Юлия Узун
Не причиняя обид
Глава 14
Бразилия, г. Сальвадор
2024 год
Заканчивался август. Джон захотел показать мне город в Бразилии, который славится своей португальской архитектурой колониального периода, а также культурой, сочетающей африканские и бразильские традиции. Меня покорили тропические пляжи. Ярко-синее небо, чистейший белый песок и зелёные пальмы – рай на земле!
Мы приехали всего на семь дней, поэтому не сидели на месте. Нильсу сажали в коляску (в сумке у меня было всё необходимое) и отправлялись в путь, вооружившись фотоаппаратом.
Но сегодня, в предпоследний день, мы с Нильсой пришли на пляж одни. Джон плохо себя чувствовал. Я не хотела его оставлять, но он настоял на том, что я не должна беспокоиться, он поспит и всё придёт в норму.
Нильса неуклюже ходила по бережку, ковыряя лопаткой то тут то там, а я напряжённо следила за ней взглядом и утирала слёзы с щёк.
Джон настаивал на том, чтобы мы жили обычной жизнью: работали, путешествовали, встречались с друзьями. На людях мы и правда выглядели обычной счастливой парой, но душа у меня дико болела. Было очень страшно. Каждый день я просыпалась с мыслью, что больше не увижу Джона дышащим. Кати предлагала отпустить ситуацию. Она говорила: «Когда это случится, тогда и будешь плакать. В конце концов Джон узнал диагноз полтора года назад, и пока никто не заподозрил, что он болен».
Сальвадор – не первое и не последнее место, куда мы планируем поехать. У Джона большие планы, и я собиралась его поддерживать. Сейчас в моей бешеной жизни затишье. Никто меня не ищет, никто не гонится. Что происходит с родителями и как там Ден, я редко думала. Все мысли были сосредоточены на муже.
– А я вас знаю, – услышала я женский голос и подняла голову.
Со мной говорили на русском. Молодая девушка, блондинка с синими как небо глазами. Я видела её впервые в жизни.
– Вряд ли мы знакомы, – вежливо отозвалась я.
– Меня вы точно не знаете. Но я представлюсь. Настя. Живу в России. Приехала с подругами на отдых. О вас много в газетах писали.
Насторожившись, я поднялась на ноги. Взглянула на Нильсу: она сидела на сыром песке, ковыряя его лопаткой. И чего я паникую? Что мне сделает эта девчонка?
– Вы сбежали из дома, – продолжала она, – чтобы выйти замуж, да? И как? Получилось? Вообще, вы смелая. Я бы так не смогла.
– Никогда так не делайте, Настя. Никогда.
После этого я пошла к своему ребёнку и ни разу не обернулась. Куда направилась Настя, я не видела. И видеть не хотела. Конец побегам. Случайная встреча, и не более.
***
Италия, г. Милан
2028 год
Я сидела неподвижно, уставившись пустым взглядом перед собой. Никакие особо важные мысли не задерживались в голове. Можно сказать, я ни о чем не думала, отключилась от внешнего мира и… нет, я размышляла. Неосознанно восстанавливала в памяти неприятную встречу с человеком в чёрном.
Тот случай был единственный. За последующий месяц я больше не встречала подозрительных личностей. Однако не переставала верить, что тот человек совершенно неслучайно оказался рядом. И мне не показалось – он наблюдал за мной.
Прозвучал сигнал о входящем сообщении. Я опустила голову и посмотрела на телефон. Ден.
Повернувшись к двери, я прислушалась. Нильса пела песенку новой сказочной принцессы, играла в куклы. Мне было спокойно, когда она шумела. Стоит Нильсе затихнуть, и я начинала нервничать, сразу бежала проверять, чем она занимается и… не пропала ли куда.
Слушая приятный голосок дочери, я прочитала сообщение Дениса.
Ден: Как жизнь молодая?
Улыбнулась. В последнее время Денис стал чаще писать. После ряда печальных событий он не хочет оставлять меня одну – так и сказал. И мне это было приятно. Денис – тот, кто всегда будет занимать в моей душе особое местечко.
ЭЛА: Пытаюсь работать. Клаус прислал деловые бумаги на изучение.
ДЕН: Но не работается. Угадал?
ЭЛА: Угадал.
ДЕН: Новостей нет о…
ЭЛА: О Кати? Нет.
ДЕН: А следователи что говорят?
ЭЛА: Чувствую, они давно забили на это дело. Клаус говорит, что они выдвинули предположение, что Кати угнала к любовнику к черту на кулички. Но она поставила бы в известность если не меня и не Клауса, то своих коллег. Она же не просто наемный юрист, она директор юридической фирмы!
ДЕН: Думаю, телефон бы тоже работал.
ЭЛА: Именно! Прошло столько времени! Я чувствую вину, Ден, и извожу себя…
ДЕН: В чем твоя вина?
Мы мусолили эту тему уже не в первый раз, и каждый раз Денис терпеливо приводит меня в чувства, ибо мысли о Кати порой выводят меня из равновесия. Она исчезла. И не без моей помощи.
ЭЛА: Я уже говорила. Не надо было звать ее в Грецию. Она уехала от меня и не вернулась домой. Мы с Клаусом проверяли: её рейс благополучно прибыл в Эквадор. Кати на борту не было. В аэропорту я была с ней. Значит, это произошло перед посадкой.
Первый месяц я был в таком шоке, что не верила. Думала, Кати меня разыграла. Я лично смотрела записи с видеокамер в аэропорту. Ужасно то, что среди пассажиров ее так и не обнаружили. Могла она остаться в Греции? Да для чего?
ДЕН: Я допускал мысль, что это дело рук Махмуда. Однако прошло полгода, и я теперь в этом сомневаюсь, ведь он никак не заявил о том, что Кати у него.
ЭЛА: Может это прозвучит глупо, но я не отказываюсь от этой мысли. И Кати не убили. Она нужна им для чего-то. Выжидают.
ДЕН: Это версия. Но слишком уж притянута за уши. А твой тёмный поклонник больше не объявлялся?
ЭЛА: Ух, как ты его назвал! Тёмный поклонник. Нет, больше я его не видела. А если увижу, подойду. Надоело бояться и прятаться. Узнаю, что ему нужно, и дело с концом.
Денис отправил в ответ смеющиеся смайлы. Он мне не поверил. Однако я настроилась решительно. Страх сидел во мне, но я убедила себя, что, возможно, уродство, мешает ему самому заговорить со мной. А хотел бы убить, давно бы сделал это. Здесь что-то другое, и я хотела узнать это.
Прошло ещё три дня. Январь был промозглым, серым и холодным. Милан не казался мне местом, где я хотела бы жить. Появилась мысль продать квартиру и уехать в Канаду. Подальше от Европы, России, Австралии и Южной Америки.
У Джино был выходной, я передвигалась по городу сама. Оставив Нильсу на тренировке по балету, я поехала в торговый центр, желая прикупить свитерочков для дочери. В первом бутике я ничего путёвого не нашла, цвета у вещей были блеклые и сами кофты не вызывали восторга.
А потом я забыла о шопинге.
Поднимаясь на эскалаторе на второй этаж, я заметила человека в бейсболке, который исподтишка следил за моим передвижением. Сердце подпрыгнуло в груди. Я узнала осанку, несмотря на то, что мужчина был в темно-синей куртке и джинсах, а не в чёрном. Это был он – тёмный поклонник.
Создалось ощущение, что он всегда за мной наблюдал, и, как привидение, показывался на глаза, когда сам того желал.
Я сделала усилие и подняла руку, помахала ему. Он помахал в ответ. О Господи! Стало жутко, но я в торговом центре, среди людей. Он не посмеет причинить мне вред на людях.
Я спустилась обратно на первый этаж, но темного поклонника уже нигде не было. Побродив между бутиками и не обнаружив знакомого человека, я вернулась к прежнему делу. Купила Нильсе два ярких свитерочка и спустилась на стоянку, чтобы сесть в машину и ехать к балетной школе. Дороги Милана меня пугали, поэтому я водила с осторожностью, не спеша.
Забросив пакет с обновками на заднее сиденье, захлопнула дверцу и уже собиралась сесть за руль, как вдруг в испуге подпрыгнула на месте. Голова неожиданно закружилась, душа будто отделилась от тела на секунду.
Он стоял всего в нескольких шагах от моей машины. Синяя куртка, джинсы, бейсболка и маска на лице.
– Кто ты такой? – смело бросила вопрос, хотя дрожала, как осиновый лист.
Человек молчал. Смотрел в мою сторону и молчал.
– Ты преследуешь меня?
Он мотнул головой «нет».
– Ты немой?
Движение головой – нет.
– Что тебе нужно от меня?
Молчание.
– Что. Тебе. Нужно? – медленно повторила я.
Его палец указал на меня.
– Тебе нужна я?
Кивок – да.
Боже, Боже, Боже…
***
Галапагосские острова, г. Пуэрто-Айора
2024 год
Я взяла Нильсу на руки и пошла за Джоном по каменной тропинке. Глаза мои до сих пор бегали по красотам виллы, я поверить не могла, что у Салазара есть такой красивый дом на островах.
Несколько дней назад Джон предложил мне поселиться на вилле, пока он будет в Германии на лечении. Я хотела поехать с ним, но он заупрямился.
– Не хочу, чтобы ты приходила ко мне в больницу. Тебе придётся быть там одной. Уж лучше на островах, здесь ты сможешь отдохнуть. А обо мне не беспокойся.
– Ты всегда так говоришь!
– Эла, любимая моя, в октябре я вернусь и мы проведём вместе пару недель на этих островах. Проведём наш медовый месяц, поедем к заливу, устроим пикник. А можно отправиться в поход. Что скажешь? Оставим Нильсу с Лусианой, а сами посвятим время себе.
– Вот вернёшься и решим, – с улыбкой сказала я, хотя идея мне очень понравилась. Медовый месяц после двух месяцев со дня свадьбы? Звучало необычно, но соблазнительно.
Джон пробыл на вилле три дня, после чего уехал. Я осталась на острове с Лусианой, няней Нильсы. А через неделю ко мне приехала Кати. Вернее, ко мне с визитом. Ночевала она в городе.
– Кати, почему ты не замужем? – спросила я, когда мы прогуливались по саду. В сарафанах и шляпах мы выглядели по-летнему красиво.
– А зачем мне муж? Чтобы указывал, как надо жить, а как нет? Или чтобы собирать мячики из носков по всему дому?
– А меня толкнула в эту пучину, хитрая!
– Ты – другое дело. Ты с дитём. И Джон не как все.
Я вдруг погрустнела, сорвала цветок настурции и принялась вертеть его в руках.
– Я пытаюсь быть счастливой, пока он жив, но… это трудно. Что я буду делать потом?
– Потом и подумаешь.
Часто оглядываясь назад, я осознаю, куда толкнула себя, решив сбежать. Возможно, я бы не вышла замуж за Антона Сабанова. Возможно, мы с Денисом нашли бы выход. Сами тайно поженились бы? Чем не вариант?
За время побега я пережила гораздо больше потерь и разочарований, чем могла бы…
Лиама нет. Скоро не станет Джона. Как же мне не хватало моего верного друга Дена. Где же он?
– Вытри слёзы, подруга, – сказала Кати, обнимая меня. – Жизнь – такая штука, не знаешь, за каким поворотом окажется твоя дорога. Но повернув раз, в верном или неверном направлении, назад пути уже не будет. Двигаться вперёд – всё, что ты должна будешь делать. Двигайся вперёд, Эла, не сдавайся. Ради дочери.
Когда Кати находилась рядом, мне было спокойно. Я не хотела, чтобы она уезжала в Куэнку раньше, чем приедет Джон, но не смогла уговорить. Дела, работа.
Оставшийся месяц я отдала себя полностью Нильсе. Ей был год и пять месяцев, активная и любознательная. С ней нельзя было соскучиться. Мы гуляли, ходили на пляж, строили замки из песка, а по возвращении спали как убитые.
Я потихоньку возвращалась к интернету и соцсетям, стараясь быть осторожной, маскировалась под выдуманными именами. Так я смогла найти многих своих друзей: Тараса, Касию, Розали, Виолетт, Маркуса, Аскара.
Я не писала им, лишь посмотрела их странички и убедилась, что с ними всё хорошо. Тарас был окружён друзьями. Касия развила бизнес и вышла замуж. Розали с сынишкой ездили в Египет, с ними был симпатичный парень. Хотелось верить, что это тот самый Сергей. Виолетт устроилась на хорошую работу, я нашла много видео с её конференций, и все они были о красоте. Маркус выкладывал фото с отдыха. На одной из фотографий я узнала – несмотря на то, что подросла – девочку, которая подошла ко мне на острове, заявив, что я красивая. Она ведь была родственницей Маркуса. Я многое забыла, но глядя на фотографии, понемногу вспоминала некоторые мелочи. У Аскара я нашла фото со свадьбы Айнур. Всё-таки её выдали замуж, и это прекрасно…
Джон вернулся из Германии в начале октября, но я его с трудом узнала. Похудел, осунулся, был очень бледным и почти седым. Не осталось моих любимых усиков. И блеск в глазах исчез.
***
Италия, г. Милан
2028 год
В ушах звучал треск огня. Языки жёлтого пламени окутывали, будто обнимали меня с головы до ног. Я не чувствовала боли, зато внутри поселился липкий, необъяснимый страх, лишивший способности двигаться. И голоса… они были повсюду. Они звали: «Эла! Эла, иди ко мне!» Я крутила головой, но вокруг был лишь бездымный огонь, который согревал, но не обжигал.
– Эла! Где ты?
Лиам?
– Эла! Спаси!
Роберто!
– Эла, иди ко мне…
Джон…
Призраки прошлого собрались в моём подсознании, они преследовали меня… звали за собой… Зачем они пришли?
Лицо Лиама образовалось из огня, но вдруг начало таять, превращаясь в маску…
Вскрикнув, я села в кровати. Горло сдавил спазм. Всего лишь сон. Сон.
Быстро вскочив с кровати, я побежала в ванную, окатила лицо холодной водой и замерла, глядя на себя в зеркало. Огонь. Может ли это быть последствием психологического стресса? Однажды я едва не сгорела в своей спальне. Я не знала, к чему приснился этот сон, но мертвые не снятся к чему-то хорошему.
Схватила полотенце и начала протирать лицо. Постепенно картинки из сна растворялись в сознании, я возвращалась в реальность. Мне не давала покоя маска, которую я увидела перед тем, как проснуться. Она напоминала ту, что была на незнакомце в день нашего столкновения.
– Для чего я тебе нужна? – вспоминала я наш разговор.
Человек стоял на месте, растерянно глядя на меня. Когда он сделал шаг, я открыла дверцу машины и готова была запрыгнуть в неё и уехать, как вдруг он подал голос:
– Я не обижу тебя.
Русский? Он говорит на русском? А я с ним по-английски… вот и причина, по которой он не отвечал. Голос у парня был мягкий, вкрадчивый, приятный и не вызывал тревоги. Слова были произнесены искренне. Я задержалась.
– Зачем ты ходишь за мной? – спросила я уже на русском.
– Я…
– Нет, не говори ничего. Я всё равно тебе не поверю. Ты был в Германии?
Кивок. Странно было не видеть лица, но я уже догадывалась, почему он закрыл его маской. Такое не забыть, даже если сильно захотеть.
– У меня очень много вопросов, но мне нужно ехать.
– Эла, – произнёс он моё имя без интонации, как будто самому себе, чтобы попробовать каждую буковку на вкус.
– Ты знаешь моё имя? Что ещё ты знаешь? Эй! – крикнула я, потому что он вдруг повернулся ко мне спиной и стал удаляться. – Эй! Ты идиот, если сейчас уйдёшь! Вот она – я! Слышишь? Я хочу всё знать! Эй!
Он остановился, но не спешил оборачиваться.
– Давай встретимся? Только в общественном месте, где много людей? На неделе. Сейчас мне правда нужно ехать.
– Я тебя найду, – сказала мне его спина, после чего я наблюдала, как он быстрой походкой двигается к перекрёстку. От его слов меня бросило в жар. Он способен найти меня? Но как?
Я отошла от умывальника, чувствуя дрожь во всём теле. Его лицо изуродовано, я хорошо это помнила. С виду он обычный молодой человек одних лет со мной, двадцать восемь, ну, может, двадцать девять. Спортивного телосложения, высокий, из-под капюшона выглядывала светлая, чуть вьющаяся чёлка. И глаза. От взгляда этих серых глаз становилось холодно.
Я долго думала, что делать, если состоится наша следующая встреча. Он не может преследовать меня вечность, как и я не могу его постоянно бояться. Может, он не псих вовсе. И пока я не поговорю с ним, не узнаю.
Позавтракав в гордом одиночестве, я оделась и решила пройтись. Нильсу няня увезла в балетную школу. Джино читал газету на своём рабочем месте. Предупредив его, что пройдусь, двинулась к аллее. На этот раз сырость и промозглый ветер не раздражали, а напротив, отвлекали от плохих мыслей. Я прятала лицо в красивый розовый шарф и держала руки в карманах коричневого пальто.
Откуда он возник, я так и не поняла. Сначала услышала шаги за спиной, потом обернулась и увидела маску. Хотелось бежать, но я остановилась и смело посмотрела на него, когда он остановился тоже.
– Ты меня нашёл.
– Я и не терял.
– Кто ты? Как тебя зовут?
– Моё имя ничего тебе не скажет.
– Как же мне тебя называть?
Серые глаза смотрели на маленькие лужицы, а я в упор смотрела на парня, ожидая ответа. Внутренний голос подсказывал, что мне это не нужно, но другой голос, – тот, что сидел глубже – твердил, что я в безвыходном положении. Для чего-то же он ходит за мной по пятам.
– Тут есть пиццерия. Давай перекусим? – сделала следующую попытку.
– Ты правда хочешь ближе узнать меня? А не боишься?
– Знаешь, сколько маньяков я повстречала на своём пути?
– Знаю.
От его ответа я съёжилась.
– Наедине я с тобой точно не останусь, – серьёзно, без улыбки сказала я. Затем двинулась в сторону, где располагалась лучшая пиццерия в городе.
– Стас, – услышала я и остановилась. Значит, его зовут Стас. Отлично.
– Хорошо, Стас. Ты идёшь?
С минуту поколебавшись, он пошёл за мной в пиццерию. Сегодня я узнаю что-то такое, что прояснит многое в моей жизни, нутром чувствовала.
***
Эквадор, г. Куэнка
2024 год
Всё шло из рук вон плохо. Ноябрь и декабрь проходили словно в тумане. Я разрывалась на части. С одной стороны у меня была маленькая дочка, которая нуждалась во мне, с другой – Джон, который с каждым днём сдавал. Вот теперь и память его начинала подводить, а это страшно. Я приносила ему документы из компании, а он говорил, что не понимает ничего.
Каждый день мы с Клаусом вынуждены были решать практически неразрешимые задачи. Проблем тоже свалилось много на нашу голову.
Я заняла кабинет Джона, но чувствовала себя бездарной и неуверенной в себе начальницей. Работники заходили ко мне то с жалобами, то с просьбами, а я понятия не имела, что им говорить.
Однажды ночью возникла мысль сбежать. Я делала это раньше. Убегала и забывала о тех, кого любила и о ком заботилась. Что мне мешает сделать это сейчас? И потеря Джона будет не такой болезненной.
Эта идея въелась в моё сознание, словно паразит, и я почти это сделала.
– Клаус, если меня несколько дней не будет, ты сможешь заменить меня?
– Никаких проблем. А почему тебя не будет?
– Э… это касается лечения Джона. Хочу свозить его к источникам.
О его болезни уже все знали. Передавая мне компанию в октябре, Джон провёл всеобщее совещание, где и сообщил новость о своём страшном недуге. «Эла Салазар, моя законная супруга, отныне встанет во главе компании», – заявил он.
Только вот нервы мои не выдерживали.
– Я давно советовал вам попробовать оздоровительные источники.
– Вот твоему совету я и решила последовать.
Довольный Клаус выпятил своё круглое пузо вперёд.
– Не волнуйся, Эла, без тебя тут ничего не случится.
– Я знала, что могу на тебя положиться.
Уладив всё на работе, я помчалась за Нильсой. Джон подарил мне машину, заставил сдать на эквадорские права. Передвижения по городу стали быстрее. В багажнике лежали две дорожные сумки. Я планировала выехать из Куэнки куда угодно, лишь бы подальше от проблем.
Рассчитавшись с няней, я усадила Нильсу в детское автомобильное кресло, хорошо пристегнула. Настроила зеркала и была готова к путешествию. Побег для меня – это уже что-то обыденное, не требующее усилий. Отключила телефон и выехала на дорогу.
Пока ехала по городу, всё было хорошо. Я чувствовала эйфорию и лёгкое волнение. Но вот мы проехали знак, где Куэнка перечеркнута, и что-то изменилось. Глаза защипало.
Джон наверняка сидит в любимом кресле, его ноги накрыты клетчатым пледом. Сиделка суетится где-то рядом, а его взгляд направлен в пустоту. Он ждёт меня, чтобы взять за руки, чтобы посмотреть на меня, поговорить и лишний раз убедиться, что не одинок.
Глянула в зеркало заднего вида: Нильса спала.
Впереди увидела заправку, заехала, остановилась, сделала глубокий вдох, потом выдох.
Что я делаю? Джон не просто один из мужчин. Он стал моим мужем, первым мужем. А я эгоистично бросила его на произвол судьбы. Каково человеку уйти из этого мира кинутым, обманутым и недооценённым.
Я развернулась.
До Куэнки я добралась к двум часам ночи. Дома была почти в три.
Сначала уложила Нильсу в кроватку, затем пошла в спальню, надеясь на то, что Джон уже спит, но его там не оказалось. Его нигде не оказалось, и сердце моё упало.
Позвонила сиделке.
– Мне необходимо было отлучиться. Приехала домой, а мужа нет. Где он?
– Я звонила вам, сеньора Салазар, – ответила сиделка, – но ваш телефон был вне зоны доступа.
– Да, батарея села, – соврала я, чувствуя, как меня начинает потряхивать. – Где Джон?
– Он в больнице, сеньора. Он очень плох.
Боль пронзила грудную клетку, внутри всё сжалось, а голова пошла кругом. Слёзы полились по щекам, прорисовывая множество тонких дорожек. Неужели в этом виновата я?
***
Италия, г. Милан
2028 год
– Значит, ты русский.
Я отодвинула электронное меню в сторону. Официант не спешил к нам. Парень всё ещё сидел в маске, и мне интересно было, как он будет есть.
– Да, я русский.
– Откуда родом?
– Из Приозерска.
Его ответы были сухие и короткие, приходилось клешнями вытягивать информацию. У меня нет в Приозерске ни одного знакомого, и сама я там никогда не была. Теперь я чётко связывала его с моим побегом. Псих? Маньяк?
Подошёл официант, улыбнулся мне и спросил, что будем заказывать. Я наугад ткнула на пиццу с морепродуктами. Официант покосился на человека в маске, сразу стало понятно, что ему неловко, да и парень ссутулился, стараясь спрятать лицо. Я отослала официанта.
К счастью, в этой пиццерии все столики были отделены друг от друга узорчатыми перегородками, и другие люди не могли нас видеть ни под каким углом.
– Ты из Приозерска. Как ты узнал обо мне?
– Это трудно?
– Нет, но найти меня было трудно.
– Отнюдь.
– Если бы ты был более разговорчив, думаю, мы могли бы решить многие вопросы. Я впервые увидела тебя в Германии, и то совершенно случайно. Ты напугал меня до чертиков. Зачем? Зачем звонил и дышал в трубку? Зачем преследовал? Ты был в Китае?
– Нет.
– В Японии?
– Нет.
– Чёрт, – больше себе сказала я. Как бы его разговорить? – Послушай, Стас, я не знаю, что ты хочешь от меня. И пока ты сам не скажешь, мы дальше не продвинемся.
– Это очень длинная история.
– Хорошо. У меня есть время. Я готова тебя выслушать, – я сдёрнула с шеи шарф и бросила на соседний стул.
– Нет. Она не понравится тебе.
– Мне вообще вся эта ситуация не нравится. Я могла бы сдать тебя полиции, но я сижу здесь, перед тобой. Почему не хочешь воспользоваться возможностью?
Нам принесли пиццу, но я не собиралась просить его снять маску, а просто пригласила жестом приступать и сама взяла кусочек. Стас смотрел на аппетитную пиццу, но не решался снять маску.
– Я больше не испугаюсь, обещаю, – осторожно сказала я.
Стас отвернулся. Он не решался показать мне своё изуродованное лицо. Я подумала, что у него нет выбора: он либо останется голодным, либо снимет маску. Но я рано радовалась. Стас взял вилку и нож, переложил кусочек пиццы на свою тарелку, очень мелко разрезал и вилкой отправлял пиццу в рот через отверстие в маске. Я плохо видела его губы, их оттеняли чёрные стенки папье-маше. На лице Стаса была белая маска с чёрными безобразно нарисованными губами и чёрными глазами представленными в виде всполохов огня. Не знаю, что страшнее – маска или его собственное лицо.
– Мы учились в одном университете… в Питере, – наконец признался он, и с этого момента я обратилась в слух. – Я учился на другом факультете и… был на год старше тебя. Встречался с девушкой по имени Олеся, мечтал стать богатым и знаменитым, как и многие мальчишки в моём возрасте.
– Значит ли это, что ты был… другим? – я изобразила на своём лице маску. – С тобой случилось несчастье?
– Да. И ты виновата в том, каким я стал.
Я чуть пиццей не подавилась.
– Я?!
Стас оставался спокойным. Впрочем, под маской его эмоций не угадать, но глаза серые, как пасмурное небо, оставались холодными и неподвижно пугающими.
– Ты. Однажды ты пришла на вечеринку со своими подружками вся такая красивая, излучающая свет. Я засмотрелся… влюбился… Да, наверное, так бы я это чувство назвал тогда. Влюбился, попытался заговорить, но ты меня вежливо отшила.
Напрягла память, но скольких парней я так отшивала, на пальцах не пересчитать. А Стаса настоящего я совсем не знаю.
– Спустя месяц Олеся стала замечать, что я к ней похолодел, – продолжал он, ковыряясь вилкой в тарелке. – Я заболел тобой, фотографировал тебя исподтишка, подлавливал на территории универа, желая пригласить погулять, но стеснялся. Боялся, что ты снова меня отошьёшь.
– Что же случилось потом?
– Потом? – он замолчал на долгие три минуты. Отпив немного воды через соломинку, он выдал: – Олеся поняла, что нашим отношениям конец. Мы ссорились, я игнорировал её и… как-то раз она нашла все фотографии, которые я сделал, назвала психом, помешанным на юбках, угрожала, будто сделает так, что на меня ни одна девушка больше не взглянет. А через пару дней воплотила свою угрозу.
Я замерла, в ужасе думая, насколько жестокими могут быть люди.
– Плеснула мне в лицо серной кислоты. И вот…
– Как же это ужасно, – прикрыла рот ладошкой. – Что же стало с Олесей потом?
– Ничего. Она уехала, и я её больше не видел. Да и не хотел.
– Почему же ты не сделал пластику?
– Возвращение лица занимает долгое время – операции делают частями. Родители не смогли мне помочь, у нас не было достаточно средств на это. Моё лицо очень сильно повреждено.
– Нет средств на операции, но есть средства ездить за мной по пятам? – смекнула я и даже подмигнула.
– Это со стороны выглядит очень странно, знаю. Я смирился со своим уродством и отказался от медицинской помощи.
– Почему?
– Потому что у меня появилась ты.
