Vladi N
Эффект Ноцебо
Глава
11
Tonight (Marc Spence Remix) – Micky Slim feat. Emma Hewitt
Киллиан
Полыхаю изнутри.
Смотрю на безумно горячую девушку, лишённую всяческих тормозов и смущения. Несколько минут молча наблюдаю, как она беззастенчиво ласкает себя, и просто воспламеняюсь, словно облитый бензином. Нервно сглатываю, когда девчонка поочередно загоняет в себя пальцы, и стопорюсь на этом зрелище. Захлебываюсь собственным возбуждением. Умираю, как хочу ее трахнуть.
В несознанке оказываюсь рядом и обхватываю нежные бедра ладонями, чем вырываю Тиффани из сладкого предчувствия скорейшей развязки. На ее красивом лице ни капли стыда – только нескончаемый туман желания, застилающие необычные зрачки. В предвкушении облизываю губы, рассматривая аккуратную женскую плоть, истекающую возбуждением. Тяну носом воздух, пропитанный ее запахом, и дурею.
– Я сам, – хриплю на пониженных оборотах. – Я сам сделаю так, что ты будешь кричать от удовольствия, Тиффани. И будешь кончать только для меня. Всегда только для меня.
Не дожидаясь ее реакции, ныряю к сладкой розовой плоти, касаясь клитора языком. Каждое мое движение – ее нереальный стон. Крышесносный звук, подрывающий последнее самообладание. Втягиваю губами пульсирующую плоть, вгоняя во влагалище сразу три пальца. Всего несколько рваных движений, и Тиф с громким протяжным криком взрывается в наслаждении. Продолжаю трахать ее рукой, пока струи оргазма под напором вылетают в меня.
Бляяяять…
Как же охрененно она кончает…
Девчонку натурально колбасит. Трясет в моих руках от получаемого удовольствия. Глаза закатились, изо рта не то стоны, не то скулеж рвется. А мне хочется сдохнуть от того, как разрывает яйца. Член болезненно упирается в джинсы, натирая чувствительную плоть. Но все это уходит на задний план, пока я откровенно наслаждаюсь развернувшейся картиной.
Те несколько минут, что Тиф приходит в себя, я рассматриваю ее: стройные ноги, скрывающие только что истекающую женскую промежность, выпирающие тазовые кости и впалый живот. Осознаю, что смерть как хочу в нее. Трахать, пока не сотрем друг друга. Вертеть в разных позах эту маленькую девушку и позволить себе откровенно любоваться ее красотой. Очень красивая выросла. Иногда аж ступор накрывает, пока она рот не откроет. Вот где надо быть аккуратным.
– Может выйдешь из моей комнаты? – слишком самоуверенный голос вырывает меня из тумана размышлений. Серьезно недоумеваю, рассматривая наглое лицо, на котором ни капли сожаления или стыда. Только поднятая аккуратная бровь и полное отсутствие каких-либо эмоций.
– Не понял?
– Я говорю все, шоу закончено, – складывает руки на груди, продолжая сверлить меня взглядом. Комичная, на самом деле, картина складывается из-за отсутствия на девчонке трусов. Прячется от меня скрещенными ногами. – Ты можешь идти.
– Оу, – растягиваю губы в ухмылке и ставлю руки по обе стороны от ее колен, приближаясь вплотную к едва покрасневшему лицу. – А ты поработать не хочешь, красивая?
Тиффани молчит, стойко выдерживая мой взгляд. И только частое шевеление шеей, выдающее глотание, в действительности показывает мне ее волнение.
– Я очень хочу тебя. Затрахать до смерти собираюсь. Но только тогда, когда ты приедешь ко мне. А ты придёшь, Солнце, – вижу, что понимает – я не шучу. – И тогда мы поиграем.
Не даю ей ответить. Резко отстраняюсь и покидаю злосчастную комнату, мучаясь с дичайшей болью в паху. У себя хватаю ключи и телефон, пулей вылетаю из поместья. На полных оборотах покидаю территорию, под оголтело вышибающее сердце выжимаю педаль до упора.
В баре по обыкновению прохожу в нашу ВИП-зону и полностью отключаю эмоции. Отдаю все внимание и слух тем парням, кто уже приехал и раскидывает последние новости. Но ноющее чувство неудовлетворения и жёлтые глаза, всполохами загорающиеся в памяти, не дают покоя. Ломает адово.
Когда с делами покончено, впервые за долгое время заливаюсь алкоголем. Стаканы опустошаются один за одним, а удовлетворение не наступает. Цепляю девочку, которая уже час пытается залезть на меня сверху, и тащу за собой в собственный закрытый приват.
Не трахаю. Нет.
Спускаю весь свой накал в ее рот, обильно кончая прямо в горло. Вся напускная красота тут же исчезла под градом слез, соплей и слюней, заливших лицо, приправленное моей жидкостью. И все равно нихуя не легче. Ее хочу. Хочу, блять, до одури. До ломоты в каждой мышце. До жара во всем теле. Хочу каждый раз прикусывать ее острый язычок, когда с него будут срываться очередные колкости. Ставить засосы за ругательства. Шлёпать по заднице и по клитору, с остервенелым наслаждением наблюдая, как она бурно и мокро кончает.
Блять. Бляяяяять.
Не прощаясь, уезжаю к себе на квартиру. Не возвращаюсь в поместье несколько дней. Даю нам обоим возможность остыть и переварить. Все это время отражаю вопросы мамы, разгребаю ворох дел, встречаюсь с нужными людьми, разбираюсь с ненужными вопросами. Каждую удобную возможность посвящаю боксу. Выплескиваю все, что долбит голову, словно дятел дупло. Какое-то остервенелое чувство абсолютного непонимания ситуации кроет с головой, заставляя сбивать руки в спарринге.
– Воу, – Джейсон лихорадочно трясет ушибленной кистью, получив от меня встречный удар, – все нормально? Ты как с цепи сорвался.
– На сегодня закончили.
Вытираю лицо и приступаю к развязыванию бинтов, когда телефон разрывает и без того шумное помещение. Имя брата на дисплее какой-то нехорошей волной все в животе переворачивает.
– Что случилось, Чарли?
Отбрасываю вещи в сторону и внимательно слушаю самого рассудительного из нас. Без причины он бы не звонил.
– Киллиан, тебе нужно приехать.
– В чем дело?
– Тиф, – зубодробящая пауза, все волоски на теле поднимающая, – она второй день не выходит.
– В каком смысле не выходит?
Не понимаю, что происходит, но какие-то странные эмоции голову кружат. Давно забытое беспокойство. И страх.
– В прямом. Что-то случилось.
– Блять, выбейте двери! Может она там уже откинулась давно!
Повышаю голос, а сам не замечаю, как уже бегу к выходу, бросив все вещи в раздевалке.
– Она отзывается, в том-то и дело. Но очень просит не входить. А у тебя единственного есть ключи от комнат в твоём крыле. Даже прислуга все сдает, ты же сам знаешь.., – Чарли продолжает что-то говорить, а я уже ничего не слышу из-за грохота собственной крови в ушах. Какая-то дикая паника накрывает. Несвойственная мне чужая эмоция. – Ты слышишь меня? Киллиан?
– Скоро буду.
Сбрасываю вызов, чтобы не выдать проницательному брату своего дикого беспокойства. В пробках луплю по рулю ладонью, нервно отсчитывая про себя до ста. Гоняю в мозгу мысль, что я драматизирую. Что с девчонкой все в порядке. Она в принципе не слишком стабильна эмоционально после того, что произошло совсем недавно. Но настойчивое ощущение, что я ошибаюсь, не даёт выдохнуть.
С визгом шин залетаю в гараж на свое привычное место и забегаю в дом. Не осознаю, как преодолеваю лестницу. Моментом переступаю порог, отделяющий мою часть дома от остальных, и натыкаюсь на Чарли. Выглядит он взволнованно и даже не старается это скрыть, что сильно не похоже на него.
– Отойди, – брат безоговорочно двигается в сторону, предоставляя мне место перед дверью в спальню Тиф.
Проворачиваю ключ, и в этот момент сердце будто останавливается. Все замедляется, как и мое восприятие происходящего. Даже воздух не нужен – все внимание сконцентрировано на ожидании ответа на рой вопросов в голове.
Медленно вхожу в помещение, ощущая следом тяжёлые шаги Чарли. Осматриваюсь. Натыкаюсь на свёрнутую в клубок женскую фигуру, приютившуюся на кровати, и разрядами весь организм прошибает, будто дефибриллятором пытаются жизненно важный орган запустить.
Я никогда не был жалостливым или сочувствующим человеком. Мне всегда было плевать на окружающих, потому что их проблемы – не мои проблемы. Меня не волновало чужое горе. А сейчас я смотрю на крохотную девчонку, согнувшуюся пополам, и меня разматывает. Дичайшие всполохи неудержимой ярости разгораются в пожары Калифорнии, когда я вижу ее лицо, покрытое фиолетовыми гематомами. Плоть воспалилась и опухла, уродуя красивую кожу. На выглядывающем запястье отчётливо проглядывается синяя пятерня, дающая понять, как сильно Тиффани хватали за руки.
Меня шатает. Просто кидает из крайности в крайность. Из состояния сразу же поубивать всех к хуям в состояние долго и мучительно издеваться над каждой сукой, которая имеет к этому отношение. И я узнаю, кто это сделал.
Узнаю, твою мать.
Глава 12
I Hear Them Calling (Prod. By Eminem) – Kid Cudi
Двумя днями ранее
Тиффани
– Ник, да не переживай ты так, – бодро тарахчу в трубку, закидывая вещи в сумку, – я мигом. Туда-назад.
– Ты же помнишь слова отца, Заноза? С тобой обязательно должен быть кто-то, – шум на заднем фоне практически полностью перекрывает мужской голос. – Если немного подождёшь, то я тебя отвезу.
– Не надо, – выпаливаю слишком быстро, – отдыхай, братец. Я справлюсь. Уже большая девочка.
В ответ только задорный смешок, очередная похабная шутка и короткое прощание. Улыбаясь, покидаю комнату и автоматически бросаю взгляд на соседнюю дверь. Веселье неосознанно меркнет, уступая место какому-то странному разочарованию, перемешенному с едва заметным беспокойством.
Киллиан не появляется в поместье уже несколько дней. После нашей последней встречи мужчина словно испарился, будто его здесь никогда и не было. Для всех членов семьи это является обычным делом, даже не смотря на все попытки Беатрис достучаться до сына. Но меня такое положение вещей почему-то не устраивает. Сложно признаться себе в том, что меня в какой-то мере действительно трогает его присутствие в этом доме. И далеко не так, как в самом начале моего пребывания.
Тихо покидаю крыло, намереваясь сбежать от тотального контроля семьи Хоггард. Устала, правда. Хочу хотя бы какого-то уединения и немного свободы. У Ника на следующей неделе день рождения, надо бы прикупить подарок. Именно поэтому мне абсолютно не нужно, чтобы он знал, куда я собираюсь.
Молча прохожу по лестнице, отмечая для себя отсутствие хозяев. Не привлекая лишнего внимания, покидаю дом, а затем и саму территорию. На воротах приходится солгать охране о том, что Николас меня заберёт. Порцию неверия я, конечно, получила, но всё-таки добилась своего и оказалась на свободе.
Хоггарды прекрасные люди. Все, без исключения. Даже мужчина, который будоражит мое тело и воображение. За все это время Кил действительно не делал по отношению ко мне ничего дурного. А когда Трис узнала, в какой комнате я живу, то откровенно опешила. Ведь он отдал мне свою спальню.
Этот факт меня откровенно выбил из равновесия. Черствый, никому ничем не обязанный мужик, достаточно легко умасливает меня одним только поступком. Не кичится этим, не кричит направо и налево, а просто делает. И то, как Киллиан все подмечает, заставляет задуматься – такой ли на самом деле он равнодушный, как хочет казаться?
Я думаю об этом все его отсутствие. И каждый раз, когда данные мысли возникают в моей голове, мозг упорно подбрасывает картинки нашего общего недавнего прошлого. Горячего, возбуждающего, сносящего все мои стопы, ломающего принципы. С ним я теряюсь. Не способна контролировать собственное тело, чувства, разум. Полностью выпадаю из реальности, отдавая себя в волю другого человека. Такое случалось лишь однажды. И это пугает меня больше всего.
А ещё пугает осознание того, что я скучаю по нему. По мощному телу рядом за завтраком. По неизменной фирменной булочке, которую каждое утро он кладет мне на тарелку, взглядом заставляя есть. По его подколкам, когда мы остаёмся наедине в крыле, которое теперь делим на двоих. По глазам, в которых читается абсолютное желание, когда Киллиан смотрит на меня. По удовольствию, которое дарит, прикасаясь ко мне. По редкой, но такой шикарной улыбке, полностью преображающей его. Я скучаю по нему. И это до чёртиков пугает меня.
Подъехавшие такси буквально клешнями вырывает из размышлений. Машинально падаю на сидение, плотнее кутаясь в шарф. Погода слишком промозглая, ещё больше нагнетающая уныние и тоску, сопровождающую меня на протяжении долгого времени. Через три дня мне нужно быть на встрече с адвокатом, но чем ближе этот день, тем больше он меня пугает. Я не понимаю, что страшит сильнее: возможность узнать достаточно или не узнать ничего.
До места доезжаем быстро. Расплачиваюсь и покидаю теплый салон автомобиля, ступая на мокрый от дождя тротуар. Фокусирую взгляд на небольшом здании, где расположен маленький музыкальный магазинчик. Ускоряюсь и забегаю внутрь, чтобы не промокнуть.
Идея подарка для младшего из братьев пришла спонтанно. Когда мы были детьми, Ник очень любил играть с отцовскими пластинками. Всегда важно расхаживал по комнате и обещал, что у него будет лучшая в мире коллекция. Не знаю, конечно, собирает он что-то сейчас или нет, но, даже если и забыл, то я напомню. Потому что других вариантов у меня нет.
Вожусь в магазине около получаса, наконец, останавливая свой выбор на коллекционных пластинках Битлов. Не слишком оригинально, но, уж, точно не прогадаю. Расплачиваюсь на кассе, счастливо улыбаясь. Я всегда любила больше делать подарки, чем получать их. Поэтому сейчас уже предвкушаю, как буду дарить пластинки Нику, и, собственно, его реакцию.
В приподнятом расположении духа покидаю заведение, ступая на улицы, на которые спустились сумерки. Накрываю голову шарфом и ловлю первое попавшееся такси. Но передо мной тормозит абсолютно не похожая на автомобиль с шашечками машина. Волна паники только начинает разгоняться по венам, запуская бешенный ритм сердца, но вывалившийся из тачки верзила резко хватает меня за запястье и буквально тащит в салон. Даже пикнуть не успеваю, как мощная ладонь тут же накрывает мне рот, и машина с оглушительным визгом трогается с места.
Меня трясет. Колбасит, словно в лихорадке. На лбу проступила испарина, а по телу табуном носятся мурашки. Я не вижу лиц огромных мужчин, находящихся со мной в салоне – все скрыто черными непроницаемыми масками. Когда тот, что затащил меня внутрь, со всей дури сжимает пальцами мой подбородок, меня буквально топит в ужасе.
– Красивая мордашка, – хрипит амбал, – даже жалко портить.
– Надо было ее папаше думать, прежде чем заходить так далеко.
Второй отвратительно рассмеялся, заставляя весь воздух исчезнуть из лёгких. Страх такой силы я не испытывала никогда. Меня буквально на части раскалывает от одной этой эмоции.
– Ну, что, малышка, как будем решать вопрос – не сразу понимаю, что обращаются ко мне, пока острая боль не обожгла левую щеку. – Я с кем разговариваю, сука?!
– Я ничего не знаю… – слезы бесконтрольно брызгают из глаз от испытываемого ужаса и непрекращающейся боли. – Я не знаю, что он сделал…
– Конечно не знаешь, милая, – тот, который ещё не бил, поглаживает ушибленное место пальцами, – но не переживай. Тебе обязательно все расскажут. В деталях и подробностях.
Снова удар. Теперь уже не просто ладонью, а кулаком. Я чувствую, как горит под ним моя кожа. Как печет каждая клетка, заставляя скулить не своим голосом.
– Не трогайте… Пожалуйста…, – умоляю из последних сил, закрываясь от ударов руками, – я правда ничего не знаю…
– Конечно-конечно, – шепчет на ухо хриплый голос, а затем мокрый шершавый язык касается кожи на шее, заставляя меня кричать и брыкаться. – Ух, какая прыткая.
– Выруби ее нахрен и развлечемся.
– Нельзя. Сам знаешь, – похабный смех, – хотя я не прочь. Охуенная девка… Только тощая. Но нам ли не похрен, куда совать.
Уже натурально реву под стоящий на весь салон гогот. Вою, как белуга, не понимая, почему все это происходит со мной.
– Блять, отключи ее. Не могу это слушать.
Снова адская боль. Ощущение, что все лицевые кости сломаны. Туман в сознании. Пустота. И долгожданное облегчение.
Сколько была в отключке не знаю. Когда машина остановилась, паника вернулась, заставляя еле продрать глаза. Очертания двух незнакомцев снова разогнали сердце до максимальных оборотов. Тело затрясло в конвульсиях, пока сильная рука не схватила меня за шкирку и не выбросила грудой мусора перед калиткой среди до боли знакомого леса.
– Такси доставило Вас на место, мадмуазель, – снова омерзительный хохот. – Передай Хоггардам, что у них явные проблемы с безопасностью. И ещё, малышка, – зубодробильная пауза, лишающая меня последнего здравого мышления, – можешь не бегать от нас. Считай, что это последнее предупреждение. Когда придет время – тебя везде достанут.
Глава 13
No Angel – Birdy
Киллиан
– Что за?.. – шокированный голос брата цепляет меня за шиворот и тащит на поверхность из клокочущего гнева, захватившего сознание.
– Выйди, Чарли. Я разберусь.
Не свожу глаз со скукожившегося на краю кровати женского тела. Мысленно повторяю про себя, что нужно успокоиться, но это нихрена не помогает.
– Если буду нужен, набери.
Чарли без лишних слов, в отличие от Ника, если бы здесь оказался он, покинул комнату, оставляя нас наедине. Чувствую, что Тиф проснулась. Вижу это по слишком напряженной для спящего человека спине. Осторожно ступаю по полу, чтобы не испугать девчонку ещё больше, и подхожу вплотную. Смотрю, а сердце где-то в горле кульбит делает. Красивое лицо так сильно избито, что на нём живого места нет. Фиолетовые гематомы полностью раскрасили левую половину лица. Отпечатки пальцев проглядывают на узком подбородке. Оба глаза заплыли, но, тем не менее, можно уловить, что сейчас они открыты, а Тиф смотрит прямо на меня.
– Подвинься, Солнце, – с незнакомой мне ранее лаской и аккуратностью перекладываю хрупкую фигуру чуть дальше на покрывале. Сам ложусь рядом, закидывая одну руку под женскую голову, второй обнимая ее за талию. – Иди ко мне.
Барлоу молчит, смотрит своими опухшими глазами, выворачивая нутро наизнанку. А потом просто начинает плакать. Без истерик и криков, заканчивающихся обильными потоками соленой воды. Не так. Она беззвучно пускает каплю за каплей, каждая из которых оставляет на моем сердце кровавые ожоги.
– Тише-тише, – совсем осторожно прижимаю девушку крепче к себе, аккуратно поглаживая светлые волосы, заплетённые в уже растрепанную густую косу. – Я здесь. Я с тобой, Тиф. Больше никто тебя не тронет.
Даю ей вылить свою боль. Забираю все, что могу, себе. Если бы было возможно, сделал бы что угодно, чтобы ей не пришлось испытать весь этот ужас.
– Тебе нужен врач, – мотает головой, снова разражаясь новой порцией слез. Когда девушка немного успокоилась, приступаю к вопросу, который интересует меня больше всего. – Тиффани, – стараюсь, чтобы мой голос звучал как можно мягче. – Расскажи мне, что случилось. Пожалуйста.
Гипнотизирую ее изувеченное лицо. По характеру повреждений сразу понимаю, что и с какой силой с ней делали. Ловлю каждую волну мурашек от осознания, ужаса и гнева. Но стараюсь держать голову холодной, чтобы четко воспринять информацию.
– Ты можешь мне довериться, – после долгого молчания снова принимаю попытку докопаться до истины. – Тиф, правда. Я тебя уберегу. Но для этого мне нужно понимать, от кого.
– Я не знаю, Киллиан, – севший голос буквально дробит мои перепонки, заставляя кровоточить от осознания того, при каких обстоятельствах он перетек в такое состояние. – Видимо, это папины "дружки".
Девушка морщится от ощутимой боли, я же вздрагиваю от ее эмоций, так сильно задевающих мои.
– Что происходило с тобой? Как и где они тебя выцепили?
– Со мной происходил ад… Который настиг меня возле старого музыкального магазина.
Слезы снова хлынули из женских, еле заметных сейчас глаз, распарывая все мое самообладание. Вытираю капли подушечками пальцев, ещё крепче, на сколько возможно, прижимаю Барлоу к себе.
– А где была охрана? Куда, твою мать, они смотрели?!
– Никуда, потому что я была одна.
– В каком смысле? – вот теперь натурально в шоке.
– В прямом. Я уехала на такси. Мне нужна была свобода, Киллиан. Ваша забота меня порой душит. Я так не привыкла.
– А как ты, блять, привыкла?! – отстраняюсь и неосознанно повышаю голос, потому что дробит внутри капитально. – Ты понимаешь, что это не шутки?
– Понимаю.
– Тебя могли убить, Тиффани! Убить нахрен!
Не контролирую себя. Несёт так, что пора бы уже и закрыть рот, но не могу. Ее признание все стоп-краны к чертям подрывает.
– Ты думаешь, что Ричард от нечего делать тебя пугал? Приставил своих людей, приютил у себя в доме? А? – сейчас мои зрачки топят ее без капли сожаления. Я очень злюсь.
– Знаю… Я знаю, что сама виновата… Я знаю…
Горячее влажное дыхание обожгло мою кожу под задравшейся майкой, в которой, как сумасшедший, вылетел из зала. И как-то сразу же всю злость выключило. Девушка неосознанно жмется мне под бок с каждым своим согласием в поисках защиты. А у меня от этих ощущений защемило под ребрами.
– Прости… Не пугайся, Тиф, – убираю с изуродованного лица пряди волос, – продолжай. Обещаю, что выслушаю.
– Я хотела купить подарок Нику… У него же день рождения… – каждая фраза даётся ей с трудом. – Он все порывался меня отвезти, но как бы я купила все при нем? Поэтому отвадила… Он до последнего напоминал про охрану, а я сознательно игнорировала…
Снова пауза, чтобы перевести дух нам обоим. Тиффани – собраться с силами продолжить говорить, мне – чтобы не психануть.
– Все случилось так быстро, Киллиан… Меня затолкали в машину, когда я вышла из магазина. И потом… Потом…
– Тише, Солнце, – хрупкие плечи содрогаются под моими руками в такт колотящемуся сердцу. Я уже знаю, что убью каждую тварь, позволившую сделать это. – Скажи. Станет легче.
– Половины не помню из-за постоянной боли. Их было двое, но лица скрыты масками. Оба здоровые амбалы. Бил каждый… – со скрипом стискиваю челюсти. – Я постоянно твердила, что ничего не знаю… А они все лупили по лицу… Не помню, что говорили…
– Они.., – боюсь услышать свое следующее предположение до дрожи во всем теле, – они больше ничего не сделали?
Постоянно глотаю скопившуюся слюну, чтобы прогнать вставший в горле ком. Не могу совладать с собой – трясет капитально. Теперь даже больше, чем Тиф.
– Нет… Один полез, но второй его осадил… А потом меня вырубили, – девушка снова прячет избитое лицо у меня подмышкой. – Не знаю, сколько была в отключке.
– Как ты добралась до дома? Что тебя ещё никто не заметил?
– Они выкинули меня рядом с вашей калиткой в лесу. Я узнала ее не сразу, потому что сейчас ей не пользуются, – тяжёлый вздох. При этом непонятно, чей из нас. – Ночью, когда сознание более менее пришло в норму, я перелезла через нее и доковыляла до дома, потому что тело, в отличие от лица, в норме. Они целенаправленно метили в него. Все спали, а у меня есть ключи. Тебя не было, чтобы поймать мое позднее возвращение. Вот и все.
Почему-то от этого короткого "Вот и все" размотало сильнее всего. А если бы я был дома, смог бы что-то изменить?
– И ещё… – Тиффани медленно отстранилась и посмотрела мне прямо в глаза, – Киллиан… Они сказали передать, что у вас проблемы с безопасностью! И что меня достанут в любое время, а это только предупреждение! Киллиан…
– Все, иди сюда, – сгребаю ее в охапку, целуя спутанные волосы. Глажу тело, закутанное в одежду, чтобы успокоить. А у самого дьявол наружу просится, которого так глубоко спрятал за прошедшие годы. Кровь бурлит, разгоняя по венам только одно желание – отомстить.
