Ярослава А
Партизанка, или Как достать начальство
Тихонько прикрыв дверь, на мгновение замерла, чтобы перевести дух, а затем решительно повернуть ключ в замке и обернуться к Петерману.
– Что ты делаешь? – спросил он, хотя прекрасно понимал, что я делаю.
Это было видно по затаившейся в уголках губ улыбке.
– А что я делаю? – передразнила, приближаясь к его креслу, по пути расстегивая пуговицы на деловом жакете, который напялила, чтобы глупо выпендриться перед Татьяной Петровной.
Жакет был за ненадобностью брошен на стол, а Ян заметно сглотнул, глядя на меня уже совершенно голодным взглядом.
– Смотри не пожалей о своем решении, потому что потом я тебя никуда больше не отпущу, как бы трудно не было, – очень серьезным тоном предупредил он.
Вместо ответа я совершенно бесстыдным образом уселась к блондину на колени и, вцепившись в лацканы пиджака, горячо и со всем накопившимся энтузиазмом поцеловала. Он ответил сразу с не меньшим пылом и даже позволил мне некоторое время руководить столь деликатным процессом. А потом, заключив мое дрожащее тело в крепкие и надежные объятия, впился в губы с дикой жадностью, разом перехватив инициативу.
– И помни – сама напросилась, – прошептал Ян, прерывая поцелуй и глядя на меня со слегка шальной улыбкой.
И я бы ответила, что не забуду и даже припомню ему это, если бы могла говорить. Эмоции захватили меня в свой сладостный плен, и последней ясной мыслью стал ехидный внутренний голос:
– Попала ты, Женька. Пипец, как попала.
Знаете ли вы, каково заниматься любовью прямо на работе, на письменном столе, с трудом сдерживая стоны и задыхаясь от страсти? Не знаете?
Вот и я не знаю…Обидно, блин.
А все из-за чрезмерного чувства ответственности за мой моральный облик некоторой блондинистой морды.
Еще мгновение назад я плавилась под нежными и очень чуткими руками, а сейчас он с хмурым видом поправляет на мне помятую одежду и говорит:
– Так не делается. Ты достойна хотя бы элементарного уважения.
Вот заладил – «достойна». Я можно сказать только во вкус вошла, только поняла, что это такое дышать одним дыханием с любимым мужчиной, а он обломал на самом интересном месте.
Чмокает мой обиженно сморщенный нос и улыбается с явным чувством собственного превосходства.
– Поехали домой. У меня шампанское в холодильнике лежит.
Все это, конечно, жутко соблазнительно, но не стоит забывать, что Петерман живет не один.
– У Гены сегодня дежурство на ферме.
И правда, как это я забыла. Поскольку больше Ян не нуждается в водителе, Гена теперь правая рука самого Василича! Это вам не хухры-мухры! Он аж целый зав. МТФ. Вот и заведует теперь от заката до рассвета.
Пока ехали домой, Ян бросал на меня красноречиво-предвкушающие взгляды, от которых я внезапно оробела. В кабинете на волне адреналина не было смущения и неловкости.
Я стыдливо топталась на пороге дома, не решаясь войти, хотя бываю тут если не каждый день, то через день точно. Ян, заметив мои метания, осторожно обнял и прошептал:
– Страшно?
– Угу.
– Тогда давай я тебя к дедам провожу, просто посидим чая попьем, – тут же деликатно предложил он.
Чтобы завтра он в своем гениальном мозгу нашел еще несколько вещей, которых я непременно достойна? Ну уж нет. Я сегодня никуда не уйду, пока мы не опробуем хотя бы одну горизонтальную плоскость в этом доме.
В ответ притянула его лохматую голову к себе и крепко поцеловала, чем вызвала смех, будто он прочитал все мои мысли.
– Ты не возражаешь? – зачем-то спросил Ян и, нагнувшись, подхватил меня на руки.
Все, на что был способен мой ошалелый от поцелуя мозг, это дать приказ голове кивнуть и отправиться дальше в незапланированный отпуск.
Ян ногой толкнул дверь, перенес через порог и аккуратно поставил на ноги, чтобы несколькими быстрыми и четкими движениями избавить от теплого пальто. Потом посадил на стул у зеркала и принялся разувать. Осторожно расстегнул сначала один сапог, затем другой и чувственно провел ладонями по обнажившимся ступням. У меня от сего нехитрого действа участился пульс так, словно он не от обуви меня избавил, а от нижнего белья.
И не нужны были никакие слова, чтобы понять, как я желанна и дорога для этого конкретного мужчины. Мне все рассказали надежные и нежные руки, что неспешно скользнули по всей длине ног, смяли мягкий трикотаж юбки, прошептали губы, жадно приникшие к шее.
Сознание уже помахало ручкой и собралось сбежать, как обернулось и даже встрепенулось на жуткий грохот и отчаянное:
– Елки-палки! Мой коллекционный виски!
Ян тут же отстранился, одернул мою юбку и хмуро уставился на крайне расстроенного Гену. Тот с несчастным видом подобрал с пола кастрюлю, которую, видимо, мыл и, сунув в карман передника полотенце, хмуро уставился на нас.
– Ну что вам стоило еще месяц потерпеть? – и в ответ на наши недоуменные с Яном взгляды пояснил. – Поспорили мы с дедом Сеней на вас. И теперь я должен ему свой двадцатилетний вискарь.
Мы с Яном переглянулись и одновременно начали смеяться. Да так, что я закрыла лицо ладонями, вытирая выступившие слезы, а блондинчик и вовсе уселся на полу, продолжая сжимать одной рукой мои коленки.
– Ген, а ты чего не на работе? – отсмеявшись, хрипло выдавила я.
– Василич поменяться попросил. Ему завтра нужно в город смотаться по своим делам.
Ян весело посмотрел на меня и сделал один единственный вывод:
– Похоже, идея с чаем не была такой уж и плохой.
Ночью пошел снег. Я одиноко лежала в своей постельке под одеялом и гладила мирно сопевшую под боком Мурку. В голове теснилось множество мыслей, и все так или иначе были связаны с одним человеком, который все-таки проводил меня до дома и даже выпил с дедом Сеней рюмку тут же початого под ревностным взглядом Гены вискаря, а потом долго и нежно целовал меня у калитки, прощаясь до утра.
Как ни пыталась отогнать от себя мысли и уснуть, прекрасно понимая, что завтра снова рабочий день, ничего не выходило. И в конец уже отчаявшись заснуть, стала считать воображаемых овечек. На сто пятой, загорелся экран смартфона, оповещая, что пришло сообщение. Провела пальцем по экрану. Сообщение было от Яна.
«Не спишь?» – гласило оно.
«Нет», – мгновенно ответила я.
Похоже, не мне одной не спится сегодня. Оно и понятно – после такого облома фиг уснешь.
Снова загорелся экран.
«Ложись. Завтра трудный день».
Это я и без тебя знаю. Встреча с потенциальными инвесторами. Но вот они-то волновали меня сейчас в последнюю очередь.
Дисплей потух и снова ожил, чтобы заставить мое сердце биться в учащенном ритме. На нем высветилось всего одно слово:
«Люблю».
Я зависла на минуту, чтобы насладиться признанием, и быстро набрала:
«Я тоже».
Эпилог
Сегодня снова пошел снег, словно перенося на мгновение в тот самый день, когда Ян впервые признался мне в любви. При воспоминании о муже тоскливо сжалось сердце. Уже вот несколько дней, как он уехал в Германию проконтролировать закупку оборудования для нашего нового элеватора. Расширяемся потихоньку, на радость сельчанам. Ведь новый элеватор – это новые рабочие места. Теперь к нам даже из соседних деревень едут, чтобы заработать в сезон.
Я бы рада была поехать вместе с ним, но пришлось бы брать еще и детей. И тогда бы мы на пару занимались не делами, а бегали по всему экспоцентру, как пара обезумевших неандертальцев, в поисках этих сорванцов.
Да-да, вы не ослышались. Я теперь мама двух маленьких блондинистых вождей краснокожих. И если внешностью мальчики пошли в Яна, то характерец обоим достался мой. Теперь не знаю, этим гордиться или плакать, потому что покоя от них нет ни днем, ни ночью.
Конечно, можно было бы попросить Лену с Андреем взять их к себе, но как-то совестно тревожить их, тем более, что подруга наконец-то беременна, и юрист носится с ней, как со стеклянной вазой. Его можно понять, после стольких попыток, наших и немецких врачей, метаний и переживаний это свершилось.
Мои родители сейчас и так все в заботах. Лина в прошлом году развелась и вместе с дочерью переехала к родителям. Если бы я знала, что так произойдет – ни за что не продала бы свою квартиру. Хотя нам с Яном в тот момент настолько были нужны деньги, что иного выхода из ситуации просто не было.
Это сейчас у нас образцово-показательное хозяйство, куча грамот, благодарностей губернатора, стабильная рентабельность, а еще несколько лет назад мы едва концы с концами сводили, чтобы элементарно выдать людям зарплату. Нас тогда банк чуть не обанкротил.
Страшно вспомнить, сколько нервов, сил я потратила, бодаясь с этими чертовыми бюрократами. Доказывала, угрожала и даже умоляла, но всегда получала холодный и равнодушный отказ. И когда уже даже у Яна опустились руки, на выручку совершенно неожиданно пришел Луганский, который за время нахождения на посту главы района обзавелся нужными связями в областной администрации.
Теперь мы даже пытаемся как-то дружить семьями, правда с поправкой на то, что у Васька каждые полгода новая жена, любовница или просто подруга. Буквально на той неделе приезжал снова поплакаться на свою нелегкую судьбу. Сожрал все мои блины и пожаловался, что ему никто таких не готовит. Я героически промолчала, чтобы не ляпнуть ехидное, типа «сам виноват, кобель плешивый». Он временами тоскливо поглядывает в мою сторону, но ума хватает не лезть со всякими намеками.
Деда Сеню мы благополучно отправили «совсем на пенсию». Они на пару с баб Валей теперь по мере сил, в виду уже почтенного возраста, помогают мне с мальчишками, чтобы хоть как-то облегчить нам с Яном жизнь. Работа работой, но домашние дела никуда не деваются и имеют неприятное свойство накапливаться.
Вот и сегодня, пока дети побежали в гости к бабе Вале, я, закончив верстать квартальный бюджет, в спешном порядке стала разбирать завалы игрушек, которые медленно, но верно образовывались в течение дня.
Хлопнула входная дверь, и я застыла, прислушиваясь. Вот он бросил куртку на диван в прихожей, ключи от машины на полку, разулся и идет по коридору в поисках меня.
– Ты вернулся, – я выхожу из детской, чтобы тут же кинуться в холодные от февральского мороза, но нежные объятия.
– Вернулся, – шепчет Ян в ответ и, наклоняясь, целует. – Я соскучился.
Ответить мене уже не дают. Прохладные ладони скользят по спине, пробираются под футболку и тут же по-хозяйски прижимают ближе, чтобы я в полной мере ощутила, насколько по мне соскучились.
– А дети где? – прерывая поцелуй на миг, спрашивает Ян.
– У дедов, – севшим голосом говорю в ответ и, обхватив мужа за шею, притягиваю к себе.
Мы движемся в спальню, на ходу стаскивая друг с друга одежду, не прерывая лихорадочных поцелуев. И вот мы уже почти у кровати, и Ян, внезапно наступив на игрушечного трансформера, шипит от боли и падает на кровать, увлекая меня за собой. Я тихонько хихикаю, и мир переворачивается – Ян укладывает меня на спину.
– Ай! – подскакиваю, как ужаленная, потирая попу, именно она пострадала, встретившись с острой пирамидкой из конструктора.
К моей ладошке присоединяется мужская, и вскоре я, забыв о боли, закусываю губу, чтобы сдержать предательские стоны блаженства, которое дарят без оглядки, преданно и бескорыстно. В любовной горячке я мечусь по мягкому покрывалу, запускаю руки в непокорные светлые вихры, чтобы притянуть к себе и вцепиться всеми доступными способами, а потом томно и чуть слышно застонать, когда он одним движением соединит нас в неспешно-чувственном движении.
Я прогибаюсь, насколько это возможно, навстречу, ловлю губами тяжелое дыхание и медленно пропадаю в реальном мире, чтобы с головой окунуться в наслаждение, которое, подогреваемое радостью встречи, еще острее, еще ярче.
Мужчина не отрывает взгляда от моего лица, а я не смею отказать ему в удовольствии видеть меня сейчас такой – возбужденной, покоренной и податливой. Только для него…
Еще несколько мгновений, и дрожь сотрясает мое тело, наполняя негой и сытой удовлетворенностью, каждую мышцу тела. Ян наклоняет голову, впивается собственническим поцелуем в рот и за несколько движений присоединяется ко мне.
Позже я лениво вожу пальцем по его влажной спине, и из нирваны меня вырывает хриплый голос мужа:
– Жень, а когда там у тебя неблагоприятные дни?
И до меня доходит страшное осознание – мы забыли о мерах предосторожности, которые лежат себе спокойненько в прикроватной тумбочке, и никто про них не вспомнил.
– Я тебя убью! – разъяренной коброй шиплю я и начинаю лягаться, пытаясь сбросить с себя наглую блондинистую морду.
Ян с легкостью перехватывает мои руки, прижимает к постели и весело смеется:
– Может в этот раз будет девочка.
Ну вот что ему на это ответить? А?
Остается только скорбно вздохнуть и поцеловать искривленные в чисто мужской самодовольной улыбке губы.
От автора:
Друзья, вот и закончилась эта история. Мне так же, как и вам не хочется расставаться с полюбившимися героями, поэтому читаем вторую часть цикла «Простые истории» под названием «Облом для властного, или Я твой Зайчик» Быть может, в ней Вася Луганский все же найдет свое счастье, а то такой мужик пропадает))
Конец
