Борис Валерьевич Башутин
Дом Анны
Святость человеческая это не магия. И не всемогущество, а покаянное сердце в терпении скорбей. У Жанны было священное предназначение. А те, кто осудили ее на смерть, сошли с ума, Дана.
Дана: – Сошли с ума? Все?
Госпожа Брод: – Потеряли рассудок. Многие из них.
Дана: – Вы считаете, что у каждого есть своя миссия?
Госпожа Брод: – Несомненно. У каждого, кто хочет, чтобы у него была миссия. И вера, чтобы ее вынести. Миссия Жанны закончилась расправой над ней. Не многие готовы к этому.
Дана: – Госпожа Брод, а у вас есть предназначение?
Госпожа Брод: – Конечно…
Дана: – Интересно узнать, какое же?
Госпожа Брод: – Скоро узнаешь. Я надеюсь. И поймешь. А может, и нет. Скоро, уже совсем скоро.
Дана: – А у меня?
Госпожа Брод: – Жанна, которую привезли к нам – не простой человек. Мы ждали ее очень долго. Может быть пятьсот лет. Представляешь? Она надежда, которую даровал нам Господь. Избранница Божия. Мы дошли почти до предела. В такие моменты мы и замечаем промысел Божий, Его вмешательство в дела земные. Ваши пути с Жанной пересеклись. Пойми это. Открой свое сердце.
Дана: – Как?
Госпожа Брод: – Молись. Проси Бога простить твои грехи. Пока не придет к тебе плач, который очистит твое сердце. Будто ты смотрела на мир сквозь грязное стекло, и вдруг, ливень промыл его, и тебе открылся истинный вид.
Дана: – Попробую. Сердце мое давно стало как камень. Расплавить камни очень трудно.
Госпожа Брод: – И сквозь камни пробиваются цветы.
Дана: – Я должна помочь Жанне?
Госпожа Брод: – Жанна нужна людям. Она здесь не для опытов моего брата.
Дана усмехается.
Госпожа Брод: – Ты не должна. У тебя всегда есть выбор. Решай сама.
Дана: – А как молиться?
Госпожа Брод: – Просто. «Господи, помилуй! Господи, прости!». Только от сердца. От души.
Дана: – Понимаю.
Госпожа Брод: – А ты не хочешь уехать отсюда?
Дана: – Что же я буду делать?
Госпожа Брод: – Медсестры везде нужны. Сложное время наступает. Может война начаться. Между сынами Божьими и сынами князя мира сего.
Дана: – Война? Сейчас? Не могу поверить в это. С оружием?
Госпожа Брод: – Время покажет. Над этим сонным покрывалом сегодняшней жизни зреют зерна Божьего гнева. Есть те, кто станут рукою и серпом Господним. Правда, нам суждено, в конце концов, потерпеть поражение. Успех будет недолгим. Это будет лишь напоминание людям, что надо спасать свою душу.
Дана: – От чего спасать?
Госпожа Брод: – От этой греховной жизни. Она словно липкая паутина опутала всех. И вырваться очень трудно. Господь сеял семена, да попали они на разную почву. Сейчас куда ни посмотришь – везде камень и песок. И плевелы. Трудно семени пробиться, трудно дать плоды. И молиться трудно – под ногами словно зыбучие пески. Нет твердого основания. Основание – это храм Божий. Только там можно встать на твердую почву.
Дана: – Выходит, что мы словно мухи в паутине?
Госпожа Брод: – Или корабли без руля и ветрил.
Дана: – Госпожа Брод, я совершала поступки, о которых даже не могу говорить вслух.
Госпожа Брод: – Я не Бог, Дана. И не священник. Ты перед Богом кайся. Передо мной не надо. Твоя совесть – это и есть голос Бога в сердце. Совесть не умирает до конца. Даже если ее убивать всю свою жизнь…
Дана: – Я не чувствую Бога. Кому каяться? Кому рассказать о том, что тяготит? Куда податься?
Госпожа Брод: – Дана, приди в храм, попробуй поговорить со своим сердцем. Мысленно. С той лучшей, которая еще живет в тебе. Внутри тебя и есть Бог. В твоей совести. В твоем сердце. Там, где твое покаяние, там и есть Господь. Ты его все равно услышишь. Он встанет рядом и простит тебе всё. Будет рядом с тобой, незримо. Ты почувствуешь. Ты сможешь. Это не медицина и не колдовство. Тут нет готовых рецептов, ритуалов, снадобий….
Дана: – Я буду пытаться, госпожа Брод.
Госпожа Брод: – А я ведь скоро умру, Даночка. Мне осталось очень немного.
Дана: – Вы так спокойно говорите об этом. Откуда же вы знаете?
Госпожа Брод: – Если доживешь до моего возраста, то, не удивлюсь, если ты тоже будешь знать это. Это чувствуешь. Понимаешь, что уже пора. Что уже скоро. Спокойно? Что-то ты, милая. Спасение наше между страхом и надеждой. Не могу я знать своей участи. Никто этого не знает.
Дана: – Все-таки страшно…(задумчиво)
Госпожа Брод: – Настоящая любовь изгоняет страх. Но разве я смогла полюбить Господа по-настоящему? Даже за всю свою долгую жизнь. Мне кажется, что я слишком слаба…Боюсь, что не достойна быть с Господом.
Дана: – Госпожа Брод, простите за глупый вопрос – умирать страшно?
Госпожа Брод: – Ты словно маленькая девочка, Дана. Я пока еще жива…(улыбается)…Думаю, что страшно. Тем, кто в своем уме и здравом рассудке – страшно. Но ты и сама знаешь, что многим из нас страшнее жить…Для кого-то смерть – избавление.
Дана: – Избавление?….(задумчиво) Да. Избавление и освобождение.
Госпожа Брод: – О чем ты?
Дана: – Вы правы. Решение всех проблем разом…
Госпожа Брод: – Многие умирают, так и не решив своих проблем…
Дана: – А если их невозможно решить?
Госпожа Брод: – Выходит, такая у них судьба….
Дана: – Значит, все предначертано заранее?
Госпожа Брод: – В том-то и дело, что нет. Мы сами творим свою жизнь. Каждый наш поступок, каждое слово, мысль, словно кирпичики, из которых мы строим нашу судьбу…
Дана: – Если, конечно, нас интересует результат…
Госпожа Брод вопросительно смотрит на Дану.
Дана: – Что с нами будет дальше…После смерти.
Госпожа Брод: – Да. Если нас интересует, чем все закончится. И если мы верим, что все будет именно так.
Дана: – Выходит, что каждый получит то, что он ожидает?
Госпожа Брод: – Я не Господь Бог. Я знаю лишь, что какой плод человек вырастил внутри своего сердца, тот и получит.
Дана: – А тот, кто верил, что он умрет, сгниет, и исчез, он это и получит?
Госпожа Брод: – Возможно, что и так, Дана…Что может быть ужаснее, чем полное исчезновение, причем, добровольное. Небытие. Мы созданы ради жизни, радости и счастья, но никто не может забрать у нас свободы выбирать – если человек желает жить вне Бога и прекратить свое бытие, что ж…Это его право. Впрочем, тем, кто не готов к переходу в иной мир, тоже будет непросто. Есть рыбы, которые прожили всю жизнь в мутной воде, и если их выпустить в чистую, он быстро начнут умирать. Таких много…Но у них есть надежда…Милость Божия.
Молчат.
Дана: – Простите, Госпожа Брод, мне пора идти. Работа. Я сегодня дежурю. До свидания.
Госпожа Брод: – Понимаю. Мне тоже пора. Уже совсем поздно. Придется идти пешком. До свидания, Дана.
Дана уходит. Госпожа Брод крестит ее вслед, затем сидит неподвижно за столом. С трудом встает, ищет на вешалке свой старый плащ, надевает его. Выключает свет, закрывает библиотеку и уходит.
Картина четвертая
Кабинет главной сестры. Вечер.
Ула стучится в дверь.
Дана: – Да, войдите.
Ула: – Здравствуйте, сестра (входит в кабинет)
Дана сидит за столом.
Дана: – Ула? Что случилось?
Ула: – А вы не знаете, как найти господина Лея?
Дана: – Он уже давно уехал домой.
Ула: – Понятно. А позвонить ему нельзя?
Дана: – Отсюда такие звонки запрещены. А что случилось? Садись (придвигает стул).
Ула садится. Молчит.
Дана: – Так что случилось, Ула?
Ула: – Жанна говорит, что вас коснулся Бог.
Дана: – Никто меня не коснулся, Ула. Ты зачем пришла?
Ула: – Я хочу Вам кое-что рассказать.
Дана (взволнованно): – Я тебя внимательно слушаю.
Ула: – Жанна и Стелла хотят бежать.
Дана: – Вот как?
Ула: – Да. Это правда. Мы сегодня обсуждали это.
Дана: – А ты отказалась?
Ула: – Я не дала им ответа.
Дана: – И когда же?
Ула: – Они говорили, что возможно сегодня ночью.
Дана: – Сегодня ночью?
Ула: – Да. Но они говорили, что это надо сделать до конца недели. Пока Жанне не начали колоть лекарства.
Дана: – Лекарства…(задумчиво).
Ула: – Прошу вас сообщить об этом главному врачу и доктору Лею.
Дана: – Да-да.
Ула: – Я не правильно поступаю?
Дана: – Нет, что ты…Все верно. Это же серьезное происшествие, если они убегут. Всех накажут. Надо бы охрану предупредить.
Ула: – Завтра утром я хочу рассказать об этом и доктору Лею.
Дана: – Зачем? Я сама всем сообщу.
Ула: – Он просил меня как-то…
Дана: – Просил что? Следить за девочками?
Ула: – Вроде того.
Дана: – Понятно….А почему ты отказалась бежать? Неужели тебе не хочется свободы?
Ула: – Меня все равно заберут в семью. Скоро. И у меня будет свобода.
Дана: – Подожди тут немного. Я сейчас.
Дана выходит в смежную комнату. Там стоит медицинский шкаф. Она открывает его, вскрывает ампулу с лекарством, набирает в одноразовый шприц. Быстро, хладнокровно.
Прячет шприц в карман халата.
Дана: – Ула, а почему ты решила рассказать об этом?
Ула: – Я не понимаю.
Дана: – Разве девочки сделали тебе что-нибудь плохое? Обидели тебя?
Ула: – Нет.
Дана: – Тебе не нравится Жанна?
Ула: – Она странная. И говорит так странно….
Дана: – Зачем же ты предаешь их?
Ула: – Предаю?
Дана: – Конечно…
Ула: – Вы же сказали, что я все правильно сделала.
Дана: – Ты совершаешь подлость, Ула…Ты понимаешь это?
Ула: – Я хотела, как лучше…
Дана: – Ты хотела, чтобы быстрее решили вопрос с твоей свободой?
Ула: – Да. Я не могу уже больше тут сидеть. А бежать вместе с ними я не могу…Если меня поймают, я никогда не выйду отсюда. Никогда.
Дана: – И кто же поможет им бежать?
Ула: – Госпожа Брод. Библиотекарь.
Дана: – Это кто тебе сказал?
Ула: – Жанна сказала.
Дана: – Так и сказала?
Ула: – Да.
Дана: – Она же сестра господина Брода. Главного врача.
Ула: – Я знаю. Но Жанна сказала, что она им поможет.
Дана: – Ты веришь в это?
Ула: – Мне кажется, что Жанна хоть и странная, но она не врет. Видно, что она пойдет до конца. Понимаете?
Дана: – Понимаю, Ула. Ты уж прости меня.
Дана заходит за спину Улы, зажимает ей рот и резко вводит лекарство сзади в ягодицу. Ула даже не пытается вырваться. Дана не убирает руку ото рта, ждет, пока Ула не потеряет сознание. Ула обмякает. Дана подхватывает Улу, тащит и кладет на кушетку. Заходит опять в смежную комнату. Делает три шприца с лекарствами. Кладет их в карман.
Выходит из кабинета, закрывая дверь на ключ.
Картина пятая
Комната девочек. Утро.
Лей вбегает вместе с санитаром в комнату девочек. Дана сидит на кровати.
Лей: – Дана? А где девочки, где Жанна? Их нет нигде. Их ищут. Ты не поверишь…Охранники спят, кто-то сделал им уколы со снотворным. Все камеры отключены. Все записи стерты.
Дана: – Тех, кого вы ищете – здесь нет.
Лей: – А где они?
Дану лихорадит (озноб). Речь нетвердая как у пьяной.
Лей: – Что с тобой?
Дана: – Слишком много веронала… И водки.
Лей: – Это шутка?
Дана: – Это уже не шутка.
Лей смотрит с недоверием: – А почему ты здесь?
Дана: – Прости, Иоганн. Я лишила тебя подопытных кроликов.
Лей: – Ты? Ты помогла им выбраться отсюда?…Зачем?
Дана: – Иногда хочется все изменить. Раз и навсегда. Тебе, наверное, не понять.
Лей (санитару): – Звони господину Броду. Пусть вызывает полицию. Дана…Это невероятно. Зачем тебе это? Как давно это случилось?
Дана: – Они уже далеко, Лей…
Лей: – Как далеко? Ты не знаешь, как работает наша полиция. У них нет никаких шансов ускользнуть.
Дана: – Иоганн, у тебя есть телевизор? Север страны захвачен мятежниками. Крупнейшие города…
Лей: – Ты, похоже, совсем не себе…Какие мятежники, Дана? Что ты пила? Веронал? Я не слышал, чтобы от снотворного были такие галлюцинации. Я сейчас пришлю санитаров, они отведут тебя на промывание желудка.
Лей выбегает из комнаты. Санитар вместе с ним.
Дана ложится на кровать. Ее трясет. Она заворачивается в одеяло.
– Санитаров он пришлет....Наивный…
Скатывается с кровати и падает на пол. Пытается встать, но падает снова:
– Ну, вот и все. Жанна…Жанна…(зовет Жанну в полуобморочном состоянии)…Помолись обо мне.
Закрывает глаза и затихает.
Картина шестая
Кабинет главного врача. Брод и Лей.
Брод: – Ну, вот и все. Иоганн.
Лей: – Что же вы теперь будете делать, господин Профессор?
Брод: – Буду преподавать в университете. Без работы не останусь.
Лей: – А кто на ваше место?
Брод: – Пока не ясно. Как будто кто-то из моих учеников. Это неплохо, Иоганн. Среди них много достойных людей. Ты остаешься на своем месте. А в побеге, виноват, безусловно, я. Кадровые просчеты.
Лей: – Я написал письмо, профессор, руководству Комитета. С разъяснениями ситуации. Написал, что пациентка Жанна Пропп обладала гипнотическими способностями, и что именно эти способности позволили ей бежать.
Брод: – Иоганн, вы в этом уверены?
Лей: – Нет, профессор. Я просто хотел, чтобы комитет пересмотрел свое решение о вашем увольнении.
Брод: – Благодарю Вас, но я думаю, что это не поможет….Мне искренне жаль Дану…Несчастная женщина. И я даже понимаю, почему она попала под влияние Жанны. Такой трагический конец…Разве она заслужила его? Я главный врач, должен был владеть всей информацией. Всей.
Лей: – А почему Ула рассказала именно Дане о побеге? Это же абсурд какой-то. Не мне – ее лечащему врачу. А Дане?
Брод: – Иоганн, все очень просто – вы уже уехали домой. Вероятно, что Ула узнала о побеге уже вечером. И ждать до утра было нельзя. И откуда она могла знать, что Дана решит помочь девочкам бежать? Кстати, у вас была договоренность с Улой, что она будет рассказывать вам о таких вещах? О нарушениях режима и прочем, о подозрительных разговорах?
Лей: – В том-то и дело, что нет…Точнее, я разговаривал с ней об этом полгода назад. Но она никак не отреагировала на это.
Брод: – Что же ее побудило сделать это?
Лей: – Последнее время я обещал ей, что вопрос с ее удочерением вот-вот решится…
Брод: – Это правда?
Лей: – И да. И нет. Некоторым парам Ула нравилась, и они хотели бы ее взять в семью, но Комитет не устраивали анкеты приемных родителей…Такие семьи получают солидные суммы от государства на воспитание. Поэтому биографии должны быть идеальны. Или почти идеальны.
Брод: – Думаете, причина исключительно в этом? В желании получить свободу?
Лей: – Все хотят быть свободными.
Брод: – Как она себя чувствует?
Лей: – Она или молчит, или плачет. Успокоительные и нейролептики пока не дали результата. Она до сих пор в состоянии психоза.
Брод: – Мда…
Лей: – Господин Брод, а что известно о беглянках?
Брод: – Ничего. Беспорядки на севере не подавлены. Мятежники захватили несколько городов. Возможно, что они где-то там…
Лей: – Вы представляете, когда я вбежал в комнату девочек в то утро, Дана сказала мне, что север страны захвачен мятежниками. А ведь восстание началось спустя лишь два дня после побега…Откуда она могла знать? И как легко ей удалось сделать уколы охране.
Брод: – Глубины человеческой психики – это великая тайна, Иоганн. Возможно, интуиция. Не исключено, что Жанна сказала ей об этом. И ее побег явился сигналом к мятежу. Не надо искать мистику там, где ее нет. А вы знаете, что мать Стеллы – инвалид тоже исчезла? Полиция приехала к ее дому спустя два часа после нашего звонка, но там уже никого не было. Я допускаю, что девочки убежали в районе полуночи. И у них было достаточно времени, чтобы скрыться…А охрана – разве это охрана? Дана имела право входить в любые помещения. Три укола и всё.
Лей: – Девочки убежали с матерью-инвалидом?
Брод: – Иоганн, какой же вы наивный. Когда Жанна покинула клинику, ее уже ждали десятки людей, которые помогли ей скрыться. По-крайней мере, я так думаю. А мать Стеллы могли забрать сподвижники Жанны. Вы не представляете, как эти религиозные фанатики искусно маскируются среди нас. Их не так уж и мало, если у них есть силы бороться с нашей властью. Правда, я думаю, что они обречены на поражение. Силы неравны.
Лей: – Вы считаете, что они заблуждаются?
Брод: – Нет никаких сомнений.
Лей: – Интересно, услышим мы о Жанне когда-нибудь еще?
Брод: – Все может быть, Иоганн. Почему нет?
Лей: – Если она среди мятежников и помогает им, вполне вероятно, что ее могут схватить и судить…Ведь так?
Брод: – Иоганн, это было бы любопытно. Я бы даже хотел присутствовать на этом процессе.
Звонит телефон.
Брод берет трубку: – Слушаю.
На другом конце трубке санитар: – К вам посетитель, господин Брод.
Брод: – Что-то срочное?
Санитар: – Человек говорит, что он от Лео. На две минуты.
Брод: – Проводите его, пожалуйста.
Лей вопросительно смотрит на Брода.
Брод: – Лео мой друг. Известный музыкант. Болен. Очень болен. Какое-то у меня нехорошее предчувствие. Не позвонил сам, а прислал кого-то…
Стук в дверь.
Брод: – Войдите.
Входит молодой человек, лет 25-30. Одет ярко, гламурно. В руках – кожаный небольшой портфель под стиль одежды.
Станислав: – Добрый день, господин Брод.
Брод встает, протягивает руку. Станислав пожимает ее немного манерно.
Лей удивлен.
Брод: – С кем имею честь?
Станислав: – Станислав. Можно просто Стасик.
Брод: – Что с Лео?
Станислав: – Лео попросил меня заехать. Заехать и поговорить. Сказал, что нет ничего лучше беседы с глазу на глаз…Новости печальные. Он уже в хосписе. Осталось ему немного. Ухудшение наступило внезапно. Врачи говорят, что от силы пару дней протянет.
Брод: – Какой адрес?
Станислав: – Лео просил вас не приезжать. Он не хочет, чтобы вы видели его в таком состоянии. Понимаете?
Брод: – Хорошо. Если нужна какая-то помощь, я готов.
Станислав: – Не нужно ничего. Будут помпезные похороны. Денег потратим безрассудно много. Похороним по-королевски. Можете даже не думать об этом. У меня же миссия простая. Я привез Вам письмо от Лео. И завещание.
Брод: – Завещание?
Станислав: – Я юрист Лео. Да. Завещание.
Брод: – Я удивлен. Он ведь так и не позвонил после последней нашей встречи…
Станислав вытаскивает из портфеля два конверта. Маленький и большой:
– Вот, господин Брод. Вот моя визитка (подает визитку). Если что-то нужно разъяснить – звоните. В любое время. Маленький конверт – это письмо Лео. Так сказать, напоследок.
Мне пора, до свидания.
Брод: – До свидания, Станислав.
Лей: – До свидания.
Станислав уходит.
Брод вскрывает маленький конверт, начинает читать. На глазах наворачиваются слезы. Лей пытается тихо выйти из комнаты, но Брод жестом просит его остаться. Лей возвращается на место. Большой конверт Брод не вскрывает.
Брод дочитывает письмо, обхватывает голову руками. Но быстро «берет себя в руки», смахивает слезу.
Лей: – Извините, господин профессор…Может быть, я пойду?
Брод: – А я ведь сестру похоронил…
Лей: – Похоронили? Примите мои соболезнования. Разве госпожа Брод болела?
Брод: – Сердечный приступ. И мне даже пришлось присутствовать на отпевании в церкви. Я там тридцать пять лет не был. Завершился цикл, Иоганн…Начинается у меня новая жизнь. Мне так кажется.
Лей: – Мне будет не хватать вас, господин профессор.
Брод: – Будем общаться. Я же никуда не исчезаю.
Неожиданно Брод начинает плакать.
Лей поднимает со стула от неожиданности. Молчит. Не знает, что делать. Брод достает платок из кармана. Вытирает слезы.
Брод: – Простите, Иоганн. Временная слабость. Вы знаете, мой друг хотел исчезнуть после смерти. Думаю, что каждый получит то, к чему он шел. Просто мне жаль, что мы с ним никогда не встретимся больше. И сестру, я, скорее всего, не увижу. Такая вот история.
Лей разводит руками: – У каждого своя история и свой путь к вершине…Ваш друг сумел покорить ее.
Брод: – Разница лишь в том, что вершины у всех разные. А у многих просто нет никаких вершин. Они даже никогда не открывали дверь своего дома и не выходили за порог.
Лей: – Возможно, что и так…
Брод: – Именно так, Иоганн… Завтра я проснусь у себя дома. Совершенно один. Пойму, что за стеной больше не живет моя Мария. Моя сестра, которая не сказала мне за столько лет ни слова. Самое странное, что нам не нужно было говорить…Я знал и чувствовал, что она рядом. Дома, на работе. Она была всегда рядом. Невидимо. Я ощущал это, и мне было спокойно от этого. Теперь мне словно оторвали руки. Я потерял друга, сестру, любимую работу. Печалюсь ли я, спросите вы. Это нелегко, Иоганн. Такие внезапные утраты. Работа – это не страшно. Хотя я столько сил и времени отдал этой клинике…Я ведь был первый. Что ж…Моя миссия завершена. Пора уходить. Придут новые люди. Только я вот думаю: Что же я выстроил? (вопросительно смотрит на Лея)…
Лей молчит.
Брод: – Какой плод я принес? Что вырастил в этих стенах? Вы знаете ответ?
Затемнение сцены.
ЭПИЛОГ
Берег моря. Шум волн. На краю небольшого обрыва сидят две девушки – Жанна и Стелла. Они в монашеских одеждах.
Жанна: – Куда же она пропала?
Стелла (пожимает плечами): – Не знаю. Не могла же она свалиться с обрыва?
Жанна: – Передохнем и спустимся вниз. Вон тропинка. Такой глупой коровы я никогда не видела (улыбается).
Стелла: – Ты знаешь, а я никогда коров не видела. Только в детстве, по телевизору (смеется). А как мы ее назад затащим, если она внизу?
Жанна: – С Божьей помощью. Позовем сестер…
Молчат.
Жанна: – Как ты думаешь, почему Ула нас предала тогда?
Стелла: – Очень уж она хотела на волю. Я не сужу ее. И обиды нет никакой.
Жанна: – А я ведь не знала, что она предаст нас. И Жанна мне не сказала ни слова.
Стелла: – Как думаешь, а где сейчас Дана?
Жанна: – Когда-нибудь узнаем… Знаешь, если власть отвоюет север, все монастыри закроют. Нам придется бежать отсюда. Мне сказал отец Марк.
Стелла: – А куда бежать?
Жанна: – Через море. На острова.
Стелла: – А мама?
Жанна: – Разве мы бросим ее?
Стелла: – С острова бежать некуда. Стало быть, там нам и придет конец?
Жанна: – Он, рано или поздно, все равно придет.
Стелла: – Ты больше не видишь Жанны?
Жанна: – Нет. Она больше ко мне не приходит.
Стелла: – Ты скучаешь? Тебе тяжело без нее?
Жанна: – Я уже смирилась с этим. Конечно, с ней было намного легче. Но Господь всегда рядом со мной.
Стелла: – Отец Марк говорит, что мы обречены на поражение…Зачем тогда все это?
Жанна: – Мы свет мира. Когда зажигают свечу, не ставят ее под стол, а ставят в подсвечник, и светит она во всем в доме. Все должны знать о том, кто мы.
Стелла: – Нас легко оболгать.
Жанна: – Вода мягкая, а камень – твердый. Если вода стекает капля за каплей, она пробивает камень. Так и слово Бога – мягкое, а сердце людей – грубое. Рано или поздно оно войдет в человеческое сердце.
Стелла: – Ложь закрывает людям уши….
Жанна: – Кто сможет, тот услышит.
Стелла: – Мне жалко Улу…Наверное, ей сейчас очень плохо. И никуда ее не заберут. Так она и будет сидеть в своей палате. Всю жизнь. Пока не состарится.
Жанна: – Ошибки, которые невозможно исправить, это и есть настоящие ошибки.
Стелла: – Думаешь, что у нее нет никаких шансов? Никакого выбора?
Жанна: – Выбор есть всегда. У нее еще вся жизнь впереди. Будет возможность – все исправит.
Стелла: – Посмотри. Видишь? (указывает рукой в сторону моря)
Жанна: – Корабли. Похожи на военные.
Стелла: – И шум? Слышишь? Это вертолеты.
Девочки тревожно переглядываются.
Стелла: – Неужели всё?
Жанна: – Что всё?
Стелла: – Нам отрежут путь на острова. Понимаешь?
Жанна смотрит на Стеллу с тревогой.
Внезапно перед ними появляются два человека в штатском и трое в военной форме с оружием в руках, чуть дальше за ними идет еще один военный, к руке которого прикован наручником отец Марк. Они вышли из-за скалы, поэтому девочки их не видели. Все они останавливаются. Девочки встают с земли.
1-й господин в штатском (обращается к Марку): – Кто из них?
Отец Марк молчит. На лице у него следы побоев. Ссадины, кровь.
1-й господин в штатском: – Повторяю свой вопрос. Кто из них?
Военные окружают кольцом девочек, чтоб они не могли убежать.
Отец Марк: – Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла…Молись, Жанна. Не бойся убивающих тело. Душа твоя им не принадлежит.
2-й господин в штатском: – Мы никого убивать не собираемся. Все бредите, отче…
(обращается к 1-му господину) – А какая нам разница, кто из них Жанна? Берем обеих.
1-й господин в штатском: – Разница есть. Одна девушка просто заблудшая овца. А вот Жанна, как нам было сказано, обладает гипнозом, поэтому для нее наручники обязательно. Ну…Сами представьтесь. Кто из вас кто? (обращается к девочкам).
Жанна: – Я та, кого вы ищете. Прошу вас никого не трогать.
2-й господин в штатском: – А мы это сейчас проверим
Достает фотографию из кармана, смотрит сам, показывает второму, показывает Жанне. Улыбается.
1-й господин в штатском: – Вот как все просто. Правда, отец Марк? Мои вопросы были чисто риторические. У нас достаточно информации, как выглядит ваша Жанна. Мы вас разыграли (смеется). Не смешно разве?
2-й господин ловко застегивает на запястьях Жанны наручники: – Хоп…И всё.
Стелла: – Нет, не всё. Бросается на одного из военных, выбивает из рук винтовку, пытается ее схватить. Но двое других заламывают ей руки. Она пытается вырваться.
Стелла: – Палачи…
1-й господин: – Смотрите, костоломы…Аккуратней. Не сломайте ей руки. Все-таки девушка.
Запыхавшись, к толпе подходит доктор Лей.
2-й господин: – Что-то же вы отстаете, доктор?
Лей: – Простите, с непривычки.
Он открывает медицинский саквояж, там уже лежит готовый шприц с лекарством.
1-й господин: – Всего один укольчик. И наступит полное спокойствие. Правда, доктор?
Лей: – Здравствуй, Жанна. Здравствуй, Стелла. Забыли меня уже?
Жанна: – Стелла, ничего не бойся. Господь сказал, любить врагов наших…Молиться за обижающих нас…Молись и ничего не бойся.
Лей: – Я смотрю, ситуация только усугубилась…Что же вы не здороваетесь, девушки? (поворачивается к Стелле).
Ведь я ничего плохого вам не сделал.
Стелла: – Меньше всего на свете я мечтала встретить тут именно вас.
Лей: – Историческая встреча. Просто невероятная. Правда? Но теперь все опять возвращается туда, откуда началось. Мы свою ошибку исправим. Стелла, это не больно. Это успокоительное.
Вытаскивает шприц и колет через одежду в ногу девушке.
Лей: – Одна минута и все. Пойдет, куда прикажут. Подавляет волю.
2-й господин: – А Жанне?
Лей: – Она особая.
1-й господин: – Кто это придумал?
Он подает военному, который держит отца Марка, знак – уводи. Кивает второму и третьему, чтобы уводили Стеллу. Стелла впадает в ступор. Действует лекарство. Ноги и руки едва слушаются. Военные берут ее под руки и тащат прочь. Уводят отца Марка.
2-й господин: – Ведите в вертолет. Только нас дождитесь.
Лей: – Господин майор. Это никто не придумал. Это правда. Редкий случай шизофрении. Жанна, если бы ты знала, как мы ждали этого дня.
Жанна: – Вы ждете чуда, господа? Что Господь пошлет тысячи ангелов, чтобы освободить меня?
1-й господин: – Мы не безумцы, чтобы ждать такое…Однако, любопытно…(улыбается). Любопытно, как ты сможешь ускользнуть? И сможешь ли? Еще раз…
2-й господин: – Господа, пойдемте. Время не ждет. Вся эта лирика тут не уместна. Наше дело – выполнять приказ. Давайте быстрей.
2-й господин берет Жанну за руку, пристегивает её к своей руке. Уводит. Лей и 1-й господин идут за ними.
Подходят к вертолету, где уже сидят те, кто ушел прежде. Грузятся в вертолет. Он взлетает, но почти сразу теряет управление и врезается в скалу.
Конец
Август, 15, 2010 г.
Последний ковчег
(драма-антиутопия)
Действующие лица:
Иван Раков, около 50 лет, преподаватель университета, полковник в отставке
Его жена – Мария Ракова, 40-45 лет
Дочери Марии и Ивана: Злата, 18 лет, и Милинка, 16 лет.
Монахи:
Отец Григорий
Отец Петр
Отец Досифей
Отец Димитрий
Отец Бранко
всем по 50-60 лет.
Рой Измит – майор охранки, около 50, бывший сослуживец Ивана.
Полковник Осветник, примерно 50 лет.
Полковник Вук, примерно 40 лет.
Слава, примерно 30 лет (офицер спецслужб)
Генерал Анте Павел, около 45-50 лет, глава оккупационных войск.
Журналисты
Охрана генерала Павла
Полковник Аббас – личный помощник генерала Павла, 40 лет.
Рамзан Шардали – командир карательного отряда, комендант города Ясевац, 40 лет.
Лейтенант – помощник Шардали, 20-25 лет.
Курбан, доктор, около 30 лет.
Наум Ванштейн – около 35 лет, советник Израильского посольства.
Наёмные убийцы
« …И он сказал мне: это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои Кровию Агнца. За это они пребывают ныне перед престолом Бога и служат Ему день и ночь в храме Его, и Сидящий на престоле будет обитать в них» (Откровение Иоанна Богослова, Гл.7, 14-15)
Действие первое
Картина первая
Темная круглая комната в охотничьем домике. В центре комнаты – очаг, там едва тлеет огонь, у стен сидят люди, но видны лишь очертания фигур. Они молчат. Слышится стук в дверь. Никто не реагирует. Дверь погружена во тьму, поэтому не видно, кто входит в комнату. Слышится тихий скрип. В комнату входит человек. Огонь настолько слабый, что невозможно разглядеть, кто это. Кажется, что это высокий, крепкого телосложения человек. Он молча садится на корточки, протягивает руки к огню.
Иван: – Разрешите?
1-й Голос из темноты (отец Димитрий): – Мир тебе.
Иван: – Скоро погаснет.
1-й Голос: – Дрова кончились.
2-й голос (отец Досифей): – Как зовут тебя, странник?
Иван: – Иван.
1-й голос: – Заблудился?
Иван: – Не знаю. Я ищу отца Бранко.
1-й голос: – А зачем тебе отец Бранко?
Иван: – Несу ему весточку снизу.
2-й голос: – Так ты снизу пришел? Ночью? А волки?
Иван: – Бог миловал.
1-й голос: – В этом году их много. И мертвых много.
Иван: – Так вы не знаете, как найти отца Бранко?
2-й голос: – Иван, как мы можем доверять тебе? Если мы даже не знаем, кто ты и откуда?
Иван: – Я бежал из Ясеваца.
1-й голос: – Сколько дней добирался сюда?
Иван: – Неделю.
2-й голос: – Реки красные от крови. Плывут головы детей по воде, у солдат на поясах висят языки убитых. Головы и тела наших братьев и сестер на улицах городов. Плача не слышно, потому что некому плакать. Упокой Господи, души усопших рабов твоих…
Иван: – Откуда вы знаете? Вы были там? Тех, кто остался жив, заставляют принять чуждую веру.
1-й голос: – Бог с нами. Вот и знаем.
2-й голос: – Тут нет связи. Телефонов нет.
3-й голос (отец Петр): – Иван, у нас тут свои телефоны. Ад дышит в мир.
Иван: – Вы поможете мне?
1-й голос: – Иван, повсюду шпионы наших врагов…На тебе не написано, кто ты.
Иван: – Разрешите, мне остаться до утра?
2-й голос: – Что у тебя в сумке?
Иван: – Вещи. Я не шпион. И телефона у меня нет.
2-й голос: – Оружие есть?
Иван: – Два ножа.
2-й голос: – Умеешь обращаться.
Иван: – Умею.
1-й голос: – Ты военный?
Иван: – Я служил. Давно. Десять лет назад. Последнее время я преподавал в университете. Когда началась война, я вывез семью из страны, и вернулся. Сейчас меня ищут.
2-й голос: – За что тебя разыскивают?
Иван: – Я помог укрыться нескольким священникам. Они за границей.
1-й голос: – Назовешь их имена?
Иван (пауза) : – Архимандрит Мирослав, настоятель собора святого Саввы. Довольно этого имени.
3-й голос: – Спаси тебя Господь…
Иван: – Вы поможете мне?
3-й голос: – Лучшие сыны томятся в судах, а дом наш разорен, предатели и холуи восседают на троне…
Иван: – Кто вы? (достает зажигалку, пытается зажечь, получается, но огонь очень слабый, ничего не видно).
