Эльза Кексель
Пищеблок 3. Пробуждение
Глава 16
– А теперь мы приступаем к самой торжественной части нашего праздничного мероприятия, к награждению лучших из лучших! – объявила со сцены директор школы Ирина Мартынова, и к ней вышел помощник с золотой медалью на подносе.
Ирина Львовна, сияя, как до блеска начищенный самовар, звонким, хорошо поставленным голосом торжественно произнесла:
– А сейчас на сцену приглашается гордость нашей школы, гордость всего района да и вообще всего города. Друзья, наверняка, вы все уже догадались, что речь идет о нашем лучшем ученике, о нашем лучшем выпускнике и, наконец, о лучшем представителе нашей комсомольской организации, то есть о Валерии Лагунове! Прошу!
Но тот не сдвинулся с места, поскольку мысленно находился далеко отсюда, старался понять, что за каракули были начертаны на том злополучном камне на могиле упыря.
– Валер, ты спишь что ли? – раздался рядом голос Риты, и последовал толчок локтем в бок.
– Что ты сказала? – очнулся тот.
– Иди, говорю, на сцену! – просияла Шарова. В этот момент она очень гордилась своим другом.
Лагунов нехотя поднялся с места и направился к сцене. Большой актовый зал был переполнен, и все вокруг дружно хлопали. Но купаться в лучах славы почему-то не хотелось.
То ли отсутствовало настроение, то ли все мысли были заняты другим. Неизвестно, как насчет огня и воды, но испытание медными трубами этот круглый отличник и золотой медалист сегодня прошел бы с легкостью.
– Валерий, я с особой радостью и гордостью вручаю тебе эту заслуженную награду, самую высокую, какой только может добиться советский школьник! – сияя, продолжила директор. – Отныне эта золотая медаль по праву твоя! Надеюсь, что это лишь начало, и эта медаль послужит мощным стартом в твоей дальнейшей взрослой жизни. Верю, что в будущем, благодаря своим новым достижениям, ты еще заслужишь много наград.
Ирина Львовна сияла так, будто сама только что получила золотую медаль. Она, стоя на сцене, высокая, невероятно стройная, затянутая в идеально скроенный костюм, купалась в овациях и считала себя самой главной составной частью учебного процесса, тем мотором, без которого ничего этого было бы не возможно.
Лагунов вернулся на свое место, держа в руках аттестат о среднем образовании и золотую медаль.
– Поздравляю! – повернулась к другу радостная Рита.
– Ты знаешь, я волнуюсь, – неожиданно признался тот. – От Корзухина до сих пор нет никаких известий. Все ли у него в порядке?
– Я тебе поражаюсь! – возмутилась Рита. – Ты хотя бы сейчас, один-единственный вечер, можешь не думать обо всем этом? Сегодня же наш выпускной!
Шарова так готовилась к этому вечеру, так наряжалась, а Валерка, похоже, собирался все ей испортить.
– Извини, – пробормотал тот. А сам подумал: «Игорь хорошо все-таки придумал, что можно разделить кровь на маленькие порции и заморозить их в морозилке».
Действительно, Корзухин сказал тогда друзьям, что если аккуратно использовать эти дозы, то их должно хватить до его возвращения из Москвы. И крови действительно пока хватало. Но она уже подходила к концу, а от Игоря пока ни слуху, ни духу. Лагунова это очень тревожило.
– Дорогие выпускники 1985 года! Вы вступаете во взрослую жизнь в особое время, – продолжила толкать речь Ирина Львовна. – Как сказал наш генеральный секретарь на XXVII съезде коммунистической партии Советского Союза, наступает эпоха обновления и гласности. И вы, как комсомольцы, всегда должны находиться в первых рядах, чтобы продолжить строить наше светлое будущее!
«Вот ее понесло! – подумал Валерка. – Про светлое будущее на новый лад. И стройными рядами пойдут строить, конечно же, все те же самые лица. И наша директриса, конечно же, в первых рядах. Не сомневаюсь, что еще и Плоткин там окажется».
Лагунов по-прежнему видел в Ирине Львовне лишь предводительницу пиявцев, которой она когда-то стала, когда тысячелетний стратилат создал в школе свой пищеблок.
Рита все эти пламенные речи пропустила мимо ушей, но по другой причине. Ее охватила безудержная эйфория. «Неужели я действительно сдала эти проклятые экзамены?! Даже не верится!» – думала Шарова, прижимая к груди свой аттестат. Хоть он и не был такой заслуженный как у Валерки. Даже одна тройка затесалась, по химии.
Теперь Рита не могла дождаться, когда же, наконец, закончатся все речи и выступления и начнется настоящий выпускной. Эта выпускница больше всех жаждала танцев и планировала стать королевой дискотеки.
Бабушке еще в конце зимы удалось достать в магазине отрез роскошной ткани. Это был тонкий красный велюр. Из него бабушка сшила внучке самый модный наряд, какой только смогли разыскать в журналах мод.
Получилось шикарное платье с объемным верхом, рукавами «летучая мышь» и узкой мини-юбкой. Завершала этот яркий образ брошь-цветок, сшитая из той же ткани, что и платье.
В этом наряде Шарова выглядела как зарубежная звезда. Образ был дополнен пышной прической, с эффектом химической завивки. И теперь эта экстравагантная выпускница резко выделялась на фоне других одноклассниц, приведя их в восторг.
– Рит, ты такая модная сегодня. Как из Прибалтики приехала! – ахали девчонки. – Признавайся, где достала такое шикарное платье?
– Угадали! Мне его привезли из Риги по большому блату, – соврала та, довольная произведенным эффектом.
А Лагунов даже на выпускной явился с комсомольским значком и этим выделялся среди окружающих.
– Валер, а ты ничего не перепутал? Тут же не комсомольское собрание, а выпускной бал вообще-то, – хмыкали одноклассники. Они не поняли такого рвения. В итоге решили, что этот отличник и активист окончательно сделался приспособленцем, явно решил продвинуться в горком комсомола, для того и пускал пыль в глаза директрисе.
Валерка ни на что не обращал внимания. Этот комсомолец знал, что он тут не один такой. Еще один красный значок-оберег был у Риты, но изящно прикрытый лепестками пышного цветка.
***
«Ma-ma-ma, mamma Maria ma…»* – неслось над танцполом. Долгожданная дискотека началась под итальянское диско.
Шарова приняла важное решение: признаться в этот вечер Лагунову в своих чувствах. И теперь, в ожидании подходящего момента, мысленно готовилась к этому, подбирая нужные слова.
Начался медленный танец. Рита надеялась, что Валерка пригласит ее, но этого так и не произошло. Шарова расстроилась. Но тут к ней подошел парень из параллельного класса, и пришлось танцевать с ним.
Тогда Рита дождалась, когда диск-жокей объявит белый танец и решительно направилась в сторону друга.
– Валер, ты не против?
– Конечно, нет, – ответил тот, хотя на самом деле, танцевать ему совсем не хотелось.
Шарова положила руки на плечи другу, а он осторожно дотронулся ладонями до ее талии.
Ближайшие три минуты превратились для влюбленной в настоящую пытку. Безумно хотелось признаться в своих чувствах. Когда, как не сейчас? Вокруг шумная толпа, и никто посторонний не услышит…
Но Рита так и не решилась проронить ни слова. Втайне она надеялась, что Валерка вдруг возьмет и сам что-то скажет. Но он тоже молчал.
Медленный танец закончился, и снова загрохотало диско. Шанс упущен, со вздохом подумала влюбленная.
Но тут неожиданно на помощь пришел диск-жокей. Он поставил хит группы «Джой». Шарова поняла, что это еще один шанс и отважно подбежала к Валерке и, потянув его на танцпол, крикнула:
– Хватит тут стоять! Пошли танцевать!
«Queen of my heart, queen of my soul. Oh, Valerie!»** – начала подпевать Рита. И вдруг прокричала другу на ухо:
– Валер, я люблю…
Запнулась и тут же продолжила:
– Я просто обожаю эту песню! А ведь она – про тебя!
– Но, там вроде бы речь идет о девушке по имени Валери, – возразил тот.
– Переведи, пожалуйста, ты же в английском шаришь.
– Сейчас попробую.
Он начал переводить:
– Я сижу на ступеньках в поисках королевы моего сердца. Люди зовут меня мечтателем, но я не хочу больше жить один… Ля-ля-ля…
Лагунов дальше не совсем понял, запнулся, а затем продолжил:
– Ты холодна как лед… Королева моей души, моих эмоций, моего сердца. О, Валери! Ля-ля-ля… Она просто смеется надо мной… До любви ей нет никакого дела, и даже глубокий океан не сможет смыть мою душевную боль…
– Холодна как лед… – повторила Рита. И заметила:
– По-моему, эта песня действительно про тебя.
– Что?
– Ну, ты же сам перевел: «До любви ей нет никакого дела». Валер, один в один про тебя!
– Но я же говорю, что тут речь о девушке.
– Да какая разница?! – вдруг вспылила Шарова. – «И даже глубокий океан не сможет смыть мою душевную боль…»
И она стремительно направилась от друга прочь, в гущу танцующих.
«Что это с ней?» – опешил Лагунов, удивленно глядя ей вслед. – Queen of my heart… Это я что ли? Так это… Это признание что ли?»
____
* Песня «Mamma Maria», музыка – Dario Farina, слова – Cristiano Minellono, исполнитель – группа «Ricchi e Poveri».
** Песня «Valerie», автор – Michael Scheiсkl, исполнитель – группа «Joy».
Глава 17
Втайне от учителей выпускники принесли на праздник «игристое». Парням удалось удачно замаскировать бутылки под пиджаками. Улучив удачный момент, выпускники откупорили «игристое» и по-братски пустили его по кругу. Пузырьки газа быстро побежали по венам, и праздник стал еще веселее.
– Ребята, ведь до рассвета уже не далеко! Пора выдвигаться! – наконец, крикнул кто-то из выпускников.
– Точно! Пора! – сразу поддержали остальные и всей толпой устремились на набережную.
Вчерашние школьники весело галдели. Лишь один Валерка не радовался. Восход солнца вряд ли мог доставить вампиру радость, хоть тот и был надежно защищен значком-оберегом.
Шарова, напротив, после пары глотков «игристого», расхрабрилась и решила пойти ва-банк.
Из-за горизонта показался краешек малинового диска солнца. Теперь все внимание одноклассников было устремлено туда, помешать никто не мог. Лишь Рита смотрела не на рассвет, а на Лагунова.
– Валер… – начала влюбленная и тут же замолчала.
– Что? – повернулся тот к ней.
Шарова неотрывно глядела в его глаза. Они сегодня были поразительно синие. Стало понятно, что молчать уже невозможно. Но тут пришло осознание и ужас от того, голове полная каша и никак не получается подобрать нужных слов.
– Валера, я… – и тогда влюбленная быстро приблизилась к лицу Лагунова и решительно поцеловала его.
Ощутив мягкие нежные губы, тот остолбенел от неожиданности. А Шарова тут же побежала прочь и затерялась в толпе одноклассников.
«Ура-а-а!» – вдруг раздалось на весь берег. «Наш первый взрослый рассвет!» – радостно вопили выпускники.
***
Утром вернувшись домой, Валерка упал на кровать и быстро вырубился. А когда проснулся, то долго думал о том, что произошло там, на набережной: «Что это было? Поцелуй Риты…» Это было так внезапно, налетело как ураган и тут же снова исчезло. Может, почудилось?
Лагунов явился по графику в квартиру Корзухина за очередной порцией крови. Пришла и Шарова. Она выглядела совершенно спокойной, будто накануне ничего и не произошло.
– Рит, а что это было? – все же решился спросить Валерка.
– Где? – непонимающе уставилась на него та.
– Там, на набережной.
– Когда?
– На выпускном, когда ходили встречать рассвет.
– А что там было такого необычного? Мы с ребятами все вместе встречали рассвет. Как это делают все выпускники. В общем, ничего особенного, – равнодушно пожала плечами Рита. – Валер, ты о чем?
– Но… – тот пребывал в замешательстве и не знал, что сказать. Такого поворота Лагунов не ожидал. «Ну, не приснилось же мне все это?!» – удивленно подумал он.
Наконец, тихо решился просить:
– Рита… А тот поцелуй?
– Какой поцелуй? – как-то неестественно удивилась подруга. Затем сделала вид, что соображает, и после театральной паузы воскликнула:
– Ах, поцелуй!
Она засмеялась и объяснила:
– Все очень просто. Был такой красивый рассвет, что я невольно растрогалась. Восторг накатил, чувства какие-то нахлынули и начали меня переполнять. Ну, типа детство закончилось, взрослая жизнь начинается и все-такое…
Валерка недоверчиво смотрел на подругу.
– Вот я на эмоциях и поцеловала тебя. В общем, не обращай внимания! – заключила та, махнув рукой. – Я удостоверилась еще раз, что аттестат о среднем образовании у меня в кармане, и успокоилась. Теперь я – свободный человек!
Лагунов удивленно посмотрел на подругу: она сейчас играет роль и говорит искренне? Понять было трудно. То ли Шарова – отличная актриса, то ли действительно все просто почудилось.
Оставалось лишь растерянно почесать затылок: «Так, выходит, Рита не влюблена в меня? Кажется, я сам себе напридумывал что-то лишнее. Выходит, зря ломал голову?»
– Ладно, Валер, хватит уже болтать о всяких глупостях! – бодрым голосом прервала неловкую паузу подруга. – Пора бы уже и делом заняться!
И они отправились на кухню, к холодильнику. Там, их поджидала очередная порция «еды». Лагунов достал из морозилки пару кубиков с замороженной кровью.
– Да-а-а… Не густо, – протянула Рита. – Порции стали совсем крошечными. Одной хватит на один укус комара. Может, хотя бы по две возьмем?
– Нельзя, – покачал головой тот. – А то все закончится раньше времени. Ничего не поделаешь.
Надутые губы выдали недовольство Шаровой.
– Но хотя бы так – уже хорошо! – поспешил утешить ее Валерка.
– Да-а… Что-то Игорь совсем запропастился.
– Главное, чтобы ничего не случилось в Москве. Неспокойно мне как-то. Знаешь, а может, мне самому все-таки взять да и устроиться работать на мясокомбинат?
– Не надо, Валер. Я еще потерплю, – пообещала Рита.
– Держись! Надеюсь, Игорь со дня на день появится, – ободрил ее тот. Но, несмотря на это, сам снова ощутил внутренне беспокойство. Чувствовалось, что постепенно начинается жажда крови, и с каждым днем она будет только расти.
***
Доктор Носатов шел по дороге по направлению к пионерскому лагерю «Буревестник». Его взгляд цепко оглядывал окрестности и говорил о многом.
Если бы кто сейчас попал под этот «прицел», то почувствовал бы себя расстрелянным – до того Валентин Сергеевич был настроен решительно. В его сумке лежало ружье и серебряные пули. Доктор максимально быстро сумел раздобыть их и теперь спешил разделаться с упырем.
– Нюра, открывай! Свои пришли! – громко и требовательно постучал гость, подойдя к зданию бывшей кухни.
– Свои все дома, – проскрипел из-за двери недружелюбный голос.
– Открывай, говорю! Время не терпит!
– Валька, ты что ли? – хозяйка, наконец, узнала знакомый голос.
– Я! Кто же еще рискнет нынче забраться в эту глухомань, кроме меня?
Дверь медленно отворилась. Баба Нюра пристально вгляделась. Видела она прекрасно, но в последнее время больше не доверяла своим глазам и не верила больше никому.
– А ты чего это такая подозрительная стала? Случилось чего? – спросил Валентин Сергеевич.
– Случилось, случилось… – мрачно пробубнила та, вздохнула и в красках сообщила все то, что гость уже знал от Игоря.
– Значит, так, Нюра, я не затем явился, чтобы тут с тобой лясы точить, охать и трястись от страха, – объявил гость. – Я собираюсь немедленно отловить этого упыря.
– Да ты что, Валя! – испуганно замахала руками хозяйка. – Это не та тварь, которую по силам отловить простому человеку. Наши-то деревенские до сих пор все целы только потому, что так же, как и я, прячутся по домам. Упырь уже троих моих самых сильных и смелых псов растерзал, как слепых щенят. А уж тебе и подавно достанется по первое число!
– Не бойся, меня не растерзает. Не на того нарвался! – твердо заявил Валентин Николаевич.
Он уточнил у бабы Нюры кое-какие подробности, чтобы попытаться понять логику упыря и выстроить план по его отлову.
– Игорь сказал, что Валерка спрятал у тебя осиновый кол.
– Точно. В чулане он лежит, – подтвердила хозяйка и принесла кол.
– Да-а-а… – задумчиво покрутил его в руках доктор. – Настоящий… Пора бы уже вернуть его на прежнее место. Нюра, я заберу эту деревяшку с собой.
– Бери, мне-то что, – ответила та. – Валь, ты только береги себя. Не лезь на рожон-то!
– Нюра, ты не волнуйся! Я сделаю все быстро, четко и аккуратно, как операцию по удалению аппендицита. Устраню упыря и сразу пригвозжу его осиновым колом. Как муху!
С таким боевым настроем доктор и выдвинулся из «Буревестника» в сторону леса.
Деревья зловеще шумели, словно предостерегали от неосторожного шага. Охотник, не обращая на это внимания, спокойно изучил местность, выбирая подходящее место.
Для засады выбрано огромное раскидистое дерево, широко раскинувшее свои больше ветки. «Вот здесь-то я тебя, гад, и дождусь», – решил Валентин Сергеевич. И с ловкостью, которой позавидовал бы любой подросток, вскарабкался по стволу.
Наверху обнаружилась удобная площадка из ветвей, на которой охотник на вампиров и разместился для долгой засады. Вынул ружье, зарядил его, и положил перед собой. Заодно достал сухарей для перекуса. «Вот теперь можно и подождать с комфортом», – удовлетворенно подумал он.
Незаметно сгустились сумерки. Ветер утих, и наступила тишина, такая тревожная и звенящая, что у кого угодно, в конце концов, могли бы сдать нервы. Но только не у Валентина Сергеевича. Тот все так же терпеливо ждал, не шелохнувшись. Цепким взглядом сокола, ищущего добычу, он вглядывался в густую глубину леса.
Уже в полной темноте где-то вдалеке вдруг захрустели ветки, и раздалось что-то похожее на рычание. Доктор изо всех напряг зрение, пытаясь хоть что-то разглядеть. Ничего.
Шум усилился. Кто-то приближался. Стало окончательно понятно, что это вовсе не животное, никакой не медведь.
«Упырь!» – понял охотник и приготовил ружье, он ждал, когда тварь приблизится и окажется на полянке перед деревом. Благодаря лунному свету, в этом месте было более светло.
Наконец, показалось чудовище. Увидев его, даже такой бывалый человек, как доктор, и тот невольно отшатнулся. Отвратительнее ему еще ничего в своей жизни видеть не доводилось.
Валентин Сергеевич прицелился, но сразу стрелять не рискнул, решил: «Серебряные пули нельзя использовать попусту. Промахиваться нельзя. Надо так, чтобы наверняка. Подпущу-ка эту тварь поближе!»
Но это уже было опасно для самого охотника. Приблизившись, упырь почувствовал присутствие человека, и его охватила ярость. Монстр остановился, покрутил головой, вдруг взревел и направился в сторону дерева, на котором скрывался доктор.
Тот снова вскинул ружье, прицелился и выстрелил.
«Черт! Мимо!» – воскликнул Валентин Сергеевич. Услышав звук выстрела, упырь окончательно рассвирепел, кинулся к дереву и принялся со злостью его царапать, пытаясь сломать. Но толстый ствол не подавался.
Тогда упырь раскинул руки, обхватил дерево и попытался взобраться наверх.
Доктор снова прицелился. Разглядеть цель в самом низу сильно мешали ветки. Выстрел. Снова мимо. «Мазила!» – обругал себя охотник. Дело принимало плохой оборот.
Упырь уже начал карабкаться по стволу. Очень неуклюже, но постепенно приближался все ближе. И, почуяв легкую добычу, радостно заревел: «Ы-ы-ы!»
Глава 18
«Какой же я осел! Засаду надо было на земле делать!» – запоздало осознал свою ошибку охотник.
Стало понятно, что если он сию минуту не найдет какого-нибудь спасительного решения, то влипнет в скверную историю. И тогда даже серебряные пули уже не спасут от кровожадного упыря. Сердце бешено заколотилось, а голова заработала с утроенной силой.
«Эх, сейчас было бы хорошо эту нечисть снизу подстрелить!» – подумал Валентин Сергеевич. И быстро оглядел боковые ветки, пытаясь прикинуть, можно ли как-то спрыгнуть вниз. Это было опасно – слишком высоко.
И тут неожиданно осенило: надо спускаться вниз, прямо навстречу упырю. Размышлять некогда, счет шел на секунды. Решено: чем ниже, тем безопаснее можно спрыгнуть вниз с боковой ветки.
И доктор начал спускаться. Он сползал вниз ровно до того опасного места, когда монстру уже не составляло труда зацепить лапой свою жертву.
«Ы-ы-ы!» – снова взвыл упырь. Теперь он находился совсем близко. Охотник глянул и тут же невольно отвернулся, до того глазам предстало мерзкое зрелище.
Чудовище попыталось схватить Валентина Сергеевича. Но тот резко подался влево от ствола, с кошачьей ловкостью переместившись по толстой ветке к самому ее краю.
В темноте все равно прыгать опасно. «Была – не была!» – крикнул доктор, вцепился покрепче в ружье и отважно сиганул вниз.
Приземление оказалось очень неудачным. Охотник сильно ударился. «Черт!» – выругался он, попытался повернуться на другой бок и встать, но не смог и лишь застонал от боли. Похоже, поранился. Пришлось приложить усилия и просто откатиться подальше от дерева.
Упырь увидел, что добыча оказалась на земле, и тоже пополз вниз, причем получалось это у него удивительно проворно.
Валентин Сергеевич еще раз сделал отчаянную попытку встать, но понял, что не может. Вскинуть ружье тоже не вышло, правая рука болела и не шевелилась. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не застонать.
Упырь за несколько прыжков оказался около своей добычи и попытался ухватить ее за ноги. Доктор начал брыкаться изо всех сил, понимая, что иначе его ждет незавидная участь одного из псов бабы Нюры.
И тут монстр одним мощным ударом разодрал когтями ногу охотника, и из нее хлынула кровь. От ее вида чудовище дико взвыло от радости.
«Ах, ты гад!» – закричал Валентин Сергеевич, изо всех сил лягнул упыря и еще раз попытался откатиться немного в строну, чтобы появилось место для маневра.
Доктор снова схватил ружье, но уже левой рукой, и попытался выстрелить, хоть это оказалось очень неудобно. Раздался выстрел, упырь взвыл. Но было непонятно, цель поражена или нет.
Тогда охотник прицелился, насколько это было возможно одной действующей рукой, и выжидал момент, чтоб уже наверняка поразить монстра. А тот как раз собирался нанести главный удар.
«Получи, нечисть!» – яростно прошептал Валентин Сергеевич и выстрелил упырю прямо в сердце. «Ы-ы-ы!» – завопило чудовище и мешком рухнуло на землю. В этот момент доктор тоже вырубился, силы окончательно его покинули.
***
На поляне воцарилась полная тишина. Упырь валялся, пронзенный серебряной пулей. Рядом лежал охотник, истекающий кровью. И лишь равнодушная луна безразлично взирала на эту ужасную картину.
«Валя! Ва-ля-я!» – вдруг откуда-то раздался тихий испуганный голос. Как гром среди ясного неба, на месте битвы появилась баба Нюра. Рядом с ней семенил один из ее псов, самый смелый и преданный из оставшихся.
Повариха с глазами, квадратными от страха, осторожно продвигалась вперед, будто все еще сомневалась, идти ли ей дальше или лучше сбежать от греха подальше.
И тут перед ней предстала страшная картина. Упырь, державший в диком страхе всю округу, сражен наповал. Но повержен и охотник.
Баба Нюра, едва глянув на чудовище, тут же в ужасе от него отшатнулась, спешно перекрестилась и кинулась к доктору: «Валя, ты жив?»
В ответ тишина. С замирающим от страха сердцем повариха наклонилась над телом, увидела окровавленную ногу и горько всхлипнула: «Похоже, покойник».
Но тут раздался едва слышный стон.
«Валя? – встрепенулась та. – Ты жив? Похоже, живой!»
Баба Нюра засуетилась. Что же делать? Ведь у нее с собой ничего не было. Она и оказалась-то тут буквально чудом. Ноги сами привели. Повариха и сама не смогла бы объяснить, как она сюда попала, ведь все последнее время ее невозможно было выманить из дома, тем более, ночью.
Будто какая-то неведомая сила приказала: «Нюра, ступай и помоги доктору!» И повариха зажмурила глаза и отправилась в опасный путь. Вернее, осторожно кралась в ту же сторону, куда ушел охотник на вампиров.
И теперь, когда упырь оказался повержен, баба Нюра поначалу растерялась. Но быстро спохватилась, схватила за край своей длинной ситцевой юбки и резко оторвала от подола большой кусок.
Этой тканью повариха крепко перевязала раненому окровавленную ногу, приговаривая: «Вот так. Потерпи, миленький! Сейчас кровь остановится!»
А сама спешно заторопилась назад, за своей тачкой. Кое-как удалось погрузить доктора и отвезти домой. Времени на это было потрачено много, но кровотечение прекратилось.
Дома повариха промыла рану, смазала своей особой целебной мазью и заново перевязала чистой тканью.
– Нюра… – раздался слабый голос. Раненый пришел в себя.
– Молчи, миленький. Ничего не говори. Отдыхай, сил набирайся, – торопливо ответила та. Отвернулась, и из ее глаз закапали слезы. Только теперь баба Нюра полностью осознала, что произошло ночью в лесу, и лишь теперь ее накрыл сильный страх.
***
Едва Валентину Сергеевичу стало чуть лучше, он сразу послал повариху за отцом Павлом. И попросил его помочь завершить начатое. Баба Нюра пыталась протестовать, но охотник лишь отмахнулся:
– Молчи, Нюра. Если не закончить все как надо, то мало ли что… А вдруг серебряная пуля не сработала?
От этих слов той сделалось страшно, но она продолжила возражать:
– Но ты же ранен! Жизни едва не лишился! Ноге теперь заживать надо, ей покой нужен!
– Покой нам только снится. Если надо для дела, нога заживет уже сегодня, – отрезал тот, давая понять, что спорить бесполезно. – Тащи-ка скорей из чулана осиновый кол!
Отец Павел сразу откликнулся на зов, и явился он не с пустыми руками: принес с собой костыли для раненого.
Не теряя времени, все втроем отправились в лес. Валентина Сергеевича довезли туда на тачке, а дальше он уже нашел в себе силы и кое-как встал, опираясь на костыли.
Упырь по-прежнему валялся на месте битвы. Доктор замер, всматриваясь в тело монстра, и мрачно процедил:
– Не верю. Уже и в серебряные пули не верю. Надо поскорее довести это дело до конца.
Упыря отволокли к заброшенному кладбищу, к той самой могиле, куда упал Игорь.
Настал самый ответственный момент. Валентин Сергеевич медленно приблизился к телу, опираясь не костыли, и попросил помочь ему опуститься на землю и дать осиновый кол.
– Может, я сам? – предложил отец Павел, видя, что раненому трудно.
– Нет, я сам должен это сделать, – твердо ответил тот, крепко сжимая в руке кол.
Доктор на мгновение замер, а потом размахнулся и вонзил острие кола прямо в сердце упыря.
– Ну, вот и всё! – удовлетворенно произнес Валентин Сергеевич. Было видно, что он очень вымотался и едва держится на ногах. Но зато глаза светились сильным блеском победителя. Охотник на вампиров в этот миг был счастлив.
Тело упыря скинули в яму, и отец Павел с бабой Нюрой закопали могилу.
Раненого усадили отдохнуть. Тот замер на несколько минут с закрытыми глазами, приходя в себя, а потом спросил:
– А где тот камень, про который говорил Валерка?
– Кажется, вон он валяется, – ответил отец Павел и приблизился к камню:
– Тут какие-то непонятные каракули. Совсем не похоже на надпись на могиле.
– Валерка Лагунов уверен, что эта надпись была сделана, когда тут закопали упыря.
Отец Павел внимательно изучил рисунки, дотронулся до них пальцем и покачал головой.
– Нет, думаю, что Валерка ошибся. Судя по всему, эти линии начертаны совсем недавно. Видно, что свежие.
– Странно. Кому понадобилось это делать в таком заброшенном месте? – задумался доктор.
– Вероятно, тому, кто раскопал могилу и выпустил упыря на свободу, – предположил отец Павел.
– Понятно… – задумчиво процедил тот.
– Что вам понятно?
– Понятно, что дело еще не закончено. Всё еще впереди! – произнес Валентин Сергеевич, и в его глазах снова вспыхнул яростный огонь мести.
– Но где же памятник с этой могилы? – задумался отец Павел и стал бродить по округе. Приблизился к густым кустам, оказалось, что за этими зарослями начинался овраг. Священник заглянул туда и неожиданно произнес:
– Там что-то есть.
– Что там?
– На дне что-то валяется. Возможно, еще один камень. Сейчас я спущусь и посмотрю.
– Нюра, помоги отцу Павлу, – попросил доктор. Ему и самому очень хотелось участвовать. Но пришлось ожидать, сидя под деревом.
– Валентин Сергеевич, кажется, я нашел кое-что интересное! – объявил священник, наконец, показавшись из-за кустов.
– Что же там? Не тяните!
– На камне начертаны имя и фамилия: Исай Шматков.
