Августа Волхен
Чары крови и роз. Другая история Белль
Глава 17. Гостья
Белль лежала в темноте своей новой комнаты на хрустких простынях, уткнувшись лицом в дедушкин шёлковый платок, и тонкий запах можжевельника и жимолости возвращал её в светлые дни детства. Вот дедушка кружит её на руках, целует в макушку, а вот она, сидя у него на коленях, развязывает и завязывает этот самый платок, слушая истории про Эринель, сирен, Льдинку и Леля, Грегора Ришту и сотворение Элфина. Тогда Белль была уверена: они с дедушкой будут всегда вместе и ничто их не разлучит. Но вот уже больше семи лет он в Заповеднике, а она здесь.
Неужели дедушка сорвал лавину по неосторожности, и банши открыла врата Лэителя, чтобы спасти ему жизнь? Могут ли банши делать это на расстоянии? А если та лавина сошла не просто так?.. Значит, кто-то хотел зла дедушке. Конечно, у фейри всегда было полно недоброжелателей, но в детстве Белль казалось, что все хорошо относятся к Джеймсу Тэйлору.
Что ж, сейчас самое важное – это снять проклятие. А потом Белль обязательно найдёт банши и попросит открыть Заповедник. С этими мыслями она медленно погрузилась в сон.
Белль очнулась внезапно и с быстро бьющимся сердцем села на постели: ей показалось, будто в комнате кто-то есть. Отчего-то было очень холодно, и Белль, вглядываясь в темноту, натянула одеяло повыше, до самого подбородка. Неужели окно распахнулось? Белль помнила его плотно закрытым, но всё-таки решила проверить. Встав босыми ступнями на густой ворс ковра, лежащего у кровати, она инстинктивно поджала пальцы ног: ковёр был ледяным, точно его подержали на морозе. На цыпочках Белль проскользнула к окну и отдёрнула занавеску: окно было закрыто. Откуда же этот необъяснимый холод?..
– Вы тоже здесь живёте? – послышался негромкий девичий, почти детский голос, заставивший Белль вздрогнуть от неожиданности.
Оглянувшись, она увидела в темноте комнаты незнакомку, одетую в голубое платье с пышной юбкой. Глаза фейри отлично различали в темноте, но сейчас Белль подумала, что её обманывает зрение, и, крепко зажмурившись, ущипнула себя за руку.
– Вы в порядке? – с беспокойством поинтересовался тот же голос. Он прозвучал немного ближе, чем в первый раз, и Белль, не открывая глаз, попятилась к окну.
Но вскоре Аннабелль всё-таки решилась приоткрыть глаза. Незнакомка светлым пятном по-прежнему маячила в темноте её спальни.
– Я, наверное, просто сплю… – проговорила Белль, успокаивая себя.
Она посмотрела на свои ноги, которые одеревенели от стояния на ледяном полу.
«Почему же тогда холод ощущается таким реальным?..» – подумала Белль, вновь зажмурившись.
– Значит, у нас с вами одинаковый сон, – с улыбкой (это Белль поняла по голосу) произнесла незнакомая девушка.
«А, может, и не сплю», – подумала Белль и, открыв глаза, спросила:
– Кто вы такая и как оказались в моей спальне?
– Вообще-то это моя спальня, – мягко возразила гостья. – Но я не против компании. У меня так давно не было подруг…
– А у меня из подруг только старшая сестра и сирены, – неожиданно для себя призналась Белль.
– Это так здорово! – проговорила незнакомка и добавила с грустью. – Со мной сёстры не дружили…
– Почему? – спросила Белль, придвигаясь к кровати: она почти не чувствовала ног, так они замёрзли. – Ты не против, если я сяду на кровать? – спросила она у гостьи. – Мне ужасно холодно стоять на полу.
– Конечно! – ответила та, и тоже подошла ближе к кровати, пока Белль усаживалась в одеяле поудобнее, надеясь согреться. – В замке и правда очень холодно. Раньше я постоянно мёрзла.
– А сейчас не мёрзнешь? – спросила Белль. Она завернулась в одеяло и накрыла себя им с головой, оставив лишь небольшую щёлку, чтобы было удобно разговаривать.
– Я сама удивлена, но нет, – в голосе незнакомки прозвучали нотки искреннего недоумения.
Белль получше разглядела гостью: у неё была ласковая улыбка, большие карие глаза и светлые волосы, падающие на плечи пышными волнами. На вид девушке было лет шестнадцать-семнадцать.
– Раз уж мы с тобой разговариваем, – помолчав, сказала Белль, – нам сто́ит представиться друг другу. Меня зовут Аннабелль Тэйлор.
– Ой, вы тоже Аннабелль! – воскликнула гостья, и в голосе её прозвучала искренняя радость. – Значит, мы тёзки. – Она подошла ближе к кровати и протянула Белль руку. – Меня зовут Аннабель Джейн Ламберт.
– Аннабель Ламберт? – потрясённо переспросила Белль, механически пожимая прохладную ладонь гостьи. – Но разве ты не уехала ещё летом 1951-го года к дядюшке в Лондон?
– Нет, – удивлённо ответила Аннабель Джейн, присаживаясь на край кровати. – Летом 1951-го я приехала сюда. А потом всех фейри убили, и мне некуда было возвращаться…
– То есть ты все эти годы жила здесь? – обрадовалась Белль. – Значит, я не последняя фейри на острове?
– Конечно, нет! Ведь есть ещё мистер Тэйлор и его дети. Он раньше к нам иногда приходил, но потом женился и стал редко заглядывать. Наверное, это ваш… отец? – добавила она с большим сомнением.
– Дедушка, – поправила Белль. – Ты знала моего дедушку? Ох…
– Дедушка? Я не знала, что у него такая взрослая внучка… Как такое может быть? Ведь он женился только в 1974-м… А сын у него родился спустя три года…
– Дядя Майкл… – проговорила Аннабелль. – Он пропал без вести ещё до моего рождения, в 99-м.
«И скорее всего его убили вампиры», – пронеслось у неё в голове.
– В каком? – недоумённо переспросила Аннабель Джейн.
– Ох, ты не знала… – сочувственно произнесла Белль. – Он вышел в море на яхте и не вернулся.
– А с кем он был?
– Один.
– Один?! – потрясённо переспросила Аннабель Джейн. – Как его отпустили?
Белль рассмеялась:
– Да его попробуй не отпусти! Он с семнадцати лет дедушку с бабушкой просто перед фактом ставил.
– С семнадцати?.. Я не понимаю… – потрясла головой Аннабель Джейн.
В этот момент что-то врезалось в стекло и обе фейри вздрогнули от неожиданности. Белль посмотрела в сторону окна, но за плотной занавеской ничего не было видно.
– Наверное, это сова, – успокаивающе произнесла она, оборачиваясь к тёзке, но той не оказалось на кровати. – Аннабель Джейн! – позвала Белль.
Новая знакомая не откликнулась. В комнате запахло глициниями и весной. Белль, закутанная в одеяло, выбралась из постели и обошла сначала всю комнату, а потом выглянула в коридор: Аннабель Ламберт бесследно исчезла.
Всю ночь Белль так и не смогла уснуть, лишь иногда проваливаясь в тяжёлое забытьё. Она всё думала, если Аннабель Джейн так долго живёт в замке, почему пришла только сейчас? Неужели она не заметила новую обитательницу (тем более фейри) и не захотела сразу с ней познакомиться? Или Аннабель Ламберт… призрак? Ведь она не знает, какой сейчас год и что произошло в последние тридцать-сорок лет… Или, живя столь уединённо в замке, Аннабель Джейн потеряла счёт времени? Но тогда почему лорд Спенсер не рассказал про Аннабель Джейн? Не мог же он просто так отдать комнату другой фейри?
Жаль, Белль не догадалась спросить у новой знакомой, как она относится к герцогу и какой, по её мнению, сейчас год.
Наутро при дневном свете встреча с Аннабель Джейн показалась Белль сном, но она всё же спросила у принёсшего ей завтрак Лантерна, известно ли ему о других фейри, живущих в замке. Тот ответил: мисс Тэйлор – единственная фейри в замке.
– Может быть, фейри жили здесь раньше? – спросила Белль.
– Раньше здесь бывал ваш дедушка, – ответил Лантерн. – О других фейри мне неизвестно. Но маловероятно, что они стали бы жить в замке: фейри были в обиде на сэра Адама.
Аннабелль кивнула. Конечно, зачем одной из фейри селиться в замке варгиса, который убивал и мучил других? Однако после убийства почти всех фейри в пятьдесят первом Аннабель Ламберт вполне могла искать прибежище и найти его в замке, а значит не исключено, что этой ночью Белль всё-таки видела её.
После завтрака Белль хотела сразу пойти в библиотеку, но потом решила немного прогуляться: после вчерашнего дня, проведённого в четырёх стенах, и странной ночи нужно обязательно глотнуть свежего воздуха. Может, перестанет мерещиться всякое.
Дождь над замком шёл не переставая, но стоило Белль отъехать в сторону, и он затихал, а на небе появлялось неяркое ноябрьское солнце.
Белль так увлеклась, тренируя кобылу преодолевать линию из жердей на рыси, а затем разучивая кросс, что пропустила ланч и опомнилась, лишь когда начали сгущаться сумерки.
Наконец согревшаяся, довольная и раскрасневшаяся от быстрой скачки Аннабелль вернулась в замок. «Надо будет выходить гулять почаще», – решила она.
Выпив чаю с печеньем, Белль оделась потеплее и поспешила в библиотеку. Вчера она потратила много времени, читая о драконах и единорогах, и хоть это было увлекательно, но довольно бесполезно: пожалуй, для того, чтобы понять, как снять проклятие, ей следует больше узнать о варгисах. И, вероятно, о банши. Они, кажется, были теми ещё интриганками. Сняв с полки тяжеленный том «Книги творения», Белль отнесла его на стойку для книг.
О варгисах Белль не узнала почти ничего нового, о многом ей рассказывал в детстве дедушка: ночи Новолуния они проводили в человеческом облике, а ночами Полнолуния охотились в волчьей ипостаси. Если пропустить ночь Полнолуния и не перекидываться в волка целый лунный цикл, то следующий оборот дастся немного труднее. Если же вообще долго не оборачиваться, можно и вовсе потерять волчью ипостась. Однако на практике никто это и не проверял, потому что варгисы любили оборачиваться и проводили волками большую часть свободного времени. Быть волком, говорилось в книге, – это свобода, сила, освобождение через слияние с волчьим сознанием, когда отпадает необходимость обдумывать каждое действие – ведь можно довериться инстинктам.
Белль словила себя на мысли, что завидует варгисам – ведь она никогда не испытает радости оборота. Но через секунду ей стало стыдно за свои чувства и очень жаль варгисов: каково им из-за проклятия лишиться этой радости и каждый миг ощущать, чего лишились?.. Быть может, те, кого злые чары застали в ипостаси волка, счастливее тех, кто застыл в человеческом облике…
Далее в книге говорилось: если долго пребывать в ипостаси волка, будет трудно вернуться в человеческую. И вот это уже было проверено неоднократно. По телу Белль пробежал ледяной озноб и назойливый, болезненный, сводящий с ума ужас: сто шестьдесят лет многие из варгисов оказались заперты в волчьей сущности… Вдруг они никогда не смогут…
Аннабелль решительно отогнала эти мысли и продолжила чтение.
У варгисов дети рождались чаще, чем у фейри, но значительно реже, чем у людей, и каждый ребёнок-волк воспринимался как благословение Лилит. Белль задумалась. Возможно, поэтому дети Лилит столь многое прощали Адаму: когда он стал альфой, рождаемость заметно выросла, причём не только у варгисов, но и у фейри. Интересно, почему у самого Адама был только один ребёнок? Или были другие дети, но о них ничего неизвестно?..
Вскоре пришёл Лантерн и сообщил, что до ужина осталось полчаса. Белль закрыла книгу и пошла к себе в комнату переодеваться.
Погревшись под горячим душем, она оделась потеплее в длинное белое платье из тонкой шерсти и торжественно направилась в столовую с намерением расспросить лорда Спенсера об Аннабель Ламберт.
Аннабелль заняла своё кресло и, поздоровавшись с лордом Спенсером, приступила к трапезе. В зале было тихо, и лишь редкое и едва слышное звяканье посуды, стук дождя да вой ветра нарушали тишину.
– Чудесный суп, – сказала Белль Лантерну, который забрал у неё пустую тарелку и поставил перед ней мельхиоровое блюдо с несколькими кусочками ростбифа, овощами и горошком в качестве гарнира. – Благодарю, – улыбнулась она и, взяв вилку, спросила у хозяина замка: – Как прошёл ваш день, ваша светлость?
– Неплохо, насколько это возможно в моём положении, – усмехнувшись, ответил герцог.
Белль вежливо улыбнулась.
– Ваша светлость, – осторожно начала она, – вы ведь бы сказали мне, если бы в замке… жила другая фейри?
Повисла тишина.
– Разумеется, Аннабелль Грейс, – с небольшой заминкой ответил лорд Спенсер.
Белль задумалась: неужели ей всё приснилось? Но это было так реалистично… Ледяной пол, прохладные прикосновения рук Аннабель Джейн, запах глициний. Или Аннабель Ламберт была призраком?..
– Я встретила фейри этой ночью, – проговорила Белль. – В своей новой комнате.
– Поверь, в замке нет фейри, кроме тебя, – заверил её лорд Спенсер. – Как и в мире. Ты – последняя.
– Но… – начала Аннабелль и осеклась.
– Это про́клятый замок, – мягко ответил герцог. – Он навевает странные сны.
Его голос звучал ласково, убаюкивающе, и именно это заставило Белль насторожиться. Она незаметно ущипнула себя за запястье, и сладкое дремотное оцепенение рассеялось, сменившись раздражением.
– Но это не было похоже на сон, – нахмурилась Белль. – Аннабель Ламберт была в моей комнате! Я видела её, разговаривала с ней! Я чувствовала запах глициний…
– Это невозможно, – отрезал лорд Спенсер, и в голосе его прозвучали стальные нотки. – Это был просто сон, Аннабелль Грейс, – смягчив тон, добавил он.
– Нет, не сон! – заупрямилась Белль. Ей не нравилось, что герцог разговаривает с ней как с капризным ребёнком. – Думаете, я не могу отличить сон от реальности?
– Думаешь, я не знал бы, если бы у меня в замке жила ещё одна фейри? – голос герцога искрился едва сдерживаемым негодованием.
Это был весомый аргумент, но Белль не была готова просто так сдаться, её чутьё фейри и личное упрямство твердили: тут что-то не так.
– Может… Может вы по какой-то причине решили скрыть от меня другую фейри! – нашлась она.
– И зачем мне это делать? – холодно поинтересовался герцог.
– Не знаю зачем, но это возможно, – ответила Белль, хмурясь.
– То есть ты обвиняешь меня во лжи? – голос лорда Спенсера, клокотавший гневом, заставил Аннабелль вздрогнуть. Но она быстро взяла себя в руки.
– А вы считаете, что это я вам лгу, – парировала она.
– Нет, я считаю, ты обманываешь саму себя, – сухо возразил герцог.
Нахмурившись, Аннабелль скрестила руки на груди.
– Я знаю, что я видела, – повторила она из чистого упрямства. В глубине души Белль понимала: Аннабель Ламберт могла присниться ей.
– Может быть, мне пригласить в замок врача? – поинтересовался лорд Спенсер.
Голос его звучал снисходительно и с такой отеческой заботой, что Белль вспыхнула:
– Я не сумасшедшая, – бросив салфетку на стол, Белль встала из-за стола. – Аннабель Ламберт была у меня в комнате, а вы что-то скрываете. Спасибо вам за чудесный вечер, ваша светлость, – ледяным тоном произнесла она и нарисовала на лице безупречную улыбку. – Вы такой приятный собеседник, – с сарказмом добавила она. – Доброй ночи, – и пошла к выходу.
Вечером, выключив свет и сев на постели, Белль решила позвать вчерашнюю гостью.
– Аннабель Джейн!
Но никто не ответил и не появился. Позвав ещё несколько раз и немного подождав, Белль легла спать. Неужели Аннабель Ламберт и впрямь ей приснилась? Если не злиться на герцога и смотреть на произошедшее трезво, то объяснить вчерашнюю встречу сном было логичнее всего, ведь ночная гостья просто исчезла, стоило Белль отвлечься. Тут она вспомнила девочку в крипте. Неужели тоже приснилась?.. Посреди бела дня?
На следующее утро после завтрака Белль всё-таки решила сначала прогуляться верхом, хоть ей очень хотелось сразу пойти в библиотеку. Но свежий воздух помогал ей согреться, поэтому она оделась и спустилась вниз.
Сделав галопом несколько кругов вокруг замка, Белль вернулась в замок и одевшись потеплее, пошла в библиотеку. И тут её ждал неприятный сюрприз: тяжёлые резные двери были закрыты. На замок. Белль отправилась искать Лантерна, досадуя, что тратит драгоценное время впустую. Спустя полчаса поисков она обнаружила слугу, несущего ковёр.
– Лантерн! – позвала Белль. – Вот ты где! Пожалуйста, открой мне библиотеку.
– Не положено, мисс, – ответил тот, остановившись.
– В каком это смысле? – не сразу поняла Белль.
– Распоряжение хозяина, – ответил Лантерн.
– Не может быть, – удивилась Белль. – Он же…
«Значит, так? Решил меня наказать? – рассердилась она. – Показать, кто в доме хозяин? Как это по-джентельменски».
– Хорошо, Лантерн. Я поняла, – ответила Белль и вернулась к себе.
Она попробовала читать: сначала «Морфологию волшебной сказки», затем «Острова Блаженных», потом взяла книжку наугад («Пираты» Вальтера Скотта), но никак не могла сосредоточиться на чтении.
«То есть он действительно закрыл мне доступ в библиотеку? Намеренно? Да что я такого сделала? Да это я должна обидеться: он считает меня сумасшедшей!» – злилась Белль, сидя у огня.
«Но библиотека мне нужна, чтобы с него снять проклятие!» – возмущалась она, расхаживая по гостиной взад и вперёд.
«Может, я его чем-то задела? – размышляла Белль, встав у окна и глядя сквозь испещрённое дорожками воды стекло вниз, во двор. – Или он хочет, чтобы я так думала?»
Белль уселась на кровать.
«В любом случае лучше извинюсь вечером, – решила она. – Какой смысл перевоспитывать двухсотлетнего варгиса, – она усмехнулась. – И вообще не стоило вчера с ним спорить. Что на меня нашло?..»
Вечером, когда она уже оделась к ужину, её ждал очередной сюрприз.
– Лорд Спенсер, – начала Фезер, сцепив руки и опустив глаза, – просил вам передать, что занят и не сможет встретиться с вами за ужином.
Аннабелль кивнула в полном недоумении. Он правда занят или дело в ней? Неужели она так сильно провинилась, раз лорд Спенсер отменил ужин? Белль подумала, может, стоит передать её извинения с Фезер, но потом решила, если герцог не желает её видеть, то и извинений от неё не дождётся.
Дни проходили за днями. Аннабель Ламберт не появлялась, двери библиотеки были закрыты, а лорд Спенсер по-прежнему не звал Белль на ужин. Она перестала ездить верхом, точно боясь, что герцог вот-вот отнимет у неё и Снежинку. Целыми днями Белль бродила по замку, изучая путанную сеть коридоров и заглядывая во все открытые двери. Несколько раз она даже забредала в замковую кухню – длинное сверкающее стерильностью светлое помещение, где царил шеф Буше́ – невысокий коренастый мужчина неопределённого возраста с громким голосом, ужасающим французским акцентом и закрученными чёрными усами. Аннабелль думала: может, ей захочется что-нибудь приготовить, но, понаблюдав за работой шефа, ушла.
Иногда Белль созванивалась с Вики или Кевином, но не знала, о чём говорить, и рассеянно слушала их рассказы о жизни, которая стала далека от неё. Кроме того, вскоре в замке начались перебои с сетью, и разговор порой превращался в бесконечное переспрашивание друг друга слышно или нет. Эллиас Холт сказал, что такие проблемы со связью в замке случаются в холодное время года регулярно. Он пригласил ремонтников, и те несколько дней стучали на крыше Восточного крыла под проливным дождём. После починки сигнал стал лучше, но сеть всё равно была нестабильна.
Только эти перебои связи и успокаивали Белль, когда она с беспокойством думала, почему ей не звонит Фредерик. Он ведь должен был поговорить с Камиллой. Но Белль не знала, чем закончился разговор: ведь они могли и помириться, поэтому не решалась позвонить сама. Белль подолгу смотрела на фотографию Фредерика в контактах на своём телефоне, но никогда её палец не касался значка вызова. Иногда она набирала сообщение, что-то совсем простое, вроде: «Привет, как дела?» или «Как проходит курс?», но каждый раз неизменно стирала и убирала телефон. Ей мучительно хотелось поговорить с ним или хотя бы просто услышать его голос. Но она не решалась. Лишь один раз Белль позвонила ему вечером, но попала на автоответчик. И даже там не услышала его голоса: видимо слетели настройки голосовой почты. Тогда она перерыла семейное облачное фотохранилище Уайтов и нашла недавнее сентябрьское видео, на котором Фредерик, стоя в обвязке на страховке под детским скалодромом, объяснял Марку, как нужно передвигаться от зацепа к зацепу. Видео длилось всего двадцать две секунды, и Белль пересмотрела его бесчисленное количество раз.
Иногда она брала книгу и садилась у дверей библиотеки. Прислушивалась к звенящей тишине, будто надеясь расслышать шелест страниц; касалась деревянных створов, проводила пальцами по резьбе, повторяя причудливые узоры… Сердце Белль тоскливо сжималось: библиотека хранила столько знаний, но доступ к ним у неё был безжалостно отнят. Теперь она понимала, что чувствовали Адам и Ева, когда врата Рая закрылись у них за спиной. Если бы она знала, что в ближайшее время больше не сможет попасть в библиотеку, она бы не спала и не ела, изучая каждый стеллаж, ища книги о пророчествах банши и варгисах, сведения о ведьмах – что угодно, что могло бы её приблизить к пониманию, как снять проклятие. Или просто бы читала о драконах и единорогах, о нимфах и сиренах, о первородных фейри и сотворении Элфина.
Но Белль была лишена этой возможности и поэтому по кругу перечитывала «Острова Блаженных».
Святой Себастьян собрал в своей книге предания об островах Блаженных – о древнем шумерском Дильмуне, о греческом Элизиуме, о японском острове Вечной юности и о китайской обители бессмертных – горе Пэнлай. Но больше всего внимания святой Себастьян уделил островам Блаженных кельтской мифологии. Он описал пресветлый Авалон, и Тир на Ног – остров Вечной Молодости, и валлийский потусторонний мир Аннувн, и таинственный остров Хай-Брасил, окутанный туманом, который расступается лишь на один день каждые семь лет, и открытую в шестнадцатом веке ирландским монахом Землю Святого Брендана. Святой Себастьян считал, что все острова Блаженных непосредственно связаны с первыми детьми Лилит, которые могли там скрываться от преследований людей. Также к островам блаженных он отнёс и Элфин, на котором побывал дважды: в 1248 году и в 1261 году.
Далее в примечаниях Николь Рэнд говорилось, что святой Себастьян, изучая архивы Ватикана, сочувствовал детям Лилит и оправдывал многие их поступки, совершённые, по его мнению, для самозащиты, и в конце концов был отлучён от Церкви за ересь в 1248 году Бонифацием Савойским, архиепископом Кентерберийским. Святой Себастьян, как ревностный католик, тяжело переживал это и уехал на Элфин, где прожил почти год. Вернувшись, он обнаружил родной Уэльс в состоянии войны: Дафидд ап Лливелин поднял восстание против английского господства. Святой Себастьян стал ухаживать за ранеными, которые у него всегда шли на поправку раньше ожидаемого. После победы уэльсцев святой Себастьян прожил ещё двенадцать лет, помогая больным, давая приют странникам и собирая вокруг себя последователей, которые и после его смерти продолжили его дело. А в шестнадцатом веке во время Реформации при Генрихе VIII Себастьяна Уэльского официально причислили к лику святых Англиканской церкви.
Это было, конечно, интересно, однако Белль гораздо больше заинтересовал некий «муж, ликом ужасен, но душою чист и разумом мудр», которого святой Себастьян встретил во время своего второго визита на Элфин. Что именно было ужасного в его лике, святой Себастьян не уточнял, но написал: тот был близок к варгисам «душой и телом» и именно от него путешественник узнал многие секреты целительства. Белль перечитывала несколько раз этот фрагмент и в её голове настойчиво вертелась мысль, что это мог быть святой Элред или кто-то из подобных ему. Вот бы попасть в библиотеку! Наверняка там найдётся книга о событиях тех лет.
Интересно, что святой Себастьян причислял к островам Блаженных именно Элфин, а о Лэителе он нигде не упоминал. Возможно, не знал, а возможно, не хотел привлекать внимание.
Вечером двадцать шестого ноября в ожидании, когда придёт Лантерн накрывать к ужину, Белль стояла у окна своей гостиной и смотрела во двор, наблюдая за весёлой кутерьмой снежинок, постепенно укрывающих и лужайку, и дуб, и крышу замка. Она подумала, что было бы здорово пойти прогуляться, но в этот момент раздались шаги и затем стук в дверь.
– Заходи, Лантерн, – сказала Белль.
– Мисс, хозяин хочет вас видеть, – произнёс тот.
Белль обернулась, не сразу поверив услышанному: спустя двадцать дней – почему именно сегодня?
– Сейчас? – спросила она.
– Да, мисс. Ужин в столовой уже накрыт.
Белль задумалась, стоит ли ей надевать платье из тех, что подбирал для неё лорд Спенсер. За эти двадцать дней она привыкла одеваться в тёплые штаны со свитером, но, подумав, решила лишний раз не злить хозяина замка своим внешним видом и остановила выбор на белом шерстяном платье.
Шагая за Лантерном, Белль всё думала, как ей себя вести с лордом Спенсером? Извиниться? Высказать всё, что она думает о том, как «по-джентельменски» он поступил, внезапно прекратив общение и отняв доступ к библиотеке? Ничего не говорить и только отвечать на его прямые вопросы?
Так ничего и не придумав, Белль вошла в залу и остановилась у стола. В длинном и широком помещении было темнее обычного.
– Добрый вечер, лорд Спенсер, – произнесла она, усаживаясь на заботливо отодвинутое Лантерном кресло.
Темнота на другом конце стола безмолвствовала. Белль прислушалась: всё было тихо.
Лантерн налил ей супа, и она принялась за еду.
– Неужели я не заслуживаю простого приветствия? – спросила Белль, глядя во тьму и изображая на лице улыбку.
– Здравствуй, – раздался голос герцога. Он звучал сухо и отстранённо.
Белль вскинула подбородок.
– Если вы не хотите меня видеть, то зачем позвали? – спросила она.
Лорд Спенсер не ответил.
– Если вы будете игнорировать меня, ваша светлость, – чуть позже произнесла Белль, отодвинув тарелку с супом (аппетит у неё пропал), и взяла бокал вина, – то к успеху мы с вами не придём. Если вам не нужна моя помощь, то давайте расторгнем наш договор и я вернусь в Торнфилд, – она отпила вина.
– В Торнфилде ты в опасности, – проговорил герцог.
– Не думаю, что вам есть до этого дело, – холодно произнесла Белль и вновь сделала глоток вина. – Иначе вы бы не исчезли без объяснения причин. Двадцать дней прошло, лорд Спенсер.
– Я не исчез. – От рокота его голоса по коже Белль пробежал озноб. – Но так ли ты желала общения со мной? – сердце у неё заколотилось как испуганная птица. – Ты ведь даже не зашла сюда ни единого раза.
– Глупо приходить туда, где никого нет, – ответила Аннабелль, вскинув подбородок.
– А не глупо было сидеть перед закрытой дверью библиотеки? – спросил герцог. – И я был здесь. Каждый вечер, в назначенное время, – в голосе прозвучала горечь.
Кровь прилила к щекам Белль, её точно охватило огнём: он прав – ей даже в голову не пришло заглянуть сюда хотя бы разок. Но она тут же взяла себя в руки, засомневавшись, что он правда каждый вечер приходил сюда.
– Вы могли бы и сказать мне об этом, – произнесла она.
– Я хотел проверить тебя.
Белль помолчала.
– Я не стану говорить о том, что я об этом думаю, – сказала она. – Я не хочу с вами ссориться. Мне жаль, если я задела ваши чувства настолько сильно, что вы решили отомстить мне. Но я надеюсь…
– Ты не задела мои чувства, и это не была месть, – повысив голос, возразил лорд Спенсер. – Я хотел понять, что ты из себя представляешь, и понял это.
«Очень рада за вас», – мысленно ответила ему Аннабелль, но язвить вслух не стала: а то он точно не откроет для неё библиотеку, и придётся до конца года перечитывать те книги, что были в её комнате и которые она привезла с собой. Или того хуже – читать с телефона.
Аннабелль задумалась, что же сказать? Вновь расспрашивать об Аннабель Ламберт явно не стоит, и она предложила:
– Давайте забудем старые разногласия и сосредоточимся на том, чтобы снять проклятие. Ведь ради этого я здесь. Ответите на несколько моих вопросов?
– Ответы не помогут тебе снять проклятие, – в голосе лорда Спенсера звучали раздражение и усталость.
– Вы же не знаете, о чём я собираюсь спросить, – возразила Белль.
– Всё, что тебе было нужно знать, я уже рассказал.
– Хорошо, – сдержанно сказала она. – В таком случае не могли бы вы быть так любезны и ответить на вопросы, которые не полезны для нашей общей цели, но интересны лично мне?
– О чём ты хочешь узнать?
– Что такое Хёльде?
– Того, что рассказал тебе Эллиас, вполне достаточно.
– Откуда вы…
– От кого ещё ты могла узнать об этом, – холодно ответил герцог.
– Но он знает слишком мало!..
– К счастью для вас обоих.
Белль раздосадовано замолчала: да, выудить из герцога хоть что-нибудь будет непросто.
– Ладно, – выдохнула она, решив сменить тему. – Расскажите мне об Элфине до проклятия. О кентаврах и единорогах. О святом Элреде. Святой Себастьян в своей книге «Острова Блаженных» упоминал о некоем муже, что был «ликом ужасен, но душою чист и разумом мудр» и очень близок к варгисам. Это был сам святой Элред или кто-то из подобных ему?
– Тебе обязательно задавать вопросы? – голос лорда Спенсера звучал недовольно. – Ты хочешь непременно из всего извлекать выгоду?
Белль оставила пустой бокал.
– Если бы вы оказались за одним столом с Грегором Риштой, вы бы тоже стали говорить с ним о погоде и прочих пустяках? – спросила она, вскинув подбородок. – И да, я пошла на некоторую жертву, оставшись в замке. Так что я буду признательна вам, если вы отблагодарите меня несколькими ответами.
– Как беззастенчиво ты пытаешься использовать меня, – заметил лорд Спенсер.
– Непривычно, да? – спросила Белль. – Обычно вы этим занимаетесь, – она усмехнулась. – Так что насчёт нескольких ответов?
Герцог помолчал.
– Ты можешь почитать хроники Корфу за тринадцатый век, – наконец ответил он. – Лантерн тебе покажет, где их можно взять.
«Это значит, что он возвращает мне право ходить в библиотеку?» – подумала Белль.
– Благодарю, – ответила она.
Доступа в библиотеку ей было достаточно, а об Аннабель Ламберт можно и поискать в сети (и почему она не сделала этого раньше?), поэтому Белль не стала больше задавать вопросов. Остаток ужина прошёл в тишине.
Вернувшись в свою комнату, Белль вбила в поисковую строку имя Аннабель Ламберт. Нашла лишь скан газетной страницы «Торнфилд ньюз» за 5 ноября 1951 год, где было написано, что, вероятно, Аннабель Ламберт, уехавшая в Лондон в конце августа – последняя выжившая фейри. Что, кстати, было интересно. Ведь на острове, в Линденшире, тогда жил Джеймс Тэйлор, а где-то в Европе скрывалась Эмбер Найтингейл. Получается, общественность не знала об этом? Ладно, Эмбер – она часто исчезала, а потом появлялась. Но дедушка! Получается, считалось, что он тоже мёртв?.. Значит, Аннабель Джейн должна была снять проклятие ещё семьдесят лет назад! Но у неё не получилось, так как она не была последней фейри… И она прожила в замке до начала девяностых годов. Если, конечно, можно доверять той информации, которую Белль получила от неё самой.
«Возможно, – подумала Белль, сворачиваясь в постели клубочком, – нужно было спросить у лорда Спенсера не о том, живёт ли сейчас в замке фейри, а жила ли она здесь раньше? Ведь Волчий Клык проклят, кто знает, может он насылает видения о прошлом… Тем более о той, что пыталась разрушить злые чары до меня, – Белль задумалась. – Очевидно лорд Спенсер годами искал способы снять проклятие, но не все они срабатывали…» Ей стало жутко при мысли, что герцог мог сделать с Аннабель Джейн в каком-нибудь кровавом ритуале. Белль поёжилась, закутываясь в одеяло поплотнее. Ну а чего ждать от того, кто позволял ведьмам приносить в жертву своих братьев и сестёр и навлёк проклятие на весь остров?..
