Юлия Узун
Не причиняя обид
Удивилась ли я этой встрече в Японии? Нет. С детства Зарина увлекалась японским искусством. Помню, она все тетрадки сакурой изрисовала. Наверное, приехала на отдых.
– Эла! Какая неожиданная встреча!
Я ссутулилась. На кого я похожа, представить трудно. Я же себя забросила. Волосы собрала в небрежный конский хвост. На ногах были надеты простые джинсы, которые я не снимала вот уже целую неделю. И серый топ, похожий на распашонку. Невзрачная, повзрослевшая и уставшая.
Зарина на моем фоне цвела и пахла!
– Это твой?
Она попыталась разглядеть лицо малышки.
– Да. Это девочка.
– И как ее зовут?
– Нильса.
Зарина скривилась.
– Нильса? Что за имя такое?
– Назвала в честь акушерки-медсестры. Я рожала в Гватемале, – всё это я говорила безжизненно и ровно.
– Вау! Гватемала… это так далеко!
Почему же она не интересуется, что я здесь делаю?
– А я вышла замуж за японца, прикинь! Только он не даёт мне искусством заниматься. Говорит, чтобы сидела дома с детьми, – она хихикнула. – Любовь! Правда, мы здесь проездом. Ну ладно. Рада была встрече!
Я повернулась, чтобы проводить Зарину взглядом. Она догнала своего мужа, с ними были двое маленьких мальчика – погодки. С виду счастливая семья, не обременённая проблемами.
Мысленно порадовавшись за Зарину, собралась уходить, но вдруг заметила человека в чёрном. Сердце совершило кульбит. Шагнула назад и чуть не навернулась, задев пяткой высокий бордюр. Нильса проснулась и закряхтела. Мужчина исчез.
На его голове был капюшон, и он до боли напоминал мне…
– Нет, чёрт, только не говорите мне, что кошмар повторится.
***
Италия, г. Турин
2025 год
В день прилёта в Турине шёл снег. Я надела Нильсе вязаную шапочку с помпоном, которую прикупила перед отъездом из Сувы.
Встреча с Денисом произошла в городском парке Parco della Pellerina. Нас окружали голые деревья, синее небо и снег, много снега. Потеха для Нильсы, ведь она никогда не видела снег. А я, пока ждала Дэна, вспоминала детство, игру в снежки с Чилек и Эбру. А потом вдруг всплыли более свежие воспоминания, когда мы с Денисом гуляли по зимнему Питеру, обсуждая планы…
Грусть накатила неприятной волной, глаза защипало. Я сунула руки в карманы белой куртки и спрятала нос в воротнике. Если Нильса увидит, начнёт задавать вопросы, а мне они сейчас ни к чему.
– Давно ждёшь?
Денис подкрался сзади. Я обернулась и увидела его в чёрном пальто, которое придавало изюминку в стиле. В волосах таяли снежинки. Весь его образ был мрачно печальным, и только лицо озарялось приятной и тёплой улыбкой.
– Нет. Нильса в восторге от снега! – Мы оба посмотрели, как ребёнок загребает варежками снег, а потом обсыпает себя им и хохочет.
– Надо было взять с собой Кирилла. Что-то я не подумал. Играли бы сейчас вместе.
– Сколько ему?
– Два.
И тут повисло молчание. Сложно поверить, что у каждого из нас теперь есть ребёнок. Но ведь жизнь идёт, ничего не поделаешь.
Мы вышли на тропу и двинулись вглубь парка, не особо задумываясь о направлении. Нильса бегала вокруг, гоняла птиц, кидала в нас снег и звонко хохотала.
– Я рассказал Лизе про тебя. Не в подробностях, конечно.
– И как она отреагировала?
– Хочет с тобой познакомиться. Мы сняли здесь квартирку на время праздников. Надеюсь, ты присоединишься.
– Только на Рождество. Новый год хочу отпраздновать в Куэнке. У меня там квартира.
– Уверена, что это хорошая мысль?
– Кати прочитала статью и теперь думает, что я преступница.
– Из-за того, что ты стреляла в Махмуда и его людей?
– Там и об этом написано?!
– Ты, что, до сих пор не читала?
– Я хотела, но… Тогда тем более мне надо поехать домой и поговорить с Кати.
– Вы так близки?
– Денис, она столько всего для меня сделала, когда я приехала из Мексики. Она вытащила меня из глубокой депрессии, устроила на работу, свела с Джоном. Благодаря ей я стала вдовой нефтяного магната. Она – друг семьи, почти как моя сестра. – Я схватила Нильсу за капюшон, чтобы на неё не наехал велосипед. – После тюрьмы в Гватемале я ведь отправилась в Турцию на свой страх и риск. Представляешь, хотела встретиться с Эбру.
– Встретилась?
– Нет. Испугалась. – Я опустила глаза и стала смотреть на носки своих ботинок. – В то время я часто задавалась вопросом, почему на меня перестали охотиться. Разговор с Эбру развеял бы все мои страхи и опасения, ну, или хотя бы приподнял завесу этой скромной непонятности. Почему отец перестал меня преследовать? Ведь я больше не скрывалась под чужими именами.
– Мы этого не узнаем, пока не встретимся с ним и не поговорим. А почему матери не позвонишь?
– Ты с ума сошёл? – возмутилась я со смешком. – Я пока ещё воровка, забыл? Я рада, что отдохнула от этой беготни. Вот только теперь понятия не имею, что делать. Получили они эту статью, либо аноним меня всего-навсего запугивает?
– Я пытался выяснить, кто мог преследовать тебя без намерения сдать. Ясное дело, что у человека есть деньги. Иначе как бы он следовал за тобой? То есть, это богатый тип, которому ты перешла дорогу.
– Не думаю, что это месть.
– Это не месть. Он что-то хочет от тебя. Лично в моих глазах он выглядит, как одержимый. Знаешь, есть такие люди. Они выбирают объект, задаются целью свести его с ума и действуют. Это длится годами, а потом… он выходит на свет.
– Если его цель свести меня с ума, то у него хорошо получается. Я не знаю, что и думать.
Денис некоторое время шёл молча, глядя перед собой невидящим взглядом, словно был не здесь, а переместился в прошлое. Нильса упала, и мне пришлось помочь ей отряхнуться, затем крепко взяла ее за руку и велела идти спокойно.
– Помнишь Германию? – вдруг сказал Дэн, и ему не пришлось давать подсказок, моё сердце уже бешено забилось в груди. Такое не забудешь. Маньяк с топором не так повлиял на мою психику, как встреча с человеком в чёрном.
– Другого варианта нет, – тихо сказала я. – Он и потом меня преследовал. В Китае, в Японии… – Мне стало трудно дышать, и Нильса разволновалась. – Вот блин… – и голос сорвался.
Денис быстро притянул меня к себе, приговаривая, что сейчас я в безопасности, что он рядом. А что будет потом? Рано или поздно этот псих выйдет на свет. Тогда я окажусь в ловушке.
***
Япония, г. Саппоро
2023 год
Руки тряслись, пока я стучала по сенсору. Бесконечные сбои интернета не давали попасть на нужную страницу сайта авиакомпании. Приложение постоянно выбрасывало.
Нильса покраснела от крика. Я так нервничала, что всё валилось с рук. Пока готовила смесь, снесла со стола бутылочку, а поскольку она была стеклянная, то разбилась. В запасной была вода. Я вышла в коридор, ощупала кенгуру, там не было бутылки. В рюкзаке тоже. Нильса орала. При мысли о том, что придётся выходить на улицу, меня бросило в жар.
– Сейчас, солнышко, мама что-нибудь придумает.
Позвонила администратору, объяснила проблему и, к счастью, она вежливо согласилась отправить кого-то за новой бутылочкой.
Я взяла малышку на руки, и тут раздался внутренний звонок на телефон. Уверенная, что администратор желает что-то уточнить, взяла трубку.
На том конце дули. Или это был настоящий ветер.
– Кто это? – спросила я.
В ответ молчали.
Всё, как в Германии.
Я бросила трубку, выдернула провод. Нильса уткнулась носом мне в ключицу и закрыла глазки. Я дала ей соску и надеялась, что она продержится. И так, с ней на руках, я собирала вещи, пока в голове пульсировала страшная мысль, что человек, звонивший по внутреннему телефону, находится в отеле.
Когда, в конце концов, в дверь постучали, я взвизгнула. Нильса пристёгнутая сидела в кенгуру, и на мой визг она вздрогнула. Я схватила ножичек, которым обычно надрезала пакеты со смесью, и притаилась за дверью.
– Кто там?
Послышался мальчишеский голос с сильным японским акцентом.
– Я бутылка принести.
Приоткрыла дверь, и правда работник. Молодой парнишка улыбался во все зубы. Спрятав ножика спину, я поблагодарила его за бутылочку и попросила сопроводить вниз.
– Помогите забронировать ближайший рейс до Мексики, – сказала я администратору, пока расплачивалась за услуги.
Она направила меня к своему агенту. Красивая японка с прямыми волосами и мраморной кожей выполнила мою просьбу, но расстроила тем, что до Мексики рейсов в ближайший месяц не было.
– Лето. Курортный сезон. Все туда едут.
Я думала, что делать. Мысли путались, страх мешал дышать полной грудью. Просидев в кабинете тур-агента полчаса, я наконец придумала, что делать. За это время я успела покормить Нильсу и успокоиться.
– Хорошо. Тогда посмотрите билеты до Турции. Поеду к отцу.
Девушка улыбнулась.
– Минутку. Есть на завтрашнее утро всего одно место до Коньи.
Конья. А рядом находилась деревня Зенген, где жили дальние родственники семьи Демирель.
– Отлично. Забронируйте.
Глава 7
Италия, г. Турин
2025 год
Салат «Оливье», жареная курочка, мандарины и шампанское – полный новогодний набор моего детства. Естественно, не мама и, тем более, не отец подарили мне это чувство праздника. Они предпочитали светские ужины или совсем ничего. Папа, опираясь на религиозные взгляды, считал, что только неполноценные мусульмане могут отмечать Новый год. Со временем мои сестры Эбру с Чилек тоже отказались от этого праздника, а я вообще не желала верить во что-либо, поэтому на зимние каникулы уезжала к бабушке – матери по маминой линии. И вот там я могла прочувствовать все прелести этого волшебства.
Лиза постаралась на славу. Она накрыла чудесный стол. В их съёмной квартирке даже ёлка появилась. А снег за окном прибавлял настроения.
Однако я всё равно чувствовала себя странно в их семейной идиллии. Денис выстрелил пробкой шампанского, вызвав восторг наших детей. Лиза, премиленькая блондинка с выразительными серыми глазами, подставила фужеры, чтобы Денис их наполнил.
Лиза сразу произвела на меня впечатление. Тонкая фигурка, обтянутая серым шёлком, стояла под светом тусклых ламп в прихожей, на ушах сверкали длинные серьги. Руки и ноги отливали белизной алебастра. У Дениса есть вкус, сразу отметила я. Но какой сильный контраст между нами! Трудно поверить в то, что со мной в семнадцать лет был именно этот Денис.
Я надела чёрное платье. Не было настроения выряжаться, и драгоценности совсем не бросались в глаза, хоть и дорогие.
Приняв бокал у Лизы, я слабо улыбнулась, изображая любезность. Сил не было веселиться, но они не обязаны видеть моё кислое лицо.
Праздничный ужин прошёл за шумными разговорами. Денис всеми силами отвлекал меня от мрачных мыслей рассказами об их жизни в Питере, о том, как они с Лизой познакомились и какую свадьбу потом сыграли.
Всё началось после того, как я уехала из Китая. Их с Лизой отношения зародились именно в тот период. И мне стало ясно, почему Денис изменил ко мне отношение и почему разыскал Лиама. Он начал строить свою личную жизнь, но продолжал считать своим долгом защищать меня. Он передал меня Лиаму, не подозревая о том, что счастье наше долго не продлится. И в день его свадьбы я летела в Никарагуа, обливаясь слезами, потрясённая произошедшим.
Нильса родилась в конце апреля, а в октябре через полгода на свет появился сын Дениса – Кирилл. Он упивался счастьем, а я искала пути к спасению.
Мне не в чем его винить. Я сама привязала его к своей жизни, а он был обычным парнем, который мечтал о счастье. И нашёл его в лице красавицы Лизы, понимающей и добродушной девушке. Их счастью можно было бы позавидовать, но я мысленно желала им всего самого лучшего без всякого зла и ревности.
– Они такие забавные! – воскликнула Лиза хохоча, наблюдая за детьми. – Кирилл ни слова по-испански не понимает, а Нильса – по-русски, но они играют так, словно нет никакого языкового барьера.
– Малышам проще освоить иностранный язык, не думаю, что они обращают на это внимание, – сказала я тоже с улыбкой.
Денис спрятал веселье и посмотрел на меня с легко угадываемой грустью, и глаза его блеснули, когда он сказал:
– Нильса очень похожа на него.
Я потупила взгляд.
– Да, я постоянно это отмечаю. От меня у нее только маленький носик.
Лиза вдруг начала прибирать грязные тарелки. Я видела, что она хочет задать вопрос, но как будто не решалась. Решив, что это из-за Дена, я встала и тоже отнесла некоторые тарелки на кухню, где и остановила её.
– Если хочешь меня о чём-то спросить, спрашивай. Клянусь, я не обижусь. Не хочу, чтобы из-за меня у вас с Денисом были разногласия.
– Да нет… я… Денис рассказал мне о твоём побеге, но я не знала, что отец Нильсы тот самый Лиам, с которым он проводил много времени, пока мы встречались.
– Ты была с ним знакома?
– Да, Дёня нас познакомил, но я не общалась с ним, потому что мой английский на нуле. Я учила французский, но и на том говорить не могу.
Дёня. Как странно это прозвучало из уст Лизы. Будто она упомянула совершенно другого человека, не Дена, которого я знала.
– Я не знала, что он погиб, – продолжала Лиза. – Только сейчас, за ужином, вы упомянули об этом несчастье. И… я в шоке. Как это произошло?
– В него выстрелили. А меня увезли в Россию.
Лиза посмотрела в сторону, и я насторожилась. У неё были какие-то мысли, которые так и рвались наружу, но она их по каким-то неведомым мне причинам прятала. Или не хотела лишний раз напоминать?
Мы обе услышали, как Денис поёт с детьми «В лесу родилась ёлочка». В этот момент на наших лицах должны были появиться улыбки, но мы остались мрачными, как небо в момент грозы.
– Лиз, будь откровенна со мной. Я же вижу, что ты хочешь что-то сказать.
– Да, – она отодвинула салатницу и положила ладонь на стол. – Ты сказала, что в него выстрелили. Он умер у тебя на глазах?
Я хлопала ресницами.
– Н-нет. Он упал, но был ещё жив… вроде. – Я зажмурилась, вспоминая. – У меня случилась истерика. Когда меня вытаскивали из квартиры, я видела, как один из людей Махмуда нацелился Лиаму в голову.
– Но ты не уверена в исходе, так?
Теперь мои глаза бегали по кухне, а сердце гулко билось в груди.
– Хочешь сказать, что…
– Если ты не видела факт смерти, то как ты можешь утверждать, что он умер?
Странно, что раньше мне ни разу эта мысль не приходила в голову. Лиам мог выжить. Да! А почему нет?
Глаза мои озарились надеждой, в порыве чувств я обняла Лизу. Она сначала растерялась, но потом ее руки приникли к моей спине. Такими нас и застал Денис.
***
Турция, г. Конья
2023 год
Она кричит и кричит. Соску выплёвывает, от смеси отказывается, выгибается и напрягает ручки с ножками.
Я никак не могла понять, что происходит с моим ребёнком. И подсказать некому.
Весь автобус на меня ополчился. «Сделайте что-нибудь!» – крикнул мужчина с переднего сиденья. А следом за ним старуха, вместо того, чтобы подсказать, как заорала: «Что ж ты с таким маленьким ребёнком в дорогу собралась?»
И это турецкий народ? Много же изменилось с тех пор, как я в последний раз здесь была. Обычно они всегда готовы помочь. А дети для них – это ангелочки, которых нужно оберегать.
Я ходила по проходу, пытаясь укачать Нильсу. Потом ко мне подошла женщина с самого хвоста автобуса и мягко сказала: «Небось обделалась. Подгузник проверяла?»
С минуту я пялилась на женщину, вспоминая слово. Турецкий – мой второй родной язык, но, как оказалось, многие слова забылись. Или я от стресса ничего не соображала. Отогнув краешек подгузника, обнаружила, что он почти сухой.
– Нет, абла. Дело не в этом, – сказала я.
– Значит, животик болит. Погоди, у меня лекарство есть.
Автобус сделал экстренную остановку. Женщина ехала с двумя малышами лет двух-трёх, и я ей была безмерно благодарна за помощь. После принятия лекарства Нильса уснула и до самой деревни мы ехали в тишине.
Деревня Зенген была расположена к востоку от турецкой государственной автомагистрали D.750. От Коньи она находилась на расстоянии чуть больше двухсот километров. Я собиралась остановиться у родственников, позвонить Эбру и попросить приехать под предлогом навестить родных. План выглядел безупречным, если учесть, что тётя с дядей не поддерживают связи с отцом. Он никогда к ним не приезжал, они тоже. Каждый из них жил своей жизнью, но мои сёстры раньше частенько приезжали то на свадьбу чью-нибудь в деревне, то на рождение ребёнка. Поэтому никаких подозрений возникнуть не должно.
Когда автобус отъехал, я посмотрела вокруг на кофейные холмы и напрягла все свои мозги, но адреса не могла вспомнить. Я была здесь ещё совсем ребёнком. Знала примерное направление, но улицы вспомнить не могла.
Так и бродила бы до вечера, если бы не встретила старую хорошо знакомую мне тейзе* (тур.: тётя или вежливое обращение к любой женщине).
– Приезжая? – спросила она, прищурившись. Она явно узнала моё лицо, но ещё не до конца поняла, кто я такая.
– Вы должны меня помнить. Я – Эла Демирель. Приехала повидать Хамид-амджу. Только давно здесь не была и заплутала.
– Чилек помню. Эбру помню, а Элу… – она задумалась. – Ты их третья, что ли?
– Да, именно!
– Это не про тебя слухи ходили, якобы из дома сбежала из-за любви?
Ох, какие же они любопытные!
– Не-ет. То не про меня.
Она глянула на спящую Нильсу и заулыбалась.
– Машаллах! – а потом вдруг спрятала улыбку. – А муж где?
– Он… э… работает. Работает! Жарко. Подскажите, как до амджи дойти.
Она подробно расписала путь. Оказывается, надо было спуститься ниже. Кирпичный дом Хамида-амджи утопал в зелени. И на фоне общего темно-коричневого пейзажа, это место было сравнимо с оазисом в пустыне.
Меня встретили хорошо, с радостью усадили за «стол». В их понимании стол, а в нашем – скатерть на полу. Несмотря на убранства и современную технику в доме, мои родственники по традиции ели на полу, раскладывая в центре комнаты клеёнчатую скатерть.
Очутившись в прохладе под кондиционером я расслабилась и была рада, что Нильса не проснулась. Женщины пытались её выпросить подержать, но я уговорила их оставить ребёнка в покое, пока не проснётся.
В доме проживало сразу несколько семей. У Хамид-амджи шесть сыновей, и только один не был женат, поэтому вместе с женой моего дяди Озлем вокруг суетились пять невесток и две младшие дочки, которым было по четырнадцать-пятнадцать. У одной из невесток тоже был грудной ребёнок, и она с удовольствием предложила положить Нильсу в его колыбель.
А потом мы ели лахмаджун, пили айран и разговаривали.
– Как дочку звать? – спросила Озлем-ханым.
Я соврала:
– Нисá.
– Муж турок у тебя?
– Да, но он в России работает.
– Как родители поживают? – поинтересовался Хамид-амджа. С папой они были кузенами, и общались хорошо лишь в юности, пока папа в шишки не подался и не стал изображать из себя важного дядю.
– У них всё хорошо.
– Они тоже в России сейчас?
– Да. У папы много работы, так что мы с ним редко видимся. – Ложь лилась из меня рекой, но я должна была убедить их, что у нас всё обычно. В Россию они звонить точно не станут, да и сомневалась я, что у них есть номер моего отца. Насчёт интернета я не столь уверена, но сколько помню, отец не имел привычки переписываться по «Вотсапу», про соцсети я вообще молчу. Он – посол! К тому же, аферист…Ему не до этого. – Но он передаёт вам всем привет!
Некоторое время они обсуждали юного Эдиза Демиреля, вспоминали его шутки и проказы. А потом затронули события 2017 года. Но к моему удивлению, они все считают, что меня украл мой нынешний муж. А это означало, что от сути они далеки, как Марс от Земли. Я возражать не стала.
– Да, вы всё правильно говорите, – закивала я. – И я не жалею, что муж меня выкрал. Мы очень счастливы.
– Эдиз был проблемным в семье, постоянно выкидывал форты, – засмеялся Хамид-амджа, намекая на то, что я пошла характером в него. Он стал таким седым, а ведь разница в возрасте у них с папой мизерная. На миг я задумалась, а насколько постарел мой отец?
Позже мне выдали юбку и кофту с длинными рукавами, напомнив, что у них не принято разгуливать в джинсах и футболках. Смирившись с временными неудобствами, я переоделась. С Нильсой нянчились девочки-подростки, а я помогала невесткам Озлем-ханым на кухне.
К такому ритму жизни я никогда не привыкну. К вечеру у меня раскалывалась голова от шума и усталости. Когда Нильса уснула, я забралась в постель и вырубилась.
На следующее утро я собиралась связаться с Эбру.
***
Италия, г. Турин
2025 год
– Из этого снега снежки не лепятся, – сетовал Денис, когда очередной комок рассыпался.
Я сунула руки в карманы и вдохнула свежий, морозный воздух. Дети мирно спали в своих постельках, а с ними уснула и Лиза. Я предложила Дену прогуляться, и он не стал возражать.
У меня было прекрасное настроение. Кажется, я даже почувствовала праздник.
– А помнишь, как мы в Питере дурачились на Новый год?
– Такое забудешь, – скромно улыбнулся Денис. – Ты хотела закопать меня в сугроб.
Я начала хохотать.
– Что, правда? Не помню такого. Помню, как мы выискивали лёд на дороге, чтобы покататься, как на коньках. В итоге падали и смеялись.
– Ты, когда пьяная, ни на что не годишься.
– А ты? – Я широко улыбнулась, потом толкнула его. Он меня – попой в бок. Мы принялись дурачиться. Потом нашли удобное местечко – дерево завалилось или его специально так пристроили посреди парка, но это удобно, на нем можно было сидеть, не отморозив пятую точку.
И тут Денис вернулся к незаконченному разговору. При Лизе он не очень хотел обсуждать эту тему. Оберегает. Ценю.
– Знаю, что все твои мысли о том, что Лиам, возможно, жив.
– А я догадываюсь, что ты этого мнения не разделяешь.
Он оседлал толстое дерево.
– У меня есть куча сомнений по этому поводу. И ты должна трезво взглянуть на ситуацию, Эла. – Я молчала, тогда Денис продолжил: – Давай разбираться. Сколько лет прошло с тех пор, как это случилось? Три года? Почему за эти года он не дал о себе знать? Только не пойми неправильно, Эла, но от пули в живот память не теряют. Ты пробовала связаться с его сестрой?
– Напрямую – нет. Но я слежу за её жизнью в соцсетях.
– И?
– Ни следа от Лиама. Ни слова о нём.
– Лично я считаю, что даже если он получил серьёзную травму, то максимум через год объявился бы. Ты, конечно, можешь устроить расследование, отправить людей в Корею. Вы снимали квартиру?
– Да.
– А твоя подруга?
– Накануне до этого мы устраивали ужин. Сомневаюсь, что она пришла потом в эту квартиру. Если только… хозяин не… обнаружил его и…
– Я понял. Не произноси. – Денис шмыгнул носом. Он начинал замерзать, а я не чувствовала холода. – За три года хозяин мог продать квартиру, – возобновил разговор Ден. – Не знаю, к чему приведёт расследование.
– Я всё равно найму частного детектива.
– Для своего спокойствия…
Минуты две мы молча разглядывали красивые гирлянды на деревьях. Вдали громыхали праздничные фейерверки. Люди не спали. Молодежь бурно развлекалась, до нас доносились возгласы и смех.
– Я вот сейчас задумался. Если логически рассудить, то есть всего два варианта. И оба нехорошие.
– Озвучь.
– Не. Лучше не буду забивать тебе голову.
– Ден, не делай это со мной! Раз уже начал, говори. После всего, что я пережила, думаешь, мне будет тяжело выслушать предположения? Не зли меня.
Он усмехнулся.
– Столько лет мы общались, глядя на монитор лэптопа. Но знаешь, твоё упрямство всё равно вызывает у меня море воспоминаний.
– Не будь я упряма, не вляпалась бы в то, что вляпалась. Не взяла бы деньги, вышла бы замуж за тебя. Не сбежала бы, стала бы женой Сабанова. А теперь я пережила кучу любовных историй, и все они закончились… или просто оборвались. Лиама я искренне полюбила, но он ушёл навсегда. С Джоном мне было уютно, и он ушёл. Всё остальное – проба. Неудачная проба. Думала, что любила Леандро, а он говнюком оказался. С Су тоже вышло не по-человечески. По сути у нас с Су были похожие ситуации. Отцы…
– Вышла бы за меня замуж? – усмехнулся Денис, выцепив из всей моей речи только то, что ему надо было.
– Считаешь, не вышла бы? Или не позвал бы?
– Второе.
Я обомлела. Потом захватила горсть снега и бросила ему в лицо. Денис в долгу не остался и тоже начал кидаться снегом. Мы принялись бегать друг за другом по парку.
– В те года я о женитьбе не думал!
– Всё равно я обиделась. Я ведь влюбилась в тебя, дурак!
– Обманчивые чувства. Я просто нужен был тебе.
Я остановилась, тяжело дыша. Веселье исчезло, не оставив после себя и следа.
– В Алматы приехала книжка, в которой были фотографии. На обороте была твоя подпись. Помнишь, что ты написал?
– Помню. Я не врал. Любовь и женитьба редко сопоставимы вместе.
– Вот как? Ладно. – Я пошла вперёд. – Не бойся ранить меня. Говори, что там за нехорошие варианты.
– Ладно. Сама напросилась. Первый вариант прост – Лиам и вправду погиб. А второй… Он обвёл нас вокруг пальца и…
– Всё это было инсценировкой?
– В каком-то смысле, да. Сейчас он прячется… прячется…
Денис нахмурился, и я вмиг поняла, какие мысли его посетили. Потому что меня посетили те же мысли. Мы посмотрели друг на друга.
– Нет. – Я тряхнула головой.
– Если прикинуть в теории, то…
– Нет. Не хочу верить.
– Очень много совпадений.
– Нет! – крикнула раздражённо. – Пусть лучше будет первый вариант. Не хочу думать, что он предатель. Не хочу верить, что Лиам и есть тот аноним.
***
Турция, г. Конья
2023 год
Кода пошли гудки, волна горечи собралась комом в солнечном сплетении. Она – моя сестра. Эбру единственная из всей семьи, кто не сможет предать. Почему же я боюсь?
Я сбросила звонок.
Мне вдруг показалось, что я делаю ошибку. Всё тело трясло в тридцатиградусную жару так, будто на дворе была зима.
Был бы на связи Денис, он бы дал мне по шапке.
«Зачем ты попёрлась в Турцию? – сказал бы он. – Из ума выжила? Пряталась в Южной Америке почти год, а теперь сама подползаешь к клетке со зверем. Разве тебе не стало спокойнее?»
Меня всё ещё могли разыскивать. Но не открыто.
В комнату вошла одна из дочек амджи. На руках у неё была Нильса.
– Ниса обделалась, – сказала она.
Положив телефон на столик, я взяла ребёнка и сказала, что собираюсь ее помыть. Девочка без лишних слов вышла. Пока я переодевала Нильсе подгузник, завибрировал мой телефон. Я замерла. Эбру перезвонила. Но она, конечно же, не знает, кто может звонить ей с этого телефона.
Я посмотрела на Нильсу, она сосала пальчик и смотрела на меня.
– Если твою маму поймают, то тебя заберут…
В голове вдруг прояснилось. Я вынула сим-карту, перерезала ножницами и выбросила в унитаз.
Через час я возвращалась в Конью.
***
Италия, г. Витербро
2025 – 2026 год
Я не уехала в Куэнку, как хотела. Осталась в Италии. И на это было много причин.
С Денисом и его женой мы ещё пару раз встретились, но никаких тем о Лиаме или анониме не заводили. Я не хотела, Ден не настаивал. Один раз съездили вместе в горы, покатались на лыжах. Перед самым Новым годом пошли в бар, оставив детей няньке, которую я наняла на один вечер. Там я познакомилась с музыкантом по имени Алессио.
Я ему понравилась, и он предложил снова встретиться на следующий день. Попросив Лизу присмотреть за Нильсой, я отправилась на свидание.
Он настоящий красавчик, я не могла оторвать взгляда от его лица. Копна волнистых волос украшала голову итальянца. Лёгкая щетина, квадратный волевой подбородок и чувственные губы привлекали моё внимание не меньше. О, мы целовались при любой возможности. И я с удовольствием отметила, что итальянцы умеют это делать!
От Алессио я ничего не скрывала. Честное признание в том, что я вдова с ребёнком на руках никак не повлияло на наши дальнейшие отношения. И в начале января мы с ним укатили в Витербро, где он давал небольшой благотворительный концерт в помощь больным детям.
Для меня все эти дни стали чем-то туманным, мутным со смесью раздумий, предположений и страхов. Алессио был своеобразной пилюлей от несуществующей головной боли.
Мы остановились в «Витербро Инн». В комнате было прохладно, и я накрыла Нильсу вторым одеялом, а сама куталась в вязаный джемпер. Тишина и темнота нагоняли скуку. Алессио выступал на одной из площадей города. Я не смогла пойти с ним из-за Нильсы. Он всё понял и не стал настаивать.
Убедившись, что дочь спит, я вышла в смежную комнату, взяла телефон, проверила почту и все возможные сообщения. Аноним больше не писал. Денис спросил, как у меня дела, и я ответила, что всё замечательно. От Кати – ничего.
После нашего с ней последнего разговора прошло три недели. Я звонила ей часто, особенно, в последнее время, но Кати упорно игнорировала мои звонки. От нечего делать я снова набрала её номер. Пошли гудки, но она так и не ответила. Я совсем запуталась в разнице во времени, и не винила её.
Вздохнув, я откинулась на спинку дивана. Пора было возвращаться в Куэнку, и чего я тянула?
В тишине вибрация телефона оглушила.
Это звонила Кати. Я быстро ответила:
– Наконец-то!
– Прости, было много работы. Я закрывала год. Сама знаешь, сколько отчётов требуется. Кстати, последние отчёты у тебя на почте.
– Да, я видела. Кати, я…
– Ты вроде собиралась возвращаться, – перебила она, явно не желая поднимать щекотливую тему сейчас.
– Да, собиралась. Но возникли дела.
И в этот момент я молилась, чтобы она не начала расспрашивать. Потому что я не знала, какие дела меня могли задержать в Италии. Встреча со старым другом? Интрижка с Алессио? Об этом я даже заикаться не хотела. Временные отношения с симпатичным музыкантом помогали снять стресс. После всех событий и серьёзных предположений Дениса нервы мои натянулись, как тугие струны. Алессио появился вовремя. Он смог на время привести меня в чувства. Только вот думать я не перестала.
– Кати, мне нужен хороший частный детектив.
– Вот как? Для чего, если не секрет?
– Так… хочу проверить кое-какие факты из прошлого. Надежды мало, но я должна попытаться.
– Где ты сейчас?
– В Италии.
– Ого. Почему уехала из Сувы?
– Долгая история. Расскажу при встрече.
– И больше никаких тайн, обещаешь?
Я вдруг почувствовала тепло в голосе Кати и улыбнулась, хотя понимала, что она моей улыбки не увидит.
– Обещаю, что ничего от тебя скрывать не буду. Но всё же по телефону предпочту ограничиться короткими разговорами.
– Тебе угрожает опасность?
– Еще не знаю.
– Когда ты вернёшься домой, Эла?
За окном на меня смотрел город, сохранивший дух средних веков. Маленькие узкие улочки, блестящие от непрерывно идущего дождя, вели от одной площади к другой. У каждого итальянского города есть свой святой. У Витербро – святая Роза из Витербро. Пожалуй, ни один город в мире не произвёл на меня большего впечатления.
Алессио сказал, что в конце недели здесь проведут фестиваль, на который слетятся все самые выдающиеся итальянские знаменитости. У него было приглашение на двоих, и я обещала сопровождать его. А потом исчезну из его жизни, как делала это раньше со своими знакомыми.
– Жди меня на следующей неделе, Кати, – сказала я, после чего мы попрощались.
***
Мексика, г. Мерида
2023 год
– Ого-го!
Шерия заключила меня в объятия, едва я положила спящую дочку на диван, будто я была её родной сестрой, которую она не видела много лет.
