Юлия Узун
Не причиняя обид
– Áльваро, – поправил он.
– Всё равно нет настроения.
Он похлопал по краю дивана, что стоял почти впритык с креслом, где восседало это наглое недоразумение, приглашая меня присесть.
– Через пару минут твоё настроение поднимется. Знаешь почему? Я, кажется, нашёл твоего Дениса.
В эту минуту у меня создалось ощущение, что сердце моё остановилось, и время замерло. Все в комнате закружилось. Коленки подкосились, я поневоле опустилась на диван, руку приложила к груди, как это делали матери в военное время, узнав, что их сыновья живы.
– Когда ты упомянула его, я понял, что в твоей жизни он играл немаловажную роль, – продолжал Альваро. – Надо же было произвести на тебя впечатление, вот и занялся его поисками. Санкт-Петербург. Твой университет. Верно? Просто кивни. – Я кивнула, и он широко улыбнулся. – Замечательно! Значит, Вика сказала правду.
– Вика? Ты сказал – Вика? – мои глаза стали ещё шире.
– Да. Она какое-то время жила в Болгарии, и ты приезжала к ней. Она упомянула, что ты была то ли знакомой, то ли родственницей некого Дениса. Дальше всё пошло как по маслу. Она подсказала место его бывшей работы. Я позвонил туда и переговорил с его коллегой. Тот любезно подсказал, что Денис закончил государственный университет СПБ. Я знал, что ты тоже там училась. Нетрудно сложить два и два. Ну, как? Впечатлена?
– Не жди от меня похвалы. Ты просто выяснил, что я была знакома с таким человеком. Я уж думала, что ты и в самом деле его нашел.
– Хм, – Альваро довольно улыбнулся и отпил пиво. – Кто он был для тебя? Не родственник точно.
– Как ты вышел на Вику?
– Ты видела мою карту.
– Но там не было Вики.
– Я не обозначил ее, как важную персону. Болгария стала для тебя отправным пунктом, ведь так? Насколько я смог понять, до того времени ты была похожа на ребёнка, потерявшего ориентацию, впала в депрессию, и тебя потянуло на Тибет.
Разнервничавшись, я вскочила на ноги, обняла себя руками и прошлась немного от дивана к окну и обратно. Альваро продолжал пить пиво.
– Как? Чёрт возьми, как ты это сделал? Не зная Дениса, не зная меня… Я жила под поддельными паспортами. Меня не смог найти отец! Никому не удавалось напасть на мой след. Ты, простой журналист, сделал это за короткое время. Я не понимаю.
– Хочешь понять?
Он встал, отставив бутылку, и подошёл ко мне очень близко. А меня словно парализовало каким-то неопределённым страхом, и я не могла шевельнуться. Подняла голову, и наши с Альваро глаза встретились. Каким же он был красивым мужчиной!
– Ты знаешь цену моей тайне, – томно произнёс он. – И я не тороплю. Думай, сколько душе угодно, а я пока, – он поднял руку и провёл ладонью по моим волосам, – начну писать очерк. Если решишься, я отдам его тебе.
Странная, если не пугающая тишина нависла надо мной, окаменевшей в раздумье. Внизу живота запорхали бабочки от его мягких прикосновений. Разумом я понимала, что должна сопротивляться, что этот человек преследует определённую цель, но не могла этому разуму подчиниться. Я попала в плен… пропала в его объятиях…
Голова закружилась, когда его губы приникли к моим в пьянящем поцелуе. Я чувствовала горьковатый привкус пива. Чуть вздрогнув, я впустила его язык и больше ни о чём не могла думать. Руки сами потянулись к его голове, пальцы зарылись в шелковистых волосах. Мы дышали в унисон. Всё это было похоже на безумство.
«Я ведь не идиотка!» – всплыли собственные слова, обращённые Кати.
Идиотка! Полная идиотка!
Но Альваро сделал невозможное. Я должна была узнать, каким образом он вышел на моих знакомых и каким образом выстроил маршрут моих передвижений. Он – моя ниточка. Ниточка, которая вполне могла привести к Денису. А я очень хотела найти своего друга.
По щеке скатилась слеза. Альваро слизал ее, после чего крепко обнял. И я, прижавшись к нему, сразу успокоилась.
***
Аргентина, г. Буэнос-Айрес
2023 год
Работа оказалась не пыльной. Время я распределяла самостоятельно. От продажи получала процент. Мне показалось, что после родов я больше ничем и не смогу заниматься. Рейес отвечал на все мои вопросы, помог оформить первые заказы.
Всё шло своим чередом.
По четвергам я ездила в консультацию, потом отчитывалась доктору Фабресу. Двигаться становилось всё сложнее с каждым прибавленным килограммом. Аппетит был зверский. Иногда я вставала ночью, чтобы съесть шоколадку или сэндвич с ветчиной и сыром.
С Рейесом мы общались исключительно по работе. Он часто куда-то уходил и возвращался чуть ли не на рассвете.
А Альба научила меня вязать крючком. Я довязывала первое в моей жизни изделие – шапочку для малышки. Приятный розовый цвет вызывал массу чувств. Я уже мечтала поскорее взять свою доченьку на руки и поцеловать. Заканчивался март, но впереди ещё почти два месяца. Доктор в консультации пророчил конец мая, если не возникнет проблем.
Завязав узелок, я расправила шапочку и залюбовалась своим творением. За окном давно стемнело, я поморгала, затем вытянула спину. Все тело болело так, будто я не сидела на мягком диване, а пахала в поле. Альба гремела посудой на кухне. До моего носа доносились запахи клафути из курицы, во рту собралась слюна. И моя доченька завертелась в животике.
Я хотела уже встать и пойти накрывать на стол, как в доме появился Рейес. Он почти никогда не ужинал с нами. И, судя по взволнованному виду, не собирался.
Он отвёл меня на веранду и вполголоса заговорил:
– У нас проблемы. Я сделал ошибку, думал, всё пройдёт гладко, но они оказались умнее.
Я округлила глаза.
– Кто?
– Послушай, Эла, я всё объясню, но у нас нет совсем времени.
– Нет времени? – я ничего не понимала.
– Да. Только спокойно. С минуты на минуту сюда может нагрянуть полиция. Они начнут обыскивать дом, найдут твой ноутбук и… в общем, я не хотел тебя подставлять, но ничего не поделаешь. Слушай меня внимательно, Эла. Не паникуй. У меня все под контролем. Я достал поддельные паспорта. Ты беременна, и это нам поможет. Сейчас ты соберёшь вещи, и мы поедем в аэропорт. У меня на руках билеты в Реталулеу. Не спрашивай, как я их достал. Просто доверься, ладно? Знаю, далеко. Но нам надо переждать несколько месяцев, потом вернёмся. Всё будет хорошо.
Я смотрела на Рейеса с открытым ртом и ушам своим не верила.
– Реталулеу? Подожди-подожди… э… – мое дыхание участилось, подступала паника. – Ты говоришь о полиции, о побеге, но… что мы сделали?
– Давай потом. Собери вещи, а в аэропорту поговорим.
– Нет. Скажи сейчас.
Рейес пригладил кудрявую копну волос и отвёл взгляд.
– Запчасти были краденые.
– Прекрасно! – громко воскликнула я. Такой поворот событий вызвал у меня негодование. Рейес схватил меня за плечи.
– Тихо. Тёте не нужно об этом знать. Если не хочешь рожать в тюрьме, быстро собирай вещи. Мы покинем страну в качестве семейной пары. Ничего не случится.
Это казалось каким-то кошмарным сном. Сейчас проснусь – и всё будет по-прежнему. Ни черта! Я складывала вещи, тихо возмущаясь.
Доктор Фабрес и Рита – уважаемые, порядочные люди. Альба – доброй души человек. И тут мне подворачивается лгун и вор Рейес. Почему в моей жизни не бывает всё гладко?
Реталулеу – где это вообще?
Глава 4
Испания, г. Толедо
2025 год
События стремительно развивались. Я не успевала осмыслить происходящее, как Альваро придумывал что-то новое.
В первую очередь он показал город Толедо. Он возил нас с Нильсой в такие места, куда я сама никогда бы не попала. Дворец Алькасар – вне конкуренции. Я влюбилась в это средневековое сооружение, возвышающееся над городом, с первого взгляда. Вблизи он был просто неотразим.
Что больше всего меня радовало – это то, что Альваро ладил с моей дочкой. Нильса с ним всегда хохотала. И я понимала ее. Ребёнку нужен отец. С Джоном ей не удалось познакомиться как следует. Когда мы с ним поженились, Нильса была совсем малышкой и ничего не понимала. Она играла с ним, спокойно сидела на руках, но чувствовала ли она от него отцовскую любовь?.. Альваро ей нравился. Каждый день перед сном она спрашивала: «А завтра Альаро пидёть?» Я в ответ улыбалась и кивала.
Кати меня осуждала. Я пыталась объяснить, что это не любовь, а расчёт. Ему нужна я, а мне – информация. Кати не верила. И, наверно, правильно делала.
С каждым новым днём, с каждым нежным поцелуем Альваро, с каждой лаской и каждой улыбкой я становилась всё более зависимой от него. Вечерами мы ели суши, пили пиво или вино, болтали, смеялись, а потом страстно целовались. Далеко мы не заходили. Альваро часто повторял, что хочет затащить меня в постель, но это звучало, как шутка. Он хотел меня, я хотела его. Однако на этом желании всё прекращалось.
Спустя две недели я привыкла к Альваро и смотрела на него, как на своего мужчину. Да и он, как мне казалось, увлёкся мной чересчур серьёзно.
– И какого это – встречаться со своей жертвой? – однажды спросила я.
Мы сидели на балконе у него дома. Нильса давно уснула. Перед взором раскинулось звёздное небо, вдалеке виднелись очертания дворца Алькасар. Альваро любил считать до трёх, потом делал щелчок пальцами и вдруг загорались огни. Я всегда смеялась над этим фокусом. Сегодня он собирался вновь его повторить. Его рука нежно обнимала меня за плечи. Я чувствовала свежий запах его кожи и немного алкоголя. Давно мне не было так хорошо.
– Почему ты называешь себя жертвой?
– А как ты бы меня назвал?
– Счастливицей.
– Чёрт! Счастливицей? Да почему? – я повернула к нему голову, широко улыбаясь. Его взгляд упал на мои губы.
– Такой жизни, как у тебя, не было ни у кого. Я считаю, что тебе повезло, пусть и не всегда солнце светило ярко. Ты путешествовала по свету, узнала много людей, их культуру. Ты выучила много языков. Смотри, как по-испански хорошо говоришь!
– Я его ещё в школе выучила.
Вдруг он отвернулся и начал отсчёт.
– Три, два, один! – Щёлкнул пальцами и дворец озарился светом.
Но в этот раз я не была от этого в восторге. Нахлынула грусть. Я отстранилась от Альваро и наклонилась вперёд. Когда я заговорила, мои глаза были закрыты.
– Я хотела стать счастливой. Хотела самостоятельно сделать выбор, но… допустила очень большую ошибку. Я не путешествовала, Альваро, я скиталась, пряталась, убегала – называй как хочешь. Денис был моими ушами, глазами и ртом. Без его помощи я бы погибла. Когда я осталась без его поддержки, то пережила ад. Ты даже представить не можешь, как мне было страшно.
Альваро ничего не сказал. Он просто взял мою руку и привлёк к себе. Он целовал меня так, словно хотел таким образом показать свою силу. Стискивая в объятиях, он заставлял верить, что отныне я под защитой.
Но сколько раз я так ошибалась?
***
Гватемала, г. Реталулеу
2023 год
Местные жители называют этот департамент просто Реу. Я узнала об этом из статьи, пока сидела в зале ожидания. Поэтому тоже собираюсь называть это место коротко – Реу. Я вычитала, что в этом городе производится сахар и кофе, и не удивилась, увидев вдоль дороги сахарный тростник, огромные грузовики и парочку маленьких ранчо.
Мы с Рейесом приехали в Гватемалу.
Он так и не объяснил, почему мы выехали не только из страны, но покинули материк. Всю дорогу он фыркал на меня, просил оставить в покое.
Полиция нас не преследовала. Мы спокойно прошли паспортный контроль, после чего Рейес вручил мне фальшивый паспорт. Если верить его данным, то меня звали Мария Гарсия. Я играла роль беременной жены Рейеса, хотя со стороны любой бы сказал: «Эти двое чужие друг другу».
Прибыв в Реу, мы сели в такси. Я нервничала.
– Рейес, куда мы едем?
– Десидерио. Меня зовут Десидерио! – прошипел он.
– Извини. Куда мы едем? – повторила вопрос.
– Ты задаёшь очень много вопросов.
Кажется, он решил, что я из тех женщин, которые покорно молчат в присутствии мужчин. Но во мне течёт русская боевая кровь вперемешку с взрывной турецкой. И как только мы вышли из такси, я начала кричать:
– Ты ведёшь себя по-хамски! Не я тебя втянула в это дерьмо, а ты меня!
– А чего соглашалась?
– Эй! Я не думала, что ты станешь продавать… – тут я замолчала под его грозным взглядом. Живот начало тянуть вниз. Я присела на бордюр. – И что дальше?
– Дальше? – он потёр бороду, затем вынул из кошелька несколько купюр, бросил мне и сказал: – А дальше каждый сам по себе. Я спас твою шкуру. Мы в расчёте. Больше мне нет дела до тебя.
Выплюнул все это в лицо, развернулся и ушёл. Я неподвижно сидела на холодном камне у черта на куличках. Вокруг одни пальмы. Рейес отдалялся. Я хотела встать, но даже если получится, то не смогу побежать за ним – я это понимала.
В происходящее верилось с трудом. Я поверить не могла, что это не сон. Я находилась в Гватемале, брошенная каким-то идиотом, чью задницу я прикрыла. Создавалось ощущение, будто вокруг моей шеи скрутился змей и душит, душит, душит…
Опомнившись, я поняла, что рыдаю на всю улицу. И внизу живота появилась боль.
Ко мне подбежала женщина. Понятия не имею, откуда она возникла. Она так быстро говорила по-испански, что я едва разбирала смысл ее фраз.
Мозг затуманился. Резкая боль прорезала живот, я согнулась почти пополам, не в силах дышать.
Меня куда-то отвели. Смутно помнится деревянная мебель и разноцветные твёрдые подушки на стульях. Меня напоили водой. Мой лоб покрылся испариной. Через двадцать минут примерно боль вернулась и вновь заставила меня кричать.
– Она рожает, – сделала вывод молодая девушка с короткими кудряшками на голове.
– Зови Рамиро! – велела та, что постарше, в платке. – Машина нужна.
Рожать…
– Мне рано… – простонала я. – Рано рожать…
– Какой срок у тебя? – спросила женщина в платке.
Я подняла голову и увидела мешки у неё под глазами. Кожа у женщины была тёмная-тёмная, или у меня потемнело в глазах.
– Почти семь месяцев…
– Это не очень рано. Где твой муж?
Перед глазами всплыл Лиам.
– Погиб…
– Как тебя зовут?
Я чуть не сказала, что Эла, но потом вспомнила, что приехала сюда под поддельным паспортом.
– Мария, – выдавила я и дико закричала…
***
Испания, г. Толедо
2025 год
Открыла глаза. Комната шла ходуном. Сколько мы выпили вчера? Даже после сна голова не переставала кружиться.
С минуту я не понимала, где нахожусь. Потом узнала стены и мебель. Я была дома у Альваро. Повернула голову, он спал рядом. Кажется, он добился своего… но я плохо помню ночь.
Нащупала телефон. На экране загорелись цифры: 06:15. Меня поташнивало, а как только закрывала глаза, головокружение усиливалось.
Попыталась восстановить в памяти события прошлого вечера. Нильса уснула в девять. Альваро предложил выпить вина, но после него мы пили что-то ещё. Я хохотала, как ненормальная над любыми шутками Альваро. Что было потом? Мы танцевали… целовались…
Я ощутила, как поднимается волна возбуждения при воспоминании о тех поцелуях. Думаю, инициатива была моя. Но сама ночь прошла в тумане. Помнятся лишь обрывки – Альваро нависает надо мной, потом чувствую резкий толчок – и он во мне. Что я при этом ощущала? Не могла вспомнить. В памяти осталось чувство от разлившегося тепла, я дошла до оргазма после его ласк. И тот не особо отпечатался.
Поднявшись, я надела рубашку Альваро и пошла сварить себе кофе. Ощущение было такое, будто меня посадили в корзину на веревках, а потом раскрутили.
Нильса крепко спала, сбросив с себя одеяло. Я не стала ее укрывать. В доме Альваро было очень жарко.
Сварив кофе, я вышла на балкон, села и стала наблюдать, как солнце поднимается все выше и выше, озаряя дворец красно-оранжевым светом. Красивое зрелище!
Мягкое прикосновение к шее ничуть не напугало меня. Я слышала шлепанье босых ног по полу. Альваро сдвинул в сторону копну моих волос и провёл от основания одного плеча до основания другого. Я догадалась, что привлекло его внимание.
– «Para salvar la vida», – прочитал он хриплым, сонным голосом. – Где ты сделала эту татуировку? И почему так важно было написать «Спасти жизнь»?
Я молчала, пока Альваро не сел рядом.
– Сделать тебе кофе? – спросила я с улыбкой.
Поняв, что деваться некуда, ведь кофе хочется, Альваро согласился. Я снова отправилась на кухню. А пока варила кофе, думала, сказать ему правду о происхождении этой татуировки или дать ему время самому докопаться до этой правды. Он ведь супер-пупер журналист, так пусть рыщет.
Возвращаясь на балкон, я была настроена категорично. Но во мне что-то очень быстро сломалось, когда он прижал меня к себе, нежно поцеловал в висок, внял запах моих волос, а потом с наслаждением пил кофе, которое я ему сварила.
– Ночь была божественной.
– Ты должен мне часть информации, – пошутила я, и он тут же засмеялся. Только никакого веселья в этом смехе я не услышала. О чём он думает? Может, он разочарован во мне, но не хочет признаваться?
– Эла, ты потрясающая женщина. Понимаю теперь, почему мужчины к тебе тянулись.
– Это кто, например? – удивилась я. Мне на самом деле стало любопытно. Насколько я помнила, мои связи всегда оказывались неудачными. Денис сам разорвал наши отношения. Был Арно, но я бы не сказала, что он тянулся ко мне. Лиам? Возможно. Но до сих пор Альваро о нём не заикнулся.
– Э… да хотя бы тот китаец Су. Ты же собиралась за него замуж, разве нет? А потом сбежала.
– Ты прав. Не буду спорить.
– Так откуда у тебя татуировка?
– Ты же журналист, – поддразнивала я, – выясняй.
– Это как-то связано с отцом Нильсы?
Моя улыбка вмиг стерлась с лица. Позже выяснилось, что в пьяном состоянии я рассказала Альваро о связи с Лиамом и призналась в том, что он был отцом моей дочери. Не Джон. И после всего этого я сидела, как каменная, думая, что ещё я могла ему наболтать.
Повисло долгое молчание во время которого Альваро допивал кофе, а я встала и опёрлась руками на перила. Голова больше не кружилась, тошнота тоже отступила. Зато появилась слабая пульсирующая боль в висках. Я хотела прекратить разговор, но вдруг Альваро сказал то, что заставило меня резко крутануть в его сторону голову.
– Я обманул тебя, – сказал он. – Всё началось вовсе не со статьи. Вернее… статья была, но сам я на неё никогда не обратил бы внимания. – Он не смотрел на меня, предпочитал разглядывать кофейную чашку. Зато я сверлила его свирепым взглядом, но молчала, позволив ему продолжать. – Мне приходили анонимные письма. Я работал по наводке анонима, понимаешь? Он, тот человек, присылал мне адреса, телефоны… называл имена, под которыми ты скрывалась. Я ездил в Россию и Польшу, потом Эквадор. Но большая часть информации была добыта не мной.
– Ради чего?
– Что?
– Что было нужно этому анониму? И почему ты?
– Думаю, он прознал о моих журналистских подвигах. Я хороший журналист, но очень проблемный. Мой редактор иногда боится поручать мне какое-нибудь журналистское расследование, я обязательно во что-то вляпаюсь. – Вздох его был очень тяжёлым. Он поставил чашку на столик и подошёл ко мне. – Он попросил написать очерк, а публикацию разослать по адресам, которые даст после завершения работы. Взамен пообещал славу и богатство. Не то, чтобы я купился на это… – Альваро вздернул плечами. – Мне было всё равно. Я не знал тебя, и до твоей жизни мне не было никакого дела.
– Он дал тебе адреса?
– Нет. Я получу их в конце работы.
– Могу я увидеть письма анонима?
– Я удалил их, Эла.
– Как удалил? Неужели нельзя было их архивировать? – разозлилась я.
– Аноним просил удалять ради моей… безопасности.
И снова тупик. Я сжала пальцы на перилах так, что костяшки побелели. Кто этот аноним? Почему опять всё сводится к Денису? Только одна загвоздочка: Дену это ни к чему. Неужели, увидев статью, где я с Джоном, он не попытался бы связаться со мной? Внезапно я отмела обвинения в сторону Дена. Это не он. Есть кто-то другой. Кто?
Альваро вновь заговорил:
– На острове я должен был познакомиться с тобой и взять обычное интервью. Предлог – твоя компания. Далее ты бы раскололась на каверзных вопросах, и я узнал бы больше. Но я побоялся к тебе подойти. К тому времени ты уже нравилась мне.
– Зачем гнался за мной на «Бранко»?
Альваро заморгал.
– Я не гнался за тобой, Эла. У меня есть фотографии, где ты выезжаешь со своей территории. Потом я вернулся в отель.
– Так. Стоп. Тогда кто за мной гнался по всему Пуэрто-Айора?
– Понятия не имею.
Проснулась Нильса, и разговор пришлось завершить. Однако я собиралась вернуться к этой теме при удобном случае.
Следующую ночь я снова осталась у Альваро. На этот раз я отдалась ему в трезвом состоянии и получила целый букет восхитительных чувств.
После секса я лежала на животе, думая обо всём, что узнала и о том странном анониме. Альваро поглаживал сначала мою шею, но потом перешёл к испанским буквам. Он хотел знать.
Я резко перевернулась на спину и встретила его рассеянный взгляд.
– Эту татуировку я сделала в тюрьме. Доволен?
***
Гватемала, г. Реталулеу
2023 год
Мотор ревел, машину трясло и водило по сторонам, но я ничего не понимала. Боль время от времени возвращалась, и тогда мне было чихать на кочки и резкие повороты.
К тому времени, как меня привезли к местному роддому, я находилась в полубессознательном состоянии. Женщина в платке была рядом со мной. Она помогла мне выбраться из машины, потом уложила на каталку, и всё это время кому-то что-то командовала.
Боль снова дала о себе знать. Я закричала, мозг затуманился, по вискам стекали капельки пота. Меня везли по коридорам. Мои глаза успевали выхватывать яркий свет ламп и белые потолки. Голоса смешались, слов я не разбирала.
Впервые в жизни я искренне молилась, молилась, чтобы моя дочка выжила. Это всё, что у меня осталось от Лиама. Я не хотела её терять.
Вокруг собрались врачи и медсёстры. Если мне что-то и говорили, то я не понимала. Неожиданно доктор крикнул:
– Puja, Maria! Puja como nunca lo haz hecho antes! Vamos, Maria, empuje!* (исп.: Тужься, Мария! Тужься, как никогда не тужилась! Давай же, Мария, тужься!)
Испанский гватемальцев казался мне неземным языком. Я перестала улавливать смысл знакомых слов. Боль затуманила мне мозг окончательно. Врач выходил из себя. Он кричал, а я не понимала и из-за этого плакала.
– No entiendo, no entiendo, no entiendo, – повторяла я снова и снова, а по щекам лились слезы от боли, обиды и чувства беспомощности.
Тогда передо мной появилась знакомая женщина. Она улыбалась, гладила меня по голове и успокаивала. В тот момент, когда я отвлеклась, мне начали давить на живот. Вот тогда я поняла, что «empuje» означает «тужься».
Прошла минута, час или целая вечность, но это случилось. Я услышала хлопок, а потом крик младенца. Моя грудная клетка затряслась в чувствах, я разревелась. А потом… кажется, уснула…
– Мария! – шлепок по щеке. – Мария, проснись!
Я открыла глаза и увидела большеглазую чернокожую медсестру с большими губами. Я лежала в палате, накрытая простынёй. Медсестра подключила капельницу и вышла, как я поняла, сообщить доктору, что я пришла в себя.
И только когда она вышла, я вспомнила о дочке. Я оторвала голову от подушки, а потом услышала:
– С ней всё хорошо. Крепкая девочка.
Повернув голову, я увидела свою спасительницу. Смуглая женщина лет сорока в белом платке, из-под которого выглядывали чёрные завитушки волос.
– Ее поместили в инкубатор, но доктор сказал, что она быстро окрепнет, – добавила она. – А пока именно тебе надо набираться сил. Ты потеряла очень много энергии.
– Спасибо, – прошептала я.
– Я – медсестра. Тебе повезло. – Она помолчала. – Как малышку назовёшь?
– Как… – я вздохнула, веки закрывались. – Как вас зовут?
– Нильса.
– Красивое имя. Можно я назову дочь Нильса?
Женщина широко улыбнулась и смущённо кивнула.
– Это лучшая награда. А теперь спи.
Я закрыла глаза, а когда вновь их открыла спустя несколько часов, у подножия моей кровати стояли полицейские.
***
Йемен, о. Сокотра г. Хадибу
2025 год
Маленькая ручка крепко сжимала мой мизинец. Город без деревьев, всюду руины, низкие постройки и только несколько трёхэтажных домов. Дорог как таковых не было, архитектуры тем более. Улица, по которой я прогуливалась со своей дочкой, была покрыта асфальтом, но и это редкость. Остальные улицы покрыты каменистой грунтовкой. Я приметила пару пальм в свете яркого солнца, издалека виднелась гора Джебель-Джахир.
Время в ожидании тянулось медленно. В этой так называемой столице нечего было посмотреть, кроме мечетей и грязных улиц.
Город был полон звуков: гул моторов, арабская речь, блеяние коз и овец. Последние разгуливали по городу, как у нас это делают дворняги. Нильсу пугали мужчины в длинных юбках и женщины в чёрных одеяниях.
– Качу домой, мамочка, – жалобно проговорила Нильса.
Я взяла её на руки. Ни за что на свете не сунулась бы в этот город, если бы не Денис. Почти весь август мы с Альваро разыскивали Дэна. Я горела желанием не только повидать старого друга, но и выяснить, не он ли являлся тем анонимом. Нет, я не верила, что это он, но никто не даст мне гарантий.
И вот, неделю назад Альваро наконец достал контакты знакомого Дениса, и тот, к нашему великому счастью, сказал, что Денис до сих пор живёт и работает в Питере. По номеру, который дал нам этот знакомый, Денис был недоступен. Мы снова стали расспрашивать мужчину, и тогда он дал контакты коллеги Дениса в «Инстаграм». Тот неохотно признался, что Денис с друзьями уехал в Йемен на отдых. Перед нами стояла новая задача.
Почему же я нахожусь на острове Сокотра? Альваро по каким-то своим источникам – мне он не стал признаваться каким – узнал, что Денис приехал в Хадибу в прошлую среду. Я, не раздумывая, сорвалась в Йемен. Альваро не мог взять и, все бросив, выехать со мной. Он остался на пару дней, уладить дела. Вот только я уже жалела, что не дождалась его. Хадибу – маленький город, туристов видно сразу, если они есть. И они были – я да Нильса. Странное чувство.
Но слава Богу, Альваро уже летит на остров. Через час или полтора мы встретимся и решим, как быть дальше.
Поднимаясь по ступенькам, – если их можно назвать ступеньками, – я едва не подвернула ногу. Со злостью поставила Нильсу на землю и завела ее в магазин. Сладости должны отвлечь ее.
Мы вернулись в гостиницу как раз вовремя. Альваро уже сидел в холле.
– Это ужасное место, – буркнула я, поймав его поцелуй.
– Ты, конечно же, была на пляже, – усмехнулся он в ответ.
– Какой пляж! Страшно без мужчины по пляжам ходить. В городе-то неуютно.
Мы поднялись в номер. Нильса взяла планшет и стала смотреть мультики. Ребёнок был в шоке.
– Ты сказал, что Денис остановился в этой гостинице. Но его здесь нет и не было, судя по ответам администратора.
– Я помню, ты писала. Поэтому ещё раз всё проверил. Вышла ошибочка. Денис приезжал сюда на экскурсию и вроде как не останавливался на ночь.
От клокочущей внутри меня ярости я сжала кулаки и стукнула ими по двери туалета. Нильса вздрогнула, но не подняла головы. А я не могла контролировать себя; и остановить поток негодования была не в силах.
– Хочешь сказать, что я провела два дурацких дня в этом жутком месте впустую? Перелёт в Йемен, потом на остров вылился мне в целое состояние, а ещё проживание. И всё зря?! Дениса здесь был и теперь нет? И ты так спокойно об этом говоришь? Ошибочка вышла?
– Я не всемогущ, Эла, – сдержанно ответил Альваро. – Никто не просил тебя ехать немедленно.
– Какая разница? Мы все равно бы сюда приехали! Ну конечно, не тебе же платить за это путешествие.
– Неужели это для тебя деньги?
Мы спорили сначала яростно, потом всё тише и тише, и вдруг вообще замолчали, уставившись друг на друга.
Альваро первым нарушил молчание.
– Он всё ещё в Йемене, в Эль-Мукалла.
Я почувствовала прилив бодрости.
– С этого и надо было начинать.
Вздохнув, Альваро обнял меня, сказал, как сильно скучал. От таких нежностей я невольно испытала чувство вины. Набросилась на него ни с того ни с сего. Он повернулся к Нильсе и сказал в шутку:
– Маму укротили. Теперь идём обедать. Я голоден, как ти-и-игр-р-р, – имитируя хищника, он подобрался к моей дочке, та отбросила планшет, упала на кровать и расхохоталась. Альваро щекотал и покусывал её, а она извивалась хохоча.
Я тоже улыбалась.
В Эль-Мукалла мы отправились не сразу. Альваро заверил, что Денис с друзьями пробудет там ещё дней шесть. Поэтому отправились на пляж и провели незабываемый день вместе.
***
Гватемала, г. Реталулеу
2023 год
Нильса родилась двадцать пятого апреля недоношенной, но крепкой и с хорошим весом для семимесячного младенца.
Я не успела её увидеть.
Меня арестовали.
Медсестра Нильса твердила, что это какое-то недоразумение, что скоро всё выяснится, а пока она присмотрит за моей малышкой.
Что творилось со мной в те минуты, в нескольких словах не описать. Я была в бегах с семнадцати лет, через два с половиной месяца мне исполнится двадцать три, и ни разу за всё это время я не имела дел с полицией. Если не считать Бангладеш. Но и там визит в полицию стал моей собственной инициативой.
Причиной стало моё имя и поддельный паспорт. После родов я туго соображала, поэтому не могла ничего придумать. Откуда у меня этот паспорт? Зачем я вообще сменила имя? Кто я такая на самом деле, если не Мария? И всё в таком духе…
Первая мысль была о телефоне. Там около десяти банковских приложений. Если полицейские полезут туда, то найдут очень много любопытных и подозрительных вещей. А главное – выяснят, что я приехала из Аргентины. Они выйдут на Рейеса, и не то, чтобы мне было его жаль – нет. Я боялась наказания похуже.
Далее мысли сгущались, рождая страхи. А если они решат депортировать меня в Россию? Гватемала – другой мир, но всё же…
Потом я вспомнила, что сумка не поехала со мной в роддом. Нильса положила ее в шкаф, а потом некому Рамиро помогла довести меня до машины. «Не отдавай полиции мою сумку», – мысленно молила я Нильсу.
Через два дня полицейские сообщили, что отвезут меня в тюрьму до выяснения обстоятельств. Мои мольбы не былы услышаны.
Я бы сбежала из больницы, вот только дочурка моя находилась в инкубаторе. Ее лёгкие ещё не восстановились. Это всё осложняло.
Нильса заверила, что с малышкой все будет хорошо. Она сама лично позаботится о ней, пока я в тюрьме.
– Почему ты не скажешь правду полиции? – спросила она перед тем, как меня увели.
– Дело в том, что у меня нет правды. Не отдавай мои вещи. Скажи, что со мной ничего не было.
– Не волнуйся, но… ты же не…
– Верь мне. Я не преступница.
Свою дочку я увидела только один раз. Перед тем, как полиция увезла меня, врач разрешил побыть с малышкой десять минут. Я не могла ее потрогать, приласкать, поцеловать. Смотрела на крошечное создание через стекло и ревела. Я боялась больше никогда ее не увидеть.
В тюрьме я легла на скрипучую койку и уставилась в потолок с полными глазами слёз. Я поклялась, что если однажды снова пересекусь с Рейесом, в долгу не останусь. Причинять людям боль не в моих правилах, но правила принято нарушать. И Рейес поплатится за то, что со мной случилось.
