Якоб Лорбер
Детство и юность Иисуса
Глава 51. Признание Марония Пиллы. Цирений как мудрый судья
24 октября 1843
1. Когда Мароний Пилла выслушал приговор Цирения, сказал он дрожащим голосом:
2. «Горе мне! Ибо все обнаружено! Я – республиканец, и это открыто доказано императору – горе мне, я пропал!»
3. Цирений же сказал: «Я хорошо знал, детьми какого духа вы являетесь и какова причина, объединившая тебя с Иродом для избиения младенцев.
4. Потому-то я и поступил так, как поступил!
5. Воистину, если бы ты, также как и я, не принадлежал к первому дому Рима, я бы без пощады приказал обезглавить тебя,
6. или даже распять на кресте! Но я помиловал тебя, ибо ты, во-первых, скорее, был соблазнен Иродом на этот шаг, и, во-вторых, являешься одним из первых патрициев Рима наряду со мной и Цезарем Августом.
7. Но свой пост ты не займешь до тех пор, пока Ирод жив, и пока ты полностью не излечишься!
8. Условия своего пребывания здесь ты будешь исполнять тем, что без всяких возражений будешь брать на себя ту работу, которую я тебе поручу, и будешь находиться под моим строгим надзором!
9. Весной же я отправлюсь в служебную поездку в Египет – и тебе надлежит сопровождать меня!
10. Там за городом живет один старый мудрец: ты предстанешь перед его очами, – и он откроет тебе всю твою болезнь!
11. И тогда сразу же станет ясно, насколько можно доверять твоим словам!
12. И потому приготовься, ибо там ты встретишь больше, чем дельфийского оракула,
13. и предстанешь перед Судьей, сила взгляда Которого заставляет бронзу течь, подобно воску! – Итак, приготовься, ибо это мое решение неизменно!»
Глава 52. Путешествие Цирения в Египет и его прибытие в Острацину. Решение Иосифа и Марии приветствовать Цирения. Первые слова Младенца
25 октября 1843
1. И означенная весна скоро наступила, поскольку в этой местности она начинается уже в середине февраля.
2. Но Цирений наметил свою поездку в Египет только на середину марта – месяца, который у римлян был обычно определен для военных занятий.
3. И когда, таким образом, прошла половина марта, Цирений тут же приказал снова снарядить свой корабль и ровно пятнадцатого числа отправился с Маронием Пиллой в путешествие в Египет.
4. На этот раз поездка продолжалась пять дней.
5. И теперь Цирению устроили пышную встречу, ибо он должен был произвести большую военную проверку и смотр войск и укреплений.
6. И потому ему пришлось позволить принять себя со всеми почестями.
7. Это прибытие Цирения в Острацину наделало много шуму, и слух о нем донесся и до известной нам усадьбы.
8. Тогда Иосиф послал двух старших сыновей в город, чтобы они точно узнали, что привело весь город в такое оживление.
9. И оба сына немедленно пошли, и вскоре вернулись с доброй вестью, что в город прибыл Цирений, и сообщили, где он остановился.
10. Когда Иосиф услышал это, сказал он Марии: «Послушай, мы должны немедленно с благодарностью посетить нашего великого благодетеля, и Младенца нужно взять с собой!»
11. Мария же, обрадовавшись этой новости, сказала: «О дорогой Иосиф, это само собой разумеется! Ибо ведь Младенец – поистине Любимец Цирения!»
12. И Мария тотчас надела Младенцу, который уже очень вырос, совершенно новую, ею самой изготовленную одежду и спросила Его в своей материнской любви и невинности:
13. «Мой любимый Сыночек, мой дорогой Иисус, Ты ведь тоже пойдешь с нами навестить доброго Цирения, не правда ли?»
14. И Младенец очень весело улыбнулся Марии, и отчетливо произнес Свое первое слово, и оно гласило:
15. «Мария! Ныне Я следую за тобой, пока однажды ты не последуешь за Мной!»
16. Эти слова произвели на всех в доме Иосифа такое сильное впечатление, что Иосиф чуть не забыл о визите Цирения.
17. Но Младенец Сам призвал Иосифа не откладывать своего намерения, ибо на этот раз Цирению предстояло многое сделать на благо людей.
Глава 53. Страх Марии и Иосифа на парадной площади и их желание уйти. Встреча с Цирением и Маронием Пиллой. Окончание смотра войск и возвращение святого семейства домой в сопровождении Цирения
26 октября 1843
1. Тогда Иосиф и Мария немедленно отправились в недолгий путь, и старший сын сопровождал их, показывая им самую короткую дорогу к крепости, в которой остановился Цирений.
2. Когда же они дошли до большой площади, смотри, вся она уже была заполнена солдатами, так что нелегко было добраться до входа в крепость.
3. И Иосиф сказал Марии: «Возлюбленная жена, смотри, что нам, людям, невозможно, то остается невозможным!
4. Вряд ли мы сможем сейчас пробраться к крепости через все эти ряды солдат, и потому не следует ли нам вернуться, чтобы дождаться более благоприятного времени?!
5. Да и Младенец тоже с испугом глядит на эти шеренги грубых воинов. Он легко может заболеть от страха, и мы будем виновны в этом. И потому давай вернемся!»
6. Но Мария сказала: «Мой дорогой Иосиф! Смотри, если мои глаза не обманывают меня, то муж, который в сверкающем шлеме на голове шествует перед последней шеренгой, направляясь прямо сюда, и есть Цирений!
7. Подождем же немного, пока он не приблизится. Быть может, он заметит нас и тогда непременно подаст нам знак, что нам делать: подойти к нему или нет!»
8. И Иосиф сказал: «Да, возлюбленная жена, ты права! Это, определенно, сам Цирений!
9. Но всмотрись хорошенько в лицо другого воина, который шагает рядом с ним! Я – не я, если это не пресловутый наместник Иерусалима!
10. Что он здесь делает? Неужели его присутствие имеет отношение к нам? Неужели Цирений позорно выдал нас Ироду?!
11. Хорошо, что он не знает ни меня ни тебя лично, и потому мы можем спастись, предприняв новый побег еще дальше вглубь Египта.
12. Ибо если бы он знал меня или тебя, мы бы пропали! Ведь он сейчас не более чем в каких-нибудь двадцати шагах от нас, и ему ничего не стоит тотчас же приказать схватить нас!
13. И потому вернемся как можно скорее, иначе так все и произойдет, если Цирений, который, безусловно, хорошо знаком с нами, заметит нас!»
14. Тут Мария испугалась и хотела сразу же бежать прочь. Но при таком скоплении народа это было совершенно невозможно, ибо любопытство пригнало на площадь так много людей, что протиснуться между ними было немыслимым делом.
15. И потому Иосиф сказал: «Что невозможно, то невозможно, предоставим же себя Божьей Воле! Воистину Господь и на сей раз не покинет нас!
16. Но ради осторожности давай все-таки склоним головы друг к другу, чтобы Цирений, по крайней мере, не узнал нас в лицо!»
17. Но в этот момент Цирений почти вплотную подошел к Иосифу и хотел немного сдвинуть его с дороги. Иосиф же из-за давки не мог отступить, и потому Цирений более внимательно взглянул в лицо упрямцу, не дававшему ему прохода, и тут же узнал в нем Иосифа.
18. Когда же он увидел Иосифа и Марию и улыбающегося ему Младенца, глаза его наполнились слезами радости – да, Цирений так обрадовался этому, что едва был в состоянии говорить.
19. Однако он заставил себя успокоиться так быстро, как только это было возможно, и, поспешно схватив руку Иосифа, прижал ее к своему сердцу, и сказал:
20. «Мой высокочтимый друг! Ты застал меня за работой!
21. Прости мне, что я не смог еще посетить тебя. Но смотр только что закончился! Сейчас я немедленно прикажу войскам разойтись по казармам,
22. затем отдам командующему мои короткие распоряжения на завтра и сразу же, переодевшись, вернусь сюда, и буду сопровождать тебя в твое жилище!»
23. Тут он, все еще исполненный радости, обратился к Марии с Младенцем и спросил Младенца, лаская Его при этом:
24. «Жизнь моя, мое Все, помнишь ли Ты меня, любишь ли, о мое милое Дитятко?!»
25. И Младенец поднял Свои ручки, и широко распростер их навстречу Цирению, и очень нежно улыбнулся ему, и затем отчетливо произнес:
26. «О Цирений! Я хорошо знаю и люблю тебя, поскольку ты Меня так сильно любишь! – Приди, приди же ко Мне, ибо Я должен благословить тебя!»
27. Это было слишком для сердца Цирения, и он взял Младенца на руки, прижал Его к сердцу, и сказал:
28. «Да, Жизнь моя, с Тобой на руках я готов отдать команду о великом мире среди народов!»
29. Тут он подозвал к себе командующего и выразил ему свое полное удовлетворение, и приказал ему увести войска, и в течение трех дней кормить их за свой счет (то есть за счет Цирения), а затем пригласил командующего вместе с несколькими начальниками на добрую трапезу в усадьбу к Иосифу.
30. Сам же он, как был с Младенцем на руках, сопровождаемый все более и более удивлявшимся Маронием Пиллой, тут же отправился вместе с Иосифом и Марией в усадьбу и там велел своим слугам немедленно приготовить праздничную трапезу. – Это произвело в городе большое оживление, ибо весь народ воспылал к Цирению любовью, поскольку увидел, как он сильно любит детей.
Глава 54. Иосиф робко спрашивает Цирения о присутствии Марония Пиллы. Успокаивающий ответ Цирения. Прибытие в усадьбу Иосифа
27 октября 1843
1. Иосифа же все это полностью устраивало, и он горячо восхвалил Господа Бога в своем сердце за то, что его боязливая тревога приняла такой необычайно счастливый оборот.
2. Однако его все же немного смущал Мароний Пилла, ибо он до сих пор не знал, что же, собственно, делает здесь этот друг Ирода.
3. И потому еще по дороге он совсем незаметно приблизился к Цирению, и тихо спросил его:
4. «Благороднейший друг человечества! Разве этот воин, идущий впереди тебя, не Мароний из Иерусалима?
5. Если это так, то что этот друг Ирода делает вместе с нами?!
6. Неужели он что-то проведал обо мне и хочет здесь отыскать, и задержать меня?
7. О благороднейший друг! Не держи меня дольше в этой страшной неизвестности!»
8. И Цирений взял руку Иосифа, и точно так же тихо сказал ему:
9. «О мой дорогой, высокочтимый друг! Тебе не стоит опасаться этого теперь уже бывшего наместника Иерусалима.
10. Ибо еще сегодня ты лично убедишься, что он имеет гораздо больше оснований бояться тебя, нежели ты – его!
11. Ибо, смотри, он больше не наместник Иерусалима, но, как ты это видишь ныне, – мой самый настоящий пленник, и не займет снова своей должности, прежде чем полностью не исцелится!
12. Я же взял его с собой как раз из-за тебя. Ибо, когда я допрашивал его относительно зверств в Палестине,
13. он утверждал, что лично знает и тебя, и Марию. Но, как это выясняется сейчас, он не знает ни тебя, ни твоей жены Марии!
14. И нам это как нельзя более кстати.
15. Он и понятия не имеет, что ты здесь, посему и ты тоже ничем не должен выдать себя!
16. Ибо он ожидает встретить здесь только мудрейшего мужа, который раскроет ему его сокровенное,
17. и этот муж – не кто иной, как ты сам! Ибо, как я уже сказал, потому-то я и взял его с собой, чтобы он познал в тебе мудреца и для его же блага поближе познакомился с тобой.
18. И потому он уже заранее ужасно боится тебя, и, судя по его весьма бледному виду, наверняка догадывается, что ты и есть тот человек, о котором я упоминал!
19. Исходя из этого немногого, ты можешь пока совершенно успокоиться! Будущее же расставит все по своим местам!»
20. Когда Иосиф услышал это от Цирения, он очень обрадовался и потихоньку сообщил Марии и старшему сыну, как им следует вести себя по отношению к Маронию, чтобы ничто из плана Цирения не открылось. Таким образом они незаметно дошли до усадьбы, и там, как уже было сказано, им приготовили трапезу.
Глава 55. Званый обед в имении Иосифа. Смирение Марии и разговор с Цирением. Божественная мудрость Святого Младенца, посрамляющая всю философию
28 октября 1843
1. Когда трапеза была готова, и приглашенные гости собрались, Цирений, до сих пор нянчивший Младенца, Который также играл с ним и ласкал его, передал Его обратно Марии и подал знак к началу трапезы.
2. И все сели за чистый стол. Но Мария, у которой не было подобающей одежды, ушла с Младенцем в боковую комнату и села там за стол сыновей Иосифа.
3. Цирений же сразу заметил это и сам поспешил вслед за милой матерью, и сказал:
4. «О любимейшая мать моей Жизни, что ты делаешь?!
5. Ведь ты и твое Дитя значите для меня больше всего! Как же так? Ты – царица нашего общества, и не хочешь принять участие в моей радостной трапезе, а ведь я велел устроить ее здесь именно ради тебя!
6. О, смотри, – это совершенно недопустимо! И потому войди скорее в большую трапезную, и сядь справа от меня, где рядом со мной по левую руку, уже сидит твой супруг!»
7. Мария же сказала: «О дорогой повелитель, смотри! У меня ведь совсем бедное платье! И как оно будет выглядеть рядом с твоим блеском?!»
8. Но Цирений ответил: «О дорогая мать! Если тебя смущает моя золотая одежда, которая не имеет для меня никакой ценности, я готов тотчас же выбросить ее, а вместо нее надеть самую обычную матросскую робу, лишь бы ты была за моим столом!»
9. И поскольку Мария была убеждена в искренности Цирения, она вернулась и с Младенцем на руках села рядом с ним к столу.
10. И когда все они теперь сидели за столом, Младенец, улыбаясь, непрерывно смотрел на Цирения, и Цирений от полноты любви к Нему также не мог оторвать от Него взгляда.
11. Некоторое время он держался, но потом любовь к Младенцу одолела его,
12. и он спросил любимого Малыша: «Не правда ли, Жизнь моя, тебе снова хочется ко мне на руки?»
13. И Младенец очень ласково улыбнулся Цирению, и снова совершенно отчетливо сказал:
14. «О Мой дорогой Цирений! – К тебе Я пойду с великой охотой, поскольку ты Меня так любишь! Потому и Я так люблю тебя!»
15. И Цирений тотчас протянул руки к Младенцу, и взял Его к себе, и от всей души приласкал Его.
16. Мария же, шутя, сказала Младенцу: «Как бы Тебе не испачкать господина Цирения!»
17. Но Цирений в величайшем умилении возразил ей: «О дорогая мать! Хотелось бы мне самому быть достаточно чистым, чтобы достойно носить это Дитя на своих руках!
18. Этот Младенец может только очистить меня, но испачкать – никогда!»
19. Тут он снова обратился к Младенцу, говоря: «Дитятко мое, не правда ли, я ведь все еще слишком нечист и совсем недостоин носить Тебя?»
20. И Младенец снова отчетливо сказал: «Цирений, кто любит Меня, как ты, тот – чист, и Я люблю его, как он любит Меня!»
21. Тогда Цирений в совершенном восторге спросил Младенца, говоря: «Как же это получается, Дитятко мое, что Ты, Которому едва лишь несколько месяцев от роду, уже так разумно и внятно разговариваешь? Или Твоя милая мать научила Тебя этому?»
22. И Младенец выпрямился на руках у Цирения, и, очень нежно улыбаясь, сказал, как маленький Повелитель:
23. «Цирений, это зависит не от возраста и обучения, но от того, что за дух у человека! – Учиться должны только тело и душа, но дух уже имеет в себе все из Бога!
24. Я же обладаю истинным и полновластным Духом из Бога! Смотри, потому-то Я и могу уже так рано говорить!»
25. От этого ответа Цирений, равно как и все остальные присутствовавшие, пришли в полное изумление, и даже командующий сказал: «Клянусь Зевсом, уже сейчас это Дитя посрамит таким ответом всех наших мудрецов! Что тут Платон, Сократ и еще сотня других философов! Чего же достигнет этот Ребенок, когда возмужает?» – И Цирений сказал: «Несомненно, большего, чем все наши мудрецы вместе со всеми нашими богами!»
Глава 56. Высокое мнение Марония о Младенце. Цирений доволен Маронием
30 октября 1843
1. Вскоре после чудесных слов Младенца Цирений обратился к Маронию, который становился все бледнее и бледнее, и сказал ему:
2. «Мароний Пилла, что ты скажешь относительно этого Ребенка? Видел ли ты и слышал ли когда-либо нечто подобное?
3. Разве не очевидно, что это больше, чем все наши мифы о Зевсе, якобы вскормленном на острове козой?
4. Не гораздо ли это больше, чем сомнительное предание об основателях Рима, питомцах волчицы?!
5. Скажи, что ты думаешь об этом? Ибо потому ты повсюду и сопровождаешь меня, чтобы нечто услышать, увидеть и кое-чему научиться, и затем высказать передо мной свое суждение об этом!»
6. И Мароний Пилла, насколько мог, овладел собой, и сказал:
7. «Великий повелитель Азии и Египта, что же я, несчастный, могу здесь сказать, когда при всем этом должны умолкнуть и величайшие мудрецы мира, и мудрость Аполлона и Минервы становится ничтожной, как железо, расплющенное в тончайший лист на пылающей наковальне Вулкана*.
8. Видимо богам было угодно послать на землю Наимудрейшего из них! Египет же как древняя земля, которая не знает ни снега, ни льда, и пользуется наибольшей благосклонностью всех богов, должен стать местом рождения и Этого Чада всех богов! Ничего другого я тут сказать не могу».
9. Тогда Цирений продолжил, слегка улыбаясь: «В известной степени ты прав,
10. но смотри, мне кажется, ты ошибся лишь в том, что назвал этого Ребенка Чадом всех богов!
11. Ибо, смотри, вот по обе стороны от меня сидят отец и мать этого Ребенка, и они – такие же люди, как и мы с тобой!
12. Как же тогда божественное Чадо всех богов могло появиться от них?
13. Ведь тем самым великие обитатели Олимпа посадили бы себе на шкуру весьма могущественную Вошь**, Которая очень скоро, благодаря своему колоссальному перевесу в мудрости, доконала бы их!
14. И потому, прошу тебя, подумай еще! Иначе за подобные высказывания все боги могут разом напасть на тебя и заживо предать тебя Миносу, Эаку и Радаманту, а потом еще и Танталу***!»
15. Тут Мароний изумился и через некоторое время сказал: «Консульское императорское высочество! Я полагаю, суд этих трех подземных судей уже почти ничего не значит, и боги, как мне кажется, в известной степени покинули свой Олимп!
16. И если у нас останутся только мудрецы, которые, конечно, черпают свою мудрость не из луж, тогда мы очень скоро научимся обходиться и без советов наших богов!
17. Воистину, слова этого чудесного Ребенка уже сейчас имеют для меня большее значение, чем три Олимпа, полные свежеиспеченных богов!»
18. И Цирений сказал: «Мароний! Если ты говоришь это вполне серьезно, тогда – да простится тебе все! Но мы еще поговорим об этом, и потому оставим пока этот разговор!»
––
* Аполлон, Минерва, Вулкан – античные языческие боги. Аполлон – в древнегреческой мифологии сын верховного бога Зевса, бог-целитель и прорицатель, покровитель искусств. Минерва – в древнеримской мифологии богиня-покровительница наук, ремесел и искусств, отождествлялась с греческой Афиной и почиталась также как богиня войны и государственной мудрости. Вулкан – в древнеримской мифологии бог огня, покровитель кузнечного ремесла, соответствует греческому Гефесту.
** Посадить на шкуру вошь – идиома, соответствующая русской – подложить свинью. В данном случае – перевод буквальный – для того, чтобы сохранить специфику речи Цирения, поскольку и прямой перевод и идиоматичный звучат по отношению к Господу одинаково грубо.
*** Минос, Эак, Радамант и Тантал – древнегреческие мифологические персонажи. Минос – сын Зевса и Европы, легендарный царь Кноса, которому предание приписывает создание первого на Крите законодательства. Эак – сын Зевса и Эгины, дочери речного бога Асопа, царь острова Эгины, прославился своей набожностью и любовью к справедливости. Радамант – родной брат Миноса, также сын Зевса и Европы. Все трое после смерти стали по велению богов справедливейшими судьями в царстве мертвых. Минос, Эак и Радамант восседают у трона мрачного Аида – царя преисподней и производят суд над умершими. Тантал – также сын Зевса, лидийский (фригийский) царь, имевший избыток во всем. За свои преступления и чрезмерную гордость был обречен богами на вечные муки. Стоя по горло в воде и видя спускающиеся с дерева плоды, Тантал не может утолить жажду и голод, поскольку вода уходит из-под его губ, а ветвь с плодами отстраняется. Кроме того, его мучает вечный страх, поскольку над его головой нависла скала, которая едва держится и в любое мгновение готова сорваться и раздавить его своей тяжестью.
Глава 57. Окончание трапезы. Цирений допрашивает Марония Пиллу о святом семействе. Мароний признает свою вынужденную ложь
31 октября 1843
1. По окончании трапезы, которая никогда не длилась у Цирения более двух часов, командующий и центурионы снова отправились в город с категорическим приказанием Цирения не оказывать ему в этот день больше никаких почестей.
2. И лишь когда все удалились, Цирений призвал Марония Пиллу, по-настоящему ad coram*,
3. и спросил его в присутствии Иосифа и Марии, которая снова держала Младенца на руках:
4. «Мароний! В Тире, когда я допрашивал тебя после Ирода, ты официально признался мне, что лично знаешь некоего честного плотника Иосифа из окрестностей Назарета,
5. а также некую Марию, которую этот плотник получил из храма в жены или только для опеки!
6. И потому сейчас, когда мы находимся в гостях у этого моего хозяина и располагаем свободным временем, опиши мне все это более подробно!
7. Ибо на днях я получил сведения, что эта семья в действительности находится здесь, в Египте, и это совсем не та семья, которую мой брат направил ко мне, и которая находится еще под моим неусыпным надзором.
8. Ибо, несмотря на твое участие в мерзостях Ирода, ты все же не утратил чувство правды и человечности и должен признать, что держать в неволе невинных людей – откуда бы они ни были – в высшей степени жестоко!
9. И потому дай мне точное описание упомянутой семейной пары, чтобы я мог разыскать их в этой местности и задержать, ибо этого строго требуют наши государственные законы!
10. И я тем более вправе потребовать этого от тебя, ибо ты сам признался, что лично знаешь эту семью, задержать которую стало для меня ныне делом первостепенной важности!»
11. Тут Мароний опять сильно испугался и не знал, что ему сказать, ибо ни Иосифа, ни Марии он прежде не видел.
12. Лишь через некоторое время он проговорил, сильно запинаясь:
13. «Консульское императорское высочество! Полагаясь на твою доброту и снисходительность, я должен, наконец, признать, поклявшись тебе Зевсом и всеми другими богами, что упомянутого Иосифа с его женой Марией я совершенно не знаю!
14. Ибо мое признание в Тире было пустой отговоркой, поскольку тогда я еще злонамеренно пытался ввести тебя в заблуждение.
15. Теперь же я убедился, что обмануть тебя совершенно невозможно, да и намерения мои также изменились, и потому я сказал тебе полную правду!»
16. Тут Цирений сделал знак Иосифу, пожелавшему заговорить, чтобы он еще некоторое время подождал, и сказал Маронию:
17. «Если все обстоит именно так, тогда нам придется несколько дольше рассматривать и обсуждать это дело, ибо только теперь я понимаю, что ты – человек, совершенно опасный для государства! И потому поклянись говорить правду, и отвечай на все мои вопросы!»
––
* Ad coram (лат.) – призвать к ответу.
