Юлия Гауф
Заноза для бандита
ГЛАВА 69
– Поняла уже, что такое этот Андрей Громов? – интересуется Вероника, и закуривает сигарету. – Не возражаешь, малышка?
Пожимаю плечами. Пусть делает, что хочет.
– Вижу теперь, почему он так долго с тобой пробыл. Такая мягкая, послушная кошечка… отличные качества для девушки, без шуток!
– Спасибо на добром слове!
– Думаю, Андрей даже женился бы на тебе, – Вероника задумчиво смотрит на фильтр сигареты, измазанный в ее вишневой помаде. – На мне бы вот не женился, даже если бы я свободна была. И не потому, что легко ему досталась, а потому что характер не тот. Ты же… идеальная женушка: сидела бы тихо, не отсвечивая, детей рожала бы, а когда наскучила – делала бы вид, что не замечаешь его любовниц.
Нет, измену я бы не простила, но спорить не хочется.
Лениво, и смысла в этом нет. Но пусть уж Вероника выговорится – мне не жаль.
– Ох, как же меня задело то, что он про меня забыл. Многое я умею в постели, очень многое, а тут ты – уж прости, но замухрышка полнейшая. Миленькая, конечно, но никакого лоска! Словно на сеновале делали, – Вероника подмигивает себе в зеркальце. Или мне. – Вот меня и понесло… прости за тот случай, я обычно не веду себя настолько по-идиотски! Надеюсь, тебя утешит то, что и я, и Гоша стали отличными объектами для шуток? Рогоносец, торгующий своей женой, и шлюха, через которую прошла половина области – та еще парочка!
Бессмысленная встреча, и такой же бессмысленный разговор.
Или я чего-то не понимаю…
– Да, меня это утешило, – улыбаюсь я Веронике. – Не одной ведь мне позориться было? Вместе веселее!
– Ах, прелесть какая, – хохочет она, и хлопает в ладоши. – У кошечки есть коготки… удивила!
– Я рада.
– Я тоже рада, что тебе твои коготки не обломали. Слышала, тебя изнасиловали…
– Пытались, – морщусь я от болезненного воспоминания.
Боже, а что, если из-за всего того, что случилось за последний месяц, я рожу больного ребенка? В каком-то фильме говорилось, что первые месяцы самые важные…
– Думаю, Андрей тебя спас, так ведь? И покарал обидчика, – кривится язвительно, словно сама не верит в то, что говорит.
Завидует? Или…
– Спас. И покарал.
– Думаю, так и было задумано…
– Вероника, даже не пытайся, – резко поворачиваюсь к этой гадине. – Андрей – не ангел, но не нужно меня против него настраивать! Я уже поняла, что ты меня дурочкой считаешь, но не до такой ведь степени!
Вероника подкрашивает губы, корректируя подстершуюся от сигарет помаду, и выезжает на трассу. Красивая женщина все-же, а в полумраке – особенно!
– Деточка, а ты голову включать пробовала? – уже серьезно, без гримасничанья обращается она ко мне. – Ты мне не нравишься… по-женски не нравишься, но обиды свои я умею забывать. И доподлинно ничего не знаю, но не кажется ли тебе, что Андрей виноват во всем, что с тобой случилось? С самого начала он, как бы тебе не хотелось думать иначе, не относился к тебе серьезно. Хочешь, покажу нашу переписку?
– Нет…
– А я покажу! – не слушает мои возражения Вероника, и протягивает мне телефон. – Специально сохранила, наслаждайся!
Кладу ее телефон на колени, так и не открыв вкладку «Андрей». Не хочу…
– Трусиха! Ладно, так скажу, но если захочешь – проверь. Я секс люблю, а Громов на тебе сосредоточился, забив на меня. Все спрашивал у меня…
Открываю вкладку сообщений, и сверяю номер телефона. Да, это переписка с Андреем. Лучше самой прочесть, чем слушать про то, как они развлекались.
«Мне сегодня приезжать?» – Вероника.
«Я занят» – Андрей.
«Этой мышью? Зачем она тебе?»
«Пока она мне нужна»
«Зачем?»
«Тебя не касается. На что ведутся юные девушки?»
«Будь милым, и не показывай свой характер сразу. Влюбился?»
«Нет, она пока мне нужна, я же сказал! Георгию передай, чтобы…»
Листаю сообщения, которых не слишком много, и поражаюсь. Советовался с этой, как мне понравиться? Позволял меня мышью называть, говорил, что я нужна…
Пока нужна, вот как он писал Веронике. И мне говорил, что нужна, а я это как слова о любви воспринимала.
– Даже если так, это не значит, что Андрей, как ты выразилась, виноват во всех моих бедах! – протягиваю Веронике телефон, и откидываю гудящую голову.
– Может, и не значит. Но, милая моя, Андрей не мог не знать, что я обижусь на невнимание, и не попытаюсь тебя задеть! И он не помешал мне, лишь наказал. И эта попытка изнасилования… кем был этот человек?
Не знаю. Андрей лишь сказал, что то чудовище недавно из тюрьмы вышло… вот только он мое имя знал!
– А не твоих ли это рук дело? Скорее я поверю в это, – спорю я.
– Дурочка, – фыркает Вероника. – Я ведь знала, что за тобой присматривают! После такого Громов бы меня лично убил, он не любит, когда нарушают его запреты, а он запретил тебя трогать! И не только мне, а всем. Но ведь это так забавно: запугать тебя, подослать насильника, и спасти в самый последний момент. По-рыцарски, да? Зато после этого ты сидела спокойно дома, не позоря его своей работой. И не ныла по поводу того, что Андрей свою душу губит!
Нет, глупости это… или нет? Андрей и правда хотел, чтобы я уволилась. Настаивал, недоволен был отказами. Даже намекал, что такие официантки, как я – мечта насильника. И тот мужчина – он не сильно мне и навредил, помощь подоспела вовремя. Слишком вовремя!
Мотаю головой, пытаясь выкинуть эти мысли из головы.
Не мог он!
Но тот мужчина был у нас дома. На кухне! Зачем? И едва я вошла – Андрей выстрелил, чтобы… чтобы я не услышала, о чем они говорят?
– Вижу, ты задумалась, и уже это хорошо, – мягко произносит Вероника. – Мышка, я ничего не утверждаю, и могу ошибаться, сейчас мне просто тебя жаль! И я не хочу, чтобы ты думала, что я настраиваю тебя против Андрея лишь затем, чтобы ты освободила для меня место… Андрей меня больше не захочет, с предателями он дел не имеет, а я для него – предательница. Но ты задумайся.
Киваю, и выхожу из машины.
Уже задумалась, спасибо.
ГЛАВА 70
– Ты где была? – хмурит брови Кристина. – На целый день исчезла, ничего толком не объяснив! И снова на звонки не отвечала, ну вот что ты за человек такой?
– Я жду ребенка, – выдыхаю я, и сажусь напротив ошарашенных подруг. Кристина прекратила натирать тарелку, Марго побледнела, и еще плотнее закуталась в плед.
Черт…
– Сейчас я все вам расскажу, – решаюсь я.
И рассказываю.
И про несостоявшееся изнасилование, которое я упоминала лишь мельком. Даже рассказывать о нем не хотела, но у девочек были вопросы из-за моих синяков.
Рассказала я и о своих мыслях, по поводу того, что Андрей может быть к этому причастен. И про родителей – моих, и Андрея… про все рассказывала, и пока не договорила, не могла дышать спокойно.
Захлебывалась словами, давилась, но говорила. А девочки, чем больше узнавали, тем больше бледнели.
– Что скажете? – закончила я свой рассказ. – Я запуталась, совсем запуталась… не понимаю уже ничего!
– А он… он говорил, что любит тебя? – спрашивает Крис.
– Нет, но и я ему не говорила.
Хотела, но… видно по мне было. И слепой бы увидел!
Я уверена была, что Андрей любит меня, пусть сначала и сомневалась. Он ведь защитил меня, когда всплыло то порно-видео, Веронику наказал… но разве он это сделал из любви ко мне?
Нет, просто она пошла против него.
А тот насильник – он искал именно меня! И… нет, не хочу я в это верить, только не в это!
Говорил, что я нужна ему, и я ведь чувствовала это! Не просто верила и надеялась, а чувствовала, что нужна! Или это был самообман?
Может, я нужна была для того, чтобы меня подавить? Чтобы потом кинуть меня к ногам моих родителей – сломанную и ненужную?
Или я была лишь отвлечением. Избавлением от одиночества, на которое Андрей сам себя обрек?
– Мариш, вот, что я скажу: тебе нужно время! – говорит Марго. – Чтобы разобраться самой, чтобы понять. Только время!
Да, мне нужно время.
Всем оно нужно, а я чем хуже?
Закрываюсь в ванной, медитирую над телефоном. Набираю Андрея, и сразу сбрасываю. И снова, и снова… Наконец, решаюсь.
– Привет, – говорю я. – Андрей, ты уже знаешь о моих родителях?
– Что их вытащили? Да, знаю.
Сглатываю, сажусь на коврик, и упираюсь спиной в ванну.
– Ты должен знать: помнишь, я говорила тебе, что меня машина сбила? Это… это твоя мама была. Потому все и началось…
Рассказываю ему все – торопясь, боясь, что забуду что-то важное. Что бы между нами не происходило, но Андрей имеет право знать обо всем!
Договариваю, а он молчит. Слышу его дыхание, но реакции никакой. Может, он в шоке?
– Тебя обманули. Моя мать не могла так поступить!
– Андрей, любой человек мог так поступить! – кричу я. – Почти любой… у нее был стресс, испуг, вот твоя мама и совершила ош…
– Нет, – отрывисто прерывает меня Андрей. – Мама этого не делала! Но… я могу понять, зачем твоим родителям понадобились деньги.
Не верит мне.
А я бы поверила?
Пожимаю плечами, и закрываю глаза. Пусть верит, пусть не верит – но я рассказала, а что делать с этой информацией, пусть сам решает.
– Я не приеду завтра, прости.
– Почему?
Чтобы не натворить глупостей.
– Нам пока лучше не встречаться, – тихо говорю я. – Мне нужно одной побыть… Андрей, ты меня хоть немного любил? Или я – часть твоего плана мести?
Молчит. Ощущаю его раздражение через километры, что нас разделяют. Словно наяву вижу, как он хмурится.
– Это не телефонный разговор, и… я никогда не обижал тебя! Приезжай завтра, обсудим все! Просто приезжай!
Только что обидел.
Усмехаюсь грустно, и прощаюсь.
Утром навещаю бабулю, и помогаю им с братом добраться на дачу.
– Детка, ты уехать хочешь? – спрашивает вдруг бабушка, а я…
Киваю. Да, хочу.
Она не возражает, лишь целует меня в щеку.
Вещи собраны – и мои, и подруг. Нервно расхаживаю по комнате, надеюсь, что раздастся звонок в дверь, или хоть телефон зазвонит, и это будет Андрей.
Попросит прощения.
Скажет, что любит! Что также любит меня, как и я его.
Узнает, что у нас будет ребенок, подхватит на руки, закружит на руках, и…
Нет. Как можно воспитывать ребенка с ним? С тем, кто не любит, кто не уважает. Не верит, в конце концов. Права Вероника, даже если вместе будем – сидеть мне дома, пока Андрей ужасными вещами занимается. Терпеть, с совестью договариваться, за ребенка бояться, и за Андрея.
Который рано или поздно найдет кого-нибудь получше.
А этого я вынести не смогу, просто не смогу!
Надо ехать! Просто попрощаться с ним, просто посмотреть в его глаза еще раз…
– Девочки, я скоро вернусь. На час буквально, – говорю я, и выбегаю из квартиры.
АНДРЕЙ
… – Андрей, ты меня хоть немного любил?
Под дых бьет своими вопросами. Девочка моя…
Но именно сейчас я и понимаю, вернее называю вещи своими именами: да, любил.
И люблю.
Как ее можно не любить?
Вот только опять ей голову задурили погаными россказнями. Эдик и Марианна… да пусть валят! Сам бы освободил, видел ведь, как тяжело ей. К черту эту месть идиотскую, но зачем они врут?
Хотят очернить моих родителей, которых сами же сгубили. Сделать равными себе. Понятно, что нашли дурачков, и облапошили. Нашли какие-то точки, чтобы надавить, и деньги требовали. На отца ведь можно было нарыть компромат – бизнес в таких городах, как наш, по закону не построить.
Но ведь они на лечение Марины деньги собирали…
Черт! Не по телефону же все это обсуждать. А Марина приедет – я знаю, что приедет!
Телефон звонит с самого утра, хватаю его, еще не поднявшись с кровати.
– Да!
– Это Роберт, – говорит отец Давида. – Андрей, не ищи его. Он уже за границей, сына я не отдам!
– Он…
– Поступил подло. Глупо и жестоко, но он мой сын! – мученически произносит Роберт. – Он вроде и ровесник твой, но мальчишка. Завидовал тебе, что ты сам поднялся, а он человеком стал лишь с моей помощью. Потому и захотел к вам переехать – доказать тебе, что он лучше. Отомстить за Карину… знаю, что ты не виноват, дочь не в себе была, но Давид уперся. Девка твоя ему не нужна была, но он помешался на вас с ней. Сказал, что хотел сначала, чтобы она его тебе предпочла. И Давид бы на этом успокоился, если бы разок ее завалил – утер бы тебе нос, но она не замечала ничего. Как и ты. Оставь Давида, ты не найдешь его!
– Найду. Рано или поздно, но найду, – отвечаю я. – Такое не прощают.
– Тогда ты получишь войну.
Уже получил.
Жду. Как дурак жду. А Марина все не едет… может, послать за ней машину? Но хотел ведь не давить, хотел, чтобы сама приехала.
Хватаю бутылку, и иду к крытому бассейну. Виски всегда помогает. Ждать в том числе.
Душно, жарко, мерзко как-то… словно я ошибся где-то. Упустил, не заметил. Залпом допиваю еще бокал.
Марины все нет.
Не приедет?
С трудом встаю с лавки, скидываю одежду, и ныряю в прохладную воду… хорошо! Даже протрезвел немного, Марина ведь не любит пьяных, но как можно столько ждать и не напиться?
– … С Днем Рождения…
– … Вам подарок…
Выныриваю. Около двери стоят довольные Артур, Дэн и хмурый Олег, который сразу же выходит. И четверо девок в бикини.
Это подарок?
Не такой я хотел подарок…
– Уведи их, – язык заплетается, и я выхожу из бассейна. Утону ведь, как придурок пьяный.
Алкоголик, точно.
– Точно? Девочки вон уже поляну накрывают, – кивает Денис.
Наблюдаю, как «девочки» выставляют на столик фрукты, сыры, и… виски.
– Делайте что хотите, – машу рукой, и укладываюсь на лавку. – Пользуйтесь моим подарком, а меня в покое оставьте.
Шлюхи визжат, плещутся в воде, и я, чтобы заглушить противные звуки, приподнимаюсь, и наливаю себе еще. Ищу полотенце, чтобы прикрыть наготу, но идти за ним лень.
Марина, кажется, не придет.
«Пять минут посплю, и поеду за ней сам» – решаю я, и отключаюсь.
Сквозь сон чувствую, как нежные женские руки гладят меня. Ласкают, чуть царапают… Марина?
Улыбаюсь довольно, не спеша просыпаться. Пришла-таки. Девочка моя…
Лизнула грудь, чуть прикусывает… это уже что-то новенькое! Обхватывает напрягшийся член, проводит по всей длине. Еще, и еще быстрее, и еще…
– Ммм, это хороший подарок! – говорю я довольно. – Продолжай!
Проводит языком по головке члена, и произносит:
– Вам правда нравится?
Это не Марина.
Распахиваю глаза, и отталкиваю девку.
– Иди, развлекай кого-нибудь другого! К Артуру иди, – рявкаю я на надувшую губки проститутку.
Сажусь, хватаюсь руками за гудящую голову, и минут через десять становится чуть легче. Ищу полотенце, скольжу на мокром полу, падаю…
Какого я так надрался?
– Вставай, придурок! – подхватывает меня Олег, помогает подняться. Поднимает упавшее с бедер полотенце. – Натрахался?
– Не т-твое дело, щ-щенок! Учит-ть он меня с-станет ещ…
– Меня, может, это и не касается, а вот Марину очень даже!
Угрожает?
– Она была здесь недавно. И убежала, – кривится младшенький. – В слезах. Я не хотел ее впускать, но…
Твою мать!
ЭПИЛОГ
Такси довозит меня до ворот дома, около которого стоит несколько машин. Думала, мы одни будем…
Но ведь у Андрея День Рождения! И он сам просил меня приехать, так что найдет на меня время.
Наверное.
Вхожу в дом. Наверху слышна какая-то веселая возня, женский смех, что мне уже не нравится.
– Привет, – здоровается со мной Олег, грызущий яблоко. – Тебе сейчас лучше уйти.
– Я к Андрею пришла. Где он?
– У бассейна, – кивает вправо Олег. – Марин, правда, не ходи туда. Езжай домой лучше, тебе не стоит его сейчас видеть!
Отмахиваюсь от него, обхожу, но парень хватает меня за запястье.
– Домой иди! Вот ключи, можешь моей машиной воспользоваться, – Олег пытается впихнуть мне свои ключи в руку, но я не могу их ухватить. Онемела от дурного предчувствия.
Олег засовывает мне ключи в карман куртки, и подталкивает к выходу.
– Почему?
– Андрей пьян, – выплевывает парень.
Вырываю свою руку из захвата, и иду к бассейну. Бегу даже. Открываю дверь, и вижу…
Длинные, блестящие черные волосы красиво лежат на голой женской спине. На чуть склоненной женской спине, ведь девица занята важным делом – ласкает тело Андрея, который лежит на лавке, и жмурится от удовольствия.
Возбужден, постанывает от движений женской руки. Девица наклоняется над ним…
А я не в силах смотреть на это дальше.
Задыхаюсь от боли – невыносимой, но дарующей мне крылья. Чтобы убежать, испариться, не видеть…
Забыть!
Сажусь в Астон Мартин Олега, и газую. Уехать бы из этого города прямо сейчас! Ни минуты, ни единого проклятого мига не могу здесь оставаться!
А что мне мешает?
Смеюсь. Ничего! Ничего и никто мне не мешает!
Телефон в кои то веки звонит, а не вибрирует, и я достаю его из кармана куртки.
– Алло! – кричу я, продолжая смеяться.
– Марина, это полковник Бартов, с вами все в порядке? – встревоженно спрашивает мужчина. – Нужна помощь? Я звоню сообщить, что ваших родителей мы на юг перевозим. Не бойтесь, я обещаю им свою защиту… и вам, если она вам нужна!
– Мне не нужна защита, – захлебываюсь я смехом. Или рыданиями. Машина визжит, ее заносит, и я останавливаюсь на обочине. – Спасибо вам за родителей, не знаю даже, как вас благодарить!
– Думаю, знаете! Если надумаете, если будете готовы принять верное решение – я доступен в любое время! Всего доброго, Марина!
Сбрасываю вызов, и слезы капают на дисплей. Смахиваю их, протираю рукавом телефон, и нечаянно открываю вкладку с фотографиями.
И с видео.
Сердце стучит еще сильнее, едва я осознаю, что оно до сих пор у меня. То видео с убийством, про которое я так стремилась забыть. Держу палец на кнопке «удалить» и зачем-то смотрю в зеркало.
– Ненавижу! – шепчу я. – Ненавижу-ненавижу-ненавижу…
… и я отправляю его полковнику.
Плечом пытаюсь утереть не желающие останавливаться слезы и с силой сжимаю дрожащие руки на руле. Слезы застилают глаза, и я не обращаю внимание ни на зашкаливающий спидометр, ни на дорогу.
Душа горит, плавится от боли, и я жму на газ. Быстрее, еще быстрее… Машина летит по заснеженной, обледенелой дороге, с обеих сторон которой растет лес – сказочный и снежный, укутанный зимней сказкой.
Внутренности мои словно разъедает кислота, мешая дышать. Но все-же я еще дышу, а значит – я еще жива. Странно, что жива. В машине холодно, и я это чувствую. Загнанное дыхание вырывается изо рта клубами пара. Забавно, что я еще могу что-то ощущать, хоть что-то кроме боли.
Еще быстрее! Нужно ехать быстрее, жаль, взлететь не смогу! Оставить этот город позади, забыть обо всем, не думать…
Машину занесло на обледенелой дороге, и я с трудом выровнялась.
– Как же ты мог? За что? – всхлипнула я, а затем разрыдалась в голос.
Душа болит и кровоточит, и единственное, что хочется – отпустить руль и закрыть глаза. Сдаться. Может, обида и боль утихнут, когда я буду лежать на этой стылой дороге…
Впереди, словно в ответ на мои мысли, возникло безвкусное здание заброшенного придорожного кафе, стоянка перед которым была пуста. В зеркале заднего вида показалась машина, сигналящая мне.
Знакомая машина.
Я, безумно смеясь, и чувствуя, что разум меня покидает, не сбавляя скорость направила машину прямиком на кафе.
Все, что угодно, лишь бы это прекратилось! Я слишком устала…
– Дура! – выкрикивает Кристина, выбегая из машины. – Ты совсем двинулась? Нас одних решила бросить, да?
Выхожу из машины Олега, шатаюсь как пьяная.
– Забыла про вас… снова, – хриплю я. – Машину вот угнала, и… Боже мой! Я Андрея сдала полковнику!
Что я наделала?
Господи, что же я наделала?
Может, не отправилось? Может, сбой произошел? Достаю телефон трясущимися руками, и читаю сообщение:
«Спасибо, группа уже выехала. Вы нам очень помогли. Бегите!»
– Быстро садись в машину, – хватает меня Кристина. – Посадят его, или не посадят – тебе здесь появляться больше нельзя!
Что я наделала…
Сажусь на заднее видение машины Кристины, прижимаюсь к Марго, которая приобнимает меня. Кладу голову ей на колени, прячась от этого мира… как же больно!
– Ты правильно поступила! – тихо произносит Марго, выслушав Кристину. – Хорошо, что мне Олег позвонил, иначе беда бы произошла.
– Она, итак, произошла, – мертвым голосом шепчу я.
– Нет. Забудь о нем, выкрутится. А тебе нужно позаботиться о самой себе.
И о ребенке.
Подруги, наверное, правы. Кристина, ругаясь сквозь зубы, ускоряется. Машина летит по трассе, везя нас в столицу, а я засыпаю, надеясь, что, когда проснусь – все будет хорошо.
И что эти последние месяцы окажутся лишь дурным сном.
Вторая книга про Марину и Андрея называется "Светлячок для бандита".
