Далиша Рэй
ИзменаЛюбовь
Глава 10
– Ничего себе! – воскликнула я, в ужасе разглядывая бумажку.
Счет за одежду из салона, куда в первый день меня отправил Платон Александрович.
Счастье еще, что я решила взять только два костюма и пару блузок к ним, потому что цифры в счете были не просто огромные. Они были астрономические!
А самое кошмарное, что документ был выписан на имя шефа, хотя хозяйка бутика обещала прислать его мне!
– Простите, Платон Александрович, я не знаю, как это получилось, – промямлила я, прикидывая в уме, сколько месяцев мне потребуется, чтобы выплатить этот долг. Боже, разве может обычный с виду костюм столько стоить?!
Глядя на меня с привычной холодностью, мужчина откинулся на спинку кресла и принялся барабанить пальцами по столу.
– Павла Сергеевна, если я отдаю распоряжение, то жду, что оно будет исполнено быстро, точно и, желательно, безукоризненно. Я был уверен, что за те дни, что со мной работаете, вы успели это усвоить, – произнес он наконец.
– Успела, – пришлось признаваться.
На самом деле, работать с ним оказалось… очень приятно.
За неделю, что я провела с ним бок о бок в офисе, он ни разу не выдал мне дурацких заданий по типу «сделай то, что мне нужно, но что именно я не скажу». Как любил мой бывший муж, когда я еще пыталась помогать ему с бизнесом.
Не выносил мозг мелочными придирками и завуалированными оскорблениями, как мой лондонский шеф, аристократ в сотом поколении Оскар. Не требовал проводить на работе круглые сутки, загружая тупыми делами по «самое не могу», как все начальники, с кем довелось поработать в России…
Да что там говорить, за всю неделю Платон Александрович ни разу даже голос на меня не повысил! Хотя поводы для этого я давала, и не раз. Но нет, он оказался адекватным, сдержанным и очень профессиональным.
Рядом с ним было удивительно легко находиться несмотря на то, что все его указания требовалось исполнять быстро и качественно.
Настроение само по себе поднималось, стоило ему войти в кабинет и равнодушным тоном попросить приготовить кофе.
Мы часами сидели рядом, разбирая документы и решая вопросы, которых у него накопилось вагон и маленькая тележка. И я совершенно не испытывала усталости или неловкости от такого соседства. Странно, но мне и ехидничать уже почти не хотелось. Почти…
А еще он практически все время говорил со мной на английском. Оказалось, мне остро не хватает деловой лексики, и Платон Александрович предложил помочь. И ни разу не вышел из себя, когда я путала термины, или по нескольку раз переспрашивала значение того или иного слова.
Хотя, да, зануда он тот еще. Педант. А взгляд, которым он на меня смотрит, всегда холодный и нечитаемый. Так что непонятно, что он обо мне думает, и думает ли вообще.
Зато сейчас он смотрел так, словно я совершила немыслимое преступление. Так это Амалия все попутала и прислала счет за одежду не тому, кому нужно.
– И что я тут вижу? – мужчина указал взглядом на бумажку в моей руке. – Почему здесь всего два костюма?
– Платон Александрович, обещаю, я все выплачу, – подняла я на него глаза. – Может быть, не с первой зарплаты. Вернее, точно не с первой, – добавила смущенно, – но если нужно, я возьму кредит и погашу долг.
– Павла Сергеевна, вы о чем сейчас говорите? – в мужском голосе появилось недоумение.
– Об этом, – я потрясла бумажкой, которую тискала в руке. – Я правда не знаю, почему Амалия прислала этот счет вам. И не думала, что костюмы такие дорогие, – добавила тише, понимая, что несмотря на обещанную зарплату, ближайшие месяцы мне придется питаться в основном позитивными эмоциями и росой с подоконника.
– Павла Сергеевна, – шеф скрестил на груди руки и смотрел на меня, прищурив глаза. Уголки твердых губ подрагивали, словно он с трудом сдерживал смех. – Вам что, мужчины никогда не дарили одежду?
– Мужчины одежду… – я захлопала глазами. – Зачем? Я всегда сама… И при чем здесь это?
– А ваш муж? У вас ведь был муж? – перебил он меня. Взгляд карих глаз неожиданно сделался напряженным.
Не понимая, почему мы об этом говорим, я твердо произнесла, глядя ему в переносицу:
– Да, у меня был муж, Платон Александрович. Но одежду я покупала себе сама. Всегда.
Аккуратно сложила счет за костюмы и встала:
– За эту тоже все выплачу, можете не переживать. Я не собиралась подсовывать вам этот счет в надежде, что вы не заметите и оплатите его. Правда. Я могу идти? Мне нужно отнести документы в бухгалтерию…
– Да я и не особо переживаю, уважаемая Павла Сергеевна, – донеслось мне в спину, когда я была на полпути к двери. – Сейчас отмените все мои утренние встречи на сегодня и через двадцать минут будьте готовы – мы с вами уезжаем. Хочу стать первым в вашей жизни мужчиной, который подарит вам одежду.
– Не вздумайте спорить, Павла Сергеевна, это приказ, – ехидно улыбаясь, сообщил шеф, когда я повернулась к нему, думая, что ослышалась.
– Напоминаю, что я тиран и самодур. И терпеть не могу, когда мои прихоти не выполняются мгновенно и беспрекословно. Так что, поспешите. Опозданий я тоже не люблю…
– Садитесь, – Платон Александрович не стал дожидаться, пока это сделает водитель, и сам открыл передо мной дверь автомобиля.
Я шагнула вперед, собираясь нырнуть в уютное нутро салона, когда мой взгляд зацепил стоявшую в нескольких метрах от нас мужскую фигуру.
Погано улыбаясь, на меня смотрел бывший муж. Поймав мой взгляд, он поднял руку и игриво помахал, посылая мне воздушный поцелуй.
От неожиданности я оступилась. Нога в сапоге на высоком каблуке подвернулась. Я покачнулась, и тут же на моей талии оказалась крепкая мужская рука. Подхватила, не давая упасть, и я оказалась прижата к приятно пахнущей широкой груди в кашемировом пальто.
– Павла Сергеевна, неужели я так замучил вас работой, что уже на ногах не держитесь? – раздался насмешливый голос.
Пока я выпрямлялась и делала вид, что мне нет никакого дела до лежащей на моей талии руки и теплого дыхания над макушкой, бывший муж исчез, оставив после себя тоскливое предчувствие скорых неприятностей.
Глава 11
– Что от вас хотел тот мужчина?
Негромко заданный вопрос прозвучал так неожиданно, что я вздрогнула. Перевела взгляд на листающего какие-то бумаги и вроде бы не смотрящего на меня шефа.
– Мужчина, увидев которого вы чуть не упали, – пояснил он бестолковой мне.
– Кажется, вы сами сказали, что меня не держат ноги, потому что мой шеф перегружает меня работой, – я попыталась отшутиться.
– Павла Сергеевна, кто это? – повторил мужчина негромко и спокойно, но как-то так, что я все же призналась:
– Мой бывший муж.
– Он вам угрожает? – Платон оторвался от своих бумаг и теперь, повернув голову, внимательно смотрел на меня. – Это из-за него вы остались без денег?
– Мне никто не угрожает, – отчеканила я, глядя в черные расширенные зрачки, изучающие мое лицо. – На этом предлагаю расспросы о моей личной жизни закончить.
– Ваш бывший муж – это ваша личная жизнь? – выделил Платон Александрович слово «бывший».
Я усмехнулась и подумала, что за неимением вообще никакой, и такая жизнь может, наверное, считаться личной. Озвучивать вслух, конечно, не стала.
Не хватало еще, чтобы он понял, что я полная и законченная неудачница. Вернее сказать, худая и законченная неудачница, потому что из полного у меня имеются только обломы во всех сферах жизни и еще регулярно приходящие белые полярные лисички.
– Думаю, вам может понадобиться охрана, – добавил мой босс так, словно для него это совершенно обычная вещь, приставлять ко мне охрану, – Мне не понравилось, как он на вас смотрел.
– Когда вы успели все это заметить, Платон Александрович? Наверное, вы учились на шпиона, поэтому такой наблюдательный? – съязвила я, надеясь закрыть тему моего бывшего.
Ну да, размечталась!
– Если бы я не был наблюдательным, вы бы сейчас не работали на меня, Павла Сергеевна. Ни вы, ни еще несколько десятков тысяч человек, моих служащих, потому что этого бизнеса у меня бы не было, – холодно обронил босс. Не оценил, судя по всему, моего остроумия.
Ну и ладно. Зато перестал приставать со своими вопросами, вернувшись к лежащим перед ним бумагам.
– Сегодня вечером дождетесь меня, я отвезу вас домой после работы. А потом решим вопрос с вашим сопровождением, – известил меня шеф, когда автомобиль остановился перед знакомой дверью салона Амалии.
Пока я обдумывала услышанное, Платон Александрович успел выйти из машины и открыть дверцу с моей стороны. Надежно подхватил меня под локоть и повел к крыльцу, где, сияя улыбкой, нас уже встречала сама хозяйка.
Вскоре вокруг меня суетилось сразу три помощницы Амалии: подносили всевозможные образцы одежды, обуви и крутили меня во все стороны, помогая все это надеть.
Повязывали мне платочки, застегивали ремешки, подавали сумочки и подходящие по цвету чулки. Даже нижнее белье подсовывали, заставляя примерять и надевать под тот или иной наряд.
Я все это натягивала на себя и выходила под светлые очи босса, который сидел в удобном кресле и слушал как мило улыбающаяся Амалия что-то шепчет ему на ухо.
Босс рассматривал меня, делал какие-то замечания, хвалил или браковал наряд, и я шла надевать следующий.
Думаете, это было прикольно? Да куда там.
Конечно, я чувствовала себя почти героиней Джулии Робертс в культовом фильме «Красотка», в той сцене, где она с Ричардом Гиром приехала за нарядами в магазин. Оставалось только чтобы моему боссу в какой-то момент позвонили, и он, отдав мне свою платиновую кредитку, уехал по делам, разрешив мне ни в чем себе не отказывать.
А я бы осталась опустошать магазин и его банковскую карту. Чтобы потом с полными руками пакетиков с логотипами известных брендов, довольной богатым уловом, отправиться домой.
Вот только шутки шутками, но мне было ничуть не весело. Было противно и стыдно.
Неловко за свое нищенское положение, в которое я попала по собственной глупости и доверчивости. И стыдно за эту доверчивость и отсутствие ума, которым я раньше так гордилась.
Раздражала холодность во взгляде Платона Александровича, которым он равнодушно скользил по моей фигуре, оценивая очередной комплект одежды. Да что там, она меня просто бесила…
Еще я не понимала, зачем он это делает. Для чего поехал со мной в этот салон, потратив несколько часов своего драгоценного времени. По какой причине сидит и внимательно рассматривает каждый комплект, словно для него действительно важно, как будет выглядеть его помощница.
Может быть, и правда важно, поэтому и взгляд такой холодно-оценивающий. А мне от этого с каждой минутой становится все хуже и противнее.
На восьмом или девятом костюме, в который меня обрядили помощницы Амалии, Платон Александрович вдруг негромко велел:
– Выйдите все.
Когда девушки, подгоняемые хозяйкой, гуськом вышли за дверь, встал и направился ко мне. Подошел очень близко, обдавав запахом своего дорогого парфюма. Навис надо мной, подавляя мощной фигурой, и негромко поинтересовался:
– Что происходит, Павла Сергеевна? Почему у вас такое лицо, будто я вас каким-то непотребством заниматься заставляю?
– Мне не нужна эта безумно дорогая одежда, Платон Александрович, – хмуро ответила я.
Запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в лицо, и уперлась взглядом в тщательно выбритый подбородок. И губы…
Они оказались совсем близко, напротив моих глаз, и были такими… Гладкими на вид, четко очерченными, твердыми… И очень притягательными. Так что, позабыв, что только что злилась на обладателя этих губ, я намертво прилипла к ним взглядом.
Мало того, в голову сразу полезли всякие непристойности с участием меня и этих губ. Разные, во всевозможных позах, ракурсах и положениях. Ужасно привлекательные непристойности.
«Уймись, Павла! – одернула я себя. – О чем ты думаешь! Похоже, слишком давно мужика у тебя не было».
Я отшатнулась, увеличивая расстояние между нами. Чтобы избавиться от этого морока, уставилась взглядом в узел его галстука. Платон Александрович в ответ поморщился, будто встретился с чем-то неприятным, и недовольно процедил:
– Еще раз напоминаю вам, Павла Сергеевна, что ваш внешний вид – это лицо моей фирмы. Моего бизнеса. И я хочу, чтобы это лицо выглядело привлекательно. Поэтому сейчас вы прекращаете разыгрывать из себя непорочную девицу, к которой заезжий купец без спроса лезет под юбку.
Вместо этого вы подойдете к выбору одежды со всей ответственностью, которую я надеюсь видеть в своей помощнице. На работе вам следует работать. В оскорбленную гордость сможете поиграть в свободное время. И с кем-нибудь другим.
С этими словами он спокойно уселся в свое кресло и позвал Амалию. А я осталась стоять, кусая губы и попеременно, то краснея, то бледнея от бешенства и накатившей обиды. И больше всего, желая швырнуть эти тряпки хаму в лицо. А потом повернуться и гордо уйти, хлопнув дверью.
Конечно, ничего подобного я не сделала. Молча, пошла в примерочную и принялась снимать жемчужно-серое платье, чтобы влезть в следующий наряд. Пару слезинок, выкатившихся из моих глаз, я записала в длинный перечень претензий к бывшему мужу, по вине которого оказалась вынуждена терпеть сегодняшнее унижение.
Пообещав, что однажды спрошу с бывшего за все, а за сегодняшнее особенно, я отдернула шторку и снова вышла под непроницаемый взгляд своего босса. Не проявляя ни одной эмоции, он принялся рассматривать нас с костюмом, словно мы были экспонатами энтомологического музея, а он тем самым ученым, с которым я уже не раз его сравнивала.
– Это можно оставить, – наконец вынес вердикт. И очень-очень вежливо добавил. – Конечно, если вам это нравится, уважаемая Павла Сергеевна.
– Главное, чтобы мой внешний вид соответствовал моему нынешнему статусу и нравился работодателю. Так-то, я могу даже робу сталевара примерить, – голосом пай-девочки пропела я и похлопала ресничками в сторону шефа.
– Мне нравится, когда вы такая послушная, Павла Сергеевна, – карие глаза вдруг весело сверкнули. – Главное, чтобы послушав, вы опять не взялись за старое.
– Если своими словами вы хотели испортить мне настроение, Платон Александрович, то зря старались – с этим я и сама отлично справляюсь, – огрызнулась я в ответ.
Минут через сорок, все также перекидываясь колкостями, мы отобрали мне еще три офисных костюма, пару деловых платьев и одно коктейльное. На всякий случай, как выразился мой душка-шеф.
Велев доставить все это богатство по моему домашнему адресу, Платон Александрович попрощался с весьма довольной Амалией и пошел к машине, по дороге сообщив мне:
– Помнится, завтракать и ужинать вы со мной отказались, уважаемая Павла Сергеевна. Поэтому придется пообедать.
– Вы же помните, что я деспот и тиран? Откажетесь, лишу вас премии, – добавил, дернув уголками губ в улыбке. В глазах у него вдруг засветилось довольство, как у сытого кота, только что стрескавшего миску сливок.
«Ох, что-то настроение у босса подозрительно хорошее, точно не к добру», – подумалось мне. И как в воду смотрела. Не успели мы устроиться в машине, как у Платона Александровича зазвонил телефон.
– Да, Маша, – проговорил он в трубку, заставив мое сердце замереть. – Еду обедать… Какие вопросы?.. Как хочешь… Примерно через два часа… Нет, только вечером… Позвони, когда будешь готова, я заеду.
Он повесил трубку, и одновременно с этим тренькнул мой телефон, извещая о вошедшем сообщении. Чтобы ненароком не встретиться с шефом глазами, я уткнулась в экран.
«Думала убежать от меня, киса? Напрасно. Совершенно напрасно, сладкая. Я решил, что хочу тебя обратно. Настраивайся на возвращение к супружеским обязанностям, и приготовься снова быть моей послушной малышкой», – гласило сообщение, пришедшее с незнакомого номера.
– Гад, – тоскливо ругнулась я, бессильно откидываясь на спинку сиденья. В этот момент мужская рука уверенно забрала телефон из моих ослабевших пальцев, и Платон Александрович принялся читать полученное мной сообщение…
Глава 12
– Хм, ваш бывший муж довольно откровенен. Это ведь от него послание? – поинтересовался шеф, прочитав сообщение и даже не думая возвращать мой телефон. Вместо этого он переложил его в другую руку и провел по экрану пальцем, открывая список контактов.
– Наверное. Номер незнакомый, но стиль письма похож, – я ответила и почему-то зависла взглядом на держащей мой телефон мужской руке.
Широкая ладонь. Крепкая, словно ее обладатель много работает физически. Уверенные, длинные пальцы с аккуратными ногтями. Как будто даже мозоли на внутренней стороне ладони видны. Красивая, очень мужская и совсем неизнеженная. Не похожая на руки большинства мужчин, ведущих офисную жизнь.
«Интересно, что чувствуешь, если она прикасается к твоему телу?» – вдруг пришла в голову бредовая мысль, и сразу стало жарко от прихлынувшей к щекам крови.
Я быстро отвела глаза, испугавшись, что мужчина рядом прочтет по моему взгляду, о чем я думаю.
– Возьмите, Павла Сергеевна, – как сквозь вату услышала голос своего шефа. – Я отправил этот номер начальнику службы безопасности, пусть пробьет.
– Спасибо, Платон Александрович. Но не стоило беспокоиться – вряд ли мой бывший муж сможет сотворить что-то хуже, чем уже сделал, – пробормотала я, чувствуя жуткую неловкость.
Протянула руку, забирая телефон, и случайно задела его пальцы. От этого короткого касания меня словно ударом тока пробило, а щекам стало еще жарче. Да что за ерунда такая?
Я выхватила телефон и отвернулась к окну, даже не думая, как это выглядит со стороны.
– Сегодня вечером я не смогу вас отвезти домой, Павла Сергеевна. Это сделает мой водитель, – донесся до меня спокойный голос. – Вечером у меня внеплановая встреча, которую мне не хотелось бы отменять.
– Да, Платон Александрович, я слышала ваш телефонный разговор, – отчеканила я, чувствуя, как настроение, и до того не слишком хорошее, стремительно катится вниз.
Не выдержала и поинтересовалась:
– Это ваша девушка звонила? У вас свидание? – и замерла, не глядя в лицо шефа, понимая, что сейчас огребу по полной за свою наглость.
«Лишь бы не уволил», – мелькнула паническая мысль, и я принялась костерить себя за несдержанность. Ну, какое мне дело до его свиданий, а?
Между тем Платон Александрович, не отвечая, нажал на кнопку и поднял стекло, отделяющее нас от водителя.
Ну, все, сейчас начнется…
– Платон Александрович, извините, – я постаралась подпустить в свой тон необходимую долю раскаяния. – Я не должна была спрашивать о таких вещах, это не мое дело.
В уме мелькнула циничная надежда, что пронесет. Как говорится, вовремя покайся и будет тебе скидка.
– Ну почему не должны, уважаемый личный помощник, – прозвучал неожиданный ответ. – Очень даже должны. В любом случае вам придется быть в курсе многих моих секретов, в том числе в курсе моей личной жизни. Например, вы будете покупать цветы и подарки моим женщинам, потому что я в этом ничего не понимаю.
– Женщинам? – переспросила я, опять сморозив тупость. – У вас их много?
– Ровно столько, сколько мне нужно, Павла Сергеевна. Или вы поборник верности?
Нет, насмешка в его тоне мне не почудилась. Я повернула к нему лицо и, наткнувшись на пристальный взгляд, с вызовом произнесла:
– Можете меня уволить за это, Платон Александрович, но я за честность в отношениях. Если вы давали обещание быть со своей женщиной, то или держите слово, или разбегайтесь.
– А если нет?
– Что нет? – не поняла я.
– Что, если я не давал подобных обещаний? Наоборот, в самом начале обсудил этот вопрос и теперь счастливо пребываю в отношениях с двумя или больше женщинами, знающими, что они у меня не единственные? И, вообразите себе, их это устраивает.
– Не бывает такого, Платон Александрович, – к горлу вдруг подкатил ком. Я закусила нижнюю губу, чувствуя, как щеки вспыхнули от злости.
– Любая женщина, если только она не конченая стерва, мечтает о мужчине, в отношениях с которым будет уверена, что она единственная. Любой женщине нужна верность. Не меньше, чем забота, нежность, внимание. Верность – это синоним любви, Платон Александрович.
– Все верно, уважаемая Павла Сергеевна, верность – синоним любви. А если нет любви, то о какой верности может идти речь?
– Неужели рядом с вами ни разу не было женщины, которую хотелось бы сделать своей целиком и полностью? И сами бы хотели быть единственным для нее? – тихо проговорила я, вглядываясь в потемневшие глаза напротив и не понимая, отчего так завелась.
– Поверьте, если такое случится в моей жизни, вы, как мой личный помощник, узнаете об этом первой, – вдруг мягко проговорил он и протянул руку к моему лицу. Провел кончиками пальцев по щеке, словно стирая что-то, и я вдруг с ужасом поняла, что это слезы. – Вас так сильно обидел ваш бывший муж?
Я отвернулась и полезла в сумку. Долго копалась в ее недрах, не желая отвечать на вопрос и не в состоянии поднять глаза. Наконец, выудила упаковку салфеток, пудреницу и, отвернувшись, принялась стирать влагу со щек.
Закончив, повернулась ко все еще молчащему и явно ждущему ответа мужчине и, вздохнув, ответила:
– Да, он изменил мне. Вернее, он изменял мне все три года нашего брака. Я узнала об этом случайно, как в классическом анекдоте: «Возвращается муж из командировки…» Только тут была жена. В смысле, это я вернулась из деловой поездки раньше времени.
– Судя по вашему досье, замужем вы были не три, а почти четыре года. Все-таки не сразу ушли от него? – уточнил мужчина, все также не сводящий глаз с моего лица.
– Сразу. Но мой бывший к тому моменту успел получить гражданство Великобритании, где мы с ним и жили. Развод он затеял там же. Наш брак никак не расторгали, пока мы не уладили все финансовые вопросы. Вернее, пока он не забрал все мои деньги.
– И много у вас их было? – вот теперь в его голосе мне почудилась насмешка.
– Не особо много, конечно. Но эти деньги мне дал мой отец в качестве компенсации алиментов, которые он никогда не платил, пока я росла. Он никогда не интересовался моим существованием, словно меня вообще не было в его жизни. Потом что-то на него нашло, и он прислал мне эту сумму.
Знаете, почему-то для меня было важно, что отец сделал это. Как будто этим актом он признал меня. Подтвердил, что я его ребенок. А теперь эти деньги стали собственностью моего бывшего мужа, вместе с почти всеми моими личными сбережениями.
Вывалив все это, я тут же смутилась – ну зачем раскрываю ему подробности своей личной жизни?
– Я рад, что вы поделились со мной этим, Павла. Это поможет нам больше доверять друг другу, – голос мужчины прозвучал неожиданно мягко. – Что касается меня, то, говоря о своих женщинах, я имел в виду маму, бабушку и своих двоюродных сестер, коих у меня целых три. Так что подарки и цветы вы будете покупать в первую очередь для них.
– И еще, Павла, что бы вы обо мне ни думали, я сторонник моногамии. И от своих женщин ожидаю того же. Это так, к сведению. Пойдемте, мы уже приехали.
Он вышел из машины, помог выбраться мне. Придерживая под локоть, повел по запорошенному снежком асфальту к дверям ресторана, вывеску которого я не раз видела, проезжая по центру города. Место это было известно своей потрясающей кухней от повара-француза и запредельными ценами.
Приветливый швейцар распахнул двери, и мы очутились в царстве светлого мрамора и европейских интерьеров. В холле играла негромкая музыка и девушка-хостес сияла нам приветливой улыбкой.
– Павел Александрович, мне нужно отойти на минуточку, – попросилась я, когда мы сняли верхнюю одежду. – Попудрить носик.
– Пудрите сколько нужно, но не задерживайтесь. Я подожду вас здесь, Павла, – голосом заправского зануды известил шеф, и я с облегчением нырнула в неприметную дверь в дальнем углу.
В туалете, таком же мраморно-европейском, как и холл, торопливо достала телефон. Подрагивающими от волнения пальцами набрала номер.
– Маш, приветик, – поздоровалась как можно беззаботнее. – Как на счет встретиться сегодня вечером? Сто лет не виделись.
– Не-ет, Павли-иша, никак не получится, – протянула подруга томно. – Извини, сегодня у меня свида-ание. Платоша пригласи-ил меня провести с ним вечер.
– Поняла, тогда в другой раз, – прошептала я, обессилено опуская руку с телефоном.
Вот и все… Сегодня вечером у моей лучшей подруги свидание с мужчиной по имени Платон…