Виктория Серебрянская
Тариф на предательство
Глава 7
Можно сколько угодно утверждать, что я подозревала нечто подобное. Можно сказать, что в моей жизни было уже столько всего, что какой-то былинный вампир – это просто ерунда, пустяки. И в моей жизни есть проблемы куда серьезнее. Наверное, можно даже было рассмеяться Алексу в лицо и обвинить во лжи. Но я каким-то шестым чувством знала – это правда. И Алекс мне не лжет. Вот только концы с концами у меня не сходились.
Во всех книгах и фильмах вампиры боятся солнечного света. Это самый главный признак. А Алекс преспокойно разгуливал днем по улицам. Иначе я бы никогда не встретила его в торговом центре. Вампиры не отражаются в зеркалах. Но я хорошо помню, как Алекс корчил рожи, глядя в стеклянную стену ресторана, как в зеркало. Вампиры питаются кровью, им не нужна обычная еда. В этом месте мои рассуждения дали сбой. Вроде бы в некоторых книгах и фильмах вампиры все-таки употребляли обычную пищу. Но, тем не менее, кровь им все равно была нужна. Я задумчиво повертела в руках так и не поставленную на место чашку. Алекс обедал со мною на равных в ресторане. Разве что, после инцидента с официантом попросил себе вторую порцию мяса с кровью. Может, в этом все дело?
– Пытаешься понять правду я тебе сказал или разыгрываю?
Размышляя над услышанным, я настолько глубоко ушла в свои мысли, что напрочь позабыла о том, что на кухне нахожусь не одна. Вопрос Алекса застал меня в врасплох. Я вздрогнула от неожиданности так сильно, что злополучная чашка, которую я так и не удосужилась вернуть на место, выскользнула из моих одеревеневших пальцев и радостно устремилась на встречу с полом. А я только растерянно проводила ее взглядом в последний путь.
Неожиданно передо мной мелькнуло какое-то смазанное пятно. Настолько быстро, что у меня даже волосы взметнулись. Словно от сильного ветра. И вот уже передо мной разгибается Алекс, обаятельно улыбаясь и подавая мне чашку:
– Я и вправду вампир. Не сомневайся.
Последнее слово призрачным ветром пролетело по кухне. Глаза Алекса блеснули зеленью. Как у кошки в темноте. Я вздрогнула. И, машинально взяв у него чашку, постаралась отодвинуться. Алекс насмешливо фыркнул:
– Ну, по крайней мере, поверила моим словам.
Мои щеки тотчас опалило жаром. Вроде бы и нет ничего неприличного в сомнениях, но у меня было такое чувство, что меня застали за подглядыванием. И как у него это получается?
Пихнув несчастную чашку в сушилку, я закрыла кран и, проигнорировав вторую грязную чашку, бочком присела на свое прежнее место. Алекс все так же сидел напротив меня, улыбаясь чуть насмешливо и невинно. Ну прямо ангелочек. С темным нимбом. В его слова не верилось. Что бы он там не говорил.
Я принялась внимательно изучать его облик, пытаясь найти хоть какое-нибудь несоответствие. Темные, чуть вьющиеся волосы, несколько длиннее, чем принято у мужчин, лежали в продуманном беспорядке. Лицо нисколько не бледное. Даже чуть загорелое. Только под роскошными зелеными глазами залегли тени. Как от недосыпа. Да в самих глазах какая-то застарелая, вековая усталость. Губы кривятся в легкой ироничной усмешке. Когда эти губы зашевелились, я, очарованная их чувственным, четким рисунком, не сразу сообразила, что ко мне обращаются. И Алекс был вынужден повторить свой вопрос:
– Что ты там высматриваешь?
И в голосе столько иронии, что хоть ложкой ешь. Я смутилась еще сильнее и брякнула первое, что пришло на ум:
– Клыки ищу.
– Клы… – Алекс поперхнулся словом. А потом расхохотался, как ненормальный. – Аня, ты неподражаема!
Насмеявшись вволю, Алекс примирительно поднял ладони. Хотя я и не обижалась.
– Прости. Не смог сдержаться. Ты меня повеселила. Я ведь не дикое животное, чтобы иметь клыки. И вообще, не стоит судить обо мне по прочитанному в ваших книжках.
От его слов у меня в голове словно что-то щелкнуло. Алекс уже не в первый раз высказывался как-то странно. Словно…
– Алекс, – начала я вкрадчиво, осторожно подбирая слова, – если в моих книжках написана неправда, то, может быть, ты поделишься со мной своими. Чтобы я ознакомилась с правдой?
Сразу после моих слов на кухне повисла тишина. Алекс весело меня разглядывал. Из соседней комнаты доносилось мерное тиканье механических часов.
– Догадалась? Или опять наугад сказала?
– Нууу… Меня смущают некоторые твои слова.
– Какие же?
– Только что ты сказал про книги так, словно вообще никакого отношения к ним не имеешь. А в ресторане ты в том же ключе отзывался о моем мире. И о том, что есть границы мира. И что-то еще за этими границами.
– Не что-то еще, а другие миры.
Я недоверчиво уставилась на собеседника:
– Как это другие миры?
– Очень просто. Твой мир не один. И только потому, что он закрытый, лишенный магии, вы, его жители, даже не подозреваете о том, что творится за его пределами. А миров множество.
– Типа бусин в ожерелье? Или наподобие веера?
Алекс недоуменно на меня посмотрел. Пришлось пояснять:
– Ну вроде как разные вероятности одного и того же события. Ну, например, что было бы, если бы во Франции не свергли Наполеона. Или в великую Отечественную войну Гитлер не проиграл, а победил бы.
– Отдаленно похоже. Но ты берешь за основу не те события.
– Как это?
– Я не знаю, когда в этом мире исчезла магия. И была ли она здесь когда-либо. А вот в других мирах магия есть. Где-то больше. Где-то меньше. Где-то преобладает стихийная магия. Где-то магия крови. В одних мирах господствуют заклинатели. В других мирах правят ведьмы. Вариантов масса. Я всех не знаю.
Я слушала Алекса, приоткрыв от любопытства рот. Как маленький ребенок, слушающий волшебную сказку. Только в голове все услышанное укладываться не хотело. Мне не верилось, что есть другие миры. И в этих мирах есть магия. Та самая магия, о которой я только читала в книжках. Да и то сказки. Но, если принять все за истину, то…
У меня даже голова закружилась. Не каждому выпадает поговорить с ожившим персонажем любимых историй. А если принять все рассказы за истину, то выходит, что Алекс видел за свою долгую жизнь немало интересного, волшебного, загадочного. А вот любопытно: сколько Алексу лет? Кем и где он родился?
– У тебя глаза загорелись фонариками. – Алекс усмехнулся.
– Ааа… Скажи, когда ты стал вампиром?
Я даже вперед подалась, вцепившись пальцами в столешницу. Так мне хотелось услышать ответ на свой вопрос. Алекс удивленно моргнул:
– Стал? А-а-а-а! Нет, Аня, я не стал вампиром. Я им родился.
Я даже воздухом поперхнулась от удивления:
– Как это родился? Как такое возможно?
Алекс хмыкнул:
– Легко и просто. Так же, как и у людей. И в моем мире это вполне реально. Нас, вампиров, мало. Но живем мы долго. И это компенсирует крайне низкую рождаемость. Кроме того, совсем не обязательно, чтобы оба родителя были вампирами. Сильный маг-человек тоже может родить вампира, если второй партнер вампир. Если мать человек, то это сложно скорее психологически. Потому что во время беременности ей придется пить свежую кровь. Плоду это крайне необходимо. Без этого невозможно нормально выносить беременность. А вот если мать вампир, а отец человек и сильный маг, то вообще никаких проблем не возникает.
Я сидела, как пыльным мешком из-за угла прихлопнутая. Непохоже было, чтобы Алекс надо мной подшучивал. Слишком серьезно и печально он на меня смотрел. Но рожденные вампиры? Серьезно? Я привыкла, что вампиры обращают людей в себе подобных. Боятся солнечного света, чеснока и осиновых кольев. Спят в гробах. И питаются свежей человеческой кровью.
– Алекс, а кровь тебе нужна?
– Беспардонный вопрос. – Алекс невесело улыбнулся. – В вашем мире, к сожалению, я без крови обойтись не могу. Здесь нет магии, чтобы восстановить свои силы и баланс. Поэтому приходится заимствовать чужую жизненную энергию. И опережая твой следующий вопрос, я почти не убиваю. Да, в последних каплях заключена особая сила. Можно сказать, квинтэссенция жизни. Но если не надрываться, то для восстановления мне достаточно нескольких глотков. И обычно все мои невольные доноры остаются жить.
– А в своем мире, если я тебя правильно понимаю, ты кровь не пил?
Алекс рассеяно потер бровь:
– Странный у нас с тобой какой-то разговор выходит. В своем мире я обычно подпитывался магией. Кровь в таком случае нужна только если вампир бывает сильно ранен и обескровлен. Много и долго магичит. Ну, или для проведения некоторых ритуалов.
У меня прямо язык зачесался спросить про ритуалы. Но я сдержалась. Алекс неодобрительно отнесся к вопросу про кровь. А если я еще начну приставать, расспрашивая про ритуалы, может вообще разозлится. Еще очень хотелось спросить, какой магией владеет Алекс? Как давно попал в наш мир? И вообще, как попал? Но спросила о совсем другом. О том, что занозой сидело в мозгу:
– Алекс, а как получилось, что ты пообещал моему отцу оберегать меня? И вообще, откуда ты знаешь, что дядя Толя мой родной отец?
Алекс пожал плечами:
– Подробности мне не известны. Но могу предположить, что твоя мать и твой отец скрыли от всех свой роман. Ты родилась. А потом они «случайно» встретились. И создали семью. При таком раскладе вряд ли бы кто-то стал проверять ваше родство. А то, что оно есть, я могу поклясться.
– Откуда ты знаешь?
Я даже на месте подпрыгнула. А Алекс фыркнул:
– Если ты помнишь, что я пил кровь чистильщика. Это лучше любой ДНК-экспертизы.
– Но мою кровь ты же не пил?
– Не пил. –Голос ровный. Взгляд прямой. – Но, когда мы столкнулись на улице несколько дней назад, у тебя была поранена рука. Пластырь, которым ты заклеивала ранку, прилип к моему пальто. Мне этого хватило. Ты совершенно точно кровная дочь чистильщика.
У меня перед глазами промелькнул тот злосчастный день: кладбище, ворона, напугавшая до полусмерти, проволока, впивающаяся в руку. И потом нечаянная встреча на темной улице.
– Значит, от падения меня тогда спас ты?
Алекс только кивнул.
– Ну хорошо. Я тебя поняла. Но почему ты пообещал д… моему отцу беречь меня?
– Когда человек добровольно жертвует тебе всю свою кровь, до последней капли, это дает особые силы. За такое не жалко пообещать в течении какого-то времени оберегать человеческого детеныша. К тому же, тогда я не думал, что ты способна доставить столько хлопот.
Я оскорбилась. Это где же я успела доставить ему, бедняге, столько хлопот? Слова слетели с губ прежде, чем я успела подумать:
– И когда же я успела доставить тебе столько хлопот? Мы же с тобой только познакомились!
Алекс кивнул:
– Да, познакомились. Потому что присматривать за тобой на расстоянии стало невыполнимой задачей. Если помнишь, я пообещал, что ты будешь жить. Но тебя хотят зачистить. И, если я по-прежнему буду находится в стороне, то рискую не выполнить данное умирающему обещание. И не уберечь твою жалкую жизнь.
Я вспыхнула окончательно. И вскинулась, чтобы наорать на него и выставить за дверь. Пусть катится куда угодно! Но чтобы подальше от меня! Без него справлюсь! Вот завтра пойду и …
За окном раздался сухой треск пластиковой бутылки. Кто-то ходил по двору.
В ночной тиши, даже приглушенный окном, этот звук показался мне пистолетным выстрелом. Я замерла, готовая вскочить и бежать. Алекс медленно приложил к губам палец, призывая к молчанию. Дождавшись от меня кивка, он тихо прошептал:
– Сиди здесь. Я посмотрю, кто пожаловал к тебе в гости.
И исчез!
На этот раз я даже размытое пятно, как в случае с чашкой, не увидела. Алекс словно растворился в пространстве. Растерянно поизучав некоторое время пустое место напротив, я медленно поднялась и вымыла оставшуюся чашку. Протерла стол, постоянно прислушиваясь и стараясь не упустить ни одного звука. Но за окном, так же, как и в доме, стояла полная тишина. Время перевалило уже за два часа ночи. Самая глухая пора. Все нормальные люди видят десятый сон.
Выполнив всю нехитрую работу, я призадумалась. Может, пойти уже в дом? Хотя, Алекс велел сидеть на кухне…
Вампир неожиданно возник в темном дверном проеме и схватил меня за запястье:
– Аня, быстрее! Собирай документы, деньги, и что еще ты считаешь самым ценным! У нас считанные минуты! Нужно уходить, если ты хочешь жить!
Я вздрогнула. То ли от его слов, то ли от того, что глаза Алекса светились в полутьме призрачными зелеными фонарями. «Как у адского кота» мелькнула в голове дурная мысль.
– Аня, очнись! – Меня не слабо так дернули за руку. – Ты меня слышишь?
Я заторможено кивнула и на деревянных ногах отправилась выполнять распоряжение.
Денег у меня нет. Все, что имеется в наличии, в кошельке в сумке. Там же и паспорт. На всякий случай я вынула из тумбочки свое свидетельство о рождении и добавила к паспорту. Зачем? Не знаю. На секунду замерла посреди темной комнаты. Алекс нетерпеливо перемещался следом за мной:
– Что происходит? – Я пытливо посмотрела на него.
– Ничего хорошего. Чистильщики все-таки решили тебя устранить. А поскольку у тебя во дворе собралось практически все городское подразделение, то физически я не успею их уничтожить. Ты все равно пострадаешь. Собирайся, не стой. Время уходит.
Я потянулась к одежде в шкафу. Алекс тихо взвыл:
– Аня!!! Ну какие, к демонам, тряпки? Свою шкуру нужно спасать! Тряпки – дело наживное!
А что тогда ценность? Я недоуменно моргнула. И вдруг в голове зазвучали тетины слова: «Эта книга – самая большая драгоценность нашей семьи. Настоящий раритет. И как бы не сложилась в будущем твоя жизнь, береги ее. В трудную минуту она тебе поможет». Я решительно направилась в тетину комнату.
После того, как тети Маши не стало, я пару раз из чистого любопытства открывала этот огромный тяжелый фолиант. Иначе не назовешь. Но страницы были девственно чисты. Хотя сама книга действительно вполне могла потянуть на раритет. Кожаный переплет. Уголки, окованные потемневшим от времени металлом. Корешок так же в нескольких местах перехвачен узкими металлическими полосами. В центре обложки какой-то странный вензель из перепутанных полос того же темного металла и мелких тусклых стекляшек трудноопределимого цвета. Но удивительнее всего был запирающий хлястик, как в некоторых современных блокнотах. Только из того же металла. И украшенный такими же, как и на вензеле, камешками. Стоило мне только взять книгу в руки, как хлястик отскакивал, казалось, сам собой. Словно приветствуя хозяйку. И книга настороженно открывалась, глухо шелестя желтоватыми пергаментными страницами без единой картинки или буквы. В том, что страницы из старинного пергамента, я не сомневалась. Не даром же я библиотекарь! Но вот чем может мне помочь эта амбарная книга в трудную минуту, я не представляла. Разве что продам по выгодной цене.
Я пересекла комнату в полной темноте. Зажигать свет в доме Алекс не позволял. А окно после того ужасного кошмара я, по примеру тети, держала зашторенным круглосуточно. Но дорогу я знала хорошо. Кроме того, из всей мебели в комнате был только шкаф слева от входа, кресло-качалка у окна, кровать у дальней стены и рядом с ней тумбочка. Запнуться о что-либо было просто невозможно. Так что я уверенно приблизилась к тумбочке и подхватила с нее тяжеленный том, заранее настраиваясь на его размеры и вес. И удивленно крякнула. Если бы не знакомый переплет, то я бы решила, что взяла в руки другую, более современную книгу. И размер обычный. Удобно запихнуть в сумку. И весит не более полкилограмма. Книга в руках словно укоризненно вздохнула. И чуть прибавила в весе, заставив меня охнуть и торопливо упаковать ее в сумку. Пока не случилось прибавления еще и в размерах.
За спиной раздался тихий взволнованный голос Алекса:
– Это то, о чем я думаю? Гримуар?
Я пожала плечами в ответ, отметив краем сознания, что предположение Алекса меня ни капли не удивило. Я все легче и легче воспринимала его точку зрения. И то, что мир вокруг оказался совсем не такой, как учили в школе.
– Понятия не имею. Его страницы для меня абсолютно пусты. Захочешь – сам посмотришь.
Алекс отшатнулся.
Оглянувшись еще раз на темный угол с практически невидимой во тьме кроватью, я беззвучно, одними губами, прошептала, обращаясь к тете: «Прости». По комнате пронесся легкий ветерок. Словно вздох сожаления. И что-то упало на пол у кровати. Мы с Алексом переглянулись. Я вернулась посмотреть, что там.
Оказалось, моя старая тетрадка. В которой я делала записи под диктовку тети. Поначалу, когда я только к ней переехала, этим своеобразным диктантом мы с ней занимались каждый вечер. И тетя словно чего-то ждала, пытливо заглядывая мне в глаза каждый раз, когда объясняла значение того или иного слова.
Шло время. Сначала в наших занятиях появились редкие перерывы. Когда по вечерам тетя Маша исчезала из дому в неизвестном направлении. А меня с собою не брала. Постепенно количество перерывов в занятиях увеличилось. Сами занятия стали редкостью. А когда мне исполнилось восемнадцать лет, прекратились совсем. Тетины глаза угасли. Словно она утратила всякую надежду. И смотрели в мою сторону с плохо скрытым разочарованием.
Я подняла упавшую тетрадку с полу и на секунду задумалась. Тетя хочет, чтобы я взяла ее с собой? Ну ладно. Тетрадь отправилась в сумку, составить компанию книге.
– Все?
Алекс все так же нетерпеливо переминался у входа. Странного зеленоватого свечения его глаз хватило, чтобы заметить: он уже в куртке. И что-то держит в руках.
– Да. Все мои ценности при мне.
– Хорошо. Уходим отсюда, из этой комнаты. Перед домом слишком много чистильщиков. Нас заметят раньше, чем я открою окно.
Алекс, проходя мимо, накинул мне на плечи куртку и заставил просунуть руки в рукава.
Я растерялась. Почему-то до этой минуты все, что было сделано или сказано ранее, не воспринималось всерьез. А сейчас меня вдруг оглушила реальность. И стало страшно. Я еще не знала, что меня ждет там, снаружи. Но ледяной ужас клешней сжал горло, не давая дышать. Сердце в груди сделало кульбит и забилось, словно птичка о прутья клетки. Словно силилось вырваться наружу.
Пока я беспомощно барахталась в густом киселе своих страхов и эмоций, Алекс без усилий выдернул из стены монолитное, без единой форточки, окно. Тяжеленная деревянная рама глухо бухнула о пол. В комнату ворвался холодный воздух поздней осени. Потянуло сыростью с реки. Алекс легко вскочил на подоконник и протянул ко мне руку:
– Аня, не стой, иди сюда быстрее! Я не знаю, что они задумали, но сильно сомневаюсь, что дом уцелеет. А значит, нам нужно уносить отсюда ноги.
Словно в подтверждение его слов, что-то бухнуло так, что дом содрогнулся. Я очнулась и бросилась к окну. Алекс мгновенно и без каких-либо усилий вздернул меня вверх. Не успела я опомнится, как оказалась по другую сторону окна. Мгновение, и Алекс мягко, словно большой кот, приземлился рядом со мной на старой цементной отмостке. И, не мешкая, потянул меня за собой. Прямо к невидимому в темноте обрыву. Я только беспомощно оглянулась.
То, что произошло дальше, потом еще долго терзало меня в ночных кошмарах. На моих глазах почти невидимые в темноте контуры дома вдруг засветились слабым голубоватым сиянием. Словно их кто-то подсветил изнутри. Свечение, в начале слабое и рассеянное, становилось все интенсивнее. В этом ярком морозном свете хорошо была видна пожухлая мертвая трава и принесенные ветром листья. Внезапно словно молния сверкнула и ударила в дом. Дом в ответ полыхнул злым синим светом и… раскололся на две половинки. Я вскрикнула от ужаса. Но мой слабый голос заглушил нарастающий рокот… грома? Нет, не грома. Взрыва. В сияющем разломе вспенился нестерпимо-яркий, огненный клубок. На мимолетное мгновение замер, словно прислушиваясь. А потом полыхнул во все стороны жарким кольцом, сметая все на своем пути. В лицо дохнуло чем-то адски-горячим. Ударило в грудь, вышибая из легких воздух. Опрокидывая навзничь и меня, и Алекса. Я только и успела подумать, что не предупредила вампира об опасности близкого обрыва, как мы уже летели вниз.
Хотела бы я сказать, что за краткие мгновения падения перед моими глазами промелькнула вся моя жизнь. Но это была бы откровенная ложь. И само падение не длилось целую вечность, как принято писать в книгах. Все это не правда. Теперь я это знаю. Потому что испытала на собственной шкуре.
Ощутив, что под ногами больше нет твердой поверхности, что я просто падаю с черт знает какой высоты, я перепугалась до смерти. Из груди рвался крик, мешая вдохнуть ставший вдруг обжигающе-горячим воздух. От подступившего удушья паника возросла стократно. И я уже не знала, чего боюсь больше. Того, что разобьюсь на смерть, упав с обрыва на каменистый берег. Или того, что умру от недостатка кислорода. Почти ничего не соображая от ужаса, я инстинктивно взмахнула руками, ища за что можно зацепиться. Чтобы остановить свой кошмарный полет. Чтобы оттянуть неизбежный конец.
Мои нелепые барахтанья прервали резко и безжалостно, скрутив руки так, что я завопила от боли. Мир вокруг меня сделал стремительное сальто. Отблески горящего дома исчезли из виду. И в ту же секунду я ощутила толчок. Мир снова кувыркнулся. Мой крик оборвался в то мгновение, когда от удара обо что-то очень твердое из груди вышибло остатки воздуха. Вдобавок, я прикусила язык. До крови. И это было обиднее всего. Но новая боль отрезвила. И я наконец-то начала соображать. И это радостное событие случилось уже буквально через мгновение. Когда я оказалась на относительно освещенном пожаром участке берега, то поняла сразу несколько вещей. Во-первых, я висела вниз головой на плече Алекса. По-видимому, я прикусила язык в тот момент, когда вампир, не церемонясь, закинул меня себе на плечо. Во-вторых, мы перемещались. Не могу подобрать другое определение. Так как даже галоп по сравнению со скоростью Алекса – это скорость улитки. За пару ударов моего сердца вампир умудрился пересечь весь берег и теперь находился у самой промоины, которая обозначала начало Озерной улицы, оставив мой дом за спиной.
Здесь было почти светло. Все происходило так быстро, что пожар наверху только начал набирать силу. И давал достаточно света, чтобы я увидела стоящих напротив людей. Олег. И еще один. Мне не знакомый. Алекс уверенно задвинул меня себе за спину. Насмешливо-презрительный голос Олега я слушала уже оттуда:
– Ну надо же! А Седой еще не хотел верить, что пожар нашей ведьмочке не помеха! Еще бы! С таким покровителем!
Я стояла очень близко к Алексу, прижимаясь щекой к его куртке. Поэтому сразу же ощутила, как его тело завибрировало. Совершенно беззвучно. Только характерная ритмичная дрожь. Когда-то мне пришлось удерживать кота, готового атаковать соседского щенка. Животное утробно выло и рычало. И его тело точно так же вибрировало, как сейчас вибрирует тело Алекса. Только вампир не издает ни звука. Меня накрыл ужас.
Я постаралась тихонечко, не заметно отойти от Алекса. Чтобы он не заметил и не почувствовал. Но как только я высунулась из-за его спины, один за другим, раздались два сухих щелчка. Я еще толком не поняла, что произошло, как ощутила сильнейший толчок в спину. И пулей улетела в темноту под обрывом.
Наверное, мне с приземлением повезло. Или это Алекс все так точно рассчитал. Но ладони я ободрала в кровь. Боль обожгла и коленку. Но джинсы вроде бы остались целы. А могла бы и головой приложится. Камней и разного твердого хлама тут было в изобилии.
Я осторожно приподнялась и села. Сидеть на голой холодной земле конечно не лучшее решение, но я сомневалась, что ноги меня удержат. Потому что открывшаяся мне картина ввергала в ступор. В какой-то момент я даже залюбовалась слаженностью действий чистильщиков и Алекса. Первые по очереди и очень быстро перезаряжали арбалеты и один за другим выпускали болты. А вампир изящно и непринужденно уклонялся от летящих в него смертоносных снарядов. Я устроилась поудобнее, насколько это было возможно, и, подперев ладонью щеку, приготовилась наблюдать.
Но шоу закончилось почти сразу. В тот момент, когда мое движение разглядел Олег. И направил заряженный арбалет в мою сторону. Я еще толком ничего не поняла. А арбалет еще не закончил поворот, как Алекс размытым пятном метнулся к чистильщикам. Напарник Олега попытался перехватить вампира.
Сначала упал его арбалет. Потом раздался негромкий хруст, практически потерявшийся на фоне шума, доносящегося сверху. И я бы наверняка ничего не поняла. Если бы в следующую секунду Алекс не отшвырнул бы в сторону тело. Мертвое тело того, кто пытался защитить если не друга, то напарника точно. Меня затошнило. Только что был человек. И вот его уже нет. Только широко открытые глаза слепо смотрят в темное небо.
На тело мертвого чистильщика с нелепо вывернутой головой приземлился сверху второй арбалет. Я с трудом сглотнула ставшую вязкой слюну, когда поняла, что это арбалет Олега. Мой бывший остался безоружным. Тихий голос Алекса для меня оказался сродни грому в ясном небе:
– Оставь девочку в покое. Она же просто человек! Дай нам уйти. И уцелеешь сам. – Голос Алекса стал вкрадчивым: – Ты же не хочешь, чтобы твоя невеста стала вдовой, не побывав замужем?
Олег упрямо набычился:
– Оставь мою невесту в покое! А что касается твоей подстилки, то ей нет места на Земле! Нам не нужно плодить выродков вроде тебя!
Алекс картинно расхохотался:
– Ты на что намекаешь, щенок? На то, что я обращу ее в низшее существо? Или на то, что у Ани может родиться дочь-ведьма?
– Одно другому не мешает!
Я изумленно приоткрыла рот, позабыв об увиденном ранее кошмаре. Олег совсем дурак? Или от злости не думает, что говорит? Вампиры не рождаются! Они перерождаются! Из людей! То, что в мире Алекса как раз-таки вампиры рождаются, я задвинула в самый дальний уголок памяти. В конце концов, это еще нужно проверить. Да и в моем мире это не реально.
Алекс насмешливо фыркнул, еще больше раздражая Олега:
– Бедный маленький дурачок-чистильщик! Ты бы хотя бы для начала какие-нибудь книжки почитал. Раз уж вас ничему не учат, прежде чем отправляют в расход.
– Нас никто не отправляет в расход!!!
Олег уже орал не своим голосом. И, наверное, брызгал слюной, пытаясь убедить кого-то в верности своих суждений. Кого именно, было понятно сразу. Себя. Потому что я точно знаю, Олег неплохо осведомлен об особенностях ведьм, оборотней и вампиров. Когда-то мне это импонировало. Мне казалось, что у нас с ним общее увлечение фэнтезийной литературой. Какой же слепой идиоткой я была. Знания Олега получены точно не из сказочек для взрослых.
– А куда же вас отправляют? На курорт? Ах да, как же я это запамятовал! Справится с двумя десятками немощных старух легче легкого! – Неожиданно все напускное веселье слетело с Алекса, как ненужная шелуха под порывом ветра. И он с угрозой бросил: – В последний раз повторяю: хочешь жить – уйди с дороги!
В ответ Олег демонстративно размял плечи:
– Черта с два вы у меня отсюда уйдете. Сейчас еще ребята подтянутся, и тогда тебе, вампир, конец. А с Анькой мы быстро разберемся. Чего проще? В ее доме произошел взрыв бытового газа. Сегодня ведь довольно холодно, вот она и включила отопление. А котел оказался неисправен. И все того, – Олег похабно присвистнул, – взлетело на воздух. Бедняжечку-хозяйку дома, покалеченную, выбросило на берег. Где она неудачно так приземлилась, и свернула себе шею. Или пробила голову. Или утонула. Возможностей масса.
От гнусного смешка бывшего мне стало дурно. И больно физически. Я и вправду идиотка! Как можно было с такой гнусью делить постель? Он ведь хуже слизняка под ногами. На которого и наступить противно.
Алекс, скорее всего, думал по-другому. Просто он снова выкинул свой фирменный фокус: растворился в одном месте, чтобы возникнуть в другом. Алекс внезапно возник за спиной моего бывшего. И тут же надежно зафиксировал его руки вдоль тела. Олег дернулся. Но куда там ему до вампирской силы! А Алекс устало бросил в пустоту:
– Ну как знаешь! Это был твой личный выбор. Я честно давал тебе шанс. Я не монстр, чтобы вы там себе не напридумывали.
А в следующее мгновение его голова неуловимо знакомым змеиным движением полетела вниз. Алекс впился Олегу в шею. Бывший заорал, срывая голосовые связки. Но Алекс даже не шелохнулся.
Они стояли достаточно далеко от меня. И я могла только догадываться, что происходит. Кроме того, наверху все еще горел мой дом. Гул пламени и треск рушащихся стен надежно заглушал все негромкие звуки. Но я готова была поклясться, что слышу влажное чмоканье. В неровных багровых отсветах пожара вампир пил кровь моего бывшего.
На меня снова накатила волна дурноты. Тошнота комом перекрыла горло, лишая возможности дышать. Перед глазами все завертелось. Внезапно пришло понимание, что подобную картину я вижу не впервые. Я совершенно точно уже видела точно такую же сцену: багровый свет, вампир и жертва. Только свет был от Кровавой луны, а не от пожара. Но вампир совершенно точно был Алекс. А вот жертва… С ужасом я поняла, что в качестве жертвы выступает мой отчим. Нет, мой отец. Мой родной отец!
Мир завертелся вокруг меня с бешенной скоростью. Кажется, я закричала. Будь все проклято! Будь проклята моя жизнь! Я поняла, почему Алекс оберегает мою жизнь. Только вряд ли это понимание облегчит мое дальнейшее существование. Лучше бы я по-прежнему ничего не помнила!
Темнота, засосавшая мое сознание, оказалась благом.
