Юлия Гауф
Заноза для бандита
ГЛАВА 53
АНДРЕЙ
«Северные» к нам подтянулись, конечно. Как и думал. Но хоть не все сразу, а по одиночке и группами. Объясняли по-хорошему, что здесь не их территория, и некоторые понимали, и убирались.
А некоторые не понимали, привыкли к демонстрации силы.
За одного из «северных» впрягся один из моих. Клялся, что он не отбитый.
– Ручаюсь, Серега проблем не доставит. Мы служили вместе, да и объяснил я ему правила, – говорил Женя-Штопор. – У себя он остаться не мог, так как натворили они дел… не он, а остальные. Но и ему уезжать пришлось, но надоело бродяжничать.
– Под твою ответственность. Отвечать, если что, будешь со своим Серегой, – отвечаю.
Зря разрешил.
Отъезжаю подальше, пишу Стасу, чтобы с Мариной посидел, и успеваю пролистать пару сообщений. Вроде, темно уже, Марина не должна увидеть то, что не для ее глаз… хотя, может, и не придется решать вопрос так радикально.
– Твой друг – косяк тоже твой! – говорит Артур – один из «старших».
– Да ничего серьезного Серый не сделал, – кривится Штопор, а когда меня видит, начинает еще больше доказывать свою невиновность. – Да она сама хотела, не насиловал он эту Алину…
– Ее Арина зовут, – пытается кинуться на Штопора Кирилл. – И она не хотела… да она в синяках вся, губы в кровь искусаны!
Не все сообщения я успел прочитать, времени не было. Но главное я уяснить успел: Сергей заехал на автозаправку на окраине, где работает Арина – девушка Кирилла, и изнасиловал девчонку, которая пожаловалась Киру.
– С Серым что? – спрашиваю.
– Охраняют.
– Так он изнасиловал твою Арину, или…
– Смотрите, – Кир протягивает телефон, и мне передают его.
Ясно. На экране фотографии избитой девушки, и это не последствия жесткого секса. Значит, изнасилование, что запрещено. Своих мы не трогаем, да и остальных… хочешь траха – иди к шалавам.
– Мне Серый рассказал все! – нервничает Штопор, губы облизывает и изо рта идет пар от частого дыхания. Дрожит – замерз, и за шкуру свою боится. – Да девка сама просила ее оттрахать. Текла и пищала, а то, что ноет теперь, так привыкла к твоему мелкому члену! Он и приплатил ей, кстати, в конце.
– Мразь, – снова пытается кинуться в драку Кирилл. Качаю головой, и его удерживают.
– Может, увлекся он маленько, но я не при делах, – говорит мне Штопор, стараясь казаться уверенным. – Я готов ответить, но не я девку трахал…
– Но ты за него поручился, – отвечаю.
Я знаю, что нужно делать, и чего сейчас от меня ждут. Штопор – мой человек, и именно я и должен его убрать.
Достаю из кармана куртки ствол, который незаметно положил в него, выходя из машины. Подхожу вплотную, стреляю. Привычная отдача в плечо, но она – ничто. Да и эмоций никаких нет.
Простил бы – не поняли бы, да и Штопор бы уверился в безнаказанности.
– Кир, Серый – твой. Делай что хочешь с ним, но не отпускай. Сам не сможешь решить вопрос – Артур сделает, – говорю, разворачиваюсь, и иду к машине.
Надо было подальше припарковаться…
Стас выходит, пуская меня за руль. Марина сидит замороженная, не дышит даже. Глядит в одну точку на дороге, едва заметно кивает головой, будто в такт музыке.
– Не замерзла?
Молчит. Не слышит, не реагирует.
– Светлячок, тебя Стас обидел? Или ты испугалась?
МАРИНА
Слышу, что Андрей со мной разговаривает. И понимаю, что именно он у меня спрашивает, а ответить не могу. Язык будто распух, не слушается меня. И тело не слушается – не ощущаю я его.
Мы едем, дорога мелькает перед глазами, и голова начинает кружиться…
Андрей убил человека?
Просто убил, и теперь сидит вот, словно ничего такого? Словно, это обычная суббота?
Сглотнула горькую слюну, вделала глубокий вдох. Выдохнула, прикрыла глаза, и сцепила ладони на коленях.
Нет, мне ведь показалось?
– Ты убил того мужчину, да? – выдавливаю из себя хрипло.
Андрей что-то отвечает, но я не слышу. Сердце стучит, как ненормальное. Словно хочет успеть отстучать отмеренное, словно я умру через секунду. В голове шумит, звенит, путая все мысли.
– Что? – переспрашиваю после нескольких минут молчания. – Так ты его убил?
– Не забивай себе голову, – отмахивается Андрей. – Я же говорил тебе не смотреть, это не для женских глаз…
– Но я посмотрела, – перебиваю. – Значит, ты его убил. И ты… ты убийца, получается!
Убил человека, и никаких эмоций.
Вообще ничего!
– Ты ведь знала, кто я такой, – пожимает Андрей плечами, и останавливает машину на парковке перед рестораном. Поворачивается ко мне, и… врет. – Не убивал я его, врезал просто…
Да-да, врезал. Разумеется.
А то, что этого ушибленного в багажник положили – так ведь всех туда кладут после удара, да?
– Эй, да что с тобой? Живой он, ну перестань!
Может, мне показалось? И я не так все поняла?
Отстегивает мой ремень безопасности, и я резко наскакиваю на Андрея. Наваливаюсь, обшариваю его тело, и сквозь карман чувствую пистолет.
– Не нужно врать! – говорю, а Андрей убирает мою руку. Достает странный пистолет, словно спиленный по стволу, и убирает под сидение.
– Черт! – выдыхает. – Марина, никогда не тяни руки к пушке, мало ли… Он заслужил, поверь! А тебе нужно было просто меня послушать, и не смотреть туда, куда не положено!
Он заслужил смерть? Возможно, но разве Андрею решать?
– Светлячок, перестань, – чуть раздраженно бросает Андрей. Притягивает меня за задеревеневшую талию, обнимает. – Не жалей его! Из-за Штопора девушку изнасиловали – такую-же, как ты. У неплохой девчонки теперь вся жизнь под откос.
– Полиция…
– Даже если доказать изнасилование, то какие сроки дают? Возможно, условкой бы отделался, или по УДО бы вышел, – кривится. – Я сделал то, что должен был. Своих я должен защищать – я и защитил. Жаль, конечно, что ты видела, но не делай вид, что ты не знала ничего про меня!
Дышу, пытаясь успокоиться. Пытаясь осознать сказанное им. Хочется закричать, что не имеет он право решать, кому жить, а кому умирать! Что он не Бог! Что закон есть – да, несовершенный, но можно ведь добиться справедливости!
Молчу. Лицемерно это прозвучит, ведь изнасилуй меня кто – устроило бы меня такое наказание для насильника, о которых я в газетах читала? Нет.
Но не меняет это ничего.
– Я не знала, что ты на такое способен, – бормочу я, пытаясь сформулировать свою нехитрую мысль. – Я думала, что ты охраняешь бизнесменов, чтобы у них деньги не вымогали. Крышуешь, но не…
– Странно, что ты так думала. Прости, Марина, но ты навыдумывала чепухи, а я ведь и не скрывал ничего, – говорит Андрей, и легко целует меня в висок. Завязывает на мне пальто, выходит, и открывает передо мной дверь. – Тебе нужно отвлечься!
ГЛАВА 54
Неделя выдалась странной. Пугающей даже. Я не знала, что делать, и кого винить.
Андрея?
Себя?
Наверное, винить себя стоит. Мне ведь говорили – подруги, родители. Да и сам Андрей не скрывал ничего, просто не рассказывал деталей. А я… дура!
Вот только что мне делать теперь?
Раньше я иногда смотрела ток-шоу, на которые приглашали жен преступников, и думала: «Ну не дуры с такими жить?». Многие жены защищали своих мужей, говорили, что слишком строго на них закон отыгрывается. И вообще – не такие они плохие.
Жизнь такая.
И вот!
Я застыла в нерешительности – между Андреем, и своей душой. Взяла у Армена дополнительные смены, чтобы реже появляться дома, чтобы меньше времени с Андреем проводить, и думала. Не ушла пока – не решилась, но как быть рядом с человеком, который убивал, и не стыдится этого?
– Что мне делать? – спрашиваю Кристину и Марго.
Историю я им рассказала выдуманную. Язык не повернулся поведать про убийство, сказала, что просто видела, как Андрей серьезно закон нарушил. И что сажают за такое.
– Кажется, ты нас обманываешь, – говорит Кристина.
– Или недоговариваешь, – дополняет исхудавшая Марго.
– Марго, что с тобой? – только сейчас в полной мере осознала состояние подруги. Так занята была своими проблемами, что забросила их. Бросила.
– Ерунда, – отмахивается Марго. – Потом. А насчет Андрея ты сама должна решить, тут мы тебе не поможем.
– Если любишь – простишь… – начинает Кристина, но Марго перебивает.
– Не всегда. Некоторые поступки не получится простить и забыть, даже если очень хочется. Потому я и говорю: мы можем выслушать тебя, поддержать, но не проси советов от нас. В этом смысла нет – лишь запутаешься окончательно!
Вздыхаю тяжело. Правда ведь, самой нужно решать. Но так хочется, чтобы мне посоветовали, а лучше сказали, как именно поступить. Не решать ничего самой, а довериться кому-то более умному.
– Ладно, хватит обо мне! – говорю, и снова оглядываю подруг. – Марго, что с тобой происходит? Ты выглядишь… ну, ты…
– Краше в гроб кладут! – сердито договаривает за меня Кристина. – Мне вот тоже интересно, что происходит! Мы и не видимся почти, сидит одна, как сыч, затворницей стала. Рассказывай!
– Девочки, все в порядке, – улыбается Марго.
Врет, конечно.
Не в порядке.
– Ври больше! Ты заболела? Или… отец? – осторожно интересуюсь я.
– Все в порядке, просто стресс. Один раз скажу, и не допрашивайте: я уехать хочу! Марин, ты ведь мой номер дала полковнику Бартову, и он со мной связался, представляешь? И…
– Какому полковнику? – переспрашиваю.
– Анатолию Марковичу. Он полковник юстиции, в Следственном Комитете служит! Ты ведь мне написала, что мой номер дала, забыла? Так вот: мы встретились с ним вчера, сказал, что по юриспруденции меня погоняет. Я так волновалась… не спала, готовилась много, читала. Я ведь законы читала до этого, но больше экономикой приходилось заниматься. Но не зря я так усиленно все эти дни зубрила – полковник Бартов мне рекомендацию обещал на юрфак, и стажировку в СК! Потому и выгляжу так: не спала, не ела почти.
Я выдохнула. Не хватало нам еще какой-нибудь беды.
– А что он в городе так долго делает? – спрашиваю. – Совсем вылетела наша встреча у меня из головы, надо же.
– Я не интересовалась, что ему здесь нужно. Да и мало ли…
И правда.
Уйти? Остаться? Что мне решить, и как выбрать?
Выбирать не пришлось, впрочем, как я и хотела.
Просыпаюсь среди ночи от неясного чувства тревоги, словно что-то плохое вот-вот случится. Или уже случилось. На душе тошно – не кошки скребут, а львы раздирают на кусочки.
В постели я одна, Андрея нет.
Подскакиваю испуганно, хотя чего пугаться? Может, воды пошел попить?
Нет, на балконе. Курит. Стоит в футболке и домашних штанах, а там ведь холодно.
Беру мягкий, теплый плед, который из дома притащила. Выхожу, накидываю его на плечи Андрея, укутываю.
Он молчит.
Не обращает на меня внимания.
– Андрей, что-то случилось? – спрашиваю тихо, кладу руку на его плечо.
Надеюсь, это просто хандра!
– Годовщина сегодня, – отвечает, и закуривает вторую сигарету. Или не вторую, а десятую уже.
Годовщина? Ох… его отец ведь в этот день умер.
Обнимаю мужчину за талию, прижимаюсь грудью к его спине. Провожу ладонью по его груди – там, где сердце. Не знаю, что еще сделать, но не хочу, чтобы ему плохо было!
Утыкаюсь лицом в его спину, вдыхаю родной запах…
Соскучилась!
– Не нужно меня жалеть, – говорит Андрей. – Странно, что ты до сих пор здесь.
– А где мне еще быть?
– Не знаю.
Молчу в растерянности. Не знаю, что сказать. Он меня гонит?
– Мне уйти?
Оборачивается, хватает за запястья, не позволяя к себе прикоснуться. Темно, лица его не видно… может и хорошо, что не видно!
– Как хочешь! Но если ты останешься – не убегай, и не упрекай меня. Либо принимай таким, какой я есть, либо…
Уходи.
Обидно, хоть и не договорил.
Сглатываю, сжимаю ладони в кулаки, и крепко зажмуриваюсь. Так, что перед глазами мушки появляются.
– Я с тобой, – решаюсь я, и тянусь к Андрею. – И уходить не собираюсь…
– А я бы и не отпустил, – тихо отвечает мужчина, срываясь на шепот.
Целует горько – с привкусом сигарет и хмеля этот поцелуй. Жадный, жестокий. Забыться хочет? Или чтобы я помогла ему забыть?
Постараюсь.
Пусть отвлечется от своей утраты, от мыслей своих злых.
Кусаю его за губу, намекая действовать решительнее, жестче. Может, поможет. И Андрей чувствует мой посыл. Руки его чуть дрожат, когда он срывает с меня шорты вместе с трусиками. Задирает топ, и я поднимаю руки, помогая снять его с меня.
Наклоняется, целует грудь, языком ласкает. Или кусает?
Извиваюсь в его руках, притягиваю Андрея, за плечи мускулистые царапаю. Он еще одет, и я помогаю ему избавиться от одежды, стремясь быстрее добраться до него.
Опускаюсь на колени перед ним – Андрей уже готов. Возбужден, дышит тяжело. Обхватываю губами его член, и облизываю. Заглатываю. Большой, твердый, бархатный на ощупь… Мужчина хватает меня за волосы, и толкается в мой рот – быстро, глубоко, почти больно. Наслаждается, голову запрокидывает и стонет. Чуть прикусываю его за ствол, и Андрей шипит. Двинул бедрами еще сильнее, а затем заставил меня подняться.
Вытираю губы тыльной стороной ладони, и вдыхаю глубоко. А Андрей опрокидывает меня животом на спинку кресла, и я выгибаюсь ему навстречу. Слышу, как рвет фольгу от презерватива, и вот он приставляет горячую головку члена, и проталкивается в меня – сразу на всю длину, сильно и резко. Кровь кипит от этой наполненности – под завязку. Вбивается в меня так, что кричать хочется – от наслаждения и легкой боли. Чувствую каждый миллиметр его члена, как он входит в меня, насаживает меня на себя, схватив руками за талию.
Слишком быстро, слишком остро.
Дышу тяжело, прикусив костяшки пальцев. Стоны вырываются, перемешиваясь с его стонами. Пытаюсь двигаться навстречу мужским ударам, и меня сотрясает оргазм. Сокрушает и оглушает. Андрей стонет, содрогается, и медленно выходит из меня.
Затем поднимает меня на руки, и относит в постель, благодарно целуя.
Перед тем, как отключиться, понимаю – не оставлю его!
Но постараюсь заставить его бросить эту его работу. В конце концов ночь, пожалуй, лучшее оружие женщины. Именно ночью женщина может получить от мужчины все, что захочет! И даже больше…
ГЛАВА 55
Иногда жизнь дает нам гораздо больше, чем забирает. Но ведь только в сказках бывает такое, что счастье дается просто так – по волшебству, по мановению волшебной палочки, или по желанию феи-крестной. В жизни не так, и приходится чем-то жертвовать.
Своими принципами, например.
Совестью.
Но когда так сильно любишь человека, когда чувствуешь его каждым своим нервом, каждой волосинкой, то даже призрачная надежда на то, что в итоге все будет хорошо, гораздо важнее всего остального.
Да, Андрей такой, какой он есть, но ведь люди меняются! Вернее, меняется их род деятельности, и Андрей со временем сможет заняться чем-то другим.
Об этом я думала уже несколько недель беспрестанно, и чем больше думала, тем сильнее верила в свои мысли. Вот и сейчас я, заходя в здание университета, предпочла размышлять об Андрее, а не о косых взглядах, которые бросали на меня студенты.
Я, наконец, решилась забрать документы, и выбрала не самое лучшее время. Сейчас у многих зачетные недели, и универ полон студентов всех мастей: заядлых прогульщиков, вспомнивших об учебе и грозящей им армии; заочников – взрослых уже людей, больше похожих на преподавателей, чем на студентов.
Я уже не вызывала такого ажиотажа, но мое появление всегда и везде сопровождалось переглядками, по которым можно мысли прочесть: «Ты ведь видел, как она отжигала в лифте?» … и плевать.
Перегорело уже. Отболело, и прошло.
Около нужного мне кабинета собралась внушительная очередь, и я притулилась к стене, облокотившись на нее плечом. Уткнулась в телефон, и открыла одно из смешных видео, которые любит присылать мне Кристина.
Тихо смеюсь, наблюдая, как кот смотрит в зеркало, и пугается своего отражения. Шипит, пушит хвост, а затем принюхивается к зеркалу, понимая, что где-то здесь подвох.
– Привет, – слышу я знакомый голос позади.
Оборачиваюсь.
– Привет, Олег. Как ты?
– Я-то нормально, а вот ты как? Совсем с радаров пропала, – непривычно нагловато говорит Олег, которого я привыкла видеть совсем в другом образе. – Или мой брат тебя совсем загонял и застращал? Ты скажи мне, и я попрошу его быть с тобой помягче.
Очаровательно!
Что за бред? Сам ведь меня… ох, надо своими именами все называть, хоть и неприятно. Сам подарил меня своему брату, в ответ получив машину. Слова против не говорил, а теперь раздухарился.
Это потому что Андрея рядом нет, уж при нем бы он и вякнуть не решился.
– Мы сами разберемся, – вежливо улыбаюсь я, надеясь, что Олег поймет, что не стоит ко мне лезть. – Андрей – прекрасный мужчина, и не обижает меня, но спасибо за беспокойство!
Олег приподнимает брови знакомым жестом, становясь до одури похожим на Андрея. Разные ведь совсем – и внешне, и внутренне, но некоторые жесты, мимика…
– Ну-ну! Ты такая наивная зайчишка. Прекрасный мужчина, – передразнивает меня Олег. – Знала бы ты про его делишки – прекрасным бы не считала!
– А не боишься, что я Андрею расскажу о нашей беседе? – хмурюсь я.
Ненавижу, когда за спиной гадости говорят. Нет, посплетничать я и сама люблю, но распускать слухи, как Олег – нет.
– Марина, лучше исчезни, пока не поздно. Мне жаль тебя, потому и говорю. И… нет, я не боюсь, что ты нажалуешься Андрею, ведь ты не захочешь окончательно портить наши итак непростые с братом отношения! Так ведь?
Так.
Олег хмыкает, поняв по моему лицу, что жаловаться по пустякам я не стану, и добавляет:
– И зря ты думаешь, что Андрей не имеет никакого отношения к твоему дебюту в порно. Ты бы весьма удивилась…
– Иди к черту! – обрываю я этот бред, и отхожу подальше.
Все настроение испортил. Да, Андрей сначала не очень поддержал меня, но он не меньше меня был удивлен этим сливом. И наказал Веронику, как он мне сказал.
Я сдала книги в библиотеку, и отнесла обходной лист в деканат, где встретила Давида.
И что за день такой? Одна «приятная» встреча за другой!
– Зря, – Давид ловит меня у выхода, где я встала, чтобы проверить все ли документы я получила на руки. – Зря учебу бросаешь. Неужели надеешься дома сесть, и что Громов станет тебя содержать?
Раздраженно вздыхаю, и стряхиваю руку мужчины.
– Я на парикмахера-стилиста пойду учиться. На курсы, или в колледж, так что можешь не беспокоиться о чужих деньгах, и чужих отношениях, – бросаю я, стараясь не смотреть на Давида.
Пугает он меня.
И как я могла спокойно сидеть с ним на кухне, свободно болтая обо всем на свете?
Странно теперь, будто в другой жизни это было. И не со мной.
– Ну да, в нашем городе же недостаток парикмахерш, – кривится мужчина. – Дефицит, я бы сказал. И деньги огромные получают… не смеши меня!
– И не собиралась! Ты мне нотацию хочешь прочитать, или у тебя ко мне какой-то иной вопрос?
Молчит. Челюсть сжал так плотно, что скулы стали еще острее – того и гляди порежешься. Буравит меня взглядом своим темным, недобрым, и мне неуютно.
– Не вопрос, а рука помощи, – говорит, наконец, Давид. – Андрей затевает что-то, и… уезжай отсюда. Деньгами могу помочь, но лучше бы тебе уехать поскорее. Я ведь знаю Громова уже давно – с детства, и вижу, когда он играет. Притворяется. Не связался бы он с тобой, если бы у него не было на тебя планов, только я не знаю, каких именно, но… он никогда таких, как ты не любил, и ни во что не ставил. Слишком ты, Марина, обычная и простая, понимаешь? Ты мне нравишься. Несмотря ни на что нравишься, а потому уезжай. Или, когда все будет кончено, беги ко мне.
Советчики, блин! Сговорились они все?
Хватит с меня!
– Давид, я в последний раз говорю: не лезь в наши с Андреем отношения! Хватит пытаться настроить меня против него… я люблю его! Для меня это не шутка, и не впутывай меня в ваши разборки! За предложенную помощь спасибо, но пожалуйста, сделай вид, что мы не знаем друг друга!
Разворачиваюсь, и ухожу. Наконец-то все эти неприятные разговоры позади. Сейчас вернусь домой, обниму Андрея, поцелую, и выкину все лишнее из головы. Устроюсь на его коленях, почувствую Андрея своим телом, окунусь в эту близость с головой. В последнее время меня тянет к Андрею еще сильнее, будто помешательство. Будто я нимфоманка, даже стыдно немного перед мужчиной, хоть он и не жалуется.
Разве что в шутку.
… – Опять? – смеется Андрей, когда я снова начинаю ластиться к нему. А ведь мы лишь несколько минут отдыхали, приходя в себя после бурного оргазма. – Светлячок, признавайся, я так плох в постели, что тебе мало? Или я наоборот так хорош?
– Хорош-хорош, только не зазнавайся, – бормочу я, прикусывая Андрея за чуть соленое от пота плечо. – Или я тебя утомила?
– Так уставать я готов каждую ночь. И каждое утро, да и днем тоже, – фыркает, опрокидывая меня, подминая под себя. Целует живот, спускаясь все ниже, и ниже… о Боже! – Можешь использовать меня для секса сколько угодно, я только за…
Вспоминаю события этого утра, и внизу живота теплеет. Быстрее бы домой… нет, я точно озабоченной стала!
Телефон вибрирует, смотрю на экран.
Анатолий Маркович?
– Да, – отвечаю осторожно.
Что ему нужно?
– Марина, мы могли бы встретиться с вами? Наедине, и желательно, оставить нашу предстоящую встречу в тайне.
Так уверен, что я соглашусь? На встречу с незнакомым мужчиной?
– Это касается вашей подруги, – Анатолий Маркович, словно мысли мои прочел, поняв, что отказаться собираюсь.
– Хорошо. Когда?
