Юлия Гауф
Порочные чувства
Глава 41
С Алисой оказалось легко и приятно. Малышка просто очаровательная.
Вечером мы гуляли в сквере, и мне, о ужас, нравилось идти с Маратом рядом, и представлять, что Алиса – наша дочь. Шла, придерживая коляску, улыбалась, радовалась чужим взглядам. Да и Марат был на удивление добродушным.
Ночью Алиса раскапризничалась, я долго не могла ее успокоить – вырывалась из моих рук. По отцу, наверное, соскучилась. Всё принюхивалась ко мне, пока, наконец не заснула.
И вот – утро. Я искупала малышку, приготовила завтрак всем нам, и успела покормить Алису, как спустился Марат.
– Доброе утро. Садись завтракать, – поцеловала его, стряхнула с его волос влагу после душа. – Ты поздно проснулся. Не опоздаешь на работу?
– Могу себе позволить. К счастью, мне не придется писать объяснительные за опоздания и платить штрафы, – фыркнул Марат.
Я суетилась у плиты с тарелками и посматривала на Алису, копошащуюся с игрушками на постеленном на полу пледе. Такое приятное чувство – заботиться о любимом мужчине, и представлять, что когда-нибудь настанет тот момент, когда нас будет не двое, а трое. Или больше. Я бы хотела трое деток, хотя вряд ли получится с моим диагнозом.
– А ты когда-нибудь был обычным подчиненным? – поставила перед Маратом тарелку, и опустилась напротив него со своим завтраком.
– А ты как думаешь?
– Не могу представить тебя работающим на кого-то. Отчитывающимся перед начальством, и… ну все такое, – скомкано ответила я.
Правда – не могу. Вот для меня самой это органично, я стажировалась в рекламном агентстве, и вполне спокойно реагировала на команды, на окрики и редкие похвалы. Но представить, чтобы Марата чихвостили на планерке – на это моей фантазии не хватает.
– Разумеется, я работал «на кого-то», Алика. Я не из богатой семьи, мы не нищенствовали, но отец с матерью решили родить слишком много детей, потому денег вечно не хватало. И донашивали друг за другом одежду с обувью, жили впятером плюс родители в двух смежных комнатах… все это было. Егор и я рано начали работать, как самые старшие, а там и родителей не стало. Потому я очень долго работал не на себя. Да и работ у меня было несколько, сначала офис до шести, а потом вторая работа. И так долгие годы.
– Ужас.
– Ничего ужасного, – усмехнулся Марат. – Если бы не впахивал, и не получал опыт, то не стал бы в итоге тем, кем стал. И насчет работы – я дождусь с тобой Макса, вернем ему Алису, и тогда уже на работу поеду.
С грустью взглянула на малышку – совсем скоро за ней приедет Максим, и… это, наверное, хорошо. Она соскучилась по нему, да и с меня ответственность за чужого ребенка спадет. Но я бы с радостью эту лапу у себя оставила.
– Ну, раз уж ты пока дома, может опять в сквер? Как раз утро, воздух свежий. Пойдем, – я сложила ладони как в молитве.
Переигрываю. Однозначно, переигрываю, но Марат кивнул.
– Позавтракаем, и пойдем.
С завтраком я разделалась быстро, подхватила Алису и пошла с ней наверх.
– Давай ее мне. Тяжелая, – Марат взял из моих рук ребенка, а я попыталась скрыть довольную улыбку.
Вроде и строит из себя чайлдфри, но я-то вижу, что он любит Лису. И когда она ночью истерику устроила, Марат не злился. Встала, конечно, на детский крик именно я, но и он потом подключился. В сквер с нами ходит, правда с Алисой особо не играет, но и то что есть – уже неплохо. Я ожидала гораздо меньшего.
Расстелила на полу очередной плед, на который Марат усадил малышку, и мы принялись одеваться для улицы.
– Ты не против, если я пойду ненакрашенной?
– Против. Сделай смоки и надень мини, иначе я с тобой на люди не выйду, – бросил он в ответ.
– Ну Марат!
– Шутка. Я уже говорил, что люблю когда ты без раскраски. Или кто-то напрашивается на комплименты?
– Комплименты не бывают лишними, – улыбнулась я, и сделала выбор не в пользу платья, а в пользу брюк и лонгслива. По утрам сейчас прохладно.
– Комплименты, говоришь? У тебя телефон вибрирует, – перевел Марат тему.
Отошла от гардероба, взяла смартфон.
08:02 Денис Шагуров:
«Привет. Скоро прилетаю – помнишь? Кстати, я планирую наших собрать, несанкционированная встреча одноклассников будет. Без учителей и директрисы. Ты, надеюсь, с нами?»
08:02 Я:
«Привет, супер=) Встреча – это попойка в клубе, или что-то более интересное?»
08:03 Денис Шагуров
«Никаких клубов, хотя я как раз за попойку. Но у нас много семейных, девчонок мужья не отпустят, да и парней – жены. Так что ресторан, скорее всего. Или попросим в школе актовый зал, но это вряд ли, совсем уныло будет. Ну так что, на тебя рассчитывать?»
– Кто пишет? – спросил Марат.
– По поводу встречи одноклассников. На днях намечается. Ты же не против, если я встречусь с ребятами? Ресторан, или что-то вроде того. Или, – мне пришла в голову нужная мысль, – можешь со мной пойти!
Как раз в эту минуту мне прилетело еще одно сообщение.
08:04 Денис Шагуров:
«Кстати, встреча без своих самоваров. Только одноклассники. Никаких плюс один, это вечно все портит, в позапрошлый раз многие с парнями и женами пришли, в итоге разделились по парам, и друг с другом почти не общались»
Пфф, плевать. Если Марат сможет, то я хочу, чтобы он был со мной, что бы там Денис ни говорил.
– Будут одноклассники, или конкретный одноклассник? – спросил Марат.
– Нет. Одноклассники. В младших классах я дружила почти со всеми, интересно будет встретиться с ними.
– Думаю, я там буду лишний. Я старше, и не хочу слушать весь вечер про тиктокеров, «кринж», «краш», и прочую хрень. Если будут не только парни, то я не против, чтобы ты пошла.
Марат произнес это не очень довольным голосом, но я достаточно его изучила – если бы был против, он бы не постеснялся четко запретить. И плевать ему было бы на мои обиды. Но все же… жаль, что он со мной не хочет пойти. Прав, наверное, что лишним там будет, но было бы классно представить всем Марата, как моего… парня? Мужчину? Жениха?
Нет, Марат точно не парень.
Мой мужчина. Так намного лучше звучит. Я улыбнулась своим мыслям.
08:06 Я:
«На встречу я приду, если будут не только парни, но и девочки. Так что на меня можешь рассчитывать»
08:06 Денис Шагуров:
«Оки, забились))»
– Ты готов?
– Да, одевай Алису, и пойдем. Кто именно тебе писал, кстати?
– Да так…
Я замолчала, перевела взгляд на Алису, и прошептала Марату:
– Смотри!
– Ну?
Не понял. Вот мужики, а!
Алиса встала, пухлые ножки немного дрожат, и её саму ведет, но малышка упорно держит равновесие. Я навела на нее камеру своего телефона, и присела.
– Иди ко мне, Лиса-Алиса, – улыбнулась, поманила ее к себе одной рукой, второй продолжая удерживать телефон. – Давай, топ-топ ножками.
– Топ-топ, – фыркнул Марат.
Встать бы, и стукнуть его!
Алиса нахмурилась, перенесла вес на одну ногу, и шагнула. А я чуть от радости не завизжала – Максим ведь говорил, что она пока не умеет ходить, значит я первая увидела. Ну да ничего, видео её гульнувшему папке я скину, он тоже должен это увидеть.
Алиса тем временем покачнулась, сжала кулачки, и сделала еще один медленный шаг. А затем, видимо, сильно поверила в свою неотразимость, решила ускориться, и шлепнулась. Тут же громко заревела, бедняга, и я подняла ее на руки.
– Ну, тише-тише, три шага для начала – отлично. Да, Марат?
– Полностью согласен, – в его голосе ирония, но мои глаза не обманешь – тоже ведь умилился, пусть и скрывает это, вредный мужчина.
Разговор про встречу одноклассников был забыт, я нашла номер Максима, который он мне вчера оставил, и отправила ему видео с Алисой. Права, все же, Наташа – нечего гулять, из-за какого-то секса, который не факт что хороший, он пропустил первые шаги своей дочери.
Я одела Алису, Марат усадил ее в коляску, и мы вышли сначала из дома, а затем и за его территорию – в сквер.
– И когда эта встреча будет?
– Пока не знаю, все организовывается без меня.
– Поедешь с водителем, и за тобой присмотрят. Это не обсуждается.
– Охрана?
– Ты их не заметишь. Мешать не будут. Так нужно, – отрезал Марат и я скривилась. – Алика, за твоей спиной не будут телохранители, убери с лица это выражение. Говорю же – ты их не заметишь.
– Но зачем они мне? – спросила, и в голову пришла мысль – а сейчас за мной тоже следят? – Так, стоп, Марат. Сейчас у меня тоже есть охрана?
– Есть. И ты их не замечаешь.
– Ну и почему?
– Хмм, может, потому что в меня стреляли? – он взглянул на меня. – Мне так спокойнее. Смирись. Или будешь обижаться и спорить?
Хотела, до того, как Марат напомнил про свое ранение. Переживает ведь за меня.
– Ладно, охрана так охрана. Тем более, если они не будут за мной по пятам ходить и у уборной сторожить.
– Какая капризная. Откуда что взялось? – Марат покачал головой. – Еще кое-что: дней через девять-десять я уезжаю дня на четыре, примерно. По работе командировка.
– Я с тобой.
– Нет.
– Почему? – нахмурилась я.
В голову тут же пришло – а кого он с собой берет? Другую? Я надоела?
– Вижу глупые мысли, бегущие по твоему лицу красной строкой. Перелет долгий, потому не беру, ты после Мальдив в спячку впала, и, кстати, к врачу так и не сходила. Так что побудешь дома.
– А ты один полетишь?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, – я замешкалась, и выдала: – один, или с женщиной?
– Так, – Марат перехватил у меня коляску, и остановился, – скажу один раз, и повторяться не буду. Ты и есть моя женщина. Других не будет. Забудь про то, что я говорил тебе перед Красноярском, ты в любом случае бы полетела со мной, никого другого я и не собирался брать, что бы я тебе ни говорил. У меня есть ты, больше мне никто не нужен. Вопросы?
– Никаких, – сдалась я. – Меня это более чем устраивает.
– Отлично. И, кстати, Алика, я прекрасно понимаю то, что ты затеяла, не слепой. С Алисой, – пояснил Марат. – Манипулировать нужно тоньше, тебе учиться и учиться этому.
Дьявол! Разгадал он мои уловки, хотя этого и следовало ожидать – Марат подольше меня на этом свете живет. Но все равно обидно, я-то себя считала коварной и хитрой, а оказалось что все как на ладони.
– И что, мои уловки не работают? Вообще ни капельки? Ты по-прежнему категорически против детей, – я обхватила своей рукой локоть Марата, и прижалась к нему.
Он снова взглянул на меня как-то странно, будто сам не знает ответ.
Глава 42
Хожу с Любой по магазинам, и чувствую себя идиоткой. Эта девушка – тот еще волчонок.
– Как тебе это платье? – сняла его с вешалки. – Примеришь? Мне кажется, тебе идеально подойдет.
– Подошло бы, если бы я решила преподавать в монастырской школе.
– Зря ты так говоришь. Да, оно не слишком броское, но с твоей яркой внешностью нужны именно такие наряды, иначе… ну, сама понимаешь, – смутилась я. – На твоем месте я бы примерила.
– Нет, – отрезала девушка.
Я абсолютно точно чувствую себя идиоткой. Почему-то просьба Руслана сначала показалась мне простой – сходить с его девушкой по магазинам, составить компанию. Я никогда ни с кем не сходилась близко, но уж походов с девчонками по магазинам и кафе в моей жизни было с избытком – в старших классах и в университетские годы. И это ведь весело, даже друзьями не обязательно быть, чтобы классно провести время с девчонками – сначала магазины, затем кафе, потом всем месте завалиться на маникюр.
От этой встречи я ждала того же. Но в итоге чувствую себя занудной мамашей, уговаривающей дочурку примерить приличные платья. А дочурка вся в протесте, и только что матом меня не кроет. И я бы пожалела об этой встрече, если бы не Руслан. Да-да, я – та еще мелочная злюка, но мне доставляет огромное удовольствие наблюдать, как Люба его игнорирует.
– А это платье? – показала девушке на еще один наряд нежно-сиреневого цвета.
– Я в этом платье как утопленница буду, – буркнула она. – Мне ничего не нужно.
– Тогда зачем мы здесь? – прошипела я, потеряв всякое терпение. – Я бы с радостью составила тебе компанию, но она тебе не нужна. Стоило ли в таком случае тащить меня по магазинам? У меня хватает дел, знаешь ли! – взорвалась, и тут же почувствовала себя свиньей. – Прости. Я не то хотела сказать. Может, пойдем в следующий магазин?
– Не извиняйся. Насчет компании – я не просила, меня мой тюремщик, – она указала на Руслана, – перед фактом поставил. Пару дней назад он решил меня приодеть, но, – девушка усмехнулась, – я не фанатка фильма «Красотка», а он устроил сцену из него: мужик при бабках, и нищая деваха, которую требуется привести в лакшери-вид. Ну я и послала и Соколовского, и консультантов в магазине. Видимо, решил сменить тактику. Ты… его подружка?
– Я – девушка его старшего брата. Ты сказала, что Руслан – твой тюремщик. Это фигура речи?
– Это суровая правда жизни, – Люба сняла одно из платьев, и начала комкать его в руках. – Не хочу об этом говорить. И ты это… прости, что я себя так повела. Не умею по-другому. И насчет платьев – мне они, правда, не нужны.
– Совсем не нравятся? – огорчилась я.
Вкус у меня есть, подбирать наряды и аксессуары я умею отлично. Не сравнить с работой стилиста, конечно, но в случае Любы я бы идеально справилась. Красивая девушка, яркая, необычная: льняные волосы, оливковая кожа и золотисто-карие глаза. Её мне бы понравилось приодеть.
– Нравятся, – призналась она тихо. – Даже очень, но… я не могу. Купила бы всё, будь это мои деньги. Но раз денег нет – буду ходить в том, что есть.
– А почему бы не позволить Руслану заплатить? Он – мужчина, и это его обязанность.
– Он не мой мужчина.
– Ой ли? – усмехнулась я, снова заметив их агрессивные переглядки.
Это даже забавно. Руслан с нами увязался. Ходит неподалеку, делает вид, что тоже рассматривает шмотки, но сам при этом на Любу смотрит – мрачно, и чем дольше смотрит, тем сильнее хмурился. И она также себя ведет.
«Так тебе и надо, Руслан! Заслужил! Надеюсь, эта девушка все нервы тебе измотает» – подумала я, мысленно хихикая, и предложила:
– У меня идея: зачем строить из себя скромницу, которая «всё сама»? Руслан дает, так пользуйся, это тебя не обяжет. Ты же насолить ему хочешь, я угадала? Лучший способ – это скупить к чертовой матери весь магазин. Уйдешь с пустыми руками – он не отстанет, знаю я Соколовских, характеры у всех братьев – не сахар. Сам накупит тебе одежды, и силком будет одевать. Оно тебе нужно?
– Получается, они все такие? Я думала, что только Руслан.
– Все. Порода такая. Хочешь его проучить, так опустоши его карточку, может в дальнейшем у Руслана из-за этого желание благодетельствовать пропадет. Бери платья, майки, блузки, юбки, брюки, всякие ремни и сумки, обувь, белье, носки… всё, понимаешь? Всё, что нравится – скупай, пусть газель к торговому центру подгонит, чтобы все это домой увезти. В итоге ты будешь в плюсе – с одеждой, которая нравится, а Руслан… ну, он сам виноват. Это гораздо лучше, чем гордо отказываться от вещей, чтобы тебя потом силой обряжали в платья не по размеру. Ну, как тебе идея?
Люба зависла на пару секунд, усмехнулась, и начала снимать с вешалок платья – именно те, которые я ей предлагала в течение последнего часа. Сначала – с платьями и джинсами я ей помогала, а затем девушка сама вошла во вкус, да так, что все консультанты оживились – магазин не из дешевых, видимо они на проценты от продаж работают, а тут такая клиентка.
Люба восприняла мои слова про «скупить весь магазин» буквально. Именно этим она и занялась – мерила, и говорила, чтобы выбранную вещь несли на кассу. Я поглядывала на Руслана в ожидании реакции – он же следователь, а не нефтяной магнат, и на деньги Марата не живет. Вряд ли может себе позволить шиковать. Но Руслан наблюдал за нами с усмешкой.
– Кажется, он не верит, что я это куплю. Думает – блефую, – шепнула Люба.
– Докажи ему, что это не блеф.
– А ты мне нравишься, – она открыто мне улыбнулась. – Сначала такой правильной показалась, прям фу. Но я ошиблась.
– Что ни сделаешь, чтобы щелкнуть Руслана по носу!
– Тебе тоже насолить успел? Он – гад, скажи?
– Гад, но… не самый плохой.
– Ой, не хвали его. Пора в следующий магазин, здесь уже все куплено, – оживилась Люба, и мы пошли на кассу.
Там она стояла с видом королевы. Вероятно, ждала, что Руслан начнет взывать к ее совести, и признается, что столько денег на карте нет, но он молча приложил карту к терминалу, и оплата прошла.
– Домой?
– Это не все, Соколовский. Магазинов здесь много, – заявила Люба. – Или ты против?
– Не против. Развлекайся.
Точно также Люба шиковала в следующем магазине, а затем я увидела, как ее начинают накрывать сомнения и что-то похожее на совесть.
– Наверное, хватит, – буркнула она.
– Что, сдулась? – поддел Руслан. – Ножки устали по магазинам ходить? Слабенькая ты.
– Я?
– Ты. Ну, раз тебе хватит, то…
– Вот еще! – фыркнула она. – Пригоняй грузовик, фуру, или что-то типа этого. Гулять так гулять!
Ну и парочка. Видимо, Руслану именно такая и нужна – колючая, вредная, с которой уж точно не соскучишься. Я ходила с ними по магазинам, но мне это быстро наскучило – Люба, пылая мстительностью, действительно скупала почти всё, что видела. А мне ведь тоже нужно сделать покупки – я наш дом украсить хочу.
Руслан и Люба были заняты друг другом, и это явно надолго. Я выскользнула из магазина, меня даже не заметили. Спустилась на первый этаж и прошла через галерею в мебельный гипермаркет. Отделы с бытовой техникой и мебелью я миновала – этим добром квартира Марата укомплектована как надо.
Закинула в корзину сине-розовые подушки. На слух сочетание цветов ужасное, но выглядят они стильно, и в интерьер впишутся отлично, разбавят его. Окна я измерила еще вчера, так что с выбором гардин долго мучиться не пришлось – мне надоели все оттенки серого, который царствует в нашей с Маратом квартире. Затем пришел черед светильников и ваз.
Коврик нашла именно тот, который в моих мечтах был – ворсистый, пушистый и красивущий. Плевать, что дешевка. А дешевизна по запаху ощущается. Вдохнула, размышляя, через сколько стирок этот китайский аромат удастся нейтрализовать, и в глазах потемнело.
– Боже, – прошептала, и услышала грохот.
– Девушка, все в порядке? Присядьте, – меня схватили за руку.
В глазах прояснилось – пока я токсикоманила над ковром, умудрилась разрушить выставленную на полу пирамиду из коробок с чайниками.
– Простите, – повинилась перед парнем-консультантом, придерживающим меня.
– Давайте к креслу вас провожу. Или вон стул в углу, где детская зона. Можете отдохнуть. Медпункт у нас тоже есть. Проводить?
– Нет-нет. Давайте я вам помогу, – наклонилась за коробкой, но была остановлена.
– Не стоит, это моя работа. Все в порядке.
– Еще раз простите, – выпрямилась, взяла свою тележку, и пошла дальше.
Свернутый коврик лежит сверху, давит своим запахом, и уже не кажется таким красивым. Но я все равно его куплю! Постираю раз десять, если понадобится, и кину рядом с нашей кроватью. Плевать на запах!
Головная боль накрывала меня все сильнее с каждым шагом, а в сумочке начал разрываться телефон – нужно было, все же, предупредить Руслана, куда я пошла. Другого брата Марата я бы поставила в известность, а Руслана, почему-то, нет. И ведь неплохой он мужчина, но первое впечатление, да и второе – сволочь, от того и я себя с ним так веду. Не очень красиво.
Остановилась, потянулась к сумочке, чтобы ответить на звонок, как меня дернули за руку, и затолкали в темный проход между стеллажами с садовой утварью.
– Что за… папа? – задохнулась я, развернувшись к «похитителю» лицом. – Господи! Папочка!
Прическа другая, излишняя худоба, но сейчас именно он стоит рядом – мой отец.
Глава 43
Места мало, все завалено коробками. Темно. Пахнет дешевым пластиком, но сейчас дурноты нет. Меня не тошнит, я дико рада. Ведь смирилась же, что папы нет. Правда, смирилась, устав от беготни в Рио от полицейского к полицейскому.
И вот он стоит передо мной. Здесь, на нашей родине. В обычном мебельном гипермаркете. Мой родной папа.
У нас не были приняты объятия, поцелуи, проявления нежности и любви. Но я сама не поняла как – бросилась отцу на шею, крепко-крепко обнимая его. Расчувствовалась, сердце грохочет в груди – это точно не сон, мне не кажется, папа жив. Он здесь. Я не одна больше. Не одна! А это безумно тяжело, оказывается – остаться одной на этом свете. Без мамы, без папы, без бабушек и дедушек. Тотальное одиночество – вот что меня терзало. Теперь ушло, растворилось. Папа здесь, со мной.
– Папочка, – всхлипнула, – наконец-то ты нашелся!
– Аль, – он погладил меня по волосам, – ну тише, тише…
– Ты… ты где был? – я отстранилась, шмыгнула носом. – Столько времени. Я искала тебя! Как ты здесь очутился? Я дома, в Рио, твой паспорт нашла, как ты без него сюда прилетел, а? Но я чувствовала почему-то, что если ты где-то и есть – то здесь, потому и вернулась.
Я говорила, перескакивала с фразы на фразу, забыв про логику. Гладила плечи папы, страшилась ответа, и не могла заткнуться – какое-то словесное недержание случилось. Столько репортажей видела о том, как люди пропадают : женщины в сексуальное рабство, а мужчины – на нелегальные стройки, рабские рынки. И папа так похудел, состарился… неужели и его это коснулось?!
– Все, успокойся, Аля, – оборвал папа мой словесный понос привычным строгим тоном. – Я по собственной дурости здесь. К тебе, кстати, не пробиться, иначе бы я давно пришел. За тобой постоянный хвост, за домом приглядывают, и…
– Да, я знаю, – перебила отца. – У меня мужчина есть. Непростой. В него стреляли недавно, вот и опасается за мою жизнь. Но тебе его не стоит бояться. Ты расскажи лучше, как ты здесь очутился. У тебя проблемы, да? Я помогу тебе!
Телефон продолжил трезвонить, я активировала авиарежим, чтобы меня не беспокоили. Руслан подождет.
– Я размяк за эти годы, отсюда и проблемы.
– В смысле?
– Ты ведь несчастна была дома, с нами. Да? – папа внимательно взглянул на меня.
– Нет, что ты!
– Давай-ка правду, дочь.
Была ли я несчастна? Я не была счастлива – это факт.
– Когда мамы не стало, я… мне было тяжело дома, – призналась я в том, что папа должен был знать и без моих слов. – Ты стал невыносим.
– И поэтому ты связалась с Михаилом, – кивнул отец. – Переехала к нему так быстро, едва зная его. Я-то думал, что он нормальный парень, да особо и не стремился его узнать, а должен был. В свое горе я тогда погрузился – твою маму я любил, и всегда буду любить. Алика, я долгое время не понимал, что ты сбежала от меня. Уверен был, что у тебя любовь случилась, дочь, и радовался этому, да и Миша казался мне хоть нормальным, хоть и раздолбаем. Но это ведь юность, – искривил папа губы. – Как-то раз я пришел в вашу квартиру, вот только тебя дома не было. Был Миша. И какие-то головорезы. Разговаривали громко, я не спешил к вам входить, стоял и слушал.
– А при чем здесь Миша? – растерялась я такому переходу темы.
– При всем, дочь. Связался он не с теми людьми, задолжал в итоге, и к нему пришли требовать возврат долга. В банках проценты стандартные, но в криминальном мире можно взять в долг рубль, а завтра будешь должен уже тысячу. Или десять тысяч, это я условно. Вот с Михаила и потребовали перевезти в Россию крупную партию наркотиков, а обратно привезти оружие. Он же поляк – такие на границе не вызывают подозрения в отличие от мулатов с татуировками слез на лицах. И мне было бы плевать на парня, если бы бандиты тебя не приплели.
– Меня?
– Миша крупно задолжал. И, разумеется, все знали, что ты живешь с ним. Было сказано, что либо вы оба занимаетесь перевозками, либо Миша лажает, и ты в итоге отправляешься в один из борделей, – пояснил папа. – Затем они ушли, меня не заметили, и я вошел в вашу квартиру. Миша твой… ссыкло он то еще. Рыдал, когда я вошел. Начал ныть, что ему дали распространить большую партию дури, но его ограбили, в итоге он задолжал наркобарону, и его убьют. Бежать хотел, вот только мы оба понимали – такие люди где угодно найдут даже в джунглях.
Я уже начала понимать, о чем говорит папа. И то, что я понимала, мне не нравилось. Категорически.
– Ты решил сам перевезти эту партию наркотиков сюда? – в ужасе спросила я.
– Да, доченька. Я все еще не в себе был, не отошел после смерти твоей мамы. Вдобавок, начал понимать, как облажался с тобой, и как виноват – детства хорошего не дал, не проверил этого Мишу, с которым ты связалась. А еще я понимал, что головорезы не блефовали, и в итоге за долги твоего парня ты бы и пострадала. Миша не смог бы перевезти наркотики, он трус. Его бы на границе взяли. А затем к тебе бы пришли бандиты. Но я сглупил тогда, – папа устало потер глаза ладонями. – Вместо того, чтобы продумать шаги, найти варианты, забрать тебя и снова бежать, я потребовал от Миши, чтобы он отвел меня на эту сходку, и взял его долг на себя.
– Зачем ты это сделал???
– В основном из-за чувства вины перед тобой. Не продумывал, не просчитывал. Просто решил действовать. И я точно знал, во что спрятать героин, чтобы его не обнаружили. Как вести себя на границе. Вдобавок, я русский, а значит, свой. Мне быстро сделали еще один паспорт, и я вылетел из страны. Тебе не стал ничего говорить, я бы не смог объяснить отъезд на пару дней – ни друзей нет, никого к кому я мог бы поехать погостить. Ты бы принялась допытываться у меня, куда я собрался. Планировалась поездка на четыре дня – прилетел, отдал наркотики нужным людям, забрал оружие, прилетел с ним обратно. И все.
Я схватилась за голову. Папа же умный. В полиции служил! Ну как он мог взять на себя долг этого проклятущего Миши? И какое еще чувство вины передо мной? Да, меня не хвалили дома, и вели себя со мной неправильно, а зачастую и жестоко, но я всегда была накормлена, одета и обута. Как папа мог в это ввязаться? Он, видимо, после смерти мамы с ума сошел.
– Четыре дня, – прохрипела я. – Четыре. Столько ты должен был здесь пробыть. В итоге год прошел, папа! Ни звонка, ни сообщения, ничего!
– И это еще одна моя глупость, Алика. Я без проблем пересек границу, передал наркотики, и ждал оружие. Новых перевозчиков часто кидают – это я помню еще из прошлой жизни, когда в органах работал. Мне показали оружие – раздолбанное, разобранное, и сказали везти его в Рио. Вот только я понимал, что если привезу сломанное оружие, то меня пристрелят на месте. И я решил его починить – ты же в курсе, что я умею. Могу собрать автомат, могу заменить и починить детали, сделать обрез, глушитель… да много чего умею. И этими моими навыками заинтересовались, – папа нахмурился, и произнес: – Меня оставили здесь. Партию оружия переправил вместо меня другой человек, а я оказался полезен здесь. Забрали телефон, документы, заперли, и выдавали горы оружия. Черный рынок огромен, военных конфликтов было много, и в их ходе всегда пропадают тонны боеприпасов. Вот я и занимался этим – чинил оружие, которое потом попадало на черный рынок. Выбора особого у меня не было.
– Рабство, – выдохнула я.
– Да. Сбежать я смог совсем недавно.
– Ох, папа, – я уткнулась ему в плечо. – Ну как же так?!
Миша – урод. Да и я идиотка, раз с ним связалась. Но папа… папа-то чем думал? Лучше бы сказал мне вещи собрать, и уехали бы вместе, я бы и не подумала тогда отказываться. В Мише уже разочаровалась, не хотела его, не любила. Неужели папа думал, что я его не послушаю?
Впрочем, какая уже разница. Главное – жив.
– Тебя ищут эти люди, да? Ты потому прячешься?
– Ищут, конечно. Я планировал документы достать, и за тобой вернуться, а затем обнаружил тебя здесь, в квартире мамы.
– Бабушка умерла.
– Я знаю, Аля. Знаю.
– Теперь все хорошо будет! У меня есть Марат, он поможет, тебе не нужно прятаться, – прошептала я. – Он богатый, со связями, и… пап, а почему ты к Дмитрию Константиновичу не обратился? Ты же всё твердил мне, что за ним долг, что он твой друг. Он мне, кстати, помог с документами и квартирой.
– Нет, – отрезал папа. – Я уже много глупостей сделал, и в итоге год потерял. Сидел, запертый на складе, и про тебя думал —жива ли ты, или и тебя Миша втянул во все это.
Миша… ненавижу! Наверное, он единственный человек, которому я бы искренне смерти пожелала. Видел ведь, как я из-за папы убивалась. Знал, где он. Всё знал! А я еще, кретинка, его из-за решетки вытаскивала, отмазывала. И кого? Насильника и наркоторговца!
– Пап, я жива, и ты жив. Есть Марат, есть Дмитрий Константинович, и если тебя ищут – они всё уладят. Можно будет больше не бегать, жить здесь, как раньше. Под своими именами. Теперь все хорошо будет.
– Будет. Обязательно будет. Аль, вот сим-карта, возьми и не свети ее, – папа положил мне на ладонь симку, и заставил ее сжать. – Я не могу тебе всего рассказать, да и лучше тебе не знать ничего. Марату не верь. Игнатову тоже. Никому не говори, что меня видела, поняла? Поняла? – понизил папа голос.
– Плевать на Дмитрия Константиновича, но Марату можно верить!
– Нельзя, – нервно рассмеялся папа. – У вас все серьезно с ним?
– Да, и он обязательно тебе…
– Не поможет. Там давняя история, тебе лучше не знать. И не задавай никаких вопросов. Мы с тобой уедем, Алика. Ты и я. Скоро. Живи, как раньше, не вызывай подозрений. Про меня никому ни полслова, – папа легонько встряхнул меня за плечи. – Не видела меня, не разговаривала, не слышала. Ясно? Симку спрячь, по возможности каждый вечер ровно в десять ночи включай ее минут на пятнадцать – я с тобой свяжусь. Достану нам документы, и мы уедем.
Сердце мое упало. Папа сошел с ума. Причем буквально – он чокнулся.
Он ведь умный. Был бы в своем уме, не повез бы партию героина через весь мир. Меня бы в охапку схватил, и дали бы дёру. Точно. Он просто сошел с ума после маминой смерти, а я и не заметила все эти признаки, отстранилась, сбежала из дома к Мише. Упустила. И теперь папино сумасшествие усугубилось – вместо того, чтобы принять помощь, он выбирает побег. А ведь Марат с его связями может уладить папины проблемы с торговцами оружием, легализовать его здесь.
– Пап, всё хорошо. Я рядом с тобой, никогда тебя не брошу, – спокойно и мягко произнесла я. – Здесь, на втором этаже сейчас находится брат Марата – Руслан. Гадкий тип, если честно, но он из полиции. Давай ты останешься здесь, я схожу за ним, мы выведем тебя отсюда, перевезем в безопасное место, и решим все проблемы. Давай? Пап?
Отец взглянул на меня абсолютно безумными глазами. Мне даже страшно стало на миг, пока я не напомнила себе, что передо мной мой родной папа, и он ничего дурного мне не сделает.
– Ни слова никому из Соколовских. И Игнатову тоже, – рыкнул папа, припомнив и Дмитрия Константиновича.
– Ты же сам мне твердил, что если мне случится вернуться, я могу обратиться к нему за помощью!
– За ним долг был. Он его отдал. Узнает, что я здесь – убьет, – выдохнул папа. – Я слишком многое знаю. А Соколовский… дьявол, я не хотел, чтобы ты была в курсе, но ты ведь думаешь, что у меня крыша поехала, да, дочь? Скажу коротко – на мне лежит ответственность за то, что старший брат твоего Марата стал инвалидом. Соколовский ведь сам на тебя вышел, так? Отыграться за мои грехи захотел на тебе, или ко мне через тебя подобраться. Но ты не должна подавать вид, что меня видела, а я пока всё подготовлю, и мы уедем.
