Vladi N
Эффект Ноцебо
Глава 45
Youth – Daughter
Тиффани
– Успокойся, Тиф, выдыхай!
Чарли трясет меня за плечи, пытаясь привести в чувства, но мое нутро просто заливает дикой паникой. В очередной раз обвожу расфокусированным взглядом то, что осталось от палаты: кушетка и тумба перевёрнуты, приборы разбиты, мои вещи раскиданы по всему помещению. Не знаю, совпадение это или нет, но на момент дебоша меня здесь не было – плановые процедуры. Сэм отвела меня в кабинет терапии и вернулась сюда, застав не самую приятную атмосферу.
– Где Саманта?
– С Ником. Он с ней и никого не подпустит. Ты главное успокаивайся, – Чарли гладит меня по волосам, прижимая к себе, а я чувствую, как бешено колотится его собственное сердце. Мужчина пытается привести в равновесие меня, но сам буквально пышет эмоциональным дисбалансом. – Сейчас приедет Киллиан, мы разберемся во всем.
– Ты сказал ему?
Отстраняюсь и испуганно смотрю в голубые глаза.
– Не будь наивной, Тиф. Конечно, я сказал ему.
Все оставшееся время я молчала. Страх разъедал организм где-то на подкорках сознания. Лихорадочно пыталась глушить всю эту историю, но повод погрома был предельно ясен. И мои догадки подтвердились, когда в палату буквально залетел Киллиан, бросившись ко мне.
– Солнце… – он суматошно проводит по моему телу крупными ладонями, проверяя целостность моего тела, а я во все глаза смотрю на разбитое лицо. – Ты в порядке?
– Боже, Кил! Что произошло?! – спрыгиваю со стула, на котором провела последние полчаса, и вцепляюсь пальцами в крепкие плечи. – Кто это сделал? Господи… Да ты весь в ссадинах и синяках…
– Жить буду, родная, ты только не волнуйся.
Его губы, разбитые в нескольких местах, слабо растягиваются в улыбку, ещё больше выбивая меня из равновесия. И он понимает – сгребает меня в охапку и усаживает к себе на колени, притискивая до такой степени, что аж больно становится. Но я терплю, лишь бы чувствовать, как под моими ладонями ходит ходуном его сердечная мышца.
– Кил.
Чарли встаёт рядом и перехватывает взгляд брата. Между ними происходит какой-то молчаливый диалог, после чего средний Хоггард выходит, оставляя нас наедине.
– Ты больше ни минуты не проведешь здесь. Мы возвращаемся в поместье. Там я хотя бы могу быть уверен в твоей безопасности.
– Кил… – целую израненные губы, ласково пробегая пальцами по мощной шее. – Они не дадут нам сбежать. Ты же это понимаешь?
– Не думай об этом, Солнце. Я все решу.
Даже в этот момент, в таком откровенно разбитом состоянии, Киллиан Хоггард производит непередаваемое впечатление. Только сейчас, в его сильных руках, я чувствую себя под защитой, хотя вокруг откровенная катастрофа.
– Кто это сделал? – шепчу ему на ухо и запускаю пальцы в волосы, прочесывая макушку. Наслаждаюсь мужским ароматом, в который на перебой вмешиваются примеси пота и железа, которым отдает запекшаяся на руках кровь.
– Те же люди, которые и похозяйничали здесь. Ты видела кого-нибудь?
– Нет, но моя медсестра, Саманта… Она стала случайной свидетельницей. Я, черт возьми, не понимаю, как они смогли беспрепятственно пройти в палату? А если бы я была там?!
– Все было рассчитано так, чтобы запугать, Тиф, – Кил медленно выдыхает и ещё крепче обвивает ладонями мою талию. – К тому же, здесь явно стояла прослушка. Бабки решают все, малышка.
Возня за дверью заставила нас перевести взгляд на источник шума, а затем остальные братья зашли в палату. Николас придерживал бледную Сэм за талию, а Чарли сопровождал доктор Грант. Лица мужчин выражали крайнюю степень напряжённости.
– Есть понимание, как это произошло? – Кил обращается к доктору, не разрывая столь тесного контакта со мной. Мистер Грант только озадаченно качает головой.
– Выясню – дам все объяснения. Не сомневайся.
Киллиан кивает в ответ и поворачивается к Сэм.
– Саманта, как они выглядели?
– Двое… – женский голос дрожит, но девушка уверенно посмотрела в глаза моему мужчине. – Двое здоровенных бугаев, которые работали на удивление ювелирно и очень тихо. Если бы я не зашла за необходимыми вещами, то мы бы даже не услышали, что здесь кто-то был.
– Они ничего не сделали тебе? – при этих словах брата Ник нахмурил брови, а ладонь на женской талии непроизвольно сжалась в кулак.
– Нет. Я закричала, начал сбегаться персонал, но они беспрепятственно смогли покинуть помещение.
– Если я их покажу, ты узнаешь?
– Думаю да.
– Все, – Ник выходит вперёд, загораживая собой Сэм, – забирайте отсюда Тиф и уезжайте. Дальше я разберусь.
На удивление, ни Киллиан, ни Чарли не стали возражать. Доктор Грант дал братьям несколько указаний по поводу того, как в дальнейшем организовывать мой уход, обещая приезжать лично для контроля динамики. А после его выхода из палаты Кил со скоростью пули вытащил все мои пожитки.
– Ситуация, конечно, откровенное дерьмо. Но ты будешь рядом со мной – это самое главное.
Никаких комментариев на этот счёт. Никаких обсуждений. Никаких вопросов. Все это мы оставили до того момента, когда останемся наедине в нашем крыле в поместье. Как я ни старалась заставить Кила показать свои раны доктору Гранту – все безуспешно. И самое удивительное, что все остальные мужчины Хоггард вели себя так, будто это сущий пустяк.
– Это не ерунда, Кил! – гремела я на весь салон его спортивной тачки, когда мы были на полпути к поместью. – Тебя избили! Ты весь в синяках и крови! Почему ты так посредственно относишься к себе? Почему на любую мою царапину ты реагируешь катастрофой, а сам не считаешься с моими страхами?!
– Потому что я привык к этому, родная, – тихий голос, так не свойственный старшему из братьев, разряжает пространство похлеще моего крика. – Это пустяк. А если что-то случится с тобой, то я выжгу нахрен весь этот город.
– Киллиан…
– Я могу за себя постоять. А ты нет.
– Неправда!
– Тиффани. Пожалуйста. Давай просто вернёмся домой и там поговорим.
Его ладонь накрыла мою, и столько непомерного груза, который он носит в себе, теперь и я почувствовала, что мгновенно захлопнула рот. У меня в сердце сейчас такая борьба разворачивается, что нет понимания, как в этом противостоянии выстоять. Но у нас нет выбора.
Когда машина заехала на свое привычное место парковки, я облегченно выдохнула. Я соскучилась по этому дому, хоть и прошло не так уж много времени. Киллиан медленно открывает мне дверь и протягивает руку, помогая выйти, а затем и вовсе подхватывает на руки.
– Ты что делаешь? Поставь сейчас же! Тебе же больно!
Но он словно не слышит. Широкими шагами преодолевает многочисленные комнаты, персонал, встречающийся на пути, который сообщает, что ни Ричарда, ни Беатрис нет дома. Значит, они не знают о случившемся. Киллиан не делает попыток остановиться, быстро взбегает по лестнице и буквально вламывается в наше крыло. Вносит меня в комнату, аккуратно усаживает на кровать и уходит.
Пытаюсь собрать воедино тот кисель из мыслей, который сейчас бурлит в моей голове, когда осознаю, что в ду́ше полилась вода. Медленно встаю и захожу в ванную, наблюдая, как за запотевшим стеклом прорисовывается мощная спина, длинные накаченные ноги, красивые и подтянутые ягодицы. Голова мужчины опущена, а по телу напористыми потоками стекает вода, смывая остатки крови и грязи.
Решительно отодвигаю створку и замираю, глядя, как на перекатывающихся мышцах алеют кровоподтёки и огромные синяки. На его смуглой коже почти не осталось живого места, и эта картина меня убивает.
На автомате шагаю внутрь кабины, даже не осознавая, что до сих пор в джинсах и свитере. Одежда тут же вымокает до нитки, но я не чувствую ничего, кроме оголтелого стука бешеной мышцы в груди, которая тянется к одному единственному человеку. Протягиваю руки и обнимаю израненный торс, складывая ладони на каменном прессе. Ощущаю, как замирает и напрягается под моими пальцами мужское тело. Как на несколько секунд Киллиан прекращает дышать, а затем резко разворачивается и с диким рвением впивается в мои губы, вышибая из меня оставшийся воздух.
Глава
46
Calls Me Home – Shannon LaBrie
Киллиан
Болит каждая клетка тела, но это не сравнится с тем, в какой агонии сейчас мечется мое сердце. Все, что происходит, похоже на какой-то грёбаный театр абсурда. Ты сидишь, смотришь на все это дерьмо, но ничего не можешь сделать. Ничего. И как бы ты не пытался собрать себя по кускам – каждое погружение в яркие зрачки женщины, сводящей с ума, в которых плещется боль и обречённость – все это просто раздирает меня на части.
Напористые струи воды бьют по плечам, смывая остатки грязи и крови. В ушах дичайший гул, который долбит по перепонкам в надежде, что они лопнут под натиском. Руки трясутся, словно в лихорадке, пока не упираю их в стенку душевой кабины. Но звук отодвигающейся створки моментально заставляет меня застопориться только на этом источнике шума. Один рывок – и я уже вижу ее, маленькую и хрупкую, полностью промокшую под ливнем холодных капель. Снова резкое движение – я цепляю острый подбородок и впиваюсь губами в ее рот, сочный и манящий, и больше не могу себя контролировать.
Мокрая одежда прилипает к моему голому телу, пока я лихорадочно кусаю женские губы, засасываю ловкий язык, стукаюсь зубами об ее в попытке захватить как можно больше плоти. У меня, нахрен, просто снесло голову.
– Кил… – хрипит Тиффани, цепляясь ногтями за мои плечи. Одной рукой подхватываю ее за попу, а другой поднимаю выше подбородок, добираясь до нежной шеи. Вдыхаю неповторимый запах, вожу носом по гладкой коже и задыхаюсь от чувств, которые бушуют внутри меня.
– Ты понимаешь, что ещё под наблюдением врачей? Понимаешь, что тебе нельзя так опрометчиво скакать под холодную воду?
Говорю, а сам уже покидаю кабину, крепко держа в ладонях свою женщину. Мокрые струи стекают на пол, пока я, не прекращая целовать Барлоу, стягиваю промокшие насквозь тряпки и упиваюсь ее тихими стонами.
– Тебе плохо. Я не могу оставаться в стороне, когда ты страдаешь! Ох… – Тиф выгибается дугой, когда свитер летит на пол мокрой кучей, и мой язык накрывает горошину соска. Я кусаю, выкручиваю и целую свидетельство ее возбуждения, а руками сминаю округлые ягодицы, затянутые в мокрые джинсы. – Боже, Кил… Сбавь немного обороты… Я сейчас кончу, даже не начав.
– Так давай, Солнце, – опрокидываю ее мокрой спиной на кровать и стягиваю со стройных ног джинсы. Когда вижу, что Тиффани без белья, то в паху становится нестерпимо горячо. – Сладкая моя девочка.
Не успевает она ничего ответить, как я уже ныряю ртом между ее бедер. Секунда – я нащупываю языком нежную плоть, а Тиф моментально взрывается в удовольствии.
– Кончай, родная, – смотрю, как закатываются ее глаза, как расслабляется красивое лицо, как шире раздвигаются ноги, предоставляя мне полный доступ. И я больше не в силах терпеть.
– Я так тебя люблю, Солнце, – утыкаюсь носом в ее ушко и медленно вхожу, – ты – самое дорогое, что у меня есть, – толчок, – ничего подобного никогда не испытывал, – толчок, – горю весь. Рядом с тобой горю, – ускоряюсь и ловлю в плен своих глаз ее. Тиф роняет слезы и накрывает рукой ту половину груди, за которой тарабанит мое бешеное сердце.
– И я тебя люблю, родной. Я так тебя люблю! Это невозможно выразить. Никогда во мне не было таких эмоций. И тогда тоже не было.
Она топит меня в своих чувствах с головой. Мы срываемся одновременно. Летим навстречу друг другу, упираемся лбами, сцепляемся ртами и пальцами, пока наши тела сливаются воедино. И если бы я знал, что это наша последняя совместная ночь, то никогда бы не отпустил Тиффани из своих рук. Никогда.
Тиффани
С того момента, как мы залили всю нашу спальню водой, прошло чуть больше недели. Всю ночь Кил и я любили друг друга так, словно это было в последний раз. Мы снова и снова срывались в пучину удовольствия, пока не отрубились без сил в объятиях друг друга. А когда проснулись, то Киллиан сообщил, что уезжает.
– Но почему? – поднимаюсь на подушках, придерживая простынь на груди под красноречивым взглядом Хоггарда.
– Только что написал Карим. Нашли зацепку, но мне нужно быть лично. Это не в Лондоне.
– И сколько тебя не будет?
Не могу совладать с собственным голосом, который выдает все мое расстройство.
– Я не знаю, Солнце, – Кил опускается напротив и берет мое лицо в ладони. – Посмотри на меня.
Поднимаю веки и встречаюсь с голубыми озёрами его глаз. Теперь я явственно вижу, что он не хочет уходить. Ему так же тяжело, как и мне. Но у нас нет выбора.
– Я тебя люблю, – хриплый голос разрывает пространство, срывая с моих губ протяжный всхлип. – Я невероятно сильно не хочу тебя оставлять, родная. Сейчас мне тяжело. Но ты же знаешь, что у нас нет других вариантов.
– Я знаю.
– Все будет хорошо. Чарли и Ник с тобой. Веришь мне?
Обезоруживающая улыбка осветила его лицо, заставив сжаться сердце.
– Конечно. Я всегда тебе верила, – тянусь навстречу и обнимаю мужскую шею. Касаюсь голой кожей груди его оголенный торс и чувствую, как снова возбуждаюсь. – Я тебя очень люблю. Возвращайся скорее.
Но Кил снова ловит в плен мои губы, ныряя ладонями к бёдрам.
– Пожалуй, я ещё смогу немного задержаться. Иначе умру от стояка.
До сих пор в ушах звенит его и мой хохот. Казалось бы, что все это было так давно и недавно одновременно. Мы постоянно на связи, но что-то в глубине моей души предательски точит изнутри, предупреждая об опасности. И пока Киллиан не рядом, я не смогу расслабиться, даже не взирая на собственные проблемы, которые никуда не делись.
За время отсутствия старшего из братьев меня несколько раз навещал доктор Грант. Состояние улучшилось, процедуры отменили и даже разрешили посетить сегодняшний праздник, устраиваемый в честь юбилея Ричарда. Его шестьдесят пройдут под эгидой разных эпох Великобритании. Костюмированной вечеринке быть.
В очередной раз проверяю сотовый в надежде, что от Кила будет хоть какая-то весточка, но, увы, экран по-прежнему пуст. Со вчерашнего дня он вне зоны, что откровенно меня пугает. И разные домыслы просто сводят с ума.
– Дорогая, – женский голос вырывает меня из разрушительных мыслей. Оборачиваюсь и встречаюсь глазами с Беатрис, в руках которой большой черный чехол из-под одежды. – Не помешаю?
– Нет, нисколько, – натягиваю на себя подобие улыбки и приглашаю хозяйку дома в свои покои. Трис медленно проходит вперёд и опускает свою ношу на кровать, а сама подходит ко мне и садится рядом.
– Ты точно хорошо себя чувствуешь, милая? Слишком бледная. Да и опять не ешь.
– Не волнуйтесь, все нормально.
– Я взяла на себя смелость подобрать тебе платье на вечер. Думаю, что этот наряд будет впору.
– Спасибо.
Женщина наклонила голову и посмотрела в окно, а затем заговорила снова:
– Я тоже переживаю за него, Тиф. Но поверь, если ему есть куда, а главное, к кому возвращаться, то он обязательно сделает это, – Беатрис легонько сжала мою ладонь в своей и легко улыбнулась, – он любит тебя, милая. И меня, как мать, это несказанно радует. Киллиан всегда был сложным. Сначала ребенком, потом мужчиной. Но он как никто способен на сильные чувства. А сейчас его сердце действительно в любви. Поэтому не сомневайся в нем. Все будет хорошо.
Она не требовала от меня ответной речи. Лишь только сказала то, что планировала, и поспешила покинуть мою комнату, оставив меня наедине с собственным внутренним раздраем.
Время шло, гости постепенно наполняли поместье, а от Киллиана так и не было вестей. И если бы не Элизабет, которая буквально силком запихала меня в платье, принесенное Трис, то я так бы и просидела в своей спальне, таращась в одну точку.
Когда разглядывала себя в зеркало, то не узнавала девушку, смотрящую в ответ. Мои волосы были заплетены в большую косу, по бокам же лицо украшали вьющиеся пряди. Небольшие сережки, пышное платье цвета металла с вкраплениями камней, с корсетом и высоким воротником идеально село по фигуре и придавало мне какой-то жёсткости и изящности одновременно. Лиз же облачилась в чёрное платье с акцентом под грудью, которое ещё больше подчеркивало ее изящную фигурку, рыжие волосы были собраны наверх, украшенные объемным черным пером.
– Чарли с ума сойдёт, – прошептала ей на ухо, когда мы спустились по лестнице и попали в водоворот самых разных представителей многочисленных эпох Британской империи. Поместье превратилось в один из средневековых замков Лондона, благодаря эффектным декорациям и свету. Официанты сновали туда-сюда, предлагая закуски и напитки, пока рыцари, графы, виконты, бароны и ещё множество ярких видов британской знати беседовали между собой. Обстановка соответствовала стилю празднования – все было максимально на высшем уровне.
– А вот и он, – лицо Элизабет украсила счастливая улыбка, когда нам навстречу вышли Чарли и Ник, оба в черных штанах, заправленных в высокие сапоги, белых сорочках и черных жилетах поверх. Красавцы – ничего не скажешь.
– С Вашего позволения, миледи, я украду свою даму, – Чарльз шутливо поклонился мне, а затем с дичайшим нетерпением подхватил маленькую ладонь Элизабет.
– Мда… – протянул Ник, прожигая спину удаляющегося брата, – мне иногда кажется, что у влюбленных пудинг вместо мозгов в голове.
– Я посмотрю на тебя, братец, когда твое сердце завернет в конвульсии. Кстати, а где Сэм?
Намеренно поддеваю самодовольного засранца, хотя прекрасно знаю ответ на этот вопрос. С Самантой мы поддерживаем связь, и что-то мне подсказывает, что именно эта девушка и собьёт спесь с нашего форменного циника.
– А что она? Ты же знаешь, сестрёнка, что только ты моя пара на все эти семейные вечеринки.
Ник подхватывает меня под руку и ведёт в главный зал, но его лицо заметно помрачнело.
Надо сказать, что пробираться сквозь людей в своем платье крайне тяжело. Подол постоянно цепляется за чьи-то каблуки, вызывая у меня очередную непотребную ругань, явно не соответствующую стилю празднования.
– Да ты тот ещё сквернослов, оказывается, Заноза, – хохочет Ник, когда я в который раз выдергивала тяжёлую ткань из под чьих-то ног.
– Ты грозишься следующим попасть под удар, если сейчас же не прекратишь ржать.
– Понял, принял, ушел за напитками, миледи.
Под новый хохот, Ник развернулся и отправился к официантам, пока я в одиночестве разглядывала большой зал. Зацепилась взглядом за Чарли и Лиз, которые миловались в уголке, за ещё десяток парочек, молодых и не очень, которым такое празднование явно было по душе, за Ричарда, который принимал поздравления и обнимал за плечи свою жену. В этот момент тоска горьким комом осела в груди, провоцируя разреветься прямо здесь или же покинуть всеобщее веселье, что я и намеревалась сделать. Намеревалась, пока на талию не легли чьи-то ладони, а кожу у уха не обжёг такой родной и долгожданный шепот:
– Соскучилась, Солнце?
Резкий рывок. Оборот на сто восемьдесят градусов. Глаза в глаза. Эмоции на вылет. Чувства на разрыв. Счастье на максимум.
Машинально подаюсь вперёд и обнимаю крепкую шею, утыкаясь носом в грудь, затянутую черным кожаным камзолом.
– Киллиан, – вдыхаю его запах и взрываюсь от ощущений.
– Я здесь, моя родная. Я с тобой.
Глава 47
My Immortal – Evanescence
Киллиан
Бесконечно гоняю в мозгу свежую информацию. Первый шок прошел, но на место ему никак не приходило привычное хладнокровие. Целую неделю меня штормило так, как никогда раньше. Но, по крайней мере, теперь я знаю, что мы двигаемся в правильном направлении.
Гребаная трубка сдохла в самое неподходящее время, не позволяя мне связаться с Тиф и успокоить ее, что со мной все хорошо. А то, что моя неутомимая Заноза однозначно переживает – неоспоримый факт. Именно поэтому я сорвался из Дублина в последний момент, чтобы быть на юбилее Ричарда, но не из-за него, а из-за Тиффани и мамы.
Одежда, стараниями матушки, давно висела на вешалке в моей городской квартире, поэтому оставалось только переодеться и отправляться в путь, чтобы сделать своей женщине сюрприз, но на выходе из лифта меня ждало очередное дерьмо. Стоило только мне переступить порог кабины, как кто-то влетел в меня с разбегу, сотрясаясь в истеричных рыданиях.
– Майя? – удивлённо вскидываю брови и отстраняю от себя девушку, волосы которой сбились в неопрятные колтуны, короткое платье на теле, покрытом свежими ссадинами, было разодрано, а глаза воспалились от пролитых слез. Глядя на эту картину во мне моментально вспыхнула злость. – Что случилось? Кто это сделал?
– Кил… Я… Я… – девушка снова срывается на рев. На автомате подхватываю ее на руки и заношу в квартиру, а затем усаживаю на диван в гостиной.
– Так, тише. Успокойся. Выдыхай. Ты в безопасности, – осторожно сжимаю ее ладони, сверля взглядом разбитые девичьи коленки. – Что произошло?
– Я… Я не знаю, – всхлипывает и топит меня в своих залитых кровью белках. – Двое мужчин… Они… Все случилось вот… Меня сильно ударили об асфальт, – Майа плачет, вспоминая случившееся, а меня буквально разбивает лютый гнев. – Они все время говорили про тебя… Постоянно что-то о том, чтобы ты не крутился под ногами… Про какую-то девушку… А мне сказали, что если до тебя не дойдет, то меня убьют. Киллиан! – она снова срывается на истерику и бросается ко мне. – Я боюсь! Что мне делать?! Что делать?!
Лихорадочно думаю, пока машинально глажу женские плечи. Эта дичь вышла за всякие рамки.
– Тише, Майа. Ничего с тобой не случится, я все улажу. Пока останься здесь. Мне нужно уехать. Тут ты в безопасности.
– Нет, Киллиан, не бросай меня! Пожалуйста!
– Ещё раз повторяю, что тут тебя никто не тронет. Я гарантирую, – медленно отстраняю от себя девушку и поднимаюсь. Руки зудят размазать чью-нибудь морду, но разум говорит, что нужно действовать по-другому. – Ты знаешь, где здесь все находится. Если что, я на связи. Отсюда ни ногой, пока я не дам добро. Поняла меня?
Девчонка только молча сверлит меня взглядом.
– Майа, это нихрена не шутки, ты понимаешь?! Из дома ни шагу, ясно?
Она коротко кивает и снова заливается слезами. Но мне сейчас не до женских истерик. И, надо сказать, меня они до сих пор не трогают. Кроме единственной.
Быстро сбрасываю вещи и надеваю приготовленный для меня костюм. Параллельно набираю Карима, обрисовываю ситуацию и покидаю квартиру, чтобы быстрее оказаться в поместье. Мне нужно срочно увидеть Тиф и поговорить с братьями.
Когда я захожу в главный зал, то сразу же замечаю свою королеву. Ее присутствие хотя бы на короткий миг вышибает из меня все заботы, оставляя только этот момент и понимание, как же я, мать его, дико соскучился. Тиф что-то тихо говорит Нику, и тот удаляется под собственный хохот. Невольно улыбаюсь, когда представляю, что эта острая на язык девочка в очередной раз выдала. А когда оказываюсь рядом, то просто погибаю от желания прикоснуться. Шикарное платье скрывает любимое тело, но моя память тут же воспроизводит желанные изгибы, а сводящий с ума запах заполоняет рецепторы. Резко опускаю ладони на тонкую талию и опускаюсь к аккуратному ушку:
– Соскучилась, Солнце?
Когда же встречаемся глазами, то снова под этим жаром погибаю. Не могу насмотреться. Не могу надышаться. Не могу перестать касаться. Как и она – резко обнимает за шею и прижимается так близко, как только возможно.
– Киллиан.
– Я здесь, моя родная. Я с тобой.
– Почему ты не сказал, что приехал? Я вся извелась! – лёгкий толчок в грудь, вызывающий мой смешок, а затем наши губы встретились после долгой разлуки.
– Труба села. А дома… – смотрю на нее, такую красивую, но изможденную моим отсутствием, что решаю промолчать о том, кто находится сейчас в моей квартире и почему. Я сам все решу. – Я просто хотел сделать сюрприз. Удалось?
– Не то слово, – снова поцелуй, но уже в скулу, от чего мурашки побежали по телу. – Я так скучала.
– И я, Солнце.
Снова оставляю поцелуй на сочных губах, обводя пальцами узкий женский подбородок.
– Пойдем поздравим твоего отца.
Тиф кивает в сторону Ричарда, который уже увидел нас и счастливо улыбается, ожидая, что мы подойдем. Что мы, собственно, и делаем.
– С днём рождения, – Барлоу обнимает старшего Хоггарда, а затем немного отходит в сторону, предоставляя мне возможность поздравить именинника.
– Спасибо, милая. Ты просто невероятно выглядишь. Как и ты, сын. Вы идеально подходите друг другу.
– Знаю, – протягиваю руку, которую он жмёт в ответ. – С юбилеем.
Смотрю на человека, который вырастил меня, и ничего не испытываю. Я настолько очерствел в своих собственных эмоциях, что больше не воспринимаю его ни в каком отношении. Все те обиды, которые испытывал ранее, ушли на задний план, потому что сейчас все, что меня заботит, касается только Тиффани, которая ласково перебирает пальцы моей свободной руки, всю свою любовь на меня обрушивая. Я не привык к этому. Меня трясет внутри от этих незнакомых эмоций.
– Дети, – мама вступает в разговор, чтобы немного сгладить всегда образовывающиеся между нами углы, – давайте сфотографируемся. Нашей семьёй в такой замечательный вечер.
Медленно киваю, переводя взгляд на Тиф, которая отпустила мою руку и вознамерилась отойти, пока я снова не перехватил маленькую ладонь и не подтянул хрупкую фигуру к себе.
– Куда ты собралась?
– Ну, как же? – Барлоу искренне удивилась, оглядывая ту суету, которую снова развела мама, собирая всех своих детей по залу. – Я подожду тебя, пока вы сделаете фото.
– Солнце, – смотрю на нее, а внутри такой водоворот щемящей нежности закручивается, что заворачивает нутро в узел. – Ты – часть нашей семьи. Всегда была, есть сейчас и будешь дальше. Ты – сестра для Чарли и Ника. Как ребенок для моих родителей. И ты ещё станешь моей женой, – слова вырвались из меня автоматом, даже не успев прочно осесть мыслью в голове. Ловлю в фокус расширенные зрачки напротив и наклоняюсь, чтобы оставить на женских губах короткий поцелуй. – Когда-нибудь ты и по бумагам будешь принадлежать мне. Но уже сейчас я точно знаю, что ты Хоггард. И всегда была ее частью.
Тиффани ничего не сказала в ответ, только крепко схватила мои пальцы и направилась в сторону родни, которую выставлял в нужном положении фотограф.
– Так, давайте, вы сюда, молодой человек, рядом с виновником торжества. Да-да… Хозяйка вечера с мужем, конечно же. Вот, идеально! А вы, голубки, рядом. Вставайте живее!
– Нам надо поговорить. Срочно, – кидаю Нику, когда прохожу мимо. Брат понимает все без слов и только кивает. Мы с Тиф встаём рядом с Чарли, который вопросительно поднял бровь. – После встречаемся в отцовском кабинете.
– Что ты узнал?
Тиф перевела на меня свои шикарные глаза, но сейчас не место и не время говорить об этом.
– Все расскажу позже, родная. А сейчас, – приобнимаю тонкую талию и смотрю в объектив, – улыбайся, нас снимают.
Пока дотошный фотограф делал миллион и один кадр нашей семьи, телефон в заднем кармане разрывался от звонков.
– Мы закончили?
– Ещё один снимок, и я вас отпускаю.
– Без меня, – бросаю вскользь и отхожу в сторону, доставая бесконечно трезвонящую трубку. – Майа? В чем дело?
– Кил! Помоги мне! Кто-то ломится в квартиру, Господи! Что мне делать?! Что мне делать?! – девчонка истерично орет на другом конце провода.
– Что за херня? У нас охрана в комплексе.
– Я не знаю, Кил! Мне страшно! Помоги! Боже…
– Так, уйди в дальнюю спальню, в гардеробной есть скрытая дверь. Спрячься там, – краем глаза замечаю Тиф, которая отошла от Ника и направляется ко мне. – Я скоро буду.
– В чем дело?
В голосе Барлоу столько тревоги, которая моментально сковывает тело, что я в очередной раз выбираю промолчать о том, что сейчас происходит в моем доме.
– Мне срочно нужно отъехать, Солнце. Серьезный вопрос. Но я обещаю, что скоро вернусь.
– Киллиан. Что происходит?
– Я пока ничего не могу сказать, но мы поговорим, как только я вернусь, – обнимаю узкие плечи, а затем перемещаю руки на бледные девичьи щеки. – Я тебя люблю. Все будет хорошо. Дождись меня, ладно?
Между нами повисла долгая пауза, закорачивающая все мои нервы. Тиффани будто чувствовала что-то – ее зрачки лихорадочно метались по моему лицу в поисках ответов, которые сейчас я не мог ей дать. Информация о Майе только доставит ей больше переживаний, которых я хочу избежать.
– Тиф?
– Ладно, – она кладет свои ладони на мои и прикрывает глаза. – Только возвращайся скорее.
– Договор.
Заставляю себя растянуться в улыбке, целую любимую женщину так крепко, как могу, а после направляюсь на выход. Пробираюсь через снующих туда-сюда людей, пока не натыкаюсь на Чарли, который шел прямиком ко мне.
– Что за срочность?
– Все потом, брат, объясню позже. Просмотри за Тиф, ладно?
Чарльз кивает, позволяя мне беспрепятственно покинуть поместье. Если бы в тот момент я мог знать, чем все это закончится, то никогда бы не вышел за эти чёртовы двери.
Тиффани
Праздник в самом разгаре, а у меня в душе полнейший раздрай. Прошло уже несколько часов с того момента, как Киллиан уехал, так толком ничего и не объяснив. Я видела, что случилось что-то плохое. Все было написано на его лице. И это не может не выносить остатки моего и так расшатанного самообладания.
Не в силах больше терпеть этот пьяный шум, я тихо исчезаю в своем крыле. Снимаю шикарный наряд, принимаю душ, и, закутавшись в любимую пижаму, усаживаюсь на кровати. Веду сама с собой мысленную беседу, а затем всё-таки звоню Килу, но в ответ получаю только сообщение от родного голоса, записанного на автоответчик.
Что-то точит меня глубоко внутри, какие-то чувства сомнения и страха прочищают организм, не давая ни на секунду отпустить тревожные мысли. Все мое существо стремится к мужчине, по которому я дико соскучилась, но его поведение заставляет меня искать ему причину. И всплывающие варианты мне не нравятся.
Ближе к ночи, когда я почти уснула под гнетом собственных предположений, на телефон упало сообщение. Трясущимися руками открываю текст от Киллиана и облегченно выдыхаю. Он просит меня приехать, потому что сам вырваться не может. В тот момент я не думаю о том, что это не характерно для Киллиана Хоггарда – он всегда все делает сам, особенно когда дело касается меня. Я подрываюсь с кровати, наспех накидываю первые попавшиеся вещи и пишу Нику в надежде, что он не сильно пьян и сможет организовать мне компанию. Через несколько минут на пороге моей комнаты оказывается младший Хоггард.
– Что за срочность?
– Кил написал, сможешь отвезти меня к нему?
– Конечно, я не пил сегодня, – в голосе мужчины сквозят явные нотки расстройства, которые заставляют меня пристальнее рассмотреть его лицо.
– Что с тобой?
Николас только печально улыбается и запускает руку в светлые волосы, проведя по ним пальцами.
– Не бери в голову, Заноза. Мне нужно все обдумать, а после уже делиться.
– Уверен?
– Конечно. Поехали, отвезу тебя.
До нужного здания добираемся на удивление быстро. Мое настроение улучшается по мере приближения к заветной цели. Когда Николас паркует машину у парадного входа и собирается выходить, я вопросительно поднимаю брови.
