Андрей Соболев
Защищая горизонт. Том 1
Я сделал глоток горячего, но уже терпимого кофе и подумал о том, кому вообще это может быть интересно. Половина фраз диктора неуловимо ускользали от меня, не оставляя в памяти ни следа, их смысл терялся где-то в информационном шуме монотонного рассказа. Зато в голове целыми слоями заботливо укладывались нужные установки: все проблемы решены, все рады, все счастливы, и нас ждёт успех. Эта формула неизменно прослеживалась во всех новостных сводках, закрепляя в сознании несколько простых усыпляющих мыслей.
– …кстати, о погоде, – продолжала ведущая с не менее поддельной улыбкой и заинтересованностью. – Елена, что у нас за окном?
Камера повернулась к другой девушке, стоящей рядом на фоне огромной тучки, откуда появлялись схематичные капельки. Девушка была такой же искусственной, не живой: губы натужно вытянуты в улыбку, лицо неестественно блестит, а руки живут своей жизнью.
– Да, Оленька, хорошо, что спросили! – ответила Елена и смешно развела руками. – Вот только порадовать вас пока не могу: за окном всё тот же дождик, пасмурное небо и неприятный пронизывающий ветер. Несмотря на это, вчерашняя гроза сошла на нет, и дождь немного успокоился. Думаю, сейчас отличное время, чтобы выйти на улицу, подышать свежим воздухом и не бояться промокнуть.
Я заметил, как они панически пытаются выжать из любой новости хоть что-то позитивное. Что же, это весьма похвально, вот только выглядит подобное уж слишком притворно.
– Ну что же это такое, Елена? – наигранно поморщилась ведущая. – Когда уже, наконец, мы снова увидим солнце?
– Скоро, Оленька, очень скоро. Наши доблестные Техники сражаются с этой проблемой не покладая рук. Они обещали, что скоро найдут причину неполадок и починят погодный модуль. Осталось потерпеть совсем немного!
– Что же, спасибо вам, Елена, за такие хорошие новости, ждём от вас ещё больше приятных известий.
Интонации последних слов ведущей выдавали плохо скрываемую обеспокоенность, похоже, она сама не очень верила в то, что говорит. Телеведущих можно понять: тяжело изо дня в день врать людям, уверять тех, что всё будет хорошо, стоит лишь немного потерпеть. К их великому сожалению, люди не настолько слепы и сами замечают, что ситуация в Системе выходит из-под контроля, они давно перестали верить новостям.
– …и напоследок, – снова оживилась ведущая. – Главное управление технической поддержки граждан доносит до вашего сведения, что в последнее время участились случаи обращения граждан за технической помощью с жалобами на хроническую головную боль. Просим вас соблюдать спокойствие, скорее всего, это вызвано недостатком эндорфинов, гормона счастья, и причиной тому – затянувшаяся проблема с погодой, которая сильно влияет на настроение граждан. Если вы почувствовали себя неважно или страдаете от постоянных мигреней, просим вас немедленно сообщить об этом нашим Техникам. Мы обещаем вам своевременную и быструю помощь.
Картинка в окне Консоли резко сменилась, заиграла весёлая музыка, а по экрану поплыли изображения цветов всевозможных расцветок и счастливые лица людей.
– …Компания «Мэй Флауер», ведущий разработчик самых красивых цветов и декоративных растений, представляет вам новую коллекцию! – заверещал противненький голосок за кадром. – Эти прекрасные цветы уже сейчас могут стать вашими, просто коснитесь экрана – и вы сможете выбрать любые из нашей обширной коллекции. Розы, пиастры, георгины всех цветов и оттенков, никогда не завянут, никогда не перестанут радовать и всегда будут под рукой. Закажите прямо сейчас – и тогда вы получите невероятную скидку…
Я невольно поморщился. Никогда не любил рекламу, и это одна из главных причин, почему я перестал смотреть телевидение. Она слишком навязчивая, надоедливая и с явными попытками манипуляции сознанием. От понимания того, что кто-то пытается заигрывать с моим разумом, всегда становилось невыносимо мерзко и разбирала злость. А тем временем картинка снова сменилась, на экране появился пожилой Техник с очень мудрым и умным взглядом, пронзающим до потаённых уголков души, и начал хорошо поставленным голосом и размеренным тактом усыплять мой разум.
– …Системная компания по обслуживанию чипов предлагает вам незамедлительно явиться в любой из наших офисов и сменить прошивку вашей Консоли на революционно новую! Это небывало увеличит ваши возможности по управлению своей жизнью! Вы только представьте…
На этих словах я резким движением пальцев смахнул окно Консоли. Оно подчинилось моей команде и незамедлительно растворилось в воздухе, унося с собой источник раздражения. Обхватив двумя руками горячую чашку и пронзая взглядом сумрачную тишину, время от времени делал небольшие глотки. Хм, интересно, довольно неожиданно было услышать новость про головную боль. Она явно несёт в себе слишком много негативного посыла. Как бы они ни старались её преподнести, новость всё равно оставляет некоторый тревожный осадок. Или грубо нарушен Основной Закон, или всё действительно настолько серьёзно, что они решились на такой шаг и начали призывать людей к спокойствию через выпуски новостей. Раньше такого себе не позволяли. Эх, сдаёт старушка Система, будем надеяться, наши Техники найдут причину неисправности.
Я допил кофе, размышляя обо всём услышанном, и чуть не уснул с открытыми глазами. Зыбкая почва реальности пошатнулась под моими ногами, я провалился глубоко в пучины собственных мыслей, в перипетии сознания, мир вокруг побледнел и унёсся вдаль. Но я вовремя очнулся, вспомнив о том, что уже пора выезжать за Кирой. Я мысленно взбодрился, сильно тряхнул головой, ввинчивая пошатнувшийся разум на место. Потом взял с подоконника свой новый, недавно приобретённый меч, закрепил его на поясе, спешно накинул куртку, сунул ноги в ботинки и выскочил из квартиры.
До Киры я добирался достаточно долго. Так как я не очень люблю водить автомобиль, то никогда не развиваю большую скорость, в отличие от моей напарницы-лихача. Сложно сказать, в чём конкретно крылась причина моего поведения, возможно, в привычке контролировать каждый аспект своей жизни, всегда быть в курсе всего на свете, предугадывать и планировать каждый шаг. Когда машина набирает огромную скорость, когда дома, пешеходы, деревья мелькают перед глазами, становится очень неуютно и немного страшно. Кажется, что в любой момент машина выйдет из-под контроля, потеряет управление, и я врежусь в ближайший столб. Всё, что уходит из-под нашего контроля, пугает. Уж лучше буду добираться до места немного дольше, но я должен быть уверен, что ничего не произойдёт без моей воли, что поводок не ускользнёт из моих рук. Я люблю предсказуемость.
Когда я подъезжал к дому Киры, напарница уже стояла у обочины дороги. Она скрестила руки на груди и демонстративно мокла под открытым небом. Пускай вчерашний ливень сменился размеренной непогодой, а дождик превратился в неприятную морось и мелкой мошкарой бился в лицо, но его было достаточно, чтобы промокнуть. Тем более если находиться под ним достаточно долго. Увидев подъезжающий автомобиль, Кира артистично всплеснула руками и двинулась навстречу. Когда я остановился рядом с ней, она костяшками пальцев постучала в окно со стороны водителя. Я послушно опустил стекло и встретился с назидательным, укоряющим взглядом напарницы, с волос которой опять струились весёлые ручейки.
– Не прошло и года! – воскликнула Кира. – Ты что, хочешь, чтобы я заболела?
– Да я опоздал всего на пять минут! – возмущённо ответил я.
– Не на пять, а на семь! Я подумала, что ты опять проспал. Хотела уже опять идти к тебе пешком и в этот раз тихо придушить подушкой.
Кира помолчала немного, а после добавила:
– Ты сам поведёшь или так и будешь держать меня под дождём?
– А, да-да, садись… – опомнился я и пересел на место пассажира.
С очень суровым и осуждающим взглядом Кира забралась внутрь, гневно посмотрела на меня, но потом молча перевела взгляд на дорогу, устало выдохнула и тронулась с места. Я вдруг почувствовал сильный укор вины. Невероятно больно было наблюдать, как капли скатывались с её волос и падали на обивку водительского кресла. Их оглушительный стук раздавался эхом по всей натянутой струне моей совести.
– Кир, ты прости-и, если что, – жалобно протянул я. – Сегодня я даже проснулся пораньше и выехал вовремя, просто… ты же знаешь, как я не люблю водить этот автомобиль.
– Слушай, давай лучше я буду за тобой заезжать и отвозить вечером, а? – укоризненно спросила она. – Ну правда, зачем ты себя мучаешь и заставляешь других ждать? Пусть будет лишний крюк, зато всегда вовремя на дежурстве.
– Ты что, предлагаешь сдаться перед этой машиной? – Я хлопнул ладонями по приборной панели и позволил себе улыбнуться. – Ну уж нет, ни за что! Не волнуйся, я справлюсь, так даже интереснее!
– Вот ты чудной, ей-богу! Тебе бы лучше… – Кира замолкла и внимательно всмотрелась в моё лицо, на время позабыв о дороге. – Стил, ты себя хорошо чувствуешь? Ты сегодня какой-то бледный. Опять не спал? Снова ночные мучения?
– Да всё нормально, – отмахнулся я. – Ты же знаешь, мне не привыкать. Я с этим «бессонием» уже подружился, оно как родное стало.
– По тебе не скажешь, ты словно приведение увидел.
– Можно и так сказать…
– Что, правда приведение увидел? – перебила меня Кира, довольно хрюкнув под нос.
– Да подожди ты, – обиделся я. – Вот знаешь, уже и желание рассказывать пропало.
– Давай-давай, выкладывай, чего надулся?
– Ладно. В общем, сегодня ночью мне действительно плохо спалось. Если раньше меня просто мучило это «бессоние», Тьма, о которой я тебе рассказывал, то это можно терпеть, я даже научился с этим жить, но вот сегодня… Сегодня появился какой-то странный шум.
– В каком смысле шум? Шум в ушах, глюки, что ли?
– Скорее шум в голове. Такой, знаешь, далёкий, призрачный, пугающий, как будто нахожусь за стеной от водопада. И он нарастал, нарастал… и бум!
– Бум?
– Я проснулся весь в поту. Не знаю, что это, но раньше никаких звуков не было, вообще, только тишина.
– Да-а-а, дела! Стил, в который раз прошу, послушай моего совета, обратись к Техникам, это же ненормально. Я боюсь, что твой недуг стал прогрессировать. Пусть ещё раз проведут обследование.
– Нет, хватит, не люблю я этих мозгоправов. Само всё починится со временем. В следующий раз я к ним попаду только вперёд ногами.
– Такими темпами ты быстро туда попадёшь…
Наступило минутное молчание. Кира вырулила на шоссе к центру города и прибавила скорости.
– Слушай, Стил, забыла спросить: как у тебя вчера всё прошло? Пенсионер не очень прыткий оказался? Не сопротивлялся?
– Нет, всё нормально.
– А чип извлёк?
– Конечно, извлёк, Кир, что за вопросы?
– Покажешь?
– Чего на него смотреть? Чип как чип. Ты что, мне не доверяешь? Сказал же, всё сделал! Вот, если так хочешь, смотри! – Я гневно посмотрел на Киру, извлёк из кармана джинсов маленький квадратный чип и продемонстрировал его напарнице, а затем снова убрал из виду. – Довольна?
– Стил, ты чего какой злой с утра? При чём тут доверяю или нет? У меня даже в мыслях не было ничего крамольного, я лишь хотела посмотреть его содержимое. Вдруг это очередной Кукловод. У нас ведь задание, помнишь? Что ты так взъелся?
Я промолчал, отвернулся к окну и стал наблюдать за пролетающими мимо столбами. Я знал, что обманывал свою напарницу, всю службу Стражей, Систему и самого себя, это разъедало меня изнутри, принося невыносимые муки совести. Чип неприятно оттягивал карман, выжигал на мне клеймо, каждым мгновением своего существования укоряя меня в предательстве. Я нервничал и не находил себе места всё утро. Возможно, этот шум лишь отзвук из глубины, ужасный треск от ломающихся добродетели и моих принципов. Прости меня, Кира, ты не должна видеть это падение и следовать за мной. Мне ужасно захотелось повернуться и извиниться перед напарницей, но я не смог пересилить себя и молча продолжил разглядывать дорогу сквозь своё отражение на стекле.
* * *
К башне Стражей мы прибыли за пятнадцать минут до начала службы. К этому времени я успел остыть, извиниться перед Кирой и даже перекинуться с ней парой полушутливых фраз, чтобы разрядить атмосферу и официально закрепить перемирие. Первое время она всё равно пыталась язвить, подтрунивать и всячески выражала несогласие с моим поведением, но потом тоже остыла и успокоилась. В раскрытые перед нами двери мы снова вошли уже лучшими друзьями и вместе направились к нашей старой знакомой.
– Марина, доброе утро! – отчеканил я, как только подошёл к её столу. – Какие новости? Конец света ещё не наступил?
Девушка в привычной для себя манере строго посмотрела поверх очков, отложила в сторону деловые бумаги и несколько секунд просто буравила меня недовольным взглядом.
– Доброе утро, Стил, – сухо ответила она. – С вчерашнего дня не многое поменялось: паника, аврал, Хранитель устраивает разнос в отделах, мечет громы и молнии на головы неугодных. Для кого-то это, может, действительно конец света… – Последние слова Марина произнесла очень протяжно и медленно, переводя взгляд на горделивую Киру.
А та в свою очередь сделала очень надменное выражение лица и, тихо хмыкнув под нос, отвернулась в сторону.
– Я тебя там подожду, – не оборачиваясь, негромко произнесла Кира и двинулась к лифту.
– Или ты про что-то конкретное спрашивал? – закончила Марина свою мысль, провожая строгим и холодным взглядом мою напарницу.
– Нет, я просто хотел поздороваться. – Я пожал плечами. – Плотников здесь? Мне надо отдать ему чип.
– Да, он у себя в кабинете в отделе Техников… ты про чип Шолохова?
Я с удивлением посмотрел на Марину.
– Он с утра интересовался этим чипом, – уточнила она, поймав мой взгляд.
– Хм, интересно. Ладно, до встречи. – Не дождавшись ответа, я в задумчивости побрёл к лифтам.
Меня не покидало смутное беспокойство. Откуда у всех такой живой интерес именно к этому чипу? Что в нём особенного? Чип вчерашнего бродяги его заинтересовал намного меньше. У меня закралось подозрение, что это непосредственно связано с богатым прошлым Шолохова, но откуда такое оживление? Его чип был полностью очищен, когда его лишали звания Стража. Похоже, что моя авантюра с каждой минутой становилась всё опаснее и ближе к провалу. Если мой обман вскроется, то пострадаю не только я, это тенью ляжет на всю службу Стражей.
– Думаю, что после такого природного душа мне непременно нужно посетить обычный, а то очень неуютно себя чувствую, – сказала Кира, как только двери лифта закрылись перед нашими лицами и он тронулся с места.
Затем она облегчённо выдохнула и внимательно посмотрела на меня.
– Стил, а ты чего такой напряжённый, случилось чего?
– Что? Да нет, всё нормально, не волнуйся. Ты иди в душевую, а я пока поднимусь к Плотникову, отдам ему чип и вернусь.
– Точно всё нормально? – Кира внимательно и укоризненно прищурилась. – Ты смотри у меня! Всё утро сам не свой. Ты давай не задерживайся там, я быстро. Потом поедем, найдём новую кофейню, я ужас как хочу горячего кофе… я так продрогла, пока тебя ждала. В общем, буду ждать тебя на первом… хм, в машине подожду…
На этих словах лифт остановился на двадцатом этаже, Кира стремглав выскочила из кабины и скрылась за ближайшей дверью. Я посмотрел ей вслед и нажал кнопку с цифрой «25». Двери грозно сомкнулись. Всё же интересно, что там случилось у Киры с Мариной, почему у них земля горит под ногами, когда они находятся в одном помещении? Я усмехнулся. Да уж, женщины…
Начиная с двадцать пятого этажа и выше, располагались самые секретные и важные помещения во всей башне. В основном это были исследовательские отделы, главные блоки управления Системой, банки данных и прочие жизненно важные для существования всего нашего мира этажи. Что конкретно там находилось и как выглядело, мы знали только понаслышке из бесчисленного количества сплетен, наполнявших первые этажи этой башни. Доступ в закрытые отделы имели только Техники и Хранители, даже Палачи оказались не так всесильны, как я считал вначале. Несмотря на то, что Палачи причислялись к высшим Стражам и теоретически обладали доступом на любой этаж, на практике нам разрешалось подниматься выше только по очень важным причинам или с разрешения Стражей более высокого уровня. Даже сейчас, когда нам велели сдавать изъятые чипы напрямую старшему Технику, наше присутствие на двадцать пятом этаже радовало не многих. Там не разрешено находиться слишком долго и шататься по коридорам, для нас открыта всего одна дорога – до кабинета Плотникова и обратно.
При всей сочности запретного плода я никогда не любил бывать на этом этаже, ведь именно здесь я начинал ощущать свою невероятную ничтожность перед более грандиозными шестерёнками, вращающими весь механизм Системы. Там, за стенами башни, или на первых её этажах я был всем: королём, главой, непререкаемым авторитетом и страхом в чужих глазах. Меня почитали, меня боялись, мне позволяли ощущать себя на гребне волны, видеть свою великую ценность для города, главенствующую роль в установлении порядка и достижения нашей общей мечты. А здесь? Кем я был здесь? Никем. Я ощущал себя брошенным ребёнком в огромном зале супермаркета, где каждый взрослый намеревался оттолкнуть, напугать, испепелить презрительным взглядом. Сладкий сон, где меня повсеместно окружали подобострастные лизоблюды и услужливые знакомые, сменился отрезвляющей реальностью, где я сам стал придворным лакеем, который вынужден склонять голову и стыдливо уводить глаза перед своим новоявленным господином.
Лифт остановился, приветливо раскрыл двери, и я шагнул в ослепляющий свет, исходивший из проёма. Это был центр исследований и разработок, а если быть точнее, то только первый из множества этажей. Здесь на самом деле не проводили никаких исследований, скорее это был бюрократический этаж, где заседали высокие чины из стана Техников, собирались совещания и случались жаркие дискуссии о будущем устройстве Системы. Он был переполнен людьми, которые бесконечно сновали по коридорам, сверкая своими ярко-белыми хлопковыми халатами, небрежно наброшенными поверх обычной одежды. Тут и там с выпученными от чудовищного напряжения глазами пробегали Техники. Кто-то рядом со мной выронил из рук кипу документов, а неподалёку один пожилой Техник очень громко и яростно отчитывал молодого, пока тот, печально склонив голову, смотрел себе под ноги. Все были заняты своими делами и в своём рабочем гуле очень напоминали огромный муравейник, где у каждого своя, чётко отведённая роль.
Хоть он и походил на технический этаж, где восстанавливают Стражей, но всё равно лишь бледная тень того, что предстало передо мной. Ослепительно белый пол, стены из каких-то светлых пупырчатых пластин и яркий, безудержно яркий свет, который равномерно разливался по всему потолку, превращаясь в безграничное море света над головой. После полутёмной кабинки лифта местное освещение больно ударило по глазам и заставило отшатнуться. Немного зажмурившись и прикрывая глаза рукой, я двинулся туда, где по памяти должен находиться кабинет Плотникова. Всё это великолепие, проплывающее мимо меня, смахивало на необычайно фантастическую картину, где разом смешались образы далёких миров, космических путешествий и яркая канонада бластерных залпов. Нужно отдать должное дизайнерам этого отдела: как бы я ни любил здесь бывать, всё же каждый поход для меня как экскурсия в музей. Нет, даже не так – как кратковременный визит в иной мир, ослепительный и яркий в своей зачаровывающей необыкновенности.
В это время мимо меня проносились мужчины и женщины в белых халатах, с важными лицами и безразличными взглядами, а также с полной отрешённостью от всего, что происходило вокруг них. В этом местные Техники мало чем отличались от своих коллег с других этажей.
Справа от меня появился большой совещательный зал, отгороженный от центрального прохода прозрачной стеной из толстого и прочного стекла. Сквозь него можно было разглядеть длинные ряды кресел с множеством людей в белых халатах. Они внимательно и с упоением слушали пожилого Техника в огромных роговых очках, ходившего между рядами и яростно размахивающего руками. К сожалению, стекло, отгораживающее меня от этого помещения, оказалось также звуконепроницаемым, и мне не удалось узнать, что же такого интересного рассказывал опытный Техник, что слушатели сидели раскрыв рты, иногда делая быстрые пометки у себя в блокнотах.
Минув совещательный зал и пару комнат поменьше, я оказался у закрытой двери с красивой большой табличкой: «Старший Техник отдела исследований и разработок», а ниже ещё одной, уже чуть меньше: «Константин Константинович Плотников». Я постоял немного, разглядывая буквы и собираясь с мыслями, затем негромко постучал в дверь и, как полагается, не дождавшись ответа, сразу же вошёл.
– Костя, привет, можно войти? – осторожно спросил я, стоя у порога.
– Да, Стил, конечно, входите, – воодушевлённо отозвался Плотников.
Кабинет старшего Техника был широким, просторным и очень хорошо освещённым, но при этом каким-то необычайно пустым и скучным. Вот одинокий стул у стены, совершенно непонятно для кого и зачем он тут поставлен, вот в углу ютится небольшой металлический шкаф с документами, а на нём небрежно навалены стопки книг. Рядом с ним прямо на полу стояло какое-то необычное растение в огромном горшке. Оно торчало в разные стороны большими лопухами листов и выглядело среди белоснежной роскоши стен и общей отделки крайне нелепо. Одна стена кабинета, как и у множества других пограничных помещений нашей башни, была прозрачной и отображала широкую панораму города с великолепием окружающих небоскрёбов. В дальнем углу виднелся красивый офисный стол, заваленный кучей непонятных бумаг, стопок книг и дел с кожаным переплётом обложек. Неподалёку стояла большая доска на длинных тонких ножках, вся исписанная непонятными длинными формулами и различными вычислениями. Несмотря на всё устройство нашего мира, находящегося под всесильной, властной пятой Консоли, призванной облегчить наши жизни, большинство людей и даже сами Техники предпочитали пользоваться старыми методами ведения дел. Бумажные книги, документы, подобные доски, исписанные от руки ярким маркером, можно было встретить повсеместно в нашей башне и за её пределами.
За столом, на высоком представительном кресле из чёрной лощёной кожи восседал мой старый знакомый, старший Техник отдела исследований, а также по совместительству руководитель отдела чипования – Плотников. Ещё вчера выступавший за кафедрой скромный и немного застенчивый юноша, что так усердно перебирал бумажки и рассказывал нам об опасностях, подстерегающих нас в тёмных уголках Системы, куда-то бесследно исчез. Сейчас передо мной предстал строгого вида мужчина, хотя и очень молодой, с небрежно взъерошенными волосами, но с очень серьёзным и деловым выражением лица. Он сидел за столом, хмурился, неодобрительно качал головой, периодически цокая языком, и смотрел на полупрозрачный экран стационарной Консоли, парящий перед его глазами. Экран освещал всё вокруг тусклым оранжевым светом и походил на летающий прямоугольный кусок полупрозрачного стекла. Разумеется, информация отображалась на нём только с одной стороны, и я не смог понять, что вызвало у старшего Техника такое неодобрение.
– Вы принесли мне Шолохова? – строго спросил Плотников, отрывая на секунду свой взгляд от экрана.
Какой же у него холодный и пронзительный взгляд, очень уверенный, хлёсткий и командирский. Куда подевался тот бедный и потерянный юноша с совещания? Сейчас на меня смотрела настоящая акула, она пожирала меня глазами, надменной и пугающей энергией заставляла моё сердце сжиматься. Это была его епархия, его мир, с его собственными правилами. Я здесь всего лишь гость, я здесь никто… Кого или чего я боюсь? Может, это вовсе не из-за мальчишки, упивающегося властью, а из-за моего вчерашнего поступка? Это же всего-навсего зазнавшийся юнец, рано получивший свой пост, огромную силу повелевать умами людей и менять наш мир. Такая власть налагает большую ответственность, под которой неокрепшие умы и души ломаются, как щепки, превращаясь в огромные рвы с острыми кольями, в которые падают все, кто встаёт на их пути. Он слишком многое о себе возомнил, кто он вообще такой? В такие годы – и уже старший Техник…
– Стил, ау, вы слышите меня? Вы принесли Шолохова?
Он же просто ребёнок. Эти мысли никогда не давали мне покоя.
– Да-да, Костя, принёс, сейчас… – Я покопался у себя в карманах, вытащил чип и передал его Плотникову.
– Стил, что с вами? Вы сегодня сам не свой.
– Я плохо сплю в последнее время, кошмары… хотя неважно, – отмахнулся я и почувствовал, что начинаю нервничать.
Плотников внимательно посмотрел на меня, а затем повертел в руках чип.
– Старик сопротивлялся?
– Нет, наоборот, сам просил его отключить.
Я решил начать наш диалог с правды, это должно меня немного успокоить и унять лёгкий мандраж. Боже, какой пронизывающий взгляд…
– Сам? Вот как, интересно. – Плотников скривился и в недоумении почесал свою щёку.
– А почему такой повышенный интерес к этому Отступнику, позволь узнать? – осмелился я спросить. – С самого утра только и разговоры, что о Шолохове. Все спрашивают, интересуются. Что в нём такого особенного? Старик и старик…
– А вы разве не знаете? Ах да, откуда…
Плотников встал из-за стола, подошёл к окну, заложил руки за спину и стал смотреть куда-то вдаль.
– Шолохов Дмитрий Иванович, семьдесят два года, волосы русые, глаза карие, рост сто семьдесят пять сантиметров, вес восемьдесят килограмм… – Старший Техник остановился, оглянулся посмотреть на меня и, убедившись, что я внимательно слушаю, обратно отвернулся к окну. – В двадцать три года с отличием закончил подготовку в школе Стражей. Провёл долгую и плодотворную службу в рядах Стражей: сотни отключений, множество спецопераций, десятки наград, включая звание Героя Системы… трижды! Любимец Верховного Стража, несколько раз выдвигался на пост Хранителя, и каждый раз отказывался лично.
Плотников замолчал, задумчиво посмотрел в окно и, кажется, перестал дышать.
– И что случилось? – осторожно спросил я.
– А что случилось? – Старший Техник повернулся ко мне вполоборота. – Он постарел. Да, Стил, люди стареют, даже здесь… даже здесь… Ушёл на заслуженный отдых. Его чип был очищен, проведена повторная процедура Отречения…
Тут он осёкся и понял, что сболтнул лишнего, но было уже поздно.
– Повторная? – возмутился я.
– А что такого? – начал оправдываться Плотников. – Д-да, повторная! А ты чего хотел? Служба такая, не можем же мы отпускать человека с секретной информацией в голове. Да не бойся ты, в восьмидесяти процентах случаев Палачи всё равно не доживают до старости, а те, кто доживают, потом не жалуются. Ничего особо страшного мы не делаем. Просим лишь отречься от груза прошлого и подробностей оперативной службы, да и только!
Стоило Плотникову на минуту почувствовать своё уязвлённое положение, ощутить себя виноватым и начать оправдываться, как в его глазах снова мелькнула та юношеская неуверенность, всё ещё властвующая в глубине его неокрепшей психики. Заметив это, я сразу осмелел, почувствовал почву под ногами и уверенно расправил грудь, перехватывая инициативу в этой властной игре.
– Да уж, Костя, успокоил, спасибо тебе огромное, – язвительно ответил я. – Мне и одного раза хватило, теперь спать не могу, как нормальные люди. Теперь буду очень надеяться, что меня пристрелят в ближайшей же заварушке. Ты лучше поясни, для чего мне всё это рассказывал? Ну, про Шолохова?
– Ага, Шолохов, так вот, смотри… – У Плотникова так восторженно, по-детски загорелись глаза, он подошёл ко мне и начал размахивать в воздухе руками, придавая больший вес своим словам, и даже не заметил, как окончательно перешёл на ты. – Даже не так, представь себе картину: бывший Страж, идеальная репутация, биография, вся его жизнь – один сплошной геройский поступок. Он был кумиром всех Стражей, все хотели равняться на него. Вот, представь себе героя без единого чёрного пятна в послужном списке! Представил?
– Допустим…
– И тут хоп! – Плотников раззадорился и хлопнул одной рукой об другую. – Срывается на старости лет, нарушает Основной закон Системы и приговаривается к отключению. С чего вдруг? Тебе это ничего не напоминает?
– К чему ты клонишь?
– Ну как же, моя теория, помнишь? О Кукловодах?
– Ты считаешь, что в Шолохова вселился этот, как его, Кукловод? – Я даже немного испугался, что вдруг это правда, а я помог ему.
– Не просто считаю, я в этом уверен, Стил! Смотри сам, всё совпадает! Безупречная репутация, никаких причин для отступничества, счастливая размеренная жизнь – и вдру-у-уг…
Плотников снова развёл руки по сторонам, чтобы произвести хлопок.
– Хоп? – с издевательской ухмылкой спросил я.
– Д-да, хоп… – Старший Техник опустил руки и помрачнел.
Плотников резко сменился в лице и напыщенно сдвинул брови, придавая себе былую серьёзность. Он одёрнул мятый халат, прошёл на своё рабочее место и плюхнулся в кресло.
– В общем, я считаю, что моя теория верна. Кукловоды начинают подбираться к башне и её обитателям. Думаю, это была пробная проверка их сил, они явно замышляют проникновение в одного из сотрудников башни. – Плотников вновь заговорил холодным серьёзным тоном, после чего задумался.
– Костя, а что он совершил-то такого?
– А? Кто? Шолохов? Не знаю. Так как в прошлом это Страж высокого уровня, то его дело быстро засекретили… даже от меня. Похоже, что в это дело вмешался сам Верховный Страж. А вот чип, к сожалению, нам уже ничего не скажет. – Плотников покрутил чип в руках и расстроенно бросил его обратно на стол.
– Тогда к чему была спешка и суета вокруг этого чипа, если из него всё равно ничего не извлечь?
– А вдруг? Я покопаюсь, посмотрю… надо ещё Хранителю доложить и предупредить о моих догадках.
– Ты бы поосторожнее с догадками, Константин, не стоит раньше времени панику наводить. Так недолго параноиком стать и начать во всех видеть скрытых Кукловодов.
Я нервно усмехнулся, но Плотников не обратил на это внимания, он уже вовсю погрузился в собственные мысли.
– Ладно, пойду я, на службу пора возвращаться. – Только я повернулся к двери и хотел выйти из кабинета, как меня осенило. Я хлопнул рукой по карману куртки, ощутил под ладонью информационный куб, позаимствованный накануне у Макса, и снова повернулся к Плотникову: – Кстати, Костя, я тут…
Я замолчал на полуслове, затаил дыхание, а мысли раскрыли мне ужасающие грани будущего.
– Да-да? – заинтересовался Плотников.
Если я расскажу сейчас о «Белом шуме», если отдам этот куб Константину, то буду вынужден писать объяснительную о том, где я взял запретную вещь, у кого и почему. Как же я раньше не догадался, ведь это верная смерть для Макса, я собственными руками чуть не отдал паренька на растерзание другим Палачам. Нужно просто уничтожить куб – и всё. Но он связан с Кукольником и может быть единственной ниточкой в этом деле. Что же делать?
