Августа Волхен
Чары крови и роз. Другая история Белль
– Я знал, что поступил правильно, – продолжил Фредерик, – но от этого мне было нелегче. Учёба помогла. И общение. – Он помолчал, глядя на тонкую струйку пара над медленно остывающим какао. – Камилла ненавидит меня, – с горечью продолжил он. – Но позже она поймёт: наше расставание к лучшему.
Он снова замолчал. И Белль сказала, взглянув на него:
– Вы были дороги друг другу и долго были вместе.
Они встретились взглядами, и Белль придвинулась к нему ближе, коснулась плечом его плеча.
– Спасибо, что рассказал мне, – сказала она. – Тебе нужно время, – произнесла она, – но после станет легче.
– Мне уже легче, – ответил Фредерик и неловко улыбнулся. – Спасибо, что выслушала. Я хотел сказать тебе раньше, – добавил он после небольшой паузы. – Но твой телефон был всегда недоступен.
– В замке со связью были неполадки, – ответила Белль. – Мистер Купер до меня тоже часто не мог дозвониться, – она помолчала. – Я тоже один раз тебе звонила. Вечером, когда была уверена, что ты не на курсе. Но твой телефон был вне зоны.
– Это странно, – произнёс Фредерик. – У меня проблем со связью не было.
Он задумался, а потом сказал:
– Ладно, давай пить какао, пока оно окончательно не остыло.
– Точно, – согласилась Белль. – И расскажи мне про Эмбер. Она жива? – спросила Белль и наконец сделала первый глоток.
Фредерик тоже отпил какао и ответил:
– Нет, её убили. Вампиры. Потом её тело подбросили под дверь дома, в котором она жила в Париже. Тело было обескровлено, всё в следах от укусов.
У Белль по спине пробежала ледяная волна озноба.
– Какой ужас… – проговорила она, крепче обхватив чашку с какао. – Эмбер ведь столько лет выслеживала и убивала вампиров и вот…
– Её перехитрили, – ответил Фредерик. – Пожертвовали одним вампиром и заманили в ловушку. Одного она убила, а два других убили её. Это были те самые вампиры, которые напали на тебя.
– Габриель и Гастон? – удивилась Белль. Хотя, подумав, поняла, что больше некому: других вампиров Эмбер давно убила. – А кто был третьим вампиром?
– Ричард мне не сказал, – ответил Фредерик. – Эмбер не знала про третьего вампира.
– Ричард? – переспросила Аннабелль.
– Да, Ричард Найтингейл, последний муж Эмбер, – ответил Фредерик. – Он приехал в Париж из Южной Африки, где сейчас живёт с дочерью. Она человек.
Белль кивнула.
– Ричард считает, что проклятие невозможно снять, – продолжил Фредерик, – и что ты в опасности.
– Почему невозможно? – переспросила Белль, проигнорировав вторую часть фразы. – Если Эмбер мертва… – она задумалась. – Остались другие фейри, которые не хотят уходить в Заповедник?
– Нет, ты последняя.
– Но тогда почему…
– Потому что они пробовали уже снять проклятие, – ответил Фредерик. – В 1951 году, когда в Торнфилде отравили всех фейри, кроме твоего дедушки, в замке жила фейри по имени Аннабель. Аннабель Ламберт. Ричард сказал, что существует пророчество: если проклятие и возможно снять, то его снимет последняя фейри по имени Аннабель.
– Я знаю, мне лорд Спенсер рассказал, – кивнула Белль. – Продолжай.
– Твой дедушка, Эмбер и её сын Эйдан были последними оставшимися в живых фейри. И они решили уйти на несколько лет в Заповедник, чтобы исполнилось пророчество.
– Значит, Аннабель Джейн была последней фейри… – проговорила Белль. – Я была уверена, что дедушка и Эмбер не уходили в Заповедник и поэтому проклятие не удалось снять, – в задумчивости размышляла она вслух. – Значит, всё куда труднее, чем я думала. – И, помолчав, спросила: – А что теперь с Эйданом?
– Он остался в Заповеднике.
– Понятно.
– Поэтому Ричард уверен, что проклятие невозможно снять, – сказал Фредерик. – И он считает, что тебе небезопасно в замке. Проклятие разрушает замок, и он держится только на магии фейри. В сороковых годах замок чуть не рухнул, пока не пришла Аннабель Ламберт. А что с ней сейчас – неизвестно. Скорее всего, она умерла в замке.
Белль кивнула. Это было похоже на правду. И вдруг её точно иглой пронзила неприятная мысль: может, в «Розе ветров» неслучайно всё лето ей ставили походы только в Волчий Клык? У неё почти не было других заказов! Кто-то договорился с мистером Хэмбли или всё-таки совпадение?
– Вероятно, из-за этого ты никак не можешь согреться, – продолжил Фредерик. – Ричард говорил, что так тёмная магия влияет на фейри. Тебе безопаснее будет уехать из замка. Ещё Ричард рассказал, что Эмбер и твой дедушка обсуждали, как вывезти тебя с острова и где спрятать. Это было незадолго до лавины. Но потом планы изменились, и Эмбер не поехала на Элфин.
Фредерик смолк, и Белль задумалась над его словами. Возможно, дедушка теперь в Лэителе, потому что хотел увезти её с острова, но кому-то это не понравилось. Вопрос: кому? Может, о планах дедушки и Эмбер узнал Адам?.. Ему ведь было важно, чтобы Белль осталась на острове и сняла проклятие, а не пропала неизвестно где и неизвестно насколько. Только откуда он мог узнать об этом? Возможно, банши рассказали ему: похоже, они ему доверяют, раз оставили «Книгу пророчеств».
– Ричард знает, – продолжил Фредерик, – как защитить тебя от вампиров, в Кейптауне у Эмбер была…
– Я не могу, – остановила его Белль с твёрдой решимостью в голосе. – Я должна попытаться снять проклятие, Фредерик. Я себе не прощу, если хотя бы не попытаюсь.
– Ты можешь погибнуть, – возразил Фредерик. Его голос дрогнул, и Белль ощутила, как сильно он боится за неё.
Она коснулась его руки и мягко ответила:
– Не думаю, что умру скоро. Похоже Аннабель Джейн прожила в замке много лет, а я пробуду всего год. На этот срок моей магической силы хватит с головой.
Но Фредерика её слова будто совсем не убедили.
– Дело не только в этом, – начал он. – Мы не знаем, как снять проклятие, а лорд Спенсер не самый… – он не договорил.
– Порядочный? Добрый? Честный? – усмехнулась Белль. – Мне об этом прекрасно известно. Он позволял ведьмам убивать фейри, варгисов, единорогов. Поверь, я точно не собираюсь ему доверять.
– Но ведь ты живёшь в его замке!.. – возразил Фредерик. Белль чувствовала: он считает, что она недооценивает опасность, и из-за этого волнуется за неё вдвойне. – Вдруг он захочет… – Фредерик смолк, точно боясь озвучить то, что его так беспокоит, – …убить тебя, чтобы снять проклятие?..
Аннабелль и сама думала о таком исходе, но сейчас ей было важно успокоить Фредерика, убедить, что в ближайший год ей ничего не грозит.
– Думаю, тогда бы он уже убил меня, – ответила она.
Фредерик кивнул, но Белль поняла, что вновь ей не удалось его убедить.
На лице Фредерика отразилась внутренняя борьба, словно он сомневался, рассказывать ли ей что-то или нет. Но вскоре решился и произнёс:
– Не хотел тебе об этом говорить, потому что у меня нет прямых доказательств. Но Вселенная редко допускает столь очевидные совпадения, и если это всё-таки не совпадение…
– О чём ты? – быстро спросила Белль.
– Я ещё был в Париже, – начал Фредерик, – когда мне пришло предложение занять место шеф-повара в Волчьем Клыке на две недели. Сначала я обрадовался, решил, что это отличный шанс увидеться с тобой. Но потом стал читать присланный договор. – Фредерик помолчал. – Пара страниц убористого текста заставили меня почувствовать себя бесправным средневековым крестьянином, – он усмехнулся. – Но всё это можно было перетерпеть, если бы я мог встретиться с тобой и поговорить. Вики утверждала, что у тебя всё в порядке и ты ни на что не жалуешься, но мне хотелось убедиться лично. Но в договоре про общение с тобой обнаружился отдельный параграф: я не имел права искать с тобой встречи, а если она случится, ничем не выдать того, что знаю тебя и вести себя соответственно статусу слуги.
Белль слушала его, и внутри неё поднималась злость. Нет, конечно, такие условия были в стиле самовлюблённого герцога, но не в двадцать же первом веке!
– А наказанием за неисполнение пунктов договора, – продолжил Фредерик, – штраф на довольно значительную сумму и пожизненное лишение возможности жить на Элфине.
– Что? – не выдержала Белль. – У него вообще есть юридическое право на такие наказания?
Она вдруг вспомнила таксиста, которого мистер Купер депортировал с Элфина за то, что тот похитил Белль.
– Я послал договор знакомому адвокату, – ответил Фредерик, – и да, оказалось, есть. Герцоги Ланкаширские – один из самых древних, знатных и богатых родов Британии, их привилегии стремятся к бесконечности. Именно тогда я и узнал, что имею дело с лордом Спенсером. Пожалуй, моей ошибкой было рассказать об этом Генри и Вики. Особенно Вики.
Белль кивнула. Вики с детства считала Адама Спенсера главным злодеем в истории Элфина. Каково ей было узнать, что её младшая сестра живёт с ним под одной крышей?.. Да ещё при таких обстоятельствах.
– Но ты всё-таки согласился? – спросила Белль, когда он смолк.
– Нет, сначала я отказался, – ответил Фредерик. – Тогда мне предложили вдвое больше. Сумма и так была хорошая, а по новому договору можно было бы открыть ресторан на Элфине и ещё бы осталось. Но меня интересовали не деньги, поэтому я снова отказался.
Он смолк. Белль нетерпеливо ждала продолжения. Раз Фредерик здесь, что же заставило его тогда подписать договор?..
– Я считал вопрос закрытым, вернулся в Торнфилд. А через два дня пропал Алекс.
– Что?.. – выдохнула Белль. – Ты думаешь, эти события связаны?..
– Не знаю, не уверен, – ответил Фредерик. – Позже Алекс сказал, что играл с Марком в прятки, а потом уснул в шкафу. Но за ту ночь мы обыскали дом шесть раз, буквально каждый угол, его не было ни в шкафу, ни под кроватью, где он обычно прятался, – нигде.
– И ты решил…
– Да, – кивнул Фредерик. – Думаю, Вики тоже считала, что дело в договоре, хоть ни разу не произнесла этого вслух. Я отправил подписанный документ, а через полчаса Алекс как ни в чём не бывало выбежал из гардеробной с криком, что победил Марка.
Внутри Белль всё сжалось, горло сдавило. Способен ли лорд Спенсер похитить ребёнка, чтобы добиться своего? Да, способен. Могло ли исчезновение Алекса совпасть с этой историей с договором? Всё-таки могло. Что было бы, если бы Фредерик не согласился? Нашёлся бы Алекс или нет?..
– Понимаешь, если лорд Спенсер действительно причастен к похищению Алекса, – продолжил Фредерик, – то… ему ничего не стоит навредить и тебе.
Белль кивнула. Ей нечего было возразить. Да, если лорд Спенсер в самом деле велел похитить Алекса, чтобы Фредерик попал в замок… Значит, Белль просто скажет, что более не намерена жить в замке, и уедет. Она ведь не заключала никаких официальных договоров, герцогу нечего будет предъявить ей, он не сможет заставить её остаться. Белль уедет, и… Она вздохнула. И варгисы лишатся последнего шанса встретиться с любимыми, вернуть себе обе ипостаси, почувствовать себя, наконец, цельными… А если исчезновение Алекса – всё-таки совпадение? Конечно, бесправные условия договора с Фредериком не делают чести лорду Спенсеру, но он компенсирует неудобства хорошей оплатой. Многих это устраивает. Белль снова задумалась. Она последняя фейри, и её имя Аннабелль. Кто поможет Сильви и Колдеру снова увидеть маму, а Эллиасу воссоединиться с Дреа? На кого надеяться шерифу Вольфгену и другим варгисам?.. И, приняв решение, она начала:
– Я… понимаю твои опасения. Возможно, ты прав по всем пунктам, и я бы с радостью уехала с тобой, но… – ей было сложно продолжить, но она взяла себя в руки. – Проклятие разрушило столько судеб… Многие варгисы оказались заперты в волчьей ипостаси на сто шестьдесят лет, понимаешь? – она взглянула на Фредерика. – Я хочу, чтобы варгисы вернулись к нормальной жизни, дети вновь встретились с родителями, и семьи воссоединились. Я последняя фейри по имени Аннабелль, их последний шанс. Я должна попытаться, – закончила она.
– Нет, ты не понимаешь! – горячо возразил Фредерик. – Проклятие невозможно снять! Ричард сказал…
– Он ошибся, – мягко остановила его Белль. – Банши увидели возможность снять проклятие, а их пророчества всегда сбываются. И подумай сам: никто не станет создавать проклятие, которое совсем невозможно разрушить, это не имеет смысла. Так что пусть маленький шанс, но он есть. И я попробую воспользоваться им.
Фредерик молчал, сжав губы в тонкую линию. Белль чувствовала: её решение причиняло ему боль, он не хотел соглашаться с ним. Белль вновь ласково обхватила его пальцы и взглянула в глаза.
– Фредерик, – произнесла она, – это всего на год. Даже чуть меньше. Со мной всё будет в порядке, вот увидишь, – она улыбнулась.
Он смотрел на неё не моргая, будто она вот-вот исчезнет, а потом наконец коротко кивнул.
– Только обещай мне, – Фредерик крепче сжал её руку, – если тебе будет угрожать малейшая опасность, ты скажешь об этом. Ты попросишь помощи и уйдёшь из замка, если хоть что-то пойдёт не так. Хорошо?
– Я обещаю, – ответила Белль.
Фредерик вновь кивнул.
Потом они молча допивали едва тёплое какао, смотрели на снег, кутались в плед, пока утро приближалось с каждой минутой. Наконец Фредерик сказал:
– Пора.
Они встали со скамьи, отставив кружки.
– Я приду к тебе завтра?.. – спросила Белль. – Тебе за это… – она сбилась на секунду, – ничего не будет?..
Фредерик крепко обнял её.
– Мне только нельзя касаться тебя, – ответил он. – За разговоры уже ничего не будет. Но только, сама понимаешь, обо всём говорить не стоит, – добавил он, ещё крепче прижал её к себе и помолчал. Зарылся носом в её волосы, щекоча горячим дыханием кожу. Белль чувствовала его волнение, желание защитить, уберечь, а ещё – нежность, окутывающую тёплым мягким коконом. – Ты вся ледяная. Ты никогда так не мёрзла, – добавил он с болью.
– Я в порядке, – стараясь не поддаваться охватившим его чувствам, бодро ответила она. – Скажи, – вдруг вспомнив кое-что важное, спросила она и отстранилась, чтобы заглянуть ему в лицо, – а когда умерла Эмбер?
– Полгода назад, между седьмым и четырнадцатым июня, – ответил Фредерик. – Скорее всего тринадцатого июня.
– Тринадцатого июня? – воскликнула Белль обрадованно. – Мои шансы снять проклятие заметно возросли!
– Почему? – удивился Фредерик.
– А что ещё произошло тринадцатого июня? – спросила она. – Подсказка: ты ещё тогда в горах был, а мы все чуть с ума не сошли, волнуясь за тебя.
– Лавина сошла, – всё ещё не понимая, к чему она клонит, ответил Фредерик.
– Некоторые считают, что она сошла из-за начавшейся сейсмической активности Драконьей горы, – пояснила Белль. – А я недавно читала пророчество, в котором говорилось, что пробуждение Драконьей горы сулит возрождение магии. А магия вернётся, если снять проклятие. Правда есть альтернативный вариант, где после пробуждения Драконьей горы нас ждёт конец света, – добавила она задумчиво. – Но я предпочитаю позитивную трактовку, – Белль улыбнулась.
Когда она вернулась к себе, было почти пять утра. Переодевшись в ночную рубашку и надев шерстяные носки, Белль забралась в постель и, несмотря на переполнявшие её эмоции и роившиеся в голове точно пчёлы новые сведения об Эмбер и Аннабель Джейн, на удивление быстро уснула.
Разбудил её ароматный запах свежего кофе и булочек с корицей. А ещё стук капель по карнизу. Белль сладко потянулась на постели и прислушалась: за окном шёл дождь. Она раздвинула занавески в цветочек и увидела, что сугробы во дворе посерели и скукожились, точно намокшие куски ваты, и повсюду была вода: она покрывала лужайку и вымощенные камнем дорожки. Но унылый вид не испортил её хорошего настроения.
Аннабелль вышла в гостиную, где на столе у камина уже ждала чашка кофе и несколько булочек с корицей. Кофе пах необычно – Белль угадала нотки знакомого лавандового сиропа, но к ним примешивался аромат кокоса, и при этом совсем не ощущался запах молока. «Вот он какой – кофе на альтернативном молоке», – подумала Белль, пригубив напиток, и улыбнулась, вспомнив работу в «Клевере и фиалке»: казалось, её жизнь официантки закончилась давным-давно, хотя с тех пор не прошло и месяца.
Глава 21. Непростое решение
Придя в библиотеку, Белль подошла к стойке для книг, размышляя, с чего начать поиски. Она не знала, что именно сказала Айрин Бёрд, проклиная Адама, но очевидно там должно быть сложновыполнимое условие. Ведь вся прелесть проклятия состоит в том, чтобы обречь на длительные страдания, при этом подарив мизерный шанс на спасение. Потому что без надежды на избавление не было бы смысла жить. Но банши, способные заглядывать в будущее, очевидно, увидели в прорехе мироздания способ снятия проклятия. Они указали на последнюю фейри по имени Аннабелль. Или Аннабель? Или Анабель? Белль задумалась: важно ли написание имени? Будет очень грустно и нелепо, если Аннабель Джейн не смогла снять проклятие, потому что в её имени не хватило буквы или одна была лишней. Хотя скорее всего написание имени не существенно, так как банши в момент видения произносят пророчество, а уж только потом записывают его.
Но она отвлеклась. Почему банши указали на фейри? Возможно, потому что Адам рассорился со всеми фейри и по его вине многие из них погибли. То есть банши видят спасение в возврате к былой дружбе между варгисами и фейри? Но почему тогда не любой из фейри может снять проклятие? Почему именно девушка? Тут напрашивается мысль о любовном союзе, что вполне объясняло поведение лорда Спенсера, который постоянно использовал на Белль магию своего голоса, словно хотел, чтобы она влюбилась в него. Но даже это не отвечает на вопрос: почему именно Аннабелль? Банши увидели некое частное будущее, где проклятие разрушила фейри по имени Аннабелль, или теоретически его могла снять и другая фейри, к примеру, Эмбер?
В «Книге творения» Белль открыла раздел «Кентавры», чтобы найти что-то об их методах трактовки пророчеств. Потратив около полутора часов, она нашла подтверждение словам лорда Спенсера, что порой банши делают несколько пророчеств, которые нужно собрать вместе как мозаику и тогда ответ на вопрос станет очевиден. Белль покосилась на огромную махину фолианта «Книги пророчеств», переполненную десятками и сотнями пророчеств, многие из которых нужно переводить. А ещё необходимо определить, подходит ли данное пророчество к решению нужной проблемы или нет? Тут работы на полгода. В лучшем случае. Конечно, можно попробовать попросить лорда Спенсера рассказать ей о пророчествах, связанных с возвращением магии. Но он, кажется, не особенно любит подобные вопросы да ещё и постоянно недоговаривает. Нет, лучше взять это исследование в свои руки. Белль уже закрыла «Книгу творения», чтобы убрать её на полку и взять «Книгу пророчеств», как вдруг ей пришла в голову идея подойти к проблеме с другой стороны. Может, раз проклятие должна снять фейри, нужно больше узнать о самой магии фейри?
Листая фолиант в поисках нужного раздела, Белль вспоминала, что знает о магии фейри. Поцелуи фейри способны подчинить себе волю человека, цветы распускаются от одного их присутствия, их кровь пахнет цветами, у них остро развиты органы чувств, они обладают почти невесомой поступью и легко учатся всему новому. Что из этого может быть полезно для снятия проклятия? Очевидно, способность заставлять цветы расцветать. Вероятно, эта магия жизни действительно способна поддерживать замок и не давать ему окончательно разрушиться. Но благодаря чему тогда держался замок последние лет тридцать после исчезновения Аннабель Ламберт? И до неё? Возможно, в замке жил кто-то из фейри? Но это были лишь догадки, а Белль нужно было что-то посущественней.
Листая раздел о фейри, Белль узнала, что каждый из фейри-полукровок в период начала активного проявления магии способен спонтанно «выращивать» цветы – как правило какого-то одного вида. Это связано с переживаниями сильных эмоций. Так, например, пятнадцатилетняя фейри Кристель, когда ей сообщили, что её брат погиб в битве при Барнете79, стояла на распаханном поле, и оно в один миг заросло одуванчиками. Поле то было в три акра80. Белль с ужасом подумала, как долго потом пришлось выпалывать эти одуванчики, и продолжила чтение. Она нашла упоминание своего далёкого прадеда, сына первородной Амирель. У Ричарда магия стала проявляться рано – в тринадцать лет, и в эмоциональные моменты рядом с ним вырастало несколько стеблей золотой лилии. В книге было немало примеров, которые заметно успокоили Белль, убедив, что с ней всё в порядке. Почти. Ведь у всех фейри-полукровок период проявления магии происходил между тринадцатью и семнадцатью годами. К восемнадцати годам все уже контролировали свою магию, включая способность выращивать цветы – и не только одного вида, но и другие по желанию (хотя уже и не так легко, как по началу). Ей же было восемнадцать с половиной, когда она впервые «вырастила» красные розы на могиле Капкейка. Причём она вырастила их не из ничего, как другие фейри, а из лежащих там белых роз. «Нет, со мной всё-таки что-то не так», – с беспокойством подумала Белль, закрывая книгу.
Фредерика она нашла на кухне, он готовил жаркое с розмарином. Белль присоединилась, и они говорили на отвлечённые темы. Но потом речь зашла о походах, и Белль вновь задумалась, как так вышло, что всё лето она ходила только в Волчий Клык? Едва она поделилась этой мыслью с Фредериком, он с готовностью решил выяснить это наверняка. Фредерик позвонил коллеге, который летом недолго работал в «Розе ветров» и оказалось, что Белль и в самом деле намеренно ставили походы лишь в замок, так что у желающих сходить с ней в горы просто не было выбора. Разумеется, это вызывало у туристов негодование, и они писали десятки гневных комментариев, которые нужно было удалять по личному распоряжению мистера Хэмбли.
Белль вспомнились слова лорда Спенсера в их первую встречу: «Жизнь возвращалась в замок каждый раз, когда ты приходила сюда». Значит, Белль подпитывала Волчий Клык своей магией всё лето, когда приводила туристов?..
– Может, передумаешь?.. – тихо спросил Фредерик, и в его голосе прозвучала почти отчаянная надежда.
Белль отрицательно покачала головой. В этот момент в кухню вошёл Лантерн и торжественно сказал:
– Мисс, ланч будет накрыт в оранжерее.
«Да, чтобы его драгоценные розы напитались моей магией», – как-то устало подумала Белль и ответила:
– Я бы хотела поесть у себя в гостиной.
– Это распоряжение хозяина, мисс, – возразил сияющий Лантерн.
Аннабелль и Фредерик обменялись быстрыми понимающими взглядами.
– Хорошо, – ответила Белль.
Когда дверь за слугой захлопнулась, Белль сказала:
– Спасибо за помощь.
– Без проблем, – кивнул Фредерик.
– А ещё… – Белль задумалась, просить об этом или нет, – ты не мог бы поискать при случае фото Аннабель Ламберт? Я искала в интернете, но его нигде нет.
– Да, – подтвердил Фредерик, – почти два года назад кто-то удалил все её фото, которые были выложены одиннадцать лет назад. Но из сети сложно что-то удалить навсегда, – он улыбнулся и вновь достал телефон.
– Подожди! – остановила его Белль. – Скажи, она блондинка с волнистыми волосами до плеч и большими тёмными глазами?
– Значит, ты видела её фото? – спросил Фредерик и повернул к Белль экран телефона. С фото на неё глядела Аннабель Джейн в голубом платье. За ухо в светлые волосы была вставлена маленькая розовая роза.
– Это она, – сказала Белль. – Нет, я никогда не видела её фото. Но, кажется, я видела её саму…
Ведь не может же быть так, что она увидела во сне того, кого никогда до этого не видела в реальности?
– Где и когда ты видела её? – спросил Фредерик с беспокойством.
– Здесь, в своей новой комнате, дней двадцать назад, – ответила Белль. – Но, возможно, она мне приснилась… – добавила она с сомнением. – Ты же не думаешь, что я сумасшедшая или ещё хуже – обманываю тебя? – она с тревогой взглянула на Фредерика.
– Нет, конечно! – искренне заверил её Фредерик. – Может быть, в детстве ты видела её фото? Дедушка тебе показал, например. Я знаю, что у тебя хорошая память, – остановил её возражения он, – но если это было очень раннее детство…
Белль задумалась. Такое может быть теоретически. Только зачем дедушке показывать ей фото Аннабель Ламберт?
– Или Аннабель Ламберт по-прежнему живёт в замке, – продолжил Фредерик. – Сколько раз ты её видела?
– Один.
– Замок большой, – задумчиво произнёс он. – Но если она жива…
– …значит, я не последняя фейри и не смогу снять проклятие, – закончила Белль. – Но, возможно, – высказала Белль давно преследовавшее её предположение, – она призрак.
Фредерик скептически изогнул бровь.
– Вообще-то, – возразила Белль, – «Кентервильское приведение», к примеру, основано на реальных событиях.
По лицу Фредерика Белль поняла: он считает это сомнительным аргументом. Но потом он посерьёзнел и, подумав, сказал:
– То, что ты видела Аннабель Ламберт ночью у себя в комнате, должно иметь объяснение. Самым логичным мне видится сон. Вторым объяснением могут быть галлюцинации, вызванные, например, каким-нибудь токсичным веществом, – он задумался.
– Хм, – сказала Белль. – Это ведь произошло в первую ночь, когда я ночевала в той комнате.
– Вот именно. Третье объяснение – самое маловероятное, – продолжил Фредерик, – что ты сумасшедшая и у тебя, например, шизофрения.
– Спасибо, что ввернул слово «маловероятное» в это предположение, – усмехнулась Белль.
– Всегда пожалуйста, – серьёзно ответил Фредерик и продолжил: – Четвёртое – ты видела живую Аннабель Ламберт. А пятое – что ты видела её призрак.
– И… что ты думаешь? – с тревогой спросила Белль.
– Проще всего это было бы объяснить сном, – ответил Фредерик. – Но простое объяснение не всегда правильное. А ты уже опаздываешь на обед, – напомнил он.
Направляясь в оранжерею, Белль думала: а кто должен снять проклятие, если Аннабель Джейн жива? Или они обе могут? «Одна Аннабелль – хорошо, а две лучше», – промелькнуло у неё в голове, и она не удержалась от смешка.
После ланча, который к слову был таким вкусным, что Белль на время забыла о своём расследовании, она отправилась на прогулку по замку, намереваясь найти Аннабель Джейн. Она потратила почти два часа, проверяя каждую комнату, закоулок и заглядывая в каждую щель, прежде чем ей пришла идея пойти к Эллиасу и спросить у него, не видел ли он тут девушку. Если Аннабель Ламберт существует, то она должна хоть раз другой попасть на камеры.
Эллиас сказал, что ни разу не видел в замке такой девушки, да и девушек помимо самой Белль и Фезер тут не было. Заодно Белль на всякий случай спросила, не против ли лорд Спенсер её общения с Фредериком, и Эллиас ответил, что герцог не высказывал недовольства по этому поводу, и вроде бы как опасаться нечего. Поблагодарив Эллиаса, Белль с облегчением собралась было на кухню к Фредерику, но потом, осенённая новой идеей, пошла искать Фезер.
Найдя горничную, Белль сказала:
– Когда я осматривала мою нынешнюю комнату, перед тем как переселиться в неё, на комоде стояли книги и журналы. Куда ты их унесла?
– Это Лантерн унёс, мисс, – ответила Фезер. – В библиотеку, наверное.
Лантерн действительно унёс книги в библиотеку и расставил по своим местам. Белль ещё при осмотре комнаты успела запомнить, что это были за книги. Потрёпанная книжка «Приключений Оливера Твиста» Диккенса, «Сказки» Оскара Уайльда, сборник сонетов Шекспира и томик «Избранных страниц американской поэзии». Отпустив Лантерна, Белль устроилась с добытыми книгами в кресле, всей душой надеясь, что это личные книги Аннабель Джейн, что было вполне вероятно, ведь они стояли в комнате, которую явно обставили в пятидесятые-шестидесятые. На форзаце «Оливера Твиста» не было ничего написано, но между страницами встречались закладки, а некоторые фразы были аккуратно подчёркнуты карандашом. Вероятно, это была любимая книга, к которой возвращались неоднократно. То же самое – закладки и подчёркивания, но никаких надписей, указывающих на хозяина книги – Белль обнаружила и в «Сказках» Уайльда, и в сборнике сонетов Шекспира. Книги были изданы в 1938, 1947 и 1948 годах. А вот «Избранные страницы американской поэзии» были изданы в 1966 году и на форзаце, в верхнем левом углу, изящным девичьим почерком тёмно-фиолетовыми чернилами были выведены три заглавные буквы: «АДжЛ».
Аннабелль почти не верила своей удаче! Аннабель Джейн действительно жила в замке в 1966 году – теперь в этом не было сомнений! Белль открыла оглавление. В сборнике были стихи Анны Брэдстрит, Генри Лонгфелло, Эдгара Аллана По, Оливера Холмса, Уолта Уитмена, Эмили Дикинсон, Стивена Крейна и Эми Лоуэлл. Пролистав книгу, Белль обнаружила место, где вместо закладки лежала голубая лента и где книга открывалась сама собой из-за частого перечитывания. Это было стихотворение Эдгара По «Аннабель Ли». Белль улыбнулась и прочла вслух знакомые строки:
– «С тех пор пролетели года и года;
У моря, где край земли,
Вы, быть может, девушку знали тогда
По имени Аннабель Ли».
В воображении Белль возникла картина, как Аннабель Джейн, склонившись над книгой, перечитывала это давно выученное наизусть стихотворение. Белль будто увидела Аннабель Джейн на берегу залива святого Элреда, и как ветер трепал её светлые волосы и подол голубого платья, надувая его как парус…
Белль приблизила книгу к лицу: ей показалось будто она уловила аромат глициний и… моря! На страницах были небольшие неровности, будто от капель. Аннабель Джейн плакала над этим стихотворением! Белль стало до саднящей боли в груди жаль свою далёкую тёзку. «Вот бы вновь встретиться с ней…» – подумала она и прижала к лицу заплаканные страницы, вдыхая запах старых книг, слёз и нежных глициний.
Фредерик был на кухне. Он стоял у стола спиной, сосредоточенно украшая пирожные, и не заметил её прихода. Белль неслышно подошла ближе, вдыхая аромат его парфюма, любуясь ловкостью и отточенностью его движений. Ей так захотелось обнять его сзади, прижаться щекой к спине, ощутить кожей текстуру ткани белоснежного кителя… Ведь теперь не было между ними Камиллы. Зато был лорд Спенсер и проклятие. «Позже, – пообещала себе Аннабелль. – Сначала проклятие. Я здесь ради этого».
Тут Фредерик заметил её.
– Ты что-то нашла? – спросил он, взглянув на томик стихов американских поэтов, который Белль держала в руках.
– Книгу Аннабель Джейн.
Белль показала ему выведенные на форзаце инициалы.
– И обрати внимание на год издания, – добавила она, открыв титульный лист.
– Значит, в 1966 году она была в замке и точно жива, – сказал Фредерик.
– Да. И ещё, – Аннабелль открыла томик на странице со стихотворением По. – Ты чувствуешь? – она приблизила книгу к его лицу.
Он вытер руки и взял сборник.
– Пахнет каким-то цветочным парфюмом, – сказал он.
– Глициния, – ответила Белль. – Это её запах. Как у меня фиалка, а у дедушки – жимолость и можжевельник.
– Неужели он за столько лет не выветрился? – задумчиво произнёс Фредерик.
– Я нашла ещё три её книги, и они пахли просто книгами. Этот сборник особенный. Видишь неровности на страницах? Я думаю, это следы от слёз. И я увидела Аннабель Джейн в первую ночь, когда переселилась в новую комнату. Уверена, это была её комната. Она даже сказала: «Ты тоже живёшь здесь?»
