Ярослава А
Партизанка, или Как достать начальство
Моя Белочка спокойно дожидалась меня в соседнем дворе под родительскими окнами. Я запрыгнула в ее гостеприимный салон, повернула ключ в зажигании и поехала в свою деревню.
Ехала и всё вспоминала вчерашний разговор Васька с Артемом. На этот раз не подслушивала. Они просто в какой-то момент перешли на обсуждение рабочих вопросов, и я благоразумно не стала встревать в разговор. И речь зашла про ту самую загадочную сделку.
Сначала не придала значения их негромкому разговору, а потом услышала заветное слово «доля» и вся обратилась в слух.
– А ты что? – спросил Артем.
– А что я, – хмыкнул Васек ему в ответ, – послал его, но это всё так… мои понты. Давят они, Темыч. И задавят…
– А денег много предлагают?
– Да что деньги твои. На мой век и гостиницы хватит. Да только зажмут меня так, что и сам буду рад всё бросить.
Артем после этих слов будто разозлился на друга.
– Ты что, как баба, ноешь? Сдался тебе этот колхоз?! Не понимаю, чего в него вцепился.
– Вся жизнь там прошла, Тем. Не могу бросить. Не так. Как предатель какой-то. Не прощу сам себе, если не попробую побороться, – слова Васька были очень тихими, но я отчетливо слышала сквозившее в них отчаяние.
Прямо крик души какой-то.
– И что делать думаешь? – после недолгого молчания спросил красавчик.
Луганский тяжко вздохнул, провел рукой по волосам и бросил на меня рассеянный взгляд. Я мигом отвернулась, старательно делая вид, что уплетаю свой «цезарь».
– Попробую уговорить Яна. Он мужик неплохой, хоть и немец.
– А зачем он тогда этим гнидам колхоз продать собрался, если он такой хороший?
Что?!!! Продать? Я чуть куском курицы не подавилась. Поспешно отхлебнула сока, чтобы продвинуть образовавшийся ком в горле.
– Бизнес есть бизнес. Тут нет хороших и плохих, – философски заметил Васек, – есть только деньги. И так получилось, что на данном этапе мое предприятие их не приносит. А чтобы начало приносить, нужны капитальные вложения в таких масштабах, что даже язык не поворачивается выговорить.
Он немного помолчал, разливая коньяк по стопкам. Мужчины без тоста чокнулись. Опрокинули в себя спиртное. Васек даже закусывать не стал.
– Ян – делец. Причем не просто богатенький дядя, а именно управленец. Он прекрасно умеет отсеивать слабые звенья в своей империи.
– Хочешь сказать ты и есть слабое звено? – удивился Артем.
– К сожалению, да, – горько усмехнулся Луганский. – Сам всё развалил. Нужно было еще пять лет назад извернуться, занять, перезанять и выкупить все сто процентов. Дурак.
– И чего бы ты с этим всем делал, если оно прибыли не приносит?
– Худо-бедно наладилось бы. Зато теперь всё…
Затем разговор плавно перетек в другое русло. Я же решила пока не забивать себе голову, но взять на заметку информацию и подумать обо всём завтра.
И вот сейчас за рулем своей Белочки я размышляла. И думы были очень безрадостные. Теперь стала понятна такая спешка в разработке бизнес-плана. Васек надеялся завлечь Петермана перспективами, склонить его к решению не продавать колхоз.
Казалось бы, задумал собственник продать бизнес, ну и что в этом такого? У сотни фирм меняются хозяева постоянно, однако от этого ничего не меняется. Но судя по тому, как переживает Луганский, что-то тут нечисто.
И узнать, в чём же тут дело, хотелось до зуда в одном месте. Не могу я так просто сидеть и смотреть, как судьба моего колхоза решается и без меня. Решила подгадать момент и расспросить обо всем Васька, когда тот будет в особенно хорошем настроении. Подмажусь к нему с обнимашками и поцелуями – глядишь и расколется. В конце концов, я ему боевая подруга или кто? Обязан со мной всеми проблемами делиться. А уж вместе мы придумаем, как баркас его со дна достать. Обязательно придумаем.
Приехала на работу в приподнятом настроении. Рабочий день уже начался. Забежала в будку к деду Сене. Тот сначала обрадовался мне, а потом строго посмотрел и показал кулак.
– Я тебе все уши издеру, как придешь домой вечером. Мы с бабкой все извелись. Хоть бы позвонила, что не приедешь. Валюшка все думы передумала.
Ой, как стыдно. И вправду, забыла я совсем дедам сообщить, что не приеду вечером.
– Прости, дед Сень, – виновато выдавила я, – замоталась и забыла совсем.
Дед еще немного повозмущался, но быстро остыл.
– Всё. Давай иди, работай. И смотри у меня, чтобы дома вечером, как штык. Небось, с этим пропадала, – он многозначительно кивнул на подъезжающую машину Луганского.
Я покраснела, как алая роза, и потупила взор.
– Эх, любовь-любовь, – вздохнул дед и махнул рукой, жестом показывая, чтобы я поскорее бежала на свое рабочее место.
Уговаривать меня и не нужно. Тем более, что дел предстояло сегодня сделать не мало. Забежала в свой кабинет, бросила сумку в шкаф и включила ноутбук. Пока он загружается, решила пойти раздобыть себе кофейку. К баклажанихе на поклон идти не хотелось. К тому же нужно было на досуге придумать достойную месть для этой старой интриганки. Поэтому долго не думая, с разбегу распахнула дверь бухгалтерии.
– Всем приветик! – улыбнулась я. – Можно у вас кипяточком разжиться?
Елена Васильевна повернулась ко мне как раз с чайником в одной руке и кружкой в другой. Она сегодня была как-то по-особенному хороша. В легком развевающемся приталенном платье с нежным цветочным принтом. Ненавязчивый макияж довершал образ. На столе стояла коробка дорогих конфет.
– Заходи, присоединяйся, – позвала она.
– Не, некогда, – покачала головой я. – Мне только кофейку и я побежала.
– Ты ж говорила кипяточку? – поддразнила Лена и забрала у меня из рук кружку.
– Мне всего и побольше. А конфетку я всё же утащу…
Пока Елена Васильевна наливала в мою и свою кружку кипятка, я ухватила одну конфетку, раскрыла и откусила.
– М-м-м, кайф. Умеешь ты конфеты выбирать.
– А это Елене Васильевне тайный поклонник преподнес, – поведала одна из бухгалтерш в возрасте.
Я удивленно вскинула брови и выжидающе посмотрела на Елену Васильевну, которая засмущалась, как школьница на первом свидании.
– Та-а-ак, – протянула я и уселась на стул, – с этого места поподробнее. Пожалуй, дела подождут.
С Леной мы стали не то что подругами, но хорошими коллегами. В этом цветнике неувядающих пенсионерок нам просто было не с кем поговорить. Тут хочешь не хочешь – общаться начнешь. Сокровенными подробностями личной жизни мы, конечно, не делились, но поболтать за жизнь очень даже могли.
Личная жизнь у Елены Васильевны не складывалась. Она уже побывала замужем и развелась, когда поняла, что супругу нужны только деньги ее отца. Семья у них богатая, раз в дядьках сам Петерман. Просто в один прекрасный день ей позвонила пьяная любовница мужа, которая и моложе ее, и красивее, и наглее. Она отчаянно пыталась заглушить боль от предательства, потерявшись в работе. Но на этой основе счастья не построишь, какой бы основательной она ни казалась. Лена ни с кем не встречалась, на восхищенные взгляды коллег презрительно скалилась и отпугивала от себя мужиков всеми возможными способами.
– Рассказывай, – нетерпеливо поторопила я и открыла вторую конфету.
Посмотрела на букет прекрасных крупных тюльпанов. И где только среди лета их откопал?
– Хороший вкус у твоего воздыхателя.
Девушка резким движением захлопнула дверь своего кабинета, чтобы огородиться от любопытствующих пенсионерок.
– Да нечего рассказывать. Вот уже третий раз прихожу утром на работу, а тут подарочек на столе лежит. Цветы, конфеты. Записок нет.
– Детский сад какой-то, – вынесла вердикт я. – Мужик явно не вышел из подросткового возраста.
Елена Васильевна неопределенно пожала плечами.
– Жень, а вдруг это маньяк?
– Откуда в нашей глуши маньяков найти? Их всех твои цветущие пенсионерки бы к рукам быстренько прибрали.
Лена рассмеялась, а я подумала, что ни разу не видела ее такой веселой и довольной. Она позитивный человек, но весь ее позитив какой-то натянутый. Словно она пытается уверить весь мир и себя за одно, что всё у нее хорошо. Как нам, женщинам, для счастья мало надо. Хоть и поступки у Ленкиного воздыхателя глупые, но всё равно приятны. Настроение поднимают и самооценку.
– Это кто-то из наших, – сказал я, – никого просто так на территорию не пустят.
– Ты думаешь? – неуверенно покосилась Лена.
Сложила руки на груди и подошла к окну, разглядывая букет.
– Сама посуди – не через форточку же он пролез? Значит, ключ у него есть.
И тут меня осенило! Похоже, мне знаком товарищ воздыхатель и маньяк в одном лице. Тут же мои мысли перескочили на три пункта вперед, и я мысленно потерла ручки и злобненько похихикала. Скоро я узнаю всю правду о продаже колхоза из первых уст.
Пока Елена Васильевна вздыхала, как тургеневская девушка, я со скоростью, коей позавидовали бы военные, схомячила еще две конфеты, запила горячим, но уже не обжигающим кофе.
– Мне пора, – сказала я, поднимаясь со стула.
– Вот так всегда. Я тут с ней секретами делюсь, а она скорее бежать, – обиделась главбухша.
– Лен, правда, дел по горло. Хоть ночуй на работе.
Она улыбнулась и махнула рукой в сторону двери. Я уже успела открыть дверь, когда услышала насмешливое:
– Иди уже, трудоголичка влюбленная.
– Почему это влюбленная? – мигом встрепенулась я, удивленно моргая.
– Жень, ты же в деревне живешь, – усмехнулась Лена, – слишком часто вас с Луганским стали видеть вместе, баклажаниха рвет и мечет. Ты уж извини, но по тебе видно невооруженным взглядом, что ты дома не ночевала.
– Почему это дома не ночевала? – совершенно искренне возмутилась я. – Дома у себя в городской квартире. А вещи все приличные у деда Сени.
В ответ Елена Васильевна подозрительно прищурилась и со смехом заявила:
– Верю, можешь больше не оправдываться.
Я вспыхнула, но решила держать лицо до конца. Еще не хватало, чтобы пошли слухи, что мы с Васьком встречаемся. Лена, хоть и хорошая девушка, но может не удержать в себе эту сногсшибательную новость. А уж ее пенсионерки разнесут по всему колхозу. И будут полоскать мое доброе имя по поводу и без повода.
– С чего ты вообще могла взять, что он может мне понравиться. Такой тип мужчин не привлекает меня. Старый, страшный, всегда всем недовольный.
– Не такой уж он и старый, – заметила Лена, рассматривая свои ногти.
Решив, что она мне не верит, я пустилась в рассуждения о Васьковой непригодности пуще прежнего, активно жестикулируя свободной рукой.
– Это может тебе бы он и подошел по возрасту. Ты на пару лет постарше меня, – напомнила я. – Характер у Луганского паршивее не придумаешь. Тиран, самодур и козел. Не зря от него жена ушла.
Видимо я увлеклась своей речью и не заметила, как Лена уже давно смотрит не на меня, а чуть выше моего левого плеча.
– И вообще, как представлю, что этот орангутанг руки ко мне свои тянет, противно ста…, – тут-то я осеклась, глядя на расширившиеся от ужаса глаза главбухши.
Накрыло такое неприятное чувство, что влипла я по самые уши. Медленно обернулась и узрела на пороге кабинета Васька. Каменное выражение лица и убийственный взгляд сообщили о том, что мужчина прекрасно слышал всю мою пламенную речь от и до. Я медленно сглотнула, не в силах что-либо вымолвить. Перевела взгляд на застывших за спиной Луганского пенсионерок, которые усердно пытались делать вид, что работают, и обернулась обратно к Лене.
– Елена Васильевна, я, наверное, пошла, – пискнула осипшим голосом. – Работать нужно.
– Евгения Николаевна, я как раз вас разыскиваю, – тут же прошипел Луганский, не сводя с меня взора, который обещал мне скорую расправу, едва мы останемся наедине.
Мгновенно почувствовала, как во рту стало сухо, и язык прилип нёбу, не в силах сказать хоть слово.
– Нужно срочно обсудить положение об оплате труда. Ищу вас по всему офису, а вы тут чай распиваете! – прогремел Васек и перевел взгляд на побледневшую Елену Васильевну. – В рабочее время, между прочим, Елена Васильевна!
Лена не растерялась и холодно ответила на его выпад в ее сторону.
– Что ж нам теперь удавиться и не пить вовсе в рабочее время?!
Луганский ничего не ответил, но казалось, Ленкина реакция завела его еще больше. Мамочки…Чего ж делать-то?
Но Васек все решил за меня:
– Пойдемте, Евгения Николаевна, у меня не так много времени.
С этими словами он стремительно вышел из бухгалтерии. Я, даже не взглянув на Лену, поплелась следом. В коридоре Васек вполне миролюбиво приказал:
– В ваш кабинет.
Угу, мой кабинет самый дальний, а по соседству только юрист, который будет только к вечеру. Значит можно спокойно выяснять отношения. Что-то так не хочется их выяснять. Может смыться по пути, когда пойдем мимо лестницы.
– Дамы вперед, – словно прочитав мои мысли издевательски произнес мужчина.
Горестно вздохнула и медленно пошла впереди. Васек шел следом. Не торопил. Куда ж я теперь денусь.
Как только захлопнулась дверь кабинета, я сразу шмыгнула на свое любимое кресло. Это дало некоторое чувство безопасности. Но ненадолго, потому что Васек быстро, прежде чем я успела хоть как-то среагировать, схватил связку ключей на столе, безошибочно вставил в замок нужный ключ и повернул его. Хотела возмутиться, но вовремя прикусила язык. Наболталась уже…
– Значит, тиран? – тихо проговорил Луганский, не сводя с меня нехорошего взгляда.
– Истинная правда. Ты ж меня запер, – многозначительно кивнула на дверь.
– Самодур?
– Слегка переборщила, – честно призналась я.
– Старый и страшный?
– Может и не совсем старый, но, ты извини, не красавец точно.
Услышала, как он резко втянул воздух и почти выплюнул:
– Еще и козел?
– Бываешь… иногда. Машину свою помнишь? – ответила я, стараясь смотреть на свои босоножки.
– И характер у меня ужасный?
Теперь я уже посмотрела Ваську в глаза. Он стоял в напряженной позе, скрестив руки на груди без пиджака, в одной рубашке. Глаза горят огнем, губы злобно поджаты.
– Не ангельский точно, – резюмировала я.
Тут Васек пришел в движение. Обошел стол, присел на корточки передо мной и положил свои лапы мне на колени.
– И когда прикасаюсь противно, – зло выдохнул он.
Не успела ничего ответить, потому как рот мне заткнули, поцелуем. Грубым, жадным, безумно возбуждающим поцелуем. Руки мужчины на моей талии и потянули на край кресла, прижимая к горячему телу. И я совсем потерялась в ощущениях, с наслаждением вдыхая его уже знакомый запах, перебирая пальцами мягкие волосы на затылке, гладя слегка колючие щеки и целуя в ответ с не меньшей страстью. Он отрывается от губ, чтобы приласкать шею и изгиб плеча, и я невольно изгибаюсь в ответ и не сдерживаю легкий вздох.
– Противно?
Спрашивает и улыбается. Зачем спрашивать, если ответ получил только что? Качаю головой и глажу его по плечу, шее и сама тянусь навстречу, прикасаясь губами к уголку его рта. И снова поцелуи, жаркие, обжигающие, заставляющие хотеть гораздо большего. Наглые ладони скользят по коленям, задирая платье. Луганский прижимается ко мне всем телом, удерживая чуть пониже талии, и холодный металл его наручных часов на мгновение касается разгоряченной кожи.
Даю себе мысленно пощечину, приводя в чувство мозги. Женька, чего ты творишь на рабочем месте?
– Вась, подожди, – хриплю я. – Пусти. Только не здесь.
Он нехотя отстраняется, прожигая голодным взглядом. Отходит на приличное расстояние. Насколько позволяют габариты моего кабинета. Хмуро смотрит из-под насупленных бровей.
– Юбку одерни, а то я за себя не ручаюсь, – говорит он.
От этих слов я почувствовала, как внутри всё еще сильнее напряглось, но повиновалась, быстро привела в порядок одежду и как послушная девочка посмотрела на Васька.
– А теперь рассказывай, что за комедию ты разыграла для Ленки, – строго приказал он.
Какие мы грозные! Я прямо дрожу от страха.
– И ничего я не разыгрывала, – поддела я его, – Это мое личное мнение.
– Женька! – прогремел Луганский. – Пожалеешь.
Я сложила руки на груди. Если он всегда будет на меня так давить, может, стоит повременить и присмотреться к нему лучше. Пушистым зайчиком такой мужик никогда не станет – это точно.
– Да нечего рассказывать. Она подумала, то мы тобой встречаемся.
– И ты решила развеять ее предположения таким образом?! – взбешенно спросил он.
– Ну да, – невозмутимо ответила я. – А каким еще нужно было?
После этих слов Луганский как-то нехорошо посмотрел на меня и тяжело опустился на стул и наклонив голову.
Сидит. Молчит. Только виски потирает, словно голова разболелась. А я что? Я ничего! Это не я его доводила до бешенства. Он сам… себя довел.
Я беспокойно поерзала на кресле, и хотела уже вежливо поинтересоваться у Васька, долго ли он так сидеть собирается, как тот поднял голову и устало произнес:
– Ты стесняешься наших отношений?
Я чуть с кресла не свалилась от такого заявления.
– Вась? С чего ты так решил? – шокированно прошептала я, глядя на него во все глаза.
Он долго изучал мое лицо и собрался что-то уже сказать, но в следующее мгновение кто-то настойчиво задергал ручку двери моего кабинета. Мы с Васьком одновременно повернули головы и замерли, прислушиваясь. В коридоре послышались чьи-то удаляющиеся шаги и нервный, чуть визгливый голос Тамары Сергеевны:
– Елена Васильевна, вы не видели нашего Василия Михайловича?
– А разве он не у себя? – удивленный голос главбухши.
– Нет его там.
– Странно, – пробормотала Лена, – Мне казалось что они с… Нет, наверное, показалось. А вы, случайно, не видели Евгению Николаевну?
– У нее кабинет закрыт, – поведала баклажаниха и едко добавила. – Небось, по своим делам ускакала. Как всегда.
Я от такой вселенской несправедливости аж задохнулась. Чуть было не сорвалась распахнуть настежь дверь и высказать этой старой сплетнице всё, что я о ней думаю. Успокоило лишь то, что Васек тоже всё слышал, и наверняка припомнит это своей секретарше.
Быстро взглянула на Луганского. Тот с непроницаемым видом смотрел на меня. Нагло ему улыбнулась и отвела взгляд.
– Что ж делать, Елена Васильевна-а-а?
Я снова прислушалась к происходящему в коридоре разговору.
– Да что случилось?! – не выдержала Лена. – Что вы носитесь по конторе, как сигнальная ракета?!
– Так немец к нам едет. Позвонили с офиса и сказали, что будет у нас где-то через час. А я директора найти не могу.
Тут мы с Васьком переглянулись. Не знаю, о чем он подумал, но сомневаюсь, что на языке у него вертелось что-то цензурное. Как, впрочем, и у меня. Сразу вспомнилось, что я не все финансовые выкладки закончила по бизнес-плану и сердце взволнованно подпрыгнуло в груди.
– У тебя всё готово? – прошептал Васек, чтобы в коридоре не услышали.
Я виновато покачала головой. Мой директор мученически застонал.
– Три дня бегала с этим долбаным положением, – шепотом прошипел он. – Три дня. Нет бы доделать всё за эти дни. Не-е-ет… Она вынесла всему руководящему составу мозги из-за зарплаты, вместо того, чтобы закончить то, что ей было сказано сделать быстро.
Щеки мои опалило стыдом. Я прекрасно понимала, что он абсолютно прав. И выговор вполне заслужен. Понуро молчала. Оправдываться бессмысленно. Васек между тем глубоко вздохнул.
– Ты мне все нервы измотала. Что на работе, что после работы, – обреченно произнес он. – Уволю… Ей богу, уволю, если не доделаешь всё к вечеру.
Хотела было возмутиться за такую несправедливость, но тут же передумала. Я уже немного успела изучить Васька, чтобы прекрасно понимать, что он старается казаться гораздо злее, чем есть на самом деле.
– Поняла? – решил уточнить он, грозно нависнув над столом.
– Поняла-поняла, – вздохнула я и полезла в ящик стола за папкой с документацией по бизнес-плану.
Голоса в коридоре стихли, послышались удаляющиеся шаги и стук железной двери в бухгалтерию.
– Я пошел, – сказал Луганский, беря меня за руку. – Пойду изображать из себя радушного хозяина и отвлекать Яна, чтобы дать тебе возможность закончить. Не обижайся на меня, пожалуйста.
С этими словами этот грозный подлиза поцеловал мою руку и был таков.
Смотрю на экран ноутбука. Раз моргнула. Два моргнула. И до меня дошло – похоже, это Васек из меня веревки вьет, а не я из него. Что за безобразие такое.
Глава 7
Иногда кажется, что я просто плохой работник, если не могу распланировать свое время так, чтоб все успевать за рабочее время. Печально, но факт – я не слишком прилежна, когда надо делать что-то, чего мне очень не хочется. А в данный момент мне до зубной боли, до черных точек перед глазами не хотелось доделывать, наверное, десятую версию финплана. Надоел до чертиков. Поэтому дело у меня не шло в гору, а ползло на Эверест.
Я откинулась на спинку своего кресла и страдальчески закрыла глаза. Голова болела неимоверно. Потерла виски в надежде хоть как-то унять боль. Ага, держи карман шире!
Не знаю, сколько времени я так просидела, пытаясь отрешиться от боли и сосредоточиться на финплане, но когда дверь моего кабинета распахнулась, явив усталому взору Андрюху, за окном уже стемнело.
– Привет трудягам! – поздоровался он. – Чего делаешь?
Вымученно улыбнулась в ответ.
– Мечтаю о чашечке кофе.
– Тогда пошли быстрее ко мне, – расплылся в ослепительной улыбке юрист. – Я новый кофе на пробу купил. Будем дегустировать.
– Ты просто мой спаситель! – обрадовалась я и поскакала вслед за другом в его кабинет, где нас поджидала вожделенная кофеварка.
Много ли человеку нужно для счастья? Лично мне – дымящаяся чашечка горячего бодрящего напитка. Вдыхаю божественный аромат и делаю первый глоток.
– М-м-м, красота…
Делаю еще несколько глотков, заедаю горьковатый кофе сладкой молочной шоколадкой.
– Ты мой герой, – честно признаюсь Андрею. – Обожаю «Алёнку».
Юрист тоже потягивает свой кофе и устало прикрывает глаза. Под нижними веками молодого человека залегли темные круги усталости, взгляд потухший, вымученный, обычно идеальная рубашка сейчас немного помята. Похоже, не у одной меня сегодня тяжелый день.
На самом деле, у нас с Андреем много общего. Обычно парень не особо распространяется о своей личной жизни, но некоторые подробности я всё же сумела выведать. Семья у юриста самая обычная. Мама умерла недавно. Отец уже на пенсии, выращивает на даче помидорчики и огурчики. Всего в жизни, в том числе и должности, Андрей добился сам, несмотря на сравнительно молодой возраст. Знаю, что была у него в прошлом некая девушка, на которой он чуть было не женился. Господь отвел. Потому что, скорее всего, она была та еще штучка.
Допивая свой кофе, поглядывала на парня, размышляя, как лучше завести разговор о Елене Васильевне. И пока я изучала остатки гущи в своей кружке, дверь со скрипом отворилась, и на пороге Андрюхиного кабинета появился наш директор.
В голове мгновенно пронеслись картинки наших последних посиделок с Андрюхой и бутылкой коньяка, и я напряженно поерзала на стуле. Надеюсь, Луганский достаточно умен и не станет закатывать сцен ревности.
– Здрасьте, – небрежно поздоровался Андрей, не сводя с Васька любопытного взгляда.
– Добрый вечер, – холодно выдал в ответ мой директор.
Я очаровательно улыбнулась каменному изваянию по имени Василий Михайлович, прекрасно понимая, что он не доволен моим нахождением в кабинете юриста. Но мало ли, что ему не нравится? Я не намерена отказываться от общения с интересным мне человеком в угоду всяким недовольным директорам.
– Жень, ты закончила с моим заданием? – строго спросил Луганский.
– Почти. У меня небольшой перекур.
– Вижу, – процедил он. – Как закончишь, набери мне. Домой отвезу. У твоей машины колесо спустило.
Что?! Это когда оно успело спуститься? Расспрашивать у Васька не рискнула. Судя по выражению лица, в его сторону вообще лучше сейчас не делать лишних движений. Довел ли его наш господин немец, или это я постаралась, даже голову забивать себе не буду. Вот еще!
– Ага, – легко согласилась я, – обязательно.
Луганского мой ответ, похоже, удовлетворил, потому как он, кивнув, покинул нашу теплую компанию.
– Это чего сейчас было? – удивленно спросил Андрей, как только шаги Васька стихли в коридоре.
Я пожала плечами, изображая недоумение.
– Ты о чём?
– Я о Луганском. Что это за сюси-пуси? – едким голосом уточнил Андрей. – Позвони… подвезу…. С чего такая забота?
– Ничего особенного, – решила признаться я, – встречаемся мы… Вернее, пробуем встречаться.
Андрюха ехидно оскалился.
– Теперь понятно. Встречается она. Дура ты, Женька! Как и весь ваш бабий род.
Спорить не буду. Был в его словах определенный смысл. Да только оправдываться перед ним я не собиралась. С кем хочу, с тем и встречаюсь.
– Кто бы говорил. Сам-то давно в ясельки ходил. Герой ты наш общипанный, – пошла в наступление я. – Кто конфетки Лене в кабинет подкидывает?
Андоюха выпучил глаза и выдохнул:
– Как ты догадалась?
– А тут ума много не надо. Мы, бабы, хоть и дуры, да только вы, мужики, не сильно от нас ушли. Видела, как ты крался в потемках в бухгалтерию. Вот и сложила два плюс три.
Андрюха поник и горестно вздохнул. Да так, что жалко его стало.
– Любовничек, – прошипела я и тоже вздохнула, – Ты как до такой глупости додумался?
Говорить Андрюха не хотел. Весь подобрался, замкнулся и с независимым видом, стал перекладывать со стола на подоконник папки с документами.
– Не желаю это обсуждать.
Я налила себе еще кофейку, отломила шоколадку и оценивающе посмотрела на парня. М-да… На Ленкином месте я бы на него тоже не клюнула. Щупловат, дохловат и характер бесхребетный. Не мечта романтичных натур. А то, что главбухша была натурой романтичной, я не сомневалась.
– Ну и выделывайся на здоровье, – нагло заявила я. – Да только, пока ты тут в конфетки играешь, найдется кто-то более решительный, и не оглянешься, как захомутают твою ненаглядную.
Юрист бросил на меня испепеляющий взгляд.
– Да-да. Так и будет. Поверь моему опыту.
– Много ты понимаешь, – пробубнил, как старый дед, этот маньяк общипанный.
Пока я наслаждалась шоколадкой, Андрей еще некоторое время пометался по кабинету, изображая бурную деятельность. А потом тяжело опустился напротив меня и пожаловался:
– Как к ней еще подойти? Кто она, а кто я.
Нет, вы посмотрите на этого белого ягненка. Как с всякими дамами легкого поведения гулять ночи напролет – это мы умеем. А как подойти и нормально за девушкой поухаживать – кишка тонка. Что за мужики пошли?!
– Андрюх, ты точно универ закончил? – совершенно серьезно спросила я.
Юрист непонимающе хлопнул глазами.
– Точно. Могу диплом показать. А что?
– А то, – с наездом начала я, – что похож ты на девятиклассника, которому гормоны мозг отшибли.
– Ну, знаешь ли! – надулся он. – Сама, как девчонка, повелась на крутую тачку и дорогой костюм.
Обижаться не стала. Просто спокойно расставила все точки над «i»:
– Повелась я на Васька только после того, как он ради меня гектарный огород перелопатил, а потом его забором новеньким обнёс.
– Серьезно? В жизни не думал, что этот надутый индюк способен на подобные поступки ради девушки.
– Я тоже так думала, – вздохнула я. – А он, видишь, какой оказался. А ты говоришь… костюм дорогой. У тебя, кстати, тоже недешевый.
Окинула Андрюху пристальным взглядом.
– Да только не по тебе этот фасон. Сидит как на вешалке. И пиджак где ты такой длинный откопал? Такой мой папа носит.
Парень засмущался, оттопырил полы пиджака, рассматривая подкладку.
– Пиджак как пиджак. Михалыч такие носит.
И тут до меня начало доходить. Андрей старался во всем походить на Луганского. Да только молодому парню образ солидного дяди подходит так же, как моей Мурке львиная грива. Отдельно от Мурки красиво, а вместе с ней смешно.
– У него рост какой? – разозлилась я.
Андрей моргнул и непонимающе уставился на меня.
– При чем тут его рост?
– Его не при чем. А вот ты почти на голову его ниже и в таком костюме выглядишь неочень-то.
И сморит на меня, как будто я ему только что Америку открыла. Устало прикрыла глаза и застонала. Нужно вспомнить, ради чего я затеяла этот разговор, и двигаться в правильном направлении, пока меня не хватился Луганский. А то он сегодня нервный. Боюсь, не выдержит его ревнивая натура, если я еще немного задержусь в юристовом кабинете.
– Значит, так, – решительно поднялась я. – Нравится Ленка?
Парень нехотя кивнул.
– Сильно нравится? – продолжила наступление я.
Он подумал, подумал и опять кивнул.
– Тогда предлагаю тебе сделку, – заявила я, пока клиент не передумал, – на взаимовыгодных условиях. Я помогаю тебе очаровать Лену, а ты помогаешь мне. По рукам?
И Андрюха уже протянул руку, но его остановила слишком уж довольная улыбка, что непроизвольно расплылась по моему лицу.
– А что ты хочешь взамен? – насторожился он.
– О, сущий пустяк. Ничего криминального. Просто помощь по работе, – и ведь не соврала ни единым словом.
– Точно только по работе? – подозрительно переспросил он.
Я энергично закивала. И мы пожали друг другу ладони.
– Евгения Николаевна, загадочная вы девушка, – усмехнулся Андрюха. – Отрабатывать, небось, буду по полной программе.
Я очаровательно улыбнулась в ответ и проворковала:
– Милый, к чему эти церемонии? Зови меня просто – моя дорогая крестная фея. Будем из тебя мужика делать.
Зря я это сказала. Язык – враг мой. Потому что Андрюха после этих слов обиделся, и мне пришлось еще двадцать минут успокаивать его, заверяя, что я просто пошутила.
Ушла к себе в кабинет в приподнятом настроении. На позитиве финплан доделала очень быстро. Вот, что значит вовремя отвлечься. Быстро сделала все необходимые распечатки на Андрюхином принтере. Он у него цветной. Фото и диаграммы получились загляденье. Я прямо возгордилась сама собой.
Разложила все красиво по папочкам, и я готова к завтрашней презентации нашего проекта. Устало опустилась на стул и достала телефон. Часы на дисплее показывали полпервого ночи. Набрала номер своего директора и, пока шли гудки, выглянула в окно. Машина Васькова стояла на месте. Бдит…
– Да, Жень, – услышала я усталый голос Луганского.
– Я закончила, – не менее устало отозвалась я.
– Спускайся к машине. Я сейчас иду.
Быстро собралась, закрыла кабинет, попрощалась с юристом, который еще и не думал закругляться, и побежала вниз.
Первым делом осмотрела свою Белочку. И вправду, колесо было спущено до самого диска. На что-то наехала неудачно.
– Завтра дам задание инженеру – мужики колесо тебе поменяют, – раздался за спиной голос Васька, – а это залатают.
Этого еще не хватало! Чтобы по мастерской пошел слух, что Луганский меня обхаживает.
– Не беспокойся, – тут же воспротивилась я. – Я сама его попрошу поменять. А шиномонтаж тут неподалеку. После работы заеду. Им дел на десять минут.
Мне показалось или Васек зло скрипнул зубами?
– Поехали уже домой, – попросила я. – Завтра рано вставать.
– Поехали, – согласился он. – Завтра тяжелый день.
Ехали в полнейшем молчании. И чего, спрашивается, он надулся? Чем опять не угодила? Интересоваться не стала. Слишком устала, чтобы с ним отношения выяснять.
