Александра Завалина
АЛЬТЕРнативная жизнь старшеклассника
Глава 13. Драка возле Старой Скалы
Если идти вдоль берега от Океанска, то можно увидеть, как в небо вздымается Старая Скала. Точно чей-то указующий перст, она устремляется к облакам, и на ее макушке гнездятся чайки. Вокруг нее растут пальмы, и, идя по песку к океану, можно запнуться об один из многочисленных кокосовых орехов.
Я пришел пораньше, сел в тени пальмы спиной к камню и устремил взор на голубую гладь океана. Сегодня он был спокоен, как шелковый платок, постеленный на стол.
Пришло несколько сообщений от Дии и одно от Летоса. Оба звали меня гулять, или бегать, или есть мороженое. Стоило представить тающую на языке кремовую прохладу с привкусом апельсина, как рот наполнился слюной, а солнце показалось еще более горячим. Но я написал только: «Занят. Давай позже», – и отправил обоим.
Плохой из меня друг. Да и лорд пока никудышный – не могу встретиться со всеми и уладить все дела. Но с другой стороны, когда я войду в Политобщество, у меня будут подчиненные, которыми я смогу управлять.
– Ага, ты здесь. Рад, что ты пришел один, воротничок.
Меня накрыла тень. Солнечный свет обрисовал силуэт Умока. Он стоял надо мной, уперев руки в бока. Один. Без дружков.
Я встал и отряхнулся.
– Честно говоря, не ожидал от тебя, воротничок. Думал, ты не придешь.
– Мы же договорились, – проворчал я и обошел его, чтобы не стоять против солнца.
Умок оделся, как спортсмен на пробежку: шорты, майка и беговые кроссовки. Я тоже.
– Смотрю, ты тоже тренируешься, – усмехнулся Умок. – Боишься продуть Летосу на очередной физре, а?
– Нет, просто привык бегать по утрам, – ответил я. – Ну так что? Определим условия победы?
– Все просто: выиграет тот, кто отправит в нокаут другого. О, и еще одно: тот, кто перекинется, проиграл.
– Ладно, – согласился я.
После вчерашней прогулки в Джунглях это будет так же просто, как сходить в магазин за хлебом. Только я использую не каан, а мозги. Это гораздо лучше.
Я поднял кулаки. Умок встал напротив меня в боевой стойке, какую я однажды видел в спортивном журнале. Я пробежался по нему оценивающим взглядом. Телосложение среднее, мышцы хорошо развиты, рост выше – короче, для драки подходит гораздо лучше меня. Но ничего – пять минут я продержусь.
Умок пошел в атаку. Я попытался увернуться, но его кулак врезался мне в плечо – да с такой силой, что меня развернуло, а я получил постыдный пинок в зад и упал. Умок отошел, и я встал, удивляясь про себя его благородству. Опыта в драках у меня не было никакого – в прошлой школе вызовы на стрелки за всех принимал Меморис и всегда побеждал, ни разу не перекинувшись. Надо было у него поучиться, вот я наивный, неужели думал, что в будущем телохранителя будет достаточно?
Я атаковал, целясь в голову. Умок поднял руки, чтобы заблокировать удар, но на подлете я передумал и изо всех сил наступил на его кроссовок. Умок взвыл и раскрылся, и я ударил в солнечное сплетение. Задохнувшись, он сложился пополам.
Я отошел и порадовался, что не так безнадежен. Умок выправился, блеснули в свете солнца зубы:
– Удар, как у девчонки, воротничок.
– Как у девчонки, которая с детства занимается боевыми искусствами, ты хотел сказать? – уточнил я.
Умок разбежался, намереваясь сбить меня с ног. В последний момент я отскочил в сторону. Он развернулся, а я не успел, и от одного удара оказался на песке. Умок сжал кулак, подошел ближе и… выругался. Развернулся. Я с надеждой поднял голову.
– Держи их!
От скалы отделились тени и помчались к нам. Грохнуло два выстрела. Две золотые сети достигли своих целей: одна обмотала меня, вторая – Умока, и тот повалился рядом.
– Что еще за… – пробормотал он.
– Патлатого в сторону! – приказал кто-то. – Мартина – ко мне!
Из-за скалы выбежали люди и окружили нас. Меня схватили за сетку и поставили на колени. Я поднял взгляд и встретился глазами с обидчиком. Он напялил на голову бумажный пакет из супермаркета, проделав в нем аккуратные дырочки для глаз.
Я осмотрелся, но остальные выглядели еще хуже: в попытках закрыть лица, они использовали шарфы с прорезями, натягивали шапки до носа и даже чулки, как настоящие бандиты. Всего их было шесть человек, включая главного – того, что с бумажным пакетом на голове.
– Недалеко ты от нас сбежал, деревенщина! – прорычал он и хорошенько меня встряхнул.
Знакомый голос. Давно я его не слышал. Кажется, он стал еще резче с нашей последней встречи.
– Мой отец полицейский, и вы за все попла… ай!
– Молчать, патлатый! Лежи смирно и все будет путем!
– Не приказывай мне, идиот ряженый! Уй!
– Говорю же – молчать!
Когда тень перед глазами рассосалась, я вновь увидел бумажное лицо главаря и поинтересовался:
– Ты Нож, верно? Тот, кто учился в старшей школе?
– Все верно, умник! И зря ты так хорохорился, уезжая, потому что мы нашли тебя.
– Я вижу. Спасибо, что уточняешь.
Меня ударили по голове – к счастью, несильно.
– Ну чего вам? – спросил я. – Я ведь уехал из вашего дурацкого Мегаполиса.
– И правильно сделал! Мегаполис – не для таких деревенщин, как ты! Думаешь, приехал и тут же стал своим?
– Ну, попытка – не пытка. Ай, полегче!
– В общем, дело простое, Мартин. – Нож схватил меня за воротник футболки. – Отдаешь нам миллион меденов и свободен.
– Это не твои деньги! – возмутился я.
– И не твои, придурок. – Он отпустил меня и пнул в плечо. Я повалился в песок. – Поверить не могу! Отдать миллион каким-то шавкам в приют вместо того, чтобы вложить в стоящее дело!
– Зато собачки сказали мне «спасибо», – усмехнулся я, поднимаясь.
– Отдавай деньги, Мартин!
– Да как я отдам, когда вы так крепко меня скрутили?!
– Ты, вроде, почти освободился, – заметил Нож. – Еще минута – и упорхнешь попугаем. Но я знаю, где ты живешь. Знаю, где учишься. Так что…
– Да ладно-ладно! – я развел руками и скинул с себя сеть. – Не уйду я! Но я не смогу отдать тебе деньги, даже если ты изобьешь меня до полусмерти!
Нож замер и посмотрел на меня долгим взглядом. Волны с рокотом накатывались на берег и отступали. Дыры на бумажном пакете бурили цель в моем лбу.
– А я говорил, что мы зря тащились сюда два часа! – нарушил тишину какой-то тип в чулке.
– Заткнись! – огрызнулся Нож. – Нельзя было просто дать ему уйти! Знаешь, Мартин, тогда мы просто изобьем тебя. И не смей возвращаться в Мегаполис, этот город не для тебя!
Я шагнул назад и воскликнул:
– Стой! Думаешь, я просто так дамся? Давай по-честному: я против тебя.
– Ну уж нет, мы все против тебя! – ухмыльнулся бумажный пакет.
Кто-то схватил меня сзади за плечи, но я вывернулся из его рук, перекинулся в лесного кота и оскалился.
– Так, значит?! – Нож в ответ превратился в леопарда, встопорщил шерсть на загривке и бросился ко мне. Его друзья тоже перекинулись в кошачьих – от пантеры до ягуара – и окружили меня. Все они шипели, рычали и даже мяукали, и мне стало смешно.
Нож первый бросился в атаку, да так молниеносно, что я не успел отскочить. Когти полоснули по шкуре, и в воздух взметнулись золотые искры. Я зашипел, собрался и прыгнул на спину Ножу. Вцепился зубами в загривок и вонзил когти в плоть альтера. Остальные бросились на меня. Искры посыпались огненным дождем.
И тут в игру вступил тигр. Еще один. И голосом Умока проревел:
– А ну катитесь отсюда, кошаки недоделанные!
В мгновение ока все остальные разлетелись кто куда, а от мощного удара огромной лапой один альтер даже растаял и превратился обратно в человека. Умок перепрыгнул через него и погнался за остальными, а я воодушевился и вгрызся в затылок Ножа.
Это был славный бой. Искры блестели в свете солнца, альтеры шипели, песок осыпал наши шкуры, а Нож верещал, точно маленькая визгливая собачка. В конце концов, от усталости он перекинулся обратно в человека и, злобно сверкая дырками бумажного пакета, поднялся на ноги. Остальные тоже перекинулись – лишь бы больше не трогали.
Мы с Умоком стояли рядом и рычали на них.
– Ладно, – сказал, как выплюнул, Нож. – Радуйся, пока можешь, Мартин. Но я никогда не прощу тебе, что ты истратил все наши деньги на полудохлых собак.
– Проваливай, лох! – рыкнул Умок.
Они развернулись и зашагали к станции. Мы поглядели им вслед и перекинулись. Обменялись взглядами.
Помедлив, Умок спросил:
– Ты… потратил его деньги на собачий приют?
– Не его деньги, – поправил я. – В школе у нас был общий фонд, но, как видишь, не всем понравилось, куда я вложил средства.
– Да уж…
– А с твоей стороны было очень мило вступиться за меня, – заметил я.
Умок фыркнул:
– Сопли утри, воротничок. Не за тебя я вступался. Кем они себя возомнили, что пришли сюда, связали и избили меня?!
– Действительно… уф, устал я, – я потянулся. – Давай в следующий раз подеремся, а?
Умок помедлил, и его волосы зашатались, как ветки деревьев. Он выдохнул:
– Согласен. На сегодня хватит.
Мы разошлись. Умок перекинулся в птицу и умчался, а я пошел пешком. Жара набрала силу, и я намотал на голову футболку.
Азарт испарился, как вода в адском пламени, и мысли вернулись на мучительную тропу. Я вспомнил вчерашний день. Вспомнил тех двоих, что убил собственными руками… Не нужно было доверять Эйльфие и бросаться в воду, не зная броду.
Да уж, эта Эйльфия та еще девчонка. Даже глазом не моргнула, отправляя меня в самую гущу врагов. Это потом я понял, что она приняла бы любой поворот событий: не умер – значит, я сильный и заслуживаю внимания, а умер – значит, не стоит тратить на меня время. Вопрос только один: что ей от меня нужно? Куда она собирается вложить мой каан?
Пф, Мартин, соберись! Чего разнюнился, как безответно влюбленная девица? Встряхнись! Ты бы умер, если бы не использовал каан! И кто тогда занял бы место лорда?
Я зашагал бодрее. У самого дома я почти летел.
– Эй, Мартин! Долго же ты!
Я поднял взгляд. На крыльце моего дома сидел Нож. Он избавился от бумажного пакета, и на меня уставилось его резкое лицо с носом, загнутым, точно коготь хищной птицы.
– Где остальные? – спросил я.
– На станции. – Он встал и оглядел меня цепким взглядом. – Давай скорее, а то поезд через полчаса. Кстати, неплохо выглядишь… для деревенщины.
– Пошел ты, – я стянул футболку с головы и швырнул ее на землю. Расстегнул карман, достал конверт и протянул Ножу. – Вот. Сдачи не надо.
– И не собирался, – ухмыльнулся Нож и, не открывая, засунул конверт в карман. – Может, еще добавишь компенсацию за моральный ущерб? А то проиграть альтеробой каким-то хлюпикам, вроде тебя и того патлатого, это как-то слишком.
– Добавлю, если ты ничего не скажешь Меморису, – пообещал я и уточнил. – Меморису, Крису и Лордену.
– Ладно, не больно-то хотелось. Сам разбирайся со своими дружками, – зевнул Нож. – Ну как? Я был великолепен, а?
– Перебор с фразами «Мегаполис не для тебя», а так нормально.
– У-у, и это твоя благодарность? – поморщился Нож. – А впрочем, ладно. Ты простил мне долг, заплатил, и я доволен. Скажи мне одно: почему именно собачий приют? Нельзя было придумать чего попроще?
– Этот тип любит собак, – ответил я. – И не любит Мегаполис.
– А объединение перед общим врагом рождает симпатию, я полагаю? – ухмыльнулся он.
– А ты сообразительный, – подколол я.
– И что, думаешь, он теперь отвалит от тебя?
– Обязательно.
– Эх, Мартин-Мартин… ты тратишь время и деньги на какой-то бред, – покачал головой Нож. – Лучше бы на развлечения тратил. А впрочем… тебе виднее. Ну ладно, мне пора. Бывай.
Он протянул мне руку, и я с удовольствием ее пожал. Нож перекинулся в чайку и помчался в сторону станции. Я проводил его взглядом и вошел в дом. Утро удалось.
Глава 14. Отсроченный разговор
Едва я вошел в кафе, Дия замахала мне из дальнего угла. Я кивнул ей в ответ, подошел к стойке и заказал свое любимое мороженое с апельсиновым сиропом.
А здесь ничего не изменилось. Те же деревянные панели на стенах, та же огромная картина рассвета на пляже, то же дерево в кадке, стоящее посреди мраморного пола.
Я уселся напротив Дии, и она с улыбкой сообщила:
– А я уже вторую порцию мороженого заказываю. Мы тут с девчонками сидели, когда ты позвонил.
– А-а… правда? – я почувствовал себя неловко. И с чего вдруг?
– Ага. Летос сегодня занят, папе своему помогает, как обычно.
– А где работает его папа? – спросил я, все так же ощущая неловкость. Значит, Дия отослала девчонок, когда я ей позвонил? Или они по-прежнему сидят тут, в кафе? Я украдкой огляделся. Почему-то не хотелось, чтобы за нами наблюдали.
– Там же, в чайной, – ответила Дия. – А Летос время от времени ездит на разные плантации за чаем. Так он говорит.
– Ездит?
– Ящики с чаем большие, на альтере их вряд ли перетащишь.
Интересно, зачем Летос звал меня куда-то, если сам помогает отцу?
– Его папа так внезапно позвонил, – ответила на незаданный вопрос Дия. – Мы с Летосом как раз бегали по пляжу, когда он позвал Летоса домой.
Нам принесли мороженое в высоких стаканчиках. Посмотрев на апельсиновый сироп и цукаты-звездочки, я встряхнулся и спросил себя: И зачем тебе Летос? Смотри, как здорово: вы с Дией вдвоем, как в старые добрые времена. Только вспомни, как она поддерживала все твои начинания, фантазировала вместе с тобой о великом будущем и обещала, что поступит в один университет, лишь бы не расставаться. Это она – все та же девчонка, так чего ты молчишь, как немой придурок?
– Куда собираешься поступать? – выдавил я из себя.
– Планы не изменились, – улыбнулась Дия, погружая в стакан ложку. – В конце года я штурмую Королевский университет. Хочу выучиться на полицейского-защитника, чтобы охранять Границу.
Граница напомнила о Джунглях. Джунгли напомнили о вчерашнем. Вчерашнее испортило настроение. Я взялся за ложку и сбил мармеладную звездочку с верхушки мороженого.
– Ты молодец, – сказал я. – Уверен, ты поступишь без проблем.
– Я знаю, – рассмеялась Дия. – А ты, Март? Говорил, что хочешь стать врачом, как твой папа?
– Думаю, да, – я решил поддерживать эту легенду. – Хотя лордом тоже было бы неплохо.
Дия засмеялась и отправила в рот ложку мороженого. Я делал вид, что шучу – она верила.
– Все-таки здорово, – отозвалась она. – Мы с тобой вместе поступим в Королевский университет, правда?
– Да, а что Летос? – спросил я.
– Он пока не решил, – пожала плечами Дия и улыбнулась. – Но ты не переживай, Март. Я уговорю его поступать в Королевский университет вместе с нами, и мы снова будем втроем, как в тот последний год перед твоим отъездом. Самый волшебный год на моей памяти!
Я отправил в рот мороженое и обжегся холодом. Вот как. Значит, когда мы дружили вдвоем – я и она, – ей чего-то не хватало? Значит, до Летоса она скучала в моем обществе?
– Хорошо, – сказал я как ни в чем не бывало. – Хотя, если он такой классный альтероборец, как все говорят, значит, ему и поступать никуда не надо будет. Нужно только выиграть соревнования в Мегаполисе – и дело в шляпе.
– Да-да, Летос великолепен! Удивлюсь, если его не завербуют в Мегаполисе, когда он поедет на соревнования! – Она перевела дыхание и продолжила. – Кстати, завтра будет бой между Триксом и Решателем за восьмое место в рейтинге! Будешь смотреть?
Я чуть не подавился. Вспомнил круглую комнату с торчащими из стены корнями, ровный белый свет и крики Решателя, которого били мародеры. А сегодня утром я посмотрел новости – в том числе, и про завтрашний бой, – но никаких вестей о пропаже Решателя не было! Ни одной статьи о похищении! И это перед альтеробоем!
– Да, обязательно гляну, – сказал я.
Обязательно. Сегодня в полночь.
Если на Решателя нашелся клиент, а мародеры занимаются работорговлей, то что произойдет сегодня в полночь? И неужели мародеры думают, что полиция, узнав о пропаже Решателя, не бросится его искать? Неужели мародеры надеются, что след не приведет их в Джунгли?
– Вот будет здорово, когда Летос попадет в десятку лучших альтероборцев королевства! – размечталась Дия.
– «Когда»? Не «если»? – я улыбнулся. – Ты так в нем уверена.
– Ты просто не видел его в деле! – отмахнулась Дия. – Но ничего, на следующей неделе посмотришь и убедишься, что я права!
Я уставился в стакан с мороженым. Обычно оно такое вкусное, а сегодня почему-то не радует. Дия верит в Летоса, словно он всесильный бог. Такая искренняя поддержка стоит дороже всех денег мира, и она так редко встречается. Может, робкий Летос стал президентом школы и первым альтероборцем, потому что рядом все время была Дия?
Да, точно! Фаворит. У каждого великого человека был свой фаворит, который верил и поддерживал, делился оптимизмом и желал победы… знаю – читал биографии.
Я взглянул на Дию через стол. Что-то мурлыкая себе под нос и жмурясь от удовольствия, она поглощала мороженое. Я живо представил, как рассказываю ей о своих планах, как она слушает меня, открыв рот, а потом встает и уходит, не сказав ни слова.
Нет, сегодня явно не тот день, чтобы выкладывать все карты. Да и не люблю я делать что-то, хорошенько не подумав. Заметка: поразмыслить об этом на досуге.
– Слушай, Март, – Дия замолчала и повозила ложкой в стакане. – Я все никак не могла спросить…
– Да?
– Когда ты уехал в Мегаполис, ты оборвал с нами все контакты. Удалился из соцсетей, поменял номер… Почему? – Она замялась и отвела взгляд. – Я знаю, мы попрощались не лучшим образом, и я наговорила тебе кучу гадостей перед отъездом… Но ведь это была не единственная причина, да?
Вот и дошли до этого вопроса. Я отвел взгляд и посмотрел в окно. Солнце заливало улицу. От жары появилось марево, колыхая дома через дорогу.
Почему, спрашиваешь?
– Эй, новенький! Ты откуда в таком прикиде появился? Что, еще не получил форму?
Какой-то ученик схватил меня за свитер и прижал к шкафчику. Он держал меня левой рукой без всяких усилий, скалился и выгребал содержимое открытого шкафчика.
– Ну-ка, что там у нас? О-о, кошелек! – зазвенели монеты, зашуршали банкноты. – Ого, да ты богатенький!
Я искал взглядом помощи, но ученики проходили мимо, потупив глаза.
– Ух ты, а это что за фотка?
Забияка достал из кошелька фото, где мы с Дией и Летосом замерли на фоне океана. Дия стояла посередине и, улыбаясь, обнимала меня и Летоса.
– Твои дружочки из прошлой школы?
– Отдай! – крикнул я и дернулся было, но забияка держал крепко. Я барахтался и пытался дотянуться до фотки, но он издевался, улюлюкал и повторял. – Ну-ну, давай, поплачь!
Не знаю, сколько бы это продолжалось, если бы в коридоре не появились те трое. Один мальчик из троицы, высокий и кудрявый, холодно взглянул на нас и остановился. Все замерли, а забияка повернулся узнать, что случилось.
– Эй, ты! Да, ты! – кудрявый подошел прямо к моему обидчику. – Отпусти.
– Но… – хватка ослабла.
– Отпусти, я сказал.
Меня отпустили. Я отступил, а кудрявый вырвал фотку из рук забияки и кивнул в сторону прохода:
– Уматывай отсюда, – и забияка помчался к выходу. А ведь он явно сильнее этого кудрявого, так почему не ударил?
Кудрявый внимательно посмотрел на фото. Два его друга глянули через плечо, белобрысый при этом хмыкнул вполголоса: «А она ничего». Я стоял перед ними, как дурак, и ждал.
Кудрявый протянул мне фото и спросил:
– Ты из провинции, верно, новенький? Дам тебе совет: если хочешь преуспеть в Мегаполисе, избавься от прошлого. Оно тянет тебя вниз.
И они пошли дальше. Все провожали их взглядами.
А потом я узнал, что кудрявого зовут Меморис, а его отец никто иной как лорд Лейонийский. Его отец состоит в Политобществе, и он – один из семи великих помощников короля Риллуса!
Я поднял взгляд и ответил Дие:
– Один мой друг советовал мне избавиться от прошлого, чтобы прижиться на новом месте.
Дия замерла. Помедлила. Вздохнула:
– Я так и думала, что ты сделал это, чтобы было легче на новом месте. Знаешь, поначалу я сильно обижалась и обещала, что во веки веков с тобой не заговорю, если вдруг ты позвонишь или приедешь. – Она усмехнулась. – Даже фразу убойную заготовила: «Стыдишься старых друзей? Вот и вали к своим новым!»
– Я не стыдился, Дия, – вставил я.
– Я потом это поняла, – призналась Дия. – Когда ты часто не видишься с человеком, то постепенно отвыкаешь от него. Поэтому дружба на расстоянии невозможна. – Она улыбнулась, покачала головой. – Даже предположить не могла, что ты вернешься.
Я потупился, хотя обычно стараюсь смотреть людям в глаза или в точку между бровями, если иначе не могу. Правдивость Дии проникала прямо в сердце через напускную броню. Я отвык от этого.
– И все-таки, – продолжила Дия, – я думала, что значу для тебя гораздо больше, чем тот новый друг. Мне неприятно об этом думать. Мы же всегда были вместе, почти что с рождения! Но отчасти я и сама виновата. Я поссорилась с тобой перед отъездом, и это только моя вина. – Она подняла глаза и попросила. – Просто дай мне высказаться, чтобы выпустить пар, ладно?
Я кивнул. До приезда я ждал этого разговора, но через неделю после радушного приема – это как-то неожиданно. Я не успел защититься. А я мог бы догадаться, что она попрекнет меня прошлым, ведь мы с Дией впервые остались вдвоем надолго! Болван.
– И вот, ты возвращаешься, Март, как ни в чем не бывало, – голос Дии дрогнул. – Я не знаю, что и думать. Не знаю, как к тебе относиться. Ты другой, но я воспринимаю тебя как старого Марта.
Я стиснул зубы. Как ей объяснить? Сказать, как сложно мне было удалить все контакты? Рассказать, как пусто стало без болтовни ни о чем? Поведать, как мне хотелось вернуться в Океанск и зажить прежней жизнью?
Я не замечал слез в глазах Дии, но ее лицо выражало непривычную серьезность. Я видел ее руку, лежащую на столе, и она чуть подрагивала. Ну же, возьми ее за руку и дело с концом…
Дия убрала руку. Я посмотрел в ее глаза и пошел в атаку:
– Дия, перед моим отъездом ты сказала, что больше не желаешь меня видеть. Но я должен был тебе позвонить, а не злиться понапрасну. Я поступил не по-дружески, признаю. Но дело не только в этом. Уже тогда я понимал, что рано или поздно ты сама перестанешь со мной общаться, потому что друг для тебя – это тот, кто рядом. Я не знал тогда, что вернусь. Думал, для нас все закончилось.
Вот тебе, Дия. Твое оружие против тебя же.
– Ну что ты молчишь? – я откинулся на спинку кресла. – Ты бы забыла меня уже на второй год, я прав?
Может быть, жестковато, но я был готов к таким мерам. Зная Дию…
Она постучала ложкой по стенкам стакана туда-сюда. Вздохнула:
– Ты прав, Март. Я не могу общаться с человеком, которого часто не вижу. Как-то в детстве я играла с одной девочкой во дворе, мы делали куличики и запускали змеев, а я думала, что мы будем дружить вечно. Но стоило ей уехать, как уже через полгода я привыкла жить без нее. А сейчас я даже имени ее не помню.
– Я бы тоже тебя забыл, – оправдывался я. – И я решил, что перестану скучать, если поставлю жирную точку как можно скорее.
Она посмотрела на меня через стол. Я ответил ей тем же взглядом. А потом Дия улыбнулась, словно солнце выглянули из-за тучи:
– Я рада, что мы это прояснили. – Она откинулась на спинку кресла и помахала рукой перед лицом, словно ей стало жарко. – Ф-ух! Даже на душе полегчало! Теперь и дальше можно жить.
Наш разговор зашел не туда. Может, Дие и полегчало, но не мне.
– Март, я уже говорила тебе, – Дия вновь принялась за мороженое. – Что из-за долгого молчания дружба не исчезает бесследно.
В этом вся Дия – высказаться, а потом продолжить как ни в чем не бывало. Я ковырнул ложкой мороженое. Аппетит испарился, как лужа под палящим солнцем. Мне не нравилось, что Дия так равнодушна, но я ведь догадывался об этом, переезжая в Океанск. Да мне, если честно, было все равно, как она примет меня – слишком много воды утекло. Но стоило приехать, увидеть ее, и все будто бы вернулось на круги своя.
И я осознал.
Дия мне нравится. По-настоящему.
А иначе почему меня задевает ее равнодушие? Почему неприятно видеть на своем месте Летоса? Ведь прошло шесть лет! Да за это время можно было раз десять забыть детскую ссору и посмеяться над нашим долгим молчанием. Но я не забыл. И не смеялся. Мной управляли чувства.
– Ну что, пойдем на пляж? – спросила Дия. – Сегодня океан спокойный, серферов точно не будет.
Третий лишний – вот кто я. Она дружит со мной только из-за своего дурацкого убеждения, что дружба, мол, не исчезает бесследно, если человек вновь появляется на горизонте. Чувствую себя потерявшимся щенком, которого приютили из жалости!
Так, все, хватит, Мартин. Твоя цель сегодня – Решатель! Так что забудь обо всем и шагай к своей цели!
– Да, – я поднялся. – Пошли искупаемся.
