Юлия Гауф
Порочные чувства
Глава 39
Едем домой. Тишина снова давит, и бесит.
– Марат, ты опять за свое.
– За что?
Даже не посмотрел на меня.
– Молчишь и злишься. Что случилось?
– Ничего.
– Я тебя сейчас ударю, – выпалила я вслух то, о чем думала.
Он бросил на меня удивленный взгляд. Не поверил, а зря. Я могу и ударить. Не когда Марат машину ведет, конечно, а дома. Вполне могу. Но лучше без рукоприкладства, конечно.
В начале вечера все было отлично. Мне несколько испортило настроение шампанское, во рту до сих пор горчит. Но Марат был нормальный – разговаривал со мной, даже улыбался. А после разговора с Дмитрием Константиновичем пришел в привычное и нелюбимое мной мрачное состояние.
Или это раньше произошло, а я и не заметила?
– Что случилось? Может расскажешь?
– Ничего.
– Это из-за ваших переглядок с Юрием? Или из-за Дмитрия Константиновича?
– Может, отстанешь от меня?
– Даже не подумаю! – требовательно уставилась на его профиль. – Ты как-то посмурнел после разговора с Дмитрием Константиновичем. Но ничего же такого мы не обсуждали. Он не приставал ко мне, просто предложил помощь. Или я что-то упустила?
Задумалась, вспоминая наш разговор. Было что-то странное, или не было? Помню, как пыталась не опозориться, подавляла тошноту. Папу обсуждали, помощь в его поисках, связи в органах, вроде. Было что-то странное – в словах или в тоне… или не было? Или я просто сошла с ума и докапываюсь до уставшего после работы и вечеринки мужчины?
Сжала виски пальцами, уже и не надеясь вывести Марата на разговор. Может, сама вспомню, что заставило настроение Марата испортиться. Или успокоюсь, и отброшу всё это.
– Ладно. Прости, думал ты не заметишь. Приятель твоего отца ни при чем, – неожиданно заговорил Марат. – Это все, как ты выразилась, «переглядки» со Смольяниновым.
Помню тот взгляд, да. Немой разговор. Не люблю чувствовать себя дурой, а именно дурой я себя и ощутила, так как ничего не поняла.
– И?
– На такие вечеринки приводят либо жен, либо постоянных подруг, либо эскорт. Заметила ведь, что все мужчины были со спутницами? Но не все из них имеют жен и подруг.
– Эскорт, – кивнула я. – Ясно, меня приняли за эскортницу.
– Нет.
– Ой, не ври, – поморщилась я.
Прав был Руслан. Прав! Шлюхопроклятие в действии. Всю жизнь теперь это клеймо носить.
– Ты ему понравилась, вот смотрел на тебя так. Я дал понять, что ты не из эскорта, и чтобы к тебе не подкатывали. Всё, – обрубил Марат.
– И поэтому ты так себя весь вечер ведешь? И не пошел с Юрием обсуждать эти ваши перевозки труб тоже из-за этого? Обычная ревность?
– Да. Что, очередной вечер испоганил? – Марат припарковался, вышел, и открыл мне дверь.
– Переживу. Я просто голову сломала, что опять случилось. А то что ни вечеринка, так вечно какая-то напасть. Прямо проклятие.
– Тебя моя тетя не кусала? – Марат взял меня за руку. – Во всякую дурь верит.
– Ой, перестань. Кстати, она уговорила Егора на деревню-то?
– Он пока держится. Работы у брата много, да и Наташа занята, по врачам ходит. Но осенью, я уверен, она Егора уломает, – Марат нажал на кнопку вызова лифта, а я удивилась.
– Егор работает?
– Целыми днями. Программист, отличные бабки зашибает, кстати.
– Ого. Молодец, – улыбнулась я.
Снова стыдно стало. Ну да, он не ходит, но почему я решила, что раз Егор на коляске, то ничем не занимается? Ужас. Совсем не соображаю.
Лифт остановился на нашем этаже. Фу, Боже.
– Гадость, – сморщилась я, и тяжело сглотнула.
– Что? Ты побледнела, – Марат приобнял меня, и повел к квартире. – Что такое?
– Краской пахнет. Ненавижу этот запах.
Марат принюхался, приложил палец к замку, и от отпечатка дверь открылась.
– Слабый запах. Видимо, обновляли где-то покраску.
Ничего себе – слабый. Густой дрянной аромат. Такое чувство, будто даже мои волосы успели им пропитаться. Мы вошли в квартиру, и я покачнулась – в глазах потемнело.
– Что за… Алика!
– Да, это каблуки, – я выровнялась. – И запах отвратный.
– Запах почти не чувствовался, слабый.
– Для тебя слабый, а я в детстве отравилась. Дома полы покрывали краской и лаком, бабуля меня к Кристине отправила, и сама заболталась с соседкой. А я в квартиру вбежала, мы с Крис вроде поругались. И нанюхалась – ужас. В больницу даже отвозили. Да я в порядке, – улыбнулась, скинула туфли и пошла на кухню.
Тошнит жутко. Но Марату лучше об этом не говорить, а то опять заведет песню про больницу. Еще, чего доброго, со мной решит поехать, а там как-нибудь узнают про гормоны. Или не узнают? Черт, я вообще в медицине не разбираюсь, иногда кажется что врачи мысли читают. Лучше не рисковать. Просто больше не буду пить. А от запаха краски, лака и ацетона меня всегда ведет.
– Ты с врачами списываешься? Может, мне свою секретаршу подключить? Пусть поможет тебе.
– Я сама.
Мы вошли на кухню. Марату и говорить ничего не надо, я точно знаю что он хочет кофе. Эспрессо, разумеется. Поставила чашку, и включила кофеварку.
– Завтра ты точно никуда не пойдешь с подружкой Руслана. Пусть сам ей шмотье покупает. А ты отдыхай.
– А если точнее – деградируй, – взглянула на него с насмешкой.
– Курсами своими занимайся.
– Столько недовольства в твоем голосе.
– Хочешь честно? Не понимаю, зачем вообще тебе работа, да и многим другим женщинам тоже. Феминизм? Ну если сильно хочется, если от бытовухи усталость, можно на пару часов ездить в офис. С бумажками сидеть, с коллегами разговаривать. Так, чтобы обстановку сменить, отдыхать от дома, но не более того.
– Вау, – поставила перед Маратом чашку эспрессо, – ты сейчас верх сексизма выдал. Я в полнейшем восторге. Браво, Марат!
– Если рядом есть мужчина, на которого можно опереться, то вполне можно не думать про работу. Но я не против – занимайся. А завтра ты все равно никуда не пойдешь.
– Договорились уже с Русланом, – я налила эспрессо и себе.
– Я передоговорюсь. Либо сам пусть едет, либо в другой день. Не завтра. Тебе точно нужно отдохнуть.
– Только давай без больниц, ладно? У меня только эти дни закончились, и от поездки еще не отошла.
И, видимо, слишком резко отменила стимуляцию, что тоже не очень хорошо.
Хочется и кофе, и апельсиновый сок. Я, не особо задумываясь, достала из холодильника графин, налила в бокал оранжевый напиток, а затем вылила в него же эспрессо. Глотнула, и чуть не застонала от наслаждения.
– Я не уверен.
– Что? – оторвалась от напитка.
– Что мы обойдемся без врачей. Ты что такое пьешь?
– Ммм… сок и эспрессо, – отглотнула еще, и протянула бокал Марату. – Попробуй. Да не бойся, попробуй же!
Марат будто не бокал, а гадюку в руках держит. Но к губам поднес. Для меня это был экспромт, сама не ожидала что смешаю то, что и в мыслях смешивать не было, но ведь вкусно же. Или это только для меня вкусно? Марат глотнул, и удивленно изогнул бровь.
– Думал – дрянь, но ничего.
– Вот! – забрала у него бокал, и одним махом допила напиток.
Сейчас мысли в кучу соберу, и попытаюсь обработать Марата на тему прогулки с подругой Руслана. Курсы занимают у меня часа четыре в день. Еще по полчаса утром и вечером – душ, нанести и смыть макияж, одеться и переодеться. Итого час. А остальное время чем забить? К тому же, я ковер хочу. И вообще, по магазинам пройтись и купить то, что приглянется. Раньше я себе этого позволить не могла, и не потому что денег не было – цены на всякие мелочи для дома не такие уж высокие. Просто квартира не моя была, хоть с Мишей я и долго жила. Не чувствовала я себя там хозяйкой. Сюда вернулась, и тоже не до обновок было, только стол купила для ноутбука. А сейчас так и тянет прогуляться по рядам, присмотреться. Я даже толком и не понимаю, что мне нужно кроме ковра, но точно знаю – с пустыми руками не уйду.
– Насчет Руслана, – заговорила я, и телефон Марата зазвонил. Он кивнул мне, мол, продолжай, но я покачала головой: – Ответь.
– Да… да, Наташ… я? Ты серьезно? Няне мало разве платят? Вызови любую из агентства… не я ненормальный, а ты, – недовольно процедил Марат в трубку. – Я не говорю про любое агентство, я про нормальное. Там няньки все с медицинским образованием и большим опытом. На половину дня спокойно можно Алису оставить, до твоего приезда так и делали когда постоянная няня не могла выйти… что? Точно не меня… да кого угодно, еще раз говорю, пусть любой из младших с Алисой сидит, ты в своем уме вообще?
– Алису не с кем оставить? – прошептала я, поняв о чем разговор.
– Есть с кем. Наташа придуривается, – Марат и не подумал понижать голос. – Постоянная няня завтра днем уезжает на сутки, но других нянек – миллион. А мне есть чем заняться вечером. Будто мы нищие, и не можем себе позволить раскошелиться на няню. Но Наташе упёрлось, чтобы ребенок либо со знакомой няней был, либо с кем-то из семьи. И я, видимо, лучший кандидат в няньки, – выдал он саркастичное.
«Ради этого я готова перенести встречу с подругой Руслана на послезавтра, как и поход по магазинам. Нужно же начинать приучать Марата к мысли о детях. А Алиса – такая милая лапа» – промелькнула быстрая мысль.
Я сложила руки в молитвенном жесте, и попросила:
– Пусть Алиса проведет вечер с нами.
Марат отрицательно покачал головой, и явно хотел в очередной раз отбрить свою тетю. Я обхватила его лицо ладонями, склонилась, и буквально в его губы прошептала:
– Ну пожалуйста! Это же племянница твоя, не будь таким злым. Тогда я точно дома останусь на весь день.
– Ладно, – сдался Марат после небольшой паузы.
Из телефона донесся радостный голос Наташи, а я пыталась сдержать коварную улыбку. Нужно начинать с малого. Посидим с Алисой, пусть Марат привыкнет, что у меня на руках может быть ребенок, и вдруг что-то изменится в его сознании.
Уж я для этого всё сделаю.
Глава 40
– Ну наконец-то! – я побежала к входной двери, реагируя на звонок.
Открыла – за ней Наташа с сумкой и один из братьев Марата. Как он и говорил, по именам я их пока не запомнила, только Егора и Руслана.
– Давай, Макс, входи, – поторопила Наташа, и мужчина вошел в квартиру.
– Привет, Алика, – поздоровался он, придерживая спящую прелесть. – Спасибо, что выручила. Я бы, если по чесноку, няню вызвал, но тогда бы Наташа мне плешь проела. С ней лучше не спорить.
– Нечего непроверенных теток в дом таскать. Вон сколько родни, ничего, Алика справится, – кивнула Наташа.
Я провела их в гостиную. Чувствую себя коварной. Это ж надо – планирую соблазнять мужика на ребенка, дожилась.
– У Лиски период режущихся зубов прошел, но капризная она, капец. Сразу говорю – может орать как резаная. Если совсем достанет, дашь ей этого крокодильчика – любимая игрушка. Просто так не давай, она китайская, дешевая, а Алиса любит все грызть. Так что на пять минут, не более, ладно? – начал инструктировать меня Максим. – Сидеть она умеет, ползает тоже активно, ходить и говорить пока не умеет.
– Пол чистый, все помыла.
Максим впервые мне улыбнулся, и, надо же, стал похож на Марата. Более худощавая и молодая его версия. Сколько ему лет-то? Тридцати нет, это точно. Лет двадцать пять, наверное.
– Завтра до обеда заберу, ок? Не сильно напрягу этим?
– Я думала – ночью.
– Могу ночью, но, может утром? – снова обаятельно улыбнулся Максим.
Наташа фыркнула.
– Отец года! Сейчас встречи по работе, а ночью потрахушки с очередной шалавой. Лучше бы мать Алисе нашел!
– Можешь утром забрать, – смутилась я. – Марат не будет против.
– Еще как будет, – хохотнул Максим. – Так, ладно, мне пора. У двери коляска, в сумке все остальное, что может понадобиться Алисе. Еще раз спасибо.
Я приняла из рук Максима Алису, и опустилась со спящей малышкой на диван.
– Проинструктировать как купать и кормить?
– Я умею. Много читала об этом, – улыбнулась я Наташе.
И это правда. После случая с племяшкой Кристины я поняла, что мало что знаю о настоящих, а не киношных детях, и принялась почитывать как литературу, так и мамские форумы. Так что теперь я теоретически подкована, а вот практически – все еще нет.
– Ладно, мне тоже пора. Ой, не могу язык за зубами держать, – затараторила Наташа. – Я завтра с утра встречаюсь с одним хирургом из Штатов. Мой бывший написал, что в столице международная конференция, и я через него встречу выбила. Джозеф Мойе, слышала про такого?
– Нет.
– Он на ноги таких как Егор ставил. Светило хирургии.
– Но ведь у Марата, да и у самого Егора есть деньги. И Марат мне говорил, что… ну, что если бы было возможно Егора вылечить, то это было бы сделано.
– Так и есть. Но этот хирург пару лет не практиковал, попадал в аварию и руку повредил. А руки для хирургов – самый главный инструмент. Теперь, вроде, восстановился. Так что если есть шанс, то я его использую. Остальные уже смирились с тем, что Егор всю жизнь будет на коляске, а я не собираюсь. Надо будет – этого Джозефа заставлю Егора прооперировать, если не поможет, то в деревню отвезу, консилиум экстрасенсов соберу, и пусть Марат сколько угодно зубоскалит! Так, ладно, я пойду, только ты Марату про это не говори.
– Я – могила. И… удачи.
– Спасибо, милая. Ну все, пока-пока, дверь я захлопну, – Наташа наклонилась, поцеловала Алису, и быстро вышла из гостиной.
А мы остались одни.
Малышка сладко спала у меня на руках, а я ею любовалась. И вот странность – я всегда детям умилялась, как и большинство девушек, но особой любви не испытывала. А сейчас, кажется, всех детей люблю, и плевать, что это – чужой ребенок.
Проснулась Алиса ближе к пяти. Орать, как говорил Максим, она не начала. Вполне осмысленно за меня посмотрела, а затем принялась принюхиваться.
– Нельзя, – отняла у девчушки прядь своих волос, которые Алиса хотела погрызть. – Будешь играть?
Алиса не разговаривает, но, уже многое понимает. Вон как довольно разулыбалась. Мы с ней удобно устроились на расстеленном на полу пледе, на который я выложила игрушки – книжку, мячики, кубики.
– Смотри внимательно, Лиса, – начала медленнее выкладывать всю эту милоту.
Алиса смотрела, следила за моими руками, и игрушками. А затем я спрятала одну из них под пеленкой. Алиса похлопала по опустевшему месту, где была игрушка, и взглянула на меня с обидой.
– Здесь, – похлопала по маленькой пеленке. – Или здесь?
Алиса посмотрела на опустевшее место на пледе, и начала трогать все лежащие перед ней игрушки. Но взгляд то и дело перетягивали пеленки. Наконец, она потянулась к ним. Заглянула под первую – пусто. А под второй она нашла игрушку.
– Продолжим, малышка? – я повертела перед ее личиком кубик, чтобы она запомнила, а затем спрятала его.
Алиса с радостью втянулась в игру. Да и я тоже.
МАРАТ
«Спасибо, что оставляете Лиску до утра»
«Ты не перепутал, случаем? Ночью чтоб забрал»
«Алика согласилась, чтобы я забрал дочь завтра до обеда» – прочитал ответ от Макса, и выматерился.
Ну разумеется Алика согласилась. Добрая душа.
«Похер. До полуночи забирай свою дочь. У меня на эту ночь нет в планах утешать ребенка»
«У меня на эту ночь тоже другие планы. Выручай, брат, полтора месяца бабы не было»
Блядь! Будто это мои проблемы.
«Завтра до двенадцати заберу. С меня причитается» – написал Макс еще одно сообщение.
Завел машину, и поехал домой. Там меня стопроцентно встретит моя добрая, но растерянная Алика. Я уже успел понять, что она не умеет отказывать людям, но и с детьми тоже не умеет обращаться. Одно дело – на руках покачать, а другое – время проводить, кормить, играть, развивать. Разумеется, этим придется заниматься мне. Супер. Зато Макс потрахается, вот радость-то.
Припарковался, вышел из машины, и закурил. Пара минут спокойствия, а затем домой, где меня встретят испуганная Алика и орущая Алиса. Хотя, может и к лучшему. Зато Алика точно поймет, что сейчас ей дети не нужны. Усмехнулся, и решил не торопиться. Закурил еще сигарету, достал смартфон, и написал своей помощнице:
«Закажи билет до Рио, Бразилия. Через десять дней. Первый класс, на крайний случай – бизнес. Прямой рейс. На полтора-два дня плюс отель и трансфер»
«Добрый вечер. Сделаю» – тут же пришел ответ.
Стою на парковке, вспоминаю, какие еще и кому нужно дать указания. А все для того, чтобы преподать Алике урок. Дети – это проблемы, вот пусть подольше и пострадает, зато дурь из головы вылетит. Алиса – та еще крикунья.
Написал директорам двух филиалов, Руслану по поводу Веснина и своей поездки, дождался билетов от секретарши, и спустя двадцать минут решил подняться домой. Крика не слышно, и испуганная Алика мне навстречу не спешит. Тишь да гладь.
– … а это чайник. Он кипятит воду для чая и кофе. Смотри, включаю, и загорается лампочка. Выключаю – гаснет, – услышал воркование из кухни, и пошел на голос.
Тянет. Как магнитом. Это ни хера не нормально – так влипнуть в другого человека, как я в Алику. Сколько уже думал об этом – не счесть. Красивая? Да, охренительно красивая, но не яркой красотой, а сдержанной. Невысокая, а ведь я предпочитал высоких женщин, таких трахать удобнее, не приходилось в узел сворачиваться. Ранимость и обидчивость меня вообще всегда раздражали, речь я не привык фильтровать. Алика по многим пунктам – мимо моего вкуса. Усмехнулся своим мыслям. Какие к черту пункты, когда любишь.
– Смотри, собачка. Гав-гав, – я чуть не рассмеялся при этом. Алика держит Алису, обе смотрят в окно. – Хозяин ее выгуливает. Тоже собаку хочу.
Дьявол! Ребенка хочет, еще и собаку. Только этого мне не хватало.
– А вон там кошечка пробежала. Ой, ты не успела увидеть. Я тебе картинки покажу, – продолжила Алика ворковать.
– Ей Макс показывал, – подал я голос. – Привет.
– Привет, – Алика радостно мне улыбнулась, даже совесть проснулась – стоял на парковке полчаса, чтобы ее проучить, вместо того чтобы давно уже домой прийти и вместе быть. – Ты поздно. Алису я покормила, сейчас твой ужин разогрею еще раз.
– Я сам. Ну как тебе с Алисой? Она успела уже выдрать тебе прядь волос?
– Пыталась, – рассмеялась Алика. – Я даже сережки сняла от греха подальше. Но вообще все супер, поиграли в развивашки, Алиса пару раз пыталась встать, но шлепалась на попу, бедолага.
– На тебя греть?
– Я уже перекусила.
– Кстати, твой вчерашний извращенский кофе называется «Бамбл», – зачем-то сказал я. – Погуглил сегодня.
– Тебе этот извращенский кофе тоже понравился, стесняюсь напомнить. Ой, а сделай его мне, пожалуйста. Я пойду в гостиную, еще с Алисой поиграю.
– Тебе интересно? – остановил я ее. – Играть с ней. Интересно?
– Было бы неинтересно – не играла бы, – ответила, и вышла из кухни.
А я включил на кофеварке режим эспрессо, и достал из холодильника апельсиновый сок. Хрен знает почему, но этот вчерашний кофе меня зацепил своей странностью, я даже в интернет полез. Успокоился, когда узнал, что это не персональный загон Алики, а реальный рецепт.
Поставил свой ужин на разогрев – Алика и еды успела наготовить, надо же. Почему-то я думал, что из-за Алисы меня встретит пустой холодильник. А еще я вдруг осознал, что я реальная паскуда, как однажды меня Алика назвала. Просто ищу, к чему бы придраться из-за присутствия ребенка, чтобы указать на это Алике и объяснить, почему пока не время для детей.
Пока ужин грелся, я аккуратно влил эспрессо в сок. Себе в этот раз сделал обычный кофе, и пошел в гостиную. Немного злит, что Алика сейчас ребенком занята, а не мной, но злость испарилась, когда я увидел их.
Алика и Алиса на пледе. Алиса увлеченно складывает игрушки в вазу, которую притащила Наташа, пытаясь сделать мою квартиру более «милой».
– Думаешь, влезет? Правильно, – обрадовалась Алика, когда Алиса отложила объемную игрушку, не по размеру вазе. – А это? Молодец, малышка.
Стою, наблюдаю за ними, и улыбаюсь как кретин. Осознал это, и стер улыбку с лица.
«Что-то в этом есть: Алика и ребенок» – пришла в голову мысль, которую я тут же отогнал.
– Держи, – наклонился над Аликой, протянул ей кофе.
– Спасибо.
– Я ужинать.
– Приятного аппетита.
– Спасибо, – бросил, и пошел на кухню.
Достал из микроволновки разогревшийся ужин, и поставил тарелку на стол. Нормальные люди именно за столом и едят. Да, так и есть. Но я какого-то хера взял тарелку, положил на ее край кусок хлеба и приборы, а затем пошел в гостиную, где есть только журнальный столик.
Зато там сидит Алика, и воркует над Алисой, которая почему-то решила вести себя прилично.
– Как прошел день?
– Ой, ты здесь? День? Да нормально. Позанималась, убралась, потом Максим пришел. Пока Алиса спала, я ужин приготовила, а потом вот. Играть начали. Ну и тебя ждала. Волновалась, – Алика обернулась на меня. – Ты написал, что выехал, и скоро будешь, но твое «скоро» затянулось.
– Прости… пришлось вернуться в офис ненадолго, – соврал, снова чувствуя себя придурком за получасовое стояние на парковке.
– Это мои загоны, – улыбнулась мне Алика, и снова переключилась на ребенка. – Я тут статистику ДТП по странам смотрела. В нашей стране их гораздо больше, чем в Европе из-за неправильно спроектированных дорог. Ты задержался, и мне всякая дурь в голову полезла, сама от себя не ожидала.
И я не ожидал, что страх Алики из-за моей предполагаемой смерти меня обрадует. Но обрадовал охерительно. Волновалась обо мне. Никогда я не устану от таких подтверждений, что Алике я небезразличен.
– Поужинаешь, и, может, погуляем с Алисой? Максим коляску оставил. Или ты будешь отдыхать, а нам вдвоем сходить? Если что – я не обижусь. И гулять мы будем недалеко от дома. В скверике.
Алика, я и ребенок в коляске. Не вечер моей мечты. С гораздо большей охотой я бы провел вечер с ней вдвоем, утащил бы в кровать, или… да до хера есть мест в моей квартире, где я еще не трахал Алику. Но и в обычной прогулке тоже что-то есть.
– Сквер, так сквер. Погуляем.
Алика довольно улыбнулась, легла на плед, и положила смеющуюся Алису себе на живот. Теперь смеются обе, и на это приятно смотреть.
Зря я не вернулся домой на полчаса раньше. Зря.
