Алиса Бастиан
Летопись Океана
Глава 29. В плену
Под спиной было мягко, над головой – темно. Макс пошевелился – вроде бы ничего не болело. Но встать не получилось. Ладони Макса нащупали песок – вот на чём он лежит, как магнитом притягиваемый вниз. Где же он? Макс повертел головой, но ничего так и не смог разглядеть. Не было ни красного свечения, ни сталактитов, ни шёпота. Тишина и темнота. Макс снова попробовал встать, но песок легонько завихрился вокруг, обвился вокруг запястий и лодыжек, словно верёвки, и притянул Макса к себе.
Теперь-то Макс по-настоящему испугался. Он понятия не имел, где он, но вот то, что Пещера взяла его в плен и отпускать не собиралась, он понял достаточно хорошо. Как же он мог так купиться на её проклятую сделку? Внезапно где-то послышались голоса, и уже через несколько секунд Макс их узнал – Аврора, Сириус, Терций, Изумруд. Они были где-то совсем рядом и с ними всё было в порядке. Но где они?
– Я здесь! Помогите! – крикнул Макс, но ничего не услышал. Даже звука собственного голоса. – Аврора!
Снова ничего. Звук не существовал в этом месте. Только… Только над ним! Макс снова услышал знакомые интонации – кажется, Сириус переговаривался с Терцием. Пещера обещала исполнить их желания. Значит, они сейчас там. А он… Он прямо под ними. Где-то ещё глубже, ещё дальше, где-то, где темно и тихо, мягко и страшно, где-то, куда спрятала его коварная Пещера, чтобы потом вдоволь наиграться своей припрятанной игрушкой. И он ничего не может с этим сделать. Не может подняться, не может позвать на помощь.
А они – они так близко!
Макс застонал от безысходности, но даже стон не мог существовать в этом беззвучном вакууме. «Наверное, прямо сейчас они озвучивают Пещере свои желания, – подумал Макс. – И даже понятия не имеют, как же так вышло. И куда делся я. Или… Или они думают, что я уже дома! Господи, они ведь даже не будут меня искать, решив, что я исполнил своё желание и вернулся домой!»
Макс похолодел от ужаса. Он не жалел о том, что решил обменять своё личное желание на желания остальных, но вот о том, что дал Пещере себя обмануть – жалел сильно. Но, видимо, уже было поздно. Теперь он не увидит не только маму, но и тех, кто там, наверху, прямо сейчас счастливо озвучит свои желания и убежит радоваться жизни, оставив здесь Макса, одинокого и беспомощного, даже не узнав об этом.
Голоса смолкли. Макс увидел, что над ним появились красные прожилки, словно потолок треснул и сквозь него стала просвечивать Пещера Желаний. Прожилки эти были так далеко, что Макс даже представить не мог, на какой теперь он глубине, если даже Пещера Желаний так высоко над ним. Прожилки стали ярче, и в этот момент песок обхватил Макса за грудь, отчаянно прижимая к себе, утягивая его вниз, под свои барханы. Макс в отчаянии забарахтался, и тут раздался жуткий, оглушительный треск, и прожилки далеко наверху стали совсем огромными и ослепительными. Что-то протяжно застонало, сверху посыпался песок, искрящийся красным, и Макс решил, что это конец – теперь его не только утягивало под один песок, но и засыпало сверху другим. Макс набрал в лёгкие воздуха и зажмурился – и тут услышал шум Океана прямо рядом с ним. Океан шумел всё громче, но Макс не решался открыть глаза. Надеялся только, что всё это скоро закончится. Его обдало прохладным морским бризом, тут же пахнуло солью и почему-то розами, и это было последнее, что успел почувствовать Макс, перед тем как провалиться в какую-то пустоту.
Глава 30. Победа
– Вот он! – заорал кто-то.
Как показалось Максу, чересчур, невыносимо громко. Он распахнул глаза и тут же зажмурил их – ярко-голубое небо полоснуло по отвыкшему от света зрению хлёстко и безжалостно. Голова раскалывалась. В ушах негромко шумело. Что же произошло?
– Макс! – бесцеремонно тряс его кто-то за плечо. – Макс! Макс, очнись!
– М-м-м, – промычал Макс, непроизвольно хватаясь за трясущую его руку, оказавшуюся неожиданно хрупкой и худенькой. Прибавив к этому запоздало опознанный голос, Макс определил в трясущем Аврору и приоткрыл один глаз.
– Живой! – восхитилась она.
– Ну а как иначе, – отозвался Сириус. – Всё правильно. Не мёртвым же ему домой возвращаться?
– Домой? – встрепенулся Макс, и второй глаз открылся сам собой.
Аврора потянула его на себя и помогла сесть. Макс огляделся – вход в пещеры был прямо перед ним и на глазах таял, а затем и вовсе исчез. Вокруг стояли Изумруд, Терций, Сириус, Черешня и Аврора.
– Что… Что? – Макс не мог сформулировать вопрос. Что произошло? Что это сейчас было? Что они имели в виду, говоря про его дом?
– Макс, мы сделали это, – в голосе Авроры звучала неприкрытая гордость. – Сделали. Всё благодаря тебе. Это всё ты! – радостно закончила она, и Макс не удержался от улыбки.
– Не зря ты к нам заглянул, – подтвердил Сириус. – Может, это… Не будешь отчаливать прямо сейчас? Надо бы отметить, что ли…
– Куда отчаливать? – не понял Макс.
– Домой, куда же ещё! – воскликнула Изумруд.
Макс печально покачал головой.
– Это вряд ли.
– Почему? – удивилась Черешня. – Ведь ты же…
Макс снова помотал головой и потянулся, чтобы вытереть со лба прилипший песок. И замер от неожиданности. В руке у него была большая и красивая ракушка. Точно такая же, как та, что привела его в графство Океан. Может, даже та самая. Макс поднёс её поближе, не веря своим глазам, и в изумлении воззрился на друзей.
– Но как?
– Что? – не понял Терций.
Макс потряс ракушкой.
– Ну, видимо, она отправит тебя домой, – подсказала Изумруд.
– Да нет же, – возразил Макс, – я не про это. Как она вообще оказалась у меня в руке? Что произошло?
– Но разве ты не хотел вернуться домой? – удивилась Аврора. – Ведь это и было твоим желанием, уж мы-то знаем. Вот оно и исполнено. Ракушка привела тебя к нам, ракушка и вернёт тебя домой. Разве нет?
– Нет! – воскликнул Макс, чем немало удивил Аврору.
– Но ведь ты желал…
– Моё желание было аннулировано, – перебил её Макс и тут же пожалел об этом. Рассказывать подробности о своей глупости и хвастаться благородством ему вовсе не хотелось.
– Почему?! – ужаснулась Аврора, а Изумруд почему-то прижала руки к груди.
– Ну… Так получилось, – пробурчал Макс, вставая с песка. – Но, похоже, не получилось, – он взвесил на ладони ракушку. – Похоже, всё хорошо. – Он улыбнулся. – Надеюсь, она вернёт меня домой.
– Но что же всё-таки случилось? – не отступала Аврора. – Ты же вошёл в Пещеру Желаний?
Макс кивнул и спросил, опережая дальнейшие расспросы:
– А вы? Вы озвучили свои желания? Они исполнились?
– Озвучили, – ответил Терций. – Сами не поняли, как там оказались, но шанс свой не упустили. Будем надеяться, эта шепчущая Пещера действительно исполнила наши желания.
– Жуткое место, – Изумруд передёрнула плечами.
– Было бы залито изумрудным светом, а не красным, было бы не таким жутким? – поинтересовался Сириус.
Изумруд уставилась на него, словно впервые видела.
– Что? – недовольно спросил граф, но Изумруд его недовольство ничуть не задело. Наоборот, на лице у неё начала появляться глупая, по-детски счастливая улыбка.
– Мне показалось, или это была попытка пошутить? – встрепенулась Черешня, до сих пор молча оглядывавшая своих друзей, пытаясь уловить в них перемены.
– Вот ещё, – презрительно бросил Сириус и собирался добавить что-то ещё, вероятно, не менее презрительное, но его перебил вопль Изумруд:
– Глаза! Вы только посмотрите на его глаза! – забыв о приличиях, заголосила она, тыкая в графа пальцем и смеясь.
Макс увидел, как окаменело лицо Авроры. Увидел, как она почему-то со страхом шагнула к брату и посмотрела ему в глаза.
И как страх на её лице сменился улыбкой ещё шире, чем у Изумруд.
Тут уж к Сириусу подскочили и Черешня с Терцием, да и сам Макс подошёл поближе. Подошёл, увидел и тоже заулыбался. Счастливее всех была Аврора, но улыбались они все вместе. Кроме Сириуса, который никак не мог понять, почему его так бесцеремонно разглядывают в упор.
Глаза графа из водянисто-серых, тусклых и безжизненных стали такими же серебристыми, яркими и искрящимися жизнью, как у сестры.
– Невероятно, невероятно! – заламывала руки Изумруд. – Невероятно.
Аврора спрятала лицо в ладонях.
– И это определённо была попытка пошутить, – заявил Терций, а Черешня радостно закивала в подтверждение, не отрывая взгляда от Сириуса.
Макс понял: это исполнилось желание Авроры. Она мечтала, чтобы брат снова стал нормальным человеком, способным разделять с ними радость и не пугающим мутным туманом в своих глазах. И мечтала она об этом давно. Даже находясь с братом в ссоре и не понимая причин, по которым он, как ей казалось, её предал. Сириус признался ей, потому что знал – услышав правду, Аврора наверняка захочет всё исправить, но после пересечения Озера Света желание уже не подлежит изменению. Так что он не боялся, что она передумает в ущерб своим мечтам. Но именно это и было её мечтой с самого начала.
Макс посмотрел на Аврору: та осторожно, словно это было величайшей опасностью, взяла Сириуса за руку, и Максу почудилось, что он чувствует, как сильно бьётся её сердце. И как оно забилось ещё сильнее, когда Сириус в ответ сжал её руку. И улыбнулся.
– Улыбается! – восхитилась Изумруд. – Нет, ну вы видели?
Они видели. Макс почувствовал, как в груди разливается тепло. Даже если бы он навсегда остался в этой проклятой Пещере, это стоило бы того. Стоило бы того счастья, которым светилась Аврора и которое досталось и Черешне с Изумруд. Обе они подбежали к брату с сестрой и заключили их в объятия. Сириусу определённо шла улыбка.
И благородное серебро в глазах.
– Ну а ты? – повернулся Макс к Терцию. – Твоё желание сбылось?
– Надеюсь, – отозвался тот. – Пока не могу точно сказать. Эй, Сириус! Отлепись от девчонок и скажи лучше, что там у тебя с твоим желанием.
– Как ты разговариваешь с графом? – возмутился Сириус, но слегка приподнявшиеся уголки губ выдали его несерьёзность с головой.
– Что ты пожелал? – поддержала Терция Аврора. По правде говоря, интересно было всем.
Сириус вздохнул.
– Кое-что, оценить результаты чего я сразу не смогу. Могу лишь надеяться, что всё сработало.
– Перед Озером Света ты говорил, что у нас есть последний шанс передумать, – вспомнила Изумруд. – Что если мы ещё не определились с желанием, самое время решиться. У тебя так и было?
Они вспомнили, что Сириус, прежде чем войти в Озеро Света, действительно о чём-то задумался.
– Возможно, – ответил граф. – Но сейчас это уже неважно.
– Так что в итоге ты загадал? – не унималась Аврора. – И что ты там взвешивал?
– Неугомонная сестрица, – сказал Сириус. – Неужели непонятно, что я не горю желанием распинаться на эту тему?
– Придётся, – пожала плечами Аврора. – Рано или поздно всё равно придётся, и лучше пусть это будет сейчас, чем слишком поздно. А то за тобой станется…
Остальные (все, кроме Макса, – он решил не лезть) тут же начали упрашивать графа рассказать им всё немедленно и в мельчайших подробностях. Под таким натиском, возглавляемым Авророй и закрываемым Максом, молчаливо прикрывающим тылы, Сириус не устоял.
– Ладно, только успокойтесь! – воскликнул он. Потом сложил руки на груди, слегка прищурил глаза, только привыкающие к яркому солнечному свету (он бы с радостью надел тёмные очки, но они исчезли в Пятой пещере), и сказал:
– Я пожелал то, что на моём месте выбрал бы любой мало-мальски уважающий себя граф. Мир.
– Мир? – воскликнула Аврора. – Какой ещё мир?
– Во всём мире, – тихонько пробормотал Макс, но Сириус его услышал.
– Не во всём. В том, где я могу что-то изменить, – ответил он.
– Но у нас ведь и так всё хорошо, спокойно и мирно? – полувопросительно сказала Изумруд. Когда она произнесла это с такой интонацией, у всех них, до сего момента уверенного в её словах и считавших так же, впервые начали зарождаться сомнения. – Или…
– У нас всё хорошо, – кивнул Сириус. – И, надеюсь, будет. Надеюсь, я смогу исправить то, начало чему положил мой отец.
– Только не это, – сказала Аврора. – Ничего не хочу про это слышать!
– Но что он сделал? – спросил Терций, за что получил негодующий взгляд подруги.
– В прошлом году, когда я был в пещерах, я кое-что нашёл. – Сириус замолчал и помрачнел. – На дне Озера Света. Его сумку. Именно она утянула его на дно. Именно она, наполненная тёмными желаниями, перед которыми он не смог устоять, перед которыми оказался беспомощен даже его здравый смысл. Впрочем, его у отца было не много.
– И что было в этой сумке? – шёпотом спросила Аврора.
Сириус вздохнул.
– Много чего. Всё отлично сохранилось. Может быть, для того чтобы кто-то это нашёл. Не знаю. Там было всё. Записи, карты, планы, письма. Наброски предположительных кампаний. Переписки с требованиями и предложениями.
– Каких ещё кампаний? – удивился Терций.
– Военных.
Воцарилось молчание. Никто не решался нарушить тишину. Только Черешня осмелилась сделать это.
– Твой отец собирался развязать войну? – спросила она, и голос её дрогнул.
Никто из них не знал по-настоящему, что такое война, но каждый понимал, что она значит. Никто не хотел увидеть, как разрушается то, что они любят, и погибают те, кто им дорог. Никто даже не думал, что такое может когда-нибудь случиться. В их замечательном, идиллическом графстве Океан. Никто, кроме Сириуса.
– Собирался. – Голос графа зазвучал жёстче. – И даже положил начало её развёртыванию, всё это было в переписке с хитрыми предателями и бунтовщиками из других графств и в его дневнике.
– Но зачем? – спросила Изумруд.
– Я выяснил, что отец был невероятно влюблён в Королеву графства Клён, – вздохнул Сириус.
– Но ведь она же замужем за Королём! – воскликнула Аврора.
– Вот именно. Но его это не смущало. Королева буквально лишила его рассудка. Я читал черновики его писем к ней – пылкие, яркие, с толикой безумства. Он писал, что лишь только увидел её – в первую же секунду влюбился и с тех пор мог думать только о ней.
– Бедная Вега, – пробормотала Изумруд.
– Но Королеву это не впечатлило – никто, кроме Короля, её не интересовал, тем более довольно напористый женатый граф графства Океан. О чём она вежливо ему и намекала в ответных письмах, а потом и вовсе перестала отвечать. Кажется, отец писал ей снова и снова, приезжал к ней снова и снова, но ничего не добился. Думаю, Король ничего не знал. В общем, Королева всё никак не отвечала отцу взаимностью, а он, буквально одержимый мыслями о ней, злился всё больше и больше. Он мог бы пожелать в Пещере её любви, но это было бы не по-настоящему. Он хотел покорить её, завоевать, а под конец просто хотел захватить её и её графство в плен и подчинить. И он начал реализовывать планы по началу войны, плетя интриги и выискивая нужных людей, в конечном счёте даже не ведающих, во что он их втягивает. У него почти получилось, но в конце концов он, похоже, совсем обезумел, раз решился после всего этого идти в пещеры.
– Ох уж эта любовь! – воскликнула Черешня.
– Вряд ли настоящая любовь, – покачал головой Сириус. – Думаю, просто желание обладать.
– Она знает, что из-за неё он собирался начать войну? – спросил Терций.
– Надеюсь, что нет.
– Какой ужас, – прошелестела Аврора, опуская голову, словно то, что её отец собирался начать войну, было её личной виной.
– Да, приятного мало, – скривился Сириус. – Он мечтал, чтобы все его планы и схемы сработали, письма с предложениями и требованиями к другим графствам были удовлетворены, а записи и наброски осуществились. Наверняка он держал всё это в памяти, но для подстраховки решил взять всё с собой. Чтобы Озеро Света и Пещера Желаний точно знали, что исполнять. Я думаю, он действительно просто сошёл с ума, если решился на такое.
– А где… эта сумка? – зачем-то спросил Терций. Наверное, чтобы отвлечь всех от поникшего Аврориного вида.
– Не знаю. Может быть, исчезла в одной из пещер. Когда я очнулся в карьере, никакой сумки рядом со мной уже не было. Но я прекрасно всё помнил. Помнил, что мой отец – предатель и враг. Этого знания пещеры у меня не отняли.
Аврора подошла к брату и молча обняла его.
– Самое плохое, что часть своих безумных военных идей он начал осуществлять ещё до похода в пещеры, – сказал Сириус, не разжимая объятий. – Я перерыл весь дом, каждый его уголок, и нашёл тому подтверждения. Отец давно вынашивал свои планы. Он уже состоял в переписке почти со всеми графствами, и половину из них склонил к мысли, что война – довольно увлекательное и прибыльное занятие. Он даже обзавёлся союзниками. Процесс уже набирал обороты. Пещеры только довели бы его до совершенства и небывалого размаха. К счастью, Озеро Света благоразумно. Иначе это было бы сложнее остановить.
– Но ты остановил, – сказала Черешня. – Ты исправил всё то, что успел натворить твой отец. Ты…
– Да-да-да, – перебил её граф. – Только бы всё ещё получилось. Но надеюсь, Пещера не подведёт.
– Он не оставил тебе выбора, – пробормотала Изумруд.
– Пришлось соответствовать титулу, – слегка улыбнулся Сириус. – И позаботиться о своём графстве.
– Но что бы ты пожелал, если бы не… не это? – не удержался Макс.
Черешня хотела одёрнуть его, потому что после всего сказанного не стоило бередить раны, но потом решила – кто она такая, чтобы одёргивать Макса, благодаря которому у них всё получилось?
– Почти то же, что и Аврора.
Пять пар глаз воззрились на Сириуса, лицо которого непривычно засветилось тихой грустью.
– Для… – Аврора сглотнула. Отстранилась от брата и даже отошла на несколько шагов. Подумала, что любовь может быть разной. Что меньшее её количество для одного и большее для другого не означает, что для первого она какая-то не настоящая. Или означает? Она уже всё поняла. Ей никогда не приходило это в голову. Никогда. Для неё текущее состояние было привычным и не требующим изменений. Не требующим задумываться о том, чтобы поменять что-то к лучшему. Можно ли быть одновременно хорошей сестрой и хорошей дочерью? Если да, то это явно не про неё. – Для мамы? – закончила Аврора тихо, но голос её прозвучал звонко и колко, словно витражи в особняке Графини разбились вдребезги.
Сириус кивнул.
– Знаю, мы привыкли видеть её такой всегда. Свыклись с этим, как с чем-то само собой разумеющимся. Но ведь когда-то она была как ты, когда-то давно, до этого проклятого титула. Мы никогда не знали её настоящей. Может, твой смех передался тебе от неё. Может, она улыбается так же, как ты. Мне бы хотелось это увидеть. Правда хотелось бы. Но чёртова сумка всё изменила.
– Как это всё ужасно! – воскликнула Изумруд.
– Мне очень жаль, что так получилось, – сказала Черешня.
– А мне жаль, что ты не смогла попасть в пещеры и исполнить своё желание, – ответил Сириус.
– Похоже, оно и так исполнилось. Главное, чтобы всё было хорошо, – улыбнулась Черешня. Потому что она собиралась загадать, чтобы они с Сириусом и Авророй снова стали друзьями и проводили время как раньше. И, похоже, теперь это было вполне реально. Может быть, немного эгоистичное желание, по сравнению с миром во всё мире или возвращением брата к нормальной жизни, но… Ей всегда была дорога их троица.
– Эй! – воскликнул вдруг Терций. – На помощь! У нас тут драма! Передозировка эмоций может грозить необратимыми последствиями!
Все повернулись на его голос. Терций обнимал Аврору за вздрагивающие плечи.
– О, так мы не договаривались, – сказал Сириус. – Перестань реветь сейчас же. Я не намерен на это смотреть.
– Ну и не смотри, – всхлипнула Аврора.
– Я серьёзно. Перестань. Реветь совершенно незачем. По-моему, надо радоваться тому, что мы имеем. А имеем мы очень многое. И потом, разве не увлекательная получилась вылазка? Можно будет повторить. Если очень захотим.
Аврора снова всхлипнула, но уже тише.
– Поговорим дома. Всё хорошо. Сейчас у нас всё хорошо, – закончил Сириус, подходя к Авроре и проводя рукой по её лицу. – А сейчас у нас ещё два несознавшихся человека, и если уж вы бессовестно заставили меня говорить, то и вам пора.
Аврора кивнула и даже слегка повеселела. Атмосфера, до того ставшая пасмурной, снова начала наполняться солнцем. Все вздохнули с облегчением.
– Ну хорошо. А теперь скажи честно: чувствуешь, что влюбляешься? – с ехидцей спросил Терций, разряжая обстановку.
– Что?! – ужаснулся Сириус.
– Влюб-ля-ешь-ся, – по слогам повторил Терций, явно смакуя откровенный ужас на лице графа. – В неё. – И он кивнул в сторону Изумруд.
Сириус открыл рот, чтобы что-то сказать, да так и застыл, глядя на Изумруд и не в силах поверить в услышанное. Похоже, он только сейчас осознал, какую опасность представляла для него её влюблённость.
– Неужели твоё желание было настолько бредовым?! – возмутилась Изумруд, бросившись к Терцию. – Спасибо за заботу, конечно, но это уже слишком!
Тут пришла очередь ужасаться и возмущаться Терцию.
– Ты о чём вообще?! – воскликнул он. – При чём тут моё желание? При чём тут вообще я? Твоё желание, ты и разбирайся теперь!
– Что? – опешила Изумруд, от удивления отступив от Терция на шаг назад, отчего едва не натолкнулась на Сириуса, с весьма странным выражением лица смотревшим то на неё, то на Терция.
– Ты же мечтала, чтобы Сириус в тебя влюбился! – всплеснул руками Терций. – Это все знают!
– Да я… Да ты… Да как ты смеешь! – разозлилась Изумруд. – Я бы никогда до такого не опустилась! Это же просто жутко, отвратительно эгоистично – решать за человека, что ему чувствовать! Я сама добьюсь его любви, без каких-то там дурацких пещер! – в запале крикнула она и только потом побледнела, поняв, что ляпнула лишнее. – В общем, я не… Ничего такого не желала.
Изумруд опустила голову, Терций покраснел от стыда, а Сириус рассмеялся – негромко, но с большим, большим облегчением.
– Ну спасибо тебе, – сказал он, кладя руку на плечо Изумруд. Та вспыхнула и, казалось, захотела провалиться сквозь землю. – Я всегда знал, что на тебя можно положиться.
Изумруд опустила голову ещё ниже, но Макс увидел, как на лице её снова появилась улыбка.
– Ну ты это… Извини, что ли, – замялся Терций.
Изумруд кивнула – всё-таки у неё был лёгкий характер, не дающий ей долго обижаться.
– Но что тогда ты пожелала? – спросила Черешня.
– Ну… – Изумруд подняла голову, расправила плечи и сразу стала выглядеть как-то даже почти величественно. – У меня не было каких-то особенных желаний. Желать себе другой, более полезный дар – тоже эгоистично, к тому же неизвестно, как дар на это отзовётся, может и вообще исчезнуть. Кстати, как мы выяснили, он вовсе не такой уж бесполезный, раз помог нам пройти одну из пещер, – добавила она. – Я просто хотела, чтобы у нас всё получилось. Чтобы мы справились, и наши желания исполнились. Вот и загадала – чтобы все наши желания, которые услышало Озеро Света, исполнились.
– Так вот в чём дело! – воскликнул Макс.
– А? – Изумруд воззрилась на него в недоумении.
– Рассказывай давай, что ты там скрываешь, – сказал Сириус. – Уж мы-то должны знать.
Макс почесал щёку, думая, как бы опустить нелестные подробности, но впечатления, полученные за всё это время, буквально выплеснулись наружу, и он затараторил громко, эмоционально и со всеми подробностями. Выложил всё как есть. И лишь когда закончил, увидел, какие странные лица у его друзей.
– Господи… Ты… Ты правда это сделал? – Аврора смотрела на него с какой-то невыразимой болью. – Ради всех нас?
«В основном тебя», – подумал Макс, но вслух говорить не стал.
– Так вот почему мы с Авророй всё помним, хотя и прошли через этот проклятый гипноз! – воскликнул Сириус. – Чары развеялись, когда ты обставил этот драный кокос! Поразительно…
– А мы ведь и правда решили бы, что ты вернулся домой. Мы бы даже не стали тебя искать, – сказал Терций. – Кошмар какой!
– И ты бы так и не вернулся домой, а тонул бы в этих проклятых песках, обманутый этой проклятой Пещерой, пока мы бы радовались исполнению этих проклятых желаний! – Аврору, кажется, понесло. Она схватила Макса за плечи и стала трясти:
– Зачем? Зачем ты это сделал?
– Я же не знал, – ответил Макс, – что останусь там навсегда.
– Всё равно, – сказала Черешня, – не представляю, как тяжело было принять такое решение! И как жутко представлять тебя там, в этой темноте и тишине… Слышащим их голоса и понимающим, что это конец…
– Э, давайте не будем о мрачном, – сказал Макс. – Всё же хорошо. В итоге всё получилось хорошо.
– Ай да Изумруд! Молодец, малышка! – воскликнул Сириус, повернувшись к ней. – Только благодаря тебе Макс сейчас с нами, цел и невредим. Браво!
– Браво! – крикнула и Аврора, а за ней и все остальные.
Изумруд стояла, сияя от удовольствия и застенчиво ковыряя изумрудной туфелькой песок.
– Остался Терций, – довольно заключила Черешня.
– Небось пожелал, чтобы Чайница в тебя влюбилась, – ляпнула Аврора. Хотела по-доброму, но Терций почему-то оскорбился.
– Что? – воскликнул он. – Я что, эгоистичнее Изумруд? Даже она такого не пожелала для Сириуса!
– Минуточку, что значит «даже»? – возмутилась Изумруд.
– Значит, не это? – уточнил Сириус. Происходящее его забавляло.
– Конечно, нет!
– Не верю, – сказала Черешня. – Неужели ты упустил свой шанс? Не похоже на тебя. Наверное, тебе просто стыдно теперь в этом признаться.
Терций в ответ только фыркнул.
– Просто скажи нам, – предложила Аврора, хитро глядя на Терция. – Мы хотим знать, что ты пожелал!
– Полагаю, не совсем то, что вы думаете.
– А что тогда? – спросил Макс.
Терций посмотрел на верх карьера – туда, откуда они спускались сквозь туман, надеясь на лучшее. Туда, куда им нужно подняться, чтобы вернуться домой. И сказал:
– Вы меня, конечно, извините, но мне пора. Надо кое-что проверить. Увидимся! – махнул он рукой и припустил наверх.
Сириус рассмеялся – ещё непривычно, словно не был уверен в нотах, но всё-таки.
– Думаю, нам тоже пора, – подытожил он. – Как насчёт пирушки в моём великолепном графском поместье?
– Пирушки? – ужаснулась Черешня, словно граф крепко выругался. – Пирушки?!
– Разве это не так называется?
– Я за! – воскликнула Изумруд.
Как оказалось, остальные тоже.
