полная версия

Алексей Кыласов
Этноспорт. Руководство пользователя

Токати – фестиваль уличных игр проводит (с 2003)⁸⁹ Ассоциация традиционных игр (AGA)⁹⁰ при поддержке муниципалитета Вероны (Италия). Концепция фестиваля – бесплатное развлечение горожан в виде аттракционов традиционных игр и состязаний со всего мира в целях улучшения досуга [Caroli 2012]. Как уже было не раз нами отмечено – выездные турниры, вырванные из обрядовой среды, не способствуют сохранению традиции, но организаторы фестиваля Токати утверждают обратное. Они руководствуются устаревшей доктриной европоцентризма, что весь мир существует для развлечения европейцев, которые могут быть туристами, а могут принимать гастрольные туры инородцев. Впрочем, на периферии большого спорта рады любым поездкам, поэтому организаторам фестиваля Токати удавалось устроить гастроли уличных артистов из Испании (2006), Хорватии (2007), Шотландии (2008), Греции (2009), Швейцарии (2010), из разных стран мира (2011), только из европейских стран (2012), Венгрии (2013), Мексики (2014), Каталонии (2015), Китая (2016), только из европейских стран (2017), регионов Южной Франции (2018) и Бретани (2019).

Такой калейдоскоп был бы оправдан, если бы за него платили организаторы фестиваля Токати, но ими движет жажда наживы, они хотят зарабатывать на принуждении к сотрудничеству (forceful cooperation), по Ауманну, поэтому используют различные документы ЮНЕСКО на своем сайте, чтобы создать иллюзию респектабельности и заставить платить за свое участие приглашенные коллективы. Анализируя маркетинг фестиваля Токати, итальянские исследователи отмечают пассивность и даже безучастность горожан, призывая организаторов «вовлечь общественность таким образом, чтобы она стала неотъемлемой частью самого мероприятия» [Castellani, Simeoni, Giacon 2016: 158].

Мы заканчиваем обзор национального опыта фестивалей традиционных игр и состязаний, превращенных в спорт, фестивалем Токати, который изо всех сил пытается стать международным. Впрочем, модели международных фестивалей, о которых речь пойдет дальше, тоже не имеют концептуальных основ, позволяющих им обеспечить преемственное развитие традиционной игровой культуры. Изучение опыта интернационализации игрового наследия позволило нам сделать вывод о том, что в этом случае оно безвозвратно теряет этнокультурные особенности.

Спекулятивные стратегии спортизации традиционных игр

Первым регулярным международным мероприятием для этнически стилизованных видов спорта стали «олимпиады эскимосов» в штате Аляска (США), которые ежегодно проводятся (с 1961) на спортивной арене в Фэрбанксе, но один раз (2007) проводились в Анкоридже. Программа «олимпиад эскимосов» состоит из 18 спортизированных традиционных игр и состязаний, в которых участвуют делегации всех народов циркумполярного мира Арктики. Спортизация соревнований привела к полному нивелированию семиотики и сакральных смыслов ритуальных игровых практик, в результате чего игры сейчас представляют собой довольно убогое зрелище, они не вызывают интереса публики и не становятся объектом изучения. Всего несколько научных статей посвящено отдельным аспектам игр [Jones 1989; Robinson 2018; Williams 2019].

Первые десять лет (1961–1971) игры назывались «Олимпиада эскимосов» (Eskimo Olympics), а затем стали называться «Всемирная олимпиада индейцев-эскимосов» (World Eskimo-Indian Olympics), их проводит одноименная неправительственная организация (WEIO)⁹¹. Но и это название решили изменить (2016). Пытаясь установить причины постоянного недовольства названиями, мы выяснили, что термины «эскимос» и «индеец» в последнее время подвергаются обструкции после того, как 44-й президент США (2009–2017) Барак Обама запретил их применение в официальных документах, руководствуясь доктринальными положениями политкорректности. Однако мнения в этом вопросе самих коренных жителей, членов правления WEIO, политиков и ученых сильно разнятся. Например, политики и этнические активисты из числа коренных народов Аляски полагают, что слово «эскимос» унижает их достоинство, поскольку означает «дикость того, кто ест сырую рыбу», и было внедрено европейскими переселенцами для обозначения примитивности нравов инуитов и юпиков. Однако лингвисты пришли к другому выводу относительно толкования этого слова и его происхождения: они считают, что это слово пришло из языка североамериканских индейцев оджибва и означает «чистить снегоступы». Возможно поэтому коренных жителей Аляски слово «эскимос» нисколько не раздражает, они по-прежнему охотно используют его в обиходе для самоназвания.

А вот использование термина «индейские» в названии игр носит объединительный характер, поскольку инуитами себя называют лишь некоторые коренные народы Канады, тогда как в Аляске, Гренландии и Сибири существуют другие этнонимы. Но есть и те, кто не соглашается с упоминанием в названии игр слова «индейские», по их мнению, несущим в себе первоначальную насмешку конкистадоров. Тем не менее, правлением WEIO предложено использовать (пока неофициально) еще одно название, но по-прежнему с указанием на индейцев – «Всемирная выставка индейских олимпиад» (World Exhibition of Indigenous Olympics).

Опыт организаторов Всемирной олимпиады индейцев-эскимосов побудил вождей индейских племен, поддержанных властями провинции Альберта (Канада), провести (1971) Летние игры индейцев (Native Summer Games), а спустя два года (1973) Зимние игры индейцев Западной Канады (Western Canada Native Winter Games). На протяжении последующих двух десятилетий состоялось еще несколько игр, предвосхитивших создание (1990) Совета (организации) «Игры коренных народов Северной Америки» (NAIG)⁹², состоящего из 26 представителей – 13 провинций Канады и 13 штатов США. NAIG старается проводить игры по олимпийскому принципу, чередуя летние и зимние игры через равные интервалы времени, но пока это никак не получается и за 30 лет состоялось только 9 игр (1990, 1993, 1995, 1997, 2002, 2006, 2008, 2014, 2017). В программе 15 олимпийских видов спорта, лякросс и площадки для проведения традиционных игр. Объектом изучения эти игры стали только в последнее время и пока результаты исследований представлены в виде нескольких статей [Forsyth, Wamsley 2006; Jacob 2006; Chen, Mason, Misener 2018; Ferguson, Carlson, Rogers 2019].

Неудовлетворенные спортивной моделью NAIG, вожди индейских племен вместе с властями штата Монтана (США) и провинции Альберта (Канада) создали (1997) еще одну организацию – Международное общество традиционных игр (ITGS)⁹³, которое занялось возрождением игровой культуры индейцев и приобщением к ней всех желающих. Инструкторы ITSG из числа индейцев проводят мастер-классы для детей в школах и в резервациях, где созданы специальные игровые площадки, они используют для обучения работы этнологов С. Кулина [Culin 1907] и Г. Кахете [Cajete 2005].

Аналогичным образом построена работа в Австралии, где под эгидой Спортивной комиссии правительства Австралии реализуется образовательная программа для детей и взрослых «Юлунга» (Yulunga), созданная на основе традиционных игр аборигенов Австралии антропологом К. Эдвардсом [Edwards 2008]⁹⁴. Модель американского и австралийского опыта не является сколько-нибудь значимым know how, она не содержит ничего принципиально нового – это обычная практика физического воспитания с использованием исторически достоверных сведений об игровых практиках.

Точно такая же модель физкультурной деятельности реализуется в Бельгии неправительственной организацией «Спортимониум»⁹⁵ и называется «Программа культивации игрового разнообразия: сохранение традиционных игр во Фландрии». Эта программа была признана (2011) лучшей практикой сохранения НКН ЮНЕСКО [ICH Ludodiversity]. Необоснованность оценки экспертов ЮНЕСКО заурядного опыта лучше всего демонстрирует полное отсутствие интереса к бельгийской модели: за десять лет ни одна из стран-участниц Конвенции не использовала эту программу.

Спортизация игровых традиций со временем становилась все более абсурдной, ей стали подвергать даже игровые практики исчезнувших народов «в целях сохранения их наследия». В Кардиффе (Великобритания) была создана (1985) Международная федерация кельтской борьбы (FILC)⁹⁶, объединяющая локальные ассоциации традиционных стилей борьбы тех народов, что ведут свое происхождение от кельтов и расселены по всей Западной Европе – в Австрии, Англии, Бретани, Ирландии, Исландии, Канарских островах, Кастилии и Леоне, Нидерландах, Сардинии, Уэльсе, Швеции и Шотландии. В регламенте FILC сказано, что она «не принимает решений по правилам традиционных стилей, но контролирует организацию чемпионата (раз в год)», на котором собираются потомки кельтов, чтобы представить бэкхолд (backhold), гурен (gouren), глима (glima), луча леонезе (lucha leonesa) и другие стили борьбы в сопровождении выступлений фольклорных коллективов [Jaouen 2010]. Однако такой чемпионат не имеет никакого отношения к традиционной культуре, где просто не могло быть единого европейского всестилевого турнира, да еще и с разделением участников по весовым и возрастным категориям, к тому же, вне всякой связи с праздничной обрядностью кельтов.

Другая часть потомков кельтов – шотландские переселенцы в Новый Свет – решили (2001) проводить Всемирные чемпионаты Хайленд-игр (World Highland Games Championships), основу программы которых составляют соревнования силачей в метании и переноске тяжестей. Они учредили Международную федерацию Хайленд-игр (IHGF)⁹⁷, которая занялась продажей лицензий на проведение национальных и континентальных турниров по специально разработанным правилам и регламентам, весьма отдаленно напоминающим традиционные игры Хайленда. Подобно восточным боевым искусствам, в чемпионатах IHGF участники делятся на возрастные и весовые категории, но главное – предусмотрено обязательное переодевание в мужские килты, даже если это женщины [sic!]. Церемонии открытия и закрытия сопровождаются танцами под волынку. Чемпионаты IHGF не раз становились объектом критического анализа [Brewster, Connell, Page 2009; Келер 2019; Редькин 2019; Bowness 2020].

Организаторы всех современных турниров традиционных игр и состязаний копируют олимпийские игры, мотивируя это тем, что их корни тоже уходят вглубь веков. В стремлении закрепить свои права на бренд «олимпиада» и производные от него, МОК обратился (2002) к правительствам стран с просьбой законодательно запретить другим организациям использовать в названиях своих мероприятий эти слова и словосочетания. Удивительно, но большинство стран удовлетворило запрос МОК, противоречащий свободному использованию общеупотребительной лексики. Но запретительные меры еще больше усилили напряженность среди неолимпийских федераций. Чтобы снизить напряженность, МОК начал предоставлять патронат различным мультиспортивным играм, где кандидаты на включение в программу олимпиад получают возможность продемонстрировать свою готовность стать олимпийскими видами спорта.

Программы различных всемирных игр пополнились неолимпийскими видами спорта, в которых все больше и больше становится этнически стилизованных видов спорта. Ведущая роль в этом процессе отведена Международной ассоциации Всемирных игр (IWGA), которая провела одиннадцать Всемирных игр под патронатом МОК (1981–2017). Основу программы Всемирных игр IWGA (в среднем 41 вид спорта) составляют именно этнически стилизованные виды спорта (25)⁹⁸.

Международная ассоциация спорта для всех (TAFISA)⁹⁹ аналогичным образом использует модель олимпиад в своих главных мероприятиях – Всемирных играх спорта для всех под патронатом МОК¹⁰⁰. Особенностью этих игр является беспрецедентная «всеядность» TAFISA: в программу могут быть включены любые виды спорта, для этого спортивной федерации достаточно стать членом TAFISA, либо просто сделать лицензионный взнос, после чего она получает право за счет собственных средств провести международный турнир в рамках игр. Такой подход привел к конфликту интересов между TAFISA и GAISF – главной организации олимпийского движения по работе со спортивными федерациями и спортивными объединениями.

Члены GAISF выдвинули к TAFISA требование прекратить предоставление членства альтернативным спортивным федерациям, которые используют лого TAFISA вместе с упоминанием ее признания МОК, что создает иллюзию их полноправного участия в олимпийском движении. Конфликтные ситуации с альтернативными организациями возникли у многих членов GAISF (например – армспорт, бодибилдинг, кикбоксинг), но мы приведем здесь конкретные примеры из числа этнически стилизованных видов спорта или спортивных федераций с ярко выраженным национальным фактором в развитии:

– гиревой спорт (Россия) – представляет в TAFISA член GAISF – Международный союз гиревого спорта (IUKL) и одновременно альтернативная организация – Всемирная федерация гиревого спорта (WKSF);

– джиу-джитсу (Япония) – представляют в TAFISA Всемирная федерация джиу-джитсу (WJJF) и Международная федерация спорта джиу-джитсу (SJJIF) – обе эти организации альтернативные в отношении члена GAISF Международной федерации джиу-джитсу (IJJF), не имеющей членства в TAFISA;

– муай тай (Таиланд) – представляет в TAFISA Всемирная федерация муай (WMF), тогда как признание МОК и членство в GAISF имеет Международная федерация ассоциаций муай тай (IFMA), не имеющая членства в TAFISA;

– танцевальный спорт (аргентинское танго, бразильская самба, кубинская ча-ча-ча и другие) – представляют в TAFISA Международная организация танца (IDO) и Всемирный совет танца (WDC), тогда как признание МОК и членство в GAISF имеет Всемирная федерация танцевального спорта (WDSF), не имеющая членства в TAFISA;

– тхэквондо (Корея) – представляют в TAFISA Международная федерация тхэквондо (ITF) и Международная федерация традиционного тхэквондо (ITTAF), тогда как признание МОК и членство в GAISF имеет Мировое тхэквондо (World Taekwondo), не имеющее членства в TAFISA.

Но наибольший конфликт (хотя и ставший очевидным только сейчас) вызвал принцип работы TAFISA с традиционными играми и состязаниями. Организаторы Всемирных игр спорта для всех предлагают всем национальным делегациям (по 10 человек) сделать презентации традиционных игр и состязаний своих стран и провести мастер-классы с участием членов других делегаций. Вырванные из культурного контекста празднично-обрядовой культуры игровые практики становятся банальными экзерсисами в исполнении спортсменов, подвергаясь таким образом нарочитой примитивизации. При этом само участие носителей других культур приводит к выхолащиванию самобытности, что в совокупности лишает смысла такие устоявшиеся понятия, как «культурный обмен» и «диалог культур». Кроме того, факт сотрудничества TAFISA с организациями фейклорных стилей с неуместным использованием определения «традиционные» для современных авторских практик – «традиционное тхэквондо» и «традиционный кикбоксинг» – превращает в фарс ее участие в консультациях Межправительственного комитета по сохранению НКН ЮНЕСКО¹⁰¹.

Деятельность еще одного консультанта по НКН ЮНЕСКО – Европейской ассоциации традиционных игр и спорта (ETSGA)¹⁰² вызывает не меньше сомнений и в первую очередь в отношении адекватности решения об ее аккредитации (2010). В уставе ETSGA заявлено, что она создана (2001) как сеть европейских организаций в области традиционных игр и состязаний, но ее деятельность сводится к тому, что она собирает членские взносы и делает ежемесячные рассылки писем по адресам электронной почты, а также раз в год приглашает представителей организаций-членов принять участие в общем собрании за счет средств командирующих организаций. Никаких фактов «проведения международных конференций, поддержки исследований, создания и внедрения образовательных программ», заявленных в уставе ETSGA, не установлено. Декларируемое сотрудничество с другими объединениями сводится к подписанию меморандумов. ETSGA не проводит никаких турниров, не привлекает спонсоров, не оказывает помощи организациям-членам, но президент и члены правления ETSGA постоянно участвуют в различных заседаниях ЮНЕСКО и Европейской комиссии, представляясь международными экспертами.

В сравнении с ETSGA, представляющей собой воплощение метафизики буддийского «ничего», аккредитацию (2010) Всемирного союза боевых искусств (WoMAU)¹⁰³ в качестве консультанта по НКН ЮНЕСКО можно удостоить эпитета «epic fail». Заметим, что использование этого экспрессивного определения стало допустимым после его академической легитимации в целом ряде научных публикаций, из которых мы особо выделяем работу директора исследовательских и профессиональных программ Гарвардского университета Э. Макналти «Эпический провал развития лидерства» (Leadership Development's Epic Fail) [McNulty 2017].

WoMAU был создан в целях постоянного взаимодействия между участниками Всемирных фестивалей боевых искусств, которые ежегодно проводятся (с 1998) в Чхунджу (Южная Корея)¹⁰⁴. Движимые идеей лидерства в объединении любых боевых искусств, корейцы приняли в члены WoMAU множество организаций: наряду с федерациями спортивных и традиционных единоборств членство получили федерации фейклорных стилей, из которых мы приведем в нашем обзоре лишь те, что заявляют о «продолжении древних традиций», не имея на то никаких оснований, и ограничимся при этом регионом Восточной Европы: «буза» в России, «боевой гопак» на Украине, «коло яр» в Латвии, «коросу» в Белоруссии, «савигинос» в Литве. Такая неразборчивость в предоставлении членства свидетельствует об отсутствии элементарных исторических знаний у персонала WoMAU. По результатам установления этих фактов, нами было направлено письмо в адрес WoMAU с предложением прекратить членство организаций фейклорных стилей как несовместимое с имеющимся статусом аккредитованной НПО (2010) – консультанта по НКН ЮНЕСКО, но ответа или каких-либо действий, свидетельствующих о намерении изменить ситуацию, так и не последовало.

Сильное расхождение с образом игрового наследия обнаружилось в программе Всемирных игр кочевников¹⁰⁵, однажды проведенных под патронатом ЮНЕСКО (2014). Организаторы заявляют, что программа этих игр основана на тюркских игровых традициях, превращенных в виды спорта, и на этом основании игры провозглашены «этнической олимпиадой», к участию в которой пригласили спортсменов со всего мира. Особенно вычурно смотрелись команды из тех стран, где ни кочевников, ни тюрок никогда не было – из Англии, Бразилии, Германии, Индонезии, Мексики, США и других. Но наибольшее возмущение в экспертной среде вызвала программа соревнований, в которой оказались виды спорта, не имеющие никакого отношения к игровому наследию кочевников и тюрок: иранская борьба пехлевани, корейская борьба ссирым, японская борьба сумо, лишенное этнических маркеров перетягивание каната, советская борьба самбо, а также спортивные новоделы – киргизская борьба «Алыш» и якутский «мас-рестлинг».

Подобно тому, как киргизы предложили спортсменам из разных стран мира почувствовать себе частью турецкой орды, организаторы Всемирных игр коренных народов (2015) в Бразилии предложили «поиграть в индейцев». Программа состояла из двух частей: «Игр интеграции» и «Игр демонстрации». «Игры интеграции» состояли из превращенных в спорт соревнований, которые (по мнению организаторов) наиболее распространены среди коренных народов Бразилии [sic!]: бег на 100 метров, бег на длинные дистанции, бег с бревном, гонках на каноэ, стрельба из лука, метание копья, перетягивание каната, плаванию поперек реки и даже футбол (!) с правилами FIFA [Roque, Terena, Calfin, Terena 2017].

«Игры демонстрации» оказались более аутентичными, поскольку состояли из традиционных игр и состязаний: ако (akô) – эстафета по кругу с передачей палочки у народов гавиану паркатеже и кийкатеже; жавари (jawari) – групповая игра с касанием стрелой у народов в штате Мату-Гросу; жикунахати (jikunahati) – «футбол головой» народа пареси; зарабатана (zarabatana) – метание дротиков через трубку народа матис; кагот (kagot) – игра со стрелами, похожая на джавари, у народов сикрин и каяпо; каипи (kaipy) – метанию пики у народов гавиану паркатеже и кийкатеже; катукайуа (katukaywa) – похожая на футбол игра коленями у народов реки Шингу; ронкра (ronkrã) – игра, похожая на хоккей на траве у народа каяпо; тихиморе (tihimore) – метание мяча у женщин народа пареси; традиционная борьба – айпенкуйт (aipenkuit) у народа гавиану кийкатеже; хука-хука (huka-huka) или икиндене (ikindene) у мужчин и женщин народов реки Шингу; иуо (iwo) у народа ксаванте; идьяссу (idjassú) у народа каража [Кардиас-Гомес 2019: 74-75].

Оценивая результаты Всемирных игр коренных народов, Кардиас-Гомес отмечает, что организаторы приписали себе успех, которого не было, потому что «из 305 коренных народов Бразилии в играх приняли участие только 48 – всего 15.74%». Относительно участия других стран он справедливо задается вопросом: «Можно ли считать достижением приезд команд (от 1 до 6 человек) из 24 стран (9.56%), когда в мире 251 страна?» [Кардиас-Гомес 2019: 75].

Здесь важно отметить, что накануне Всемирных игр коренных народов было сделано официальное заявление Всемирного общества этноспорта, в котором выделялось «противоречие целей и средств по их достижению», в частности было сказано, что «организаторы предлагают представителям разных народов принять участие в девяти одинаковых соревнованиях», а это значит, что «диалог культур, заявленный в качестве основной цели организаторами игр» будет «вестись за счет отказа от самобытности». Кроме того, в заявлении указано, что «традиционные игры в качестве значимых событий бытуют исключительно в рамках празднично-обрядовой культуры любого народа, поскольку они проводятся во время народных праздников и только в местах традиционного бытования», а бразильский штат Токантинс является родиной лишь для очень малого числа участников игр. В финале этого документа содержалось предостережение о том, что участие в этих играх «нецелесообразно, поскольку контрпродуктивно для сохранения традиционной культуры» [Заявление EWS 2015].

Диалог Всемирного общества этноспорта с участниками движения по сохранению традиционных игр и состязаний ведется адресно – в целях разъяснения неуместности применения спортизации для сохранения игрового наследия. Но пока это не принесло ожидаемого результата, поскольку правительства стран договорились под эгидой ЮНЕСКО на уровне министров и высших должностных лиц, ответственных за физическое воспитание и спорт (MINEPS), о том, что именно спорт является основой валоризации традиционных игр и состязаний. Это нашло отражение в протоколах MINEPS, начиная с третьей встречи [MINEPS]:

– MINEPS III – Декларация Пунта-дель-Эсте, Уругвай, 1999;

– MINEPS IV – Афинская декларация, Греция, 2004;

– MINEPS V – Берлинская декларация, Германия, 2013;

– MINEPS VI – Казанский план действий, Россия, 2017.

Результатом имплементации документов MINEPS стало создание (2009) Ad hoc комитета советников ЮНЕСКО по традиционным играм и спорту (AAC TSG)¹⁰⁶. Интересно, что в состав AAC TSG из всех перечисленных в этом обзоре организаций вошли только представители ETSGA и TAFISA, принцип отбора остальных членов остался невыясненным. Деятельность AAC TSG на протяжении десяти лет (2009–2019) оказалась настолько непродуктивной и противоречащей основным программным документам и целям ЮНЕСКО, поэтому было принято решение о его ликвидации¹⁰⁷. Автору довелось быть членом AAC TSG и не раз делать публичные заявления о расхождении во взглядах с другими участниками заседаний. Окончательное решение о прекращении взаимодействия было принято автором после принятия протокола последней – 4-й коллективной консультации AAC TSG. Основные причины расхождений во взглядах с указанием формулировок приведены в выдержках из протокола (цитаты приведены в кавычках) с последующими комментариями автора [4th CC]:

– «проведение Всемирных традиционных игр и состязаний» не способствует сохранению игрового наследия, потому что эти практики всегда локальны и любой отрыв от исконной обрядности ведет к разрыву с традицией;

– «принятие стандартных правил традиционных состязаний для обеспечения единства в рамках как минимум каждой страны или региона» противоречит целям Конвенции, изложенным в ст. 1 (b) «уважение нематериального культурного наследия соответствующих сообществ, групп и отдельных лиц» [Конвенция НКН ЮНЕСКО], предложенная унификация ведет к уничтожению самобытности и культурного многообразия;

– «создание управляющего совета (ICTSG) как главной международной спортивной организации в области традиционных игр и состязаний» под эгидой межправительственной организации ЮНЕСКО противоречит, как принципам автономии спорта, так и целям поощрения культурного многообразия, которое не может быть реализовано средствами спорта.

4-я коллективная консультация AAC TSG проходила без участия автора, выразившего полное несогласие с повесткой. Демаршу способствовало и то, что организатором заседания стала турецкая фейк-организация, паразитирующая на бренде этноспорта. Эту организацию создали как несимметричный ответ МОК после того, как был установлен мировой антирекорд по числу отклоненных заявок (7) на проведение олимпийских игр, а также на фоне территориального конфликта с родиной олимпизма – Грецией, возникшего после турецкой оккупации (1974) Северного Кипра. Президент Эрдоган принял политическое решение о проведении собственных тюркских «этнических олимпиад» под эгидой Тюркского совета¹⁰⁸, о чем заявил на саммите этой межправительственной организации в Бишкеке (2012). За основу «этнических олимпиад» он предложил взять Всемирные игры кочевников в Кыргызстане, которые изначально спонсировала Турция за неимением собственных средств у беднейшей в Центральной Азии страны организатора, погрязшей в нескончаемых политических кризисах и переворотах после обретения независимости. Для дальнейшего проведения игр была учреждена (2015) «Всемирная конфедерация этноспорта», которую возглавил сын Эрдогана.

Правление Мирового этноспорта выразило протест на создание турецкой фейк-организации, нарушающей «исключительные права на средства индивидуализации (фирменное наименование) и результаты интеллектуальной деятельности автора теории этноспорта» [Заявление EWS vs WEC]. Здесь надо отметить, что захватническая политика стала нормой режима Эрдогана, вслед за греческими олимпиадами и авторским этноспортом он захватил собор Святой Софии, превратив христианскую святыню в одну из заурядных мечетей Стамбула. В специальном заявлении ЮНЕСКО по этому поводу (10.07.2020) выражается глубокая озабоченность действиями турецких властей и отмечается «полное пренебрежение универсальными ценностями человечества» [Hagia Sophia]. Возникшая напряженность положила конец начавшемуся в ходе 4-й коллективной консультации AAC TSG сотрудничеству Всемирной конфедерации этноспорта с ЮНЕСКО, а также роспуском самого AAC TSG по совокупности нерелевантных решений, принятых вопреки программным документам ЮНЕСКО.

На заседании 8 сессии Генеральной Ассамблеи стран-участниц Конвенции об охране нематериального культурного наследия ЮНЕСКО в штаб-квартире организации в Париже было принято (10.09.2020) единогласное решение об аккредитации Мирового этноспорта в качестве консультативной неправительственной организации (NGO-90478) [Резолюции 8.GA: 13]. Решение ЮНЕСКО об аккредитации Мирового этноспорта обеспечило трансфер академического понятия «этноспорт» из научного дискурса в общеупотребительную лексику мировой культурной политики.

Подводя итог обзору спортизации традиционных игр и состязаний, можно сделать вывод об отсутствии в этом процессе какой бы то ни было идеологической составляющей. Спортизация традиционных игр и состязаний возникла по причине комфортных условий внутри инфраструктуры спортивной индустрии, где есть все необходимые условия для проведения любых видов соревнований. В этом же тренде оказались настольные и компьютерные игры, условно считающиеся спортом (интеллектуальные виды спорта), и соревнования военных типа авиационного спорта с демонстрацией фигур высшего пилотажа или танкового биатлона (военно-прикладные виды спорта). Созданные в рамках сложившегося тренда спортизации формальные институты заинтересованы в максимальной адаптации традиционных игр и состязаний под требования спортивного менеджмента, обеспечивающего искомый социально-экономический эффект.

В результате спортизации традиционные игры и состязания представляют собой классический ресурс в проектном подходе современного ивент-менеджмента, они не требуют каких-либо вложений (в отличие от того же спорта), но при этом успешно служат формированию политического капитала (что прекрасно иллюстрируют заявления Эрдогана на Тюркском совете или многочисленные заявления Путина о поддержке национальных видов спорта), а также служат источником гарантированного дохода организаторам таких турниров за счет диверсификации источников – от правительственных грантов до стандартных инструментов маркетинга. Исходя из этого мы делаем вывод о том, что тренд спортизации традиционных игр и состязаний следует рассматривать в контексте социально-экономических преобразований, тогда он укладывается в рамки классического определения спекулятивных стратегий, описанных в работе «Общая теория занятости, процента и денег» (1936) английского экономиста Дж.М. Кейнса (1883–1946) [Кейнс 2013].

Сейчас спортизаторы традиционной игровой культуры пребывают на волне относительного успеха, но сам факт появления концепции этноспорта подрывает доверие к их спекулятивным стратегиям. В сравнении с этноспортом становится очевидным, что производимые спортизаторами культурные блага не обладают характеристиками аутентичности и потому не становятся культурными ценностями, оставаясь примитивными практиками на периферии спорта и массовой культуры. Агрессивная реакция на стройную систему обновления подходов к сохранению игрового наследия, выраженную в теории этноспорта, свидетельствует о потере «состояния уверенности у спекулянтов, либо состояние кредита (доверия в обществе) становится менее прочным», согласно кейнсианской теории [Кейнс 2013: 59]. Развивая свою мысль, Дж.М. Кейнс утверждает, что «ослабления одного из этих факторов достаточно для того, чтобы произошел крах» спекулянтов. А вот преодоление этого краха восстановлением status quo, «будучи необходимым условием оздоровления, не является все же единственным условием для этого» [Кейнс 2013: 60].