Александра Завалина
АЛЬТЕРнативная жизнь старшеклассника
Глава 5. Родительский контроль
Больше всего я ждал и боялся встречи с родителями. К вечеру папаша Умока пришел ко мне в камеру и заявил, что мои родители готовы приехать, но он им отказал. Ночью меня собирались перевозить в Мегаполис, чтобы утром я уже сидел в комнате допроса, и только после допроса я могу повидаться с родителями.
– Но я несовершеннолетний! – возмутился я. – Родители обязаны присутствовать при моем допросе!
– Это уже не мы решаем, – пробурчал папаша и, ворча что-то про «нелюдей, отбирающих всю славу», поплелся готовить для меня машину.
Дия и Летос больше не приходили, а может, их просто не пустили.
Меня повезли в Мегаполис. Солнце уже давно спало под одеялом океана, когда мы выехали из города. Двое полицейских зажали меня на заднем сиденье, еще какой-то тип сел впереди, а папаша Умока сел за руль.
Время пролетело, как стрела, и вот он, Мегаполис. Шумный, сверкающий огнями и мерцающий альтерами. Вот только я собирался вернуться сюда на коне, а возвращался на веревке за лошадью. И я хотел в Королевский дворец с победой, а не в Королевскую тюрьму с поражением.
Меня посадили в одиночную камеру, почти такую же тесную, как в Океанске, только дверь полностью была сделана из железа. Я лег на койку, но до утра так и не уснул. И только когда за стеной защебетали птицы, предвещая рассвет, меня сморила дремота.
А утром произошло то, чего я страшился – приехали родители. Я ждал их, готовился морально, но все равно струхнул, когда услышал их голоса в коридоре. Точь-в-точь маленький мальчик, которому вот-вот дадут ремня!
Две недели назад они приезжали в Океанск проверить меня, но тогда все было в порядке: я прибрался, скосил лужайку перед домом, спрятал маску, сжег ту одежду, которую порвал или измазал в крови, а на стол торжественно возложил учебники, тетради и отрытый дневник с пятерками.
Приезжая на выходные, они каждый раз спрашивали: «Не надоело жить одному? Возвращайся домой, мы всегда тебя ждем, Мартин», но я только улыбался. Я не хотел домой. У меня тут цель. Миссия. Так я думал, когда все шло по моему плану. Но сейчас…
Я клялся им, что уже взрослый и докажу, что могу жить один. Я твердил, что буду вести себя как пай-мальчик и что они будут мной гордиться. А на деле? Меня поймали с шил-соком в кармане. Я не справился. Я не сдержал обещание.
– Просто отведите нас к нашему сыну! – воскликнула мама, а охранник продолжал что-то бурчать.
– Допрос не имеет значения! Пропустите нас. Немедленно, – подключился и папа.
Лязгнул засов, и я вздрогнул. Дверь отворилась, и в щель просунулась мясистая голова охранника. Он пробормотал:
– Эй, парень. Вылезай. К тебе родители пришли.
Фразочка как из детского сада.
– Мартин! – в камеру, оттолкнув охранника, влетела мама. Не успел я встать, как меня обняли нежные руки и окутал аромат цветочных духов. Всюду передо мной оказались ее волнистые каштановые волосы и защекотали лицо.
– Мам… задушишь, – пропыхтел я.
Мама отстранилась, и я смог выпрямиться во весь рост. Она смотрела на меня влажными глазами, а ее любимое белое платье с красными розами помялось, чего она себе никогда не позволяла. Я перевел взгляд на отца. Скрывая чувства, он поправил очки и зачем-то провел пальцами по пуговицам на рубашке, будто проверяя, на месте ли они.
Я ждал. Вот, он посмотрел прямо на меня, и его строгий взгляд пронзил меня насквозь, как пика.
– Идем, Мартин, – распорядился папа.
– Куда? – тихо спросил я.
– До допроса у нас десять минут. Пошли, не в камере же нам разговаривать.
Мы вышли на улицу. Территория тюрьмы большая, и, если тебя выпускают подышать свежим воздухом, можно гулять где угодно – все равно дальше стен не убежишь. Мы пошли по одной из дорожек, петляющих среди пальм и кипарисов. Солнце еще не поднялось из-за стены, и легкие наполнял изумительно прохладный воздух.
– Мартин, сынок, ты же не торгуешь шил-соком? – спросила мама. Ее голос дрожал. Слышать это было невыносимо.
– Конечно, нет, мама, – отозвался я. – Это чья-то злая шутка…
Как по-детски это прозвучало! А ведь я хотел быть увереннее, взрослее! Я хотел, чтобы они гордились мной, а не смотрели с такой жалостью и разочарованием!
– Тебя поймали выходящим из Джунглей, – заметила мама. – Это правда?
– Да, – я опустил взгляд, но спохватился и снова посмотрел им в глаза. – Да, меня поймали выходящим из Джунглей. Пап, помнишь, мы много раз обсуждали, что альтеры по своей природе не пропадают? И я… я знаю, почему! Ответ – в Джунглях, пап! Я ходил туда, чтобы подтвердить твою теорию! Но я помешал кое-кому, и меня подставили… мне сунули в карман склянку с шил-соком… и я здесь.
Они смотрели на меня серьезно, и мама готова была расплакаться. Папа покачал головой:
– Мартин, ты не должен был ходить в Джунгли.
– Я знаю! Но ведь твоя теория…
– Король Риллус не зря запрещает ходить за Границу, – прервал меня папа. – И лучше пусть моя теория останется недоказанной, чем мой сын будет нарушать законы.
– Пап… но ведь… – мой голос задрожал. Ненавижу себя за это!
– Послушай папу, сынок, – попросила мама. – Законы придуманы, чтобы их соблюдать.
Они не могли ответить иначе. Зная то, с каким восхищением они смотрят на короля Риллуса…
– Я знаю, – отозвался я. – Но есть то, о чем король Риллус не подозревает. Одна группировка прячется в Джунглях и занимается нелегальным бизнесом. Если я смогу узнать, кто ими руководит и…
– Сынок, – мама положила руку мне на плечо, а ее глаза наполнились слезами. – Мы знаем, что ты одурманен. Джунгли – не место для человека, они навязывают тебе собственную волю, ты разве забыл «Напутствие» короля Риллуса?
– Мама! – я скинул ее руку. – Я не одурманен! Я…
– Идем, – оборвал меня папа и посмотрел на часы. – Тебя отпустили на десять минут, сейчас нас призовут на допрос.
Мне хотелось выть от отчаяния! Почему они не верят? Почему не хотят выслушать и понять? Они не поверят собственному сыну только из-за того, что тот нарушил закон короля? Даже зная, что это во благо короля?!
Я знаю, они волнуются и сердятся. Еще бы! Их непутевый сын не успел вырасти, а уже куда-то полез. Конечно, им проще думать, что я околдован, чем принять правду: я взрослый и сам топчу дорогу наверх. Для них я вырасту и начну что-то представлять лет через шесть, когда закончу универ и получу нормальное образование. Но я не могу столько ждать! И потому я не понимаю! Они восхищались восемнадцатилетним лордом, а в меня даже поверить не хотят?! Почему?!
– Сынок, мы знаем, что ты не продаешь шил-сок, – мама положила руку мне на плечо, когда мы шли обратно. – Мы верим тебе, а ты поверь нам. Мы с папой освободим тебя, вот увидишь.
Да, конечно, родители могут взять ответственность за малолетнего преступника, заплатить крупный штраф и принять позор на свое имя, но я этого не хочу. Я хочу еще больше прославить нашу семью, а не опозорить! Мои родители – люди известные и уважаемые, особенно, папа. Он доктор, изучающий альтеров и лечащий болезни через наше второе «я»; мама – тренер по альтеробою; а я – идиот, решивший переплюнуть их обоих. Однако родители любят меня, любят даже больше, чем нужно, и готовы взять на себя все, что я наворотил.
– Пап, – позвал я. Я хотел сказать, что заслужил все это и чтобы они с мамой оставили меня выпутываться самому, но папа остановил меня:
– Мартин, все люди делают ошибки. Самое главное, учиться и не повторять их впредь.
Пытается меня подбодрить. А я чувствую себя жалкой букашкой.
На входе нас встретил охранник и с порога сказал:
– Мартин Аурийский, пройдите за мной. Допрос вот-вот начнется. Господин, госпожа, вы его родители, я полагаю?.. Пройдемте тоже.
Охранник оказался разговорчивым. Мы шли по темным коридорам и лестницам, а он болтал о погоде, о том, что снова обещают дожди, что до Новогоднего Карнавала осталось совсем ничего, а он до сих пор не знает, что подарить дочке. Я слушал его вполуха, а сам лихорадочно прокручивал в голове свои ответы. Когда мы остановились перед лакированной дверью, я представил себе комнату для допроса, и в голове нарисовались цепи, железные стулья, темные стены и золотые сети на маленьких окнах.
Но все оказалось гораздо лучше. Мы пришли в небольшую комнатку с прохладными голубыми обоями на стенах. У окна стояло кресло, а напротив расположился диван. Между ними едва виднелся лакированный столик, на нем стояла прозрачная ваза с цветами. Форточка была открыта, и ветер то и дело шевелил легкие шторы. Мы как будто не на допрос пришли, а на чаепитие.
– Прошу вас, садитесь, – охранник указал на диван и положил на столик синюю папку. Мы сели, и я попытался посмотреть, что в папке. Страница просвечивала плохо, но я увидел свою фотографию. Досье?
Я взглянул на охранника. Это он будет меня допрашивать? А ему не нужно быть строже?
– Я думал, мы уже начнем, – заявил папа, когда в комнате установилась плотная тишина. Охранник стоял напротив нас и чего-то ждал.
– Простите, господин Аурийский, должно быть, дела задержали, – сказал охранник и, поймав взгляд мамы, замахал руками. – Ну что вы, что вы, госпожа, это не я буду допрашивать вашего сына! Мое дело – привести вас сюда.
– Мне говорили, что допрос начнется ровно через десять минут, – заметил папа. – А прошло уже пятнадцать.
– Видите ли, господин, дело вашего сына перепоручили другому лицу. Он заинтересовался, увидев вашу фамилию, и взялся сам провести допрос.
– Если взялся, где он? – поинтересовался папа. С каждым разом его голос становился все прохладнее.
– О, его, должно быть, задержали важные дела! Прошу прощения от его имени. – Он вздохнул и посмотрел в окно. – У короля Риллуса всегда столько дел с утра пораньше.
Глава 6. Перевернутая мечта
Самым великим днем в своей жизни я считаю тот, когда мне исполнилось пятнадцать. Из нашей элитной школы выбрали семерых лучших учеников и отправили в Королевский дворец на экскурсию. Это было так здорово! Нам показали, как работает Политобщество, провели в кабинет каждого из лордов, а потом устроили встречу с самим королем!
Впервые в жизни я видел его так близко, впервые в жизни я говорил с ним. Он сидел перед нами спокойный и уверенный, а его глаза сияли умом и мудростью. Он ужасно напоминал льва, хотя бы потому, что у него были густые пышные волосы. Да, таким он мне запомнился – королем Львом.
Все это пронеслось у меня перед глазами, стоило охраннику заявить, что меня будет допрашивать король Риллус. Сам король Риллус! Поверить не могу, что у такого занятого человека есть на меня время! С чего вдруг? Неужели только из-за моего знаменитого отца? Нет, в жизни не поверю!
Как мне с ним себя вести? Что говорить? Как сесть? Смотреть в глаза или немного опустить взгляд?
Да брось, Мартин! Это мелочи! У тебя, наконец, появился шанс! Сам король Риллус! Он справедливый, он выслушает, а значит, можно сказать, я спасен?..
Страх и облегчение накатывали частыми волнами, как на берегу во время шторма. Меня бросали то в жар, то в холод, а в мыслях творился настоящий кавардак, из-за чего я не мог нормально сосредоточиться. Спокойно. Просто повторить государственное устройство, это всегда помогает. Итак, главой королевства Альтанийского является король Риллус. Он одновременно глава государства и правительства. Он… так, стоп, что-то мне вконец поплохело!
– Сынок, с тобой все хорошо? – спросила мама. – Что-то ты побледнел. Может, воды?
– Нет, – прохрипел я. – Все нормально.
Дверь с размаху отворилась, будто ее пнули, и в комнату вошел король Риллус. Шелковый плащ колыхался за ним алым знаменем, а бронзовая корона тускло блестела в свете дня. Папа встал, король кивнул ему, и они вместе опустились на свои места: папа на диван рядом со мной, король – в кресло напротив. Я, как зачарованный, смотрел на плащ и корону. Он всегда надевает их, решая государственные дела. Это символы власти, хорошо всем известные. А под плащом обязательно белоснежная рубашка, галстук и тщательно выглаженные брюки. Он всегда причесывает свою пышную «львиную» шевелюру, и все это так здорово выглядит, что хоть прямо сейчас картину писать.
Король Риллус не стал смотреть мое досье и сразу перешел к делу. Взглянул мне в глаза и произнес:
– Мартин Аурийский, тебя поймали выходящим из Джунглей. Ты признаешь это?
– Да, – отозвался я. Его бархатистый голос лился спокойно, как из кувшина.
– У тебя нашли сок шилуса. Это тоже верно?
– Да, но я без понятия, как он у меня очутился, – пробормотал я. Смотреть в его глаза было сложно, они словно жгли меня, и хотелось поскорее отвести взгляд. И вот что странно: он смотрел на меня мягко, почти по-доброму, как любящий дядюшка.
– Я помню тебя, Мартин Аурийский, – вдруг произнес король. – Ты один из тех блестящих учеников Мегаполиса, который беседовал со мной. Я сразу подумал: ты далеко пойдешь и когда-нибудь займешь кресло одного из моих лордов.
Я поднял взгляд, полный надежды. Он помнит меня? Он что, помнит всех учеников, которые когда-либо ходили на экскурсию в Королевский дворец? Или только меня?
Король доверительно наклонился ко мне и продолжил:
– Но, Мартин, ты выбрал неправильный путь. Джунгли извращают разум, они выбивают из тебя логику, неудивительно, что ты запутался.
Если бы в этот момент я остановился и согласился с его словами, родители легко вытащили бы меня из тюрьмы. Мальчик, у которого помутилось в голове, не опасен – даже если он продавал шил-сок. Нужно только увезти его подальше от Джунглей и хорошо за ним присматривать, вот и все. Но я не мог смириться с таким положением дел. Я не какой-то там мальчик! Я будущий лорд, и я отвечаю за свои поступки! Я ничего не делаю из-за того, что у меня «помутилось в голове»! И самое главное – я не добываю шил-сок! Я не позволю какому-то сопляку повесить на меня это преступление!..
– Нет, – сказал я. – Я не запутался. Позвольте рассказать вам кое-что о Джунглях, Ваше Величество.
У меня не было доказательств. Я рисковал. Но эта возможность – она бы привела меня туда, куда я хочу, самым коротким путем. И я рассказал. Рассказал все, утаив лишь, что под одной из масок мародеров скрывался Летос. Когда я изложил свою теорию о том, куда исчезают альтеры, папа пораженно посмотрел на меня и задумался.
– Это все? – спросил король. Он не выглядел удивленным, словно я нес чепуху и он заранее решил мне не верить. Я так и уставился на него. Я столько ему поведал – я, можно сказать, приоткрыл ему завесу Джунглей. Я даже рассказал, что один из его лордов спонсирует рынок альтеров, так неужели этого мало? Или он всегда такой спокойный, как океан в безветренную погоду?
– Да, – отозвался я. – Это все, Ваше Величество.
Король Риллус кивнул и ненадолго задумался. Он смотрел на папку с моим делом, но не открывал ее – он будто вовсе ее не видел. Мама тихонько заерзала на месте, папа, наоборот, застыл, ожидая ответа.
– Ладно, – произнес король. – Думаю, ты, Мартин, и вы, господин и госпожа Аурийские, должны знать. После этого разговора нужно будет подписать бумаги о неразглашении государственной тайны.
Я уставился на него во все глаза. Государственная тайна? Неужели…
– Да, Мартин, – король слегка улыбнулся. – Сам того не подозревая, ты обнаружил в Джунглях государственную тайну. Это я отправил туда своих людей с тем, чтобы они исследовали Джунгли, в частности, искали необычные растения, которые помогли бы зараженным Зеленой Летучкой. Я отправил туда ученых и докторов с миссией найти лекарство, и наемников, чтобы они охраняли моих людей от коренного населения Джунглей. Ты, кажется, назвал их хранителями?
Я вспомнил Летоса, чьи глаза горели верой и непоколебимой преданностью мародерам, и то, как он рьяно защищал их работу. Но в Летосе я сомневался, потому что ему легко промыть мозги и заставить верить во что угодно, если как следует надавить на кнопку всеобщей справедливости. А тут сам король Риллус говорит, что мародеры ищут лекарство от Зеленой Летучки. Неужели это не Летос, а я ошибаюсь?
Но нет, я ведь собственными глазами видел, как продаются альтеры! Я видел, как Златолист высосал из Решателя альтера, как он превратился в бутон и как мародеры потом унесли его куда-то!
– В Джунглях опасно, Мартин, – заметил король, а его золотистые глаза засияли. – Тебе не повезло, когда ты наткнулся именно на хранителей. Они дикари. Они убивают моих людей: безоружных ученых и докторов. – Еще голос стал еще мягче, хотя, мне казалось, мягче уже некуда. – Тебе не следовало ходить за Границу, Мартин. Видишь, во что они тебя втянули?
Нет, не может быть! Никто ни во что меня не втягивал! Я сам, и я не обманут, нет, я точно знаю правду! Кровь во мне кипела, сердце застряло в горле, а руки онемели и не двигались. Я облизнул пересохшие губы и так же спокойно, как он, спросил:
– Раз так, почему вы не построите вокруг Джунглей стену?
– Мартин! – ахнула мама, но я не обратил на нее внимания. Лис сказал, что стену не строят из-за того, что мародерам нужны новые рекруты, желательно, молодые и безбашенные, а где их возьмешь, если любопытные перестанут бродить в Джунгли?
Король мягко улыбнулся. Кажется, он все делал мягко, даже по-доброму, и вот так же, как мне сейчас, улыбался народу, выступая на Королевской площади с речью. Его любили за это уютное очарование, любили за его справедливые законы, любили, несмотря на то, что почти нигде в мире не признавали абсолютную монархию.
– А откуда, по-твоему, берутся наемники? – вопросом на вопрос ответил король, и я вздрогнул. Точь-в-точь как Лис! – Хоть я и написал «Напутствие», в котором запрещал переступать Границу, и даже создал соответствующий закон, на самом деле я не против посещений Джунглей. Те, кто могут преодолеть Страх Предков, могут прижиться в Джунглях. Они могут стать хорошими наемниками и охранять моих докторов и ученых. Но я против создания из Джунглей развлекательного комплекса, в который будут приходить все, кому не лень трепать нервы. Пока я правлю, Джунгли останутся в тумане загадочности и таинственности, что всегда будет привлекать таких целеустремленных людей, как ты, Мартин.
Неужели это говорит король Риллус? Неужели он и впрямь отправил туда ученых, чтобы они искали лекарство от Зеленой Летучки? Но… но…
Я нашел узенькую лазейку, способную поддержать меня, и выпалил:
– А почему вы так уверены, что отправленные в Джунгли ученые не занимаются торговлей альтерами?
Мама ткнула меня локтем в бок – хватит, мол, – но я не мог остановиться. Если я сейчас признаюсь, что ошибался, то вся моя теория разлетится на куски, а я останусь главным злодеем, который мешал «добрым дяденькам» спасать зараженных Зеленой Летучкой.
– Неужели ты сомневаешься в моей компетентности, Мартин? – приподнял густую бровь король Риллус. – Я все держу под контролем, и я лично знаю человека, известного тебе под псевдонимом Лиса.
– Тогда почему лекарство до сих пор не найдено? – не отступал я. – Если вы доверяете Лису, то почему в борьбе с Зеленой Летучкой нет никаких сдвигов?
Король добродушно рассмеялся:
– Мартин, ты не видишь всей картины в целом! И это объяснимо – данные засекречены. Но могу ответить на твой вопрос, раз уж мы так далеко зашли: сдвиги есть, и ты удивишься, сколько всего мы узнали о флоре Джунглей.
Он полностью уверен в том, что делают в Джунглях мародеры! Полностью – да еще говорит, что лично все контролирует! Но раз так, никакие мои слова его не убедят, правда?..
– Ваше Величество, хоть у меня нет доказательств, я, как верный ваш подданный, заявляю: я своими собственными глазами видел, как мародеры украли у Решателя его альтера.
Король прекратил излучать добродушие и мягкость, нахмурился, а в его взгляде промелькнула озабоченность:
– Это уже другой вопрос, Мартин. Полагаю, ты околдован.
Я это уже слышал…
– Нет, – отрезал я. – Я в порядке, Ваше Величество, я могу точно вам сказать.
– Как ты можешь точно сказать, если я прекрасно вижу, что ты околдован и глазастые взяли над тобой власть? Ты видишь то, что глазастые хотят, чтобы ты видел, понимаешь? Они взяли тебя на свою сторону, потому что ты сильный и можешь то, чего не могут они.
– Как вы это видите?
– Мартин, я бывал в Джунглях дольше, чем кто-либо, и они дали мне силу, точно так же, как тебе и всем остальным, – ответил король. – Я вижу твой каан. И я вижу, что твои глаза замутнены.
Я замолчал. Все это звучало настолько убедительно, что хотелось плакать. Король – сильнейшая фигура в государстве, он все делает во имя народа, он справедлив… и он никогда не ошибается. Но раз так – ошибаюсь я.
Да, наверное, я ошибаюсь… не зря мой инстинкт говорил не доверять Эйльфие! Это она, наверняка она сбила меня с истинного пути!
Но постойте-ка… Решатель ведь остался без альтера. Это все знают! Или, может, иллюзия распространяется на СМИ и то, что говорят другие люди?
– Мне жаль, Мартин, – продолжил король, видя, что я молчу, – но тебя поймали на Границе с шил-соком в кармане. По закону я должен лишить тебя свободы на год.
– Но ведь это мой одноклассник мне подсунул! – заявил я, чувствуя, как крошится под ногами устойчивая земля. – Я не знаю, как добывается шил-сок! Я без понятия, где искать шилус!
Король посмотрел мне в глаза с состраданием, и я понял его без слов. Он считает, я одурманен, я марионетка хранителей, и по их приказу добываю шил-сок.
– Мартин несовершеннолетний, – заметил папа каменным голосом.
Король открыл папку и кивнул:
– Да-да, прошу прощения. Мартин, твой срок сокращается на полгода.
Полгода… можно подумать, мне полегчает… Полгода – это целая жизнь, а у меня есть цель, достичь которой я обязан до восемнадцати! А если я просижу штаны в тюрьме, я растеряю все полезные навыки, которые наработал с таким трудом!
Мама судорожно выдохнула и подала дрожащий голос:
– Но, Ваше Величество, мой мальчик не виновен. Он никогда не стал бы продавать шил-сок! Прошу вас…
– Простите, госпожа Аурийская, но я считаю полезным, чтобы ваш сын полгода посидел в тюрьме.
Мама, зачем ты говоришь обо мне так? Я уже не маленький мальчик!
– Мама, – остановил ее я. – Дай мне самому нести ответственность.
– Госпожа Аурийская, если вы предоставите доказательства невиновности вашего сына, я с радостью его отпущу, – мягко произнес король. – А пока извините меня, я считаю его опасным для общества. Опасным из-за чар глазастых, разумеется, а не самого по себе.
Мама схватила меня за руку:
– Мартин, мы с папой сделаем все, чтобы доказать твою невиновность!
– Да, – безжизненно пробормотал я. И почему из-за меня у них всегда столько проблем?
Король Риллус встал, мы тоже. Ноги стали ужасно бестолковыми, как будто я заново учился ходить. А мой тюремщик – тот, кто совсем недавно рассуждал о своей дочке и Карнавале – хмуро изрек:
– Пройдемте все за мной.
И я пошел на самое дно. Это был полный и окончательный провал.
