Андрей Шестаков
Операция «Вариант» (Как закрывается «Ящик Пандоры»)
– Видимо мы с вами читаем разные газеты, сэр? – саркастически улыбнулся Милнер.
– Любая война, пусть даже холодная, – не обращая внимания на реплику, назидательно произнес босс, – стоит огромных денег. И дальнейшие мирные переговоры могут принести оборонным концернам убытки на многие миллиарды долларов. А на это они никогда не согласятся.
И самое страшное, что с каждой такой успешно реализованной договоренностью начинает укрепляться доверие между Советами и некоторыми неустоявшимися слоями американского общества. А русским верить нельзя, и ты это прекрасно знаешь. Может быть даже лучше меня. Они до сих пор остаются империей зла. Так что война продолжается и нам во что бы то ни стало надо выиграть этот бой, иначе нас не простят потомки. И в конце концов сорвав САИ мы спасем для Америки программу стратегической оборонной инициативы.
– Эти игры в звездные войны, шеф, – Милнер дерзко посмотрел в глаза Эспозито и небрежно пробросил, – меня больше не интересуют. Меня заботит собственная шкура, и то будет ли она цела после выполнения вашего задания.
– Но ты же патриот Америки, Джон? – искренне возмутился шеф ОСО.
– Джакомо я давно уже не тинейджер и прекрасно знаю, что патриотизм слишком дорого обходится…
– И слишком плохо оплачивается, – с явным неудовольствие перебил Эспозито. – Не напрягайся, мой мальчик это не ты придумал. Но кто-то из моих друзей-сенаторов заметил, что, когда за патриотизм начинают хорошо платить многие становятся патриотами.
После некоторой паузы шеф ОСО вкрадчиво продолжил:
– Благосостояние некоторых конгрессменов напрямую зависит от ВПК, и ты представляешь, как успешное проведение САИ ударит по их чековым книжкам. Поэтому можешь быть спокоен я добьюсь, чтобы ты получил ту сумму, которая тебя устроит. Полагаю, это будет где-то в пределах…
Эспозито взял со стола ручку и чистый лист и написав на нем ряд цифр, передал Милнеру.
– Я посмотрел на свой ценник и на сумму контракта, которую ты написал и увидел, что они катастрофически не совпадают…
– Не понял? – попытался как можно искреннее удивиться Эспозито.
– Не прикидывайся, Джакомо. Речь идет о гонораре, который меня не совсем устраивает. Поэтому увеличьте вознаграждение на 25% и позаботьтесь о том, чтобы оговоренная сумма была заранее перечислена на мой счет в швейцарском банке.
Убедившись, что агент внутренне уже согласился выполнить задание шеф ОСО заговорил деловым тоном:
– Хорошо. Можешь не беспокоиться. Все сделаем в лучшем виде, как ты хочешь, а сейчас идите к Райдеру и обсудите детали твоего контракта и замысел операции. Мне еще кое с кем из сенаторов надо встретиться и кое-какие финансовые вопросы обговорить.
– Ты стал важной персоной, Джакомо, – саркастически заметил оперативник.
– И ты станешь, когда займешь мое место, а я переберусь этажом выше, – двольный состоявшейся сделкой усмехнулся Эспозито.
15 июня 1988 года (среда) – 10.00. Лэнгли, ЦРУ США
Сейчас, когда слишком многое было на кону, Эспозито по-прежнему верил, что несмотря на сомнения главного аналитика, лучшего исполнителя для операции «Ящик Пандоры», чем Милнер никого в ЦРУ, а может быть и во всем мире, нет. Но для такой большой игры с КГБ, которую он затевал, нужна была еще одна крапленая карта, чтобы выиграть эту партию наверняка. Поэтому решение о том, чтобы в помощь Милнеру ввести в операцию агента "Орнитолог", он считал единственно правильным.
Эспозито достал из сейфа досье «Орнитолога» и пересматривая основные донесения, напряженно думал о продолжении операции «Ящик Пандоры». Его собственная игра была почти без выигрышной. За спиной мерзавца Райдера маячила могучая фигура замдиректора ЦРУ Хоудена. «Орнитолог» почти передан на связь аналитику. Джакомо пролистал несколько страниц и нашел причину странного псевдонима агента. Как все оказывается просто. У отца «Орнитолога» была аллергия на попугаев Корелла и вербовщик ЦРУ выбрал такой псевдоним для агента по какой-то заумной ассоциации.
Терять "Орнитолога" очень не хочется, тем более что его только недавно "расконсервировали", он перспективен и на данный момент занимает один из ключевых постов в КГБ, но другого выхода нет. "Друзья" из сената не поймут и не простят провала операции по срыву САИ. К тому же "Орнитолог" начал считать обременительной связь с ЦРУ и неизвестно как себя поведет в дальнейшем. Об этом кстати никто не знает. Хотя это слабая отговорка, годная только для самооправдания. «Орнитолога» можно без проблем «поставить на место» и плодотворно продолжать сотрудничество, но сейчас не приходится выбирать.
С другой стороны, в карьере Милнера не было провалов, и, может быть, удастся и провести операцию, и самое главное, сохранить себя в ЦРУ. Хотя это маловероятно. Посмотрим, как будут складываться обстоятельства, а пока все вроде идет как надо. Впрочем, некоторые сомнения остаются, но они в работе разведчика должны быть всегда. Бесспорно, одно, «Ящик Пандоры» должен открыться любой ценой и если этого не сделает Джон, то не сделает никто. Об этом думать как-то не хотелось…
В этот момент Милнер стремительно вошел в кабинет и безо всякого приветствия спросил:
– Что Джакомо, думал обо мне?
– Привет, Джон, а ты как был ковбоем, так и остался. Хоть бы кто-то научил тебя приличным манерам.
– И это говорит мне потомок грязных пиратов?
Милнер хотел развить обмен колкостями, но шеф ОСО сухо его перебил:
– Предварительные условия, что ты будешь иметь за выполнение этого задания, мы обговорили. Здесь, – шеф ОСО протянул оперативнику тонкую папку с логотипом ЦРУ, – сценарий операции «Ящик Пандоры». Прочитай и обсуди с аналитиками, если возникнут вопросы внесите поправки. А сейчас я хочу акцентировать твое внимание на самом главном. За несколько дней до начала советского этапа САИ ты будешь официально включен в состав нашей делегации как высокопоставленный представитель Госдепа, – предупреждая возможные вопросы агента, Эспозито поспешил добавить, – Каким образом удастся это сделать, тебя не касается. Но степень заинтересованности в выполнении твоей миссии можешь оценить. Ты должен сосредоточиться только на выполнении своего задания. Дипломатический иммунитет позволит тебе действовать смело и дерзко. Самое большое, что может сделать КГБ – это объявить тебя персоной нон грата. В то время как ты можешь даже проломить какому-нибудь ретивому кагэбэшнику череп. Как тебе такая перспектива?
– Перспектива не очень ведь ради выполнения вашей миссии вы окончательно засвечиваете меня перед КГБ как сотрудника ЦРУ и ставите крест на моей дальнейшей карьере разведчика.
– Джон, мальчик мой, в твоем возрасте пора уже заканчивать с играми в Джеймса Бонда и задумываться о другой карьере. Например, преуспевающего бизнесмена. И успешное выполнение этого задания поможет осуществиться твоей мечте о собственном бизнесе в солнечной Флориде.
Ожидаемого эффекта предложение шефа отдела специальных операций на оперативника не произвело. Он молчал и смотрел в окно, как будто то, что происходило сейчас в этом кабинете его не касалось. Эспозито оценил вялую реакцию Милнера на свои слова и резко сменил тон с доброжелательного на агрессивный:
– Тебя что-то не устраивает, Джон?
– В этом деле, шеф, видны уши большой политики. А я всегда старался ее избегать. Я не верю политикам. Они всегда готовы отказаться от своего честного слова ради политической выгоды. Что это такое я точно не знаю, но думаю, что-то грязное, как все чем они занимаются исключительно ради денег. – и после небольшой паузы Милнер веско закончил. – Не нравится мне это задание.
– Тебе платят такие деньги не за то, чтобы ты занимался только тем, что тебе нравится! – рявкнул Эспозито. – Ах, да! Ты у нас чистюля и всегда занимался только разведением орхидей. Не ломай комедию! ЦРУ всегда работает по заказу политиков. А тысячи этих гребаных грязных долларов, которые ты получал за ликвидации и зачистки во Вьетнаме, Камбодже, Никарагуа и миллион, который ты получишь после выполнения этого пустякового задания, тебе тоже не нравятся? – начал терять самообладание Эспозито.
– Я все понимаю, шеф, – ничуть не испугавшись гнева итальянца спокойно перебил Милнер, – Просто, хотелось бы узнать… Почему вы раньше не смогли развалить этот САИ, а теперь, когда ваши аналитики обделались и все висит на волоске, делаете из меня мессию?
– Вот это тебя совсем не касается, – окончательно рассвирепел Джакомо. – Я не шучу, Милнер, дело, которое тебе поручается, действительно имеет степень огромной важности для национальных интересов США. Бери бумаги и иди, читай. Когда уяснишь и проработаешь с аналитиками план операции, заходи, обсудим. И запомни раз и навсегда, Джон, никогда не кусай руку, протягивающую тебе хлеб.
– Не надо так, Джакомо, – примиряюще сказал оперативник, – мне не нравится это задание, но я сделаю все, что надо. И давай пошевеливайся со своими аналитиками, мне почему-то хочется закончить это не начавшееся приключение как можно быстрее.
– Мы закончим все гораздо быстрее, если ты перестанешь болтать и обойдешься без своих идиотских замечаний и выпендрежа, – раздраженно прорычал Эспозито, – иди к Райдеру и во второй половине дня жду тебя с другим настроем.
Когда Милнер вернулся в кабинет Эспозито, на столе начальника ОСО стояла початая бутылка виски и бокал с солидной порцией спиртного. Предложив виски подчиненному и с удивлением выслушав отказ, Эспозито не стал настаивать, а с избыточным оптимизмом заявил:
– Джон, операция "Ящик Пандоры" подготовлена безупречно. Мы полностью уверены в её успехе, так как именно ты будешь ее главным исполнителем.
– Это надо полагать признание того, что вы ничего не смогли сделать чистыми руками в Женеве? – вызывающе перебил Милнер. Всем своим видом он показывал, что сейчас еще раз "окунет в дерьмо" начальника отдела спецопераций.
Но Эспозито, бросив предостерегающий взгляд на оперативника, размеренно продолжил:
– Ты наивен, Джон. Военно-промышленный комплекс США обладает колоссальными финансовыми средствами и вследствие этого располагает значительными возможностями определять политический курс не только в стране, но и в мире. Госдепартамент контролируют конгрессмены, которые получают в собственные карманы бонусы от оборонных программ ВПК. В конгрессе ставленники ВПК могут пролоббировать принятие любого решения.
– И что же они не проголосовали против переговоров в Женеве? – не удержался Милнер.
– Политика, мой мальчик – это искусство возможного, как сказал когда-то железный канцлер Пруссии Отто Эдуард Леопольд Бисмарк. Так вот в сегодняшнем пацифистском мире публично решить проблему запрета САИ оказалось невозможно и тогда политики обратились к нам. Ты понимаешь, как высоко нас ценят? – и не дожидаясь ответа агента, энергично продолжил. – И мы должны оправдать такое доверие. Наша работа должна понравиться тем людям, которые будут голосовать за ассигнования ЦРУ в конгрессе.
На этой патетической ноте Эспозито потянулся за стаканом с виски и не спеша сделал несколько мелких глотков. Затем достал из коробки сигару, раскурил ее и снова прильнул к стакану. Милнер внимательно смотрел на руководителя ОСО и думал: «Олухи, ничего не смогли сделать через «чистюль» – дипломатов, а теперь я должен рисковать своей шкурой в этой враждебной стране из-за их гонораров и амбиций». Наконец ему надоела возня Эспозито со стаканом, и не дожидаясь очередной порции разглагольствований шефа, Милнер спросил:
– Джакомо, а нельзя ли покороче? У меня не так много свободного времени, чтобы выслушивать все эти твои "умные" мысли.
– А-а, я понимаю, тебя ждет очередная прекрасная блондинка…
– Это не твое дело…, – бесцеремонно оборвал Джон.
– Не заводись. Скажу тебе откровенно первоначально операция «Ящик Пандоры» была рассчитана на то, что нам удастся реализовать свои планы на одном из ранних этапов. На переговорах в Женеве у нас был свой человек, но он ничего не смог сделать или не захотел… – руководитель ОСО сделал многозначительную паузу, посмотрел на Милнера и не увидев никакой ответной реакции, продолжил, – Эти белоручки из Госдепа вместо того, чтобы поставить русских на место попали под влияние наших ученых, которые ради любви к своей науке забыли, с кем имеют дело. В любом случае с этим всем мы разберемся, но несколько позже.
Открою тебе маленькую тайну насчет наших будущих действий в Неваде. По замыслу наших заказчиков мы не можем сорвать САИ на нашей территории. И здесь даже не берется в расчет реакция, так называемой "мировой общественности", но они вынуждены считаться с мнением наших избирателей. В стране "победившей демократии" не учитывать этого невозможно. Кроме того, используя терминологию "голубиного" лобби в нашем парламенте, зачем нам портить имидж США, подставлять такой примитивной операцией ЦРУ и заставлять оправдываться президента Америки. Так что операция в Семипалатинске – это наш главный и единственный шанс. И там мы пойдем ва-банк, вместе с тобой.
– Как настроение русских? – неожиданно поинтересовался Милнер.
– Позиция Советов? – не сразу сообразив о чем речь, переспросил Эспозито. – Добиваться договоренностей по сокращению ядерных потенциалов любой ценой. Гонка вооружений стала для них непосильной ношей. И они для успешного проведения САИ пойдут на все, думаю, даже закроют глаза на некоторые нарушения с нашей стороны и нам надо этим воспользоваться.
– Каким образом? Россия – это же полная неизвестность. Надо было убедить заказчика покончить с САИ на этапах переговоров или в крайнем случае в Неваде. Когда вы перестали контролировать ситуацию?
– Сейчас это неважно. И к тому же решение принималось не нами. А сейчас мы надеемся только на тебя, Джон. Ведь недаром мы ради тебя сдаем «Орнитолога» – одного из самых перспективных наших агентов.
– Ну, положим не ради меня, а для спасения собственной задницы. Ведь операция «Ящик Пандоры» находится на грани провала из-за вашей собственной глупости и недальновидности…
– Не зарывайся, Милнер… – вспыхнул Эспозито, но тут же обмяк. – Давай не будем ссориться. Что-то мне подсказывает, что нас ждет удача. Ты веришь в предчувствия, Джон?
– Где же было это ваше предчувствие раньше, шеф? Переговоры по САИ начались в ноябре 1987 года…
– Без интуиции в нашем деле нельзя. – не слушая агента перебил Эспозито. – И если раньше у меня были какие-то сомнения, то сейчас я уверен, что с учетом твоего подключения к операции «Ящик Пандоры» все у нас получится.
Аналитики тоже убеждены, что вся заключительная фаза операции "Ящик Пандоры" рассчитана до мелочей. Учтены все предыдущие подобные случаи, и до сегодняшнего дня советская контрразведка всегда действовала шаблонно. Русские все время так работают: если одна их операция прошла успешно, то они эксплуатируют ее схему снова и снова, пока не случится провал, после этого они начинают разрабатывать новые варианты. А потом повторяется та же комбинация.
Эспозито остановился в своих рассуждениях, чтобы допить виски, и Милнер понял, раз шеф начал повторяться – он пьян.
– Кроме того, мы организуем «утечку» информации из Госдепа о том, что в твоих руках находятся сверхсекретные документы, – покончив с виски, продолжил Эспозито.
– Каким образом вы доведете до русской контрразведки эти знания? – перебил шефа Милнер. – И какие это могут быть документы? А как, по-вашему, среагируют русские на то, что опытный дипломат, а тем более профессионал – разведчик, возит конфиденциальные документы по всему миру, а потом оставляет их в гостиничном номере? Он что сошел с ума или сбежал из психушки?
– Если у тебя есть какие-то возражения или замечания согласуй их с главным разработчиком операции. Для меня было важно, твое принципиальное согласие, а детали можно доработать.
Милнер хотел что-то возразить, но передумал и вышел из кабинета.
17 июня 1988 года (пятница) – 17.00. Лэнгли, ЦРУ США
Райдер с Милнером заканчивали последний рабочий день недели доработкой заключительного этапа операции "Ящик Пандоры"
– Все это похоже на плохой шпионский детектив, а не на тщательно продуманный план операции, – раздраженно сказал оперативник, резко повернувшись в кресле в сторону аналитика.
– Кто все это пишет? – спросил он через паузу, показав на разбросанные по столу документы и не дожидаясь ответа, продолжил. – А-а-а, я знаю, чокнутые голливудские сценаристы. Или нет, создатели слезливых мексиканских сериалов. – Милнер стремительно выбросил свое спортивное тело из глубокого кресла и подскочив к аналитику жестко предъявил. – Вот поэтому у вас ничего не получается начиная с Женевы.
– Понимаешь, Джон, то, что случилось в Женеве…, – Райдер, казалось, никак не отреагировал на всплеск энергии у оппонента, размеренно подбирая слова, – В общем, чтобы тебе было понятно… наши психологи ошиблись, они не смогли просчитать поведение агента «Нильса».
– А, ты Сэмюэл, и меня «считал» со своими психологами? – неожиданно спросил Милнер, опасно приблизившись к Райдеру.
– Да…, – нехотя выдавил из себя аналитик.
– И какой вывод они сделали? – уже более враждебно поинтересовался оперативник.
– Они сделали вывод, что ты согласишься участвовать в операции, – глядя в глаза собеседнику спокойно ответил аналитик.
– А может они опять ошиблись? Что тогда? – продолжал агрессивно допытываться Милнер.
– Тогда придется их заменить, – жестко отреагировал Райдер, – Два прокола по одной операции – это уже слишком… Кроме того, я читал твое досье, Джон. И мое мнение совпало с заключением психологов.
– Ты видимо был недостаточно внимателен, Райдер, – с угрозой в голосе перебил Милнер, – ты не прочитал между строк, что я очень не люблю таких умников как ты?
– Мы готовы работать над оптимизацией плана операции с учетом твоих замечаний, – невозмутимо отреагировал Райдер, собирая документы в папку. – Ждем тебя более готовым к работе в начале следующей недели.
Глава 19
20 июня 1988 года (понедельник) – 11.10. Москва, КГБ СССР
"Альфа" и "Омега" после отчета в Москве готовились к вылету в Семипалатинск. В субботу Соболев кропотливо работал с обоими аналитиками, уточняя и систематизируя информацию, полученную в результате изучения американских специалистов.
Предстоял заключительный и самый сложный этап операции «Паритет» и полковник, зная, как важен последний инструктаж, настраивался на беседу с аналитиками. Первым он вызвал Тоболина.
– Сначала давай обсудим промежуточные результаты проделанной тобой работы, – спокойно начал Соболев, – Результаты пока не ахти. Подобранных тобой кандидатов на установление доверительных отношений мы с подполковником Степным рассмотрели. Пришли к выводу, что в целом они соответствуют тем формальным параметрам, которые заложены в учебных пособиях Высшей школы КГБ СССР. Но скажу тебе честно, что, качеством изучения я пока не удовлетворен. Из представленных тобой материалов не видно с кем из американских специалистов и ученых целесообразно вступать в личный оперативный контакт. Они у тебя в отчетах все какие-то одинаковые. Не видно особенностей характера, поведения, привычек за которые можно было бы зацепиться.
Используй по максимуму все знания, которые ты получил во время обучения в разведке. Постоянно оттачивай свои навыки. Вот в аэропорту масса людей, не сидите с Рязанцевым бесцельно, рассказывая друг другу анекдоты, а практикуйтесь в изучении окружающих. Например, соревнуйтесь кто точнее подберет характеристики к тому или иному пассажиру. Скажи откровенно, ты испытываешь сложности в изучении или описании личности человека?
– Никак нет, – четко ответил Тоболин, – просто я сомневаюсь в правильности своих формулировок.
– Попрактикуйся с Рязанцевым, он в стихах может любую личность охарактеризовать, – посоветовал Соболев и сделал какие-то пометки в своем рабочем блокноте
– Идем дальше. В период обучения вы с подполковником Степным смоделировали и отработали все нюансы операции «Вариант», и ты знаешь, как действовать в любых экстремальных ситуациях, которые могут возникнуть. Мы с тобой разобрали всех американских специалистов и ученых, с которыми тебе приходилось контактировать на полигоне. Доизучим их через возможности разведки, контрразведки и дружественных спецслужб. По результатам подполковник Степной, во время сеансов связи, будет ориентировать тебя на кого из американцев следует обратить особое внимание.
Твоя задача продвигаться в окружение выделенных иноспециалистов. Постарайся это делать максимально конспиративно. Вступай контакты осторожно, чтобы со стороны казалось, что это не ты инициатор сближения, а твои визави.
Из вновь прибывающих на полигон в первую очередь исключай из числа изучаемых – скандальных, злых, наглых, самодуров и психопатов всех мастей. Этому тебя обучали так, что все непригодные для нас категории повторять не буду. Выделяй тех, кто подпадает под признаки причастности к ЦРУ или ФБР, по методике, которой учили в контрразведке. Лиц этой категории не теряй из виду, по мере возможности отслеживай в плане безопасности проведения операции «Вариант».
Когда определишься с кем из американцев будешь работать дальше, согласуешь кандидатов на установление личного оперативного контакта с подполковником Степным. Дополнительно изучи по каждому из кандидатов следующие детали. Во что одевается, когда выезжает на полигон, сколько карманов, сколько носовых платков, сколько пуговиц или заклепок и т.д. и т.п. Какие сумки и пакеты берет с собой. оставляет ли их без присмотра или держит всегда при себе. Каким по счету входит в автобус и на какое место садится. Каким и как покидает автобус. Что делает сразу по возвращении с площадки и в какую одежду переодевается. Не буду вдаваться в детали как это делается, применяй на практике все чему тебя учили. Тщательно изучи комнаты их проживания, чтобы ты мог ориентироваться в них даже в темноте.
Соболев, чуть подался вперед и поглядев внимательно в глаза Тоболина, продолжил:
– За тобой очень важная роль в операции «Вариант». Ты очень хорошо поработал в период подготовки, но то, что ты усвоил теорию недостаточно. Надо научиться качественно ее применять. В практической части надо прибавлять. Очень важно, пока еще есть время, настроиться психологически. Разрешаю, в рамках необходимого и достаточного, применять все чему тебя научили гипнотизеры, фокусники, карманники и прочие непрофильные специалисты.
Полковник сделал длинную паузу и закончил инструктаж, как мантру на одном дыхании:
– Ты отлично подготовлен. Ты все знаешь и умеешь, но на деле все может пойти не так, как мы предполагаем. Будь готов к любым неожиданностям. Ни на что, кроме выполнения операции не отвлекайся. Как бы чудовищно это ни звучало, но спасая одного человека ты можешь провалить операцию. Выполнив задание, ты спасешь миллионы. Помни, для страны, для мира важнее, чтобы ты выполнил задание. Я хочу, чтобы ты это понял и прочувствовал. В заключительной фазе операции ты будешь один на один с противником, и все зависит только от тебя.
Затем полковник вызвал Рязанцева.
– Все, что ты должен делать мы детально обговорили в субботу. Помни главное, что только ты посвящен в детали нашего с подполковником Степным видения операции ЦРУ. Тебе не придется, в отличие от Тоболина действовать на своем направлении в одиночку. Кроме нас со Степным, тебе будут помогать сотрудники различных служб Управления КГБ по Семипалатинской области. Но твоя задача легче от этого не станет. Потому что ты должен остановить «Исполнителя» операции ЦРУ, а это чертовски сложно. Против тебя, исходя из анализа ситуации, будет матерый профессионал, который работал в различных горячих точках мира и владеет самыми совершенными разведывательными навыками, в том числе различными техниками убийств.
По нашим предположениям «Исполнитель» будет мужчиной 40–45 лет, хорошо владеющим русским языком, крепкого спортивного сложения. Других особенностей внешнего вида может и не быть, но поведенческие будут обязательно, смотри внимательно. Основные признаки. Держится обособленно от остальных членов делегации. Не соблюдает общие правила распорядка дня для членов делегации (не посещает общие собрания, конференции, совместные обеды, поездки, экскурсии). Не известен рядовым членам делегации, не общается с ними. Не подотчетен руководству делегации и держит себя с ним независимо. Ему подчиняются 2–3 члена делегации из числа административных сотрудников, которые на регулярной основе посещают его номер.
Твой единственный шанс переиграть агента ЦРУ в том, чтобы создать вокруг него обстановку тотального наблюдения. Он должен не только чувствовать наше присутствие, но и видеть это постоянное плотное окружение, которое контролирует каждый его шаг. Как только он выходит за пределы своего номера его должны плотно «вести» наши люди. При этом их присутствие вблизи «Исполнителя» должно быть продиктовано выполнением своих профессиональных обязанностей. Но одновременно они ненавязчиво должны показать, что контролируют именно его передвижения, действия, встречи, приемы пищи, посещение общественных туалетов и все остальное. Не буду дальше повторяться, вы все это не раз обсуждали с подполковником Степным. Полагаю, что эта часть операции понятна?
– Так точно, – бодро ответил Рязанцев.
– Ты проделал большую работу, но времени у нас остается не так много как кажется. С подполковником Степным вы разобрали узкие места в обеспечении контроля и нейтрализации «Исполнителя», наметили ряд проблем, требующих решения. Работай над устранением выявленных недостатков. Где необходимо вербуй агентуру, устанавливай личные оперативные контакты со всеми горничными, сантехниками, поварами, кухонными рабочими, милиционерами, пожарными, почтальонами, курьерами и другими гостиничными работниками, которые будут окружать «Исполнителя». Делай все быстро и качественно, как учили. Приобретай агентуру без всяких санкций и оформления, потом если будет необходимость отпишешься. Закрепляй сотрудничество только отбором подписки и выбором псевдонима, никаких устных договоренностей. Если кто-то отказывается от сотрудничества, убирай немедленно с этого участка, через руководство и ставь туда своих людей. Нам сейчас не до сантиментов. Мы должны любой ценой обеспечить безопасность САИ и сорвать операцию ЦРУ. При возникновении малейших препятствий докладывай мне или подполковнику Степному в любое время дня и ночи.
Соболев внимательно посмотрел на капитана и строго спросил:
– Все ясно?
– Так точно, товарищ полковник! – вскочил Рязанцев.
– Молодец, капитан. Я на тебя надеюсь. И еще попрошу об одном поддерживай Тоболина. Вы с ним одна команда. Поддержка с нашей стороны – это одно, а когда ты по-товарищески – это совсем другое.
22 июня 1988 года (среда) – 10.00. Лэнгли, ЦРУ США
– С чего начнем нашу работу сегодня? – спросил аналитик, дождавшись, когда Милнер удобно откинулся в кресле.
– Я прочитал всю эту вашу аналитическую бредятину, – зло сказал оперативник и бросил папку с досье на стол аналитика. – Как ты себе все это представляешь? Я прибыл в Советский Союз, в Семипалатинск и все. Сразу, безо всяких проблем выполнил задание и спокойно улетел? В КГБ работают профессионалы, которые имеют досье на каждого члена нашей делегации, продумали контригру, и меня, как установленного разведчика, по их терминологии, сразу возьмут в плотную разработку.
– Не заморачивайся Джон, не надо все слишком усложнять. Во-первых, для обеспечения успеха твоей миссии с официальной делегацией вылетят два сотрудника ЦРУ, которые будут отвлекать внимание КГБ на себя. Во-вторых, одновременно с их прибытием активизируются наши агенты из числа специалистов и ученых, входящих в американскую делегацию по САИ. В-третьих…
– А тебе самому приходилось когда-нибудь работать на территории противника по таким заумным сценариям? – перебил аналитика Милнер. – Может быть ты рисковал своей шкурой во Вьетнаме или в Камбодже?
– Нет, – спокойно ответил Райдер. – Я знаю, что для этого не пригоден и мне всегда нравилась моя профессия.
– Так вот, – назидательно сказал оперативник, – как правило, когда наступает самый критический момент выполнения ваших красивых замыслов возникают такие проблемы, что ты забываешь все инструкции и наставления и думаешь только о том, как спасти свою задницу. В эти сакральные моменты я много раз давал себе клятву, если выберусь, найду тех недоумков, которые составляли эти дебильные планы и прикончу их. Но когда возвращаешься оттуда живой не хочется тратить на это время. На далеких теплых островах появляются дела поинтересней. Вот почему я никогда не обращаю особого внимания на эти ваши заумные сценарии, – Милнер кивнул на разбросанные по столу листы и нехотя добавил, – Ладно, это так, лирическое отступление, давай еще раз прочитай вслух этот сценарий с моими правками. Если что-то не стыкуется, обсудим по ходу.
– Джон, у меня нет времени на бесполезное обсасывание каких-то несущественных моментов, – с затаенной обидой в голосе заявил Райдер. – Ты исполнитель и, безусловно, хорош при принятии моментальных решений и рефлекторных действий. А мы аналитики, пытаемся предвидеть, какие проблемы могут у тебя возникнуть и наметить наиболее оптимальные пути их решения. Поэтому наша задача тщательно изучить обстановку, разбив ее на составляющие и на этой основе разработать алгоритм твоих действий, учитывающий возникновение любых неожиданностей. А дальше все зависит только от твоего мастерства.
– А, так это вы будете подставлять свою задницу русским? – вновь «ощетинился» и недобро улыбнулся Милнер.
– Нет, не в этом дело, – холодно отреагировал Райдер. – Просто в рамках замысла операции разработан порядок действий для успешного выполнения задания и тебе остается только следовать нашим рекомендациям, чтобы осуществить задуманное.
– Нельзя ли на нормальном языке и с подробным разъяснением почему я должен делать тот или иной шаг так как вы говорите?
– Зачем тебе вникать в нюансы выработки решений? – попытался увильнуть аналитик.
– Я понял! Ты куда-то спешишь? – саркастически заметил оперативник. И сменив тон, жестко заявил: – Когда-то такой спешливый парень как ты провально спланировал мою первую операцию, в результате чего погиб мой лучший друг и напарник, а я чудом остался жив. С тех пор я предпочитаю вникать во все детали операции на месте. Уяснил?
– Хорошо, – с плохо скрываемой неприязнью сказал аналитик, – я тебя услышал. Как я уже говорил, чтобы отвлечь внимание русских мы заранее включаем в состав нашей официальной делегации по САИ несколько специалистов и ученых, которых КГБ подозревает в причастности к ЦРУ. Кроме того, в составе нашей миссии будут находиться два агента ЦРУ. Всем этим персонажам будет дано задние действовать очень активно и агрессивно, привлекая к себе внимание КГБ.
