Алиса Бастиан
Летопись Океана
– Ах! – воскликнула Изумруд. – Не уследила!
– Ну ничего, зато мы точно знаем, что нужно делать, – сказала Аврора. – Твой звёздный час.
– Изумрудный, – улыбнулся Макс.
А Сириус сказал:
– Только мы по-прежнему не знаем, где выход и что может произойти, когда мозаика полностью соберётся.
– Скоро узнаем, – ответила Изумруд и снова принялась за работу.
Чтобы полностью собрать мозаику, нужно было постоянно поддерживать изумрудный баланс, а значит, зорко следить и быстро реагировать, возвращая остывающим и блёкнущим камешкам драгоценное сияние, с охотой отражавшееся в зеркальцах. Сириус, Аврора и Макс пытались помочь, указывая Изумруд, на какой именно материал, выходящий из строя, следует обратить внимание, но закончилось всё тем, что они стали только её отвлекать. Поэтому просто встали в центре пещеры под мозаикой и смотрели, как мерцают её появляющиеся, становящиеся то яркими, то светлыми, пытающимися исчезнуть и в конце концов утверждающиеся на своих местах недостающие фрагменты.
Изумруд потребовалось время, чтобы уловить ритм сияния и скорость угасания камней, и всё её внимание, чтобы уследить за процессом, но в итоге она справилась. Постоянно разрываясь между источниками изумрудного света, постоянно расставляя приоритеты (здесь ещё можно немного подождать, а вот здесь ждать нельзя совсем – надо срочно обновлять сияние, иначе камешек окончательно погаснет и мозаика потеряет свой фрагмент), постоянно напряжённо высчитывая, высматривая и прикидывая, она справилась.
– Потрясающе! – восхитилась Аврора, и Макс с графом её поддержали.
Мозаика собралась полностью. Доля секунды – и последний её фрагмент встал на своё место. Зрелище было восхитительное.
Что-то вдруг скрипнуло, и Изумруд вскрикнула от неожиданности. Сириус, Макс и Аврора, только что стоявшие перед ней, в центре пещеры, и восторгающиеся сложившейся мозаикой, в мгновение ока исчезли. Всё это время под ними был скрытый лаз, прикрытый люком – проход в Четвёртую пещеру, – и, когда Страж получил свою последнюю недостающую частицу, проход в следующую пещеру открылся. Троица – в отличие от Изумруд, не успевшей даже вскрикнуть, – полетела вниз, навстречу новой пещере.
Изумруд, стоящая в одном из углов, от увиденного запаниковала. Подбежала к люку, чтобы проверить, как они там, чтобы догнать их, чтобы не оставаться здесь одной, – но слишком поздно. Изумруд отвлеклась – и это стоило ей нескольких фрагментов мозаики: несколько камешков погасло. Проход тут же закрылся, и от этого Изумруд запаниковала ещё больше. Она пыталась вернуть процесс в своё русло, снова обращая потухшие камешки в драгоценности, но тщательно выстроенный ритм уже был нарушен, и изумруды, словно костяшки домино, падающие целыми стайками от одного неверного движения, поголовно стали возвращаться в своё исходное состояние. В конце концов всё изумрудное сияние пещеры потухло, а на потолке не осталось ни одного свежего фрагмента.
Теперь, чтобы открыть проход и догнать друзей, Изумруд нужно было начинать всё сначала. И кто знает, сколько времени ей бы потребовалось на этот раз.
Она вздохнула и решила немного отдохнуть. Отдышаться после почти марафонского забега по превращениям и контролю. Изумруд от души надеялась, что с друзьями ничего не случится. И что они достигнут своей цели. Она села прямо на грязный пол, и почувствовала, что от усталости её даже клонит в сон.
Спать было нельзя. У неё оставалось ещё много работы. Правда, Изумруд не была уверена, что она найдёт для неё силы. Что не останется здесь, наедине с неведением и надеждой.
«Ну ничего, – подумала она. – Главное, что они прошли. Главное, что прошли».
Глава 26. Четвёртый Страж, или Магическая кулинария
Они летели вниз, судорожно вцепившись друг в друга. Аврора верещала от ужаса. Через какое-то время Макс понял, что это верещит он сам, и от стыда захотел провалиться сквозь землю, да только именно это и происходило.
Вдруг падение в неизвестность прекратилось (на самом деле оно длилось не так уж долго, но попробуйте сказать это трём напуганным, ничего не видящим в темноте путникам, чьи сердца сжались от ужаса, и они ни за что вам не поверят). Стало довольно светло и даже мягко. Да, приземление оказалось очень мягким – вся пещера (а это была именно та новая пещера, в которую они так стремились) была наполнена воздушной белой пеной, и Максу показалось, что они упали в огромную ванну. Постепенно пена испарялась, и вскоре они трое, тяжело дыша, стояли на обычном твёрдом пещерном полу.
– Изумруд не успела, – подвёл итог Сириус, видимо, ждавший, что она всё-таки появится. – Мы растеряли половину отряда.
Макс удивился, когда это они стали отрядом, но понял, что они были им с самого начала. Просто до этого граф не озвучивал то, что все они думали.
– Как жаль… Она так старалась… – печально сказала Аврора. – Без неё нас бы сейчас здесь не было.
– Мы вернёмся за ней, – твёрдо сказал Сириус. По крайней мере, он очень надеялся, что прозвучало это твёрдо.
Максу было жаль Изумруд, оставшуюся там, наверху, совершенно одну. И ещё немного страшно. Что, если в следующий раз в одиночестве останется он? Макс не был уверен, что сможет это выдержать.
Пещера была обычной, невзрачной, каменисто-песчаной. Выхода из неё нигде не было видно. Прохода в следующую пещеру не наблюдалось.
– Ой, смотрите! – сказала Аврора. – Я её даже не сразу заметила!
Они увидели прозрачную пирамиду, до этого и правда ими не замеченную. Сначала её скрывала пена, а затем пирамида просто сливалась с пещерой, настолько прозрачна она была. Но сейчас они всё-таки её видели.
– Это Страж? – спросил Макс.
– Выходит, что так, – ответил Сириус. – Но сначала давайте спокойно всё осмотрим.
Они обошли пещеру. Пирамида хранила молчание и не подавала признаков жизни. Выхода они так и не нашли, осмотрев на всякий случай и пол. Повсюду были лишь каменистые поверхности.
– Похоже, пора разобраться с этой пирамидой, – сказал Сириус. – Может быть, тогда откроется выход.
Они подошли к Стражу поближе и стали его осматривать, не зная, с чего начать взаимодействие с ним.
И тут на всю пещеру раздалось громкое урчание.
– Это не я, – помолчав, решил всё же сказать Макс.
– Это – она! – воскликнула Аврора.
– Страж голоден! – обрадовался Сириус. – Что, если нам это использовать?
– Хочешь покормить эту пирамиду? – изумился Макс.
– Почему нет? С предыдущими Стражами такая тактика ублажения сработала.
– Он прав, – поддержала брата Аврора. – Ах, как хорошо, что я с вами! Теперь моя очередь.
Аврора ловко извлекла из рюкзака маленькую походную плитку, работающую от солнечной энергии (она хорошенько зарядила её во дворе перед уходом), маленькую сковородку и миску. И много-много кулинарных пакетиков. Расположившись прямо на полу пещеры, она принялась готовить.
– Оладушки? – догадался Макс.
– Ну да, – усмехнулась Аврора. – Пришла проверить, так ли они восхитительны, как все вы мне говорите.
– Должно сработать, – одобрил Сириус.
Вскоре угощение было готово. Пирамида, почуяв вкусный аромат, приоткрыла свою верхушку, словно крышку. Аврора переглянулась с Сириусом и Максом и, встав на цыпочки, забросила свой кулинарный шедевр прямо в пирамиду. Потом ещё раз. И ещё.
– Похоже, мы всё делаем правильно, – решил Сириус.
Словно в подтверждение его слов из стены напротив раздался какой-то треск, и, повернувшись на звук, они увидели, что прямо по центру сплошной каменистой стены образовалось что-то вроде круглого окошка, отличающегося от камней по цвету. Приблизившись, они увидели, что на части камней вырос розовый мох, так что теперь перед ними был розовый круг в стене.
– Ого, думаете, это из-за того, что мы покормили Стража? – спросил Макс, невольно прикасаясь ко мху ладонью. Он был мягким и тёплым.
– Наверняка. Камни меняют свою структуру и текстуру, причём только в этом круге, так что это в конце концов может оказаться проходом, – ответил Сириус.
– Но это больше похоже на окошко, – удивилась Аврора. – Оно в центре стены и небольшое.
– Значит, за ним тоннель, – сказал Сириус и проверил поросшие розовым мхом камни на прочность. – Пока держатся крепко.
– Надо их чем-то выбить? – спросил Макс.
– Нет, думаю, надо продолжить кормить Стража. Посмотрим, что будет происходить дальше.
Аврора кивнула.
– Ну, одними оладушками тут не обойдёшься, – вскоре сказала она, смотря, как целая стопка оладушек, которую мгновенно заглотила голодная пирамида, ложится внутри неё на дно тонким слоем.
– Думаешь, она должна заполниться доверху? – догадался Макс.
– Думаю, тогда она наестся досыта, – кивнула Аврора. – В таком случае, не будем терять время.
И она стала вытряхивать из рюкзака (хоть и большого, но всё равно – удивительно, как в нём всё это поместилось! Видимо, женские рюкзаки какие-то особенные) многочисленные пакетики с пряностями, специями и приправами, дрожжами и разрыхлителями, маленькие коробочки с ягодами, кусочками фруктов, семенами и орехами, крохотные бутылочки с маслами и разноцветной водой и много чего другого, за чем Макс просто не успел уследить. Пещеру наполнили восхитительные ароматы. Внутри пирамиды снова заурчало.
– И ты всё это взяла с собой? – недоверчиво спросил Сириус, хотя, конечно, понимал, что так оно и было.
– Пригодилось же, – улыбнулась Аврора, сосредоточенно смешивая в миске содержимое разных пакетиков, коробочек и бутылочек.
Готовка шла полным ходом. У Макса от всех этих ароматов почти кружилась голова, а от вида изысканных вкусностей вот-вот готовы были потечь слюни. Сириус держался, как и подобает графу, равнодушно и слегка надменно. Подумаешь! Еды он, что ли, не видел? Хотя, признаться, Аврориной стряпни ему не хватало.
Как заворожённые, следили они за ловкими руками Авроры, стремительно смешивающими, взбалтывающими, мнущими, выпекающими, посыпающими и отправляющими еду в чрево пирамиды. Но ещё более завораживающим был процесс поедания – пирамида была очень голодна и заглатывала еду, не разжёвывая, поэтому они видели, как её постепенно наполняли красивые пирожки, кексы, булочки, круассаны и пирожные.
– С ума сойти, как у тебя получается столько еды? – поразился Макс. В его понимании даже из такого количества секретных кулинарных пакетиков, какое было у Авроры, невозможно было создать столько угощений.
Аврора только улыбнулась, не отрываясь от готовки. Только вытерла пот со лба – видно было, что она безумно устала. К тому же от плитки (как оказалось, совершенно чудесным образом трансформирующейся в мини-духовку) и выпечки ей стало жарко.
– Мы можем как-то помочь? – спросил Сириус. Он ни грамма не смыслил в готовке, но не мог просто стоять и смотреть, как сестра выбивается из сил, пусть и в своей родной стихии.
Впрочем, получил он именно тот ответ, который и ожидал (потому и предложил помощь не сразу; знал, что им с Максом лучше не соваться в магию Авроры):
– Да. Помолчите.
Прозвучало это мягко, но устало. Аврора прекрасно знала, что с этой ситуацией сейчас может справиться только она, и поэтому взялась за дело ещё более рьяно.
«Она у нас – волшебница кулинарии», – вспомнил Макс. И ещё вспомнил, какими были на вкус первые оладушки, которые он попробовал в графстве Океан, и как они не остывали, и как огромное их количество запросто поместилось в маленький контейнер Изумруд. Им действительно повезло, что Аврора сейчас была с ними.
Пока Аврора кормила Стража, розовый мох на камнях превратился в розовый воск, гладкий и матовый, а ещё через какое-то время они обнаружили, что круглое окошко в стене уже не каменное, а мягкое и пружинистое, заполненное блестящим розовым желе.
Когда Аврора остановилась, чтобы перевести дух, ненасытной пирамиде это не понравилось. Желе зашипело, словно клубок змей. Потом медленно стало превращаться обратно в розовый воск. Аврора бросилась готовить, и уже скоро в стене снова появилось желе.
– Значит, принцип, схожий со Второй и Третьей пещерами, – сказал Сириус.
Внезапно раздался стон. Аврора застыла, со сковородкой в одной руке и миской фигурных пирожков в другой, смотря на пирамиду.
– И за всё это время едва заполнилась половину! – горестно воскликнула она. – До чего прожорливая бездонная бочка! Знаете.... – Она повернулась, посмотрела на Макса и Сириуса, потом на проход в Пятую пещеру. – Это надолго. Нельзя терять время. Идите дальше, а я продолжу кормить и отвлекать этого Стража. Вы, наверное, уже сможете расковырять это розовое желе. Иначе ничего не получится.
– Нет, – твёрдо сказал Сириус, и Макс кивнул: ему тоже не хотелось оставлять Аврору наедине с этой прожорливой пирамидой.
– Я должна остаться, – пожала плечами Аврора, сунув сковородку подмышку и осторожно кладя свежую выпечку в пирамиду. – Черешня осталась. И Терций. И Изумруд. Ты что, ещё не понял? Так и должно быть. Иначе вы не пройдёте дальше.
– Ничего подобного, – ответил Сириус.
– Ты знаешь, что так и есть.
– Нет, Аврора. Я тебя здесь не оставлю. Ты пойдёшь с нами.
– Уходите. Не теряйте времени, если уже можно пройти. Просто приложите немного усилий.
– Нет. К тому же я не хочу лезть через это мерзостное желе.
– А, ну да. Не графское это дело. Лучше просто подождать, пока я всё расчищу. И неважно, сколько времени мы на этом потеряем.
– Да, неважно, – сказал граф, игнорируя сестринские колкости. – Важно, что мы пойдём все вместе.
– Никуда я не пойду, – упрямо ответила Аврора. – Моё место здесь.
– Вовсе нет, – возразил Сириус.
И Макс добавил:
– Мы же почти дошли!
Аврора посмотрела на брата, пропустив мимо ушей слова Макса, и сказала:
– «Вовсе нет»? А по-моему, именно здесь. Это моя судьба – готовка у плиты. Тяжёлая женская доля, в которой мне нет равных. Разве не так ты когда-то говорил?
Сириус открыл рот, да так ничего и не сказал. Макс понял, что Аврора на взводе. И что сейчас могут начаться семейные разборки. Как всегда, не вовремя. Поэтому он сказал:
– Смотри, пирамида же сужается к верху. Значит, осталось меньше половины!
– Ты прав, – согласилась Аврора, забрасывая очередную порцию пирожков в счастливую пирамиду.
– Да, верно, – Сириус покачал головой, – я даже как-то не подумал об этом. Значит, осталось немного. И тогда мы все втроём пойдём дальше.
Он понимал, что вариантов у них три: либо перестать кормить пирамиду и всем полезть в розовое желе прямо сейчас, что повлечёт за собой очередное шипение и превращение желе в воск вместе с ними, либо оставить Аврору кормить пирамиду, а им двоим разгрести проход, выковыряв из него желе, и пойти дальше одним, либо подождать. Сириус выбрал последнее.
– Вот радость, да? – спросила Аврора, и Макс удивился, откуда в её голосе взялось столько несвойственной ей язвительности. – Только никуда я не пойду. Поэтому прямо сейчас идите дальше, разве не для этого мы всё затеяли?
– Только с тобой, – нахмурился Сириус, тоже уловивший перемену в настроении Авроры.
А она просто ужасно устала и к тому же ни с кем давно не делилась своими переживаниями. Если долго держать их в себе, рано или поздно они вырвутся наружу. И что в этом плохого, если это не мешает делать свою работу? Потому что она уже занялась новой порцией пирожков.
– Какое благородство, – бросила она брату в ответ, раскладывая начинку по пирожкам, лепя на них узоры и ловко закидывая их в мини-духовку, из которой они почти тут же выскакивали румяными и ароматными и с еле уловимым вздохом заскакивали в пасть пирамиды.
– Да что с тобой?! – всплеснул руками Сириус.
– Со мной? – удивилась Аврора. – Это с тобой что? Ты же меня ненавидишь, – сказала она, продолжая кормить Стража пирожками с клубникой и ананасами. И заодно – оладушками с чёрной смородиной и апельсинами, неизвестно откуда взявшимися на сковородке. Впрочем, Авроре-то это как раз было известно.
– Ничего подобного.
– Значит, презираешь.
– Нет.
Макс, хотевший что-то сказать, увидел, как Сириус сжал кулаки, и решил не вмешиваться. Это не его разговор.
– Да. – Аврора сдула с лица выбившуюся прядь.
– Нет!
– Да.
– Скорее, это ты меня презираешь.
– Перестань, Сириус, – повернулась к нему Аврора.
Миска с пирожками опустела. С оладушками тоже. Сковородка в руке звенела от напряжения.
– Просто перестань. Я устала, не могу препираться.
– Какая же ты глупая! – воскликнул вдруг Сириус, и Макс испугался: по его мнению, это было вовсе не то, что стоило сейчас говорить Авроре.
– Куда уж мне до тебя, – усмехнулась она, кажется, даже не обидевшись. Видимо, и правда устала. – Но мне хотя бы хватило ума остаться собой.
Лицо Сириуса исказилось болью.
– И я очень этому рад, – процедил он сквозь зубы.
– Ты не умеешь радоваться, – возразила Аврора. – Зачем, ну зачем ты на это согласился? Зачем захотел этого? Разве это жизнь?
Теперь в её голосе не было ни язвительности, ни усмешки. Только боль.
Сириус вздохнул. Посмотрел на почти заполнившуюся за время этого разговора пирамиду, которую руки Авроры, почти на автомате что-то выпекающие и поджаривающие, продолжали кормить. На саму Аврору, которая теперь выглядела измученной и почему-то словно брошенной. И, приняв какое-то важное решение, прикрыл глаза и сказал:
– Ничего я не хотел.
– Что? – удивилась Аврора. – Но ты же… Ты же согласился! Сам захотел стать графом, сколько бы я тебя ни отговаривала!
– Конечно, согласился, а что мне оставалось?
Макс услышал в голосе Сириуса новые нотки, каких никак не ожидал услышать в голосе вечно высокомерного и равнодушного почти ко всему графа. Нотки печали.
Аврора тоже их услышала.
– Что ты имеешь в виду?
– Кто бы тогда принял титул? Продолжил графскую линию? Вы, мелкие, совсем об этом не думали, когда осуждали – да-да, я знаю, пусть и тайком, за моей спиной, но всё-таки осуждали – моё решение? Когда считали, что я променял веселье и нормальную человеческую жизнь на знатность и богатство? Конечно, нет. Вы всё-таки малы и глупы. Даже ты, милая моя Аврора, не задумывалась об этом, подстёгиваемая собственным духом противоречия и уверенностью в своей правоте. Я думал, хоть ты-то поймёшь, но потом мне стало всё равно. И хоть ты ничего не поняла, я не стал разубеждать тебя. Я помню, как ты умоляла меня одуматься, как ты обижалась, потом осуждала, потом ссорилась со мной, пока нам обоим это не надоело. Я помню наши последние обидные и, позволь заметить, не вполне справедливые слова. В любом случае нам обоим стало легче, когда мы прекратили общение, с этим не поспоришь. Ты считала, я совершил ошибку, но я знал, что ошибаешься из нас двоих ты. И, как всегда, простил тебя. Ты думала, я выбрал графство из любви к титулу и власти, но я выбрал его из любви к тебе.
– Что? – голос Авроры треснул, руки изо всех сил сжали ручку сковородки.
– Кто-то же должен был, – равнодушно пожал плечами Сириус. – Из нас двоих кто-то должен был остаться нормальным человеком, и я рад, что тебе это удалось. А кто-то – получить графские привилегии и чудный участок.
– Так ты… – Аврора в ужасе распахнула глаза. – Ты специально это сделал? Чтобы я… Чтобы… – Ей вдруг стало страшно.
– Ты с детства была веселее меня. Могла рассмешить кого угодно, а от твоего смеха становилось легче, спокойнее. Ты радовалась любой мелочи, не скупилась на улыбки. Я решил, что не многое потеряю. В отличие от тебя. Не хотел, чтобы ты лишилась своей жизнерадостности. Я об этом не жалею и не пожалею никогда, но, пожалуйста, не смей говорить, что я тебя ненавижу или презираю. Нести такую чушь тебе не к лицу.
Раздался стук – это сковородка выпала из рук Авроры, неотрывно смотревшей на Сириуса. Графская дочь, несмотря на постоянно солнечную погоду, и без того была бледной, но теперь бледность её стала совсем пугающей.
– Только ничего не говори, – взмахом руки остановил её Сириус.
И она послушалась, только шагнула к нему, едва не споткнувшись о сковородку, и крепко обняла. Сказать она хотела многое, и Макс это видел, но сейчас было не время и не место. Хотя, учитывая, что дальше их могло ждать всё, что угодно, – может, как раз самое время.
– Почему ты раньше не сказал? – пробормотала Аврора, уткнувшись в плечо брата. – Почему? Почему, почему…
– О таком не говорят вообще-то, – Сириус высвободился из сестринских объятий и слегка отстранился от неё. Но руки положил ей на ключицы, и Макса почему-то очень тронул этот жест. Аврору тоже. – Я и не собирался. Ты меня вынудила. Как всегда, добилась своего. А я поддался на твои провокации.
– Не провокации… – тихо сказала Аврора. – Я правда так думала.
– Знаю. Потому и поддался.
– Но мог бы и раньше сказать!
– Ага, и тогда ты бы благодарно-виновато загадала что-нибудь не то. Я ведь здесь в том числе и для того, чтобы ты исполнила свою мечту. Хотя бы какую-нибудь одну.
– Сириус…
– Хорошо, что после Озера Света желания менять нельзя. Только поэтому я и проговорился. И надеюсь, – Сириус убрал с лица Авроры выбившуюся прядь, – ты загадала приличное желание. Стоящее.
– Нет, очень неприличное, – рассмеялась Аврора, и нагнетённое напряжение разом покинуло пещеру. Макс, смотревший на них и слушавший их разговор, с облегчением выдохнул.
– Прекрасно. Вся в меня. А теперь – последний штрих, – Сириус кивнул на пирамиду, и они разом к ней повернулись.
Пирамида была почти заполнена. Оставалось всего несколько пирожков, круассанов или пирожных до её вершины. За то время, пока граф с сестрой (продолжающей кормить Стража) препирались, розовое желе успело превратиться в розовую сахарную вату, мягкую и невесомую. А та затем уступила место розовой пене – почти такой же, что заполняла пещеру, когда они в неё попали. Сириус, Макс и Аврора забросили в Стража по последнему яству и на всякий случай отступили на пару шагов назад.
Заполненная едой пирамида захлопнула свою крышку-вершину, засветилась ярким розовым светом, померцала немного и стала однотонной и непрозрачной. Сытый Страж больше не просвечивал. Наевшись, пирамида обрела и покой, и цвет.
– А она довольно милая, – заметила Аврора, глядя на розовую и явно довольную пирамиду.
В подтверждение этих слов пирамида испустила мягкое мерцание и сыто захрапела. Пена, заполнявшая проход в следующую пещеру, начала стремительно таять и вскоре совсем исчезла. Тоннель был открыт и слабо мерцал, подзывая к себе путников.
– Думаю, теперь можно идти, – сказал Сириус, и получил в ответ согласные кивки. – Ты молодец, – добавил он, обращаясь к Авроре.
– Ерунда, – отмахнулась она. – Идём же быстрее!
Они поползли по мерцающему тоннелю, тяжело сопя и нашаривая руками опору. Потом лаз расширился вверху, и они смогли встать в полный рост. Взявшись за руки (кто знает, что ждёт их в обители последнего Стража?), они осторожно двинулись дальше. Макс одной рукой сильно сжимал лямку рюкзака на плече, а второй – руку Авроры, та шла, одной рукой вцепившись в Макса, а другой – в Сириуса, граф же свободной рукой сжимал кинжал.
На всякий случай.
