Vladi N
Эффект Ноцебо
Глава
25
Breathe of Life – Florence and The Machine
Киллиан
Крепко сжимаю в руке вилку, сверля вход в столовую немигающим взглядом. Что-то темное разрушает все внутри, балансирует на грани, остро разделяющей реальность с моими тараканами, которых, к слову, во мне дохрена. Отголоски бесконечного трёпа двух подружек долетают до меня через какой-то барьер, словно отгоняющий ненужную информацию. Они говорят обо всем, но, при всей моей любви к матери, это уже откровенно задолбало.
Быстро моргаю, чтобы сбросить резь, появившуюся в глазах, и снова натыкаюсь на каре-зеленые зрачки рыжей гостьи. Я заметил, как на нее смотрел Чарли. Она тоже вызвала у него интерес. Как и он у нее. А сейчас она беззастенчиво рассматривает меня.
Наклоняю голову, не отводя от нее отчужденного взгляда. Да, она необычная. Не красавица в привычном понимании этого слова, но определенно притягивает к себе. Цепляет внимание якорем, не отпуская. Причем, в отличие от своей мамаши, практически все время молчит, что является несомненным плюсом. И в любой другой момент я бы воспользовался ситуацией, но сейчас мои мысли унеслись далеко от этого помещения. Если быть точнее – в мое крыло.
Я видел, как она смотрела. Осязал буквально кожей ей колючий взгляд. Словно те пресловутые солнечные зрачки действительно жарили. Тиффани ясно дала мне понять, что она не хочет сближения, когда сказала, что лучше все оставить так, как есть сейчас. А между нами секс. И ничего другого. Так какого хрена Барлоу так завелась, когда я отдал внимание другой?
В несознанке перевожу взгляд на отца, жующего стейк, на Ника, абсолютно скучающего и всем своим видом показывающего, что даже работать ему сейчас было бы веселее. Снова торможу на маме, не замечающей никого вокруг. Опять устанавливаю зрительный контакт с молодой мисс Дэвис, ловлю лёгкую улыбку на розовых губах, и откладываю приборы, так и не притронувшись к еде. Да, она цепляет меня. Но другая девушка буквально землетрясение в моей нутрянке устраивает, хоть и говорит, что ей все равно.
Чушь.
Поднимаюсь с места, прикидывая в уме, сколько прошло времени, как ушел брат. Выхожу из-за стола под отцовское качание головой и возгласы мамы, которая, наконец, обратила хоть на что-то внимание.
– Киллиан, а как же ужин?..
– Не сейчас, – взглядом говорю, что лишних вопросов больше задавать не следует. Разворачиваюсь к гостям и, на удивление для самого себя, наклоняю голову. – Извините.
Что говорили в след я уже не слышал. Быстро преодолел расстояние, разделяющее меня от Тиффани, и в нерешительности затормозил возле двери в ее комнату, уловив приглушённые голоса и всхлипы. Горький ком встал посреди горла, не давая продохнуть. Я определенно слышу плач. И это обстоятельство, которое никогда не трогало меня раньше, сейчас в узел затягивает все мои нервы.
Толкаю дверь, не зная, заперта ли она или нет, и меня встречает полная темнота, подсвечивающаяся только лампами из коридора. Различаю фигуру Чарли на кровати, в руках которого примостилась совсем хрупкая Тиф. Ее плечи подрагивают от едва сдерживаемых слез, а брат ласково гладит ее светлые волосы, выбивая из меня остатки самообладания.
– Тиффани, – хриплю, заставляя девушку отстраниться и перевести на меня взгляд. – Мы можем поговорить?
Молчание, последовавшее за вопросом, буквально вспороло мои барабанные перепонки. Вижу, как Барлоу трет ладонями глаза, и ещё больше ощущаю пресловутый ком. Хочу подойти, вытащить ее из объятий брата, но просто оцепенело наблюдаю за тем, как лицо Тиф в темноте искажается отрицанием.
– Нет, Киллиан, – женский голос сильно осип, – мы не можем поговорить.
– Тиффани…
– Я не хочу! – девушка срывается на крик, а по щекам бесконтрольно снова бегут слезы. – Просто уходи.
В этих словах столько неприкрытой ярости и боли, что они рикошетом попадают именно туда, где, как я думал, больше ничего не осталось. Сердце бешено тарабанит через ребра, пытаясь пробить нахрен эту клетку, в которую я его посадил много лет назад. Но моя пресловутая гордость никогда не позволит обнажить истинные чувства, бушующие внутри. Все, что я делаю – просто отступаю и обратно закрываю дверь.
Не знаю, плачет она из-за меня или ещё по какой-то причине, но я пришел к ней. Пришел поговорить и выяснить. Может даже объясниться, чего не делаю ни с кем, но… Сейчас я чувствую себя в полном дерьме, которое не только накрывает с головой, но и струится внутри организма, обволакивая каждую клетку. Злость в вперемешку с раздражением выливается наружу, полностью блокируя какие-либо другие эмоции.
– Уйти так уйти, – цежу сквозь зубы, направляясь в свою комнату. Нервно стягиваю с себя одежду и швыряю ее на пол, чувствуя, как теряю контроль. Сейчас я хочу просто сломать кому-то несколько пальцев. А может и все долбаные кости.
Вспоминаю пресловутые практики, которые помогали мне в дни срывов годы назад, но тоже мимо. Ощущаю, как трясет изнутри. Во мне спящий вулкан оживает, который вот-вот взорвется и затопит всех раскаленной лавой. И не пожалеет никого.
Что за дичь? Мы не обещали друг другу нихрена. Просто классный секс, не более. Так какого хрена я теперь не могу смотреть на других женщин? Просто, мать твою, смотреть! Как мне тут же выкатывают бойкот размером с огромную залупу. Со мной так не работает. Не работает, нахрен!
Да, Элизабет цепляет. Но, сука… Я же не трахнул ее прям там. В главном холле на паркете.
Остужаю себя в ледяном душе. Просто заливаю разгоряченное тело холодной водой, чтобы выдохнуть. Но мысли то и дело летят в соседнюю комнату, где другая девушка, красивая, сексуальная и такая же дикая, как я, предается унынию. И как бы я ни старался, меня заботит этот факт.
Когда я возвращаюсь в комнату, обматывая на бедра полотенце, в дверь раздается громкий сердитый стук. Какая-то часть мозга хочет, чтобы это была Тиф, но вся остальная понимает, что это явно не она.
Распахиваю дверь и встречаюсь с разъяренным взглядом брата.
– Ты действительно дибил или притворяешься?
Самое смешное, что попробовал бы так разговаривать кто-то другой, то тут же был бы сломан пополам. Даже член семьи. Только Чарли может себе это позволить и знает, что ничего в ответ не будет. Так было в детстве. Так сохранилось и по сей день.
– Полегче с выражениями.
– Это тебе надо быть полегче со всем, что ты делаешь. При этом не сказав ни слова, – младший брат ударяет кулаком о дверное полотно, раскрывая его шире, и без приглашения входит в комнату. – Когда ты начинал катать свои неуемные, как и твое самомнение, яйца к Тиф, я и слова тебе не сказал, Киллиан. Вы взрослые люди. Решил, что разберётесь сами. Но сейчас… – Чарли запускает руку в волосы и окидывает меня гневным взглядом, – ты откровенно ее унижаешь! На глазах у всех членов семьи и незнакомых людей. Она ждала тебя, твою мать. Она тебя подпустила. Ты вообще в курсе, что эта вся задница ее и в Штатах преследовала? Она тебе доверилась, а ты искупал ее в дерьме.
– Что ты…
– Просто помолчи и послушай меня, – я давно не видел его в таком настроении. Складываю руки на груди и делаю всё, как он сказал. – Если ты решил переключиться на нашу гостью – валяй, но я тоже в ней заинтересован. Легко не будет. Но, сначала, будь добр, разгреби очередную кучу проблем, оставленную после себя. Она там в истерике захлебывается, не только из-за тебя. Но ты спровоцировал, Кил. Тиффани больно.
Каждое слово – ножом по венам. До последнего сохраняю маску хладнокровия на лице, а внутри пропасть разверглась. И из нее демоны лезут наружу.
– Что с тобой стало, брат?.. – мужской голос надломился. – Почему ты такой? Что произошло?
Как обычно, эти вопросы остались без ответа. Долгий зрительный контакт первым разорвал Чарли, развернувшись к выходу, но затем снова посмотрел на меня.
– Просто подумай над моими словами. И если в очередной раз решишь, что можно гадить в душу человеку, которая далеко не пустое место для нашей семьи, то я не посмотрю, кто ты и кем являешься, – пауза и сжимающиеся кулаки, – я разобью твою морду, Киллиан. И заставляю пожалеть, что ты вообще залез туда.
Брат вышел, оставив меня наедине с роем мыслей и его последними словами, которые, я уверен, он воплотит в жизнь без колебаний.
Глава
26
I Don't Need You – Asking Alexandria, Grace Grungdy
Тиффани
Не заметила, как на мир опустился декабрь. Я снова впала в анабиоз и абсолютное равнодушие к происходящему. Просто проживала каждый день на автомате, улыбаясь, когда нужно, отвечая, когда от меня этого ждали, задавая короткие вопросы, которые требовала от меня моя работа, а все остальное время просто молча наблюдая за тем, что происходит вокруг, либо ныряя в одиночество с головой в своей комнате.
Гости Беатрис остановились в поместье до дня рождения Ричарда в январе. После обе женщины покинут Лондон, отправляясь дальше. С Элизабет мне толком и не удалось пообщаться, потому что её было кому развлекать – Чарли достаточно любезно вызвался помочь ей с обустройством и привыканием к новому месту, хоть и временному. Я вижу, что он заинтересован. Вижу, как мужчина смотрит на девушку. Как она кокетливо ведёт себя в его присутствии. И просто не мешаю.
Расстроилась ли я?
Нет.
Если быть откровенной, то после первой нашей встречи Лиз Дэвис произвела на меня крайне отталкивающее впечатление. Понимаю, что девушка не виновата, но ничего не могу поделать с собой. Именно поэтому я стараюсь лишний раз не покидать свою комнату, чтобы не попадаться на глаза счастливым обитателям этого дома. Каждый из них продолжает жить своей жизнью. Жизнью, в которой есть будущее. В моей же его не станет через неполных три месяца, благодаря стараниям моего отца.
Чарли разрывается между мной и Элизабет, потому что он любит меня. Я знаю это. Но не хочет упускать шанс с девушкой, которая ему действительно сильно понравилась. Мне приходилось насильно выгонять его из своей спальни, чтобы молодой мужчина не тратил силы и нервы на то, что он не в силах исправить. Как бы не хотел и не старался. Каждый раз Хоггарды уверяют меня, что не сдадутся. Что мы все выиграем, решим, выкрутимся. Но проблема заключается в том, что я сама уже не верю в успех всего этого мероприятия. Возможно, все, что происходит со мной, просто предопределено. И все эти жалкие попытки сопротивляться только ещё больше нагнетают тяжёлую обстановку у меня в душе. Ни одна попытка Ника вытащить меня из всего этого унылого дерьма не увенчалась успехом за прошедшее время. Потому что у меня правда больше нет желания веселиться, ведь как бы я не отнекивалась от очевидных вещей – мне больно. Я, сама не ведая как, открыла сердце, а в него насмешливо плюнули и отвернулись.
С Киллианом мы больше не перекинулись и словом. Он появляется в поместье с завидной регулярностью, на сколько я могу судить по отдаленным звукам из его спальни. Но я старательно игнорирую его присутствие в доме, чтобы не травить себя ещё больше. И только один Бог знает, почему этот мужчина находится здесь, хотя раньше всегда пренебрегал своей возможностью проводить больше времени с семьёй. Наверняка, все дело в девушке, которая смогла сконцентрировать на себе внимание сразу двух Хоггардов. Но я гоню от себя эти мысли, не развивая то, что может червоточиной пробить мое сердце на части. Бегу от суровой реальности, сидя в четырех стенах своей пресловутой спальни, и морально умираю. Потому что только тот же самый Бог знает, как сильно мне не хватает Киллиана Хоггарда.
***
– Эй, – в один из одиноких вечеров младший из братьев показался на моем пороге с пачкой
попкорна, чипсами и упаковкой пива. – Можно к тебе?
Откладываю книгу, которую пытаюсь начать читать второй день, но смысл строк так и остается загадкой, потому что мой взгляд, кажется, прожигает бумагу насквозь, пока мысли плутают где-то очень далеко от сюжета.
– Заходи.
Ник, как обычно, вплывает в комнату своей излюбленной походкой короля жизни. Вся его напускная придурковатость и шутовство прячут за собой абсолютно душевного парня, умеющего сострадать. Что сейчас он и делает, пытаясь вытащить меня из моего душевного дерьма.
– Двигайся! – он бесцеремонно толкает меня бедром, заставляя освободить ему место, а затем растягивается рядом со мной на кровати и протягивает тарелку с чипсами. – Угощайся.
– Спасибо.
– Я бы принес тебе что-нибудь по существеннее, но знаю, что ты не будешь есть. А от чипсов, – голубые глаза хитро прищурились, – ты никогда не отказываешься.
– Виновна, – едва улыбаюсь и медленно кладу в рот хрустящую дольку. – М-м-м… Паприка. Любимые.
– Я знаю.
Парень берет горсть чипсов в руку и по очереди закидывает в себя, а потом с характерным звуком распечатывает одну бутылку "Бадвайзер" и протягивает мне.
– Давай поговорим?
– О чем?
– О том, что ты прячешься здесь который день, вместо того, чтобы выйти и показать, что он тупой баран.
– Не понимаю, о чем ты, – делаю вид, что не догадываюсь, какую тему разговора поднял друг, при этом долго глотаю холодную жидкость с горла бутылки.
– Не начинай, Тиф. Я все прекрасно вижу, – такой редкий серьезный взгляд пробивает меня разрядами, впервые заставляя чувствовать себя неуютно рядом с Ником. – Почему ты снова закрываешься? И прежде чем начнёшь мне снова лгать, советую просто выговориться. Станет легче.
Молчу, не разрывая зрительный контакт, и не знаю, чего хочу от этого разговора: что-то понять для себя или же чтобы его просто не было.
– Не знаю… – начинаю неловко и опускаю голову, сверля глазами собственные коленки, выпирающие из-под одеяла. – Я чувствую себя лишней здесь.
– Что за чушь?
– Это не чушь, Ник, – откашливаюсь и выдаю то, что беспокоит в довесок ко всей той многогранной жопе, в которую превратилась моя жизнь. – Мне не нравится, что вам всем приходится нянчиться со мной, забивая на свои дела и планы. Что Чарли приходится разрываться между Элизабет, которой он действительно увлечен, и моей персоной. Что ты ищешь любой повод, чтобы привести меня в состояние хоть какого-то более-менее шаткого равновесия. Что Ричард занимается моими проблемами, подняв на уши всю Британию, а не вопросами своей семьи. Что Беатрис, которая так долго ждала своих гостей, вынуждена тратить на меня свое внимание, а не отдавать его всецело другим женщинам. Что Киллиан… – запинаюсь, ощущая, как все внутри горит огнем свежей обиды, – забудь.
Николас отставляет бутылку на тумбу, а затем разворачивается ко мне и притягивает к себе, смачно целуя в макушку.
– Вот ты, вроде, такая умная и острая на язык, сестричка, а иногда бываешь беспросветной дурехой, – чувствую его горячие ладони через ткань футболки. – Ты – наша семья. Мы все любим тебя, как свою, и ты это знаешь. Именно поэтому мы все кружим вокруг, чтобы с тобой ничего не случилось. Потому что нам не все равно. Поэтому Чарли не пропадает с Элизабет, потому что ты для него дороже, – мужской голос становится задумчивым, – поэтому я ошибаюсь возле твоей комнаты и пытаюсь вытащить тебя развеяться, потому что знаю, что ты сидишь тут и жрешь себя изнутри. С годами ничего не меняется. Поэтому папа копает подо всех – не потому, что обещал твоему отцу. Точнее, не только поэтому… Он боится за тебя, как за одного из нас. Ты для него ребенок. И поэтому мама волнуется. Она не знает всего полностью, но видит, что ты сама не своя.
Мужчина поднимает мой подбородок, вынуждая посмотреть в его глаза, а затем делает глубокий вдох и продолжает:
– А Кил… Он, наверное, делает больше всех нас для тебя. Все это время он роет там, где не можем мы. Да, он идиот, – Ник закатывает глаза. – Он чурбан по всем фронтам. Я уже забыл, когда последний раз видел любое его искреннее проявление эмоций, кроме злости и гнева. Но он каждое свое появление задаёт один и тот же вопрос. Знаешь какой?
Качаю головой в разные стороны, ощущая внутри такую тряску, что ноги дрожат.
– Он спрашивает, как ты. Никаких лишних слов – только эти. И каждый раз стопорится в своих ощущениях, когда видит тебя те доли секунды, что ты позволяет, пока убегаешь в свою берлогу, если видишь его.
– Когда ты стал таким проницательным? – пытаюсь перевести все в шутку, пока сама взрываюсь в собственных эмоциях. – И болтливым.
– Я не знаю, в каких вы были отношениях, Тиф. Но единственное, что могу сказать – Киллиан не предатель.
– Я и не говорю так. Это все последствия только моих заморочек.
– Ты ему нравишься.
– И Элизабет, судя по всему, тоже, – выдаю тихим голосом. – Она яркая. Он ее не знает. Все новое всегда притягивает.
– Не знаю, что все нашли в ней, – Ник снова тянется к бутылке, делая большой глоток, – ничего особенного.
– Видимо, это не так, раз сразу двоих твоих братьев повернуло на ней.
Снова встречаемся глазами и замолкаем. Каждый переваривает свои мысли. Ник задумчиво смотрит в потолок, я же борюсь с навязчивым ощущением, что что-то упускаю.
– Не знаю, Тиф… – Хоггард закидывает мне на плечо руку и притягивает к себе. – Может быть, Кил и увлекся ею, но только из праздного интереса. Не более. Я вижу, как он смотрит на нее – да, любопытно. Да, нравится. И… Все, – он разводит руками в разные стороны и пожимает плечами. – И я каждый раз удивляюсь, как он смотрит на тебя.
– Почему? – мой голос вибрирует.
– Потому что каждый раз мне кажется, что в нем что-то взорвется от эмоций, которых он и сам не понимает.
– Он обидел меня.
– Знаю, заноза. Но думаю, что он этого даже не понял. Киллиан, которого ты знаешь сегодня, очень далек от того пацана, с которым вы были знакомы в детстве. С ним что-то произошло, и это его сломало. Поэтому просто живи, сестричка. Не закрывайся от нас. Ты всем дорога, и мы переживаем, – от его слов мне стало так стыдно, что, кажется, загорелись даже корни волос – так я покраснела. В очередной раз зависла на своих проблемах, совершенно игнорируя людей рядом. Как тогда… Когда Его семья нуждалась во мне так же, как и я в ней, но я снова всех оттолкнула. – Надеюсь моя тирада произвела впечатление, и теперь ты испытываешь многочисленные муки совести, поэтому можем посмотреть кино, а ты все хорошенько ещё раз обмусолишь у себя в голове.
Смешинки в его голосе заставили меня улыбнуться. Ник, каким бы разгильдяем не был, остаётся очень чутким человеком. Это привлекало меня в нем в детстве, это же цепляет и сейчас.
– Я бы вытащил твою прелестную попку покуражить, но знаю, что ты откажешься. Хоть и зря. Поэтому смотрим фильм.
– Мое согласие здесь не требуется?
– Не-а, – откидываю голову на его плечо под озорной мужской смех, и сама расплываюсь в широкой улыбке, – я уже проявил великодушие и не потащил тебя в бар, на этом оно закончилось. Эгоист Ник снова в строю. Фильм я тоже сам выберу, не против?
Смеюсь и качаю головой, закидывая очередную порцию чипсов в рот. И, казалось бы, в этот момент все кажется так просто, но на деле – все далеко не так легко, как видится. Особенно ярко об этом кричат противоречивые чувства, которые буквально распирают нутро, заставляя в очередной раз болеть сердце.
Глава
27
Love Is The Cure – Sleeping Wolf
Киллиан
Избегает.
Она. Меня. Избегает.
В очередной раз вижу хрупкую спину, выпрямленную так, словно в позвоночник кол загнали, удаляющуюся от меня по лестнице, и разбиваюсь о волну нахлынувших эмоций. Если первые несколько дней я ещё делал вид, что мне все равно, что меня не заботит то, что творится в этой светлой голове и что она обо мне думает, то сейчас же просто раздирает от противоречий. С одной стороны, хочется послать все нахрен и свалить с этого дома со всеми его обитателями, а с другой стороны – как представлю, что с ней что-то может случится… Сердце в эти моменты сначала резко тормозит, а потом с такой скоростью разгоняется, что кости проламывает насквозь.
В такие моменты единственное мое желание – вломиться в ее комнату и хорошенько встряхнуть Тиффани, чтобы вся дурь из ее головы разом улетучилась. А потом от души выебать. Потому что я дико ее хочу. Потому что я, мать его, страсть, как соскучился. И я спокойно могу пойти и сделать это, но что-то внутри тормозит мой обыкновенный напор. Я даю ей время. Как и даю его себе.
Никогда бы не подумал, что признаюсь себе в этом, но да… Я ещё способен скучать. Причем так люто, что это ощущение все рецепторы раздражает. Заставляет каждый вечер стирать до мозолей руку на члене в очередном приступе невообразимой дрочки, но при этом хранить эту пресловутую верность. Ни Майа, которая снова появлялась на моем пороге, ни Элизабет, которая больше не производит того самого впечатления, как при первой встрече, не цепляют меня. Никто не цепляет. Все мои мысли только о молодой женщине, которая больше не хочет иметь со мной ничего общего.
Я продолжаю копать под ту гребаную сделку, которую заключил ее отец. Есть кое-какие намётки на определенный круг людей, с которыми мне необходимо будет пообщаться лично. Только так, как умею именно я. Возможно, что-то новое всплывёт на поверхность. А пока, мне нужно решить все вопросы с Тиффани Барлоу – невероятно упрямой и колючей занозой.
Прохожу мимо ее комнаты, задерживая взгляд на двери. Невольно прислушиваюсь к звукам за ней, но, как и всегда, не слышу ничего. Устало захожу к себе и аккуратно кладу на прикроватную тумбу видавшую виды книгу. Провожу по ней пальцем, ощущая какой-то невероятный трепет и тоску. Открываю на середине, вытаскивая многочисленные письма, и пробегаю глазами по аккуратному почерку, каждый раз заставляющему что-то внутри болезненно обрываться и падать вниз. Медленно моргаю и убираю все в ящик тумбы.
До рождества осталось три дня. В поместье ежегодная суета, весь дом украшен праздничным убранством, мама в невозможной эйфории от происходящего. Ник по-прежнему ведёт свой привычный разгульный образ жизни, наплевав на все правила. Чарли по уши погряз в своем новом увлечении, и я не стал ему мешать. Всё-таки, Лиз не моя история. Мать готовится к праздникам, а с отцом я предпочитаю не пересекаться. После того разговора с Чарли мы больше не возвращались к теме Барлоу. Но тот факт, что и он, и младший имеют беспрепятственный доступ к ней, меня откровенно напрягает.
Выглядываю в окно и вижу огромную ель на заднем дворе, прилегающем к парку. Сам не понимаю как, но ноги уже автоматом несут меня к выходу. Спустя несколько минут выхожу на морозный воздух, глубоко втягивая его носом. Ощущаю на коже лёгкие хлопья снега и поднимаю вверх голову, подставляя лицо под холодные снежинки. Освобождаю мозг от хаотичного роя мыслей. Ни о чем не думаю. Просто наслаждаюсь моментом уединения, спокойствия и тишины.
– Киллиан! – слышу женский голос у входа в дом. Открываю глаза и медленно перевожу взгляд на Элизабет, переминающуюся с ноги на ногу. На девушке надет только лёгкий свитер и джинсы.
– Привет, Лиз, – выдаю хрипло, – не замерзнешь?
– Ты сам без куртки, – она красноречиво обводит взглядом мои голые руки и футболку, а затем подходит ближе, останавливаясь практически вплотную. – Не мерзнешь?
– Я привык, – стопорюсь на миловидном лице и россыпи веснушек на носу. – Что такое?
– Извини, что отвлекаю тебя от одиночества. Я быстро. Можешь мне помочь?
– Конечно. В чем дело?
Устанавливаем зрительный контакт, в котором больше нет того пресловутого обоюдного интереса, который возник при первой встрече. За прошедшее время я пересекался с Лиз достаточно часто. Что говорить – я в принципе слишком часто находился в поместье, чтобы сблизиться с Тиффани. А получилось, что узнал лучше мамину гостью. Сейчас она полностью в моем младшем брате. Если что-то и вспыхнуло в ее сознании, когда она увидела меня, то это крайне быстро погасло. Собственно, как и у меня. Девчонка оказалась чрезмерно живой и взбалмошной, но при этом с хорошими мозгами. Удивительно, но с Чарли они сочетались идеально.
– Я хотела украсть твоего брата завтра, не возвращаясь в поместье, – ее щеки залились краской, вызывая мою понимающую улыбку, – но он же возит Тиффани… Я спросила Ника, тот как обычно с какими-то планами, поэтому ты моя последняя надежда.
Зелёные глаза с мольбой прожигали мои. Я же внезапно осознал, что это мой шанс хотя бы на разговор с Барлоу. И ей некуда будет бежать.
– Без вопросов. Я сам заберу Тиф завтра.
– Спасибо, Кил! – Элизабет резво бросается мне на шею, крепко обнимая. – Ой, прости… Личное пространство, все дела… – она смущённо отстраняется, при этом рыжая прядь цепляет серёжку и тянет на себя при каждом девичьем движении. – Ай!
– Дай посмотрю, – наклоняю голову, оказываясь в слишком интимной близости от женской шеи, и неосознанно вскидываю взгляд наверх. Огромный ком встаёт посреди горла, потому что я встречаюсь с такими красивыми глазами девушки, что сейчас стоит на балконе и прожигает развернувшуюся картину с абсолютно непроницаемым лицом. В плюшевом костюме и пледом на плечах, с шишкой из своих густых волос на макушке она держит в руках книгу и не сводит с нас своих необычных зрачков. Не знаю, сколько она стоит там и что видела, но слишком явно осознаю, на что все это похоже. На балконе не слышно, о чем ведут разговор на улице.
Быстро распутываю прядь и отстраняюсь, снова переводя взгляд на то место, где стояла Тиффани, но теперь там пусто. И внутри меня тоже пусто.
– Спасибо, – Элизабет поправляет волосы, но, заметив мое выражение лица, хмурит брови. – Ты чего такой напряжённый?
– Все нормально.
– Точно? – только киваю в ответ. – Ну, хорошо… Тогда на завтра договорились?
– Да. Он в твоём распоряжении. Беги внутрь, не мерзни.
Лиз счастливо улыбнулась и поспешила в дом. И я поплелся следом за ней, ощущая, что завтра мне просто не будет.
***
На утро я рассчитывал, что встречусь с Тиф за завтраком, поэтому остался ночевать в поместье. Но Барлоу снова проигнорировала мое присутствие – она вместе с Чарли покинула дом, не появляясь в столовой.
Раздражает ли меня ее поведение? Нет. Меня это, сука, просто выводит из себя. Решила поиграть? Поиграем.
Покидаю дом и отправляюсь на встречу со своими ребятами. Помимо распутывания клубка под названием: "Дерьмо Итона Барлоу" у меня есть и другие обязанности. Как раз-таки ими и занимаюсь до того момента, когда нужно высвободить Чарли из-под обязанностей няньки.
Под усиливающийся снегопад добираюсь до "Бритиш Паблишед", паркуюсь и вхожу внутрь, чем сразу же привлекаю к себе многочисленное внимание. Женщины всех возрастов сворачивают шеи, рассматривая меня. И я знаю, какое впечатление произвожу.
Страх и похоть.
Вот, что испытывает противоположный пол даже при одном взгляде на мою персону.
Дерзко улыбаюсь и поднимаюсь наверх. Пересекая холл, вальяжно захожу в кабинет брата, чем сильно удивляю его.
– Киллиан? Какими судьбами?
Чарли хмурит брови и встаёт, даже не пытаясь скрыть выражения недоумения на своем лице.
– Даю тебе выходной на вечер, – растягиваюсь в улыбке, обнажая зубы. – Тебя попросили украсть сегодня.
– Не понял.
– А вроде самый умный, – хлопаю его по плечу и киваю головой на компьютер, – завязывай, завтра закончишь. Тебя ждёт Лиз, если понимаешь, о чем я, – подмигиваю и с удовольствием наблюдаю, как тушуется брат. – Я заберу Тиффани.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– А ты не думай, ты знай, – принимаю свое обычное выражение лица, начиная раздражаться. – Нам тоже надо поговорить. И ты это прекрасно понимаешь.
Чарли пристально разглядывает меня, а затем кивает.
– Пойдем. Но если что-то пойдет не так, то ты сразу звонишь мне.
Иду за братом в соседнее крыло. Он просит меня подождать, а сам заходит в один из двух кабинетов. Девушка на ресепшен так и не сводит с меня глаз, пока я оббегаю взглядом просторное помещение. Да… Не часто я здесь появляюсь.
Стук каблуков заставляет меня обернуться и встретиться с солнечными зрачками. Блондинка, чьи волосы сегодня заплетены в косу, смотрит на меня, сложив руки на груди. Чёрное облегающее платье подчеркивает красивую грудь и тонкую талию. А щеки снова впали, заставляя меня нахмуриться.
– Кил отвезёт тебя, – говорит Чарли, остановившись рядом со мной.
– Других вариантов нет, я так понимаю? – девчонка отворачивается к нему и поджимает розовые губы.
– Нет, Красивая, – поднимаюсь с дивана и подхожу к ней. Вижу, как напрягается ее хрупкая спина, как дергается на шее вена, как пальцы нервно постукивают по ладони. Аккуратно цепляю ее подбородок и заставляю посмотреть на себя. – Одевайся и поехали. Пора поговорить.
