Юлия Гауф
Заноза для бандита
ГЛАВА 27
– Привет, – кивнул Давид. – Да, зашел на чай. У Марины замечательный чай, знаешь ли. И она очень гостеприимная девушка.
– Знаю. Очень гостеприимная, как я погляжу, – Андрей перевел взгляд с Давида на меня, очень зло оглядев мой расхристанный вид. Ну да, волосы взлохмачены – я совсем недавно их высушила, а потом крутилась около зеркала, любуясь новой прической. Губы покраснели и немного распухли, и выгляжу я сейчас далеко не красавицей.
В прихожей повисла тяжелая тишина. Давящая. Я молчала, не зная, что сказать, а Андрей с Давидом переглядывались, странно при этом улыбаясь. «Мужчины!» – раздраженно подумала я, и решила прервать тишину.
– Проходи на кухню, – обратилась я к Андрею. – Кстати, Давид – мой преподаватель, я так удивилась…
– Так удивилась, что пригласила его к себе? – договорил за меня Андрей, а затем обратился к Давиду. – И часто ты ходишь вечерами по квартирам студенток?
– Только начал, и уже втянулся, – ответил Давид.
– Идемте пить чай! – немного повысила я голос, нервничая от непонятной ситуации. Наверное, я могу понять Андрея – он не ожидал, приехав ко мне, встретить здесь Давида. И я ведь должна играть роль его девушки, а не чаи распивать с другими мужчинами… но Давид?! Почему он так странно себя ведет? Ведь еще пару минут назад все было прекрасно.
– Иди, – Андрей кивнул в сторону кухни. – Иди на кухню. А я провожу Давида. Ему пора.
Давид хотел что-то произнести, но посмотрев на несколько испуганную меня, он передумал и, подойдя ко мне, нагнулся и поцеловал в щеку.
– До встречи в университете, мне и правда уже пора, – Давид протянул руку, собираясь погладить меня по плечу. Дружеский жест, но, видимо, он стал последней каплей, переполнившей чашу терпения Андрея, который перехватил руку Давида, и буквально выволок его в коридор.
Я замерла в нерешительности: что делать? Вдруг они подерутся – видно ведь, что не особо ладят. Разнимать? Или лучше не вмешиваться в мужские разборки? Я сделала шаг к входной двери, а затем развернулась, и направилась на кухню.
Ну их! Пусть сами разбираются! Да и вряд ли будут драться – взрослые ведь мужчины, а не школьники.
Я сделала музыку громче, и достала из холодильника жаркое. Пора поужинать, раз уж пропустила и завтрак, а на обед съела лишь маленькую пачку сухариков.
– I’m your Venus,
I’m your fire at your desire, – напевала свою любимую песню.
Микроволновка гудела, разогревая мой ужин, и в этот момент я услышала, как открывается входная дверь. На кухне показался Андрей, еще больше недовольный, чем десять минут назад.
А еще меня обвинял в том, что я бука!
На себя бы посмотрел!
– Чтоб я больше его здесь не видел! – Андрей сел за стол, и принюхался. – Поужинаем!
«Мда, если тебя не приглашают – пригласи себя сам, – подумала я. – Наглость, поистине, второе счастье».
– Пожалуйста, – поставила я перед Андреем свою тарелку. – А кого приглашать к себе домой я сама решу как-нибудь. Без указок и подсказок. Руки иди мыть.
Я кивнула на руки и увидела на костяшках кровь.
– Ты его избил? – возмутилась я.
Андрей встал со стула, и отправился в ванную, решив проигнорировать мой вопрос.
– Что на тебя нашло? Указываешь мне, с кем общаться и кого приглашать… это нормально, по-твоему? Давид – мой преподаватель, и ты не имеешь…
– Имею, – ответил, наконец, Андрей. – Он давно действовал мне на нервы, а тут еще это. Не смей с ним общаться, и чтобы я рядом с тобой его больше не видел. Лучше тебе выполнить мою просьбу!
Я уже открыла рот, чтобы высказать Громову все, что думаю о его запретах, но передумала. Меня всегда раздражало, когда парни позволяли себе помыкать моими подругами – контролировать их круг общения, читать сообщения в телефоне, и тому подобное. Никогда не понимала – зачем такое позволять? Даже если великая любовь – такое ни к чему хорошему не приведет. Но, одно дело, когда твой парень пытается качать права, а другое – чужой человек.
Однако, лучше промолчать. Промолчать, и сделать по-своему. Давид мне симпатичен, но я не влюбилась в него, как половина нашей группы. Мне льстит его внимание, он приятен мне внешне, да и интересов у нас общих – множество, как сегодня выяснилось. Но я не так уж им и очаровалась. Зато теперь, после запрета Андрея, мне с необъяснимой силой захотелось общаться с Давидом как можно больше.
– Ничего я с ним не сделал, – с отвращением произнес Андрей. – Не делай такое лицо! Врезал пару раз, некоторым это полезно.
– Приятного аппетита! – пожелала я со вздохом, махнув рукой на этого мужлана.
И почему в мужчинах столько агрессии?
– Приятного… так! Что ты с собой сделала?
Заметил! Не прошло и года!
– Любой девушке время от времени хочется сменить имидж! – с умным видом произнесла я, и почему-то встревожилась. – Некрасиво?
– Красиво, но непривычно, – после небольшой паузы произнес Андрей. – Только, я надеюсь, это смывается?
– Через месяца полтора смоется. Ты так переживаешь, будто это твои волосы я выкрасила в розовый, – сказала я и хихикнула, представив Андрея с такой экстравагантной прической. Даже в столице мужчины не рискнули бы так кардинально менять имидж, а в нашей глуши мужчины даже ногти зачастую не стригли, а, такое чувство, что отчекрыживали плоскогубцами. Лишь бы не показаться приверженцем нетрадиционной любви.
Пожалуй, про татуировку я пока промолчу. Краска то смоется, а вот тату…
Я взглянула на руки Андрея. Ногти были обрезаны коротко и аккуратно. «Красивые руки у него, – невольно отметила я. – Пальцы – длинные, руки, видно, сильные. Только вот костяшки сбиты.»
– Тебе все покоя не дает мой разговор с Давидом? – Андрей нахмурился, проследив мой взгляд. – Надеюсь, ты не влюбилась в него?
Сначала я хотела ответить, что очень даже влюбилась, но решила не играть с огнем. И помотала головой.
– Вот и замечательно, а то я уже готов был подумать, что ты влюбляешься раз в неделю. То в моего никчемного братца, то в еще более никчемного Давида.
– Давид – не никчемный! – я обиделась за мужчину. – Он преподает. Это, знаешь ли, нелегко. Нужно сначала окончить университет, получить степень, и только тогда…
– Да-да, Давид – идеал, только ты многого о нем не знаешь, – раздраженно перебил меня Давид. – Ну а я никаких университетов не оканчивал, а добился гораздо большего! Кого-то всю жизнь папочка протаскивал – и в универ, и в аспирантуру, и дипломы за него писали, ну а я в это время работал.
«Да, ты всего сам добился. Только каким путем ты пошел?» – подумала я, и снова промолчала. Кажется, Андрея и самого злит тот факт, что у него нет высшего образования. И я сделала неожиданную для себя самой вещь – поделилась с ним тем, чем делилась с подругами.
– А я бросить хочу. Знаю, что экономиста из меня не выйдет, сообщу бабушке на выходных.
– И куда ты пойдешь? – Андрей был заинтригован.
– На парикмахера-стилиста. Я уже многое умею, подруг стригу сама, и многие прически научилась делать. Так что я либо возьму академический, либо просто заберу документы. Если бабушка не будет против, – в конце фразы я смутилась.
– Она так строго тебя воспитывала?
– Нет, – я помотала головой. – Наоборот, мне разрешалось все. Но единственное, о чем просила бабуля – получить образование. Только мне кажется, что терять время я не могу себе позволить.
– Хочешь, я с ней поговорю? – неожиданно предложил Андрей. – Ты на выходных собираешься?
– Я сама, – отказалась я от предложения. – У бабушки День Рождения, вся семья собирается.
– Надеюсь, я приглашен?
Я не знала, что ответить. На дачу приедут родители, будут лишь свои. Из друзей лишь пара бабулиных подруг с мужьями. И если я приведу Громова – не будет ли это выглядеть странно?
Зачастую, размышляя, я начинала нервно расхаживать по комнате, не контролируя это действие. Вот и сейчас я встала, думая, что ответить Андрею, чтобы еще раз с ним не разругаться, и когда проходила мимо стула, на котором он сидел, мужчина резко схватил меня, потянув на себя.
В себя я пришла, сидя на его коленях.
ГЛАВА 28
– Ну, что скажешь? Я приглашен? – Андрей держал меня за талию. Крепко, словно я вырывалась.
А я не вырывалась. Конечно, непонятно, как я умудрилась снова оказаться к нему так близко, но… мне интересно! На коленях мужчины, если так можно выразиться, я сидела один раз в жизни – в пятом классе, когда мы ехали с классом в театр. И «мужчиной» был мой одноклассник, с которым я крутила любовь – он носил мою сумку, дергал за косички, и списывал домашки. А потом, подлец, ушел к моей заклятой вражине – Жанночке. Училась она лучше, чем я, и выбор между нами двумя был очевиден.
Ну, хоть на коленях посидеть успела!
– А если я скажу, что ты не приглашен?
– Тогда, боюсь, и тебе придется пропустить праздник Александры Филипповны, – с показным сочувствием произнес мужчина. – А ты ведь так ее любишь…
– Мне без тебя теперь никуда не выйти? – я повернулась к нему лицом, и сдвинула брови на переносице.
– Если я разрешу – выходи, – пожал плечами этот нахал.
Нет, вы это видели? Пользуется своим положением, и даже не скрывает своего от этого удовольствия! Но и я стала чуть хитрее, и спорить с ним не стану. Не сейчас.
– Ладно, приходи уж, – проворчала я. – Только родителям мои не хами…
– Буду паинькой. Даже с этими твоими… сущностями!
Сущности? Это он про моих маму и папу? Да как он…
– Андрей, я тоже буду паинькой, – с милой улыбкой сказала я. – Но только в том случае, если ты будешь уважительно относиться к моей семье! Какие бы ни были мои родители – я их люблю и уважаю!
«Хоть недостатков у них больше, чем достоинств, – подумала я. – И любить я их предпочитаю на расстоянии!»
Андрей кивнул, и еще крепче прижал меня к себе одной рукой, а другой медленно провел по моей спине. Я непроизвольно выгнулась, поддаваясь ласке, а затем спохватилась: не увлекаться!
Хоть и интересно – а что дальше? Посмотрим! Остановиться я всегда успею, но и отталкивать Андрея сейчас не хочется. Настроение такое… игривое, близость мужчины нервирует и щекочет нервы, вызывая странные ощущения: легкие нотки страха, предвкушение, неправильность, и желание большего.
И вот, Андрей просунул руку под мою футболку, и с нажимом провел по спине до застежки бюстгальтера. Да, это волнует! Он словно приручает меня, приучает к своим прикосновениям. Сердце мое застучало быстрее, грудь начала вздыматься выше от участившегося дыхания, и я перекинула ногу через его бедра, садясь лицом к лицу. Чтобы быть ближе. И из интереса.
Интересно, а Олег бы решился на такое, если бы я ему действительно нравилась? Хотя… ну его! Почему-то, думать сейчас об Олеге казалось неправильным. Да и не хотелось.
Андрей воспринял мой жест, как разрешение быть смелее, чем он сразу же воспользовался. Миг – и я сижу на нем в одном лишь кружевном бюстгальтере, а мужчина с эгоистичной жадностью смотрит на меня, взглядом лаская занывшую грудь.
– А это что еще такое? – хрипло спросил Андрей, проведя по моему плечу, замотанному в пищевую пленку.
– Ммм… татуировка.
– Чертовка! – Андрей, глядя мне в глаза, медленно стянул одну бретельку, а затем вторую. – Надеюсь, ты набила мое имя?
– Почти, – я потянулась к щеке мужчины, и провела по ней. Колючая какая! – Это Сэйлор Мун!
– Мультяшка? А что, вы похожи, – Андрей притянул мое лицо к своему, и впился в губы поцелуем. Чуть жестко, эгоистично, властно. Оказывается, именно так я и люблю: когда его язык ласкает меня, заставляя подчиниться, завоевывая. Когда губы прикусывают, а затем нежно целуют – на грани. Когда крепко прижимают к себе, впиваясь в мое тело почти до синяков, до легкой боли.
Как в тумане, сжимаемая в объятиях Андрея, я почувствовала, что бюстгальтера на мне уже нет. И когда он успел? Чуть шершавая рука мужчины накрыла мою грудь, сжав ее. Я застонала, и Андрей почувствовал, что нужно быть нежнее. Легкая цепочка поцелуев по шее, и вот, жадные мужские губы сомкнулись на моем соске, влажно лаская, и заставляя вжиматься в мужчину. Раскачиваться на его бедрах, и крепче приживать его к своей груди.
Андрей чуть прикусил сосок, заставляя меня вскрикнуть, а затем подул на него, заставив меня дрожать. «Кажется, пора остановить это! – с сожалением подумала я. – Слишком далеко я зашла. А может… может, позволить ему? Нужна мне эта девственность, как рыбе зонтик!»
Андрей, кажется, уловил мое сомнение, и поднялся со мной на руках со стула. Несколько головокружительных мгновений – я вот я уже лежу на своей кровати, а Андрей нависает сверху.
– Нет, хватит! – успела я произнести, но Андрей снова поцеловал меня. Даже еще более жадно, чем в прошлый раз. Я непроизвольно раздвинула ноги, словно ведомая древним инстинктом, и обвила их вокруг бедер мужчины, сжимая его, и заставляя вжиматься в меня сильнее. Чтобы я могла почувствовать его желание.
Тело мое жило, будто, собственной жизнью. Мозг мой взял отпуск, и верховодили сейчас инстинкты, которые знали, что делать. Я потянула Андрея за футболку вверх, и он послушно приподнялся, позволяя раздеть себя.
Да, я знала, как вести себя здесь и сейчас именно с этим мужчиной. Откуда-то я поняла, что ему понравится, если я проведу ногтями по его спине, как кошка. А еще, я знала, что ему понравится, если я проскользну рукой между нашими телами, снова заставив его приподняться, расстегну его джинсы, и…
«Что я творю!» – ужаснулась я, обхватив его член ладонью. Вернее, постаравшись обхватить. Твердый, большой, бархатистый… Андрей застонал, толкнувшись в моей руке, и я ответила синхронным стоном. Было в этом что-то запретное, пошлое, заставляющее сходить с ума от чужого желания. Я, как загипнотизированная, водила по мужскому члену вверх-вниз, иногда сжимая его чуть крепче, иногда ослабляя хватку, и ловила стоны Андрея своими губами. Поцелуй его стал еще глубже, еще жарче.
– Хватит, – Андрей схватил меня за руку, а я снова потянулась к нему, словно у меня забрали нечто жизненно важное. – Иначе я кончу вот так… подожди.
Андрей резко поднялся, и начал быстро снимать с себя джинсы. Я лежала на кровати – растерянная, со сбившимся дыханием, полуголая, и принимала решение. «Будь что будет! Я это сделаю, – решилась я, и потянулась к своим джинсам, расстегивая их. – Пусть это не любовь, но я его хочу!»
Андрей сел в кровати, схватившись за края моих джинсов, помогая избавиться от них. И вот – я уже в одних трусиках, за края которых взялся Андрей, стягивая их по бедрам вниз. Сейчас… сейчас…
В дверь раздался звонок. И еще один. И еще.
– …..! – высказался Андрей, и я оттолкнула его, садясь в кровати. – Пусть проваливают!
– Вдруг это бабушка, – ответила я. – Одевайся, ко мне просто так никто в такое время бы не пришел.
Я быстро натягивала на себя одежду, вспомнив, что футболка и лифчик остались на кухне. Уже покидая комнату я услышала:
– Это будет интересно!
– Что будет интересно? – переспросила я, обернувшись.
– День Рождения твоей бабушки, – ответил Андрей, и принялся одеваться.
ГЛАВА 29
«Если это не бабуля – выгоню! Даже если Крис» – подумала я, направляясь к двери и по пути поправляя волосы и одежду.
За дверью стояла Марго.
– Привет еще раз, – поздоровалась всегда вежливая подруга.
Я, стараясь скрыть раздражение, кивнула в ответ, и спросила:
– Марго, что-то срочное? Я немного занята…
– Нет, ничего срочного. Я пойду, наверное, – подруга улыбнулась, и развернулась от двери. И тут я заметила за ее спиной спортивный рюкзак – довольно пухлый и увесистый, явно чем-то набитый под завязку.
– Подожди, – остановила я ее. – Заходи, и рассказывай: что случилось?
Подруга, двигаясь медленно, словно заторможенная, вошла в прихожую, и я отчетливо увидела ее лицо – бледное, и с красной, начавшей распухать щекой. Но глаза подруги были сухими, и она не выглядела заплаканной. Впрочем, Марго никогда и не плачет, в отличии от нас с Кристиной.
– Марго! Кто это сделал? – придержала я подругу за руку, и потянула ее на кухню. – Кто тебя ударил?
– Это кошмар какой-то, – выдохнула она, сев на стул. – Отец с матерью как с ума сошли! Они всегда на меня орали, были строгими, но не били. Отец пару раз в детстве меня воспитывал, чтобы не шалила, но не так…
Марго прикрыла рот руками, и зажмурилась. «Сдерживает слезы» – поняла я. Подруга дышала тяжело, словно задыхалась. Словно дыхание причиняет ей боль.
– Это дядя Радик тебя ударил?
Марго кивнула. На кухню вошел Андрей, но подруга его словно не заметила. Сомневаюсь, что она вообще хоть что-то сейчас замечала.
– Это все из-за татуировки. Представляешь, из-за дурацкой татуировки! Я знала, что будут ругать, и не планировала ее показывать, – Марго сделала глоток воды из стакана, который я поднесла к ее губам. – Мама увидела, когда я переодевалась. Я просила ее не говорить отцу, но… И вот! Сначала наорал, называя шлюхой, которая сама себя клеймила, дал пощечину и избил. Избил…
– Ох, Рита, – сочувственно выдохнула я, и встала со стула, обняв Марго, которая даже не стала ругаться из-за того, что я назвала ее Ритой. – Тебе сегодня не стоит идти домой, оставайся у меня!
Подруга уткнулась лицом мне в грудь, позволяя гладить себя по голове.
– Я так и планировала. Меня выставили. Да я бы и сама ушла после такого! – Марго все-же всхлипнула. – Ладно, пощечины – я привыкла. Скандалы… но не такое! Я не вернусь к ним, да меня и не позовут обратно. Отец сказал, что шлюха найдет, где денег заработать, и без крыши над головой я не останусь.
Марго подняла на меня влажные глаза.
– Марин, я поживу у тебя, ладно? – подруга шмыгнула носом. – Недолго, я работу найду, и сниму комнату. Но если я тебе в тягость – скажи, я к Крис попрошусь. Только… она иногда сводит меня с ума!
– Живи у меня сколько угодно! – воскликнула я. – Мы ведь подруги!
– Помощь нужна? – вступил в разговор Андрей, и подруга вздрогнула, осознав, что у нашей беседы был свидетель.
– Значит, я помешала, – тихо произнесла Марго, но стенать и снова твердить о том, что может уйти не стала. – Помощь?
– Если нужно, я поговорю с твоим отцом, и объясню, что девушек бить нельзя. Или кого-нибудь из своих попрошу с ним побеседовать, – предложил мужчина. – Это, конечно, семейные дела, но… я ведь правильно понял, что пощечиной дело не ограничилось?
«Поговорить и побеседовать – это означает «избить»? – подумала я.
Я выпустила подругу из объятий, и села напротив. На лице Марго было написано сомнение, и я решила вмешаться:
– Андрей, давай я скажу тебе чуть позже. Если Марго надумает – поговоришь с ее отцом.
– Нет, почему, я хочу… – начала Марго, но я ее перебила.
– Не сейчас. Потом ведь пожалеть можешь, – я взяла подругу за руку. – Подумай, и завтра поговорим. На горячую голову такие дела не решают. Ты сейчас попросишь проучить дядю Радика сгоряча, а потом что? Я ведь знаю тебя! Идем-ка в комнату!
Я потянула Марго за собой, чтобы она ничего не ляпнула. Подруга, конечно, не отличалась бездумными поступками, но вдруг? Для нее даже татуировка – событие.
И это событие вон чем обернулось…
– Размещайся, – я кивнула на диван. – Или, если хочешь, я уступлю тебе комнату, а сама переберусь сюда?
– Нет-нет… можно я сегодня с тобой посплю? – Марго вцепилась в меня. Пальцы ее были холодными, руки дрожали, выдавая то, что происходит у нее на душе.
Бедная моя!
– Конечно, тогда иди в комнату. Я выставлю Андрея, и приду. И, Марго… он сильно тебя бил? Может, нужен врач?
– Вроде бы нет, – в голосе Марго была неуверенность. – Голова только болит – я о стену приложилась сильно. Если есть какая-нибудь заморозка – принеси пожалуйста. Я пока здесь побуду, пока Андрей не уйдет. Не хочу показываться ему на глаза, стыдно как-то…
Стыдно ей! Это отцу ее должно быть стыдно! А я ведь не знала про те пощечины, которыми он часто ее награждал, и которые Марго не считает за избиения и за насилие. Подумаешь, пощечина… А то, что ее дает мужчина своей большой рукой – а у дяди Радика руки огромные, и силищи в нем много – это ничего? И ведь из-за ерунды какой-то!
Нет уж, даже если Марго передумает, и пойдет к родителям на поклон – не отпущу!
– Как она? – спросил Андрей. Он стоял в прихожей, и в руке держал куртку. – Я мешать не буду, пойду.
– Плохо, – ответила я, открывая дверь и раздумывая: вызывать врача, или нет. – Андрей, не нужно ничего делать с ее отцом, хорошо? Марго сама себя потом винить будет.
– Хорошо, – с отвращением произнес мужчина. – Но, как по мне, этот ее отец, если его так можно назвать, заслужил реанимацию. Я бы никогда не ударил девушку, а тем более свою дочь!
Я быстро попрощалась с Андреем, торопясь к подруге.
– Я заеду за тобой, и поедем к твоей бабушке, – это Андрей сказал уже тогда, когда я закрывала перед его носом дверь.
