Борис Валерьевич Башутин
Дом Анны
Алекс: – Мне все равно, чем ты будешь травить себя. Купи молоко, хлопья шоколадные, йогурт, яблоки, бананы. И себе – что хочешь…Байба, ты же любишь хлопья?
Байба: – Да. И йогурт люблю.
Лука: – А какой йогурт? В стаканчиках?
Алекс: – Да, возьми только натуральный. Клубничный.
Лука: – Я у продавца спрошу.
Алекс: – Супермаркет далеко? Только не забудь, что надо купить.
Лука: – Нет, тут рядом, пять минут. Только надо что-то надеть…
Алекс: – Иди так. Лето же.
Лука: – Я так не могу. Видишь, майка и джинсы не первой свежести. И носки надо найти…Я надену брюки и рубашку. Они чистые. Светлые (открывает шкаф, одевается). А носки где-то за диваном…(ищет носки, достает их из-под дивана)… Чем это так воняет? Удушливо как-то (нюхает один носок). Мда…мышами пахнет. Бросает их на пол…Чистых нет.
Алекс: – Иди в старых.
Лука: – Я не могу. Они совсем уже непотребные.
Алекс: – Ну, сандалии надень на босу ногу.
Лука: – Брюки и рубашка с ними не сочетаются.
Алекс: – Лука, ты совсем спятил?
Лука (капризно): – Ну я же не могу идти на улицу в таком виде…
Алекс: – Я бы сходил сам, да не могу. Хочешь, я тебе свои носки дам?
Лука: – А они чистые?
Алекс: – Нет, они тоже не свежие.
Лука: – Ты издеваешься надо мной? Пойду, поищу в корзине для белья получше.
Уходит, довольно быстро возвращается. Несет в руках белые носки. Грязные, но выглядят более-менее. Нюхает.
Лука: – Почти не пахнут.
Алекс: – Прекрати.
Лука: – Да ладно тебе…(надевает носки). Я готов.
Алекс встает с кресла: – Вот деньги. На сдачу возьми, что хочешь.
Лука: – Спасибо, друг. Тут хватит на многое (берет деньги). Ждите меня. Я скоро.
Убегает. Захлопывается дверь.
Алекс: – Да…Похоже я в тупике…
Байба (отрывает взгляд от журналов): – В тупике?
Действие второе
Картина первая
Квартира Луки
Нина звонит в дверь. Алекс осторожно подходит к глазку. Открывает. Нина входит в комнату.
Нина: – Байбочка моя!
Байба вскакивает с дивана: – Мамулечка!
Нина целует и обнимает дочь. Немного отстраняет ее от себя. Смотрит на лицо.
Нина: – А что у тебя с лицом?
Байба: – Уже проходит. Это дедушка меня ударил.
Нина: – Вот…(осекается)…Ну, ничего. Все заживет, милая моя.
Нина стоит, прижимая Байбу к себе. Байба обнимает мать.
Алекс: – Ну, хоть что-то хорошее случилось.
Нина: – А вы Алекс? Я – Нина.
Алекс: – Я понял. Мы с вами уже встречались (ухмыляется)…
Нина: – Я устала ужасно.
Садится в кресло. Байба садится на колени.
Нина: – А это чья квартира?
Алекс: – Это моего друга.
Нина: – Пьющий?
Алекс: – А как вы догадались?
Нина: – А чего догадываться. На столе стоит даже не вино, а водка.
Алекс: – Да. Несчастный человек…
Нина: – Думаете? Думаю, он очень доволен собой и своей жизнью. А он где?
Алекс: – В магазин пошел. Вы Лии что сказали?
Нина: – Ничего. Она не спрашивала меня. Она не поняла, с кем я говорила. Я так думаю. Мы два часа тащились туда, и два обратно…Представляете? Видели бы вы ее лицо, когда мы приехали к этой развалюхе на скале. Она даже в погреб заглянула.
Байба: – Это не погреб, мама.
Нина: – А что это?
Байба: – Это ледник. Мне тетя Лия его показывала.
Нина: – Это что такое?
Алекс: – Это как погреб, но там внутри наморожен лед. Большой кусок.
Байба: – И он не тает даже летом.
Нина: – Здорово.
Алекс: – Она огорчилась?
Нина: – Трудно сказать…Но искать вас там было больше негде. К морю она не пошла. Ну и там не спуститься. Так – поглядела вниз…Я ей сказала, что погибаю…И мы поехали назад. А звонок ваш меня застал почти рядом с городом.
Алекс: – А что случилось. Почему погибаете?
Нина: – Ну…были проблемы…
Алекс: – С этим делом? (показывает взглядом на бутылку)
Нина: – Да. Но я больше не буду.
Алекс (улыбается): – Я же не отец вам, не учитель в школе…
Не будете…Дело ваше. Но до добра не доведет.
Нина: – Я знаю.
Алекс: – А я вот не знаю, как быть дальше…
Нина: – А что так?
Алекс: – Вся связь у меня была через Лию. Но мне показалось… Я почувствовал, что она меня сдаст.
Нина: – Сдаст? В полицию?
Алекс: – Да. Завтра понедельник. А ей до сих пор не позвонили…Значит там, в доме, никого не было до сих пор…
Понимаете, о чем я?
Нина: – Байбочка, милая, иди вон погляди еще журналы…
Пойдемте на кухню.
Уходят из комнаты на кухню.
Нина: – Я закурю?
Алекс: – Пожалуйста.
Нина: – А вы? (закуривает)
Алекс: – Я не курю.
Нина: – Алекс (берет его за руку), вы даже не можете представить, что вы для меня сделали…
Алекс: – Вы про Байбу?
Нина: – Не только…Вы Рука Господня.
Алекс: – Кто? Я?
Нина: – Да. Рука Господня.
Алекс: – Нина, для меня эти события не такие радужные…
Все-таки, мне не по себе.
Нина: – Да что вы. Вы же настоящий мужчина. Сильный и мужественный.
Алекс: – Только я еще и большой грешник.
Нина: – Так должно было случиться. Это судьба. Вы – орудие Бога. Меч Господний.
Алекс: – Нина, вы через чур эмоциональны…Это слишком громкие слова.
Нина: – Я, конечно, верю очень по-своему. Но вам за это многое проститься.
Алекс: – За Иосифа? (в недоумении)
Нина: – Ну, конечно. Он же убийца. И мать доконал, и мужа моего убил.
Алекс: – Я не знал об этом…В любом случае, внезапная смерть – это наказание для человека. Вы знаете об этом? Тем более, трагическая.
Нина: – Да. Пусть теперь помучается.
Алекс: – Мне кажется, что так нельзя говорить. Да и думать… В вас ненависть говорит. А вы простите его. Ему уже мало что поможет. Понимаете? Ему хуже, чем нам. И намного.
Нина: – Простить? Я не могу. Да и не хочу. Не говорите мне этого. Я не хочу слышать ничего о прощении. Он получил по заслугам. И точка.
Алекс: – Дело ваше. Чего-то Лука пропал. А ребенок голодный сидит…Не дай Бог пошел к собутыльнику своему. Какому-нибудь…Много я ему дал.
Нина: – Алкаш?
Алекс: – Честно?
Нина: – А вы хотите соврать? (улыбается)
Алекс: – Думаю, что алкоголик. Нам отсюда убираться надо.
Нина: – Надо Байбе рассказать, как она домой вернулась. Я уже придумала, что ее некий человек освободил из заточения и оставил на улице, и она сама пришла домой. Логично?
Алекс: – Логично…Но не правдоподобно. Может сегодня на вокзал рвануть? Вечер уже…Билет, интересно, поменяют или нет…Не знаю я, как отсюда выбираться. Вещи остались у Лии. Правда, там одна сумка. Ничего особенного….Как быть ума не приложу. Я про маму вашу хотел поговорить…Вы не против?
Нина: – Нет, я мать очень любила. А она меня. Все мне прощала.
Алекс: – Как вы думаете, почему она меня вписала в завещание, да еще и выдала меня за вашего отца?
Нина: – Я не знаю. Она со мной про отца никогда не говорила. Она ведь замуж за Иосифа вышла, когда мне несколько месяцев было. Я всегда его отцом считала. До 10 лет. Потом мне мать сказала, что он не родной мне отец.
Алекс: – Интересно, почему она так сказала?
Нина: – Что-то у нее сломалось с Иосифом. Не знаю, что.
Алекс: – А вы про настоящего отца спрашивали ее?
Нина: – Да. Один раз спросила. А она на меня так посмотрела, что я поняла, что лучше бы я не спрашивала.
Алекс: – И письма никакого не оставляла?
Нина: – Письма?
Алекс: – Какого-то предсмертного…Ну или записку…
Нина: – Письма…Письма…Да.
Алекс: – Что да?
Нина: – Было письмо…Странное такое. Она мне его отдала. Но она уже плохо понимала, что с ней. Последний месяц перед уходом…На тот свет.
Алекс: – Сохранили?
Нина: – Едва ли…Она сказала, что…Что же она сказала…
Сейчас вспомню… Она сказала, что весь смысл в том, чтобы найти человека…Какого человека…Не поняла я.
Да это и не письмо было…Записка какая-то безумная.
Алекс: – А содержание?
Нина: – Содержание…(напряженно вспоминает)…
Алекс: – Хоть что-то…
Нина: – Этот человек самый лучший, или самый добрый…
Бессмыслица какая-то. Найдите человека, вроде как…Он самый лучший. Да я думаю, что она Иосифу все рассказала о вас…Раз он вас позвал. Она вас имела ввиду, скорее всего.
Алекс: – И все? Но почему я?
Нина: – Думаю, что это можно было только у матери узнать. Увы…Нет ответа на ваш вопрос… Что делать будете? На вокзал поедете?
Алекс: – Я думаю, что уже поздно. Бежать надо было два дня назад. Теперь – как Бог даст.
Слышится шум: ключ в замочной скважине, открывается дверь. Приходит Лука. Он уже изрядно пьян.
Лука: – Алекс, я все купил. Как надо. Все, что ты просил. Вот в пакете все…
Нина и Алекс возвращаются в комнату.
Лука: – О…У нас гости. Какие дамы (паясничает). Добрый вечерок.
Нина: – Здравствуйте.
Лука: – Я Лука.
Нина: – А я Нина.
Алекс берет пакет, проверяет его.
Алекс: – Нина, давайте ребенка покормим, и домой отправитесь…
Нина: – А вы как же?
Алекс: – Я пока тут останусь. Идите на кухню. Там микроволновка. Вот тут – хлопья, молоко. И сами поешьте. Вот пакет (подает пакет).
(к Луке) – Можно на кухне похозяйничать?
Лука: – Без проблем.
Из другого пакета он достает три стеклянных бутылки крепкого пива и ставит на стол.
Лука: – Нина, по пивку?
Нина: – Спасибо. Я уже…
Лука: – Уже что?
Нина: – Свою норму выпила.
Лука: – А я свою еще нет (включает музыку).
Нина: – Алекс, а вы кушать хотите?
Алекс: – Яблоко съем. Потом.
Нина: – Байба, пойдем на кухню. Покушаем.
Байба послушно встает с дивана и идет с матерью. Алекс и Лука одни в комнате.
Лука садится на диван, открывает зубами бутылку. Пьет из горлышка:
– Хочешь?
Алекс: – Нет, ты же знаешь, я пиво не пью.
Лука: – Слышь…А это дочь Елены? Да?
Алекс: – Да. Дочь. А ты как догадался?
Лука: – Вспомнил я ее мамашу.
Алекс: – Неужели?
Лука: – Да, вспомнил. Они похожи. Сам посмотри. Очень похожи. И внучка тоже. До меня только что дошло.
Алекс: – И что же ты вспомнил? Пакость какую-то?
Лука: – Почему сразу пакость…Четко все помню. Шел я пьяный по Морскому проспекту, а она на машине…Прикинь…А я так укушался тогда, что еле шел. Встал и за дерево держусь. Ни туда, ни сюда. А машину ей по работе выделили. Не ее это машина была. Точно. Она мне сказала это. Я ее спросил: «Ничего ты даешь, на машине уже…Богатого папика подцепила?» А она – мол, нет. Рабочая машина. Но я-то ее не видел. Она меня увидела. Остановилась рядом, подошла ко мне. Помогла мне. В машину посадила. В общагу привезла меня, а там бойцы какие-то дежурили. Бывшая десантура. Студенты-физики. Правильные такие. Мол – вези туда, где ты этот мешок дерьма взяла…Не пустили. Ей пришлось меня домой везти. На пятый этаж около часа поднимались…Вот…Дорогой…Поднимались (отхлебывает из бутылки)…Потом я в душе отмокал.
Очухался маленько…Она мне на кухне постелила. Квартирка маленькая. Зал да кухня. Зал всего метров пятнадцать. Вылез из душа. Она спит уже…Время – не пойми сколько. Ну, я к ней под одеялко. Она сопротивлялась было. Да я ей руки заломил, у меня сразу на нее встал.
Алекс: – Ну, ты и животное…
Лука (спокойно, без обиды): – Чья бы корова мычала…И заправил я ей, как полагается. От души…И вырубился. Утром встал. Ее нет. Ни записки, ничего. В ванне простыня сушится. Но не отстиралась…Фонтаном брызнуло. Ну, а я-то, откуда знал?
Алекс: – Сука ты (злобно, но как-то отрешенно).
Лука: – А ты-то чем лучше?
Алекс: – Ты же изнасиловал ее…
Лука: – Пьяный я был. Пьяный. Что с меня взять? Да она не особо и сопротивлялась…И все. Вот и вся, история, брат…
Хотя…Нет. Она мне письмо писала в общагу. Через полгода. Я его особо и не прочитал. Просила встретиться. Телефон оставила. Адрес. Но зачем мне это? Дело молодое…Выкинул.
Алекс: – Ну и дерьмо же, ты, Лука…
Лука: – Зачем ты больного человека оскорбляешь? Я уже тогда был болен. У меня, может, гены плохие…
Алекс: – У тебя не только гены…Подлец ты, и негодяй.
Лука: – Ишь ты разошелся… Ты не суди, и не судим будешь. Понял?
Алекс: – Мы отсюда уезжаем…Ты про меня можешь забыть. Будто меня и не было никогда. Понял?
Лука: – С глаз долой, из сердца вон? Вот как ты к старым друзьям относишься…А ты может ее тоже…Это…Того? А? А теперь ревнуешь, да? Или завидно, что у тебя не получилось с ней…А?
Алекс: – Еще слово, и эта бутылка полетит тебе в голову.
Лука: – Угрожаешь мне в моем доме? Интеллигентному человеку?
Алекс: – Червь ты…
В комнату входит Нина, закрывает дверь на кухню.
Нина: – Я все слышала.
Подходит к Луке и со всей силы пинает его в пах. Лука от дикой боли падает на пол. Нина бьет его ногой в лицо. Разбивает ему нос.
Алекс хватает Нину:
– Нина, успокойся. Не надо. Не пачкайся.
Нина: – Горло бы ему перерезать…
Алекс: – Успокойся… Не надо. Ребенка напугаешь. Он и так скоро сдохнет.
Лука сдавленно воет. Играет музыка.
Алекс: – Байба поела?
Нина: – Доедает.
Алекс: – Поехали отсюда. Приютишь меня у себя?
Нина: – Еще спрашиваешь…Давай на ты….
Алекс: – Давай.
Картина вторая
Квартира Нины. Ночь. Горит ночник. Байба спит в своей комнате.
Алекс и Нина сидят рядом за столом.
Алекс: – Тебе Луку не жаль?
Нина: – Шутишь?
Алекс: – Представляю, как он завтра жену встретит. Нос распух, с похмелья. Наверняка, напился с горя.
Нина: – Поделом…. (пауза) Как ты думаешь, он может быть моим отцом?
Алекс: – Я не знаю. Тебя это так тревожит?
Нина: – Сейчас меня это уже совсем не тревожит… Просто…Я почему-то всегда верила, что он намного лучше. Придумывала себе что-то идеальное.
Алекс: – Нина, даже если он твой отец, разве это что-то изменит?
Нина: – Ничего это уже не изменит. А сколько ты тут не был?
Алекс: – Пятнадцать лет.
Нина: – Не тянуло?
Алекс: – Честно говоря, не особенно.
Нина: – А воспоминания?
Алекс: – Я не люблю жить прошлым.
Нина: – Часто влюблялся?
Алекс: – Нет. Всего два раза и любил. Увлекался…Но…Не любил.
Нина: – Бросал?
Алекс: – И меня бросали.
Нина: – Это больно? Горько?
Алекс: – А ты не знаешь?
Нина: – Нет. Я живу одна уже много лет. С дочерью. И мужчин у меня не было.
Алекс: – Совсем?
Нина: – Совсем. Как муж умер, так и все.
Алекс: – Ты говорила, что его Иосиф убил.
Нина: – Не он сам. А его бандиты.
Алекс: – Чувствуешь или знаешь?
Нина: – И так, и так. Иосиф обещал его убить. И однажды он пропал. А потом его нашли. К берегу прибило. Через полгода. В море редко так бывает. Рыбы тоже кушать хотят. Гроб был закрыт. И я его не видела. Да и не смогла бы смотреть, наверное. Опознали по татуировке его родные.
Алекс: – А зачем Иосифу это? Ревность, месть?
Нина: – Трудно сказать, а его не спросить. Даже если и спросила бы тогда, разве бы он ответил?
Алекс: – Как звали?
Нина: – Мужа звали Иван. Он был врач.
Алекс: – Иван…
Нина: – Это он дал такое имя дочери…
Алекс: – А откуда оно?
Нина: – Представляешь, он работал на севере. Сошел с парохода в каком-то поселке. И там был аэродром. А погода для самолетов была нелетная, к тому же и билетов не было. Никак не добраться до города. Он нашел каких-то вертолетчиков. Они согласились довести его за большую банку икры. Деньги им были не нужны. Но летели они как-то странно. С посадкой в заповеднике и еще где-то. И в вертолете уже сидело несколько таких человек, кого они взяли с собой. Он сел рядом с такой беленькой, беленькой девчонкой. Лет десяти. И ее звали Байба. Худенькая, прозрачная. Как ангелок. А мать у нее было метеоролог. Иван сказала, что какая-то блаженная женщина. Тоже неземная какая-то. Он таких людей и не встречал больше. Вся изнутри светилась. Не объяснить. Внутренним светом каким-то. И ему это имя очень понравилось…
И когда родилась дочь, он так ее и назвал.
Алекс: – А ты была не против? (улыбается)
Нина: – Конечно, я была «за» (улыбается).
Алекс: – А мать ничего не говорила о своей молодости? Ни слова?
Нина: – Нет. Этого, как бы, не существовало. Даже фотографий почти не осталось. Она хотела перед смертью все фотографии уничтожить. Да не смогла. Сил не было, и уже не ходила. Не успела.
Алекс: – Зачем же она так?
Нина: – Не знаю. Она на самом деле очень страдала внутренне, и замуж, мне кажется, вышла только затем, чтобы у меня было хоть какое-то детство. Ну и достаток. Иосиф быстро пошел в гору. Когда мне было пять лет, он был уже очень богатым человеком. Он любил роскошь. А я любила, чтобы все было просто. Без всякой вычурности.
Алекс: – Мать когда-нибудь улыбалась?
Нина: – Ты знаешь, да. Но всегда это была грустная улыбка. Такая даже виноватая что ли…
Алекс: – А я помню, как она смеялась. И смех был такой искренний, детский такой, как колокольчик.
Нина: – Надо же… А я такой ее никогда не видела. И как Бог терпит таких, как Лука…
Алекс: – Как он нас всех терпит…Что Лука? Не хуже многих…
Нина: – Он хуже. Он матери всю жизнь сломал. Это тоже ее убийца.
Алекс: – Все мы в какой-то степени убийцы.
Нина: – Я так не думаю.
Алекс: – Нина, у тебя есть работа? Ты на что живешь?
Нина: – Если ты думаешь, что я совсем дурочка, то это не так (смеется). Я работаю. Но завтра на работу я не пойду.
Алекс: – А где?
Нина: – Крупный бизнес.
Алекс: – Твой?
Нина: – Нет, я всего лишь наемный работник. Хотя и не самый последний.
Алекс: – Это секрет?
Нина: – Ничего интересного. Мне хватает (закуривает). Если получу наследство, то уеду отсюда.
Алекс: – Далеко?
Нина: – В Америку, в Австралию, в Канаду…Какая разница? Главное – прочь отсюда. У меня там есть друзья. Они помогут.
Алекс: – А я так и не собрался…
Нина: – А хотел?
Алекс: – Наверное, я не очень сильно этого хотел.
Нина: – Меня тут ничего не держит…
Алекс: – А могила матери?
Нина: – Буду приезжать… Можно и прах перевести отсюда.
Алекс: – А мне уже не дернуться. Не тот возраст, хотя время самое подходящее.
Нина: – А дети тебя не потеряли, жена?
Алекс: – Я им звонил, когда приехал…Выходные ведь. Они думают, что я отдыхаю на море…
Нина: – А я никогда не отдыхала.
Алекс: – Как не отдыхала? А отпуск?
Нина: – Я все время с дочерью, как она родилась. Чтобы отдохнуть, надо расслабиться. Я смотрю на нее. Вижу ее отца и свою мать. И все….Словно кол внутри. Острый. Куда бы мы ни поехали…(пауза). Байба – молодец…Она самостоятельная. Сама уходит в школу, сама приходит, сама себя кормит. Никогда не жалуется ни на что. Да и я не жалуюсь…
Алекс: – Ты очень искренняя (берет ее за руку)…
Нина: – Мне кажется, что мы знаем друг друга тысячу лет…
Хочешь быть моим отцом? (улыбается)
Алекс: – Ты же говоришь, что он тебе не нужен. И для тебя это уже совсем не важно.
Нина: – Ну, просто, отцом понарошку. Ну, хорошо…Просто другом.
Алекс: – Я думал, что мы уже друзья (смеется).
Нина: – Конечно, но мы будем общаться потом? Дальше? Не только сейчас?
Алекс: – Главное, что будет утром.
Нина: – Утром? А что будет утром?
Алекс: – Будет утро (улыбается). Начнется новый день.
Нина: – Тебе не страшно?
Алекс: – Мне не страшно, но хотелось бы пожить еще немного.
Нина: – Я думаю, что все будет хорошо. Никто тебя не тронет. Я буду твоим хранителем. И полиция тебя не найдет.
Алекс: – Полиция, я думаю, знает, что я тут. Дадут команду «фас», и всё…
Нина: – Откуда же они знают? Думаешь Лия такая?
Алекс: – Не знаю. Но какое-то чувство…
Нина: – Она тебе кто? Любовница?
Алекс: – Нет, что ты (улыбается, убирает руку с руки Нины)…Она подруга дней моих суровых.
Нина: – Вы с ней учились вместе?
Алекс: – Да. Подруга молодости.
Нина: – Она на тебя обиду держит до сих пор.
Алекс: – Думаешь? Или это вопрос?
Нина: – Это утверждение.
Алекс: – Тебе так показалось? Мне кажется, что она меня смогла простить.
Нина: – Я так почувствовала…А может это просто ревность? Она тебя до сих пор считает своим…
Алекс: – Не могу поверить в это. Это же глупо.
Нина: – Я говорю всего лишь о том, что мне кажется. Я могу ошибаться.
Алекс: – Скоро рассвет…Мы просидели почти всю ночь. Я раньше любил сидеть до утра. И ложиться спать на рассвете. Или совсем не ложиться. Разговаривать с друзьями. Говорить о чем-то. О литературе, о музыке, о кино…И просто о жизни…Я хотел быть известным и даже великим…
Нина: – Ты тщеславен? (улыбается)
Алекс: – Если бы я был честолюбив и тщеславен, я бы был уже известным… А мне скоро пятьдесят. И никто меня не знает. Я ничего не сделал, чтобы получить славу этого мира.
Нина: – Я никогда не думала о таком. Мне все равно. Есть я и моя дочь. Это мой мир и мне этого довольно. Я плыву в лодке по морю, и куда меня затянет течение или выбросит волна, там я и буду завтра.
Алекс: – Ты как тростник на ветру?
Нина: – Я как тростник на ветру? (усмехается)…Может быть…Может быть.
Алекс: – Знаешь, я безумно устал за эти дни…Так устал, что не могу понять и разобраться, что же со мной происходит…И почему все так случилось?
Нина: – Разве человек может это понять? Зачем думать о том, что невозможно знать наверняка?
Алекс: – Мне кажется, что я мог бы понять… Но нету сил.
Нина: – А что это изменит?
Алекс (усмехается): – Что это изменит? Пожалуй, ты права…Пустые размышления… Но хочется чувствовать себя таким рассудительным, разумным, даже мудрым, всё знающим и всё ведающим. Кажется, что ты можешь заглянуть внутрь себя и найти ответы на вопросы, ключи к запертым дверям и отгадки к ребусам своей жизни…
Нина: – Удавалось хоть раз?
Алекс (смеется): – Нет. Ни разу. Зато сколько времени потрачено…
Нина: – Когда я жила на вокзале…
Алекс: – Вот это да…
Нина (грустно улыбается): – Да, это правда. Там был один парень. Мы ночевали в депо, на каких-то складах. Даже на угольных. Он каждый день сочинял стихи. У него был грязный блокнот и карандаш. Он сбежал из колонии для несовершеннолетних. Но у него были хорошие родители. Какие-то ученые. А он вот такой…Мы были одна компания. Человек десять, наверное…Это он отвез меня в больницу, когда у меня был передоз. Угнал машину и отвез…Но я не об том. Стихи. Он писал странные стихи…Такие необычные. Такие красивые. И меня поразило вот что. Как в таком человеке, наркомане и преступнике, могут жить такие прекрасные вещи…Я одно стихотворение запомнила. Хочешь, прочту?
Алекс: – Конечно…
Нина: – Я думаю, что это про всех нас…
Самолеты снова улетают в ад
Их последний вздох на раскаленных крышах
По горячему бетону скорбный бег
Тень
распятая
на высохших афишах
Театр мертв,
Он превратился в горизонт,
В небе нет ни облака, ни слова
Пустота
Среди разрушенных колонн
На пороге брошенного дома -
Грязные страницы детских книг
Теплые обломки старой жизни
Милая, мы выброшены вон…
Я давно здесь чужестранец,
Нищий
Лишний и ненужный человек
В лабиринтах смутного сознанья
Я – никто, шагаю никуда,
Под защитой Божьего дыханья…
Алекс и Нина молчат.
Нина: – Будем спать?
Алекс: – Пожалуй…Я лягу тут, на кресле? Можно?
Нина: – Ложись. Я сейчас засну. Нет уже никаких сил. (улыбается).
Идет к постели и, не раздеваясь, падает на нее…
Засыпает. Алекс сидит в кресле какое-то время. Нина спит. Он встает, тихо открывает дверь и выходит на улицу. Аккуратно закрывает за собой дверь. Едва начинает светать.
Из темноты выходят две крупные фигуры:
– Далеко собрался?
Алекс: – А вы, ребята, чьи будете?
Высокий: – Мы тебе привет привезли. От одного твоего знакомого.
Алекс: – Интересно, что за знакомый такой?
Низкий обходит Алекса сзади. Алекс смещается, чтобы тот не стоял за спиной. Но Высокий неожиданно наносит Алексу удар в живот (в солнечное сплетение), тот не успевает среагировать. Низкий сильно бьет его кастетом по затылку.
Высокий закидывает обмякшее тело на плечо. Они скрывают в темноте.
Картина третья
Квартира Нины. Утро понедельника. Звонит домашний телефон.
Нина спит. Она открывает глаза. Телефон продолжает звонить.
В комнату забегает Байба.
Байба: – Мамуля, телефон звонит.
Нина вскакивает и хватает трубку: – Да.
Лия: – Нина, где Алекс?
Нина: – Алекс? Какой Алекс?
Лия: – Нина, все намного серьезней, чем вы думаете.
Нина: – Я ничего не думаю. О чем вы?
Лия: – Где Алекс? Иосиф жив.
Нина: – Жив? Да вы же сами мне говорили…
Лия: – Ошиблись. Алекс не врач, чтобы констатировать смерть. Где он?
Нина смотрит по сторонам. Алекса в квартире нет.
Нина: – Секунду.
(обращается к Байбе): – Доченька, посмотри – где дядя Алекс…
Байба бегает по квартире. Его нигде нет.
Нина: – Алекс! Алекс!
Идет искать сама. Его нет. Возвращается к трубке.
Нина: – Лия, Алекс ушел. Его нет.
Лия: – Почему вы не позвонили мне? Почему Алекс скрылся? Когда ушел?
Нина: – Не знаю. Вы меня разбудили только что… Он подумал, что вы его сдадите.
Лия: – Что? Сдам? В смысле настучу?
Нина: – Наверно.
Лия: – Да какой в этом смысл, если ничего не случилось? Я же говорила ему подождать до понедельника…Эх…Какой он резкий..
Нина: – Как резкий?
Лия: – Импульсивный. Нина, я могу с вами встретиться?
Нина: – Конечно, можете. Где?
Лия: – Я к вам не поеду. Мне кажется, что за вашим домом следили. А может и сейчас следят. Давайте встретимся через час у двадцатого причала.
Нина: – Хорошо. Мне одной прийти или с Байбой?
Лия: – Вы можете отвезти Байбу к моим друзьям?
Нина: – Вы уверены, что это нужно сделать?
Лия: – На 100%. Собирайтесь, быстро, берите машину. Отвезете Байбу, а потом ко мне на причал. Запишите адрес. А лучше запомните. Карская улица, дом 44. Спросите Филлипа.
Ясно?
Нина: – Да. А он кто?
Лия: – Он ОЧЕНЬ надежный человек. Не полицейский.
Нина: – Понятно.
Лия: – Приедете на причал – мне на сотовый не звоните. Он у вас, кстати, есть? Мой номер?
Нина: – Да.
Лия: – Отлично. Приедете и ждите. Я подойду. Пока.
Нина: – До встречи.
Нина: – Байба, ты уже умылась?
Байба: – Да, и покушала.
Нина: – Одевайся, мы поедем к одному хорошему дяденьке. Ты там меня будешь ждать. Хорошо?
Байба: – Он, правда, хороший?
Нина: – Да.
Нина быстро умывается, она спала в одежде. Берет ключи со стола. Они с Байбой выходят из дома.
Продолжение картины
Причал номер 20. Рядом стоит старенький буксир.
Нина ждет Лию. Лия выходит из каюты буксира.
Лия: – Поднимайся сюда.
Нина: – Ой…(от неожиданности) (поворачивается и взбирается наверх)
Входят в маленькую каюту.
Лия: – Садись. Давай на ты.
Нина: – Это что такое? (показывает на каюту)
Лия: – Надежное место (улыбается).
Нина: – Ну, раз так надо… Мне нужно позвонить Иосифу, верно?
Лия: – А ты можешь? Я так и не смогла выяснить, куда делся Алекс. Пропал.
Нина: – Я спала и не увидела, и даже не услышала, как он ушел. Он ничего не сказал.
Лия: – Нина, я тебе начистоту все скажу. Я не поняла, кто за домом следит. Точнее…И полиция, и бандиты. Представь.
Нина: – У отчима все куплено. Полиция и бандиты это одно и то же.
Лия: – У него не все куплено. Поверь мне. Позвони, но сама туда не суйся. Нам главное узнать – у него Алекс или нет. Если, конечно, он скажет тебе. Ты ему, когда звонила последний раз?
Нина: – Никогда.
Лия: – Ну, а сотовый у тебя его есть?
Нина: – Есть. Не беспокойся. Мне сейчас звонить?
Лия: – Сейчас.
Нина нервничает. Набирает номер.
Иосиф сразу отвечает: – Да.
Нина: – Это Нина. Алекс у тебя?
Иосиф: – У меня….
Нина: – Я могу приехать?
Иосиф: – Приезжай. Будет интересно. Пока (кладет трубку).
Нина: – Ну, ты все слышала. Он у него.
Лия: – Ты туда не вздумай соваться.
Нина: – А что так?
Лия: – А чем ты ему поможешь?
Нина: – Я ему помогу.
Лия: – Не вздумай. Давай садись на такси и домой.
Понятно? Я сама разберусь.
Нина: – Как же ты разберешься? Одна.
Лия: – Не одна. Есть люди.
Нина: – В полиции таких нет.
Лия: – Не в полиции. Я, между прочим, в прокуратуре служу.
Нина: – Да и там нет…
Лия: – Я тебя прошу туда не лезть. Это опасно. О дочери подумай.
Нина: – А если счет идет на минуты? Если Алексу нужна помощь немедленно…
Лия: – Ты что сможешь сделать? У Иосифа охрана. Ты с ними справишься? Как ты ему поможешь?
Нина: – А ты?
Лия: – Я же сказала тебе. Есть люди. Через час мы туда выдвинемся.
Нина: – Через час его может и в живых уже не будет.
Лия: – Нина, ты знаешь, у меня есть свои счеты с Иосифом. И не только….
Нина: – У тебя? (в недоумении)
Лия: – Тебя это удивляет? Да…Именно так. Поверь – не только тебе он сделал больно.
Нина: – И тебе? (удивленно)
Лия: – Когда он был мэром, погиб один человек…Очень близкий мне. Из-за него…Но сейчас некогда все объяснять. Сейчас есть реальный повод поквитаться. Не только мне.
Я не одна такая. А тебе не надо туда ехать.
Нина встает и выходит.
Лия идет за ней:
– Нина, постой. Я тебе добра желаю. Не лезь ты туда. Прошу тебя.
Нина (поворачивается): – Хорошо. Позвони мне, как и что. Иначе я с ума сойду (закуривает) …
Лия: – Держись.
Нина: – А тебе удачи…и….Храни тебя Господь.
Спускается с буксира. Лия смотрит ей вслед. Нина ловит такси. Садится в него.
Уезжает. Лия спускает вниз и прыгает в свою машину. Тоже уезжает.
Картина четвертая
(заключительная)
Иосиф в подвале своего дома. На виске лейкопластырь. Большая гематома на лице. Он в белой рубашке и черных брюках. На пальцах большие перстни. Алекс привязан к стулу. Весь окровавлен. Рядом двое охранников.
Иосиф: – Убить меня хотел, значит…Да? Я ему завещание читаю, а он меня убить решил.
Алекс (весь в крови, лицо – кровавая маска, едва говорит): – Я очень рад, что вы живы.
Иосиф: – Рад? А я-то как рад. Я ведь очень добрый. Не переживай. Ни Нину, ни Байбу я пальцем больше трону. Или ты переживать не умеешь? А? Биоробот? Что молчишь? Мне тебя достаточно. И твоих страданий мне вполне хватит для удовлетворения.
Кивает охраннику головой:
– Взбодри-ка его.
Охранник очень сильно бьет Алекса в живот. Алекс глухо стонет.
Иосиф (охраннику): – Идиот, что ли? Я говорю – взбодри, а не добивай. Рано пока.
Звонит сотовый. Иосиф берет трубку.
– Да…. У меня…. Приезжай. Будет интересно. Пока.
Иосиф: – Дочурка моя звонила, вернее, твоя. Ну, пусть приедет, поглядит на папочку в последний раз…Потрогай его, живой или сдох уже…(к охраннику).
Охранник: – Дышит.
Иосиф: – Думал, что так все легко будет…Сделал дело и все. Дождался смерти и денежки получил. К Нине в доверие втерся уже…Признал дочь-то…А то строил тут из себя честного и благородного. «Ничего мне не надо, я не отец.» Сумму увидел и все…Сразу прозрел?
Алекс (разбитыми губами, с трудом): – Мне, правда, не нужны деньги.
Иосиф: – Теперь они тебе точно не нужны. Ты прав. Зачем тебе на дне деньги? Тебе водолазный костюм нужен. Но рыбки тоже хотят есть. Представляешь, сколько хорошей еды им достанется. Что за жизнь…Думал, что все. Не будет больше такого. Учить кого-то. Наказывать. Тебя, наверное, мало наказывали. А? Слышишь ты там? Или уже не слышишь?
Алекс: – Наказывали.
Иосиф: – Жизнь тебя не наказывала. Теперь получишь сполна. И за похоть свою раннюю. И за алчность. И за обман.
Алекс: – Я вам правду сказал.
Иосиф: – Мне многие правду говорили. Никому нельзя верить. Вся их правда оказалась ложью.
Алекс: – Вы же не сможете исполнить волю своей жены.
Иосиф: – Ее волю нотариус исполнит. Мне просто хотелось посмотреть на того урода, кто ей ребенка сделал и бросил. И ни ответа, ни привета….(пауза). Нотариус, не я. Есть человек – получай деньги, нет человека – деньги мои. Там пункт есть – в случае невозможности исполнить условия завещания, деньги переходят к законному мужу. То есть ко мне. Представь себе…Думаешь, что раз так, то и Нину с Байбой туда же, куда и тебя? Нет. Я не зверь. У детей твоих я отбирать деньги не буду…Жаль их, все-таки. Они ведь и мои как бы…Столько потрачено было. И сил, и нервов, и денег. У меня и своих денег достаточно. Зачем мне жалкие семьсот тысяч…А вот у тебя забрать – святое дело. И я бы сказал ПРАВЕДНОЕ дело.
