Юлия Гауф
Порочные чувства
Глава 31
Ничего хорошего я не ждала, но семья Марата мне понравилась. Даже очень. Руслан смотрел на меня с некоторой долей брезгливости, конечно, а потом и вовсе игнорировал, но в целом все прошло неплохо. А ведь после знакомства с приятелями Марата я и правда ожидала, что об меня в очередной раз ноги вытрут.
Вечер близится к завершению. Мужчины переговариваются о чем-то, Наташа бегает из гостиной на кухню, и обратно. А я тискаю Алису.
– Сладкая булочка, кто у нас главная милашка? – щебечу, и слышу звонкий детский смех. – Так бы и съела!
– Любишь деток? – ко мне подошла Наташа.
– Конечно. Как их можно не любить?
– Мужики не любят чужих детей в большинстве случаев. Это только мы можем умиляться малышне. Я и сама эту кроху обожаю, и когда-нибудь прибью Марата и Руслана за то что они про её мать говорят. Алиска ведь запомнит, комплексовать будет, а они язык за зубами не держат, – Наташа легонько прищемила носик Алисы. – Рус всё злобствует, что всех мужчин нашей семьи прокляли. Проституточное проклятие.
– Проституточное? – фыркнула я.
– Угу. У Егора была девочка, а когда беда с ним случилась – кинула. По мнению Руслана это уже проститутка, раз здорового предпочла, а как по мне… ну, это жизнь. Нужно сильно любить человека, чтобы остаться с ним, неходячим. Младшенький наш погулял с девочкой, защита порвалась, как я понимаю, и появилась Алиса. А девчонка поздно сообразила, что беременна, аборт поздно было делать, вот и скинула нам ребенка. Руслан еще больше обозлился на женский род.
– Это дочь Руслана?
– Нет, – хохотнула Наташа. – Потом запомнишь всех братьев, просто Русик – самый вредный из всех. У него у самого с девочкой его что-то не срослось, вот и бесится, всех женщин шлюхами считает.
Женоненавистник. Ну хоть не для меня одной такая честь – быть ненавидимой Русланом Соколовским.
– Так это и есть проституточное проклятие по мнению Руслана? – я подкинула Алису так, что девочка весело взвизгнула, и тут же повторила это действие.
– Напился вчера, и проговорился, что скоро поверит в проклятие. Мол, мужикам нашим не везет, только шлюхи и попадаются на пути.
Очередная шлюха – это я, видимо. Хм, может, Соколовских и правда кто-то проклял?
– Еще и Егора нашего из-за какой-то простигосподи покалечили ведь. Не из-за его девушки, а из-за соседки. Загуляла идиотка, пропала, а в полицию загребли его. И вот что сотворили, – она кивнула на сидящего в инвалидном кресле мужчину.
Я, как полная трусиха, избегала смотреть на Егора. Саму это взбесило, ну почему у нас народ такой – на инвалидов смотреть стесняемся, вину чувствуем. Вот и я мельком посматривала на него, и взгляд отводила. Сидит бледный, щеки впалые, на коленях плед, а ведь мужик-то красивущий. Жалко.
– Сокамерники это сделали?
– Менты, – бросила Наташа. – Выбивали признание, что Егор изнасиловал, убил девчонку, ну и вот что вышло. Девочка живая, кстати, вернулась с перегаром через пару дней, а Егору всю жизнь теперь мучиться. Еще один повод для ссор в нашей семье: Марат никак Руслана простить не может за то, что он после юридического в ментовку подался. Будто среди них нет приличных людей.
– Есть. У меня папа в полиции работал, – улыбнулась я Наташе. Все же, хорошая она женщина. – Мама всё ругала его, чтобы увольнялся, и начал нормальные деньги в дом приносить, а папа ни в какую. Призвание.
– Вот и я говорю – хороших большинство, но и дерьмо встречается. Но Марату этого не объяснить. Упертые мужики! Еще и на смех меня подняли, мне бабку посоветовали, хочу Егора свозить в деревню, а они нудят – медицина бессильна.
– Бессильна, – услышала я голос Марата, а затем почувствовала, как он обнял меня со спины. – Никакие заговоры на козьем дерьме Егора на ноги не поставят. Херней не занимайся. Как ты его потащишь в деревню? И как потом в очередной раз в глаза ему будешь смотреть, когда он, разумеется, не встанет на ноги?
– Справлюсь, – буркнула Наташа, забрала у меня из рук Алису, увлеченно обслюнявливавшую мое платье, и пошла к Егору.
– Вот ведь упертая. Она его уговорит, и потащит в эту деревню. Принципиально, – бросил Марат, и зло выругался.
– Ну может пусть свозит?
– Ты тоже в это веришь?
В проституточное проклятие я поверила. Только говорить об этом я Марату не стану.
– Умом не верю, а вот сердцем… знаешь, бывают случаи, которые логикой не объяснить. Да и что плохого в деревенском воздухе?
– Его там на ноги не поставят, а только добьют. Ладно, пора нам уже.
Мы пошли к выходу, попрощавшись по пути со всеми домочадцами, а Егор поехал за нами до самого порога. Неожиданно. Я впервые взглянула на него смело, и даже улыбнулась. Клянусь, он уловил на моем лице жалость, которую я пыталась скрыть, но… черт, ну что поделать, женщины умеют жалеть. Отвела взгляд, и наткнулась на Марата, который почему-то глядел на своего брата с явным предупреждением. Даже с угрозой.
– Я всего лишь попрощаться. Думаю, мы еще увидимся, Алика. Я был бы этому рад. Все же, такие красавицы – редкие гостьи в моем доме, – Егор пожал мою протянутую ладонь, и поднял взгляд на Марата. – Тебе повезло, брат. Очень повезло. Руса поменьше слушай.
– Разберусь, – буркнул Марат, схватил меня за руку, и мы вышли.
В машину мы сели молча. А Марат бесит меня все сильнее, и сильнее. Своим молчанием, своим нескрываемым недовольством.
Нужно промолчать. Нужно, да. Но я не смогла.
– Тебя кто-то покусал?
– Нет. Приедем ко мне, и ты меня покусаешь, если нужно, – не глядя на меня ответил Марат.
– Я про то что ты весь вечер злющий, как не знаю кто. Пожалел что привел меня?
– Нет.
Просто нет. Вот что за человек?
– Так что случилось? К семье меня привел, и сначала поучал меня, а потом замолчал.
– Просто я не трепло.
– Просто ты злой, – передразнила я.
– И это тоже. Но и ты сама – та еще колючка. Все нормально, Алика, угомонись.
Я отвернулась к окну, и постаралась внять совету Марата. Вроде и понимаю, что если бы меня ни в грош не ставил, точно бы не привел к семье. Значит, что-то я для него значу. И, может, нам не придется расставаться, когда я забеременею. Правда, я не представляю свою жизнь с мужчиной. Именно жизнь. Не секс, а… ну, завтракать вместе, провожать на работу, встречать, планировать выходные и отпуск. Я еще когда с Мишей рассталась, поняла что наверное лучше мне вообще без мужчин, а тут Марат. Марат, о котором я себе запрещала думать как о своем мужчине. Но ведь всякое бывает. Может, получится.
Вот только хочется не команд, не подвешенного состояния, а… да, любви. Если уж жить вместе, то пусть меня любят. И в доме я хочу хозяйкой быть, а не приживалкой, которая даже ковер не сможет поменять без разрешения.
Либо всё хочу, либо ничего. А раз всего нет, значит рано нам пока съезжаться.
Марат остановил машину, открыл мне дверь, и мы прошли в подъезд. А затем и в дом. Он молчит, чем невероятно меня раздражает. Я призналась себе, что неравнодушна к нему, и, наверное, даже больше чем неравнодушна. И тем не менее сейчас Марат несмотря на мои… да, чувства, сейчас он меня бесит. Так и хочется спросить его о чем он думает, залезть к нему в голову. А я ведь всегда смеялась над девушками, третировавшими мужчин такими вопросами. Но молчание это напрягает, и я мечтаю вытрясти из Марата его мысли.
«Что за дичь со мной творится? Я ведь не была такой» – прошла в квартиру, мысленно уговаривая себя не позориться и не устраивать скандал с топаньем ногами и дебильными обвинениями.
Марата и обвинить не в чем. А хочется. И поругаться тоже, хотя это очень тупо. Но я должна быть спокойнее и умнее.
– Мне очень понравилась твоя семья. Я рада, что ты познакомил меня с ними. Наташа классная. А Алиса вообще чудо. Спасибо, что привел меня к ним, – я улыбнулась, прошла на кухню, и потянулась за чашкой. – Воды хочется. Будешь кофе? Чай?
– Дома. Давай, собирай основное, загрузимся, и поедем. Потом заберем остальные вещи, если они тебе нужны.
Вдох-выдох. Алика, не бесись, но черт возьми, как так? Давай, собирай! Меня бы устроили и не лживые признания в любви. Но переезжать из-за того, что Марату неудобно у меня? Хоть бы сказал что хочет чтобы я была рядом, хочет видеть меня утром и вечером, что жить со мной хочет. А не вот это вот все.
Так, спокойно. Нельзя ссориться по пустякам.
– Марат, давай повременим, ладно?
– Не ладно. Пей воду, давай мне свой чемодан, и поедем, – кивнул он.
Даже не сел на стул. Облокотился об стену, и буквально давит на меня, мол, ну-ка поторапливайся.
– Все же, мы повременим с моим переездом. Мне комфортно дома, – мягко произнесла я. – Здесь я хозяйка, ты в любой момент можешь приезжать ко мне. Как и я к тебе. Кстати, у тебя я еще не была, и…
– Вот и побываешь.
– На днях. Может, завтра приеду к тебе на ночь. Но жить я буду дома, – я отвернулась, налила из фильтра воду, и начала пить.
Спину жжет его взгляд. Больно опаляет, я не понимаю в чем вообще дело. Но сдержалась ведь, не устроила идиотскую сцену из-за плохого настроения Марата и его молчания. Нужно набраться смелости, и снова развернуться к Марату, утащить его в постель, и когда он хоть как-то покажет мне, что у нас больше чем секс, тогда я и перееду к нему. Хоть и страшно переезжать. Но я пересилю себя, Марат – не Миша, мне не придется гадать пьяный он придет, или трезвый, и бояться, что сделает больно. Засосы не в счет, это сладкая боль. Валить меня лицом в подушку, чтобы не было слышно плача, Марат не станет.
Сделала еще глоток, развернулась, а Марата уже нет.
Ушел?
Сердце заколотилось в груди, по телу и мыслям разлилась паника при мысли что Марат ушел. Развернулся, тихо закрыл за собой дверь, и… и все? Только потому что я не готова вот так?
Я поставила чашку на плиту, и выбежала в коридор. Хотела за дверь выскочить, чтобы… не знаю, догнать? Вернуть? Но услышала в комнате шорох, и быстро вошла в спальню, где застала Марата. Он ни капли не бережно скидывает мои вещи в чемодан. Берет стопку за стопкой, и утрамбовывает. Спасибо, что не ногами.
– Ты что делаешь?
– Твои вещи собираю.
– Я же сказала…
– Я слышал что ты сказала. Бред. Мы почти все время проводим вместе, у меня дома будет удобнее, чем у тебя. Я тебя не в шалаш забираю, а в гораздо лучшие условия, и не понимаю почему ты ломаешься.
– Ах удобнее?
– Да. У меня удобнее.
– А мне здесь нравится.
– А мне – нет. Потому ты закрываешь рот, собираешь все что нужно из ванной, и мы уезжаем, – недовольно произнес Марат, и открыл комод с моим бельем.
Ну хватит!
Удобства ему подавай. И мне еще и рот закрыть.
Я подошла к нему, и выхватила белье из его рук.
– Вот и отлично. Давай, складывай.
– Складываю, – я бросила лифчики обратно в ящик, и задвинула его.
– Это еще что за демарш?
– Это мой отказ. К тебе я не перееду.
Марат выматерился сквозь зубы, я опустилась на пол, и начала вытаскивать вещи из чемодана. Руки трясутся. Какой же он… слов нет. Ну почему нельзя по-нормальному? Или со мной только так и можно? Что я себе вообще нафантазировала – чувства, совместные выходные, отпуск. Дура! Решил с семьей познакомить, и я уже поплыла, того и гляди начала бы фамилию его примерять.
– Тебе, может, доплатить за то чтобы ты переехала ко мне? Сколько? А за то чтобы мозг мне прекратила выносить тоже нужно докинуть бабла, а, Алика? – прорычал Марат.
Я задохнулась от этих слов, руки ослабели, и вещи выпали из рук. А Марат развернулся, вышел из комнаты, а через мгновение я услышала как громко хлопнула дверь.
Он ушел.
Глава 32
Проснулась я с головной болью. Почти всю ночь проплакала так, что теперь и горло болит, и голова. И сейчас вспомнила, что Марат ушел, и снова слезы навернулись.
– Скотина, – выдохнула я, сжала кулаки, и поднялась с кровати. – Не буду плакать. Скотина он! Мудак! Пусть проваливает, видеть его не могу. Слышишь, Марат, – выкрикнула, – пошел ты в задницу!
Разумеется, он не услышал, дома я одна. Но стало немного легче.
В душе я испугалась собственного отражения. Может, кто-то и может выглядеть очаровательно после долгих рыданий, но точно не я – глаза красные, нос начинает шелушиться, уж слишком я его терла вчера, круги под глазами и бледность… мда уж. Я буквально приказала себе не думать про Марата, приняла душ, и привычно всадила шприц в ягодицу. Затем была гимнастика для беременных, и плевать что я пока, скорее всего, не жду ребенка. Нужно привыкать.
Так я и прозанималась: гимнастикой, затем открыла курс, и вникала в него. Получилось отвлечься до вечера. Но когда глаза начали слезиться от напряжения, я поняла – хватит, нужно пройтись. Собралась я быстро, и вышла на улицу. Заодно продуктов куплю и, может, когда вернусь домой, приедет Марат.
Только я вышла, телефон просигналил.
18:10 Денис Шагуров:
«Привет. Как жизнь молодая?»
18:10 Я:
«Привет. Жизнь нормально, но уже не такая молодая) Только что в первый раз за день вышла из дома. В парке прогуляюсь, потом в магаз, и домой. Ты как, День?»
18:12 Денис Шагуров:
«Я норм. У нас дождина льет, настроения третий день нет(( А ты почаще выходи из комнаты, что бы там Пастернак ни говорил, это не ошибка. Витамин D полезен»
18:13 Я:
«Не Пастернак, а Бродский. Неуч=))»
18:13 Денис Шагуров:
«Как там наш биг-босс?»
18:14 Я:
«Думаешь, я буду сливать тебе инсайдерскую инфу про Марата?»
18:14 Денис Шагуров:
«Нет=))) Просто хотел узнать, вместе ли вы до сих пор»
– Хрен его знает, – пробурчала я, сжав телефон в руке.
Вчера так плохо было. Потому что он ушел. Просто взял, и вышел из моей квартиры. И думала я именно об этом, о том, что бросил меня. А сегодня с утра злость пришла. Ясно, что нельзя, наверное, уважать девушку, которая после десяти минут знакомства лежала голой грудью на столе, и согласилась спать за деньги, но… дьявол, он ведь специально это сказал. Чтобы унизить меня, чтобы больно сделать. А ведь обещал, что не допустит, чтобы меня кто-то обидел. Хм, может другие меня и не обидят, Марат сам неплохо справляется. И, самое гнусное, я все равно его жду.
18:16 Я:
«Давай не будем о биг-боссах. Подсказка: все сложно»
18:17 Денис Шагуров:
«Понял. Не отвлекаю, надеюсь? Кстати, я через двадцать дней прилетаю. Надеюсь, тебя отпустят со мной погулять?))»
Денис все не прекращает зубоскалить, что мы так и не вырвались никуда в Красноярске. Я ему как есть все сказала – Марат против. Я тогда даже настаивать не стала, мне бы тоже неприятно было, знай я о посиделках Марата с другой. Но переписку с Денисом я иногда веду.
18:17 Я:
«Я сама себя отпущу. Так что точно встретимся. И нет, ты меня не отвлекаешь. Кстати, про курсы, я ведь писала тебе про них, так вот, я уже учусь. Онлайн. Думала, что трудно будет, я по сети никогда не обучалась, но это оказалось интересно. Есть чат с куратором, если что-то непонятно, то другие ученики могут подсказать, либо сам преподаватель…»
Я переписывалась с Денисом пока гуляла, пока закупалась продуктами. Только на кассе сообразила, что взяла оливки. Это привычка, Марат их любит, а я терпеть не могу. Как и виноград. И сыр с плесенью. Она хоть и благородная, но мне мерзко, а Марат вот ест.
Пришла домой в надежде, что он придет, и мы поговорим, но… нет. Не пришел. Ни вечером, ни на следующий день, ни еще через день. Я ждала Марата все сильнее, с ужасом понимая – соскучилась. Я просто невыносимо по нему соскучилась. Хочу увидеть, дать пощечину, наорать… а потом обнять, поцеловать.
Секса хочу. Поцелуев – еще больше. Чтобы Марат рядом был. А его нет.
– Ну что ты дергаешься? Погнали в клуб, – предложила Кристина. – Ты перезанималась. Вообще не понимаю, нафига тебе это надо. Я вот диплом получила, и больше никакой учебы. А ты… не понимаю я тебя.
– Угу.
– Так ты согласна на клуб? Вовка еще не отошел от операции. Там всего-то проколы, не резали моего чудика, отщипнули этот аппендикс, а он все страдает. Достал.
– Нет, Крис, я не по клубам.
– Боишься, что Марат узнает? – хихикнула она.
Дурында.
– Не боюсь.
– Слушай, а круто может получиться. Пойдем в клуб, фоток наделаем, ты выложишь… со мной, с парнями, мол не сидишь у окна как дурочка, и свято место недолго будет пустым. Прибежит сам.
– Марату не двадцать лет. Не поведется, – покачала я головой, и отставила чашку кофе – что-то затошнило меня уже от кофеина. – Я не из-за Марата не иду в клуб, а просто. Не люблю толкучку. Так что подожди, пока Вова твой вылечится, и зажги с ним.
Крис продолжила уговаривать меня, но после категорических отказов переключилась на жалобы на своего парня. Я в отношениях не спец, но насколько же проще с ровесником, ругаются по мелочам, я даже позавидовала подруге. А у меня все действительно непонятно. Я даже не знаю, отношения ли у нас с Маратом, и если это отношения, то расстались ли мы, или это ссора.
Ушел. И ни звонка, ни сообщения. Уже сколько дней! Рука постоянно тянется к телефону, чтобы написать Марату, но я сдерживаю себя. Это ведь совсем уже дно – он меня оскорбил, а я еще и писать ему буду.
– Да хватит париться, – вдруг рявкнула Кристина. – Ну ты и кислая, Аль. Напиши ему, что он козел.
– Нет.
– Ну напиши, что соскучилась. И что он козел.
– Нет, – усмехнулась я.
– Глупо.
– Почему глупо? – вскинулась я. – Я же тебе рассказала все. С чего я буду ему писать? Наговорил гадостей, свалил, вот и ладно. Не умру без него, знаешь ли. Скорее всего Марат уже замену мне нашел – ту, которая не будет отказываться от переезда, и…
Я не договорила, голос сорвался. Всхлипнула. Еще обиднее стало, как представила Марата с другой. С какой-нибудь… Владой, чтоб её. Не скучает ведь по мне, днем работа, вечером развлекается поди, это я как дура расхныкалась. А ведь на меня это не похоже – такое поведение. То в злость, то в слезы. Тьфу.
– Мужики как дети, даже если им под сорокет. Кто-то должен быть умнее, Аль, и это, представь себе, говорю тебе я. Позвони, или сходи к своему Марату.
– Не буду я унижаться.
– А ты не унижайся. Просто сходи, и поговори. Хоть ясно будет, что происходит, – Кристина вздохнула, встала, и обиженно добавила: – А в клуб я сегодня все равно схожу. Может, все же, со мной?
Я в очередной раз покачала головой.
В телефоне только сообщения от Дениса, очередные «как дела». От Марата ничего. Не буду я ему писать, и не собираюсь к нему идти. С этой мыслью я села за курсы, и с ней же заснула.
А проснулась с абсолютно изменившимися планами. Нет, писать я Марату точно ничего не буду, я даже тон сообщения выбрать не смогу, буду битый час сочинять пару строчек, и в итоге все сотру. А вот сходить надо. И понять, что у нас с ним. Вот только вряд ли я уже согласна на просто секс…
Собиралась я тщательно. На макияж потратила минут сорок, причем лицо выглядит так, словно ничего на нем нет, но черты лица стали выразительнее, красивее. И платье… да, однозначно надену платье. Темно-синее прекрасно подойдет. Хотя, нет, унылое оно. Лучше кремовое, точно.
Взяла с собой карту Марата, вызвала такси, и назвала адрес его компании. Если между нами все кончено, то пора бы это выяснить, и вернуть Марату деньги.
Добралась я быстро. Думала, что будут сложности с тем, чтобы войти в бизнес-центр, но я назвала фамилию, и меня пропустили. Неужели Марат внес меня в список? Я поднялась на его этаж, вытерла об платье позорно вспотевшие ладони, и направилась к приемной.
– Добрый день. Я к Марату Вадимовичу, – с улыбкой обратилась к секретарше. – Алика Веснина. Сообщите обо мне, пожалуйста.
Сейчас мне дадут пинок под зад.
– Веснина… ах, да. Добрый день. Марата Вадимовича нет в офисе, – секретарша произнесла это странным тоном. Встревоженным даже. И мне это не понравилось.
Ну и где он? В очередной поездке, только уже не со мной, а с моей заменой?
– А скоро он придет? – скулы уже сводит от улыбки.
– Н-не знаю. Вы можете передать сообщение, Марат Вадимович придет, и я обязательно ему передам, – выкрутилась секретарша.
Спину неприятно свербит, будто на меня смотрят. Но сейчас мне важно вытрясти из секретаря стоит ли сидеть, и ждать, или это бесполезно. Может, позвонить Марату? Или это будет еще хуже? От там с любовницей, а тут я… ну вот что делать-то?!
«Если он с другой, тогда точно все кончено» – пришла четкая мысль. И в унисон ей голос. Не тот голос, который я бы хотела услышать.
– Алика, а ты что здесь делаешь?
Я обернулась. Руслан Соколовский собственной не самой приятной персоной.
– К Марату пришла, а его нет.
– Разумеется, его нет. Сейчас, – Руслан кивнул секретарше, прошел в кабинет Марата, и вышел буквально через минуту. – Забрал кое-что. А Марат, кстати, в больнице. Подстрелили. Охрана у него – говно.
