Юлия Узун
Не причиняя обид
Глава 12
Коста-Рика, г. Гуапилес
2024 год
Джон снял домик в городе Гуапилес, напоминающий бунгало среди пальм, лиственных деревьев и необычных растений. Он обещал, что за семь дней мы осмотрим большую часть Коста-Рики. Я долго сопротивлялась, не хотела обременять его своим присутствием, ведь с нами поехала моя годовалая дочка, а это лишние заботы: подгузники, питание, плач по ночам. Но Салазар был категоричен. А Кати, которая подключилась к уговорам, сказала, что Джон путешествует всю жизнь, и в какой только компании он не ездил.
Конец мая радовал не очень жаркой погодой. В первый же день после недолгого отдыха мы собрали рюкзаки и отправились в поход, покорять красоты этого чудесного места. С нами был проводник. Нильсу Джон прикрепил к новенькому «кенгуру» и тащил её сам. Виды, конечно, меня впечатлили. Источники, водопады, природные и заповедные места, тропические леса и веревочные городки вызвали у меня море эмоций. Я никогда не путешествовала ради удовольствия. И была всё-таки благодарна Джону за возможность почувствовать настоящую свободу.
После активного отдыха не только я, но и Нильса спала без задних ног до полудня. А Джон времени даром не терял, а приготовил вкусный обед, прежде заказав продукты.
Нильса ещё спала, когда я, шаркая тапочками, ввалилась на кухню.
– Меня привели сюда вкусные запахи, – хрипло проговорила я и села.
– Как раз вовремя. Уже почти всё готово.
Я закрыла ладошками лицо и уронила голову на стол, заскулив. Джон забеспокоился.
– Что с тобой, Эла?
– Мне стыдно, – пробормотала, не поднимая головы.
– Почему это?
Я вдруг выпрямилась, а мой жалостливый голосок вызвал у Джона смех.
– Здесь я – женщина. Это я должна готовить обед. А я продрыхла всё утро.
– Я привык к такому отдыху, а ты нет. Всё нормально. – Он нагнулся и поцеловал меня в губы. А потом прошептал томно и ласково: – Доброе утро.
Я едва дышала. С тех пор, как это случилось после свадьбы, прошло немало времени, и Джон поцеловал меня во второй раз. Только поцелуй этот показался мне таким естественным, обыденным и даже символическим. Его серые глаза заставляли терять связь с реальностью. Он всё ещё стоял, склонившись над столом, я вдруг обхватила его лицо руками и припала к губам вновь.
– Доброе, – тихо сказала я, и мы улыбнулись друг другу. Затем я начала помогать накрывать на стол и спросила: – Какие планы на сегодня?
– Можем посмотреть город. Завтра хочу взять машину напрокат и рвануть по Коста-Рике, добраться до моря, искупаться, попробовать необычную еду, прокатиться по заповедникам. Но если ты скажешь…
– «Нет» я точно не скажу. Идея замечательная. Лишь бы Нильса не капризничала. У неё нарушился режим и, боюсь, она нам даст леща в эти дни.
– Тогда сегодня отдохнём как следует, а завтра рванём в путь. Уверен, Нильсе понравится кататься на машине.
Джон оказался прав. Нильса прекрасно переносила поездку. В дороге спала, а потом бегала и веселилась. Я сделала немереное количество фотографий с ней и тут же сохранила в «Облаке». Не хотела потерять такую память.
В первый день мы прибыли прямо в район вулкана Ареналь, в небольшой деревне Ла Фортуна. Там мы побывали в горячих источниках, для этого Джону пришлось заплатить, но деньги для него ничто, а хороший отдых – всё. Я расслабилась, Нильса наигралась. Со стороны мы были похожи на обычную семейную пару, и мне это льстило. Джон красив и вежлив. Он катал Нильсу на своей шее и часто обнимал меня за плечи – бережно, по-свойски.
Потом мы побывали в регионе Монтеверде, известный впечатляющими тропическими лесами, где царит особая атмосфера с туманом посреди леса. Джон назвал его Облачным лесом. Поразительно! Мы совершили ночную прогулку, наблюдая за животными и насекомыми в ночное время. Нильса спала в кенгуру, а мы насладились романтикой. В тот вечер мы долго целовались, сидя на балконе в отеле. Но до близости не дошло, я не была готова.
Завершили мы поездку пляжем в Мануэль Антонио. Это был лучший отдых за последние семь лет с момента побега. Я лучше узнала Джона, и уже не чувствовала себя чужой в его обществе.
***
Австралия, п. Армадейл
2027 год
Я медленно водила расчёской по волосам Нильсы и думала о том, что произошло два дня назад. Никак не могла отойти от потрясения. Франческа устроила пожар в моей комнате. Выбрала момент, когда я останусь одна и усну… а потом чиркнула спичкой.
Роберто находился в имении, разбирался с этой живой проблемой. Я не вдавалась в подробности. Он увёз нас в пригород Перта Армадейл, где жил его хороший друг с женой. Они любезно предоставили мне, моей дочери и нашей няне комнату, пока Роберто не уладит все дела с полицией.
Он очень испугался, когда увидел меня почти без сознания в самой гуще огня. Мою ногу опалило. Я получила незначительные ожоги, врачи назначили заживляющие мази. Я не могла двигаться, сидела или лежала. Роберто нанял сиделку, которая помогала мне мыться и переодеваться, а также передвигаться от кровати к креслу и обратно.
– Больно, мамочка! – возмутилась Нильса, когда я нечаянно дёрнула ее волосы.
– Прости меня. Я не хотела, дорогая. Думаю, мы расчесались, теперь можешь бежать к няне, она поможет тебе лечь спать. Целуй меня.
Нильса по традиции чмокнула меня в одну щёку, в другую, потом в лоб и в нос. Я сделала то же самое, после чего она убежала, а я продолжила сидеть в кресле и смотреть на раскинувшийся перед домом сад.
Теперь, когда я стала больной и беспомощной, особенно сильно нуждалась в родных людях. Я плакала уже вторую ночь, вспоминая маму, своих сестёр. А ещё из головы не выходили слова Роберто: «Причины этого страха будут возникать в твоих мыслях снова и снова, пока ты не преодолеешь его. Пора уже! Прошло столько лет! Твой отец наверняка не думает о тебе, а ты продолжаешь от него бегать». От отца, возможно, я бегать не перестану, но мама и сёстры были нужны мне.
Девять лет я играла в кошки-мышки с отцом, не думая о чувствах мамы. Как она? Как её здоровье? Скучала ли она по мне все эти годы? Альваро говорил с ней, и она хотела узнать, где я. Не думаю, что мама старалась для папы. Я лишь надеялась, что аноним послал ей очерк и, прочитав его, она могла бы если не гордиться своей дочерью, то продолжать верить.
Наверное, я задремала, потому что вздрогнула, когда скрипнула дверь. Франчески здесь не было, но я напрягалась всем телом, потому что убежать не смогу. Но вдруг передо мной сел Роберто, взял руки и начал целовать ладошки. Вздох облегчения был громким, и он улыбнулся.
– Всё позади, детка. Франческу определили в психбольницу. У неё с психикой не в порядке. Дело не в любви ко мне. У неё была паранойя. Она считала, что ты хочешь убить меня и её.
– Это ужасно. Мне теперь её жаль…
– О ней позаботятся. Хочешь вернуться в Куэнку? Врач посоветовал сменить обстановку. Я сначала хотел предложить Италию…
– Роберто, – я взяла его лицо в руки и чуть наклонилась вперёд, чтобы видеть его глаза. В комнате было темно, свет исходил только от ламп в коридоре. – Я подумала и… не знаю, правильно ли это будет. Хочу навестить Эбру, мою сестру. Я доверяю ей, и она захочет познакомиться с тобой и Нильсой.
– Если это пойдёт тебе на пользу, то почему бы не съездить в… Стамбул, правильно?
– Они в Измир с мужем переехали. Вчера просматривала её «Инстаграм». Я напишу ей, предупрежу, что приеду.
– Замечательно. – Он встал и поцеловал меня в лоб. – Как только договоритесь, я закажу билеты в Турцию. Ты голодна? Поужинаешь со мной?
– Конечно.
Утром, не вылезая из постели, я написала Эбру длинное сообщение, в котором коротко рассказала о своей жизни. А в конце выразила желание приехать в Измир и встретиться с ней. Ближе к обеду списалась с Денисом.
ДЕН: Привет, ранняя птичка! Я только на работу приехал, а тут такой сюрприз!
ЭЛА: Это у вас рано. У нас скоро обед.
Денис знал о том, что произошло, поэтому следующий вопрос был подходящим.
ДЕН: Как твоё самочувствие?
ЭЛА: Кожа постепенно заживает… очень болит.
ДЕН: Всё пройдёт. Наша Эла способна пройти огонь, воду и медные трубы!
ЭЛА: Да уж. Я тут кое-что решила.
ДЕН: Интересненько.
ЭЛА: Поездка в Москву стала своеобразной терапией, и я… нет, вернуться в родительский дом я не намерена, но решила, что встречусь для начала с Эбру. А потом, может быть, с мамой. Как считаешь?
Он долго молчал, и я не знала – это потому, что на работе или думает. Когда пришло от него сообщение, я успела значительно разнервничаться.
ДЕН: Если не боишься, то почему это должно быть плохо? Хотя я бы не советовал.
ЭЛА: Почему?
ДЕН: Давай будем считать, что это моя внутренняя интуиция.
ЭЛА: Предчувствие чего-то нехорошего?
ДЕН: Да.
ЭЛА: Да что может случиться? Роберто говорит, что спустя девять лет бегать от семьи глупо.
ДЕН: Я тебя не отговариваю.
Эта переписка поселила сомнение в моём сердце. И я почти передумала, но вечером получила радостное письмо от Эбру, которое рассеяло все сомнения и придало уверенности.
Как только мои раны зажили, Роберто забронировал билеты в Турцию. А до тех пор у нас с Эбру велась усиленная переписка.
***
Эквадор, г. Куэнка
2024 год
Он поцеловал меня в нос. Он часто целовал меня то в нос, то в лоб, как отец целует дочь. В этом крылось что-то нежное, настоящее, но вполне земное. Так Джон проявлял заботу.
Мы находились у него дома, вдвоём. Он приготовил куй – жареную морскую свинку. У нас в России это домашний питомец, но в Эквадоре из этого животного готовят знаменитое блюдо под названием куй. Джон сказал, что морских свинок здесь выращивают на убой, как кур и свиней. На вкус мясо напомнило мне курицу, но только очень костлявую. Вкусно, если не всматриваться в зубатую крысиную морду, которая таращится с тарелки, ведь куй подаётся целиком с лапками, глазками и зубками.
После ужина мы сидели на балконе, пили вино и разговаривали. Нильса была у няни, я думала о ней, но с Джоном чувствовала себя так хорошо, что не хотела уходить.
И не ушла.
Началось всё с того, что Джон пошёл меня провожать. Он хотел отвезти меня, а я требовала вызвать такси. В итоге мы начали целоваться. Я бросила сумочку куда-то в угол и обвила его шею руками.
– Останься, – шепнул он, крепче прижимая меня к себе.
Мы двигались к его спальне, по пути избавляясь от одежды. Ни на миг мы не разорвали поцелуй, и даже смеялись друг другу в губы. Хватит скоробить по Лиаму, сказала я себе, впуская Джона в себя. Кати была права, когда говорила, что своим одиночеством я ни себе, ни дочери лучше не сделаю.
Мои руки были прижаты к подушкам, его поцелуи усиливали волнение. Я доверила ему власть на собой, над своим телом и было в этом что-то безумно эротичное. Я сделала вдох и выгнулась. Моё тело принадлежало ему – делай что хочешь: исследуй, пробуй, смакуй.
– Джон, – прошептала его имя, и теперь ощущения накатывали бурными волнами, их невозможно было удержать.
Движения Джона стали настойчивыми и быстрыми, высекали искры наслаждения и разжигали неукротимый огонь. Я растворилась в нём, как и он во мне. Мы стали единым целым, единым и неразделимым.
Я прижалась к его груди и закрыла глаза.
– Мне так спокойно с тобой, – сказала я, кайфуя от того, как он перебирал мои волосы.
Он промолчал, а когда я подняла голову, чмокнул меня в нос. Затем снова опустил мою голову себе на грудь и крепко обнял. Так я и уснула, удовлетворённая и счастливая.
***
Турция, г. Измир
2027 год
Первые дни весны принесли некоторое облегчение. Зиму мы пережили в Перте, не зная забот. Я выздоравливала, а Нильса вернулась к занятиям балета. Мы с Роберто уже с большей уверенностью смотрели на жизнь и планировали своё будущее.
Наконец мы прилетели в Турцию. Пару дней находились в Стамбуле из-за того, что Роберто пригласили на одну из турецких передач об искусстве. Мы с Нильсой погуляли по площади Таксим, накупили всяких безделушек в подарок Эбру и её сынишке.
И вот теперь автобус нёс нас в сторону Измира, где мы с сестрой договорились встретиться. Я чувствовала внутреннее волнение, поэтому не могла спать так же спокойно, как моя дочь и мой муж. Мысли роились в голове, не давая покоя. Я вдруг посмотрела на мирно спящего Роберто, и воспоминания нахлынули волной.
Неожиданно для себя я задумалась о том, сколько связей у меня было за весь период с момента побега, а именно с этого времени я вошла во взрослую жизнь, лишившись девственности с Денисом. Я думала, если бы кто-то узнал историю этой части моей жизни, стал бы он меня упрекать или оправдал бы. Возможно, самые правильные, чьи судьбы сложились с одним единственным человеком, назовут меня легкомысленной или даже ветренной. А те, у кого опыт схож с моим, не стали бы ругать меня, а нашли бы объяснение всем моим связям.
Я и сама не хотела себе такой жизни. В семнадцать лет моим единственным желанием было найти настоящую любовь, выйти замуж за того, кого хочу и быть счастливой. Ради этого сбежала. Что вышло на деле? Побег, страхи, ложь и прятки. Вечные прятки!
С Денисом, вполне вероятно, вышли бы прекрасные отношения, если бы не украденные мной деньги. Он был вынужден меня защищать и оберегать, но на расстоянии. Это мой первый мужчина и лучший друг. Лучший – ключевое слово. По сей день моя душа с ним.
После него я, можно сказать, отчаянно начала искать свою судьбу. Опущу мимолётную влюблённость, вроде той, что была с Ильёй, и нежелательные связи, когда я не приняла ухаживаний, вроде той, что случилась с Матео. В своих мыслях я выделила только самые значимые связи. Любовь к Денису – одна из них.
Любила ли я Дена? Может, не так, как должна была, но я к нему тянулась очень долго. Только в двадцать лет я встретила Леандро, который стал моим вторым мужчиной, и отношения развились вплоть до того, что мы начали планировать совместную жизнь в другом городе. А потом произошла нелепость, и мне пришлось сбежать. Когда я вернулась к нему, то встретила уже совсем другого Леандро. Наверное, судьба сама нас разделила.
Короткая связь во Франции с Арно придала мне сил. Он был мне не столько партнером в постели, сколько старшим братом. Я бросила его ради того, чтобы поехать к сестре в больницу. До сих пор я не знаю его судьбу. И не надо. Просто верю, что он счастлив.
Ещё одна серьёзная связь, которая практически дошла до брака, началась в Румынии. Я влюбилась в китайца Су Яна – самого красивого китайца, каких я только видела. Нас разлучил его отец. Иногда я вспоминаю его и представляю, как сложилась бы наша с ним жизнь, не послушай я тогда господина Яна старшего.
А потом случился настоящий взрыв чувств. Я встретила ту самую любовь, о которой мечтала. Я любила, люблю и буду любить Лиама всю жизнь. И, обнимая свою дочку, всегда буду представлять, что обнимаю его. С кем бы я ни была, за кого бы ни вышла замуж, его место в моем сердце никто не займёт.
После его гибели Кати сказала правильную вещь: «Ты не можешь всю жизнь быть одинокой». Несмотря на то, что у меня была дочь, я оставалась одна. Без любви, ласки и заботы со временем я бы превратилась в ворчащую бабу. Джон появился на горизонте как раз вовремя. Мой первый в жизни брак. Моё освобождение. Самые лучшие взаимоотношения с мужчиной. Мне не пришлось бы от него бежать. Будь он жив, я бы продолжала заботиться о нем и уважать, а ещё гордиться им. Увы, страшная болезнь отобрала у меня Джона.
Стресс, депрессия, горе сказались на моем душевном состоянии. Альваро практически вернул меня к жизни. Игра, которую устроил этот журналист, вызвала новые чувства. Согласие на брак я дала спонтанно. Не было любви, не было даже желания выходить за него замуж. Альваро просто был. Хорошо с ним было? Да. Но я не печалилась из-за нашего внезапного расставания. А если увидела бы его сейчас, запустила бы в него кирпич.
И вот, я замужем во второй раз. И снова он старше меня на много лет. Снова очень богат. Везение? Наверно. Но если бы не мимолётная связь с певцом Алессио, я бы не познакомилась с Роберто. Что же я чувствую к нему? Я долго об этом размышляла и пришла к выводу, что люблю, но не той любовью, какою продолжаю любить Лиама. Это другая любовь – ответственная, благоговейная и искренняя.
И я хотела бы верить, что после всего, что я прошла, Роберто останется моим мужем навсегда. Больше не хочу поисков, не хочу новых отношений. Мне хорошо с ним, другого не надо.
***
Эквадор, г. Куэнка
2024 год
Меня разбудил страшный кашель. Не мой. Сначала я не поняла, что происходит, думала, что это было во сне. А когда не обнаружила Джона рядом, поняла, что с ним что-то не так.
Быстро набросив на себя его тёплую клетчатую рубашку, прошагала по коридору. Раздирающий кашель продолжал доноситься из-за двери ванной комнаты. Я постучалась.
– Джон? Джон, с тобой всё нормально?
Всё вдруг стихло, послышалась льющаяся вода.
Стало страшно, я разволновалась. Снова постучалась.
– Джон? Ответь, пожалуйста.
Открылась дверь. Он стоял передо мной бледный, но на лице был знакомый мне прищур.
– Не волнуйся, милая, со мной всё хорошо.
Он привлёк меня к себе, крепко обнял и поцеловал в макушку. Я подняла голову и тут же уловила его дыхание. Он почистил зубы.
– Тебя рвало?
– Съел что-то не то, – оправдался он. – Желудок слабый.
– Может, врача?
– Нет, Эла. Беги в постель, ноги застудишь. Я выпью воды и приду к тебе.
Я сделала вид, что иду в спальню, но как только Джон свернул на кухню, на носочках подкралась к арке. Мне плохо было видно, потому что он стоял вполоборота. Однако поняла, что он принял лекарство. От тошноты, наверно. Или от желудка.
В постели я ещё раз попыталась распростись его, но он заверил, что ничего серьёзного. Сердце моё было не на месте, но я решила поверить.
Джон скрыл от меня факт болезни. И правильно сделал; на тот момент я бы не стала связывать с ним свою жизнь. И дело не в ухаживании за больным, а в наследстве. В последствии очень многие решили, что я воспользовалась его положением, чтобы прибрать его имущество к рукам.
***
Турция, г. Измир
2027 год
Роберто нёс наши чемоданы. У меня на руках спала Нильса. Улыбки сияли на наших лицах в предвкушении встречи с моей сестрой и хорошего отдыха. Эбру написала адрес и выслала геолокацию, таксист сразу понял куда ехать и привёз нас в коттедж, который находился в глухом месте среди рощи деревьев. Соседние дома были расположены друг от друга на большом расстоянии, что для Турции было очень странно. Обычно в любом городе этой страны дома стоят почти вплотную друг к другу.
– Зато море рядом, – бодро сказала я. – Надо будет выбрать день и съездить в центр города. Торговые центры здесь хороши, но я хочу показать тебе Измирскую башню с часами.
– Она особенная?
– Это историческая башня, расположенная на площади Конак.
– Заинтриговала.
Я улыбнулась мужу и позвонила в дверь. Нам открыла женщина в платке и в длинной юбке. На секунду я усомнилась, что мы приехали по адресу.
– Я сестра Эбру. Это ведь её дом? – заговорила я на турецком языке.
– Да. Заходите, – пригласила нас женщина. – Эбру ещё в пути, но скоро она приедет. А пока можете отдохнуть с дороги.
Меня удивила эта новость. Эбру утверждала, что приедет в Измир на день раньше нас, а тут выясняется, что она ещё в дороге. Иногда мне кажется, что в венах моей сестры течёт чисто турецкая кровь и ни капли русской, ведь только турки способны изменить планы, никого ни о чем не предупредив.
Роберто внёс чемоданы. А я обратилась к женщине, которая поглядывала в проём, ведущий в другую комнату. Там, наверное, был кто-то из слуг. Она нехотя повернула ко мне голову.
– Мне нужно ребёнка положить. Она тяжёлая, руки скоро отвалятся.
– Дай мне её, – Роберто хотел помочь, но я запротестовала.
– Меня уже ведут в комнату. Всё нормально. Ты пока располагайся.
Я пошла за женщиной на второй этаж. В нос бил затхлый запах, как будто помещение месяцами не проветривали. И на жилой этот коттедж мало был похож.
– Здесь положи, – сказала женщина и вышла.
Я осталась одна. Положив Нильсу на кровать, присела рядом, размяла отёкшие руки, встряхнула кисти, думая о том, как быстро растут дети. Внизу послышалась возня, что-то с глухим стуком свалилось. Не наши ли это чемоданы? Ухмыльнувшись, я достала телефон и набрала номер Эбру. Абонент был недоступен. Возможно, Эбру в дороге, в месте, где связь плохая.
Бросила взгляд на спящую Нильсу. Моя дочь утомилась, наверно, проспит до вечера. Решила позволить своему ребёнку выспаться, тихонько вышла из комнаты и прикрыла дверь.
Внизу стояла тишина. Я подумала, что Роберто тоже задремал. Мы провели в дороге много часов, так что не удивлюсь.
– Роберто? – позвала я.
Взгляд упал на чемоданы: они стояли так, как их поставил Роберто. Значит, упали не чемоданы. Пожав плечами, вошла в гостиную и обнаружила своего мужа на полу лицом вниз.
– Роберто? Что с тобой? – испуганно проговорила я, опускаясь перед ним на колени. Теперь я видела кровь на полу. – Что… это… – простонала я, дрожащими пальцами нащупывая пульс на шее мужа, и никак не находила. На запястье пульса тоже не было.
На глаза навернулись слёзы. Он неудачно упал? Или его ударили? Я перевернула его на спину и приложила ухо к груди.
– Нет. Нет, нет, нет… это не может быть правдой. Я ещё в автобусе. Я сплю. Роберто, проснись! – я встряхнула его, а из горла вырывались рыдания. – Проснись! У нас было столько планов… ты ещё не видел площадь и башню с часами… нет…
Я тихо плакала, когда в комнату вошли люди. Подняв голову, я узнала только одного из них.
– Махмуд…
***
Эквадор, г. Куэнка
2024 год
Я вошла в кабинет без стука и застала Джона, принимающего лекарства. Похоже, я не должна была этого увидеть, ибо лицо его впервые выглядело растерянным и крайне недовольным. Я даже задержалась на секунду, раздумывая, входить или нет.
– Э… хотела спросить, поедем обедать вместе или… мне одной…
Расслабившись, Джон допил воду, затем пригласил меня внутрь. Он поцеловал меня в нос, затем улыбнулся.
– Конечно, мы пообедаем.
– Ты в порядке?
– В полном.
– Что за лекарства ты принимаешь?
Джон не сразу дал ответ, вызвав недобрые подозрения, но потом успокоил:
– Это пробиотики для кишечника, ничего серьёзного.
Больше я вопросов не задавала. Мы пообедали вместе, затем разбрелись по своим рабочим местам. Джон записал меня в бизнес-школу зачем-то, и я три раза в неделю уезжала из офиса в четыре. На следующий день меня ждал сюрприз.
– Джон уехал в Германию сегодня утром, – сообщил Клаус. – Поэтому все дела теперь на нас с тобой, Эла.
Я впала в ступор. Как уехал? И что у него в Германии? Клаус заверил, что никаких инвесторов и дочерних предприятий там нет. Мой босс так и не смог ответить на вопрос, для чего Джон уехал.
Позже я обнаружила сообщение от Джона: «Привет. Мне необходимо было уехать в срочном порядке. Вернусь в понедельник. Буду скучать».
Отлично! Замечательно! И что это за срочность такая?
Позвала Кати на ужин, преследуя корыстную цель выпытать хоть какую-нибудь информацию. Она знала Джона дольше и наверняка, как юрист, была в курсе его передвижений. Я наивно на это надеялась.
На стол приземлилась бутылка хорошего вина – подарок Джона. Я знала, чем развязать подруге язык. Когда мы порядком выпили, я принялась задавать вопросы.
– Как думаешь, что за дела у Джона в Германии? Мне показался странным этот внезапный отъезд.
Кати пожала плечами.
– Понятия не имею. Он и раньше летал в Германию, а для чего – никому не говорил.
– У него там жена и семеро по полкам? – усмехнулась я. – Вот будет сюрприз!
– У вас отношения?
– Вроде да. Только меня беспокоит его здоровье. Иногда он заходится кашлем вплоть до рвоты. Говорит, с желудком проблемы. Пьёт какие-то лекарства. Волнуюсь за него.
Кати слегка поникла. На мои слова она промолчала. Потом взяла бокал и залпом выпила остаток вина.
– Тебе надо выйти замуж за Джона. Он очень хороший.
– Я в этом уже убедилась, но замуж… не знаю.
Сколь сильно бы ни тянулась к замужеству, я побаивалась вступать в брак с человеком, которого не любила. Это за Лиама я не раздумывая готова была выйти замуж, а Джон не совсем тот мужчина. К тому же был страх заключать брак, пользуясь своим настоящим именем. Вряд ли отец за океаном узнает об этом, но думая об этом, мне становилось не по себе.
– Просто представь: станешь сеньорой Салазар. Будешь жить, ни в чем себе не отказывая. И дочери будущее. Джон позаботится о вас.
Стать сеньорой Салазар? Распрощаться с фамилией Демирель? Хм. А это хорошая мысль. И я пообещала подумать. Если Джон сделает предложение, то я, наверное, соглашусь.
***
Турция, г. Измир
2027 год
– Ты! – закричала я и, не испугавшись, встала и подбежала к Махмуду. Я с силой толкнула его. – Ты не имеешь права отбирать у меня любимых! За что?!
Двое мужчин сдвинулись с места, чтобы оттащить меня от седовласого и усатого Махмуда, но тот жестом велел стоять на месте.
– Эла. Для меня ты – охота. Эбру сообщила матери, что вы общаетесь и скоро приедете в гости. Или ты думала, что всё забыто? Нет, девочка. Ты нам нужна теперь ещё больше. Овдовев, ты получишь наследство и отдашь старый должок отцу.
В моих глазах стояли слёзы. Да как он смеет!
– Ты убил моего мужа, – процедила я и снова начала колотить его в грудь.
Когда Махмуду это надоело, он схватил меня за запястья и с силой швырнул на диван.
– Это несчастный случай, Эла. Он споткнулся, упал и ударился головой. Пора с ней заканчивать, ребята. Жду в машине.
Я с ужасом смотрела на двух здоровенных мужчин с пистолетами в руках и думала о дочке, которая спала наверху, на втором этаже. Что будет с ней? Господи, неужели это всё? Эбру меня предала. Я не должна была верить своим родным. Никогда. Никогда не должна им верить…
– Не приближайтесь ко мне, – дрожащим голосом сказала я, отползая на другой конец дивана.
Они подходили медленно. Я соскочила, перепрыгнула через тело Роберто и зашла за длинный стол, вцепившись в высокую спинку стула. Они не собирались меня убивать, иначе Махмуд не говорил бы о наследстве. Поэтому я без боя не сдамся. Первый стул полетел в того, что слева. Я хотела прочистить себе путь, но промазала.
Они заходили с двух сторон. Позади меня была стена. Тогда я забралась на стол и быстро спрыгнула, попав одной ногой на руку Роберто. Это сыграло злую шутку. Не удержавшись, я повалилась на пол, но валяться не собиралась. Я поползла, только это мало чем помогло. Кто-то из них схватил меня за ногу и потащил на себя. Забарабанив кулаками по полу, я закричала.
– Хватай её!
Мозг мой отказывался работать. Я больше не видела выхода. Давясь слезами, я позволила им поднять моё теперь уже податливое тело и забрать руки за спину. Они собирались связать меня, но не успели.
Прозвучал глухой выстрел. За ним ещё один.
Сначала свалился тот, что был за моей спиной, затем тот, что передо мной.
Ничего не понимая, я посмотрела вперёд.
В проёме стоял парень. Дуло его пистолета смотрело на меня, и я окаменела. Но вдруг он сказал:
– У нас мало времени. Бежим!
***
Эквадор, г. Куэнка
2024 год
Не думала, что буду так сильно скучать. Джон вернулся из Германии, и я еле дождалась, когда мы останемся наедине. Вновь попросив няню посидеть с Нильсой ночь, я поехала на ужин к Джону домой.
Мы целовались, словно обезумевшие, не давая друг другу сделать вдох. Всё-таки как хорошо ощущать теплоту тела желанного мужчины. В его объятиях я сочувствовала тем несчастным, которые не знали истинной радости, оставаясь робкими, холодными и неуверенными. Всё это краткий миг, и он принадлежал лишь нам двоим, я должна была удержать этот миг, ведь завтра для одного из нас может не наступить, завтрашний день таил в себе неизвестность, которая в любую минуту могла разрушить чары. Но есть сегодняшний день, и мы должны сберечь и эту звёздную ночь, и свет фонарей, и лёгкое дуновение ветра, и тиканье старинных часов… И только этот миг важен в мире, созданном для самих себя, миг, ставший нашим убежищем.
Я посмотрела на спящего Джона. По телу растекалась приятная усталость, но сон не шёл. Тихо вылезла из постели и решила походить по дому, чтобы нагнать сон.
Джон жил в элитном районе города, в охраняемых апартаментах. Я бы не назвала его квартиру шикарной, несмотря на простор и дорогую мебель, а определила бы её уютной и современной. И всё же, приходя сюда, я словно попадала в совершенно другой мир, чем тот, к которому я привыкла. Джон не гнался за модой, не собирал в доме антиквариат – единственной старинной вещью были часы в гостиной, и те достались ему по наследству – он не выставлял своё богатство напоказ, а создавал нечто иное, ведомое лишь его душе.
Я прошла босиком по коридору, побродила в гостиной. На балконе показалось холодно, и я пошла дальше. Дверь в другом конце коридора привела меня в кабинет. И я поразилась обилию книг. Две стены из четырёх были заставлены стеллажами от пола до потолка, и все они были заставлены книгами. В центре перед маленьким окошком стоял современный стол с выдвижными ящиками. Я не собиралась лазить, открывала их чисто по инерции.
И вдруг…
В глаза бросились немецкие слова. С этим языком я не дружила, но меня насторожило то, что я видела вполне понятное всем людям слово – das Hospital.
Мне понадобился час, чтобы разобраться в том, что там написано, и наконец я нашла копию на английском. У меня дрожали руки, потому что то, что я читала, не укладывалось в голове.
Следующий час я проревела в ванной. Джон не должен был догадаться о том, что я узнала. Утром я не поехала на работу, оправдалась, что надо дочь забрать у няни и отвезти её на осмотр к доктору. А на самом деле поехала к Кати прямо в офис. Меня не хотели к ней пускать, пока я не начала орать, что это срочно. Тогда Кати сама вышла.
Увидев меня бледную и растерянную, она рыкнула на всех работников, затем завела меня к себе.
– Что с тобой такое? Да ты дрожишь!
– Ответь мне честно, ты знала?
– Знала о чём? – никак не понимала Кати.
– О том, что Джон смертельно болен. Знала? – мой голос срывался на плач, но я всё ещё держалась.
Кати отшатнулась от меня, обняла себя руками, а потом и вовсе отвернулась.
– Значит вот оно что. Вот почему он постоянно говорит о наследстве, а ты подталкиваешь выйти за него замуж. У него нет наследников, и компании грозит разлом. Имущество, возможно, продадут с аукциона. А деньги в банке пойдут на благотворительность. Но почему было бы не сказать мне об этом прямо? Тогда я бы не страдала, потому что… – теперь я не сдерживала себя, упала на диван, закрыла ладошками лицо и разревелась, – я не хочу его терять.
