Эльза Кексель
Пищеблок 3. Пробуждение
Глава 25
Валерка оторвался от учебника, снял очки и потер покрасневшие от усталости глаза. Казалось, что они полны песка. «Похоже, я переучился, – подумал Лагунов и заставил себя сделать перерыв. – Эх, уж скорей бы пойти сдавать!»
И побоялся себе признаться, что не столько рвется на экзамены, сколько хочет снова увидеть свою новую знакомую, Аурелию. Валерка тут же спешно отбросил эту мысль, он действительно боялся даже думать о том, что эта девушка, кажется, ему нравится.
– Валер, ты бы сходил и немного прогулялся. А то глаза уже в кучу, скоро совсем тут обалдеешь! – засмеялся Игорь, похлопав друга по плечу.
– Не обалдею. Чуть-чуть осталось. Ты-то сам, я смотрю, что-то маловато готовишься. Думаешь, аспирантура сама собой сложится?
– Да ладно! – отмахнулся тот. – Не занудствуй! Мои экзамены позже твоих. И вообще, для меня главное, чтобы ты поступил.
– От Валентина Сергеевича нет новостей? – спросил Лагунов.
– Пока нет.
– Что-то я за него волнуюсь, Это просто чудо, что доктор в прошлый раз сумел в живых остаться!
– Надеюсь, что на этот раз он вернется в более здоровом состоянии, чем тогда. Хотя бы на своих собственных ногах, и руки с головой тоже будут на месте, – произнес Корзухин, нахмурившись. – Я тоже очень переживаю. Как-то уж все это странно: один упырь за другим объявляются. И все это, можно сказать, в соседних областях, не так далеко от Москвы. К чему бы это?
– Кто же его знает.
– Мне очень не хотелось, чтобы Валентин Сергеевич один ехал. Это слишком опасно. Лучше бы он немного подождал, и я бы поехал с ним вместе, – заключил он.
– Вот-вот. Или я, – добавил Валерка.
– Ага, а тебе больше и заняться нечем?! У тебя впереди дел выше крыши. Эх, пристроить бы тебя в исторический музей! У нас бы открылся такой доступ к запасникам и важной информации!
– Ты знаешь, Игорь, я давно хотел сказать… – тот замялся. – Давай, я вместо тебя стану работать на мясокомбинате.
– А умнее ты ничего не придумал? – возмутился Корзухин. – Я ему про музей, а он мне про мясокомбинат! Нет, тебе точно надо сходить проветриться!
– Нет, я серьезно, – твердо повторил Валерка. – Зачем тебе мучиться, все время ездить через всю Москву на эту работу и убивать столько времени? Ведь это мне надо, а не тебе. Так вот, давай, я устроюсь на твое место. А в институте, как только поступлю, сразу переведусь на заочное отделение.
– И долго ты думал, чтобы придумать такую глупость? – воскликнул тот.
– Игорь, так будет лучше. И потом, ты же хотел музыкой заниматься, на Арбате играть. Помнишь?
– Ну, мечтал. И что? Надо все бросить в самый ответственный момент? Валер, ты что?! Ты рассуждаешь несерьезно. В то время, пока все у нас идет по намеченному плану, о таком даже трудно было мечтать. Уж я не говорю, о Рите, которая стала у нас глазами и ушами на ЗИЛе!
– Слишком уж как-то все гладко, – с сомнением в голосе пробормотал Лагунов.
– Значит, так, старик, давай сразу договоримся, чтобы потом не поссориться. Сейчас пусть все идет по нашему плану. А уж когда поступишь, тогда и обо всем остальном побеседуем. И о мясокомбинатах, и обо всем прочем, что взбредет тебе в голову. А пока пусть все идет так, как идет. И прекратим этот разговор, – заключил Корзухин. – Хорошо?
– Ладно, – махнул он рукой и снова уставился в книгу.
***
«Лаванда, горная лаванда…»* – тихонько мурлыкал себе в пышные усы дядька с круглым лицом, довольным как у кота, объевшегося сметаны. Это был Виктор Пантелеевич Симоненко, завхоз в администрации ЗИЛа. С ним Рита познакомилась в утро первого рабочего дня, когда тот ей выдавал ведро, швабру и тряпку.
Завхоз произвел на новенькую уборщицу благоприятное впечатление, и потом она еще долго присматривалась к нему, чтобы затем сообщить Корзухину максимально достоверную информацию.
– Ну, что, Рита? Все отдраила на сегодня? – спросил Симоненко.
– Все, Виктор Пантелеевич, – отрапортовала Шарова, устало снимая с себя косынку.
– Садись, отдохни чуток, а то поди умаялась, – заботливо пригласил он. – И не называй меня больше Виктором Пантелеевичем. Для тебя я – дядя Витя.
– Хорошо, дядя Витя.
– Вот и ладушки. Рита, ну, как тебе тут работается? Уже привыкла немножко?
– Привыкаю. Директор даже уже приглашал в цех идти, в ученики.
– Хорошее дело. Не век же тебе тут шваброй махать?
– Но я испугалась. Говорят, он очень строгий.
– Тю! Директор? Брешут! – воскликнул завхоз. – Не верь. Матвей Иваныч справедливый. Просто он порядок любит и за дело болеет. Столько лет отдал заводу!
Тут Симоненко что-то вспомнил и, изобразив на лице недовольную гримасу, пробурчал:
– А вот главный инженер… Тот да…
– Злой он, дядь Вить, – заключила уборщица, вспомнив историю с опрокинутым ведром.
– Да не то, что злой… – задумался тот, подбирая слова. – А немного с душком и с гнильцой. Я бы это так назвал, чтобы непечатными словами не выражаться при девушке. Но ты не бойся этого Кузьмина. Просто держись от него подальше, да и все.
– А он тут тоже давно работает?
– Главный инженер-то? Да какое там! Без году неделя. Но при этом гонору столько, будто он собственноручно и построил этот завод, и вырыл под него котлован!
– Еще мне не понравилась начальница из отдела кадров. Это та, что вся такая пышная…
– Зоя Геннадьевна что ль? Та еще упыриха! – неожиданно выдал Виктор Пантелеевич.
«Надо же! Как точно он подобрал определение этой пышке!» – изумилась Рита.
– А так сразу и не подумаешь, – язвительно хмыкнула она. – Вроде бы с виду такая милая, обходительная…
– Ага! Ты еще скажи: белая и пушистая. Но при этом обхаживает как удав кролика. А потом раз!.. И как проглотит целиком! И не подавится при этом.
– Дядь Вить, вы так метко определили эту Зою. Видно, давно уже ее знаете?
– Нет, она тут совсем недавно объявилась. Всего каких-то пару месяцев.
– Серьезно?
– Ну, да. Эта Лапина сначала просто устроилась в отдел кадров. И проработала там всего ничего, и не было ее тогда ни видно, ни слышно. Как вдруг случилось такое несчастье! Я имею в виду убийство прежней начальницы отдела кадров, Крыленко Ирины Павловны. И тут Зоя сразу подсуетилась и прыгнула на ее должность.
– Дядь Вить, а за что же убили прежнюю начальницу?
– Да кто же знает, – развел руками тот. – Говорят, зарезали. Прямо в шею! Но я в это не верю.
И добавил, оглянувшись и понизив голос:
– Народ судачит, что в теле убитой ни грамма крови не осталось. Лежала бедняжка на земле белая как полотно. Но при этом на месте преступления крови совсем не было! Спрашивается, как такое может быть?
– Странно.
– Вот то-то и оно!
– Дядь Вить, а вы-то сами что думаете об этом?
– А что я могу думать? Я же не следователь! Может, убили совсем в другом месте, а после сюда тело притащили, чтобы с толку сбить и следы замести? Не знаю… Одним словом, темная история. Чертовщина какая-то!
Симоненко замолчал, а потом в сердцах воскликнул:
– Эх, жалко, Ирину Павловну! Хорошая была женщина!
– Дядь Вить, а что, если и в правду?
– Что в правду?
– Ну, чертовщина, – понизив голос, пояснила Рита. – Вдруг и в самом деле не обошлось без какой-нибудь нечисти? Что если, у той женщины кто-то выпил всю кровь?
– Не дай Бог! – перекрестился завхоз, оглядываясь по сторонам. И вдруг прошептал:
– Тихо! Упыриха идет!
Действительно, в коридоре показалась пышная фигура Лапиной.
И Виктор Пантелеевич громко добавил:
– Ну, ладно, Рита, раз ты со всеми делами управилась, тогда до завтра!
– Ну, что, товарищ Симоненко, сегодня вы всем косточки успели перемыть? – язвительно произнесла Зоя Геннадьевна сквозь зубы.
– Делать мне больше нечего, – проворчал тот. – Я ведь с утра до вечера чаи с пирожными у себя в кабинете не распиваю. И попу не отращиваю, в отличие от некоторых.
– Хам, – процедила та, злобно сверкнув глазами, и поплыла дальше, неся перед собой огромную грудь.
Рита вышла на улицу, и там, у проходной, ее уже поджидал Корзухин.
– А ты чего пришел-то? – удивилась она.
– Да хотелось бы лично посмотреть на всех этих персонажей и потом описать их Валентину Сергеевичу, ему тоже предстоит наблюдать за ЗИЛом, – сказал Игорь. Он по-прежнему опасался за Риту, поэтому добавил:
– Да и тебя хотел проводить до дома. Буду это делать, по мере возможностей.
– Да ладно тебе! – улыбнулась уборщица. И тут же сообщила другу все новые подробности, какие удалось вызнать. Но вдруг замолчала и шепнула:
– Вот она!
На улицу вышла Лапина. С гордо поднятой головой она проплыла мимо ребят, казалось, ничего вокруг не замечая. Но в один момент вдруг сверкнула глазами и неожиданно уперлась взглядом в лицо Корзухина. Тот сразу ощутил на себе вампирский холод и невольно побледнел. Это непередаваемое ощущение невозможно было спутать ни с чем. Невольно захотелось отпрянуть, но Игорь сдержался.
Зоя Геннадьевна подошла к вишневым «Жигулям», поджидавшим ее неподалеку от проходной. За рулем сидел какой-то мужчина. И вампирша укатила, еще раз глянув из окна на Корзухина своим холодным змеиным взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.
___________
* Песня «Горная лаванда», музыка – Владимир Матецкий, слова – Михаил Шабров, исполнитель – София Ротару.
Глава 26
Корзухин шел по лесу. И долго уже брел, но тот все никак не заканчивался. С каждым мгновением становилось все темнее. И вот уже приходилось пробираться буквально на ощупь.
Стояла зловещая тишина. Но вдруг раздался треск веток и показался упырь. Тот самый, из разрытой могилы. «Странно, его же доктор пригвоздил осиновым колом?» – испуганно подумал Игорь. Но присмотрелся, и оказалось, что упырь вовсе не тот, а его снова преследовала копия Плоткина.
«А-а-а, Корзухин, вот ты мне и попался! Теперь тебе от меня не уйти! И Шарову твою тоже скоро уничтожу!» – злобно проскрежетал упырь, приближаясь и протягивая свои лапы все ближе и ближе…
Игорь с ужасом вскочил, открыл глаза и понял, что ему приснился очередной кошмар. Отвращение от увиденного вынудило содрогнуться: «И снова этот проклятый Плоткин!»
Остаток ночи прошел в размышлениях и переживаниях за Риту, и подумалось: «Нет, так и свихнуться недолго! Надо срочно что-то предпринять!»
В итоге в голове созрело решение, правда, без особой надежды: «Максимально загрузить себя работой! Прямо завтра. Чтобы больше не было ни секунды на всякие глупые мысли! Чтоб занять себя и свои мысли под завязку и избавиться от навязчивых снов про упыря Плоткина!»
***
Корзухин неспешно шел по тротуару вдоль роскошного старинного здания. Оно поражало своим величием. Это был исторический музей. С него только что убраны леса, и отреставрированное здание предстало во всей красе.
Для начала Игорь присоединился к одной из экскурсий. И краем уха услышал, что, оказывается, здесь проходила большая реконструкция. Музей долгое время был закрыт, и лишь неделю назад вновь распахнул свои двери для посетителей.
«Нам повезло!» – обрадовался Корзухин и обратился к одной из сотрудниц:
– Скажите, пожалуйста, я могу увидеть директора музея?
– Можете. Если, конечно, сумеете застать ее на месте. У нас сейчас такая суета в связи с открытием после ремонта, – призналась та и объяснила, как найти ее кабинет.
Игорь отправился искать. И вот он уже перед нужной дверью. Правда, никакой таблички на двери почему-то не было. В приемной тоже было пусто. Игорь немного потоптался в ожидании секретаря и приоткрыл дверь:
– Можно?
– Да, входите, – ответил приятный женский голос.
Корзухин зашел и оказался в просторном кабинете с высокими потолками. Через огромные окна, обрамленные строгими шторами, с улицы лилось много света.
Около большого стола стояла молодая красивая женщина. Она держала в руках заварочный чайник, собираясь наливать чай.
– Здравствуйте. Чем я могу быть вам полезна? – спросила женщина.
Игорь сразу отметил, до чего у нее был глубокий приятный голос. Еще оценил безупречную фигуру собеседницы. Ее темные волосы холодного шоколадного оттенка были гладко зачесаны и собраны в тугой узел. Темные глаза были невероятной глубины. Казалось, стоит только заглянуть, и сразу утонешь. Эти глаза изучали незнакомого юношу с доброжелательным интересом.
– Я хотел бы поговорить с директором, – немного растерялся гость.
– Это я и сеть. Александрина Геннадьевна к вашим услугам, – представилась женщина и протянула для приветствия руку.
– Игорь Корзухин, филолог, аспирант, – в ответ назвался тот. И тут же поправился:
– Почти аспирант. На днях поступаю в аспирантуру.
– Очень приятно! И что же привело вас к нам, почти аспирант Игорь Корзухин? – улыбнулась она.
– Я хотел бы у вас работать.
– Вот как? – Александрина Геннадьевна внимательно посмотрела на посетителя. – Давайте побеседуем. Пожалуйста, проходите!
Тот сел, а директор предложила:
– Может быть, чаю? Вы не против? Я как раз собиралась пить чай.
– Да, если можно.
– Вы знаете, теперь у нас творится такая суета, что совершенно нет времени даже чашку чаю выпить, – поделилась начальница и сама принесла еще одну чашку. – Своего секретаря я тоже послала помогать нашим девочкам.
– Вы, наверное, обратили, что на дверях нет табличек? И так кругом. Это всё последствия реставрации, – сокрушаясь, сообщила Александрина Геннадьевна.
– Я слышал, музей недавно открылся.
– Да. И кругом такой кавардак! – вздохнула та, взяв в руки блюдце с чашкой.– Нет, вы только не подумайте, я вовсе не жалуюсь. На самом деле я безумно счастлива, что совершилась реставрация, и наше старинное здание обрело новую жизнь. Но все это время мы существовали как в бесконечном переезде. Коробки, упаковки и прочее. Как один сплошной нескончаемый переезд!
– Я вас понимаю. Сам недавно переезжал, – посочувствовал Игорь.
– С основными экспозициями мы почти что разобрались. А вот что творится в запасниках! Там еще не початый край работы. Где взять столько времени, сил и сотрудников? Понятно, что потихоньку мы когда-нибудь все это разберем. Но ведь хочется побыстрее! Понимаете? – улыбнулась начальница.
Корзухин согласно кивнул.
– И это еще не все, – поделилась она. – Ведь нашему музею, наконец-то, выделили дополнительные помещения под хранилище. Целый новый корпус у нас теперь появился. И его тоже надо обустраивать.
Посетитель размешал в чашке сахар и сделал пару глотков, а начальница продолжила:
– Собственно я веду к тому, что вы, Игорь, пришли к нам как нельзя кстати. Нам теперь очень не хватает рабочих рук. Музею нужны сотрудники. И то, что вы здесь, для меня это – просто большая радость!
Услышав это, тот чуть не подпрыгнул от счастья: «Вот уж повезло, так повезло!» Корзухин едва сумел сдержаться, чтобы не завопить от радости и не вызвать подозрений.
– Итак, у вас есть высшее образование. Мы могли бы вас принять на ставку младшего научного сотрудника, – объявила Александрина Геннадьевна.
– Но я еще одновременно буду учиться в аспирантуре, – напомнил он.
– Конечно, конечно! Это тоже радует. Будем в своих стенах растить собственные научные кадры. Тогда мы можем взять вас на полставки. Или даже на четверть вас оформим, и будете приходить, когда сможете. Согласны?
– Еще бы! – воскликнул Игорь.
– Вот и замечательно! В наших запасниках столько экспонатов – как предметов, так и документов. Словом, работы – непочатый край! Так что, добро пожаловать в наш дружный коллектив, Игорь Корзухин! – широко улыбнулась Александрина Геннадьевна.
И тот отметил про себя, что у нее очень обаятельная улыбка. Невольно подумалось: «Этой женщине в кино бы сниматься! Всяких аристократок играть!»
Из музея новоиспеченный сотрудник вылетел как на крыльях. Хотя понимал, что придется разрываться между аспирантурой, мясокомбинатом и музеем. И когда все это успеть? Но об этом лучше пока не думать, все внутри радостно кричало: «Главное, что наше дело сдвинулось с мертвой точки! Столько всего теперь сможем разыскать!»
Игорь, весь как на иголках, подбежал к ближайшему автомату, но пришлось выстоять очередь. В кармане нашлись две копейки, вот уже набран номер квартиры тети Кати:
– Алло! Валерка, это ты? Ты даже представить себе не можешь, что мне удалось! Меня берут на работу в исторический музей!
– Тебя? В музей? – очень удивился тот. – Но по плану у нас все музеи и прочие места были после поступления. Ты же сам только что меня убеждал, что мы не должны отклоняться от намеченного!
– Да мало ли что я говорил?! – закричал Корзухин. – Такая удача! Теперь от меня ни одна информация не ускользнет! Да еще и директор там – то, что надо!
***
Доктор Носатов вышел пройтись по глухой, забытой Богом деревеньке. Костыли закинуты подальше, и настроение от этого сделалось приподнятым. Бабка-знахарка своими травами и заговорами основательно подлатала этого неугомонного охотника за вампирами.
Валентин Сергеевич вернулся в избушку, что стояла на самом краю поселения. Бабка-знахарка глянула на своего пациента и довольно объявила:
– Ну, вот, теперь как новенький!
Тот тоже глянул на себя в зеркало и оценил: «Что ж… Вполне готов к новым битвам».
– Не связывался бы ты больше с упырями! – словно догадавшись, о чем он думал, принялась увещевать бабка.
– Помолчи, карга старая! Ишь раскудахталась, – нехотя и довольно грубо ответил доктор. Но это было не со зла, можно даже сказать, любя. На одну из этих новых битв охотник как раз и собирался.
– Ладно, прощай, бабка! Спасибо тебе за все! Не поминай лихом! – простился Валентин Сергеевич с хозяйкой, закинул на плечо ружье и зашагал прочь.
«Ничего, прорвемся! Теперь-то я ученый. Так что, держись, тварь!» – уже выходя за околицу, пробормотал охотник. На этот раз он все продумал до мельчайших деталей, постарался учесть всю специфику борьбы с разгуливающими по лесам упырями. Больше Валентин Сергеевич не намерен был ни проигрывать, ни оказаться раненым, ни, тем более, убитым.
Бабка стояла и смотрела, как доктор Носатов уходил по пыльной дороге прочь. И, смахнув слезу уголком платочка, пробормотала себе под нос: «Ох, не ту судьбу ты себе выбрал, соколик! Ох, не ту! Накличешь на себя беду неминуемую и сгинешь с этими упырями!»
Глава 27
«Кто же тебя, тварь, снова выпустил на белый свет? Хотелось бы знать, кто этот таинственный раскапыватель могил? Тот же самый, что и в прошлый раз или нет?» – ломал голову Валентин Сергеевич, направляясь на опасную охоту и понимая, что эти гадания сейчас совершенно бесполезны.
В рюкзаке лежал новенький осиновый кол. Его доктор Носатов выточил собственными руками, сидя на лечении в знахаркиной избе, и теперь очень хотелось поскорее применить его по назначению. Но с этим как раз проблемы.
Впереди ждала совершенно неизвестная местность. Если лес в районе «Буревестника» был более или менее знаком, да и баба Нюра могла придти на помощь, то теперь совсем не понятно, где искать то проклятое место. И никаких знакомых в этих краях отродясь не водилось, а афишировать свое присутствие перед посторонними не хотелось.
«И где же мне искать это чертово логово?» – приближаясь к месту охоты, думал Валентин Сергеевич. Впервые зайдя в этот незнакомый лес, он невольно замер. И даже промелькнула мысль, что, наверное, поступил очень глупо, когда решил отправиться сюда в одиночку.
«Но отступать поздно. Что сделано, то сделано! Значит, пойду один и стану действовать по обстоятельствам», – твердо сказал себе охотник. И с холодной головой приступил к поискам, причем делал это, проявляя большое упорство.
В итоге при свете дня исхожено все вдоль и поперек. Интуитивно выисканы самые глухие и гиблые места. Времени на эти поиски убито много. Но все бесполезно.
«А, может, ну, ее к черту, эту могилу? Что, если взять да и бросить эту нечисть там, где ее подстрелю?» – вдруг подумал доктор. Но потом немного остыл и решил: «Нет, так не пойдет. Обязательно надо вернуть упыря туда, откуда он вылез. Так будет лучше. Да и мне спокойнее. Пригвозжу тварь намертво к его, так сказать, родной могиле».
Наконец, упрямство победило. «Так вот же оно, это проклятое логово!» – воскликнул Валентин Сергеевич, когда все-таки удалось набрести на нужное место. Медленно приблизился и заглянул вниз.
Раскопанная яма явно свидетельствовала о том, что некоторое время назад кто-то целенаправленно сюда пришел с какой-то одному ему ведомой целью, разрыл ее и выдернул осиновый кол из груди упыря.
«Но где же этот кол?» – удивился охотник и принялся его искать. Но сколько бы он не старался, обнаружить его так и не удалось. Подумалось: «Странно… Не мог же осиновый кол сквозь землю провалиться? Или раскапыватель могил утащил его с собой?»
Во время этих поисков в густой высокой траве доктор обо что-то споткнулся. «Черт бы тебя побрал!» – выругался он на неожиданное препятствие, раздвинул траву и обнаружил, что это был камень.
«Какой-то булыжник… И он похож на надгробный», – решил Валентин Сергеевич. Наклонился, разглядел какие-то странные знаки и удивился: «Уж не о таких ли говорил Валерка? Неужели действительно этим занимается один и тот же человек?»
Охотник вытащил из рюкзака огрызок карандаша и листок бумаги и зарисовал все, что было изображено на камне.
Оставалось запомнить этот участок леса и где-нибудь неподалеку подыскать удобное место для засады. Доктор, наученный горьким опытом, деревья теперь обходил стороной. На этот раз хотелось подыскать какую-нибудь подходящую низину, чтобы спрятаться там как в окопе.
Наконец, удалось наткнуться на небольшой овраг. Он подходил идеально. «Вот засяду тут, улягусь поудобнее с ружьем, и все будет перед глазами как на ладони. Главное, чтобы упырь явился с нужной мне стороны. Но вот как это угадать? Что так, что этак – одна сплошная лотерея!» – подумал Валентин Сергеевич и вздохнул. Но делать нечего, теперь оставалось лишь ждать.
***
Время тянулось мучительно долго. Зато сумерки опустились довольно быстро. Стояла полная тишина. Даже днем не было слышно ни одной птицы, а уж ночью и подавно отсутствие звуков стало зловещим. «Гиблое место», – не удивился доктор, притаившись на склоне оврага.
В кромешной темноте такая тишина сильно давила на психику. Но мысли о мистике отброшены усилием воли, и все внимание направлено на то, чтобы прислушиваться, не хрустнет ли где-нибудь поблизости ветка.
Долгое время ничего не происходило. Охотник посмотрел на часы и едва разглядел, что стрелки приближались к двенадцати. И лишь когда настала глухая полночь, вдруг послышался треск веток. Валентин Сргеевич замер как хищник перед добычей, пытаясь понять, с какой стороны приближается шум.
Кусты зашевелились. И только теперь стало понятно, что звук идет с другой стороны оврага, совсем не там, где устроена засада. Срочно пришлось менять место.
Охотник, ловко, в три прыжка переметнулся на другой склон. Но драгоценные секунды упущены, да и упырь все-таки уловил какое-то движение в овраге и развернулся в эту сторону.
Доктор вскинул ружье и замер. Теперь монстр двигался прямо на него, причем он оказался еще больше и мощнее прежнего.
«Походи поближе, тварь!» – беззвучно, одними губами, азартно прошептал Валентин Сергеевич. И нажал на спусковой крючок.
Раздался выстрел, а вслед за ним округу огласил дикий рев. Упырь уже был на краю оврага. Охотник не понял, попал он или нет, и для верности прицелился еще раз и снова выстрелил. В следующий миг доктор упал, поскольку прямо на него рухнул монстр.
Через некоторое время Валентин Сергеевич пришел себя и осознал, что прямо на нем лежит большая мерзкая туша. «Ах, ты, нечисть!» – пробормотал охотник и попробовал пошевелиться, чтобы выбраться из-под упыря. Тот по-прежнему оставался недвижим.
Доктор ловко, словно угорь, выскользнул на свободу и откинул упыря в сторону. И лишь теперь стало возможно рассмотреть, что серебряная пуля угодила монстру прямо в сердце.
«Уф! – Валентин Сергеевич устало, но удовлетворенно вытер лоб и сел на землю. – Хвала бабке! Хорошо старая подлатала меня и поставила на ноги. Что бы я без нее теперь делал?!»
«Ладно, теперь не время рассиживаться. Кроме меня никто не оттащит эту падаль туда, где ей самое место», – охотник встал и кое-как выбрался из оврага, таща за собой отвратительную тушу.
Теперь оставалось оттащить упыря к его могиле. Усилий пришлось приложить немало. Но доктор, не смотря на усталость, не бросил этого занятия, твердо решив, что успокоится лишь тогда, когда скинет тело в могилу.
Наконец, Валентин Сергеевич достал из рюкзака осиновый кол, размахнулся и изо всех сил воткнул его прямо в сердце поверженного врага с победным криком: «На, тварь, получи то, что заслужил!»
Засыпав могилу, охотник удовлетворенно кашлянул и без лишних слов вскинул ружье на плечо и покинул место битвы.
Несмотря на мрачную обстановку и большую усталость, во всем теле ощущались подъем, прилив сил и радость за сделанное. Да еще и серебряные пули остались в запасе. На этот раз все обошлось как нельзя лучше.
***
Доктор Носатов сидел с Игорем в сквере на лавочке, уже сообщив подробности своей охоты. Корзухин был счастлив, что на этот раз охотнику удалось благополучно вернуться, и в ответ рассказал про ЗИЛ, выложив все, что стало известно от Риты.
– Да, Игорь, ты знаешь, кто мне недавно работу предлагал? – вдруг сказал Валентин Сергеевич. – Свистунова! Ты же помнишь ее?
– Свистуха? – удивился тот. – Как не помнить!
В памяти невольно промелькнуло, как старшая пионервожатая «Буревестника» однажды к нему клеилась, и подумалось: «Забудешь такую!»
– Да, она самая.
– И что она, все такая активная, боевая и крикливая?
– Не то слово! Так вот, оказалось, что теперь Наталью Борисовну назначили директором пионерского лагеря, – сообщил доктор.
– М-м-м, растет Свистуха, – присвистнул Игорь. – И что это за лагерь? Не «Буревестник» же?
– Нет, конечно. Это пионерлагерь имени Аркадия Гайдара. Находится где-то в Калининской области. Но это еще не всё. Она разыскала меня и предложила этим летом там поработать.
– Валентин Сергеевич, а вы что?
– Наталья Борисовна долго меня уговаривала, мол, там природа отличная. И здоровье можно подправить как в санатории, – сообщил тот.
– И вы приняли это предложение?
– Этим летом никак не могу, сам понимаешь, сейчас не до лагерей и курортов. Я сказал Свистуновой, что, возможно, отправлюсь туда будущим летом, чтобы она меня имела в виду. Кстати, я уже побывал там. Ты знаешь, Наталья Борисовна не обманула, там действительно красотища! А еще недалеко от лагеря находится шикарный старинный парк, и в нем сохранилась бывшая усадьба каких-то графов. Не помню, каких. Кажется, Чарских.
– Что?! Чарских?! – закричал Корзухин от изумления и аж подпрыгнул.
– Кажется, да. А что такое? – удивленно посмотрел на него доктор.
– Да это тот самый граф, переписку которого я обнаружил в архиве в Куйбышеве!
И Игорь рассказал все, что ему удалось узнать.
– Так, так… – процедил сквозь зубы Валентин Сергеевич. – Снова вампиры. На этот раз, тверские. И что же, действительно придется нам в Калинин ехать?
– Пока не надо. Рановато еще. Но информация о лагере очень интересная. Возможно, я тоже туда отправлюсь на будущее лето. Посмотрим, как в Москве дела пойдут, – ответил Корзухин и сообщил о таинственном кольце графа Чарского и о надписи на латыни «Utinam magna evigilatio sit! Sit magna potentia renasci!»
– Латынь, говоришь? Да настанет великое пробуждение… Да возродится великая сила… – задумчиво повторил доктор. – Ну, надо же! Прямо как о моих упырях сказано. Кто-то же их освобождает и устраивает им пробуждение?
– Пока не вижу связи ваших упырей с моим кольцом. Но все это действительно очень запутанно и странно, – нахмурился Игорь. – Но то ли еще будет дальше?
