Виталий Иванович Ячмень
Пылающие души
Он вышел, по дороге зацепив меня плечом. И я не был уверен, что это получилось случайно.
Всю оставшуюся смену мы так и провели в разных помещениях. Когда я выходил на обход в надежде на встречу с Сашкой, он скрывался внутри здания, оставляя меня на улице в полном одиночестве. Никто не заметил этой нашей «игры» – так мастерски напарник рассчитывал свое появление и уходы. Ночью это было сделать еще легче: мой фонарик выдавал меня с головой.
Ночевал я один, и ничей храп меня не беспокоил. Как мне показалось, Сашка выходил ночью на обход чаще, чем было нужно. Скорее всего, он переживал, что я могу отказаться от выполнения моих обязанностей, но я появлялся на обходе каждый час, как и было положено по регламенту. В результате я засекал его фонарь два раза за ночь, но он тут же выключал его. Завести разговор с Сашкой мне в голову не приходило, это явно было лишним. Я надеялся, что с утра он придет переодеваться, но он сделал это в комнате охраны, так что уходили домой мы так и не повидавшись.
Когда я в очередной раз оглянулся, чтобы убедиться в отсутствии идущего сзади напарника, мне на глаза попалась старая знакомая. Ее хриплый голос вернул меня к суровой реальности:
– А ты был хорош! Мне нравится, когда ты так распаляешься! Твой напарник почти согласился, но все же у тебя не его язык. Он говорит легче, увереннее, а ты с трудом слова подбираешь. И еще… Ты действительно такого мнения о нас?
Я прошагал молча пару минут, а когда в поле зрения появился многоэтажный дом, подошел к его боковой стене. Тень дома легким призрачным одеялом окутала меня, охлаждая кожу, опаленную солнцем. Наташа остановилась рядом, оглядываясь по сторонам, будто в поисках причины моей остановки. Я тоже огляделся и, не найдя посторонних глаз, начал свой маленький рассказ:
– Видишь ли, мне довелось натерпеться от твоего мужа. И главное, я так и не понял причину такого отношения ко мне. Ему нужны были деньги? Я давал их взаймы! Он попросил инструмент? Я дал его! Мне стоило большого труда спокойно разговаривать с ним, но я поборол себя и говорил с ним почти, как с другом. И что я получил в ответ? Вспомни похождения его дружков на нашем этаже. Тебе, возможно, было привычно такое отношение, но я не мог с ним мириться. Коля не хотел идти на мирное урегулирование вопроса, хотя и получал от меня намеки на это. Ты же не хотела, а может, не могла его контролировать и только временами вмешивалась в наши разговоры. Какой результат твоих вмешательств? Никакого! Если копнуть глубже, то этой проблеме уже много лет, и зачинателями борьбы являемся не мы с Колей. Вот поэтому я рассказал Сашке о своем отношении к людям вашего круга. Я стараюсь относиться ко всем одинаково хорошо, веря в возможность диалога даже с самыми противными людьми. Но вы и подобные вам мне уже надоели. Не знаю почему, но многие люди вашего круга считают, что мир крутится вокруг них и что правда только за ними. Согласен, это не только ваша особенность, но подобное заблуждение пьяниц и наркоманов выглядит особенно странно. Из всего этого я делаю только один вывод: вы давно надоели большому количеству людей. Но все молчат! Мир превратился в сборище терпеливых идиотов, как бы грубо это ни звучало. Мы молчим и позволяем ездить на себе, а временами еще и подмащиваем что-то на шею, чтобы свесившему ножки было удобнее. В моем понимании такие вот «лошадки» тоже виноваты, но их еще можно изменить. Так сказать, в отношении их еще не все потеряно. Вы же не хотите возвращаться к нормальной жизни, продолжая вести свою, неприемлемую обществом. Надеюсь, мне удалось донести свою мысль – это было нелегко, учитывая почти бессонную ночь и тяжелую ссору с напарником.
Я посмотрел в белые глаза, устремленные куда-то вдаль, за мою спину. Я обернулся и увидел стоящего метрах в пяти мужчину с маленьким ребенком на руках. Этот высокий стройный папаша, встретившись со мной взглядом, постарался скрыться за углом дома. Его волнение выдавало красное лицо и бегающие прищуренные глазки. Его тотемом видимо была мышь. Когда он скрылся из виду, Наташа, весь мой монолог простоявшая спокойно, вскинула руки и сказала:
– Значит, твоя задача сделать поголовье «Коль» и «Наташ» меньше. Это хорошо, и мы тебе поможем.
Я не ожидал такой реакции, даже рот приоткрыл от удивления. Я был морально готов к грому и молниям, но их не последовало, и это было очень странно. Наташа развернулась и быстро пошла в направлении метро. Теперь мне пришлось догонять ее. Поравняться с женщиной мне удалось уже на входе в метро, где она остановилась у киоска с пивом. Я прошел мимо, и она, что-то бормоча под нос, снова увязалась за мной. Только одну фразу мне удалось услышать четко:
– А вот от бутылочки холодного я бы не отказалась. Во всем Колька виноват.
Неужели она винила его за то, что он без меры пил, поэтому они все погибли и теперь выпить уже не могут?
Я прошел через турникет, приложив карточку к светящейся панельке, а моя соседка скользнула за мной, невидимая не только людьми, но и датчиками метро. Она остановилась в начале лестницы прямо на пути людского потока. Я был погружен в размышления о мужчине с ребенком. Не расскажет ли он кому-нибудь о странном человеке, говорящем с самим собой на весьма щекотливые темы? Задумавшись, я остановился и простоял так несколько секунд, пока в меня сзади не ткнулся дедушка с большой сумкой.
– Чего стал на дороге? – пробормотал он, спускаясь вниз.
Я поискал глазами соседку и, когда нашел, почему-то разволновался. Она неестественно ворочала головой из стороны в сторону и размахивала руками по кругу, будто делала утреннюю зарядку. Ее взгляд выражал неподдельный интерес к окружающим и самой станции, как будто она видела эти стены в первый раз. Возможно, так и было, ведь мне неизвестно, где ей приходилось побывать при жизни, а куда судьба ее не заносила.
Люди проходили сквозь нее, не замечая бестелесную женщину. Она спустилась вниз и посмотрела в мою сторону. Наташина рука поднялась и указала на меня, а палец начал призывно сгибаться, намекая на то, что я долго стою на одном месте.
Я двинулся вниз. Наташа, не опуская руки, наводила палец на людей, уже прошедших сквозь нее и шагающих наверх. От этого ее движения над их головами появлялось маленькое пламя, почти мгновенно исчезавшее от сквозняка в метро. Но ей и этого было достаточно: эффект получался просто великолепным! Я, как единственный свидетель, смотрел на все это с раскрытым ртом, очень медленно спускаясь к ней.
Вот сквозь Наташу с трудом проковыляла бабушка, опиравшаяся на палку. Она несла тяжелую сумку, что перекашивало ее на одну сторону. Сделав еще один шаг, бабушка остановилась и стала оглядываться по сторонам. Затем, медленно развернувшись, она посмотрела прямо туда, где стояла моя соседка. Лицо старухи почти упиралось в Наташин палец, отделенное от него всего парой сантиметров. Я не мог понять, видит ли она мою соседку, или ее внимание привлекло что-то за спиной призрака. Чтобы разобраться в этом, я сделал еще два шага и остановился, так как бабушка выронила тканевую сумку с огромным цветком и схватилась рукой за сердце. Вторая ее рука зашарила по седой голове и в какой-то момент сорвала с нее легкий платок. Она бросила его вперед, и тот, пролетев сквозь Наташу, приземлился на платформу. Старушкина палка с гулким грохотом упала к ее ногам.
Люди останавливались, не понимая, что с ней происходит. Кто-то посчитал это проявлениями маразма, но некоторые старались помочь.
– Что с вами? – спросила девушка лет двадцати, державшая в руках корзинку с котом. Животному тоже что-то не нравилось: оно шипело в ту же сторону, куда пыталась указать людям пожилая женщина.
– Да чего вы от нее хотите? Годы берут свое, вот и тронулась головой, – сказала молодая женщина, идущая за руку с маленьким мальчиком. – В ее годы, дай Бог, чтобы вы смогли такие сумки носить.
Бабушка тем временем опустилась на колени и хваталась за сердце уже двумя руками. Она закричала, казалось, не отдавая себе отчета в том, где находится.
– Врача! – крикнул высокий длинноволосый парень, стоявший на верхней ступеньке. – Там человеку плохо!
Его слова адресовались дежурной по станции, немедленно приступившей к выполнению плановых действий. Станцию заполонил звук сирены, а по громкоговорителю вызвали полицию. В это время рука дежурной уже набирала номер на диске служебного телефона, чтобы вызвать медицинскую помощь.
Бабушка, стоя на коленях, разорвала на груди кофту, будто та была сделана из бумаги. Все собравшиеся стали свидетелями того, о чем многие слышали, но чего никогда не видели. Из ее груди в районе сердца вырывался огонь. Маленькое пламя разрасталось – на пожилой женщине уже горела одежда.
Платформу объял крик, раздавшийся одновременно из нескольких десятков глоток. Родители успокаивали детей, а слабонервные взрослые падали в обморок. У подножия лестницы воцарился хаос, и над всем этим громогласно ревела сирена. Только один мужчина додумался снять с себя футболку и попробовал погасить ею пламя, но все его попытки были тщетны. Когда через пару минут на платформу вбежали полицейские, их глазам предстала картина весьма ужасающего содержания. На полу лежало обгоревшее тело, обуглившееся за считанные секунды. Нескольких человек рвало прямо на месте. Мужчины успокаивали своих жен, а кто-то приводил в сознание упавших в обморок. И никто не видел страшную женщину с выставленным вперед указательным пальцем. На ее лице расплылась победная улыбка. Наташа ликовала, а я был полон ужаса. Откуда у нее эта сила? Неужели та простенькая мышка, замученная своим гигантом мужем, могла превратиться в такого монстра? А может, именно кротким и убогим суждено стать главными тиранами и уничтожителями человечества? Кто же тогда я? Ведь именно я породил ее такую, в этом новом обличии с невероятными способностями.
Люди продолжали приходить на станцию и уезжать по своим делам. Пара человек в белых халатах подошли к обугленному телу, уже накрытому белой простыней, и остановились рядом с ним в раздумьях.
Может, они и видели подобные тела, но вряд ли им приходилось сталкиваться с эффектом самовозгорания. Один из них, помоложе, присел рядом с телом и около минуты молча смотрел под простыню. Только его кадык часто двигался сверху вниз, выдавая его волнение. А вот пожилой медик, по-моему, не хотел смотреть на непонятные вещи, ломающие его представление о мире. По крайней мере, мне так показалось.
Молодой поднялся и что-то сказал одному из полицейских. Тот, кивнув, пошел с ним наверх, по пути обсуждая происшедшее. Они поравнялись со мной, и я медленно пошел вниз.
Мне досталась роль стороннего наблюдателя, смотревшего на происходящее так, будто он не имел к этому никакого отношения. В стороне я видел Наташу, скривившую рот в презрительной усмешке. Ей безумно нравился произведенный эффект, и она, заметив мой взгляд, снова подняла вверх большой палец. О да, она ликовала! Серая мышка, ставшая повелительницей людских судеб! Маленькие люди, дорвавшись до власти, зачастую используют ее во вред другим. Она не стала исключением, подтверждая эту старую как мир истину.
А вагоны все глотали людей, развозя их к местам обитания в их темных квартирах. Я, проходя мимо трупа, старался не смотреть в его сторону, чувствуя на себе сумасшедший груз ответственности. В подъехавший поезд мы с Наташей сели вместе, зайдя в один вагон через разные двери.
Мне было тяжело молчать, подмывало спросить о ее поступке, но вокруг были люди, и мне приходилось хранить молчание. Я как обычно стоял в углу вагона, но в этот раз без наушников: настроения слушать музыку у меня не было. Наташа отошла в другой конец вагона и села. Тут я увидел очередное чудо. Дело в том, что никто из вошедших в вагон людей не занимал ее место. Люди чувствовали что-то, не подвластное их разуму, и старались не подходить к этому месту близко. Вокруг Наташи образовалось пространство, непригодное для людей.
К дому я подходил, отягощенный своими мыслями, которые роились в голове, как дикие осы в хорошую погоду. Соседка шла сзади, за все это время не проронив ни слова. Сомневаюсь, что ее мучило чувство вины, учитывая улыбку, почти не сходившую с ее губ. Она молчала, ожидая моего хода, а я мог заговорить с нею только без свидетелей. Так мы и подошли к дому, человек и призрак, идущий у него по пятам. Странная встреча мира живых и мертвых.
В подъезд я зашел первым, даже не подумав придержать дверь. Этой женщине двери не помеха.
Наташа подошла ко мне, когда лифт открыл свои двери и замер, ожидая моего действия. Оглянувшись, я получил от нее положительный кивок и шагнул в кабину. Признаюсь, оставаться с ней наедине было страшно, тем более в таком маленьком пространстве, но если бы она захотела, то убила бы меня уже давно. Ей было нельзя, а значит, мне можно вести себя раскованнее.
– Зачем ты сделала это? – Я с вызовом посмотрел ей в глаза, но она не отвела взгляда. Не знаю, как при жизни, но сейчас стыд и совесть явно не были ее спутниками.
– Ты о чем? – женщина улыбалась, глядя на меня мутными глазами.
– Что значит о чем? Тебе и так все понятно! – Я закипал, но пока еще сдерживался.
– А, ты об этой бабушке? – Ей нравилось мое негодование: мерзкая улыбка не сходила с ее лица. – Я испытывала свои новые способности. Недавно я узнала, что могу поджигать предметы. Захотелось проверить на людях. Не тебе меня судить, поджигатель. И вообще – тебе о напарнике думать надо.
Лифт открылся, но я нажал на кнопку первого этажа, чтобы продолжить общение наедине. Она засмеялась и облизала обожженные губы.
– А что тут думать? Сашка сдаст меня, сомнений нет. Или у тебя есть предложения? – Я пристально смотрел на женщину, ожидая услышать то, что боялся произнести вслух сам.
– Ты должен убить его. Способ тебе хорошо известен. Скорее всего, твой напарник после смерти станет таким же, как и мы, – мне говорил об этом твой двойник. Как я поняла, всем твоим жертвам уготована такая судьба.
Я смотрел на Наташу и не мог поверить своим ушам. Нет, дело не в ее предложении – к нему я был готов. Но то, что Сашка по моей вине станет бродячей душой… Смогу ли я пойти на это? Он любит моих домашних, хотя ни разу не видел их. Он всегда умел поднять настроение мне и не только. Назвал бы я его своим другом? Скорее да, чем нет. Но теперь мне суждено превратить его из забавного Сашки-балагура в белоглазого призрака с неизвестными мне способностями.
– А если я его не убью? Что тогда? – Я снова нажал на кнопку своего этажа, намереваясь закончить разговор.
– Тогда? Хм… Я думаю, тогда мне придется его убить, ведь нам велено защищать тебя и никому не давать причинить тебе вред. Не говоря уже о том, что кто-то может попробовать тебя остановить. Этого мы точно не допустим. С твоей помощью нас должно стать много, очень много, и это не обсуждается.
– Но зачем? – спросил я, выходя из лифта.
– Не знаю. Так хочет он, а мы не можем противиться его воле.
Я зашел домой, все еще чувствуя затылком ее взгляд. Не знаю, осталась ли она довольна нашим разговором, но следом за мной не пошла. Впереди был дневной сон и мысли о случившемся на работе, а также извечный вопрос: что делать?
Глава 23.
День прошел так, как и должен был, учитывая его начало и то, что ему предшествовало. Тяжесть вчерашнего общения давила на меня, не давая сосредоточиться на домашних делах. Женя мне что-то рассказывала, а я делал вид, что слушаю и кивал в ответ. Лера более чувствительно отнеслась к моему состоянию и поэтому несколько раз одергивала меня, когда я уходил в свои мысли. Я не мог думать ни о чем другом, то и дело возвращаясь к Сашкиным словам. Он приравнял меня к тем недолюдям, борьбу с которыми я решил сделать целью своей жизни! Как он мог? Неужели я, человек, несущий миру свет и освобождение, могу быть приравнен к этим отбросам, загрязняющим Землю? Нет! Я не такой! Я светлый, добрый, у меня есть ребенок, любящий меня до беспамятства! Да что там говорить, если даже солнце светит ярче, одобряя мои свершения. Как же он мог… Наверное, Наташа права: с помощью слов я не в состоянии донести до человека простые истины. И все-таки надо будет попробовать еще. Соседка предлагает кровавое решение, я же понадеюсь на Сашкин ум.
– Папа, ты спишь что ли? – Лера стукнула меня по пальцу мягким молотком, с помощью которого гном добывал драгоценные камни в углу ее комнаты.
– Нет, что ты, – протянул я, на ходу придумывая, чем оправдать свою невнимательность. – Мой конь задумался, он сомневается, что увезет на себе столько сокровищ. А не предложить ли хозяину воспользоваться машиной, стоящей в гараже?
Лера посмотрела на игрушечного коня, зажатого в моей руке, а затем под стол, где прятался странный пластмассовый автомобиль с небольшим кузовом. Импровизированный гараж заинтересовал мою требовательную напарницу по игре, и она погладила коня по голове.
– Умница, Яблочко. – Лера на четвереньках проползла под стол и извлекла оттуда чудовищную комбинацию неизвестных мне машин, больным воображением дизайнера соединенных в единое целое.
Что оставалось делать верному коню? Правильно, я заржал, принимая из рук дочери нового героя наших приключений. В этот момент я увидел в окне того, кто начинал внушать мне страх. Двойник улыбался и кивал, глядя мне в глаза. Он держал в руках факел. Он жаждал того, о чем говорила Наташа, и перед моими глазами появился напарник. Да, Саша – человек упрямый, он вряд ли согласится с моими доводами, как бы я ни старался упаковать их в красивую подарочную бумагу. Двойник прав. Эх, Саша, быть тебе одним из тех, кто составляет бесплотное войско странного существа в окне…
– Папа, ну что еще? – Лера требовательно тыкала пальцем в кучу цветных стеклышек, купленных сегодня Женей во время прогулки. – Сокровища достали, а машина не загружена! Что делать, если пираты нападут?
– А мы их опередим! – весело сказал я, улыбаясь двойнику, таявшему в стекле окна. – Сейчас медведь с зайцем все быстро загрузят и увезут в лесную пещеру.
И зверушки начали быстро закидывать сокровища в кузов машины. Гном и хозяйка внимательно наблюдали за нашей работой, постукивая молотком по полу. Через несколько мгновений машина увезла добытое под табурет, где ее встретили восторженные вопли других зверей. Машина отправилась обратно в гараж, оставив нас перебирать привезенные рубины и алмазы. Игра продолжалась еще долго, до тех пор, пока мама не позвала нас на ужин, расстроив сердитого гнома.
В этот вечер Лера уснула очень быстро, так что мы с Женей имели возможность позаниматься своими делами. Я лежал на кровати, рассматривая новые фотографии своих детских друзей, размещенные в социальных сетях. Женя рисовала очередную картину – семейную пару. Эти двое смотрели в небо с берега озера. Я бы понаблюдал за ее работой, но это требовало внимания, а мне хотелось чего-то расслабляющего, дающего мозгу отдохнуть от проделанной работы. Чужие фотографии давали такую возможность, не прося ничего взамен.
Спать мы легли через час, и Женя уснула также быстро, как и наша дочь. Сон моих девочек казался мне даром высших сил. Мои глаза тоже закрывались и, как я ни боролся, в какой-то момент веки, побежденные Морфеем, сомкнулись.
Хорошо, что моих новых «друзей» слышу только я. Наташа явилась ночью и довольно громко позвала меня. Если бы Женя могла слышать ее, то непременно проснулась бы от этого окрика. Наташа ждала, стоя в дверях. Увидев, что я приподнялся на кровати, она направилась в кухню, махнув призывно рукой. Как я понял, выбора у меня не было, так что я встал и пошел за ней следом, уже догадываясь, о чем будет разговор.
– Ну, ты подумал? Или семья не давала?
Вздохнув, я закрыл за собой кухонную дверь и сел. Наташа уселась на место, обычно занимаемое моей женой, и я с негодованием отвернулся, не осмелившись возразить.
– Я думал над твоими словами, но решения не принял. Сашка мой хороший товарищ, почти друг. Как я могу убить его?
– Тем более! – вскричала соседка, взмахнув руками. – Подари ему новую жизнь, полную странного, но весьма интересного содержания. В противном случае, он все равно лишится жизни, не получив ничего взамен. Разве тебе не больно будет понимать, что ты дал ему уйти навсегда?
– Больно… – Я опустил голову. – И все же… Давай я попробую еще раз, и, если ничего не получится, тогда… Я же в любом случае ничего не теряю?
– Ох и глупый ты мужик! – она смотрела на меня чуть ли не с материнской любовью. – Ну хорошо, пусть будет так. Только зря ты надеешься на успех своего гиблого замысла.
Наташа улыбнулась, обнажив свои жуткие зубы. Я осознал, что никогда не мог понять смысла ее улыбки, искаженной дефектами обожженного лица. Я не специалист по чтению эмоций, но тут я просто входил в ступор. В сочетании с неживыми глазами и частично парализованным лицом, ее оскал становился улыбкой дьявола, искушающего свою жертву.
– Наташа, давай не будем пороть горячку. Скажу честно, я не уверен, что он согласится со мной, но пока есть шанс сохранить ему жизнь, я буду хвататься за него до последнего. Пойми, он хороший человек. И он очень умен – ты сама видишь. Он сможет помочь мне в достижении моих целей. Стоит ему согласиться со мной, и я получу отличного стратега, который не допустит тех промахов, которые из-за избытка эмоций допустил я. Я готов отдать ему роль мозгового центра, а я буду исполнителем, очищающим Землю и пополняющим ваши ряды.
На мой взгляд, звучало убедительно, вот только женщина сначала рассмеялась, а затем резко остановилась и посмотрела на меня испепеляющим взглядом. Один уголок рта пополз вверх, в очередной раз обнажив черно-желтые зубы, а глаза сузились, образовав две маленькие белые щели. Наташа произнесла с расстановкой, чеканя каждое слово:
– Если он согласится. Но мы в это не верим.
И подскочив со стула, моя гостья залилась хриплым смехом мертвеца. Она запрокинула голову, схватившись за нее руками, и мне стало видно, как от этого прикосновения ее виски превращаются в кроваво-алые угольки. В кухне стало жарко. Я встал и вышел в коридор, продолжая смотреть оттуда на жуткое представление в моей кухне. Вскоре хрипы прекратились, и Наташа опустила голову, уперев в меня тяжелый взгляд.
– Иди спать, – проговорила она, опуская руки. – Завтра будем действовать, и это больше не обсуждается. Если опоздать хотя бы на день, твой друг пойдет в полицию. В этот раз поверь моим словам и приготовься. Думай!
Договорив, женщина рывком сорвалась с места и промелькнула мимо. Я так и остался стоять с круглыми от удивления глазами. Вот так скорость! Какие еще неизвестные мне способности появились у моих жертв? Не удивлюсь, если она читает мои мысли и может летать по воздуху, как привидения из фильмов.
А в окне медленно таял силуэт моего двойника. Когда он появился? Кажется, он навсегда останется для меня загадкой.
Выключив свет на кухне, я отправился спать, но сон не шел, заставляя тупо рассматривать потолок. Что делать завтра? Если в случае с соседями у меня был хоть приблизительный план, то завтра придется действовать экспромтом, оставляя место случаю.
Адрес Сашки я знал, поскольку пару раз бывал у него в гостях на дружеских посиделках с шашлыками. Эти мужские сборища без жен и детей, устраиваемые им раз в полгода, так и не приблизили меня к пониманию этого человека. Он приглашал пару человек с работы, а также трех соседей, с которыми давно дружил. Вшестером мы сидели в беседке, жарили замаринованное им мясо и травили традиционные мужские истории. Сашка был в центре внимания, влезал в любую историю, находя похожую в своей жизни. В дом мы не заходили, так что мне не удалось увидеть его многочисленные награды, с его слов, занимающие полстены в спальне. Где-то там должны быть и наградные пистолеты… Соседи смеялись над его историями и похлопывали его по плечу: отношения у них явно были хорошие.
Его дом находился в частном секторе, в полукилометре от посадки. Там Сашка собирал дрова для костра, а также пластиковые бутылки, из которых намеревался выложить небольшой сарай. Благо, наши сограждане снабжали его этими стройматериалами регулярно.
Возникал вопрос, как добраться туда незамеченным. Такси отпадало сразу, метро тоже, тем более что потом нужно было еще ехать на маршрутке. А кстати, во сколько мы заглянем к нему в гости? Если ночью, то о метро можно даже не заикаться. Но зато ночью больше шансов остаться незамеченным. Да и Сашка будет спать, что увеличит мои шансы на удачный исход дела. Идти пешком? На мой взгляд, часа за четыре я дошел бы до его дома, но что потом? Четыре часа идти назад и засветиться в нескольких районах города? Надо спросить у Наташи, не умеет ли она телепортироваться вместе с живыми людьми.
Так, ладно… Самый сложный вопрос оставлю на потом, поскольку ответа на него я не знаю. Что еще? Наташа явно пойдет со мной в качестве подстраховки. Они боятся, что Сашка выйдет сухим из воды из-за моей нерешительности. В общем, надо быть готовым к ее вмешательству в наш разговор.
Завтра необходимо купить спички или зажигалку, о которых я снова забыл, отвлеченный своими мыслями и новыми событиями. При дочери я не смогу этого сделать: завалит вопросами. Можно попробовать выйти после обеда, когда она будет смотреть мультфильмы.
Идем дальше. Как мне заставить Сашку слушать меня? Если я залезу в его дом без спросу, начну там хозяйничать, а затем во второй раз попытаюсь донести до него свою основную мысль, он точно скажет, что ему со мной не по пути. Не привязывать же его к кровати? Да и как это сделать? Я не успею затянуть веревку на первой руке, как он стукнет меня по голове чем-нибудь тяжелым. О том, что у него под рукой лежат топор, нож и саперная лопатка, я слышал уже не раз. Может, сначала залить пол горючим, а потом, держа в руках спички, снова рассказать ему о своих планах? Испугается Сашка смерти или нет, я не знал. Судя по его рассказам, он давно не боится ее, еще со времен Анголы и Пакистана, в которых побывал с секретным заданием. Врал, скорее всего, но, как всегда, убедительно. Так что, есть у меня шанс? Буду надеяться на успех, иначе Сашке придется уйти навсегда. Мысль о том, что для него лучше умереть, чем поддержать чуждую ему идею, посетила меня уже перед неожиданно накатившим сном.
