полная версия

Алексей Кыласов
Этноспорт. Руководство пользователя

Турецкая попытка завладеть этноспортом была проигнорирована в мировой информационной повестке, тогда как деятельность Мирового этноспорта вызвала большой резонанс публикациями крупнейших масс-медиа: CCTV, Daily Mail, Euronews, Guardian, Mirror, Travel Channel, а также российскими Интерфакс, ИТАР-ТАСС, Комсомольская правда, ОТР, Первый канал, РИА Новости, Российская газета, Россия 1, РЕН ТВ, Телеканал Дождь и других. Этноспорт привлек внимание и в социальных сетях. Американский рэпер Снуп Догг сделал репост видео стеношного кулачного боя, собравший 1,5 миллиона просмотров и более 5 тысяч комментариев в сети Instagram (деятельность которой в России запрещена)¹⁰⁹.

На фоне становления этноспорта приверженность спекулятивной стратегии в использовании культурного потенциала традиционных игр и состязаний выглядит наглядной демонстрацией материалистической диалектики отрицания. Теория этноспорта была разработана в критическом ключе по отношению к процессу спортизации игровых практик – несовместимых со спортом, потому что основой спорта является тренировочный процесс – подготовки и участия в соревнованиях. Невозможность верификации тренировок в прошлом создает непреодолимое препятствие научному обоснованию такого подхода в настоящем. Нет никаких свидетельств многодневного боя мешками на бревне, изнурительных тренировок какой-нибудь игры с мячом или многочасовым бесцельным плаванием в открытой воде. Вышеприведенное перечисление демонстрирует абсурд спортизации традиционных игр и состязаний, в которой мы наблюдаем радикальную подмену культурных оснований, потому что культурная деятельность как процесс не менее важна, чем ее результат, и для достижения аутентичности нам необходимо (по выражению В.Ю. Музычук) «освободиться от тисков унификации и примитивизации» [Музычук 2017: 5], к которым как раз и призывают деятели турецкого фейка при поддержке чиновников департамента спорта ЮНЕСКО, разместивших протокол с соответствующей резолюцией [4th CC] на официальном сайте ЮНЕСКО в разделе «традиционные игры и спорт»¹¹⁰.

Механизмы культурного наследования в прошлом были совершенно иными, чем сложились сейчас под воздействием спорта, что создает вполне определенные проблемы в условиях неизбежной коммодификации. Определением новых подходов институциональной перенастройки игрового наследия занимаются ученые, приглашенные в Совет Мирового этноспорта. Благодаря глобальной имплементации этноспорта, нам удалось выявить контуры по-настоящему прогрессивной – типовой модели на примере русских традиционных игр Атмановские кулачки, которая будет представлена в заключительном параграфе «Контуры типовой модели этноспорта».

Эмпирические пределы спортизации

Актуальный статус традиционных игр и состязаний в большинстве исследований рационализирован в институциональных рамках спорта, что создает необходимость в определении эмпирических пределов спортизации. В первую очередь, адекватной рефлексии требует обширный опыт создания и функционирования специализированных спортивных институтов (учреждений) для развития архаичных игровых практик, потому что настало время определить – что именно они развивают под вывеской «спорт»?

В поисках ответа на этот вопрос мы провели базовую дефрагментацию традиционных видов физической активности по типам состязаний. После различных сопоставлений мы остановились на том, что выделили восемь условных категорий (в алфавитном порядке), детерминированных понятию «традиционные»:

1. Традиционная гимнастика и танцы.

2. Традиционные гонки (бег, плавание, каноэ, каяки, лошади, верблюда, слоны, собаки и др.).

3. Традиционные единоборства (традиционная борьба, кулачный и палочный бой, бой с оружием).

4. Традиционные игровые состязания (поединки и командные).

5. Традиционные соревнования силачей в метании, поднятии, перетягивании и удержании тяжестей (камней, бревен, мешков и др.).

6. Традиционные прыжки (в длину, в высоту, через препятствие, с использованием шеста, тетивы и др.).

7. Традиционные соревнования на меткость (метание ножа, топора, дротика, стрельба из лука, стрельба из рогатки и др.).

8. Традиционные логические и настольные игры.

Представленная типология претерпела ряд уточнений сразу же после первой публикации [Кыласов 2012] и последующего обсуждения ее вариантов с публикацией в других статьях [Кыласов 2012, Кыласов 2013, Кыласов 2014б, Кыласов 2019а]. Ключевым в этой типологии является принцип дефрагментации множества сингулярностей, образующих внутренние эквивалентности. Такой подход в типологизации позволяет не только сгруппировать традиционные виды физической активности, но и продемонстрировать абсолютную неуместность широко распространенного сопоставления с видами спорта, потому что валентности в спорте определяются не видами соревнований, а использованием общего инвентаря (ролики, коньки, лодки, лыжи и другое) или использованием общей соревновательной среды (атлетический манеж, бассейн, борцовский ковер, гимнастический зал, ледовая арена, лыжная трасса и другое), что хорошо видно в эклектике спортивных объединений, перечислим лишь некоторые из них:

– Международная федерация гимнастики (FIG)¹¹¹ развивает акробатику, аэробику, паркур, прыжки на батуте (включая акробатическую дорожку и двойной минитрамп), спортивную гимнастику и художественную гимнастику;

– Международная федерация плавания (FINA)¹¹² развивает артистическое плавание, водное поло, плавание, плавание на открытой воде и прыжки в воду;

– Международный союз конькобежцев (ISU)¹¹³ развивает конькобежный спорта, синхронное катание на коньках, фигурное катание и шорт-трек;

– Мировая атлетика (WA)¹¹⁴ развивает бег, спортивную ходьбу, прыжки в длину, прыжки с шестом, метание копья и метание молота;

– Мировой скейт (WS)¹¹⁵ развивает агрессивное катание (стрит и верт), гонки на лыжероллерах, горнолыжный летний биатлон, даунхилскейтинг, роллер-дерби, спидскейтинг, фигурное катание на роликах, фристайл на роликах и хоккей на роликах.

Другим препятствием для сопоставления традиционных игр и состязаний с видами спорта служит радикальное различие в принципах определения победителя:

– в традиционных играх и состязаниях осуществляется объективный выбор победителя avec la méthode naturelle (мы намеренно обозначаем это по-французски, отдавая должное Ж. Эберу, впервые рационализировавшему различия спорта и практик традиционных видов физической активности [Эбер 1925]), участие судей в этом процессе является избыточным и если оно все же есть, то сводится лишь к фиксации объективного результата победы того, кто дальше прыгнул или кинул предмет, одержал две победы подряд, первым прибежал, уложил соперника наземь и тому подобное;

– в спорте осуществляется субъективный выбор победителя исключительно сертифицированными судьями по сумме набранных баллов/очков, начисленных ими же по результатам оценок промежуточных действий (активности или пассивности, наличия или отсутствия штрафных баллов за нарушения, времени прохождения дистанции, точности выполнения заявленной программы и другого).

Но несмотря на радикальные различия в определении победителя, традиционные игры и состязания буквально гальванизированы спортом. При этом они продолжают существовать и в исходном варианте инициальных практик. Такая ситуация сложилась благодаря концепции мультикультурализма – сосуществования разных культур в одном социальном пространстве, когда традиционные культурные практики разных народов, переселившихся в Европу, США или проживающих в Российской Федерации, коммодифицируются в рамках национального законодательства. Для изучения этого феномена мы воспользовались методологией полиюридизма или правового плюрализма, когда в одном социальном поле для правовой оценки сосуществуют несколько правовых или квазиправовых систем (обычное право, спортивное право, церковное право и другое), образующих различные уровни правопорядка [Бирюков 2016; Костогрызов 2017].

В сопоставлении деятельности формальных и неформальных институтов игровых практик мы столкнулись с тем, что формальные институты сейчас доминируют. В исследовании этого феномена мы прибегли к методологии институциональной теории. В объяснении сущности конкуренции формальных и неформальных институтов мы использовали категории институционального анализа, согласившись с выводом Е.А. Варшавер и Е.А. Кругловой о том, что «изменение в распространенности применения различных институтов» означает «изменение в распространенности конкурирующих социальных порядков» [Варшавер, Круглова 2015]. При этом сам «социальный порядок» они трактуют как совокупность формальных и неформальных институтов, практик, концепций и представлений, опираясь на институциональную теорию экономиста Д. Норта [Норт 1997], социологическую теорию фреймов И. Гоффмана (1922–1982) [Гофман 2003] и эпистемологию «социальной надежды» Р. Рорти (1931–2007) [Рорти 1996].

Е.А. Варшавер и Е.А. Круглова усматривают перманентное столкновение социальных порядков, которое они называют «коалиционный клинч». Несмотря на явно спортивное происхождение этого определения родом из единоборств, продолжающего неуместный в нашем случае тренд гальванизации игрового наследия спортом, мы все же соглашаемся с тем, что такое определение довольно точно позволяет выразить логику принудительного сотрудничества современных формальных институтов с неформальными институтами, действующими в парадигме социальных порядков традиционного общества.

Коалиционный клинч формальных институтов в отношении преобразования неформальных институтов игровых практик привел к появлению множества этнически стилизованных видов спорта, которые были рассмотрены нами на предмет соответствия их правил объективному определению победителя в традиционных играх и состязаниях. В ходе исследования мы установили, что несмотря на этнонимы в названиях, есть две категории, которые не могут быть отнесены к этнически стилизованным видам спорта – интеллектуальные виды спорта и виды спорта, представляющие собой авторские стили.

Интеллектуальные виды спорта представляют собой спортизированные настольные игры: бридж, го, нарды, сянцы, шахматы, шашки и другие. В массовых исторических источниках отсутствуют сведения о ритуальном контексте каких бы то ни было настольных игр. Объяснение этому предельно простое: их бытование связано с досугом – культурой повседневности, а в традиционном жизненном укладе не существовало трансфера из культуры повседневности в празднично-обрядовую культуру. Кроме того, в спортизированном варианте настольные игры вообще не имеют никаких признаков этничности – это абстрактные количественно-геометрические построения контрастных фигур, преимущественно черных и белых.

Виды спорта, представляющие собой авторские стили, также не имеют этнических корней, поскольку являются плодами воображения. Наиболее успешные из авторских стилей стали субъектами национальной идентичности, они представлены в Таблице 3.

Таблица 3. Виды спорта с авторской стилизацией

Этнически стилизованные виды спорта представляют собой спортизированные версии традиционных игр и состязаний, они представлены в Таблице 4. После детального изучения правил и регламентов этих видов спорта мы разделили их на два типа по способу выявления победителя: 1) по объективным критериям, принятым в традиционных играх, и 2) по субъективным критериям, принятым в спорте.

Таблица 4. Этнически стилизованные виды спорта с объективными критериями выявления победителя

Из 20 наиболее известных в мире этнически стилизованных видов спорта сохранили объективные критерии выявления победителя всего 6 (перечислены выше – в Таблице 4), а большинство – 14 (перечислены в Таблице 5) представляют собой универсальные спортивные соревнования, в которых довольно трудно представить церемониальную часть, связывавшую эти турниры с традиционной празднично-обрядовой культурой этнических групп.

Таблица 5. Этнически стилизованные виды спорта с субъективными критериями выявления победителя

Массовое преобразование традиционных игр и состязаний в спорт оправдывается необходимостью «актуализации» игрового наследия в неизмеримом количестве наукообразной литературы. Несуразность такого оправдания хорошо иллюстрируется в разделе «спорт» новостных агрегаторов Google, Yahoo и Яндекс, где этнически стилизованные виды спорта вообще отсутствуют в основном рубрикаторе, лишь восточные единоборства изредка упоминаются в основной ленте. Вместе с тем, мы сталкиваемся с постоянным вниманием политиков к развитию этого сегмента современного спорта. Анализируя этот тренд, Х. Айхберг отмечает, что такая стилизация несет в себе этнонационалистическое содержание, она связана одновременно с идеологией правых и левых политических движений. Он объясняет это тем, что правым импонирует пасторальность исконных забав, а левые апеллируют к принципам самоопределения нации буквально во всем, включая спорт [Eichberg 2012].

В приведенных выше данных в таблицах 3, 4, 5 подавляющее большинство федераций (19) имеют происхождение в странах третьего мира, их стремление к этнонационалистической стилизации англосаксонского спорта, в котором они аутсайдеры, можно сравнить с «параллельным языкознанием» – то и другое вызвано устойчивым рессентиментом и формируется в риторике преодоления неполноценности постколониального дискурса развивающихся стран. Швейцарский лингвист П. Серио считает, что «это явление хорошо известно со времен Возрождения: жаждущая признания интеллигенция нового сообщества бросается изобретать славное прошлое героических предков… для нахождения смысла в создавшейся ситуации, которую считает бедственной и несправедливой, чтобы можно было мечтать о грандиозном будущем» [Серио 2012]. В материалах всех упомянутых федераций содержатся стандартные заклинания об олимпийском будущем и глобальном распространении, что можно трактовать как неуемные амбиции противопоставления своего недооцененного игрового наследия, которое должно занять достойное место в мировом спорте, где пока заправляют родоначальники англосаксы.

С одной стороны, в такого рода амбициях нет ничего нового – они вполне вписываются в глобальные процессы самоидентификации наций, но с другой стороны, идея элитарной сегрегации спорта противоречит эгалитарной природе традиционной игровой культуры. Совмещение этих идей порождает форменный абсурд. Ярким примером такого абсурда спортизации может служить, пожалуй, самое распространенное в мире традиционное состязание – перетягивание каната. В спортивной версии этой исконной забавы введен обязательный учет общего веса всех членов команды. Причем общий вес команды должен соответствовать установленным параметрам весовых категорий Международной федерации перетягивания каната (TWIF)¹¹⁶. Выходит, спортивные канатчики всерьез полагают, что решающим фактором победы является не сила и навыки в технике рывка, а исключительно вес, и потому предписывают строго следить за соблюдением параметров весовых категорий команд:

– сверхлегчайшая категория – вес команды не превышает 480 кг;

– легчайшая категория – вес команды не превышает 520 кг;

– легкая категория – вес команды не превышает 560 кг;

– полусредняя категория – вес команды не превышает 600 кг;

– средняя категория – вес команды не превышает 640 кг;

– полутяжелая категория – вес команды не превышает 680 кг;

– тяжелая категория – вес команды не превышает 720 кг;

– сверхтяжелая категория – вес команды свыше 720 кг без ограничений.

Не менее абсурдным представляется метание топора в северном многоборье, где эта дисциплина комбинируется с бегом с палкой, метанием тынзяна на хорей (аркана на палку), прыжками через нарты и тройным прыжком с одновременным отталкиванием двумя ногам. В отличие от соревнований в метании камня или копья – кто дальше метнет, не существует упоминаний аналогичных практик в отношении топора и ножа, потому что обычно эти предметы метали в цель, иногда увеличивая расстояние для увеличения сложности, но никогда их не направляли просто так в даль – в никуда. Очевидно, что такое отношение к топору и ножу возникло потому, что их изготовление требовало немалых затрат – дорог был и сам металл, и его обработка рудокопами, плавильщиками, кузнецами, а еще и торговцы закладывали немалую маржу. Поэтому сравнить бесцельное метание топора или ножа можно разве что со стрельбой из огнестрельного оружия на дальность. Разумеется, такое возможно, но противоречит здравому смыслу, хотя, если взглянуть по-другому, служит раздвижению границ абсурда, в создании которого весьма преуспели спортивные модернизаторы традиционных игр и состязаний.

Собственно, на этом можно завершить рассмотрение спортизации игрового наследия, эмпирические пределы которой в культурном измерении находятся в крайних значениях концептов «коллективного разума» и «массового помешательства». Причины тотальной спортизации кроются в алгоритмах девелопментализма спортивной индустрии. Вырваться из этой парадигмы мешает социально-экономический «эффект колеи» как «проблема зависимости от траектории предшествующего развития» (по А. Аузану) [Аузан 2015: 62]. Американский экономист Э. Макналти относительно возникающих при смене социальных и культурных парадигм тупиков лаконично заметил, что «если вы хотите изменить поведение, не пытайтесь изменить людей – измените ситуацию» [McNulty 2017: 6]. Смена ситуации в контексте нашего исследования заключается в имплементации концептуальной модели этноспорта (ее описание будет представлено далее), она создает новую траекторию взаимодействия субъектов, вовлеченных в сохранение игрового наследия.

Контуры типовой модели этноспорта

Темой научных экспериментов нашего исследования стало создание аутентичного образа традиционных игр и состязаний народных праздников различных этнических групп. В методологии наших исследований были использованы междисциплинарные подходы на стыке культурологии, социологии и экономики (социокультурного проектирования), потому что принципы ивент-менеджмента и поведенческие реакции зрителей (неминуемо становящихся участниками традиционных игр и состязаний) требуют особого подхода в управлении процессами этого культурного феномена. Все дело в том, что мы имеем дело с институциональными формами традиционного общества с ярко выраженной «повторяемостью, культурной гомогенностью (т.е. наличием общего набора ценностей) и отсутствием контроля и принуждения со стороны третьих лиц (в чем и не было особой необходимости)», как отмечает Д. Норт [Норт 1997: 54]. Таким образом, мы исходим из того, что неразделенность культурных и экономических процессов в механизмах культурного наследования в прошлом создает предпосылки для поиска их осознанного совмещения в настоящем.

В самом начале работы были изучены условия возникновения аутентичности традиционных игр и состязаний, поскольку аутентичность трактуется нами ключевой показатель социокультурного проектирования. Результаты этого культурологического исследования были представлены в статье «Актуализация русских традиционных игр» [Кыласов 2016а]. Дабы не воспроизводить все рассмотренные в статье аспекты, которые будут повторяться в том или ином виде в других частях этого обзора, мы сосредоточимся на главных составляющих достижения аутентичности и выводах по результатам научных экспериментов.

Отправной точкой социокультурного проектирования традиционных игр, потенциально вызывающих интерес публики, является исследовательская деятельность, поэтому до начала планирования необходимо провести объективизацию – выявить историко-культурные основания для будущего мероприятия, и только после этого заниматься инструментализацией – выявлением заинтересованных в участии клубов этноспорта и фольклорных коллективов. При таком подходе мероприятие обретает функцию (при определенных условиях) механизма культурного наследования, позволяющего достичь «повторяемости» (по Д. Норту), в результате которой происходит деконструкция объекта нематериального культурного наследия в настоящем. При этом наследием самого мероприятия становится восполнение лакун культурной памяти, а устойчивое развитие клубов этноспорта и фольклорных коллективов становится гарантом сохранения нематериального культурного наследия.

Прорывной технологией в социокультурном проектировании традиционных игр стала модель этноспорта, разработанная автором. Ее основой стали живые традиции стеношных кулачных боев села Атманов Угол Тамбовской области, по образу и подобию которых были спроектированы современные русские традиционные игры Атмановские кулачки. В целях максимального представления русской игровой культуры, программа Атмановских кулачек была расширена за счет включения различных традиционных игр и состязаний, бытовавших на Тамбовщине. Впоследствии такой ход с расширением игровой программы стал know how культурного планирования в модели этноспорта, потому что благодаря этому удалось решить ключевые проблемы социокультурного проектирования – увеличения посещаемости, формирования и пролонгации устойчивого интереса зрителей и участников к событию.

Однако достичь этого оказалось не так просто. Поначалу нам пришлось столкнуться с тем, что решение проблемы превосходит каузальные пределы игровой культуры. Например, В.Ю. Музычук отмечает, что «рост посещаемости, как один из ключевых показателей деятельности учреждений культуры, имеет свои естественные пределы. Театр не может вместить больше посетителей, чем позволяет коммерческая вместимость зрительного зала. Показ спектаклей не может осуществляться в режиме работы кинотеатра» [Музычук 2017: 25]. Сюда же следует отнести и происходящее на традиционных играх, смотреть которые могут не более пятисот зрителей, плотно стоящих друг к другу вокруг площадки соревнований в полном соответствии с аутентичной традицией, что было установлено нами в ходе научных экспериментов и полевых наблюдений более, чем в полусотне стран. Тогда как социальные показатели успешного мероприятия в культуре и спорте начинаются от значений 1500–2000 зрителей.

Достигнуть таких показателей можно только постройкой легковозводимых трибун, но они сводят на нет все усилия организаторов по достижению эффекта аутентичности. А если принять во внимание еще и требования необходимых количественных показателей для привлечения спонсорских средств, которые стали общепринятой нормой в культурном планировании при подаче заявок на получение средств государственных и муниципальных грантов, то расчет социально-экономической эффективности начинается уже от порогового значения – 5000 зрителей.

Исходя из этих параметров, мы выделяем два вида социокультурного проектирования модели этноспорта:

– одноразовые события в рамках выставок, фестивалей, развлекательных программ общественно-политических форумов и много другого, что совершенно не противоречит исконной традиции, поскольку такого рода соревнования проводились на ярмарках или по случаю разного рода торжеств и собраний;

– повторяющиеся события в рамках календарных праздников.

Путем эмпирических исследований нами было установлено, что обеспечение устойчивого интереса зрителей возможно в обоих вариантах:

– в одноразовых событиях количественные показатели привлечения зрителей достигаются за счет оборудования площадок, как уже было описано выше. При этом когнитивное восприятие мероприятий этноспорта требует самобытного колорита в декорировании отдельных элементов конструкций в целях создания целостного образа, отвечающего современным представлениям об аутентичности. Сами соревнования традиционных игр и состязаний подвергаются обязательной фольклоризации с костюмами, церемониями зачинщиков, вызова и замирения. Все перечисленное создает атмосферу народных гуляний и является отличительной чертой мероприятий модели этноспорта, которая позиционируется нами как исторический сегмент событийного туризма;

– в повторяющихся событиях при естественном ограничении зрительской аудитории количественные показатели увеличиваются за счет симультанной композиции из множества игровых площадок, что было установлено в ходе моделинга на русских традиционных играх Атмановские кулачки. Параметры оформления площадок и церемоний соревнований остаются такими же, как описаны выше.

Достоверность установленных параметров, обеспечивающих аутентичность восприятия модели этноспорта, подтверждается фактами постоянного прироста аудитории мероприятий Федерации этноспорта России¹¹⁷ на протяжении десяти лет (2010–2020) научного эксперимента. Опыт имплементации модели этноспорта не раз был отмечен экспертами национальной премии Russian Event Awards. Наград этой премии удостоены Атмановские кулачки в Тамбовской области, гонки на обласах в Югре, селигерские рюхи в Тверской области, хээр шаалган в Бурятии и другие мероприятия. Самыми титулованными мероприятиями Федерации этноспорта России стали Атмановские кулачки, объявленные лауреатами Russian Event Awards как лучшее этнокультурное туристическое событие (2018)¹¹⁸ и включенные в топ-100 «Национального календаря событий» – совместного проекта Министерства культуры РФ и Федерального агентства по туризму в рамках реализации комплексной стратегии продвижения российского туристического продукта «Visit Russia / Время отдыхать в России»¹¹⁹.

Обрядовое содержание традиционных игр Атмановские кулачки позволяет проводить социокультурное проектирование сразу в двух отраслях – культуры (фольклор и народное творчество) и спорта (физическая культура), что нами расценивается как несомненное преимущество. Возникающее межведомственное взаимодействие позволяет существенно расширить ресурсную базу финансирования. Такое взаимодействие удалось экспериментально реализовать благодаря деятельности автора в качестве члена Межведомственной комиссии по развитию физической культуры, массового спорта и традиционных видов физической активности Совета при Президенте Российской Федерации по физической культуре и спорту (2013–2018) [МВК]. Операциональные возможности и инструменты такого взаимодействия были разработаны, апробированы, проанализированы и представлены в статье «Межведомственное взаимодействие в спорте» [Кыласов 2017б].

Опыт межведомственного взаимодействия был также использован в ходе подготовки и проведения других мероприятий Федерация этноспорта России и ее региональных отделений в Иркутской области, Москве и Московской области, Республике Бурятии, Республике Саха (Якутия), Ростовской области, Санкт-Петербурге, Тамбовской области, Тверской области и ХМАО-Югре.

Однако взаимодействие со спортивными ведомствами в этих регионах позволило выявить не только позитивные моменты расширения привлекаемых ресурсов, но негативные последствия требований спортивной отчетности. Уровень негативного воздействия отличается от региона к региону социокультурными особенностями территорий. Например, в статье «Сопоставление опыта спортизации традиционных игр Югры и Якутии» [Кыласов 2016б] проанализированы большие различия: в Якутии развивают исключительно национальные виды спорта, причем только народа саха, а в Югре поощряют игровую культуру всех народов региона, причем без обязательного «превращения» в спорт. Деятельность Федерации этноспорта ХМАО-Югры поддерживается в рамках различных программ с привлечением ресурсов различных департаментов Правительства ХМАО-Югры – культуры, образования, природопользования, физической культуры и спорта, что создает большую привлекательность для зрителей и привлекательные условия для спонсоров, покрывающих свыше 60% бюджета таких мероприятий [Кыласов 2016б].

В Якутии «эффект колеи» (по А. Аузану) предыдущего опыта развития национальных видов спорта не позволил реализовать инновационный потенциал модели этноспорта. Но в то же время удалось в полной мере реализовать весь инновационный потенциал разработанного подхода в социокультурном проектировании традиционных игр и состязаний в ХМАО-Югре – начиная с исследовательской деятельности в подготовке мероприятий и заканчивая имплементацией модели этноспорта.

При поддержке Правительства ХМАО-Югры была проведена важная для региона научно-практическая работа по исторической реконструкции и возрождению традиционной хантыйской борьбы нюл-тахли, которая завершилась восстановлением этого утраченного элемента праздников народного календаря (Вит Хон хатл, Вурна хатл, Медвежьи игрища). Результат этого научного эксперимента, проведенного вместе с моим коллегой А.С. Тедорадзе, подтвердил научную достоверность параметров модели этноспорта: восстановленный образ традиционной борьбы нюл-тахли был не только признан общинами хантов, но и полностью соответствовал изображению в кинохронике начала прошлого века, которую мы обнаружили год спустя (2015) после успешного завершения нашего эксперимента. Отчет был опубликован в виде статьи «Проблемы сохранения и развития традиционной борьбы нюл-тахли» в ключевом по этой проблематике рецензируемом научном журнале «Вестник угроведения», индексируемом в Scopus и WoS [Кыласов, Тедорадзе 2014].

Полученные данные в ходе имплементации модели этноспорта были проанализированы в статье «Социокультурные и экономические аспекты проектирования традиционных игр» [Кыласов, Гуреева 2016], что позволило сформировать и обосновать методику ивент-менеджмента этноспорта. Опыт организации мероприятий этноспорта показал, что ядро участников соревнований составляют спортсмены, поэтому основой социокультурного проектирования стало сотрудничество со спортивными организациями. Поначалу приглашались к сотрудничеству в качестве соорганизаторов мероприятий по модели этноспорта спортивные федерации: по хоккею с мячом – для турниров по клюшкованию, по гребле на байдарках и каноэ – для гонок на обласах, по тяжелой атлетике и пауэрлифтингу – для турниров силачей, по единоборствам – для кулачных боев и другие. Вопреки ожиданиям, сотрудничество со спортивными федерациями свелось к постоянным недоразумениям в вопросах судейства по традиционным правилам и к избыточной формализации церемоний (построения, шествия, награждения), разрушающих атмосферу праздника. Выход был найден в заключении рамочных соглашений со спортивными федерациями об участии в турнирах по модели этноспорта спортсменов из схожих видов спорта:

– атлетов командно-игровых видов спорта (бейсбол, крикет, регби, футбол и другие);

– атлетов лодочных гонок (академическая гребля, байдарки и каноэ, лодки драконы, рафтинг и другие);

– атлетов силовых видов спорта (гиревой спорт, пауэрлифтинг, стронгмен, тяжелая атлетика и другие);