постучали, и в кабинет просунулась строгая дама из приемной.
– Платон Александрович, – пропела она радостным голосом. – Пришла Светлана Геннадьевна…
– Платон, – за ее спиной появилась улыбающаяся женщина, с которой я встретилась на крыльце. Мягко отодвинув загораживающую проход секретаря, Светлана Геннадьевна кивнула:
– Дальше я сама, Алевтина Игоревна.
Увидев ее, мужчина неожиданно широко улыбнулся, сразу помолодев лет на пять, и поднялся с кресла. Небрежно кивнул мне:
– Вы свободны, Павла Сергеевна. Завтра в девять жду вас в своем кабинете – расскажу, чем вы будете заниматься.
Я подскочила с диванчика. Под внимательным взглядом Светланы Геннадьевны скомкано попрощалась и пошла к выходу. И уже закрывая дверь, заметила, как женщина падает в объятия улыбающегося Платона Александровича.
Глава 8
– У вас проблема со вкусом? – раздался над ухом голос Платона Александровича.
От неожиданности я чуть не выпустила из рук чашку с кофе, которую как раз поднесла к губам. Напиток выплеснулся, густо забрызгав мою единственную приличную белую блузку.
Глядя на безобразные коричневые пятна, расползающиеся по ткани, я возмущенно прошипела:
– Платон Александрович, вы всегда так подкрадываетесь? Напугали меня. И блузка теперь испорчена!
– Эта блузка была испорчена задолго до этого. Когда криворукие китайцы пошили ее в своих подвалах, а затем продали вам. Плохо, Павла Сергеевна, что ваша работа начинается с того, что мне придется отправлять вас переодеваться.
– Что вы имеете в виду? – я непонимающе смотрела на стоявшего передо мною начальника. Он тоже смотрел на меня. Вернее, на мою блузку, украшенную на груди кофейными блямбами. Глаза у него потемнели, и в них ясно читалось недовольство.
Повернулся, отрывисто скомандовал:
– Идите за мной, – и первым направился в кабинет.
Отставив злополучный кофе, я посеменила следом, радуясь, что приемная пуста, и не было свидетелей моего позора.
В первый рабочий день в офис я приехала на полчаса пораньше, в надежде спокойно осмотреться. Если повезет, пообщаться с кем-нибудь из коллег, чтобы понять, чем дышит компания.
Прошлась по пустынным коридорам. Поздоровалась с парочкой таких же, как и я, ранних пташек. Затем разжилась чашкой капучино и отправилась в приемную. Планировала предаться кофейному релаксу, пока дожидаюсь появления босса. И вот, не успела даже поднести кофе ко рту, как облилась и, кажется, взбесила начальство.
– Павла Сергеевна, – шеф плюхнул на стол стильный черный портфель, который держал в руке, и развернулся ко мне. – Вы мой личный помощник. Моя правая рука и, в определенной степени, лицо моей компании. Вы это понимаете?
– Да, Платон Александрович, – ответила я, глядя на него честными глазами. На самом деле, я пока ничего не понимала. Но догадывалась, что сейчас услышу что-то малоприятное.
– А раз понимаете, то с какого перепуга явились на работу в этом… наряде? Вы эту блузку позаимствовали в сундуке своей бабушки? – он нахмурился, прожигая меня глазами.
– Как вы угадали, Платон Александрович? – я добавила преданности во взгляд. – Винтаж нынче в моде.
На самом деле, вчера я долго стояла перед старинным дубовым шифоньером в спальне, тоскливо разглядывая малочисленные плечики с вещами.
Почти весь мой гардероб, включая несколько замечательных деловых костюмов, остался в квартире, которую мы снимали с бывшим мужем в лондонском Сохо. Чудесном районе красных фонарей, безумных цен на недвижимость и скопления людей с нестандартным взглядом на взаимоотношения полов. Место, идеально подходящее новоявленному британцу Ковяшкину.
Те вещи, что я успела собрать и отправить посылкой в Москву, благополучно застряли где-то в недрах российской таможни. А потратиться на новый гардероб я сейчас никак не могла. От слова "совсем никак"…
Из того, в чем можно пойти на работу, у меня имелись только черные классические брюки и давно вышедшая из моды белая блузка. Так что, по большому счету, Платон Александрович был прав в своем недовольстве моим внешним видом.
Прав, но… но тыкать меня носом в убогость моего наряда он не имел права!
– Павла Сергеевна, если хотите продолжать работать на меня, то отправляйтесь домой и поменяйте одежду на более подходящую для вашей должности, – не глядя в мою сторону, он отодвинул кресло, сел и потянул к себе портфель. – Но сначала приготовьте мне кофе. И поторопитесь – у нас много работы на сегодня.
– Платон Александрович, – от обиды у меня даже губы задрожали, – прошу прощение, но вынуждена с вами попрощаться, так как выполнить ваше требование не могу.
Я повернулась и на деревянных ногах пошла к двери, кусая губы, чтобы не расплакаться. Уже взялась за ручку, когда в спину прилетело:
– Вернитесь на место, Павла Сергеевна. Садитесь, – кивнул он на кресло перед столом. – Вчера на собеседовании вы были во вполне приличном образе. Что случилось сегодня?
Я тоскливо молчала. Не рассказывать же ему, что вчера была в одежде, которую одолжила у Маши. Вечером я отдала вещи в химчистку, чтобы в ближайшее время вернуть подруге.
– У вас проблемы с деньгами? – прозвучал вдруг вопрос, заданный мягко и как-то… понимающе, что ли.
Ну, нет, Платон Александрович, вот такого тона мне не надо. Я от него совсем расклеюсь. Еще вдруг расплачусь…
Чувствуя, как его взгляд скользит по моему лицу, с трудом произнесла:
– Почти вся моя одежда осталась в том месте, откуда я приехала. И забрать ее нет возможности. Одежда, это ерунда, я считаю. И куплю ее, как только получу зарплату. Но если для вас это настолько принципиально, то мне, наверное, лучше покинуть вашу компанию.
Он молчал, а я смотрела на свои пальцы и кусала губы, думая о том, что опять проиграла.
– Посмотрите на меня, Павла Сергеевна, – прозвучало негромко. – Неужели я в вас ошибся? Почему вы не послали меня подальше с моими требованиями? Или слова, что вы выглядите не очень хорошо, даже такую решительную женщину делают слабой и не способной бороться?
Я изумленно вскинула на него глаза. Потемневший взгляд мужчины сцепился с моим. Несколько секунд мы молчали, играя в гляделки. Потом он взял из прозрачного бокса квадратик бумаги, быстро написал несколько слов и протянул мне:
– Вызовите моего водителя и поезжайте по этому адресу – там помогут решить проблему. Вам нужно было сказать мне об этом еще вчера.
– И вот еще что, Павла Сергеевна, – продолжил с нажимом, – впредь вы будете без стеснения сообщать мне о любых затруднениях, связанных с вашей работой, если не в состоянии разрешить их самостоятельно. Договорились?
Дождавшись моего ошарашенного кивка, холодно произнес:
– Ну что же, я несказанно рад, что мы с вами так быстро пришли к взаимному согласию. К тринадцати ноль-ноль жду вас на рабочем месте – у нас много дел.